Нежелаемое

      Темно. В широком зале не горел ни единый факел, и если пред собой ещё можно было различить хоть что-то, то клубившаяся в углах тьма поглощала очертания убежища. В прочем, ему, привыкшему всегда сражаться в тени, и не нужно было много света. Его глаза уже давно потеряли остроту зрения, поэтому он полагался на другие органы чувств, а Шаринган, который вскоре он будет использовать, может видеть и в абсолютной тьме.       Холодно. Здесь не было окон, и солнечное тепло практически не проникало внутрь зала, однако Итачи уже не обращал на это внимания. Тьма и холод превратились в декорации для его последнего спектакля, к которому он шёл столько лет и который должен будет отыграть до конца.       Страшно? Он давно забыл это слово, потому что не могло быть ничего страшнее того, что он сделал в ту ночь. Да и чего бояться человеку, жить которому осталось не больше пары часов? Смерти? Итачи не боялся её. Он столько раз чувствовал на себе её дыхание и столько раз сам отдавал людей в её холодные липкие лапы, что она давно перестала быть для него чем-то страшным. Теперь он покорно ждал, пока она заберёт его. Он ждал этой встречи уже почти десять лет и твёрдо знал, что это единственное верное решение и, если не способ искупить грехи, то шанс в последний раз поступить правильно.       «Прости меня, Саске,» - он знал, что никогда не сможет сказать это вслух. Так же как и никогда не сможет увидеть, как любимый брат вернётся в Коноху и – Итачи не сомневался – станет сильнейшим воином в истории клана Учиха. Овладев Вечным Мангёко, вместе с Наруто-куном он приведёт Деревню к небывалому процветанию. И если было то, о чём Итачи сожалел, так о том, что никогда не увидит, как Саске станет счастливым. Ведь он сам, всегда желая брату только самого лучшего, принёс в его жизнь столько боли и страдания. Поэтому теперь он должен уйти, чтобы Саске смог наконец обрести покой и вернуться на верный путь.       «Саске,» - мысли о брате были едва ли не единственным, что зажигало в душе Итачи крошечный тёплый огонёк. Он прикрыл глаза и, пока позволяло время, погрузился в воспоминания об их далёком детстве, которое, кажется, было совсем в другой жизни. Он помнил этот восторженный и полный искренней любви взгляд, которым Саске всегда встречал его после миссий, помнил это милое «Нии-сан!» и тысячу просьб потренировать его, помнил, как первый раз взял на руки этот маленький сопящий комок, завёрнутый в пелёнку, который родители назвали его младшим братом и который с той секунды стал самым дорогим и любимым, что было в его жизни. Итачи помнил, как всю ночь сидел у кроватки Саске, потому что тот плакал из-за режущихся зубов, а потом с трудом не клевал носом на уроках. Помнил, как брат начинал капризничать, стоило ненадолго отдать его на руки кому-то другому, и как первый раз позвал его по имени (это было вторым словом после «мама»). Помнил, как Саске маленьким ураганом ворвался в его комнату и с гордостью показал рисунок с двумя каракулями, где нарисовал себя и любимого старшего братика. Этот рисунок Итачи до сих пор хранил в одном из свитков, не в силах выбросить, как последнюю нить, что связывает его с прошлым. Он вспомнил, как восторг и любовь в глазах Саске сменились страхом, а после – горящим ненавистью Шаринганом. Бешеный крик, сводящая с ума ненависть и чидори, крошащая стену коридора – таким он видел брата в последний раз. Таким он сам его сделал и не заслуживает ничего другого, кроме смерти от его рук. Время шло медленно, будто давая умирающему Учихе последний шанс оценить ускользающую жизнь. Воспоминания о брате постепенно перешли