***
Легкая хитиновая лодка под небольшим парусом неторопливо скользила по волнам на северо-восток. Ветер был совсем не попутный, но Ривама Самандаса это ничуть не смущало – сидя на корме, он ловко орудовал широким веслом, отчего лодка то и дело меняла направление, лавируя между торчащих тут и там из воды скал. Сидящий на носу лодки Элемар нервничал, сдерживая побуждение подстраховать себя чарами левитации: как оказалось, его нелюбовь к морским путешествиям распространяется и на лодки тоже. Немного успокаивала относительная близость берега. И успевшие промокнуть Ботинки Апостола, которые помогли бы в случае чего, до этого берега добраться. Сидеть было неудобно: ныли сложенные по-каджитски и затекшие от непривычной позы ноги, в поясницу, казалось, воткнули горячий гвоздь. И холодно: волны то и дело перехлестывали через борта, окатывая брызгами все, что ниже поясницы – развал бортов у лодки был такой, что, будь он еще хоть чуточку больше, её смело можно было переименовывать в плот. Утонуть им не грозило: как объяснил Самандас, хитин на воде держится лучше дерева, это на берегу он тяжел, а на случай, если воды станет много, рядом лежало небольшое кожаное ведро. Но приятного было мало. «Чтоб я еще когда-нибудь на такое согласился?» – мысленно возмущался Элемар. Впрочем, выходило неубедительно даже для него самого. Второй же только посмеивался – оба прекрасно понимали, что если возникнет нужда, он согласится. Сидеть в молчании Самандасу довольно быстро наскучило. Элемар не возражал – болтовня рыбака ни о чем и обо всем на свете неплохо отвлекала от переживаний, а в полноценных ответах тот не нуждался. – Ишь, задувает, – посетовал Самандас, в очередной раз мощным гребком заставляя лодку обогнуть торчащий из воды каменный «палец». – Зима… Летом-то легче было б… Зато обратно быстро будет – знай греблом(1) помахивай, чтоб на каменюку какую не напороться, да чтоб в море не унесло. Потонуть-то лодчонка моя не потонет, но опрокинется. Волна-то большая… А нам все едино – что потонет, что опрокинется. Дреуги, Четыре Столпа их… Их тут – тьма. Так-то лодки они не трогают – нитку костяных бус бросишь тому, что подплывет, и лови себе сколько хошь. А за стеклянные так всей деревней разом можно на лов выходить. Али на жемчуг сменять… А вот если кто в воду свалится – почитай, все. Нет, коли от дреуга бусами откупился, он, ежели поумнее других-то, может, и выволочет к берегу ближе – чтоб, значится, вдругорядь бус получить. Да толку с того – рыбы-убийцы на полдороги до косточек обглодают. Хотя сейчас-то полегче, без Старика Синего Плавника. Но он-то больше возле Альд Велоти озоровал… Элемар помнил Старика Синего Плавника – здоровенную, почти втрое больше обычных сородичей, рыбину с потускневшей от возраста чешуей. Рыба-убийца – хищник-одиночка, но Старику каким-то образом удалось собрать целую стаю. И научиться опрокидывать рыбацкие лодки. Элемару тогда повезло заманить рыбину в маленькую бухту рядом с Альд Велоти, подгадав к отливу, превратившему её в мелкое озеро. А пара рыбаков растянули сети, отрезая бухту от моря. Не ради Старика – тот порвал бы их в одно мгновение – а ради его стаи, что тоже была не прочь полакомиться молодой никс-гончей, кровь и тушка которой послужили приманкой. Так что когда вода начала уходить из бухты, Старик был слишком увлечен добычей. Элемару оставалось только подобраться поближе и ткнуть его мечом – тогда еще старым, двемерским. А потом обезглавить, когда дождавшиеся своего часа рыбаки из Альд Велоти нанизали парализованную рыбину на полдюжины гарпунов разом. Мясо у него, кстати, оказалось невкусным… – И к берегу близко нам нельзя, – снова заговорил Самандас. – Места тут опасные, меж скал подводных не вдруг пройдешь. Зато контрабандистам тут самое раздолье – имперские корабли к берегу близко не подойдут, да и на малой лодке можно, не знаючи