Нежелаемое

      Первое, что увидел Дейдара, стоило ему открыть глаза, - клубы густого дыма, расползающиеся среди деревьев. Он даже не сразу почувствовал запах гари, за много лет ставший настолько привычным, приевшимся, что подрывник перестал обращать на него внимание. Вот и сейчас он не почувствовал, а будто просто вспомнил его. Да, просто вспомнил, что при взрыве должно быть именно так: горько, душно, горячо. Сейчас ведь был взрыв?       Он помнил, как в пещеру, где они с Митсуко собирались отдохнуть, зашёл странный старик и как от одного его взгляда голову разорвало сотнями чужих криков. Было так больно и громко, а потом…       Дейдара быстро оглянулся, пытаясь понять, где находится. Неприятное волнение всколыхнулось внутри, стоило понять, что вместо стен пещеры и окрестных скал его окружал густой лес. Ни Митсуко, ни старика рядом не оказалось, но сквозь рассеивающиеся клубы дыма стали заметны силуэты тех, кого здесь точно не должно было быть. Дейдара замер, глядя на то, как привалившийся к стволу Акацучи зажимает кровоточащую рану в боку, а едва стоящая на ногах Куроцучи не может решить, к кому первому подбежать: раненому товарищу, на глазах бледнеющему от потери крови, или застывшему в оцепенении Дейдаре. Вот только не к тому Дейдаре, что наблюдал за всем со стороны, а к тому тринадцатилетнему подростку, который сейчас первый раз в своей жизни убил человека. «Что за херня? - Дейдара вопросительно вскинул бровь, наблюдая за картиной из собственного прошлого, - если это какая-то ебучая иллюзия, я сейчас надеру зад этому чёртовому старикашке, мм!» Вот только ни натренированный против иллюзий глаз, ни специальная техника не помогли прогнать навязчивое воспоминание. «А вот это уже нихрена не смешно, » - подрывник сжал кулак, стараясь отогнать нарастающую тревогу. Что бы это ни была за техника, справиться с ней так просто, как хотелось, не получалось. Он вообще не чувствовал собственной чакры. Её будто вовсе не было, как и самого тела. - Братишка Дейдара, ты как? – пока реальный Дейдара пытался выбраться из ловушки собственного разума, происходящее вокруг не стояло на месте. Куроцучи, уже успевшая сунуть Акацучи аптечку, теперь тревожно смотрела на всё ещё не шевелящегося напарника. Он невидящим взглядом водил по остаткам того, что ещё несколько минут назад было людьми, а теперь превратилось в кровавое обожжённое месиво под силой его взрывов. Чувствуя на щеке что-то тёплое, мальчишка провёл по ней тыльной стороной ладони. Это была кровь. Не его кровь. В ужасе нелепыми жестами он попытался стереть её с лица рукавом униформы. Теперь уже настоящий Дейдара не просто вспомнил, а со всей силой почувствовал ту дрожь и страх, что испытывал тогда. Он чувствовал, как привычный мир уходит из-под ног и что-то, что пока ещё он не может назвать, навсегда меняется в его жизни. «Убил. Я убил… - прозвучали в его голове мысли, что звучали тогда, - своими руками взорвал. Я смог взорвать»       Бессвязный поток слов крутился в медленно надламывающемся сознании, и в этом хаосе из обрывков фраз проскальзывало что-то, что должно было перевернуть его жизнь. Он чувствовал это, но не мог сформулировать. Он был в шоке. Было слишком страшно, чтобы рассуждать нормально. Абсолютно не понимая, что происходит, настоящий Дейдара прошёлся мимо бывших товарищей и даже помахал рукой прямо у них перед носом, но его не заметили. "Совсем, совсем не смешно" Маленький Дейдара обернулся на голос Куроцучи и с долей облегчения отметил, что друзья живы. Потрёпаны, ранены, но живы. «Это я их спас. Я взорвал этих нукенинов, и спас Акацучи и Куроцучи. Если бы не эта техника, нас бы всех убили. Эта техника… Взрыв… Значит ли это, что…» - Дей! – уже громче крикнула Куроцучи, видя, что друг никак не реагирует. - Всё нормально, - тихо ответил он, хотя даже контроль над собственным голосом давался нелегко. Однако крик Куроцучи вернул ему ощущение реальности. Дейдара встревоженно посмотрел на Акацучи и не сразу смог отвести взгляд от лужи крови, образовавшейся рядом с другом. Думать о том, что ещё немного, и он вновь мог потерять дорогого человека, совсем не хотелось, - Акацучи, ты как? До Деревни дотянешь? - Дотяну, - сквозь зубы протянул мальчишка, стараясь не стонать от боли. Хриплый ответ окончательно привёл Дейдару в чувство. Нет, он не мог себе позволить думать о совершённом убийстве, когда жизнь его друга всё ещё в опасности. В конце концов он лидер на этом задании, а значит должен забыть про эмоции и думать только о команде. - Тогда возвращаемся, мм, - скомандовал он и подставил другу плечо для опоры. От Куроцучи, и так потратившей слишком много чакры, помощи было не много.       Как только молодые шиноби двинулись в путь, настоящий Дейдара последовал за ними. Он не совсем понимал, что происходит, но оставаться на поле боя смысла не было: если это действительно просто его воспоминания, вряд ли он увидит что-то кроме того, что видел тогда.       Он бежал за собой юным и представить не мог, что делает здесь и как отсюда выбраться. Сумасшествием было даже просто предполагать, что эта детская страшилка, которой он пытался напугать Митсуко - правда. Но ведь если бы это был просто сон или генджитсу, он бы уже смог выбраться. Чёрт! Если легенда правдива, и этот странный старик действительно реален и заставит его вспомнить каждое совершённое убийство, то застрял тут Дейдара надолго. Он бесился от собственной беспомощности и надеялся, что в реальности их не укокошат быстрее, чем он очнётся от этой глупой иллюзии.       Дейдара из воспоминаний чутко прислушивался к каждому стону товарища, которого, пусть это было и непросто, практически нёс на себе. И хотя внешне он оставался спокоен, сердце в груди заходилось как сумасшедшее. Он боялся, что Акацучи умрёт по дороге, и это он, Дейдара, будет виноват в смерти друга. Ему ведь говорили, что надо больше тренировать взрывные техники, а не тратить время на лепку. Если бы он тренировался больше, смог бы с самого начала взорвать этих нукенинов, и Акацучи бы не пострадал. Их жизнь не висела бы на волоске. «Это я виноват, я. Если бы я не был так помешан на своём искусстве… Да что это вообще за искусство такое! Оно не настоящее! Разве может быть истинное искусство таким бесполезным! А вот взрывы…»       «Ты действительно считаешь, что был прав тогда?»       От раздавшегося внезапно голоса настоящий Дейдара застыл. Этого точно не было частью воспоминания. Властный, похожий и не похожий на человеческий, он звучал в голове и в то же время откуда-то снаружи. Голос, что заставлял всё внутри сжиматься в священном ужасе и пронзал насквозь. Голос, от которого, Дейдара будто знал, невозможно скрыться. - Кто ты? – крикнул подрывник в ответ, тщетно стараясь подавить поднимающийся из глубины сознания страх. Страх, что невозможно было сравнить ни с каким другим, который Дейдара испытывал прежде. Нет, это было что-то другое. Что-то такое могущественное, перед чем сгибалась любое сопротивление. «Ты действительно считаешь, что был прав?» - повторил голос, выделяя каждое слово. Дейдара чертыхнулся и мотнул головой, отгоняя новый приступ паники. Ну уж нет, он не позволит какому-то голосу пугать его! - Да, я был прав! Настоящее Искусство непобедимо! Оно мимолётно, прекрасно и смертельно для всех, кто со мной не согласен, мм!       Дейдара ждал, что в ответ на дерзость его пронзит молнией, но ничего подобного не произошло. Минуло несколько секунд, но голос так и не зазвучал вновь, и только подрывник обрадовался, что заткнул заговорившее с ним нечто, как мир задрожал перед глазами. От такой резкой перемены заболели глаза, и Дейдаре пришлось зажмуриться. Когда же боль утихла, и он смог открыть глаза вновь, леса перед ним уже не было. Его сменили до смерти знакомые лабиринты скал в окрестностях Ивагакуре и несколько шиноби в одинаковой униформе, что прятались в тени.       Среди них он быстро узнал себя. Всё такой же юный, как и в предыдущем воспоминании, но с изменившимся взглядом, в котором больше не было места для страха. В стандартной экипировке и тканевой маске, скрывавшей нижнюю часть лица, он был на первом задании в качестве члена подрывного корпуса. Спустя сутки им наконец удалось выследить банду наёмников, которые собирались отравить одну из рек, снабжавших Деревню пресной водой.        