в воспоминания о родителях. Он помнил тепло маминых рук и её мягкий голос, суровый и всегда требовательный взгляд отца, в глубине которого таилась гордость за сына. Помнил их любовь, которую они пронесли до самого конца и которая помогла ему не сойти с ума в ту ночь. Не забыл и дрожь катаны в руках, и скатывающиеся по щекам слёзы. До сих пор он иногда сам не верил, что ему хватило сил убить родителей. «— Отец… — его голос всегда прежде уверенный и спокойный дрожит вместе с телом — Мама… — Значит, ты принял их сторону, — даже в такой момент Фугаку не теряет самообладания. Он сидит прямо и гордо, как полагается главе клана, и даже не оглядывается на сына, стоящего у него за спиной. — Я… — Я знаю, — от того, сколько любви и сочувствия в голосе матери, Итачи едва не срывается на крик. Даже сейчас, находясь на гране смерти, она заботится о нём. «Я должен…Я не могу» — Просто пообещай мне, — с требовательными нотками в голосе произносит отец, — позаботиться о Саске. Жгучие слёзы, которые он столько времени сдерживал, наворачиваются на глаза. — Обещаю, — руки трясутся сильнее, прозрачные солёные капли падают и разбиваются о лезвие клинка. «Я не могу» Катана в его руках никогда не дрожала так сильно. Никогда так сильно он не хотел вонзить её себе в грудь, чтобы больше не чувствовать этой боли и не делать то, что должен. Секунды шли, и вместе с ними таяли силы для удара клинка. Он не может. — Не бойся, — произносит отец, и в его голосе звучит поддержка, — ты уже принял решение. Наша боль продлится мгновение, в отличие от твоей. Хоть наши взгляды и расходятся, я горжусь тобой. Ты очень добрый ребёнок, Итачи… Слёзы застилают всё перед глазами, силуэты родителей расплываются. Итачи заносит катану для удара. Звук разрывающейся плоти и падения их тел ещё долго снятся ему в кошмарах».       Могло ли всё быть иначе? Итачи часто задавался этим вопросом, и тогда скорбь пополам с сожалением закрадывались в душу. Да, могло. Выживи тогда Шисуи, он бы пресёк восстание клана на корню. Вот уж кто действительно заслуживал имя гения Учиха.       Итачи покачал головой. Сейчас уже не было смысла думать о том, как могла сложиться его жизнь, не дотянись тогда Данзо до Шисуи. Нет смысла сожалеть, когда за углом уже чувствуется чакра приближающегося Саске. Его час настал. - Что ты видишь сквозь свой Шаринган? Впервые голос Итачи прорезал мёртвую тишину зала. Учиха с трудом различал силуэт Саске, но даже так смог заметить, насколько брат подрос с их прошлой встречи. - Что я вижу? Я стал сильнее, и теперь вижу только одно, Итачи! Я вижу твою смерть! «Пусть ты ещё и не знаешь, но я сам вижу её» Хотя Саске и приблизился, Итачи по-прежнему не мог различить черт его лица, однако жёсткий тон в голосе давал понять, что настроен младший Учиха более чем серьёзно. - Видишь мою смерть? Что ж,– Итачи безразлично хмыкнул и прикрыл глаза, но уже в следующую секунду оказался за спиной брата, - проверим твоё зрение.       Металлический лязг эхом разлетелся по убежищу. Катана скрестилась с кунаем. Несколько ударов, и Итачи удалось оттолкнуть Саске на пару метров назад, тут же переходя в новую атаку. Уворачиваясь от катаны, он схватил брата за ворот плаща и откинул в сторону. Саске быстро вскочил на ноги и сложил печати. - Чидори! Чидори Нагаши! Уходя от покрывшей пол молнии, Итачи подпрыгнул к потолку, где его уже ждал младший брат. Пусть ход и был очевиден, Итачи сделал вид, что удивился и попал под удар катаны. Лезвие насквозь пробило грудную клетку, прижимая к полу. - Ты стал сильным, - всё тем же безразличным тоном произнёс Итачи, когда Саске навис над ним с