безопасного прохода, на скалы сесть, если не в том месте к берегу подойдешь. А и дойдешь – не ровен час стрелу из зарослей удушайки кто пустит, ежели ухоронка разбойничья рядом. Все побережье пещерами да гротами изрыто… Есть и тут одна, Ашир-Дан называется. Вон там, – он махнул свободной рукой вправо и чуть назад, – на мысу. В ней-то какое-то ворье и обосновалось. Проходили давеча через Хуул. В трактире Тонгара ночь переночевали, а наутро на северо-восток двинулись. Куда двинулись? В Ашир-Дан, больше некуда… Помолчали. Элемар невольно обратил внимание на остров, мимо которого они проплывали – такой же голый и каменистый, как и все остальные, только значительно их больше. Но основным его отличием была арка – правильной, почти идеальной формы. Словно камень в какой-то миг взметнулся струей – да так и застыл, коснувшись воды. – Красиво… – невольно выдохнул он. Ривам Самандас посмотрел в ту же сторону и равнодушно кивнул: – Красиво, ага. Вот еще один островок минем и будем на месте. Вон, смотрите, сэра, вон она, родимая – фояда Бани-Дад. Рядом почти. На берег Элемар сошел с почти нескрываемым облегчением, подавив порыв распластаться на земле – такой твердой, такой надежной… В борту выброшенного на берег корабля, запомнившегося еще с прошлого раза кто-то проделал здоровенную дыру и выволок наружу несколько размокших бочонков. Парочку поцелее Ривам Самандас опорожнил, покрякивая от вони, прополоскал и хозяйственно загрузил в лодку. И теперь, что-то довольно напевая себе под нос, возился с парусом, готовясь в обратный путь. Элемар подумал… – Эй, – окликнул он рыбака. – Лови! – Да как же это… – почти испуганно пробормотал Самандас, неверяще уставившись на пойманную в кулак золотую монету. – Сэра… мне ж никто не поверит, что я не украл! – Бери-бери, не бойся, – подбодрил его Элемар. Чуть наклонил голову, прислушиваясь к тому, что торопливо нашептывал Второй, и добавил: – Скажешь, Суротано из Дома Редоран за помощь отблагодарил. – Суротано? – Самандас изумленно разинул рот. – Тот самый, что Старика Синего Плавника в Альд Велоти уходил? Элемар улыбнулся, кивая: – Тот самый. Бери, говорю. У тебя же жена родит скоро. Несколько мгновений Самандас стоял неподвижно, сжимая монету в кулаке. Затем вдруг просветлел лицом. – Это что ж получается? Кабы не маска… Куплю жене бус! Стеклянных, с узором! Кабы она меня в Гнисис не потащила, благословения просить… – Лучше уж повитуху хорошую найди. Она ведь, ты говорил, легких родов просить хотела. – И то верно! Тройное благословение, сэра, удачного пути! Махнув на прощание рукой, Элемар зашагал прочь от берега – к знакомому проходу в северном склоне фояды. Надо было найти место для привала – после «круиза по морю», как это назвал Второй, ему было просто необходимо просушиться. И хоть немного прийти в себя.***
Развалины Ассурнабиташпи начинались почти от самой фояды Бани-Дад и тянулись до самого берега моря Призраков. Вблизи фояды от них, конечно, мало что осталось – так, встречались то тут, то там обломки блоков из узнаваемого буро-лилового порфира. Элемару вдруг вспомнилось, что в той части погребальных пещер Уршилаку, где они встретились с призраком Сул-Сенипула, свод поддерживали стены и колонны, сложенные из таких же блоков. «Ничего удивительного, – заявил Второй, с которым он поделился этой мыслью. – Мы ведь с тобой оба читали, что все эти Ассурнабиташпи, Ашалмимилкалы и Ануднабии – это, в сущности, крупные поселения. Какое-нибудь здание вполне могло провалиться во время очередного землетрясения – полностью или частично. А Уршилаку могли просто натолкнуться на полость, когда искали место для очередного погребения. И использовали для своих нужд». «Может, и гробница Ханина там?» Второй задумался. «Вряд ли… Хотя кто знает? Вот что – давай сначала исследуем Ассурнабиташпи. И если ничего не найдем, полезем в погребальные пещеры. Идет? Не