Беззвучно и бесцветно.

Как же они там? Как?.. Удалось ли Сашку пристроить?.. Интересно, каково ему будет? Ведь все такие беззаботные, в третьем-то классе. А он – сама серьезность все-таки. Слишком сильно почему-то волновала меня его судьба. Врожденный гуманизм ли тому виной, черт знает. Но шел уже третий урок, а Лога все еще не было. К тому же, я так и не узнала, учится Вольфрам или работает… Если учится, то на кого, а если работает, то где? В ушах звучала любимая музыка, заглушая галдеж перемены, но мысли так и не давали мне покоя. Почему-то было грустно. Пронзительно грустно. Тоскливо и мрачно. Хотелось домой, с музыкой, чаем и пледом. С удивлением для себя я обнаружила, что больше хочется в странный заброшенный корпус, нежели домой. Но только чтобы там не было никого, кроме Варда. Милого маленького и пушистого Варда. Шла литература, и вместо того, чтобы работать, я воткнула наушники и передала себя депрессии под песни Екатерины Болдыревой. «Веди к костру меня, пои вином… Я твой друг. Позволь присесть к твоим ногам, я твой друг…» – Кажется, эти слова звучали из каждого уголка сознания, успешно перекрывая монотонное бурчание учительницы. Терпеть не могу всю эту классику, кроме декадентов и антиутопистов, что поделать. Вдруг я уловила громкий и знакомый звук. Правильно, это дверь с невероятным шумом ударилась о стену. Лог, несмотря на свой обновленный внешний вид, манеры не поменял. Невольно улыбнувшись, я окинула его взглядом. Серьезен, как никогда. Странно видеть его таким аккуратным. Кажется, я привыкла к тому Логу. В растянутой майке, с нечесаными черными волосами и прекрасными изумрудными глазами, которые, казалось, могут заглянуть в самые сокровенные твои мысли. Он здесь. Стало куда спокойнее. Я даже скучала по нему. Я скучаю по каждому из них. У меня наконец-то появились близкие люди, кроме мамы. Из них никто, совсем никто не смеется надо мной и не издевается. Знаете, это величайшее событие – обрести таких… Друзей. Самоуверенный Лог. Он такой забавный. Весь в пирсинге. Интересно, а он сильно разозлится, если его взять за кольцо в носу и потаскать за собой?.. Я улыбнулась этой мысли как раз тогда, когда этот кусок металлолома в пиджаке уселся рядом со мной. Класс все еще оставался притихшим: ну не привыкли они к такому Логу. Я их понимаю. Самой неуютно. – Чего улыбаешься?.. Хотя, правильно. Мы смогли. – Он улыбнулся и показал большой палец. – У нас получилось! Сашка теперь учится здесь. Но это было очень трудно, ты даже не… – Потише там! – Прикрикнула учительница. Честно говоря, я не думала, что Лог послушается, но, видимо, на него подействовал успех и строгий костюм, потому что, понизив голос, он проговорил: – Ладно, потом доскажу, на перемене. Вольф молодец. Да и Тобиашу спасибо. Надо же. Даже по полному имени назвал. Странные дела, однако. – Так вот, потом она сказала, что не верит нам обоим. А еще упомянула про мою несостоятельность. Требовала справку от Вольфа насчет его работы. Я, честно говоря, думал, что всё, облом… – Лог перевел дыхание и отбросил со лба прядь волос. – Но тут Вольф реально достает из кармана какую-то бумажонку. У него, оказывается, действительно была справка о том. Что он где-то там работает, получая при этом 35 тысяч. – А где это он так устроился? – Спросил мой телефон. – Деньги-то очень неплохие. Особенно для его семнадцати лет. Или ему и не семнадцать вовсе? Лог фыркнул. – Как же, не семнадцать, ага. Он до сих пор меня просит сигареты покупать, потому что выгляжу я не на свои 16. А насчет работы – не знаю. Но факт есть факт: в Логове всегда есть еда и электричество. Прозвенел звонок и мы пошли на последний урок – литературу. Там всегда до жути сводило скулы зевотой. Минут за десять до конца, Бандерлог усмехнулся: – Представляешь, мы с Сашкой однофамильцы, оказывается, прикольно, да? Я аж глаза округлила. То есть имя он свое типа «забыл», а фамилию прекрасно помнит! Парень уже осознал свою ошибку, но было поздно. Я воспылала неподдельным интересом к его фамилии. Если ее не скажет он, то выведать у Сашки все равно будет проще простого. Я невольно заулыбалась. – Но-но, сотри давай свое ехидство с морды. – Угрюмо буркнул пирсингованый. – Все равно больше не скажу ничего. Я лишь пожала плечами. С минуты на минуту должен был прозвенеть звонок, а значит, что как только я доберусь до Логова – фамилия станет мне известна.