Дейдара не видел преступников – они скрывались в глубине одной из пещер, которую сейчас окружили трое шиноби, включая его самого. Небольшой отряд, но для их специфической работы больше и не требовалось. Гари, прислонившийся боком к одному из соседних валунов, подал Дейдаре сигнал готовности. Вот и настал его час официально стать подрывником. - О, да ты серьёзно что ли?! - крикнул настоящий Дейдара и недовольно топнул ногой, - а ну выпусти меня отсюда, сволочь! Я не собираюсь играть по твоим правилам! «Сейчас посмотрим, действительно ли оно настоящее искусство,» - в предвкушении думал юный Дейдара и выпустил заранее заготовленных глиняных паучков. Быстро и незаметно они преодолели расстояние до пещеры и скрылись в её тени. «Три… два…один…» - Кац! – и огненная вспышка взвилась там, где прятались враги. Дейдара подскочил от накрывших эмоций и с диким восторгом смотрел на взлетающий к ночному небу столб пламени и дыма, клубящийся, мощный и будто живой. Совсем как тогда, в далёком детстве, когда отец впервые показал ему красоту и смертельную силу взрывов, Дейдара с восхищением смотрел на извивающееся и исчезающее пламя, жар которого опалил его даже с такого расстояния. Мимолётная вспышка, взлетевшая в небо словно божественный цветок, яркий свет, грохот, заполняющий собой весь мир, и взрыв не только камней, но и эмоций захватил настолько, что подрывник не мог пошевелиться от осознания этой страшной красоты. Красоты мгновенной, сиюсекундной, заставляющей всё внутри сперва сжаться и трепетать от восторга, а потом разлететься на куски, оставляя пьянящую эйфорию и радость. Красоты, что всего за миг спасла от смерти жителей Ивы. - Искусство… - прошептал он, провожая взглядом остатки огня и дыма. Да, вот оно, настоящее Искусство – красивое и могущественное. Способное на всё. - Действительно, настоящее Искусство, - повторил реальный Дейдара, наблюдавший со стороны с не меньшим восторгом. «Ты действительно считаешь, что был прав тогда?» - так же внезапно и громко, как в первый раз раздался голос. На этот раз он не напугал Дейдару, а лишь больше разозлил. Какое вообще право он имеет вмешиваться в его воспоминания и в чём-то упрекать? - Да что ты заладил, мм?! Да, я прав. Это и есть настоящее Искусство! – крикнул подрывник, глядя в ночное небо, хотя он и не мог определить, откуда исходит этот странный голос. Он звучал одномоментно со всех сторон.       Дейдара нахмурился и недовольно цыкнул. Откуда бы ни исходил этот голос, он явно был связан с иллюзией и чёртовым стариком, а значит из-за него в том числе Дейдара не мог выбраться из ловушки. Это раздражало. Он терпеть не мог, когда его ограничивают. А тут ещё и нотации читать вздумали!       Ответа вновь не последовало, и подрывник уже приготовился переместиться в другое воспоминание, как вдруг по глазам ударил яркий свет. Секундная вспышка была настолько сильной, что Дейдара вскрикнул от резкой боли и закрыл лицо руками. Уже в следующий миг его опалило такой волной жара, что тело было готово разорваться на части. Ему казалось, что он горит, что глаза лопаются от невыносимой температуры, что вся кожа – сплошной глубокий ожог, и боль – острая, страшная, мучительная – накрыла сознание. Это была лишь секунда, мгновение, за которое Дейдара будто умер миллион раз. - Что за мать твою… - прошептал он, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться. Боли и жара как ни бывало, но вскипевший в крови адреналин, сбитое дыхание и проступивший пот говорили о том, что всё произошедшее секунду назад никакая не выдумка, - я как будто… - Хорошая работа, Дейдара, - в воспоминаниях Гари подошёл к юному подрывнику и похлопал его по плечу, - думаю, взрыв точно их настиг. Но маленький Дейдара совсем не слушал. Он всё ещё заворожённо смотрел на струи дыма, исходящие из-под обломков обвалившейся пещеры, и в его голове крутилась одна единственная мысль: «Я нашёл его! Вот оно Искусство! Настоящее Искусство, мм!» - …. я как будто взорвал сам себя, - настоящий Дейдара без прежнего восторга посмотрел на себя из прошлого. Что-то во всём этом было подозрительно не так, казалось неправильным, ложным, обманным. Но что именно? Он ответить не мог. Прежде, чем он успел задуматься над этим, мир изменился.       Его вновь окружали голые скалы прежде родной страны. Едва открыв глаза Дейдара понял, что и это воспоминание наверняка будет связано с заданием подрывного корпуса. Он много убивал в тот период. Пожалуй, настолько много, что сам вряд ли мог вспомнить каждую миссию, где ему нужно было взорвать, уничтожить, оборвать чью-то жизнь. Это была специфика его работы, с которой он всегда справлялся безупречно. "Ага, зато теперь заставят вспомнить, мм" - недовольно хмыкнул Дейдара, пытаясь понять, в какой именно момент прошлого его забросило на этот раз.       Стояла глубокая ночь. Настолько тёмная, что трудно было увидеть что-либо дальше своей руки, и Дейдара долго вглядывался во мрак, пытаясь различить хоть что-то. Себя из воспоминаний он тоже нашёл не сразу - форма шиноби сливалась с фигурами скал, и только пряди светлых волос едва выдавали его.       Приближалась зима - это чувствовалось по ледяному воздуху, обжигавшему нос при каждом вдохе и тонкому облаку пара, который Дейдара выдохнул, пытаясь согреть замёрзшие руки. Он никогда не носил перчаток, особенно на миссиях, потому что они мешали работе с глиной, и потому сейчас едва мог согнуть окоченевшие пальцы. Мысленно он уже тысячу раз проклял того придурка, который решил именно в его дежурство сбежать из Деревни. По сообщению патрульного отряда, беглец двигался в сторону Дейдары, и ему было приказано сидеть в засаде.       Настоящий Дейдара поёжился от холода - хоть это и было просто воспоминание, он чувствовал всё, что и в тот момент. Как жутко хочется встать и хоть немного пройтись, чтобы не превратиться на месте в ледышку, как сводит затёкшие мышцы, в которые мороз пробрался настолько, что никакая горячая ванна не отогреет, и как чешется забитый соплями нос, которым нельзя даже хлюпнуть - любой звук может выдать его.       Внезапно стало светлее. Густое облако, скрывавшее луну, наконец отползло в сторону, и лунный свет окрасил скалы. Он был бледным, тонким и тоже будто холодным, но после непроглядной тьмы даже он оказался достаточным: впереди себя Дейдара увидел беглеца. Лунный свет застал его как раз тот момент, когда шиноби проходил по открытой площадке. Дейдара не терял больше ни секунды.       Схватив заготовленную ранее птицу, подрывник пропитал её чакрой и пустил в бой. Противник краем глаза заметил движения рядом с собой и в последний момент сумел уйти от смертоносного взрыва, который наверняка размазал бы его мозги по ближайшим камням. Дейдара недовольно цикнул. Да, в те дни из-за отсутствия ртов его бомбы были медленнее и требовали значительно большего времени для изготовления.       Завязался бой. Беглец оказался сильным джонином - Дейдара не раз видел его в резиденции Цучикаге среди доверенных лиц, но удивляться времени не было. Шиноби знал, что с ним будет, если его поймают, поэтому за свою жизнь боролся отчаянно. Будучи мастером ближнего боя, он наступал на Дейдару с обращёнными в камень кулаками так быстро, что подрывник едва успевал уклоняться. Ему нужно было расстояние для применения своих техник, но отступник не давал и шанса Дейдаре отдалиться от него. В какой-то момент парень замешкался, и удар каменного кулака не заставил себя ждать. Хруст собственных ломающихся костей и адская боль в правой руке заставили подрывника вскрикнуть и нелепо отшатнуться, чем противник тут же воспользовался. Он собирался добить Дейдару контрольным ударом в голову, но раздавшийся взрыв откинул обоих шиноби в разные стороны. Секундой ранее здоровой рукой Дейдара выпустил ещё одну, пусть и менее сильную птицу, от которой отступник уклониться не успел.       Проскользнув по земле несколько метров прежде, чем сила оттолкнувшей его взрывной волны сошла на нет, подрывник выхватил сразу несколько бомб. Он был взбешон и возбуждён одновременно - расстояние наконец позволяло ему показать всю мощь своего искусства. Это был грандиозный взрыв. Он помешал вскочившему на ноги отступнику вновь перейти в атаку - мужчина был вынужден использовать замену тела, чтобы его не разорвало на части. Как только техника сработала, он попытался зайти Дейдаре за спину, но подрывник оказался быстрее. Ожидая подобного манёвра, парень запустил в землю его новое изобретение - глиняную сороконожку, которая в нужный момент за долю секунды обвилась вокруг тела врага. Дейдара ликовал. - Чёрт, отпусти меня! - мужчина дёрнулся пару раз, стараясь вырваться, но сороконожка только сильнее обхватила его тело, до боли сжав в своих кольцах. - Чёрт? - весело протянул Дейдара, - так меня ещё никто не называл. Он чувствовал, как его руки слегка дрожат. Было ли это от холода или от рвавшегося наружу восторга, Дейдара не понимал. - Отпусти меня, я тебе говорю! - отступник продолжал свои попытки вырваться, но они лишь больше раззадоривали подрывника. - Отпустить? С какой стати? Ито, ты же прекрасно знал, что бывает с теми, кто пытается сбежать. Мне не нужны проблемы из-за тебя, мм, - хмыкнул Дейдара, с насмешкой глядя на обездвиженного противника. Шиноби наконец перестал вырываться и пристально посмотрел на юнца перед ним. - С какой стати, малыш? - он тоже ухмыльнулся и даже будто расслабился, - Дейдара, мы же понимаем друг друга как никто другой. Я же вижу, ты чувствуешь, что Деревня - это оковы для тебя и твоего искусства. Я тоже чувствую, как на меня давит всё это: постоянная охрана, беспрекословное исполнение приказов, жизнь по чьей-то указке. А свобода, она же так близко, всего в паре километров, понимаешь? (тут он сделал небольшую паузу, после чего утвердительно кивнул) Понимаешь. Ты не такой как они, ты не марионетка в руках Цучикаге. Ты такой же как и я, поэтому ты должен отпустить меня.       