хочу я туда лезть, хоть ты тресни». «Идет», – с облегчением согласился Элемар. Снова спускаться в погребальные пещеры Уршилаку ему тоже ничуть не хотелось. С мертвецами, конечно, договориться было гораздо проще, чем с живыми – по крайней мере, с теми, кто сохранил разум, как данмерские «неушедшие смотрители рода». Но это не значило, что можно было тревожить их покой, когда вздумается. Однократный визит духи чужого рода могли стерпеть и даже помочь, как в гробнице Марвани, когда его просто проводили к входу в Тукушапал. Но сделают это не из человеколюбия, а ради того, чтобы незваный, хоть и вежливый, гость поскорее свалил из их обиталища. С духами рода Андрано Второй умудрился договориться – подробностей того разговора Элемар, к слову, так и не услышал – поэтому им помогли не единожды. И да, если бы не эта помощь, избежать подозрений, а то и обвинений в причастности к смерти Шарн гра-Музгоб было бы гораздо сложнее. Если бы вообще удалось. Первый – впоследствии оказалось, что существуют еще два, кроме этого – незаваленный вход внутрь обнаружился на побережье. Правда, чтобы добраться до него, Элемару пришлось расправиться с парой огримов… или кем там были гороподобные твари, похожие на помесь огра, жабы и минотавра. Можно ли добыть из них что-нибудь ценящееся местными алхимиками, Элемар не знал, а потому две рогатые массивные туши остались нетронутыми. Однако внутри его ожидало разочарование – просторный зал, в котором он оказался, преодолев недлинный коридор и расправившись с парой охранявших его даэдротов, служил, по-видимому, обитателям этого святилища жильем… хотя не в самом же святилище им отсыпаться? Один угол зала был отведен под подобие столовой и кухни – об этом говорил каменный блок с пятью камнями вокруг, видимо, служившими стульями и пятью же грязными тарелками на нем, несколько пустых бутылок да корзины с припасами. Другой предназначался для хранения вещей и, вероятно, трофеев. Спальных мест тоже оказалось пять: две лежанки в одном углу и три в другом. Причем две из трех были дополнительно отгорожены бамбуковой ширмой. А еще на них не спали уже как минимум неделю, в то время как третьим спальником продолжали пользоваться до сих пор. Как и теми двумя, что лежали в противоположном углу. «Пятеро, значит. Может, конечно, и трое уже, но будем считать, что пятеро. И один из них определенно маг», – он покосился на лежащий рядом с одним из спальников учебник Школы Разрушения. «Главное, чтобы не все в одном месте, – отозвался Второй. – А поодиночке справимся. Амулета хватит еще на три часа». «Главное, чтобы они оказались не там, куда нам нужно попасть, – поправил его Элемар. – А в одном или не в одном – дело десятое». Проходов куда-нибудь еще из зала не нашлось – ни внизу, ни в верхней части зала, которую Элемар не поленился обследовать. Тайников тоже. А вещи культистов – или кем были здешние обитатели – его не заинтересовали. Как и сами хозяева. На мирный исход встречи рассчитывать не стоило, но искать этой встречи целенаправленно он не собирался. Поэтому, вырезав у убитых даэдротов сердца, он покинул жилище культистов. Второй вход нашелся в центре руин. Точнее, когда-то это, наверное, был самый центр города, но от южной его части к этому времени остались только разрозненные порфировые обломки. Двигаясь вдоль берега, Элемар прошел сильно в стороне от него, а потому сразу не увидел. А перед входом неспешно вышагивала статная альтмерка, облаченная в доспехи из золотистого металла. «Эльфийских» доспехов, сделанных на Саммерсете, Элемар никогда не видел, хотя и был наслышан об их существовании, но увиденное поразило его непрактичностью: открытая грудь, живот, на крутых бедрах вместо налядвенников или хотя бы пластинчатой юбки – что-то среднее между широким поясом и набедренной повязкой, собранное из ромбовидных чешуй… Незнакомка казалась сошедшей то ли