Воундерский лес

POV Эгнесса Кист. Буря… Она бушует фактически с самого начала дня. Деревья качаются в непонятном диком танце, а разошедшийся ураганный ветер клонит их и так повреждённые стволы всё ближе к земле. Можно почувствовать колебания земли под ногами, происходящие под воздействием адски громких ударов грома, раскаты которого разносятся на много километров в округе. Пришедший вслед за всем этим действом проливной дождь заставил всех соплеменников прятаться под каждой свободной крышей. Бедолаги… Они ещё не знают о войне, которая может разразиться в любой момент. Да, конфликт был замят, но это не более, чем затишье перед бурей, подобной сегодняшней. Стоит поблагодарить наших вельмож. Они хоть что-то попытались сделать, дабы договориться с племенем Твистов! А что до моей кузины… Ох, тут следует промолчать. Она — никудышняя правительница. Кто-нибудь может обвинить меня в жестосердечии, но это всё равно, что попросту бросать слова на ветер. Последние недели проходят в каком-то мрачном безумии. Смерть отца, День Благородного Оленя, восход кузины на трон, угроза войны… Всё это смешалось в одном бешено несущемся неизвестно куда потоке мыслей и чувств. Моё сознание словно разделилось надвое: одна моя сторона сочувствует бедняжке Ванессе, которой, несмотря на горе, пришлось взойти на трон и взять узды правления в свои руки. Вторая «я» просто презирает её. Эту сторону до сих пор не покидает ощущение, что все эти слёзы и вздохи не более, чем обыкновенная подделка. Она ведь так давно хотела заполучить этот трон. Но пока это просто мелочи. Единственное, чего бы мне хотелось — это уйти. Но ты не знаешь даже, куда стоит спрятаться от всего этого, от сошедшего с ума мира, который словно так и жаждет заключить тебя в свои крепкие тиски без возможности получить свободу. Даже не знаю, куда можно выбросить всю эту печаль. Хотя, если подумать… Я отошла от окна, открывавшего вид на лес, который теперь вовсе не встречал своим радушием и щедростью, а словно ощетинился еловыми ветками, отгоняя прочь всех посетителей и незваных гостей. Я мимоходом бросила взгляд на зеркало. Мои старые длинные платья сменились на зелёный походные брюки и белую рубашку, поверх которой был тёмно-зелёный с золотой вышивкой плащ с капюшоном. За спиной обычно болтался колчан со стрелами и лук. Однако сейчас они лежат на кровати, ждут своего часа. Ждут. Ждут. Не желая больше ждать, я со всех ног бросилась в Концертную. Вам неизвестно, что такое Концертная? Что же, это огромная зала, окрашенная во все цвета радуги, но лишь до того момента, пока не заиграет музыка. Когда начинается игра, стены, потолок и пол сами окрашиваются в цвета настроения, заданного музыкой. Вдоль стен стояли стенды с самыми разными музыкальными инструментами, начиная от флейт и заканчивая альтами и контрабасами. При входе слева стоял огромный шкаф, заполненный нотами. Ведь здесь не только проводились концерты, но проходили учебные занятия для тех, кто всей душой желал познать и покорить это божественное искусство. Ох, Кларет, помоги мне (Кларет — это наша богиня Музыки)! В этой же комнате и отец когда обучал меня. Стоит мне взглянуть на любую скрипку или бубен, как в голове всплывают ярчайшие воспоминания об отце. Каждый инструмент мог рассказать свою собственную историю и подать свой голос. Но сегодня я пришла не к ним. Я пришла к красавцу, стоявшему в самом конце залы. Он достался нам довольно простым путём: отец, ещё задолго до моего рождения, только-только женившись на моей матери, решил сделать ей грандиозный подарок в качестве знака своей любви к ней. Калеостра, так звали мою мать, просто обожала музыку и тогда отец, по счастливой случайности тогда находившийся на базаре, сделал заказ одному старому мастеру-инструментальщику. Благо он был из племени Дестов, но пользовался уважением всех трёх племён. Ведь по закону Кисты не могут и не должны навредить лесу, ибо мы-защитники природы, а Десты, хоть и собиратели, но не так сильно пекутся о её здравии. Так этот великий инструмент положил начало целой коллекции инструментов, которые со временем стали настоящей ценностью. Помнится, папа рассказывал, как сильно были недовольны окружающие его вельможи такими