Он замолчал. Дейдаре казалось, что шиноби смотрит на него настолько внимательно, что видит насквозь. Иначе как объяснить, что он разговаривает с той внутренней частью его души, которую Дейдара так тщательно скрывал ото всех. Даже от самого себя. Нет, когда-то давно он мимолётом сболтнул Куроцучи, что уйти из Ивы - это не такой уж и плохой вариант ("Куро, а ты когда-нибудь хотела уйти из Деревни? Иногда мне кажется, что так я чувствовал бы себя свободней"), но Ито не мог слышать того разговора. Это ведь было ещё в Академии и просто детской фантазией. То, что последний год эта наивная фантазия всё чаще и чаще прорывалась в его голову, постепенно превращаясь в навязчивую идею, Дейдара не говорил никому. - Ты же чувствуешь, что я прав. Давай, отпусти меня, и мы сможем уйти вместе. Ты же тоже думаешь о побеге. Действительно ли они так хорошо понимали друг друга, как говорил об этом Ито, Дейдара не знал. Зато он прекрасно видел, что им манипулируют. Сколько бы красивых слов про свободу этот шиноби ни говорил, он просто хотел использовать силу дейдариного Искусства в своих целях. Ничем не отличался от Деревни. - Знаешь, возможно ты прав, - доверительно начал подрывник и даже принял более расслабленную позу, - мы похожи. И да, я действительно думал над тем, чтобы уйти из Деревни, мм. - Вот видишь ты и сам это прекрасно понимаешь. Давай, это наш шанс, - Дейдара видел, как в глазах отступника загорелась надежда. Глупое и сильное чувство, что заставило его несколько податься вперёд, насколько позволял захват сороконожки. О, Дейдара был готов поклясться, что этот придурок уже видит, как они вместе в следующую минуту скрываются в ночной тьме. Наивный идиот. - Правда между нами есть и одно существенное различие, - с долей превосходства сказал подрывник, медленно отступая на несколько шагов назад, - если я действительно задумаю сбежать, то не попадусь так глупо как ты. - Что?! Нет, стой! - только и успел крикнуть он прежде, чем взорвавшаяся сороконожка разнесла его на части.       Дейдару обдало жаром и дымом, но он даже не моргнул. Он заворожённо смотрел на всполохи огня и впитывал в себя этот миг чистой разрушительной красоты. Это был первый раз, когда он убил человека, глядя прямо ему в глаза. Дейдара видел, как в последний момент надежда в глазах шиноби сменилось отчаяньем, как его охватил страх и дикое желание выжить. Но ведь всё было уже решено и не им. Дейдара сходил с ума от этого пьянящего чувства власти над чужой жизнью. От своей силы, своего превосходства, своего Искусства.       Он усмехнулся.       Ему хотелось ещё. Попадись ему сейчас ещё один отступник, он не задумываясь поступил бы так же. Убил бы, устроив ещё более грандиозный взрыв. Это же так просто! Миг! Одно его желание и движение – и человека нет.       Дейдара сжал кулаки, пытаясь усмирить проснувшуюся жажду крови. Где-то на задворках сознания проскользнула мысль, что это всё неправильно и он не был раньше таким, но подрывник её будто не заметил.       Он дотронулся до щеки, ощущая что-то тёплое на коже, и размазал пальцами, как оказалось, несколько капель густой крови. Не своей. Присмотревшись, он заметил, что всю переднюю часть формы забрызгало тоже, и недовольно цикнул: снова придётся стирать. - Нет, я не считаю, что был неправ! - крикнул настоящий Дейдара, опережая надоедливый голос. Он больше не собирался слушать глупые нотации от какого-то старикашки, - считай, я избавил его от участи быть забитым камнями, мм!       Несколько секунд тишины, во время которых Дейдара напряжённо вглядывался во вновь сгустившуюся тьму вокруг себя, прошли, и воспоминание дрогнуло. Нет, это были всё те же скалы и та же ночь, та же тишина и тот же обжигающий холодный воздух. Вот только что-то неуловимо изменилось. Пара мгновений понадобилась Дейдаре, чтобы понять, что теперь он видит ту роковую ночь глазами беглеца.       Он видел, как рядом промелькнула глиняная птица. Слышал мысленное «Блять!», которым Ито встретил появление подрывника, и чувствовал это неумолимое желание жить, заставляющее шиноби отчаянно вступить в бой. Дейдара слышал, как в ушах этого человека от напряжения пульсирует кровь, и ощущал стойкий привкус железа во рту. Боль в саднившем горле сводила с ума. Но больше этого с ума сводила битва. Своенравный, дикий, не признающий авторитетов, Дейдара напоминал Ито себя в молодости. Нет, он не хотел убивать этого мальчишку. Но и проиграть не мог. Этим он оправдывал себя, когда почти нанёс тому смертельный удар в голову, но в последний момент что-то пошло не так. Следующие мгновения были как в тумане. Оглушённый взрывом, Ито даже не успел понять, как оказался в ловушке подрывника.       Дейдара чувствовал, с каким отчаяньем и, на самом деле, почти мольбой шиноби просил его отпустить. Как осточертела Деревня и как хотелось вырваться. Как медленно и неумолимо ускользает собственная жизнь. Дейдара смотрел на себя глазами беглеца и вместе с ним надеялся спастись. Вместе с ним же он повёлся на собственную уловку. Надежду, над которой сам несколько минут назад насмехался, он теперь ощутил на своей шкуре. Всего лишь мгновенная радость от осознания того, что ему удастся выжить, и столько внутри всего перевернулось. Свобода была так близка!.. Но вот тот Дейдара из воспоминаний меняется в лице и отступает назад.       Последнее, что Ито услышал в своей жизни, - громкий крик «Кац!». Последнее, что увидел, - злобную насмешку на лице юного подрывника, жёсткий взгляд и упоение собственной властью. И Дейдара, за миг до того, чтобы провалиться во тьму, тоже видел своё искажённое злорадством и жаждой крови лицо. В тот момент он действительно испугался самого себя.       Дейдара не знал, сколько времени прошло прежде, чем он очнулся. Сердце безумно колотилось в груди, и даже пары минут не хватило, чтобы перевести дыхание. Чёрт возьми, да он пережил всё, что пережил в те минуты Ито! Каждая его мысль, каждая эмоция, каждая увиденная деталь – всё это отпечаталось в голове Дейдары как собственные воспоминания. Всё это начинало сводить с ума.       Дейдара откинул с лица взлохмоченную чёлку и оглянулся вокруг. Пока он приходил в себя, воспоминание вновь изменилось. Теперь он был в тёмной комнате, едва освещённой одиноко стоящей на столе свечой. Всё, что можно было разглядеть в этом тусклом свете – широкий стол, за которым обычно шиноби подрывного корпуса вели обсуждение предстоящей миссии, и силует молодого ниндзя, чьи светлые волосы в отблеске пламени казались золотистыми.       Дейдара замер, увидев себя из прошлого. О да, он уже знал, что будет дальше. И если бы у него когда-нибудь была возможность забыть один момент из своей жизни, он не сомневаясь выбрал бы этот день и эту миссию. Где-то очень глубоко в душе (настолько глубоко, насколько он смог в себе закопать), это было единственное задание, за которое он не мог себя простить.       Дейдара из воспоминаний на миг перевёл взгляд на открывшуюся дверь, но, увидев вошедшего Гари, вновь уставился на пламя свечи. Оно усмиряло бурный поток мыслей и сомнений, что терзали его с самого утра, а вот видеть сейчас кого-либо, пусть даже и временного наставника, Дейдара совсем не хотел.       Не говоря ни слова, мужчина прошёл вглубь комнаты и сел на стул рядом с подрывником. Теперь можно было лучше разглядеть его как всегда серьёзное лицо и сосредоточенный взгляд зелёных глаз, но Дейдара даже не поднял опущенной на стол головы. Он как будто старался слиться с мебелью, лишь бы его никто не трогал. - Ты сегодня был сам не свой на тренировке, Дейдара. Переживаешь из-за новой миссии? – без предисловий спросил Гари. Он не умел или не хотел юлить и заходить издалека, и Дейдара любил его за эту прямоту, но сейчас она раздражала. - Какой ты догадливый, мм! – язвительно хмыкнул он и сделал вид, что широкий рукав униформы ему гораздо интересней, чем наставник. Но Гари не был бы Гари, если бы так легко отстал. - Раньше задания подрывного корпуса тебя не смущали. Напротив, ты, кажется, был даже рад их получать, - заметил мужчина и внимательно посмотрел на Дейдару. В отблеске свечи его лицо неестественно походило на маску. Да, ту самую, какую надевают шиноби, чтобы скрыть свои эмоции. - Раньше они не были такими…противоречивыми, - Дейдара долго пытался подобрать нужное слово, но так и не смог, - я не понимаю. Это как-то слишком жестоко, мм. Гари выдержал небольшую паузу. - Что именно ты не понимаешь? Кажется, утром нам дали более чем подробные указания. Уничтожить приграничную деревню, в которой последние полгода дислоцировалась антиправительственная группировка… - Да деревню то зачем уничтожать?! – не выдержал Дейдара и взмахнул руками так, что едва не сбил свечу, - ну да, согласен, там прятались ублюдки, которые тырили предназначенные для Ивы товары и готовили диверсию, и их надо прихлопнуть! А остальная деревня причём? Дейдара негодовал. Ему не привыкать взрывать всяких преступников, пошедших против Ивагакуре, но уничтожать мирных жителей собственной страны – это что-то из ряда вон выходящее. - Они не сообщили о том, что эта группировка базируется на их территории, - с нажимом сказал Гари и одарил Дейдару усмиряющим взглядом. Под таким напором наставника подрывник перестал размахивать руками и ровно сел обратно на стул, закусив от злости губу. Однако кричать он больше не смел – было в Гари что-то такое, чему вольный Дейдара не мог не подчиняться. - И всё равно. Ну, там же есть… я не знаю… дети мелкие, которые ничего не понимают ещё, - парень перевёл взгляд на свечу, продолжая нервно кусать внутреннюю сторону щеки. Он не мог успокоиться. Что-то внутри него не просто кричало, а вопило изо всех сил, что эта миссия неправильная. Слишком жестокая. - У этих детей есть родители, которые прекрасно всё понимали. Они знали, что происходит с теми, кто вредит Иве, - уже более спокойно ответил Гари и вздохнул, видя, что его слова совсем не убедили подопечного. Ещё немного, и Дейдара бы взорвался очередной порцией криков. Однако наставник знал его слишком хорошо, чтобы позволить препираться вновь. - Дейдара, - начал он тем самым голосом, которым учителя разговаривают с непослушными детьми, - ты помнишь основное правило шиноби? Дейдара насупился и долго молчал. Он понимал, к чему клонит Гари, и поэтому совсем не хотел отвечать. - Миссия на первом месте. Шиноби не обсуждают задания, а выполняют их и бла-бла-бла, - как мог язвительно ответил он, когда под пристальным взглядом наставника молчать стало невозможно. - Молодец. А теперь представь, что было бы, если бы нашим шиноби не удалось вовремя узнать обо всём этом. Вероятнее всего именно члены этой организации причастны к той попытке отравить воду. По полученным данным на этот раз они собирались устроить подрыв в Ивагакуре. Десятки людей могли пострадать от их действий, но что-то никто из жителей той деревни об этом не побеспокоился, - всё так же спокойно сказал Гари и замолчал, давая время Дейдаре подумать.       