с театральных подмостков, то ли с ума… Сражаться с красавицей не хотелось. Элемар, надеясь договориться мирно, подошел ближе… и понял, что драться все же придется. Всерьез. Насмерть. Потому что незнакомка повернула увенчанную крылатым шлемом голову – и он невольно содрогнулся, встретив вспыхнувший убийственной яростью взгляд нечеловеческих золотых глаз. Потому что ни у одного альтмера не может быть вытянутых кошачьих зрачков. А значит, перед ним не альтмерка, а «золотой святой»… Даэдра. – Умри! – лязгнул металлом женский, но абсолютно нечеловеческий голос. Умирать Элемар не хотел. Даже от руки столь красивой женщины – и побоку, что это даэдра. Но и победить не получалось – «святоша» оказалась превосходным мечником и всех его умений хватало только на то, чтобы не дать ей достать себя, уйдя в оборону. О том, чтобы атаковать вообще речи не шло – оружием противница владела явно лучше… Но обороняясь, схватку не выиграть – рано или поздно он устанет. Уже начал. Контратака едва не стоила ему руки – лезвие меча «золотого святого» скользнуло по подставленному в последний момент щиту и начисто срезало левый наплечник, каким-то чудом не вгрызшись в плоть. Однако в следующий миг лицо даэдры перекосилось в гримасе ненависти, а изо рта её вырвался яростный вскрик – меч Элемара вспорол ей незащищенное левое бедро над коленом, разрубив связки и чиркнув по кости, а удар щитом о щит сбил с ног. Сам же альтмер торопливо отшагнул назад – даже раненая и лежащая на земле, она оставалась опасным противником – и вскинул руки. – Вернемся в поместье – скажу Увеле Берандасу спасибо за науку, – пробормотал Элемар, снося голову потерявшей сознание даэдра – как и большинство созданий Обливиона, она оказалась весьма восприимчива к шоковым заклинаниям. «Обязательно, – отозвался Второй. – А сейчас давай-ка взлетим вон под тот купол – хочу посмотреть, кто примчится на треск разрядов полюбопытствовать». «Думаешь, кто-то рискнет?» «Почему нет? К тому же нам все равно надо передохнуть, а делать это лучше всего там, где до нас не доберутся». Предложение было как нельзя более кстати – схватка со «святошей» была нелегкой. Устроившись в полуобрушенном куполе над входом в святилище, Элемар, как мог, осмотрел левое плечо. «Мда, – констатировал он, выдергивая обрывки ремней, оставшихся от наплечника, – к противникам этим боком лучше не поворачиваться». «А лучше всего – поставить здесь пометку и наведаться в Гнисис. И, желательно, там же и заночевать – уже вечереет». «Хорошая мысль. Надо только забрать меч этой красотки. И щит. Где она их только взяла?» «С трупа того, кого встретила до тебя», – проворчал Второй. Опасения духа насчет любопытствующих оказались не напрасны. Осторожно выглянув из купола, Элемар обнаружил над трупом «золотого святого» озирающегося дремору. Вверх тот не смотрел, но частенько поглядывал в сторону двери в святилище, видимо, предположив, что убивший «святошу», скрылся внутри. Изощряться Элемар не стал – дротик с чарами паралича вонзился не ожидавшему подобного дреморе чуть ниже основания черепа, а меч отправил его в Обливион. Забрав оружие и вырезав сердца – вскрывая грудную клетку «золотому святому» он чувствовал себя едва ли не святотатцем – Элемар перенесся в Гнисис.***
Расправившись с охранявшим коридор даэдротом, Элемар, не забывая об осторожности, прошел вперед и огляделся. И понял, что снова попал не туда – он находился в верхней галерее главного зала святилища. Вряд ли вход в гробницу Ханина находился здесь, хотя – кто знает? Чтобы в этом убедиться, предстояло спуститься вниз. Но сначала не мешало осмотреться. Никого не встретив, Элемар, крадучись, обошел правую часть галереи. Проходов куда бы то ни было, ни целых, ни заваленных, с этой стороны он не увидел. Культистов или даэдра – тоже, если не считать статуи того, кому был посвящен храм. Впрочем, статуя тоже была