видом победителя. Впервые за долгое время он, наконец, смог увидеть лицо младшего брата. Саске действительно подрос. Возмужал. В нём почти ничего не осталось от того ребёнка, с которым Итачи так любил играть в детстве. «Ты стал так похож на маму» - Всё кончено, Итачи. Но сперва ответь мне на один вопрос! – голос Саске едва ли не дрожал от разрывающей его ненависти, а во взгляде было столько неподдельной ярости и боли, что у Итачи защемило в груди. Только мысль о том, что уже совсем скоро брат отомстит, давала сил выдержать этот взгляд. «Нет, ещё не кончено. Тебе придётся потерпеть ещё немного, Саске», - Итачи сделал вид, что тянется пальцами ко лбу брата. Как в детстве. « - Хей, братик, ты потренируешь меня сегодня? - Прости, отото. Сегодня я занят, - Итачи даже не оторвал взгляда от свитка, который изучал последний час. В нём объяснялся принцип работы одной интересной огненной техники, и требовалось много времени, чтобы разобраться в ней. - Но вчера ты говорил то же самое, - от возмущения Саске надул щёки и топнул ногой, - Ты врун, Итачи.       Итачи беззвучно вздохнул и всё же поднял взгляд на брата. Тот казался ему очень милым, когда дулся. Поняв, что наконец привлёк внимание старшего, Саске демонстративно сложил руки на груди, чтобы всем видом показать, как он глубоко обижен. Итачи улыбнулся уголками губ – невозможно было не улыбнуться, глядя на маленького брата, который пытается им манипулировать – и подозвал его к себе. Тут же забыв про обиду, Саске широко улыбнулся и подбежал поближе. - Прости, Саске. Давай в другой раз, - однако стоило ему достаточно приблизиться, Итачи щёлкнул брата пальцами по лбу. Тот недовольно засопел. - Ты всегда так говоришь! Обещаешь, что завтра меня потренируешь? Старший немного помолчал. - Обещаю.»       Едва не коснувшись пальцами лба Саске, Итачи в последний момент указал ими в сторону. Повинуясь жесту, младший Учиха повернул голову, в то время как проткнутый катаной клон рассыпался стаей ворон. Настоящий Итачи уже сидел на троне без единой царапины. Конечно, это всё было лишь генджитсу, в которое Саске попал с самого начала. - Так что за вопрос? До конца ещё далеко, но я тебя слушаю, - ни один мускул не дрогнул на лице старшего Учихи, когда Саске оказался у него за спиной и сильным ударом катаны вновь проткнул ему грудь вместе с каменной спинкой трона. - Ты что, оглох? Я сказал – это конец, ублюдок! Но сначала ты ответишь на мой вопрос, - Саске продвинул катану дальше, стремясь причинить больше боли, - Отвечай! Боль в груди не пройдёт, пока ты не дашь правильный ответ! Кто третий выживший Учиха? - Зачем тебе знать о нём? – Итачи ждал этого вопроса. Он не сомневался, что после его смерти Тоби попытается переманить Саске на свою сторону, поэтому нужно было успеть предупредить брата об опасности. - Когда я закончу с тобой, он следующий! Раз остался ещё один Учиха, которого ты не убил, значит, он был с тобой заодно. Даже тебе не хватило бы сил вырезать всю полицию в одиночку! – Итачи не нужно было видеть Саске, чтобы чувствовать, насколько он зол сейчас. Его голос по-прежнему дрожал от переполняющих эмоций, а когда речь зашла о клане, совсем понизился и будто почернел. - Учиха Мадара, - спокойно ответил Итачи, не давая сомнениям прокрасться наружу. Он сам не был до конца уверен, что человек, скрывающий лицо за маской Тоби, действительно является Мадарой. В ту ночь Итачи удалось мельком увидеть его Мангёко Шаринган, и он несколько отличался от того, что был нарисован в свитках клана. Однако доказательств, которые бы однозначно рассеяли его сомнения, Итачи не нашёл. В любом случае, этот человек был опасен, и Саске должен быть готов ко всему. - Учиха Мадара?! - Он один из основателей Конохи и первый человек, пробудивший Мангёко Шаринган, - в его спокойном голосе теперь сквозили нотки надменности, которыми Итачи пытался сильнее разозлить брата. Пусть злится и ненавидит, пусть с каждой секундой лишь больше хочет убить – так он проще переживёт его смерть. - Основатель?! Если так, то Мадара должен был давно умереть! Ты смеёшься надо мной?! Довольно этого вранья!