подарками, но ему было не до того. И вот, сейчас, этот гигант стоит передо мной. Великолепный, выполненный из самых дорогих и качественных сортов дерева, с позолоченными трубами разной длины, выделяющийся своими размерами и особым величием, некой аурой чего-то поистине великого, он стоит, покрытый пылью и ждущий своего часа и той профессиональной руки, что сыграет на нём. Орган… Король и повелитель всех музыкальных инструментов, стоящих с ним в одном ряду. Он гигантом возвышается среди них, стоящий на высоком престоле. Самые известные произведения музыки писались для него, по крайней мере, так считаю я. Если это утверждение вам не по душе, то могу сказать совершенно точно: для короля инструментов огромное количество известнейших произведений написал сам отец музыки — Бах. Его токката и фуга-ре-минор неоднократно звучала в этих стенах. Так почему бы не сыграть её и теперь? Медленными шагами я приближаюсь к органу, тихо и торжественно скользя ногами по мраморному полу. Сейчас в Концертной по особому темно и грустно. Даже из-за закрытых окон ветер умудряется пробиваться внутрь и придавать движения лёгким шёлковым занавескам. Проведя рукой по клавишам, стараясь в то же время не касаться их, дабы не вырвать нежеланный звук, я невольно собираю пыль, годами копившуюся здесь. Я сгораю от нетерпения, мне не терпится сыграть эту музыку. Сажусь на небольшой резной стульчик. Приближаюсь к клавиатуре и поднимаю глаза. Десятки труб, больших и малых, так и тянутся вверх, утягивая за собой туда, в небеса, в рай… И вот, наконец… Мои пальцы касаются клавиш и из труб с полной мощностью вырываются воздушные потоки, несущие с собой магические звуки, полные великолепия! Да, да! Да!!! Вот оно! То самое, что было мне так необходимо! Вся эта грусть, боль, невыносимая тоска, преисполненная величия, достойного королей! Она так и рвётся наружу, разрушая всё на своём пути! Начинает казаться, что даже буря на улице, неслышная здесь, стала бушевать ещё сильнее, выворачивая деревья с корнями и сам ветер вот-вот разнесёт все постройки и разбросает их останки по всему лесу. Комната постепенно окрашивается в чёрный цвет разных оттенков. Игра светотени, подборка контрастов — всё комбинируется так, что везде присутствовал один цвет, но при этом можно было разглядеть каждую, даже самую маленькую деталь комнаты.Концертная погрузилась во мрак, который никогда прежде не был видан мной. Стало слишком темно, слишком громко лилась музыка из органа, слишком сильно давила эта пустота, наполняющаяся лишь звуками! Вдруг ветер подул слишком сильно и выбил ставни у одного окна, заставив его распахнуться насквозь! Музыка… обрела долгожданную свободу и вырвалась туда, к людям. Она заполняла собой всё свободное пространство, обходя преграды или проходя сквозь них, словно бы их нет, заставляя всё живое сочувствовать исполнителю-органисту. Но тут произошло немыслимое: всё, от муравья до самой бури, всё слышавшее орган, вдруг замолкло. Стало невыносимо тихо, и только мелодии Баха раздавались в этой напряжённой тишине. Ничто и никто не произнёс ни звука. Все в полном молчании наслаждались этой темнотой, мраком. Одного я боюсь — чтобы эту музыку не услышали люди из других племён. Они могут неверно растолковать её, особенно при сегодняшней обстановке. Но вот всё заканчивается — мои пальцы в последний раз касаются клавиш и музыка затихает в одиноком торжестве. Боже мой, у меня совсем не осталось силы. Орган высосал все её остатки. На какой-то миг я провалилась в неизвестность, но лишь на миг. Тяжёлые двери, при входе закрытые мною, со скрипом распахнулись, и в комнату вбежала Ванесса с несколькими стражниками. -Что ты здесь делаешь? — в исступлении закричала она мне. -Разве ты не знаешь, что нам запрещено играть музыку? Я лишь гордо хмыкнула на её слова. -Почему простые люди могут петь и напевать любые мелодии, занимаясь при этом своими повседневными делами, но этого не могут делать члены королевского рода? -Сейчас в нашем племени скорбят. Все! Все, кто только может, — завопила Ванесса, одновременно с этим подавая знак страже. -Почему? Почему ты не можешь быть такой как твои родители — тихой, смирной и послушной? Что с тобой произошло за это