внизу – через ограждавшую галерею зубчатую балюстраду была видна только лысая рогатая башка со зверски оскаленной рожей и занесенная над башкой огромная секира. Мерунес Дагон, Принц Разрушения. Дальняя часть галереи казалась такой же пустынной. Но стоило Элемару сделать несколько шагов, как откуда-то спереди раздался негромкий голос: – Кто здесь? – а возле стены вспыхнул неяркий шарик огненного заклинания. – Покажитесь. Элемар замер. Неизвестный, кем бы он ни был, устроился довольно удачно – в самой затемненной части галереи. Даже сейчас, находясь всего в нескольких шагах, Элемар видел только высокую, не ниже его самого, стройную фигуру, почти слившуюся со стеной. Альтмер, судя по голосу. И уроженец Хай Рока – именно от этой манеры произносить слова слегка в нос Кай Косадес советовал избавиться самому Элемару при первой встрече. – Чтобы вы угостили меня любезно приготовленным заклинанием? – хмыкнул он, отступив к стене – чары маскировки должны были продержаться еще несколько минут, но рисковать не стоило. – Благодарю покорно. – Вежливый бандит. Или ассасин, – раздался ответный хмык. – Любопытно. – Не более, чем вежливый последователь Мерунеса Дагона, – сухо отозвался Элемар. – Хотя ваша вежливость, подозреваю, иссякнет, как только вы меня увидите, – сравнение с ассасином его почему-то задело. Незнакомец вновь хмыкнул… и отменил заклинание. – Надеюсь, я об этом не пожалею, – донеслось до Элемара чуть слышное бормотание. – Осмелюсь спросить, – чуть громче продолжил незнакомец, – как там мой, э-э, компаньон? Такой… с головой рептилии и дурным нравом? – Он был вам дорог? – светским тоном осведомился Элемар. – Отнюдь. Его общество меня изрядно тяготило. И, ради Ауриэля, говорите потише – я, конечно, предполагаю, что хозяевам этого места, расположившимся в нижней части этого зала, наша беседа не слышна, но предпочел бы это не проверять. – Хозяева? – переспросил Элемар, неслышно подходя ближе. – Так вы пленник? – Не совсем, – незнакомец качнул головой. – По крайней мере, до вчерашнего вечера я таковым точно не был, хотя наши отношения с Эармилом изначально не были особенно теплыми. И это он еще не знал, кто я такой… – чуть тише пробормотал он. – И кто же? Незнакомец помолчал. Потом задумчиво проговорил: – Я представлюсь…если вы окажете мне ответную любезность. Хотелось бы все же знать, с кем имею дело. Элемар задумался. – Суротано. Боевой маг и жрец Имперского культа в Эбенгарде, – неохотно сообщил он, с некоторым трудом вспомнив ранг, присвоенный ему Лалатией Вариан после вылазки в Ануднабию за Крушителем Черепов. – О… Хиарнаренкар. Инквизитор и адепт Имперского культа в Эверморе. К вашим услугам. Эвермор? Неудивительно, что произношение показалось ему знакомым – Хиарнаренкар оказался практически его земляком: Эвермор был ближайшим к Вэйресту крупным городом, а после событий десятилетней давности еще и находился под его протекторатом. – И что инквизитор из Эвермора забыл на Вварденфелле? – недоверчиво поинтересовался Элемар. – Вы ведь не отправлены сюда Империей на «вечное поселение», не так ли? Хиарнаренкар повел плечами. – Долгая история, – неохотно проговорил он. – Впрочем… По поручению примаса Имперского культа в Эверморе я сопровождаю госпожу Эланте. Эланте Алинорскую. Не знаю, слышали ли вы о ней… она считается довольно известным исследователем культов даэдра и мест поклонения им. Очень увлеченным исследователем… даже слишком увлеченным, как я теперь вижу… Он сокрушенно покачал головой. – Её познания глубоки и обширны, но интерес к даэдра… избыточен. По словам Хиарнаренкара выходило, что «госпожа Эланте» прибыв в Морнхолд из Эвермора, по-видимому, не имела четкого плана действий. Оный появился только после того, как она наткнулась в библиотеке морнхолдской гильдии магов на запись какой-то древней легенды. Члены гильдии отнеслись к её энтузиазму с изрядным