– Саске явно пришёл в бешенство от такого ответа. Итачи мысленно покачал головой. Брат так и не научился до конца контролировать свои эмоции, и это может однажды сыграть с ним злую шутку. - Жизнь человека определяется тем, что он считает истинным и правильным. Это и формирует нашу реальность. Вот только что такое истина? Всего лишь понятие, и реальность может оказаться миражом. А может быть, люди живут в мире собственных иллюзий? Как ты считаешь, а? «Когда-нибудь ты поймёшь, что я имею в виду, Саске» - К чему ты клонишь? Итачи мысленно грустно улыбнулся. Пришло время вернуться к старой легенде. - Сейчас ты уверен, что Мадара мёртв. А когда-то считал меня добрым и заботливым старшим братом. Я играл роль старшего брата, в котором ты так нуждался, чтобы узнать, на что ты способен. - Когда я был совсем ребёнком, я убеждал себя, что это просто сон! Что это всего лишь чудовищное генджитсу, но всё это было! Та ночь была реальностью! – катана в руках Саске задрожала, и он, наконец, заметил, что находится в очередной иллюзии. Следующий удар его чидори пришёлся аккурат рядом с настоящим Итачи, что всё это время сидел за спиной, - но теперь мои глаза не те, что раньше! Мой Шаринган способен видеть сквозь твои иллюзии! - Ты снова злишься и кричишь на меня. В прочем, сейчас твои угрозы не так пусты как раньше. Ты стал сильнее, но у тебя по-прежнему нет таких глаз как у меня, Саске. Неужели ты так и не смог убить лучшего друга и несмотря на это пришёл сюда?       Атмосфера накалялась. Всё, что было до этого – лишь фарс, разминка для них обоих, нужная лишь для того, чтобы сильнее разгорелся огонь ненависти. И теперь Итачи чувствовал, что через пару мгновений начнётся настоящий бой. - Ну так давай, используй на мне свой Мангёко Шринган! Или я теперь слишком силён для проверки твоих способностей? – на мгновение Итачи показалось, что в голосе Саске промелькнула ирония. Он попытался присмотреться к лицу брата, но с такого расстояния не смог ничего различить. - Самоуверенности тебе не занимать, - Итачи наконец поднялся с трона и сделал несколько шагов в сторону Саске. Да, настоящий бой вот-вот начнётся. «Вот только сначала я должен кое-что тебе рассказать». - У Мангёко Шарингана есть одна особенность: с момента его пробуждения глаза начинают медленно погружаться во тьму. И чем чаще его использовать, тем быстрее это происходит, так что со временем владелец Мангёко лишится возможности видеть свет. И единственным, кто разгадал последнюю тайну Мангёко Шарингана, был мой соратник и учитель – Учиха Мадара. - Последнюю тайну? Значит, есть ещё что-то кроме возможности управлять Девятихвостым? Итачи выдержал небольшую паузу прежде, чем продолжить вновь. - Эта история уходит корнями в далёкое прошлое. Это история клана Учиха. Знаешь, когда-то у Мадары тоже был брат. Младший брат, - незаметно для Саске Итачи вновь поймал его в генджутсу, однако на этот рез не кошмарное, а оживляющее древнюю историю, что он рассказывал брату. Историю о кровавой войне между кланами Учиха и Сенджу. Он говорил об Изуне и Мадаре, что сражались тогда плечом к плечу и были превосходными