Дейдара стушевался. Гари однозначно был прав, всё это могло привести к ужасным последствиям в Деревне. И эти люди, скрывавшие преступников в своих домах, очевидно не могли не знать об этом. Или могли? А если всё-таки знали, то должно было быть что-то, что заставило их сотрудничать с диверсантами. Ну не пойдут просто так мирные жители на такое. Они же не шиноби. - Я понимаю, что тебе тяжело. Каждый из нас рано или поздно проходит через такое задание, где сложно принять верное решение, - Гари положил руку Дейдаре на плечо в знак поддержки и дружески, совсем не как наставник, заглянул ему в глаза, - ты знаешь, я начинал как шиноби во времена войны. Тогда очень многие вещи ощущались острее, чем сейчас. Наверное, поэтому я ко многому отношусь проще, чем ты, потому что ты не видел всего того, что творилось в те года. Тогда любое твоё замешательство, любая заминка и сомнение могли стоить жизни не только тебе, но и всему твоему отряду. Я научился доверять своим товарищам и чётко выполнять то, что говорит начальство – порой это было единственным способом выжить. А любое предательство, даже со стороны отдельного человека, могло привести к гибели десятков людей. Поэтому сейчас для меня немыслимо слышать о том, что целая деревня пошла на предательство. Они не заслуживают пощады. А мы должны защитить тех, кто нам по-настоящему дорог.       С тоской Дейдара посмотрел на наставника. Бывают шрамы, которые не видны на коже. Их можно заметить только во взгляде - глубоком, осмысленном, колком. У Гари их было много. Видимо поэтому он никогда не читал нотаций, редко кричал и спорил. Его цепкий взгляд и короткие истории из прошлого говорили всё за него. Возможно именно из-за этого - да, наверно именно из-за этого - Дейдара уважал Гари больше остальных и слушался его. - Да, наверно ты прав, - слишком тихо для себя ответил подрывник и отвёл взгляд, - из-за них могли пострадать Куроцучи и Акацучи. Я должен... я должен их защищать, мм. - Ну вот и славно. Я рад, что смог тебе помочь в этом сложном решении. А сейчас иди спать, завтра у нас тяжёлый день, - Гари встал и как-то по-отчечески потрепал Дейдару по волосам. Другому подрывник уже бы оторвал руку за этот жест, но Гари было позволено и это. За то недолгое время, что они были знакомы, оба сильно прикипели друг к другу.       Возможно, если бы не разговор с Гари, Дейдара бы так и не решился на эту миссию.       Настоящий Дейдара задержал взгляд на спине уходящего наставника и ещё несколько секунд с неясным чувством смотрел на закрывшуюся за ним дверь. В отличие от себя из воспоминаний он знал, что через каких-то два месяца после этого разговора Гари пропадёт на задании. А потом на собрании подрывного корпуса официально объявят, что он погиб. Просто и без каких-либо подробностей. Героически погиб в неравной схватке с врагами. Что там произошло на самом деле и каким был последний миг жизни Гари, Дейдара так и не узнал.       Подрывник повёл плечами, сбрасывая подступающее чувство ностальгии. Глупо печалиться о том, чего уже точно никогда не вернуть. Тем более если бы Гари был жив, он бы один из первых стремился убить Дейдару. Предательства Деревни он бы ему точно ни за что не простил. А так он хотя бы не знает, что мальчишка, в котором он видел по меньшей мере будущего главу подрывного корпуса, так жестоко не оправдал его надежд.       Плавный свет свечи дрогнул, и вместе с ним дрогнуло воспоминание. Теперь вместо каменных стен Дейдару окружали редкие деревья, и на востоке дребезжал рассвет. Это было тихое зимнее утро, и только снег иногда хрустел под ногами шиноби. К деревушке на окраине страны Земли они подходили не таясь – это было обычным делом, что ниндзя, покидая Ивагакуре на время миссии, заглядывают в небольшие поселения, чтобы перевести дух и пополнить припасы.       Всё это казалось Дейдаре неправильным. Он привык, что врага нужно выслеживать. За ним нужно бежать или красться, оставаясь незаметным до решающего момента, и ни в коем случае не выдавать себя. Он привык, что всегда нужно быть начеку, иначе враг первым нанесёт удар. Да в конце концов противник всегда мог хотя бы чем-то ему ответить, просто попытаться отбить свою жизнь в бою. А теперь они открыто шли убивать людей, которые вряд ли даже сообразить успеют, что произошло. И всё это таким светлым морозным утром, когда хочется просто остановиться и смотреть, как блестит в рассветных лучах снег на ветвях деревьев. Было слишком красиво, тихо и светло, чтобы разом оборвать столько жизней.       Они остановились в нескольких метрах от входа в деревушку. По плану Гари и Марко должны были начать атаку изнутри, в то время как Дейдаре поручено следить за ситуацией с воздуха: таким образом хотели проверить эффективность его нового изобретения - увеличенной в размерах глиняной птицы, на которой юный подрывник мог летать.       Несмотря на ранний час, люди уже начинали по появляться на улицах. Кто-то открывал торговые лавки, кто-то собирался выходить на охоту, а кто-то просто выглянул на крыльцо вдохнуть свежего зимнего воздуха, чтобы до конца прогнать остатки сна. Из труб домов тянул дымок и тонкой струёй уходил в высокое розоватое небо. В деревне было тихо и спокойно, ничто не могло предсказать надвигающейся беды. Из соседнего двора вылетела пара мальчишек: им не терпелось поваляться в первом выпавшем в этом году снегу и поиграть в снежки.       Дейдара почувствовал, как живот скрутило в тугой узел и от волнения зазвенело в ушах. Нет, он не может. Не может.       Он хотел просто развернуться, бежать отсюда со всех ног и навсегда забыть, что видел это тихое утро и этих беспечных людей, занятых своим маленькими ежедневными делами.       Рука Гари, опустившаяся ему на плечо, казалась свинцовой. - Успокойся. Ты весь дрожишь, - его голос прозвучал издалека, так, будто уши у Дейдары были забиты ватой, - начинай как только услышишь первый взрыв.       Дейдара, не помнил, ответил ли на это что-нибудь. Всё так же открыто и спокойно Гари и Марко вошли в деревушку и быстро скрылись на просыпающийся улицах. На несколько минут, а может быть даже секунд (от волнения он совсем ничего не понимал), Дейдара остался один. Он смотрел, как в паре метрах от него в снегу возятся те самые мальчишки, и как мама одного из них выглянула в окно и пригрозила озорникам кулаком. А потом раздался взрыв.       Мальчишки резко обернулись на шум и застыли на месте, не понимая, что происходит. Откуда-то из глубины деревни послышались крики, которые быстро оборвал грохот второго взрыва. Дейдара вспомнил, что Гари приказал подниматься в воздух после первой атаки, и эта мысль, молнией пробежавшая в голове, встряхнула. Не медля больше ни секунды, он достал заготовленную птицу и через несколько мгновений уже набирал высоту. На этот раз даже такое пьянящее чувство полёта совсем не воодушевило его.       С воздуха деревня оказалась больше, чем Дейдара ожидал. Он быстро нашёл взглядом Гари и Марко – они разделились и атаковали поселение с разных концов, не давая никому уйти в лес. Всего за несколько секунд в деревне поднялась паника: люди кричали от ужаса и метались по улицам, пытаясь спастись от напавших шиноби, дома на окраинах уже горели, по округе расползался черный дым. Дейдара видел, как женщины пытаются увести детей в лес, и как те самые мальчишки бросились в дом на помощь матери. Он видел, как тщетно пытаются мужчины напасть на подрывников и уже через мгновения остатки их тел разлетаются по дороге от очередного взрыва. Он держал в руках заготовленные бомбы и не мог решиться их скинуть. Бешеный стук сердца раздавался в ушах, и Дейдара слышал только его. Его и крики умирающих людей. « - Тсукури, мать твою! Какого Биджу драного ты там застыл?! Взрывай!» - раздавшийся из рации голос Гари выдернул Дейдару из оцепенения. Он будто только сейчас осознал, где находится и что происходит. Звуки начавшегося внизу боя отрезвили окончательно – Гари окружили диверсанты, и теперь уже его жизнь была в опасности.       