пренебрежением – проще говоря, подняли её на смех. Поэтому Эланте поспешно покинула её стены, держа курс на Ассурнабиташпи и прихватив с собой одну из тамошних учениц, Бадаму Андарис – девушку, по словам Хиаренкара, амбициозную, но звезд с неба не хватающую. Как она сумела договориться с Эармилом, жрецом святилища Мерунеса Дагона в Ассурнабиташпи, Хиарнаренкар умолчал, ограничившись простым упоминанием. Но, словно бы невзначай добавил, что Эармил женщинами не интресуется, предпочитая им общество своего помощника и телохранителя. Некоторое время они сосуществовали с «хозяевами» святилища довольно мирно, несмотря на не скрываемую неприязнь Эармила к нему. Хотя Хиарнаренкару не нравилось, то, что госпожа Эланте с энтузиазмом принимает участие в проводимых Эармилом обрядах, утверждая, что, мол, «теория без практики мертва». Однако ему пришлось смириться – Эланте знала, что он инквизитор, и пригрозила, что сообщит об этом Эармилу, если Хиаренкар вздумает мешать её «исследованиям». Впрочем, какие-то исследования, помимо участия в ритуалах поклонения, она действительно вела, потому что примерно неделю назад она сообщила, что они с Бадамой нашли еще один проход и намерены выяснить, куда он ведет. – До вчерашнего… вечера я имел возможность навещать их в Ибар-Даде. Ведь возложенных на меня примасом обязанностей никто не отменял. Хотя госпожа Эланте была твердо уверена, что способна справиться с любым порождением Обливиона без посторонней помощи… «Угу, – буркнул вдруг Второй. – А заодно старалась держать его по возможности подальше от объекта её исследований». – К тому же к Эармилу время от времени прибывали гости, и мое присутствие было… нежелательно. Прошу простить, что принял вас за одного из них… Элемар отмахнулся. В конце концов, Хиарнаренкар был далеко не первым, кто прнимал его за ассасина… – Надеюсь, что теперь, когда я ответил на ваши вопросы, вы не откажетесь удовлетворить мое любопытство? Что привело вас сюда? – поинтересовался тот, почти незаметно насторожившись. – Насколько я сумел понять, борьбой с даэдрапоклонниками занимаются Ординаторы местного Храма Трибунала, а не жрецы Имперского культа. – Так и есть, – кивнул Элемар. – У Имперского культа в Морровинде не так много бойцов. Я знаю только о двоих. С одним я работал возле Хла Оуд, когда тамошние даэдрапоклонники начали резать целителей. Да, – вздохнул он, отвечая на безмолвный вопрос, – иногда мы все-таки делаем работу Ордена Дозора. Например, когда начинают убивать наших целителей. Или когда без насилия не обойтись. – То есть вы явились не затем, чтобы убить Эармила? – Нет, конечно, – удивился Элемар. – Если мне придется это сделать, я не буду испытывать угрызений совести. Но сам по себе он моей целью не является. Оракулу было видение, что где-то в здешних развалинах скрыт некий артефакт, который будет полезен Имперскому культу в Морровинде. – Артефакт? – заинтересовался Хиарнаренкар. – И какой? Если это не тайна… – Символ Элеидона, – помолчав и не дождавшись возражений от Второго, ответил Элемар. Даже в полумраке было видно, как округлились глаза Хиарнаренкара. – Символ Элеидона? – переспросил он. – Здесь? В Морровинде? Но… как? – Меня терзает тот же вопрос, – усмехнулся Элемар. – Но Оракул выразилась удивительно недвусмысленно. – Символ Элеидона… Огненный шар, врезавшийся в потолок над их головами, заставил его осечься и развернуться на месте, ища взглядом напавшего. Рядом замер вскочивший Хиарнаренкар, над ладонями которого трепетали бледные язычки колдовского огня. – Никого, – обеспокоенно пробормотал он. Элемар нахмурился – укрывшийся под невидимостью противник, если он был достаточно ловок, мог спокойно подобраться к ним незамеченным. Однако еще один огненный шар, врезавшийся в каменную колонну сильно в стороне от них, показал ошибочность его опасений – кем бы ни был неизвестный маг, об их