Беззвучно и бесцветно.

Собственно, домой мы явились часам к пяти вечера. Мама ушла на кухню, а я, достав своего верного друга – ноутбук – принялась шерстить сайты окрестных школ для обычных детей. В конце концов, я тоже обычная. Мало ли, может у меня горло болит. Пожизненно. Я могу ведь и просто на доске писать. Когда я общалась с другими ребятами в чатах-интернетах, им всем было все равно на то, что я не умею говорить. Кстати. Есть же функция голосового чтения в телефоне. Что если я обрету голос этой глупой механической девушки? Как-никак, а все же смогу «разговаривать». И, возможно, это даже будет моей фишкой. Как и эти белые волос с красными глазами. Вообще, я никогда себя не стеснялась. Не то, чтобы любила там или не любила, нет. Просто… Принимала такой, какая есть. Хотя мои дорогие (и теперь уже бывшие) одноклассники приложили немало сил, что заставили бы ненавидеть себя даже Папу Римского. Но со мной этого не произошло. Не знаю, возможно, это из-за того, что я всегда относилась к своему телу как-то отстраненно, ну и еще я всегда хотела быть мальчишкой. Все мои друзья по переписке (я надеюсь, что они действительно друзья) называют меня Эриком, хотя знают, что я девушка. И мне это нравится. На самом деле, иногда я думаю, что интернет – это все, что у меня есть. Я не особо блещу умом, у меня нет никаких выдающихся талантов. Я – человек «с серединки на половинку», вот как. Единственное, что во мне запоминается людям – это альбинизм и немота, вот так вот. Что бы ни писали во всех книжках, вроде «надо смотреть на душу человека» и тому подобное, люди всегда будут обращать внимание и смотреть именно на внешность. Вроде как… «Никого не интересует твой внутренний мир, если внешний заплыл жиром». Это грустно и печально, более того, это жутко неправильно и неприятно, но с этим ничего сделать нельзя. Да и на самом деле, весь мир вокруг неправильный и неприятный. Но кто я такая, чтобы с этим бороться?.. Я одна. И могу стараться сколько угодно, но все равно весь окружающий мир сделает все, чтобы я осталась никем. С этими невероятно позитивными мыслями я просматривала сайты близлежащих школ и писала по электронной почте директорам от имени матери. Вроде «…Бла-бла-бла, я такая-то такая-то, моя дочь сейчас заканчивает 10 класс, но мы переехали в другой район города и хотелось бы перейти в школу поближе. Прилагаю сведения об успеваемости и прочую метрику, на которую вы даже не посмотрите. Правда, есть один нюанс. Но об этом уже лично, если не против…» В общем, я надеюсь, что это сработает и мне хоть кто-нибудь да ответит. Хотя, конечно, очень неправильно переходить куда-либо в третьей четверти. С другой стороны, что мне еще остается делать? Домашнее обучение по скайпу точно не для меня. Оставив необходимые дела, я в раздумиях уставилась в потолок. До конца дня уйма времени, надо бы чем-нибудь себя занять. Энергично встряхнув головой и упорядочив рой всевозможных мыслей, которые предлагал мне разум, я решила сначала немного позаниматься немецким, а потом, скорее всего, закончить арт, который давным-давно обещала одной девчонке из чата. Кстати, она учится в одной из тех школ, куда я отправила письма. Кто знает, может быть, мы с ней встретимся в реальности, и она получит от меня оригинал рисунка в память о нашей встрече и… И дружбе. Через полчаса мой мозг счел, что изучения языка на сегодня хватит. Я, в принципе, была с ним полностью согласна, но и не прочь позаниматься еще. Это единственный язык, который мне действительно нравится, поэтому я могу отдавать ему бесконечно много своего так редко свободного времени. Весь сегодняшний вечер мысль о том, что я свободна, не выходила у меня из головы. Душа пела, а в теле царила необыкновенная легкость. Знаете, осознавать, что тебя больше не будут пинать, толкать, щипать и обзывать, невообразимо прекрасно. Я будто бы возродилась как феникс, обретя новые крылья, которые стократ ярче прежних. Из приятных размышлений меня выдернул мамин голос. – Эрика! Ужин! Ну вот. Спугнула вдохновение. Видимо, арт подождет. Но я не была этим особо огорчена. Завтра не нужно никуда вставать, а значит, я смогу дорисовать ночью. Улыбнувшись, я поспешила на кухню. – Садись. Вот твой любимый вишневый сок. Сегодня у нас отбивные с гречкой. Подобрала себе школу? Я кивнула. – Какую же? Мне пришлось оторваться от еды, и, взяв блокнот, расписать маме свои предыдущие занятия с ноутбуком. – Ох, я не думаю, что это было хорошей идеей, вот так вот сразу начинать с письма… «Но если не так, то… Как?» – Протянула я блокнот. – «По-другому невозможно.» – Ты права, Эрика, ты права. Ты у меня уже такая взрослая и умненькая. – Она поцеловала меня в макушку. Я снова улыбнулась и закатила глаза. – Вот не надо тут мне своих «Ну ма-а-ам…», я же люблю тебя. «Я тоже тебя люблю.» – Вырвав лист из блокнота, я положила его перед маминой тарелкой и принялась за еду. После ужина мы решили проверить, ответил ли мне кто-нибудь или я так и останусь неучем до конца дней своих. (Здесь должен быть мрачный смех, но я не могу этого сделать.) Почта грузилась невообразимо долго. Да так, что я успела подумать, не вышел ли из строя какой из серверов?... Но нет, все оказалось в порядке, и мы увидели целых четыре ответных письма. Если учесть, что всего я отправила штук семь, то это не такой уж плохой результат. В одном ответе содержался отказ, что немного меня расстроило, в двух следующих говорилось, что мест нет, но мы можем попробовать поступить в одиннадцатый класс с первого сентября этого года, а вот последнее письмо вселило в меня надежду. Да и, думаю, не только в меня. Сидящая рядом мама тоже счастливо улыбалась. Собеседование было назначено в четверг, то есть, через два дня. На сегодня со всеми делами было покончено, и, после того, как я помогла маме с грязной посудой, все же отправилась дорисовывать арт для ждущей как Хатико подруги. Через два дня для меня, возможно, начнется совсем другая, новая жизнь.