Не имея больше права медлить, Дейдара выпустил из рук первые бомбы. Крошечные птички упали на землю будто хлопья снега. Подрывник проводил их долгим взглядом. Секунда… две… три… Всё внутри него заныло и задрожало словно натянутая струна. От волнения хотелось всадить себе кунай в живот и провернуть пару раз, чтобы вырезать этот дрожащий комок. Никогда ещё время до взрыва не казалось столь мучительным. Птицы спикировали аккурат за спины диверсантов. И… - Кац! – на миг Дейдаре показалось, что это не он крикнул. Не он, а кто-то внутри него, кто был натренирован молниеносно реагировать и взрывать без сожалений. Несколько ярких вспышек за секунду проредили врагов. « - Отличная работа, Дей! Задай им жару!» - но когда голос из рации раздался вновь, Дейдаре уже не нужны были похвалы Гари. Он и сам прекрасно видел, как его Искусство сделало свою работу. Как легко стало наставнику расправиться с оставшейся оглушённой кучкой диверсантов, и как разнесло в щепки ближайшие к взрывам дома. Его прекрасное, смертоносное Искусство, подвластное только ему и никому более, снова доказало свою силу. Дейдара заворожённо смотрел на расходящиеся клубы чёрного дыма, среди которых секунду назад распускалось пламя взрыва, и что-то внутри него заводилось. Закипало, бурлило, стучало в ушах и разгонялось, ища выхода. Дейдаре хотелось большего. Это чувство было сродни желанию хищника растерзать свою жертву, как только капля её крови коснулась языка. Да, это была всего лишь маленькая капля. Дейдара знал, что может больше, что его Искусство гораздо мощнее, чем пара этих взрывов. И он хотел доказать это всем. Он вновь хотел видеть эту неподдельную красоту, что творил своими руками. Теперь ничто не могло остановить его жажду убивать.       С неподдельным восторгом он скидывал всё новые и новые бомбы. Под его бешеный крик они взрывались, окрашивая деревню яркими вспышками. Огонь, шум и дым – Дейдара видел это с высоты полёта и не мог оторвать взгляда. Он сам управлял этой необузданной силой, этими мгновениями, решавшими человеческие судьбы. Никто не мог скрыться от его взгляда. Дейдара взрывал каждого, кто попадался на глаза, пару раз даже чуть не задев Марко. Он упивался своей силой, своей властью, страхом и криками этих людей. Он упивался красотой своего Искусства, вспыхивавшего вновь и вновь и заставляющего взрываться что-то внутри самого Дейдары. Он чувствовал, как в его сознании с каждым новым взрывом, с каждым оборванным криком и плачем что-то рушится. Что-то, что возможно было важным прежде, но сейчас в море этих эмоций и пламени не имело никакого значения. Под ногами всё горело и взрывалось, и Дейдара будто сам горел и взрывался сотни раз – пьянящее чувство превосходства окончательно срывало крышу.       Со своим Искусством он был самим Богом, решавшим, кому жить, а кому умереть. И всех приносил в жертву этой красоте мгновения.       Дейдара совсем потерял ход времени. Он не знал, прошла одна минута или несколько часов: весь его мир замкнулся на пылающей внизу деревне. Он методично отслеживал каждого человека, мелькнувшего среди дыма и пламени, и с упоением взрывал. От той жалости, что была перед миссией, не осталось и следа. Где-то на задворках сознания пронеслась мысль, что он крошит обычных людей, что там внизу горят и умирают дети, которых ещё совсем недавно он хотел спасти, но Дейдара будто её не заметил. Именно в тот момент он решил, что больше ничего и никогда не пожалеет для своего Искусства.       Дейдара продолжал взрывать, приходя в восторг от каждой новой вспышки. Для него сейчас существовали только взрывы. Он чувствовал запах гари, пропитавший всё вокруг и слышал оборванные крики людей, эхом раздававшиеся в ушах вместе с грохотом бомб. Видел огненные всполохи, едва не ослеплявшие своей яркостью и жаром. Всё это стало его миром, его мгновеньем, кроме которого Дейдара не замечал больше ничего. Он не слышал, как рация разрывается от криков наставника и приказов прекратить, не чувствовал, как от возбуждения дрожат колени и насколько судорожно пальцы мнут глину. И совсем не хотел осознавать, что за тупая боль ноет где-то внутри.       Дейдара не замечал даже того, как заходится истерическим смехом и как стекают по щекам дорожки слёз. - И в этот раз ты тоже был прав? - вновь спросил голос, заставляя подрывника вздрогнуть. А Дейдара не мог оторвать взгляда от себя прошлого. Он всегда был таким... страшным? Безумным? После предыдущего воспоминания он теперь больше обращал внимания на эти черты и пытался понять, когда они появились. - Это было моим заданием. Я просто выполнял приказ, - отмахнулся подрывник, всё ещё не отводя взгляда от маленького себя. На этот раз пауза была совсем не долгой.       Мир дрогнул, возвращая Дейдару в тихую утреннюю деревушку. О, как он сейчас хотел не видеть всего того, что предстояло увидеть, но голос был непреклонен. Дейдаре пришлось пережить всё. Глазами отца он видел, как накрыло бомбой дом, где остались его жена и дочь, и вместе с ним проклинал чёртовых шиноби. Дейдара уже успел забыть, какого это - терять близких, и теперь это разрывающее всё внутри чувство вернулось. Он слышал душераздирающий крик матери, на глазах которой бомба упала на бегущих впереди сыновей, и видел, как она рвёт на себе волосы, подползая к их останкам. Он рыдал вместе с этими людьми. Он пытался спасти свою жизнь, как и они. Он умирал с ними. Кровь, смертельный ужас, нестерпимая боль - вот во что превратилась деревня за несколько минут. И Дейдара пережил всё это. Но главное, по их воспоминаниям он понял, что всё это было напрасно. Кроме нескольких людей никто из жителей не знал, что в деревне прячутся диверсанты. Информация, дошедшая до Ивы, была ложной. Они уничтожили целую деревню зря. Дейдара зажмурился и с силой потёр переносицу, пытаясь прийти в себя, но это не помогло. Колени по-прежнему дрожали, а в голове всё ещё звучали крики убитых им людей. - Я... я просто выполнял приказ, слышишь! - крикнул он, но голос так и не ответил, - это был приказ!       Собственный возглас, эхом отозвавшийся вокруг, заставил Дейдару открыть глаза. Всё резко прекратилось. Не было больше полыхающей деревни, душераздирающих криков и вездесущей смерти. Был только ветер, едва слышно играющий ветвями деревьев. Дейдара вскинул голову и оглянулся, первые секунды вообще не понимая, где он и что происходит. Как и во многих других воспоминаниях, его окружал редкий лес с каменными залежами, так свойственный границе между странами Огня и Земли. Несколько ближайших к нему деревьев были сломаны и обожжены, а небольшая поляна, которая наверняка незадолго до этого стала местом жестокой битвы, - испещрена ямами от взрывов. Дейдара обернулся на приглушённый шёпот за спиной. Это он из прошлого переговаривался с напарниками. Настоящий Дейдара предпочёл бы никогда не вспоминать этот день.       Он из воспоминаний не просто прислонился к дереву, а привалился к нему, зажимая в боку кровоточащую рану. Хоть это и был поверхностный ожог, болело не слабо. - Блять, Умино, косоёбищная ты скотина, - сплюнул Дейдара и зло посмотрел на товарища, - ты вообще куда смотрел, когда свои взрывные шары использовал, мм?! Он был неимоверно зол и буквально одним взглядом мог испепелить напарника, который чуть не укокошил его во время боя. Будь у Дейдары чуть более медленная реакция, валялся бы он сейчас таким же обугленным трупом, как и их недавние враги. В последнюю секунду он успел уйти из-под атаки собственного товарища, отделавшись небольшим ожогом. - Прости, - тихо прошептал Умино, мельком переглянувшись с двумя другими членами команды, - оно случайно соскочило. - Случайно блять соскочила у него. Тц, - Дейдара поморщился то ли от боли, то ли от негодования, - что стоишь?! Аптечку хоть дай или она у тебя тоже из рук выскочит?! - Я не буду сожалеть об этом, даже не надейся, мм! Они сами виноваты, я их не трогал! – крикнул настоящий Дейдара, уже зная, чем закончится вся эта сцена, - слышишь ты, старик! Я не буду сожалеть, мм! - Да, сейчас, - Умино чуть рассеянно убрал за ухо прядь тёмных волос и снова переглянулся с лидером команды. Высокий коренастый мужчина слегка кивнул в ответ, и Умино быстро достал аптечку. Дейдаре не понравилась эта игра в гляделки, но он не стал заострять на ней внимания – пусть переглядываются сколько хотят, ему сейчас главное рану обработать, чтобы заражения не получить, а остальное подождёт. - Умино, ну что ты заторможенный такой! Дай мне сюда! – четвёртый участник команды – Имамото – выхватил аптечку из рук медлительного товарища и вплотную подошёл к Дейдаре, - подними кофту, я обработаю рану.       