***

– Касьен. Необычная фамилия, я знаю. Вся наша компания переглянулась: вот уж чего-чего, а необычности в наших именах и фамилиях хватало. Значит, Лог Касьен. Вновь возродилась надежда узнать настоящее имя своего соседа по парте. Ко мне подошел Вард, начав тереться об ноги, выпрашивая еды. Я машинально сунула ему кусок ветчины со стола и продолжила размышлять, переводя взгляд с одного члена компании на другого. Что-то здесь явно не так… – Ну-ка фу! Вард! Эрика! – Из мыслей меня выдернул резкий окрик Вольфрама. – Ну у него же есть миска специальная! И корм я купил специальный. Нечего собаку баловать, нам тут пушистых ленивых комков не надо. Действительно, что-то я не подумала… Взгляд упал на Сашку, который увлеченно что-то воображал, улыбаясь левым уголком рта и шевеля ушами. Эти черные как смоль волосы, хм. И ярко-зеленые глаза. И… Я толкнула Вольфа и начала показывать ему знаками: – Слушай, посмотри внимательно на Лога! И на Сашку! У них не то, что цвет волос и глаз одинаковый, у них же лица почти идентичные, только присмотрись! Хотелось кричать. Хотелось делиться своим открытием незамедлительно и громко, пока Вольфрам медленно изучал двоих парней. Что за невезение мне с рождения с этим голосом, блин. – Действительно… – Все еще с небольшим сомнением изрек Вольф, прищуривая свой зрячий глаз. – Что ты там бубнишь? – Грубо спросил Тобиаш из дальнего угла импровизированного холла. – И что тебе Эрика такого наговорила? – Подал голос Лог. – Мне… Нам тоже интересно. – Слушай, гора металлолома. Ты как давно в зеркало смотрелся? – Спросил полуслепой. – Ну-у... Этим утром вообще-то. Когда костюм надевал. – Внешность свою помнишь? – Естественно, блин! – Раздраженно ответил Бандерлог. – Что за тупые вопросы? – Да так… Друг мой, посмотри на Сашку. При упоминании его имени, парень вернулся из мира воображения в мир реальный и настороженно посмотрел на нас, переводя взгляд с Вольфрама на Лога и обратно. Где-то с минуту мой сосед по парте изучал третьеклассника, после чего нахмурился и повернулся к Вольфу: – Не хочешь ли ты сказать… – Именно это я и хочу сказать. – Не дал договорить хозяин Логова. – Я встретил тебя, когда мне было шесть. Тебе, соответственно, пять. С тех пор прошло одиннадцать лет. Парню сейчас девять. Я никогда не выспрашивал, что с тобой случилось, так как довольствовался ответами, что у тебя просто нет семьи. Что ты, как и я – брошенный. – Да меня и вправду бросили! – Прокричал Лог. – Я не мог так жить! Я сбежал тогда от всего того дерьма, что мне приходилось переживать, и я не желаю ничего слышать о своем прошлом. И, тем более, не может быть у меня никаких братьев! – Что, у нашего железом пришибленного родственничек объявился? – Ехидно поинтересовался Тобиаш, подойдя к нам. – Нихрена… У… Меня… Не… – Проговаривал Бандерлог, вставая. Кажется, сейчас произойдет катастрофа. Я вскочила и осторожно положила руки парню на плечи. – Тоби, заткнись, ублюдок неэтичный. Уползи в свой угол и сиди тихо! – Прикрикнул Вольфрам. – Лог, тише. Ты же знаешь Тобиаша, он всегда такой. Ответом послужило молчание, которое, однако, довольно быстро было прервано. – Так, выходит, это ты тот самый Вячеслав, о котором постоянно вспоминали мои родители? – Тихо проговорил Сашка. Мы затихли в ожидании ответа…