присутствии он вряд ли догадывался. Бой шел внизу. Осторожно приблизившись к балюстраде, Элемар попытался рассмотреть, что там происходит. И изумленно распахнул глаза, едва сдержав желание как следует выругаться. – А вот и представитель Храма Трибунала пожаловал, – пробормотал он. Короткий эбонитовый меч, броня Дома Хлаалу… и очень знакомая манера двигаться. Ллотис Селвило собственной персоной, Обливион его поглоти… Второй внутри прочувствованно высказался – и приличных слов в его речи Элемар почти не услышал. Но с каждым неприличным был искренне согласен. – Вы знакомы? – спросил аккуратно приблизившийся Хиарнаренкар. – Лучше, чем хотел бы, – мрачно буркнул Элемар. – Старый знакомый… Где находится место, которое исследует ваша подопечная? – спросил он. Хиарнаренкар слегка нахмурился… потом изменился в лице: – Думаете… – Зависит от того, за каким скампом его сюда принесло, – качнул головой Элемар. – Мог пройти мимо. Но мог и не пройти. – К югу отсюда. На самой границе развалин Ассурнабиташпи. Примерно в часе ходьбы от Бани-Дад, – неохотно проговорил Хиарнаренкар. – Глубокая расселина... – Тогда предлагаю вам проведать вашу госпожу Эланте и убедиться, что с ней все в порядке. А я пока пообщаюсь с этим господином. – Боитесь, что я услышу, что-то лишнее, – криво усмехнулся вдруг Хиарнаренкар. Элемар удивленно уставился на него – об этом он как-то не задумывался. А ведь стоило бы, пожалуй… И пожал плечами. – Как знаете. Не выпихивать же его из святилища силком, в самом деле? Да и их с Ллотисом беседы задушевностью не отличались. Вряд ли в этот раз будет иначе… Элемар достал из кармашка на поясе зелье левитации – демонстрировать новому знакомому Ботинки Апостола не хотелось. Ллотис тем временем успел разобраться со вторым противником – судя по всему, тем самым Эармилом, которого упоминал Хиарнаренкар. И сейчас был занят тем, что сосредоточенно стаскивал с руки мертвеца какое-то кольцо. Кольцо не снималось и данмер, потеряв терпение – каковым, по наблюдениям Элемара, никогда не отличался – достал из сапога нож. Этот нож и полетел в спустившегося с верхнего яруса альтмера, когда тот вежливо поинтересовался: – Какого хрена ты тут делаешь? На счастье Элемара, он находился на довольно значительном расстоянии, а брошенный Ллотисом нож не обладал нужным для метания балансом, лязгнув о подножие статуи Дагона сильно в стороне. Да и сам Селвило почти сразу же его узнал. Потому что он, смачно выругавшись, сердито рявкнул: – Опять ты? Что, скажешь, опять выполняешь поручение Оракула? – Представь себе. А ты, надо полагать, снова выполняешь поручение Эно Хлаалу? – парировал Элемар. Ллотис дернулся – имя грандмастера Мораг Тонг знали немногие. Очень немногие. – Отку… Да, конечно – Омавель разболтал, – процедил он. Элемар хмыкнул. Ллотис заблуждался: имя грандмастера альтмеру сообщил отнюдь не давно мертвый Балин Омавель, упоминание которого в очередной раз болезненно отозвалось внутри. Это сделал Второй, причем буквально только что. Как и цель неожиданного появления здесь Ллотиса – то самое кольцо, которое данмер, цедя проклятия, снова начал упорно стаскивать с пальца прежнего хозяина. – Не ожидал встретить тебя здесь, – почти миролюбиво проворчал данмер, когда его усилия увенчались успехом, пряча кольцо в кармашек на поясе и идя к статуе, возле которой валялся его нож. – Да я как-то тоже не думал, что Вварденфелл окажется настолько тесен, – буркнул в ответ Элемар, следя за его действиями – мало ли, что у него на уме. Но Ллотис, подобрав нож, просто сунул его обратно в сапог и направился в обход статуи. Постоял перед ней… – Знаешь, Суротано, – медленно проговорил он. – Вварденфелл действительно тесен. Для нас с тобой. И быстро наклонившись, подхватил со стоящей перед статуей тарелки с подношениями бриллиант, одновременно с этим другой рукой сжимая уже знакомый амулет-клешню…