Дейдара недовольно фыркнул, но ничего не сказал. После смерти Гари Имамото стал для него самым близким человеком в подрывном корпусе, и Тсукури ему полностью доверял. Он попытался отодрать ткань униформы от раны, полностью сосредоточив на этом своё внимание. И это стало ошибкой. Как только Дейдара отвлёкся, Имамото отбросил аптечку и схватил его за горло, с силой впечатывая спиной в дерево. - Какого чёрта, Има?! – Дейдара попытался оторвать руку напарника от своей шеи, но тот был сильнее и крепко держал хватку, - да что ты творишь, блин?! Это не смешно Джуби тебя дери! Воздух начинал заканчиваться, и последнюю фразу подрывник уже прохрипел. Он ни черта не понимал. Он смотрел в светлые глаза того, кого считал товарищем и не понимал, откуда в них столько уверенности и жёсткости. - Прости, Дей. Правда, ничего личного, но это приказ верхушки Деревни, - лишь на миг взгляд Имамото смягчился, даже став каким-то сочувствующим, но вот хватка только усилилась. Ещё не понимая смысла сказанных шиноби слов, Дейдара периферическим зрением заметил движение лидера в свою сторону. Тот уже сложил нужные печати и готовился нанести удар. Стоило ему сейчас коснуться чего-либо, и оно взорвётся через пару секунд. Осознание того, что ещё несколько мгновений, и он умрёт, заставило Дейдару действовать. Рефлекторно он впился ртами на ладонях в руку Имамото, до крови прокусывая кожу, так что тот от боли разжал пальцы. Этого послабления Дейдаре хватило, чтобы вырваться и в последнюю долю секунды пригнуться – удар лидера пришёлся на несколько сантиметров выше его головы. Все трое тут же отпрыгнули от дерева, на которое подействовала техника. Взрыв прогремел сбоку, Дейдару обдало горячим дымом, и это дало осознать, насколько всё серьёзно. Он смотрел на готовящихся к новой атаке уже бывших товарищей и всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Какой ещё приказ верхушки? Почему его приказали убить? - Да за что?! – только и успел крикнуть он прежде, чем шиноби вновь перешли в нападение. Дейдара сидел в глухой обороне, всё ещё надеясь, что это просто какая-то глупая ошибка, тупой розыгрыш или просто глюки. Может он головой ударился и это всё ему только кажется? Сейчас он придёт в себя, и они вместе посмеются над такой глупостью.       Вот только боль в ране, грохот взрывов и выедающий глаза дым ясно давали понять, что никакой это ни сон. Слишком близко проходили атаки, чтобы быть просто неудачной шуткой. Слишком холодными были взгляды бывших товарищей, чтобы даже допустить мысль, что они не готовы его убить. - А ты действительно думал, что все твои выходки тебе просто так с рук сойдут? Или ты забыл, что шиноби либо подчиняются приказам, либо умирают? – зло плюнул лидер команды и сощурил маленькие синие глазки. Дейдара начинал понимать. Это вот так вот Цучикаге решил отплатить за кражу секретной техники и отказ извлечь её из своего тела? Дейдара почувствовал, как от ненависти закипает кровь. Да как… да как они посмели просто избавиться от него как от мусора после всего, что он сделал для Деревни?! И за что?! За то, что он просто нашёл способ сделать своё Искусство сильнее?! Дейдара нащупал в сумке остатки глины. Ну уж нет! Он не сдохнет здесь на радость Цучикаге.       Бой был долгим и жестоким. От ярости Дейдара не мог сосредоточиться и часто бил наугад, но его непредсказуемость порой играла только на руку, вводя противников в ступор. Он был так зол и опасен, что даже втроём шиноби не могли его достать. А ещё он был неимоверно жесток. - Выкусите моего Искусства, сволочи! Вы его навсегда запомните! – орал он срывающимся от недавнего удушья и бушующих эмоций голосом. Он не помнил себя от переполняющей боли и злобы.       Дейдара убивал их медленно и с издёвками. Сжирающая изнутри ненависть придавала ему столько сил, что даже опытные шиноби не смогли с ним справиться. Сперва он уничтожил лидера. Именно уничтожил, взорвав сначала нижнюю часть туловища, и только потом, когда тот захлёбывался собственной кровью, разорвал остатки тела на части. Это только сильнее пробудило в нём жажду убийства, окончательно сорвало все тормоза в его голове. Дейдара оскалился, заметив ужас в глазах Умино. Хоть тот и был взрослым опытным шиноби, мало кого не напугал бы звериный вид подрывника. - Соскочила техника, говоришь?! – Дейдара заготовил новую бомбу, - трус!       С Умино он тоже расправился быстро. Загнал в ловушку и взорвал с той же стороны, с которой шиноби пытался взорвать его. Вот только Дейдара не промахнулся и оторвал от бывшего напарника всю левую часть туловища. С Имамото пришлось сложнее. Они много тренировались вместе и знали технику боя друг друга. - Может объяснишь, почему ты здесь, сука?! У них других людей не нашлось меня убрать?! - всего пару дней назад Дейдара был готов назвать этого парня другом. Имамото был старше всего на пару лет, они изредка общались, ещё учась в Академии, и давно могли стать близкими друзьями. Просто у Дейдары всегда были Акацучи и Куроцучи, а потом и Гари, и ему хватало для общения, а Имамото не горел желанием сближаться с кем либо. Но всё же их свели совместные тренировки, миссии и статус младших ребят в подрывном корпусе. - Я же сказал, ничего личного. Просто из всех я лучше всего знаю твою тактику боя, и ты больше всех мне доверяешь, - спокойно ответил молодой шиноби. Он уже не мог использовать одну руку, повреждённую взрывом, но и сдаваться явно не собирался. - Значит, с этого момента я буду доверять только своему Искусству, мм! Имамото использовал коварную технику. Поле боя заволокло облаком пороха, готового взорваться по команде, но Дейдара ушёл от атаки на птице. Несколько минут длился бой, силы обоих противников были на исходе, но Дейдару вела ненависть. Он не чувствовал ни усталости, ни жалости к бывшему товарищу. Он был готов уничтожить его любой ценой, этого чёртового предателя! - Да сдохни ты уже! - крикнул он, направляя группу бомб на ослабленного противника. Мощнейший взрыв накрыл поляну, ставшую к этому времени в несколько раз больше, и пространство заволокло дымом. Дейдара бешеным взглядом следил за расходящимися клубами и был готов среагировать на любое движение, но этого не понадобилось. Как только дым окончательно рассеялся, подрывник увидел горелое тело бывшего товарища. Бой был окончен. Дейдара выжил.       Он спустился на землю, и только после почувствовал, как последние силы покидают его. Только сейчас, когда противники были мертвы, Дейдара понял, что давно исчерпал запасы чакры и сражался на чистом гневе. Он посмотрел на дрожащие руки и почувствовал, как тело бьёт крупная дрожь. Дейдара рассмеялся. Безумно. Горько. Громко. И только он знал, сколько боли было в этом смехе.       Он схватился за голову и зарылся пальцами в спутанные волосы. Ему казалось, что он сейчас просто сдохнет от боли и ненависти, разрывавших грудь. Он всё ещё не мог поверить, что от него так просто решили избавиться. Что Деревня, ради которой отдали жизнь его родители и столько сделал он сам, просто выбросила его как сломанную безделушку. Как сломавшееся и больше ненужное оружие. Смех перешёл в отчаянный вой. Дейдара согнулся, тяжело и надрывно дыша, едва не плача. - Я вам не игрушка! Чёртов Цучикаге, чёртова деревенька! Я вас всех нахер взорву! Камня на камне не оставлю! Вы ещё услышите обо мне и моём Искусстве, грёбаные предатели!       Дейдара снова взвыл будто раненый зверь и завалился на бок. Сил не осталось совсем. Рана ныла, но ему было плевать. В сотни раз больнее было осознавать, что его предали те, от кого он меньше всего этого ждал. - Я же уже сказал, что не буду сожалеть! И ты меня не заставишь! - злобно прошипел он и сжал кулаки. Дейдара не мог отвести взгляда от себя из воспоминаний. Даже спустя столько лет и несмотря на уже осуществлённую месть, ему всё равно было больно вспоминать тот день. Он помнил, что пролежит так ещё с полчаса, тихо матерясь и шепча проклятия, и что встать его заставит только усилившаяся боль в боку и понимание того, что у него совсем не осталось глины даже для защиты. Он помнил, как ближайшие несколько суток будет скитаться по стране Земли, не понимая, что делать дальше. Он помнил, как поклянётся выжить несмотря ни на что и отомстить. Он выжил. Он отомстил. Он был уверен, что сделал всё правильно и не собирался сомневаться.       Привычным образом мир задрожал и изменился, вновь возвращая Дейдару к началу воспоминания. Он пережил этот момент поочерёдно от лица каждого из членов команды. Он вновь чувствовал то же, что и они в мгновения перед смертью. Слышал, как лидер мысленно прощается со своей женой и детьми, как страх парализует сознание Умино и как Имамото сам не хочет выполнять это задание. Имамото не хотел его убивать. Это стало неким уколом совести, но Дейдара быстро задушил это чувство. Он уже сказал, что не будет сожалеть.       Дальше потянулась цепочка воспоминаний о начале его нукенинской жизни, когда Дейдара ещё не состоял в Акацуки и когда только вступил в неё. До Акацуки он работал на антиправительственную группировку в стране Земли, готовил диверсии в Ивагакуре и помогал тем, на кого раньше охотился. В это время каждая из миссий заканчивалась смертью врага, а иногда он убивал и просто ради развлечения. Дейдара всё больше и больше отдавал себя Искусству, не видя смысла больше ни в чём. Только его Искусство всегда будет с ним, только оно никогда не предаст. В конце концов только оно и стало приносить Дейдаре истинное наслаждение. Мало что могло сравниться с теми эмоциями, которые он испытывал, когда перед ним вспыхивали взрывы, и когда только по его прихоти обрывались жизни. Когда в глазах противника появлялся ужас, когда кто-то умолял его о пощаде, когда уши закладывало от грохота и яркая неповторимая вспышка затмевала всё перед глазами, Дейдара чувствовал ни с чем не сравнимую эйфорию. Он буквально впадал в экстаз. Он даже и не заметил, как без взрывов его жизнь потеряла краски, потускнела, утратила всякий смысл. Он стал зависим от них как наркоман. Иначе ему уже просто не хватало эмоций.       