время? -Со мной??? — вскрикнула я. Её слова сильно задели. -Нет, Ванесса, это я должна у тебя спросить, что произошло с тобой! После смерти отца ты получила трон, которого так желал твой отец. Тебе этого недостаточно? -Как ты смеешь так говорить со мной?.. -Не перебивать! -мой голос сошёл на рык, подходящий диким необузданным зверям, -Ты можешь делать всё, что угодно, но ты не посмеешь отобрать у меня музыку! Она — мой язык! Она — мои чувства!!! И если ты запрещаешь мне воспользоваться ею, то я уйду и не промедлю ни минуты! Заметив, что стражники окружают меня со всех сторон, я со всех ног ринулась к последнему возможному пути отступления — к окну. С ловкостью обезьянки запрыгнув на подоконник и бросив презирающий взгляд на Ванессу, я спрыгнула вниз и бросилась бежать в лес, молясь всем возможным богам, чтобы эти дебилы-стражники не последовали за мной. Приземлилась я неудачно — сильно ушибла спину и поцарапала коленку. Но ненависть только сильнее подхлёстывала бежать всё дальше и дальше, глубже и глубже в лес. буря вновь начала бушевать. Видимо, органная музыка смогла лишь ненадолго утихомирить её. Когда силы покинули меня, я присела и прислонилась спиной к первому попавшемуся дереву. Поводив рукой за спиной, я впала в панику. Чёрт! Забыла лук и стрелы!!! И как я теперь… Ай, ладно, Даборг с ним. Уж что-что, а возвращаться обратно мне не хотелось. Посидев немного и успокоившись, я решила постараться сконцентрироваться на чём-нибудь более важном. Но стоило мне только думать о пространном, как невдалеке от меня промелькнула вспышка, загорелось дерево и… я услышала до боли знакомый крик! Выглянув из своего мини убежища, я убедилась в правоте своих догадок: буквально в шагах 20-ти от меня во всю полыхало дерево, а рядом с ним что-то лежало. Или кто-то? Набравшись смелости и подойдя поближе я увидела лежавшую на боку девушку с обожённой спиной, огромным количеством дредов, выжженной татуировкой на шее, в охотничьей куртке и джинсах, с кинжалом на поясе. -Неужели это… Надеясь всеми силами, что на этот раз моя догадка не будет верной, я осторожно перевернула создание на спину и… Вот, блин! Это же Аннабет! Аннабет Твист!!! Вот чёрт, у меня проблемы! -Что же делать? Бросить я тебя не могу, иначе ты просто сгинешь здесь. Но я и не могу отнести тебя в замок. Если Ванесса застанет меня там, то непременно посадит под домашний арест за побег, но это не так страшно. Но если она обнаружит Твиста, она прикажет меня казнить. Что же делать, что же… Вдруг в моей голове молнией пронеслось воспоминание о Джеке Констере — нашем старом-престаром лесничем. В своё время я была его ученицей. Да, замечательное было время… Как-то раз он рассказал мне и, более того, показал тайное убежище целителей, которое было сооружено во время Великой войны, когда лес ещё не был поделён между кланами. Там довольно-таки безопасно: во-первых, мало кто знает о его местоположении, а во-вторых там куча мала лекарств и других средств для целительства. -Точно, вот туда-то я и отнесу тебя! Попробовав поднять Аннабет, до меня быстро дошло, что это неудачная идея. Я — не охотник, у меня нет стольких сил, чтобы тащить её на себе. Плюс ко всему, она ещё и без сознания. Раздобыв несколько крупных листьев и корней, я со всем мастерством соорудила нечто наподобие подстилки и, как можно аккуратнее уложив на них Бет, поволокла к убежищу. После 20-ти минут нелёгкого пути, мы наконец добрались. С огромным трудов отвалив в сторону большущий булыжник, закрывавший вход в пещеру, я втащила охотницу внутрь и спустила плотную занавесь из листьев, предварительно запалив свечу. В центре пещеры стоял каменный стол, куда обычно клали раненых или больных. Еле-еле перенеся Твиста на стол спиной вверх, я на скорую руку приготовила целительный отвар, способствующий лечению ран, прополоскала в нём берёзовый бинт и приложила его к спине Аннабет. Она так и не пришла в себя. Что же, осталось только ждать, когда к ней вернётся рассудок и она придёт в себя… Да только вот действительно ли мне это нужно? Она моя подруга по-прежнему, но, учитывая обстановку, в которой мы находимся теперь, меня волнует один-единственный вопрос: «Кто передо мной теперь: друг или враг?»