воинами, в конечном счёте пробудившими первый Мангёко Шаринган и узнавшими о его проклятии, - Мадара использовал все возможные средства, чтобы спасти своё зрение, но ничего не помогло. Он впал в отчаяние и в конце концов потянулся за источником нового света (в генджитсу тут же возникла ужасная картина того, как Мадара вырывает глаза Изуны). Он забрал оба глаза у своего родного брата, и свет вернулся к нему. Тьма отступила навсегда. Вечный Мангёко Шаринган. Но это ещё не всё. Чужая плоть породила совсем новое додзютсу. Естественно, такое обмен мог быть совершён только внутри клана, и далеко не всякие глаза подходили для этого. История клана Учиха покрыта горами трупов, и теперь ты знаешь почему. Это последняя тайна наших глаз. Завладев этой силой, Мадара мог подчинить практически любой клан, однако впоследствии заключил договор с Хаширамой Сенджу. Так родилась Коноха. Со временем лидеры нового селения разошлись во взглядах и сразились. И хотя Мадара проиграл бой, он выжил и сохранил силу глаз. Он основал новую организацию – Акацуки – и скрывается в её тени. Это Мадара стоял за нападением Девятихвостого на Коноху шестнадцать лет назад. Другими словами, - Итачи опасно улыбнулся, - сейчас Мадара – лишь жалкая тень себя прежнего. Он больше не достоин называться сильнейшим в клане Учиха. И единственный человек, который может превзойти его и обрести истинное бессмертие – это я! А теперь пришло время получить силу, превосходящую мощь Мадары! Саске, ты подаришь мне новый свет! Твои глаза принадлежат мне!       Лицо Итачи исказила безумная улыбка, едва ли не звериный оскал, принадлежавший чудовищу, которого Саске должен бояться. Он подкрепил свои угрозы жутким монстром, возникшим за спиной и потянувшим свои щупальца к глазам младшего брата. - Десятилетиями мы Учихи убивали своих друзей, чтобы обрести Мангёко Шаринган, и убивали братьев, чтобы сохранить эту мощь навсегда! Наш клан навечно проклят этой гордыней и жаждой силы! В тот день, когда ты родился в этой семье, твоя судьба окрасилась кровью! Сразись со мной, братишка! – больше всего сейчас Итачи был похож на слетевшего с катушек психа. Он кричал и скалился, в то время как щупальца монстра обвили тело Саске и потянулись к его глазам, - убив тебя, я преображусь! Я стану свободен от рока, нависшего над этим чёртовым кланом! Для меня больше не будет законов и границ! Наши глаза заменяют друг друга, такова связь между всеми братьями Учиха! « Вечернее солнце последними лучами скользило по улицам Конохи. Подходил к концу тот редкий день, когда Итачи всё же смог уделить Саске немного своего времени, и теперь они сидели у порога дома, отдыхая после небольшой тренировки. - Ты мой единственный брат, и я всегда буду рядом, даже если однажды стану препятствием, которое тебе нужно будет преодолеть, - Итачи улыбнулся и потрепал брата по и без того лохматым волосам. Саске был ещё слишком мал, чтобы понять весь смысл его слов. Сам же Итачи всегда знал, что его глаза в будущем будут принадлежать его младшему брату».       Вернув утраченное на долю секунды самообладание, Саске сверкнул Шаринганом и развеял очередную иллюзию. Монстр, норовящий вырвать его глаз, исчез. - Значит, всё было лишь ради этого? – в голосе младшего Учихи Итачи вновь уловил ноту иронии. Второй раз это уже не могло быть ошибкой, поэтому он насторожился.       