Но столько же раз, сколько в своих воспоминаниях Дейдара впадал в экстаз, взрывая очередную жертву, столько же раз ему приходилось видеть всё её глазами. Он вновь и вновь видел себя глазами убитых людей, чувствовал их страх, желание жить, ненависть и отвращение к самому себе. Он агонизировал вместе с ними, после воскресая, чтобы всё повторилось вновь. Эйфория от взрывов настолько смешалась в его голове с болью и отчаяньем тех людей, что Дейдара и сам уже был не рад новому воспоминанию.       На этот раз он оказался в небе. Стоило открыть глаза, как на расстоянии вытянутой руки он увидел себя из прошлого. Полы чёрного плаща развевались на ветру, будто приводя в движение изображённые на нём красные облака. Глиняная птица рассекала небесное пространство, и под ногами стремительно проносились знакомые ущелья и скалистые вершины. От радости и предвкушения у Дейдары сводило живот. Он наконец вернулся в родные края. И он отомстит.       До Деревни оставались считанные километры, и Дейдара из воспоминаний не знал, куда себя деть от нетерпения. Он мял в руках глину, заранее готовя свои шедевры к атаке. Сегодня всё должно быть в лучшем виде, сегодня он всех их заставит признать его Искусство. Настоящий Дейдара в таком восторге не был. Он уже знал, что после этого воспоминания, его опять заставят пережить всё от лица жителей Ивы. А он этого не хотел. Ему было плевать, что они чувствовали в тот момент. Они сами (сами же?) заслужили всё это, они сами виноваты. Дейдара из воспоминаний считал так же. Все эти люди наконец поплатятся за то, что не принимали его и его Искусство, наконец этот чёртов Цучикаге поймёт, против кого пошёл. Да, от этой Деревеньки останется лишь воспоминание.       Наконец впереди показались крыши домов, и Дейдара взвыл от предвкушения. Его заметили слишком поздно. Используя дальнометр, он видел, как копошится охрана, а под вой сирены начинается эвакуация, и это возбуждало. Пусть пытаются спасти свои жалкие жизни, всё равно он всех взорвёт!       Дейдара разогнал птицу и пошёл на снижение. Стремясь быстрее преодолеть секунды, отделявшие его от мести, он пронёсся над Деревней как фурия, ловко уходя от первых атак охраны. - Ну привет, ублюдки! - орал он, пролетая над домами. Брюхо птицы распахнулось, и из него градом посыпались бомбы. Они разлетелись по центральной улице, накрывая главные торговые точки, дома влиятельных людей и мосты, соединяющие основные пешеходные дорожки и корпус АМБУ. Растерявшиеся люди только и успели, что поднять головы прежде, чем мощнейший взрыв накрыл Деревню, - Кац!       Вой сирены утонул в грохоте взрыва. Дейдару оглушило на несколько секунд, но не от рёва пламени, а от восторга. Он замер в сумасшедшем наслаждении, глядя как проваливаются на нижние уровни дома и люди, как ошарашенная стремительным налётом охрана пытается что-то сделать и как быстро разлетается паника. Обезумевшие от страха, оглушённые гражданские хаотично разбегались по уцелевшим улицам, мешая работе шиноби и нарушая порядок эвакуации. Дейдара знал, что это промедление - дело пары минут - и действовал решительно. - Как же давно я мечтал вернуться сюда!       Вторая атака была такой же быстрой и точной: он накрыл бомбами водохранилище и пути эвакуации, задел один из продовольственных складов. Он хотел разрушить здесь всё, парализовать жизнь в Деревне, нанести колоссальный ущерб, чтобы выжившие навсегда запомнили силу его Искусства. Чтобы каждый, вспоминая о нём, содрогался от ужаса и восхищения.       Наконец шиноби, сбитые с толку первой внезапной атакой, начали действовать, но у Дейдары уже было преимущество. Видя Деревню как на ладони, он пресекал любую попытку контратаки. Он специально наносил удары по местам скопления людей, вынуждая шиноби отдавать больше сил защите населения и значимых объектов. Дейдара заходился в едком хохоте, упиваясь своей силой и превосходством, наслаждаясь совершающееся местью. Они все так хотели от него избавиться, так его презирали и ненавидели, и теперь платят за это самую высокую цену.       С начала атаки прошло всего пару минут, а разрушения уже были невероятны. Дейдара знал, что пора уходить, рано или поздно оборона возьмёт своё, а крупных стычек он не хотел. Ему нужна была не битва, а ужас, хаос и отчаянье жителей Деревни. Оставалась всего одна цель - Резиденция Цучикаге. Это символ Ивагакуре, сердце, разорвав которое, он подорвёт сам её дух. Дейдара подлетел ближе, готовясь нанести атаку, и вдруг замер - на одном из балконов Резиденции стояла Куроцучи. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать её - образ подруги детства и уже бывшей девушки он вряд ли спутает с кем-то. Дейдара не видел её лица (хотя мог с помощью дальнометра), но не сложно было представить, что она сейчас испытывает. Куроцучи, которую всегда было трудно застать врасплох, сейчас не двигалась и просто смотрела в небо, на него. Дейдара сжал в руках бомбу, которой должен был взорвать Резиденцию, и что-то сжалось внутри него самого. На долю, на крошечную долю секунды мелькнуло в голове осознание того, что он сейчас делает, но Дейдара быстро его отмёл. Он наполнил бомбу чакрой, оставалось только выпустить её из рук.       Но он не смог. Какая-то внутренняя сила не давала ему разжать пальцы и сказать заветное слово. Он смотрел на Куроцучи, и в голове мелькали воспоминания из детства. Чёрт возьми, всего пару минут назад Дейдара был уверен, что сможет убить и её, и Акацучи, даже не задумываясь. Они ведь прошлое, они давно должны были перестать значить для него хоть что-то. Но он не мог. Впервые за несколько лет он не мог убить человека. Если и были в этой Деревне люди, не заслуживавшие смерти, то это Куроцучи и Акацучи.       Недовольно рыкнув, Дейдара развернул птицу и навис над Деревней. Хорошо, пусть не Резиденция, но бомбу он всё равно выпустит. - Ну что, кто-нибудь из вас ещё сомневается в силе моего Искусства, мм?! – крик Дейдары тонул в вое сирены, но ему было плевать. Он смотрел, как дымятся разрушенные дома (его собственный бывший дом был разрушен при первой же атаке), как плачут и разбегаются в ужасе люди, и это заводило вновь. Закравшееся в душу сомнение утонуло в ликовании от свершающейся мести, - вы все так хотели моей смерти, так презирали меня и моё Искусство! Так что теперь моя очередь танцевать на ваших костях! Бойтесь, бегите, молитесь, плачьте, но я всё равно вас всех нахрен взорву! Дейдара швырнул бомбу вниз, и она в десятки раз увеличилась в размерах. Он чувствовал, как колени подгибаются от переизбытка эмоций, его трясло от ненависти и нетерпения. - КАЦ!       Ещё немного, и от раздавшегося грохота лопнули бы барабанные перепонки. Взрыв накрыл большую часть Деревни, разлетаясь огненным столпом по улицам и выжигая всё живое. Дейдара ликовал. Это был шедевр, лучшее из всего, что он делал до этого. Взрыв был настолько мощный, что перекрыл даже плач сирены. На несколько мгновений Деревня утонула в огне, и Дейдара не мог оторвать взгляда от этой смертоносной красоты. Свершилось. Он отомстил. Свершилось!       Он зашёлся в злорадном хохоте и развернул птицу прочь от Деревни.       Настоящего Дейдару тоже трясло. Воспоминания об этом дне всегда будоражили его сознание, но сейчас, когда всё было так реалистично, он пережил это как в первый раз. - Ты уверен, что поступил правильно?       От раздавшегося голоса Дейдара дёрнулся. Он надеялся, что на этот раз голос не заговорит с ним и сразу закинет в мясорубку из воспоминаний, но тот будто назло медлил и ждал ответа. Даже все звуки резко стихли. Вот только Дейдара не хотел отвечать. Нет, он никогда бы не признал, что в нём промелькнуло сомнение, но ведь именно оно не давало сейчас начать язвить в ответ и доказывать свою правоту. Именно этот гадкий червь сомнения проник ему в душу и прогрызал себе нору. - Сомнение – это семя, опущенное в плодородную почву. Однажды дав корень, оно непременно прорастёт. - Если ты такой дохрена умный и видишь меня насквозь, то зафига тогда вообще спрашиваешь, мм?! – взбесился Дейдара, злобно глядя по сторонам. Однако кроме окружающей его темноты так ничего и не увидел. Обладатель голоса надёжно скрывался в ней. Он словно был самой тьмой.       Голос так и не ответил, и эта тишина начинала сводить Дейдару с ума. Ему хотелось уйти отсюда, пусть даже в очередное воспоминание, лишь бы не было это адской тишины и непроглядной тьмы вокруг. Он не мог избавиться от чувства, что на него смотрят со всех сторон, что это нечто проникает в него и слышит каждую его мысль, чувствует, на каком пределе он находится. Как оно измывается над ним и специально доводит до исступления. - Да хватит! – от бессилия Дейдара пнул воздух перед собой и сплюнул, - да, я был прав, чёрт тебя побери! Они сами виноваты! Да, я хотел уйти из Деревни, и если бы я ушёл по своей воле, этого ничего бы не было! Но этот старикашка Цучикаге сам напросился, мм!       Ещё несколько секунд тишина вокруг мучила его, но после всё же дрогнула. И начался его личный ад. Эти минуты атаки, которые им самим ощущались как сладкий момент мести, теперь смешались с теми ужасами и болью, что пережили в Ивагакуре. Это было невыносимо. Он видел, как родители находили оторванные головы и руки своих детей, он видел, с каким душераздирающим криком люди падали на нижние уровни и разбивались о скалы, он чувствовал боль тех, кто за мгновение потерял близких в подорванном доме и вместе с ними падал на колени перед обугленными камнями. Кажется, пару раз его даже стошнило. Глазами ребёнка, что пытался разбудить погибшую мать, он смотрел на себя в небе, слышал свой сумасшедший крик, плакал от страха и умолял этого страшного дядю его не убивать. Вместе с Куроцучи он смотрел на горящую Иву и не верил в происходящее. Он чувствовал её отчаяние и ужас непонимания, как любимый, её солнечный Дейдара-нии стал тем чудовищем, что с наслаждением взрывает родную Деревню. Да он сам смотрел на себя как на чудовище, безумного, страшного монстра с затуманенным сумасшествием взглядом. И если для каждого из тех, что потерял близких и чья жизнь оборвалась эта боль была невыносима, то к концу воспоминаний Дейдара сам умирал от неё. Он пережил то, что пережили сотни людей, и его просто разрывало от этих эмоций. Горло саднило от тех криков, голова будто раскалывалась на части. Он был готов рвать на себе волосы, перерезать кунаем глотку, проткнуть грудь, лишь бы не чувствовать эту чёртову невыносимую боль, ненависть к себе и отчаянье, что захлестнули его с головой. А воспоминание и не думало заканчиваться. Его заставили смотреть на то, как после его налёта разгребали завалы и искали выживших. Он чувствовал, с какой надеждой и одновременным ужасом люди искали имена своих близких в списках выживших, и как подкашивались ноги, когда не находили. Он видел трупы погибших людей, которые невозможно было опознать - настолько их разорвало. Он вместе с выжившими был на похоронах и слышал рыдания, превратившиеся в отчаянный вой, заполнивший всю Деревню. Только когда Дейдара был готов умереть на месте, воспоминание изменилось.       Ему пришлось пережить и всё то, что он творил после подрыва Ивагакуре. Множество заказных терактов, убийства из-за скуки, стычки с шиноби разных стран, нападение на Суну, миссия по захвату Трёххвостого, путь в Иву с Митсуко. Как только тьма вновь окружила его после последнего воспоминания, Дейдара еле стоял на ногах. Он столько раз умер и столько всего испытал, что внутри него всё было выжжено. Он не мог целостно мыслить, задыхался и чувствовал только крупную дрожь, что била всё тело. - И ты по-прежнему уверен, что всегда был прав? - этот безжалостный, холодный голос прозвучал вновь будто голос божества, выносящего приговор смертному. Дейдара не ответил. У него просто не было сил о чём-то думать и что-то отвечать. Хотелось перестать существовать, исчезнуть, лишь бы больше не было этой пустоты и отчаянья, что заполнили его душу. А голос ждал и намеренно оттягивал момент расплаты. - Я не знаю, - тихо ответил Дейдара, когда молчать стало невозможно. Он и правда не знал. Он не мог сейчас отличить, где его чувства и мысли, а где чувства и мысли убитых и искалеченных им людей. Опустив голову, он смотрел на свои ладони и не понимал, действительно ли это он принёс столько боли и страданий или это какое-то чудище с его лицом делало всё это. - Оглянись, - прозвучал приговор, и Дейдара вздрогнул. Несколько мгновений он боялся пошевелиться, но потом всё же поднял голову и оглянулся. Всего в паре метрах вокруг него стояли сотни людей. Раненные, с оторванными частями тела, все в крови и ошмётках мяса они смотрели на него глазами, полными ненависти и жажды мести. Дейдара даже отшатнулся – настолько они были ужасны. Он очень быстро узнал в них тех, кого лишил жизни и близких людей. Их взгляд был невыносим, но деться от него было некуда. И вот, когда казалось, что хуже уже быть не может, они закричали. Кто-то его проклинал, кто-то кричал от ужаса и боли, кто-то рыдал и молился. От шквала голосов Дейдара закрыл уши, но это помогло лишь на секунду - уже через миг его вновь захлестнули чувства этих людей. Вот только на этот раз от всех разом. Его накрыла такая волна страха и боли, что Дейдара сам закричал и рухнул на землю, уткнувшись лбом в колени и зарывшись руками в волосы. Его уже не просто рвало, а уничтожало изнутри. Невозможно было, чтобы один человек вынес столько. Он уже не понимал, звучит их крик в реальности или только в его голове – он просто заполнил собой всё сознание. - Тварь! Сука! Убийца! Чудовище! – скандировал гул голосов, - верни мне моего ребёнка! Сдохни мразь! Сдохни! Я тебя ненавижу!       Дейдара не помнил себя от бури эмоций. Через все его вспоминания сквозили несколько самых сильных чувств: боль, страх, ненависть и отчаянье, - и сейчас он пронзили его насквозь. Дейдаре казалось, что он просто умрёт от того, насколько это всё невыносимо. Или его сердце просто не выдержит, или он по-настоящему сойдёт с ума. Да он сам уже плакал и умолял, чтобы это всё закончилось. - Хватит! Простите меня… Хватит! – шептал он, сильнее сжимаясь в комок. Не прекращая кричать и сыпать проклятиями, люди двинулись на него, протягивая свои окровавленные руки, чтобы разорвать. Дейдара закричал. - Ты уверен, что поступал правильно? ....       Дейдара распахнул глаза и резко подскочил на месте. Сердце в груди колотилось как бешеное, и его стук всё ещё сливался с откликом голосов. Подрывник несколько раз рассеянно оглянулся вокруг и не сразу понял, где находится. Небольшая пещера, пронизанная утренним светом, шелест листвы откуда-то снаружи - он укрылся на ночлег в лесах страны Огня. А всё это видение - просто ночной кошмар.       Дейдара убрал со лба взмокшую чёлку и несколько раз с силой потёр лицо, пытаясь прогнать остатки сна. Страх медленно отпускал, но мысли всё ещё путались в голове, совершенно не желая выстраиваться в полную картину. Во рту всё пересохло, а по лбу стекал холодный пот. "Это просто дурацкий сон", - повторил он себе и разозлился, потому что даже внутренний голос звучал неуверенно.       С полминуты Дейдара сидел, невидящим взглядом смотря на выход из пещеры и восстанавливая в голове цепь событий. Вчера весь день он провёл, пытаясь выбраться из страны Земли и не сдохнуть, наткнувшись на очередной отряд (кажется, тот взрыв в ущелье привёл в боевую готовность просто всех патрульных, которые находились на дежурствах). Только ночью он пересёк границу страны Огня и укрылся в лесу, где наконец смог вздохнуть чуть более спокойно. Мышцы ныли от усталости, а запас чакры опасно болтался где-то на границе с нулём, поэтому Дейдара всё же решил остановиться на ночлег. Отдых был ему жизненно необходим. За всё время их пути с Митсуко он практически ни разу полноценно не спал, а несколько затратных боёв и тот старик окончательно выпили из подрывника все силы. Дейдара планировал выспаться хотя бы сейчас.       Вот только вместо этого ночной кошмар его окончательно опустошил.       Подрывник устало потёр переносицу и опёрся макушкой о стену пещеры. Чёртов старик. Его проклятое видение теперь преследовало Дейдару ещё и во сне. Всё было так же реалистично, как и в тот раз. Те же образы, те же крики, те же ощущения. Он до сих пор чувствовал, как трясутся поджилки. Единственное отличие было в том, что тогда, в иллюзии, этот кошмар повторялся десятки раз, вновь и вновь доводя Дейдару до исступления, сейчас же всё закончилось на первом круге. Вот только от этого было нихрена не лучше.       Стараясь не думать сейчас об этом, чтобы вновь не скатиться в самоедство, Дейдара невольно вспомнил о Митсуко. Почему-то её образ успокаивал. Да, стоило только подумать о ней, о её отношении и словах, становилось немного легче. Не то чтобы Дейдаре это очень нравилось, просто сейчас это нужно было принять как факт. Ему совсем не хотелось думать о причине таких чувств, и, если честно, вообще ни о чём думать не хотелось. Хотелось лечь спать и отключиться на весь день, чтобы больше ничего не чувствовать, но такой роскоши он позволить себе не мог. Кажется, он взял на себя слишком большую ответственность (и всё же, почему он так легко и быстро согласился на эту аферу? ), чтобы расслабляться раньше времени.       Дейдара поднялся на ноги и размял затёкшие ото сна в неудобном положении мышцы. Небольшая разминка отрезвила ум, и подрывник наконец смог настроиться на нужный лад. Он прислушался к своим ощущениям и не без радости отметил, что не смотря на моральное истощение, чакра всё-таки восстановилась. Теперь ему предстояло найти Итачи. Им с Митсуко определённо повезло, что Учиха тоже состоял в Акацуки, иначе найти его в такие сжатые сроки было бы невыполнимой задачей. Сперва Дейдара хотел направиться в главное убежище, но шансы застать Итачи там были не такие уж и высокие, тогда подрывник вспомнил про один неплохой способ. Сложив руки в печать для концентрации, он сосредоточился на чакре в кольце Акацуки и образе Итачи. С помощью колец всем членам организации была доступна специальная техника, с помощью которого они в экстренном случае могли находить друг друга. Дейдара никогда прежде ею не пользовался, но в конце концов его усилия дали результат: на периферии сознания, словно маяк, он почувствовал чакру Учихи. Шиноби направлялся на запад страны Огня.       Прервав технику, Дейдара быстро подхватил с пола плащ и вышел из пещеры. Привычным жестом создав птицу для полёта, он ещё раз сверился с сигналом от Итачи и задал курс. Ему нужно было как можно скорее поговорить с Учихой, а обо всём остальном он подумает позже.