Секунда, и бой начался вновь. Саске метнул несколько сюрикенов, Итачи ответил тем же, и в конце концов десяток орудий столкнулись в воздухе, заполняя пространство лязгом металла. Они отлетали в сторону, норовя задеть противников рикошетом, но братья были достаточно ловкими, чтобы уклониться от случайного удара. Стоило только сюрикенам закончиться, оба Учихи двинулись навстречу. Быстрым движением Итачи перехватил руку Саске, который уже выхватил катану для новой атаки. Несколько мучительно долгих секунд они уничтожали друг друга взглядами, как вдруг за спиной старшего Учихи мелькнул его клон, тут же метнувший в брата несколько кунаев. Саске не растерялся и ушёл от смертельного удара, закрыв себя призванной змеёй и разрывая расстояние для новой атаки. Он вновь достал сюрикен, уже в десяток раз превосходивший в размерах обычные, и запустил в Итачи. Тот защитился от атаки кунаем, и, за долю секунды оказавшись рядом с братом, сильнейшим ударом ноги вбил его в стену. Воспользовавшись оглушением Саске, он вновь мгновенно приблизился, перехватил его руки, больше не давая использовать техники, и нанёс ещё один удар в живот, выбивая остатки сил. - Прости, Саске. Но это моя реальность, и свет не оставит меня, - и, пока брат пытался отдышаться, Итачи потянулся к его глазам. Лицо младшего исказилось от ужаса, когда пальцы коснулись его левого глаза и надавили на глазницу, вырывая её содержимое. Крик адской боли пронзил убежище, и, хотя Итачи знал, что это всего лишь иллюзия, стало не по себе от того, что он снова навредил Саске, - а я ведь предупреждал тебя, без Мангёко у тебя нет ни единого шанса на победу. Саске схватился за то место, где ещё недавно был глаз, и с диким страхом посмотрел на оставшуюся на ладони кровь. - А теперь второй, - произнёс Итачи так, будто упивался страданиями брата, и вновь потянулся к его лицу. Саске видимо не собирался сдаваться легко и активировал Проклятую Печать. Тут же из его спины вырвалась огромная когтистая лапа, откинувшая старшего Учиху в сторону. Однако это тоже была лишь часть иллюзии. Клон Итачи вновь оказался за спиной Саске и крепко взял его руки в захват, лишая любой возможности сопротивляться, - теперь ты понимаешь, в чём разница силы наших глаз.       Настоящий Итачи медленно приблизился и потянулся за вторым глазом. И в тот момент, когда ужас Саске должен был достигнуть своего пика, всё резко оборвалось. Взгляд младшего брата вдруг изменился. Даже Шаринган погас, уступив место другому додзютсу, которое Итачи никогда не встречал прежде. На несколько мгновений глаза Саске приобрели голубой оттенок, в котором мелькнул непонятный узор, и к ним прилил настолько мощный поток чакры, что Цукиёми рассыпалась в прах. Более того ответный удар был настолько сильным, что Итачи осел на колени от пронзающей голову боли и зашёлся приступом кровавого кашля. - Что это за техника? – спросил он, размазывая по подбородку струи крови и глядя на брата уже снизу вверх. Саске самодовольно хмыкнул. - Я обязательно расскажу тебе позже, брат. Но сначала покажу кое-что другое, а то мне надоел уже весь этот фарс, - теперь не только взгляд, но и весь вид Саске изменился до неузнаваемости. Ещё пару секунд назад он трясся от боли и страха в иллюзии, а сейчас смотрел на Итачи так, будто всё происходящее – его собственный большой план. Игра, в которой именно он ведущий игрок. Доля смятения успела промелькнуть внутри старшего Учихи прежде, чем он увидел то, чего увидеть не ожидал – в глазах Саске зажегся Мангёко Шаринган. - Тебе наверняка интересно, да, Итачи, откуда он у меня? Я расскажу, только сначала избавимся от свидетелей, - Итачи почувствовал пробежавшую по телу волну чакры – это Саске нарочно обозначил, что погрузил их в мир генджитсу, чтобы следящий за боем Зецу (не иначе как Тоби послал) не слышал предстоящего разговора. - Значит, тебе всё же хватило сил убить... - начал Итачи, не позволяя удивлению взять верх, но был прерван.       Саске горько усмехнулся и пристально посмотрел на брата. Его взгляд вдруг стал таким глубоким и серьёзным, будто парень повзрослел на десяток лет. На мгновение Итачи даже прекратил притворяться. - Убить? Нет, я никого не убивал. Мангёко Шаринган ведь пробуждается от боли потери, я прав? И я потерял! Я потерял тебя, Итачи! Джуби тебя раздери, да никакая на свете боль не сравнится с той, что я испытал, когда понял, что из-за лжи и предательства, которые длились столько лет, я почти убил своими собственными руками единственного человека, которого люблю! Когда я понял, что всё, во что я верил – это выверенная тобой ложь! Что ты положил свою жизнь ради мира в Конохе! Да ничто вообще не сравнится с этой болью! - в конце голос Саске всё же сорвался на крик. Он посмотрел на брата таким затравленным и болезненным взглядом, который буквально вопил:"я знаю всю правду!". Сердце Итачи пропустило удар. "Откуда? - мысленно спросил он, чувствуя, как от лица отливает краска и самообладание на секунду покидает его, - Тоби ведь не стал бы ему говорить сейчас." - Мой маленький глупый брат, - в прочем, Итачи быстро вернул контроль над эмоциями и вжился в прежнюю роль, - ты настолько не хочешь смотреть правде в глаза, что придумываешь себе новые иллюзии? - Перестань! - резкий крик Саске скорее походил на рык, - хватит мне врать, Итачи! Заканчивай свой глупый спектакль! Таким ты хотел, чтобы я тебя запомнил?! Съехавшим с катушек маньяком, который хочет отобрать мои глаза, чтобы превзойти Мадару?! Психом, который вырезал весь клан для проверки своих способностей?! А ведь я поверил тебе! Признаю, твой актёрский талант ничуть не уступает силе твоего Шарингана, и если бы!.. Итачи, да если бы я узнал всю правду после того, как тебя убил, я бы в жизни не простил себе этого!       Саске с такой силой сжал кулаки, что костяшки побелели и ногти до боли впились в кожу. Итачи смотрел на него и не верил в то, что происходит. Внутри него что-то рухнуло от осознания, что брат всё знает, и плану, которому он отдал всю свою жизнь - конец. - Не понимаю, о чём ты говоришь, Саске, - он всё же продолжил гнуть свою линию и попытался активировать Шаринган, чтобы прочистить брату мозги, но тот не позволил, вновь применив ту странную технику. - Да всё ты прекрасно понимаешь! Заканчивай, приказ молчать больше не действителен. Я разговаривал с тем, кто полжизни врал, глядя мне в глаза не хуже тебя. Да-да, с Третьим Хокаге. Пришлось подсуетиться, знаешь ли, чтобы устроить эту встречу, но я был готов на всё, чтобы узнать правду. Он всё мне рассказал, Итачи. Про государственный переворот, который хотел устроить клан, про приказ который отдали тебе и про то, что ты пошёл на всё это, чтобы спасти мою жизнь, - Саске на мгновение замолчал, наблюдая за реакцией брата, но тот как всегда сохранял бесстрастное выражение лица. И только глаза, распахнутые чуть шире, чем обычно, выдавали его.       Впервые за всю жизнь Итачи не смог выдержать взгляда Саске и опустил глаза, обдумывая произошедшее. Если сам Третий рассказал правду, больше действительно не имело смысла притворяться и врать. Подумать только, всё то, к чему он шёл столько лет рухнуло за считанные минуты до своего финала, и теперь Итачи не испытывал ничего, кроме пустоты и разочарования. - Ты наверняка сейчас гадаешь, где именно твой идеальный план дал сбой. Ты ведь так хорошо всё устроил, продумал каждую деталь, каждое своё чёртово слово. Абсолютно всё должно было меня убедить, что ты - чистое зло, которое я должен ненавидеть всеми фибрами своей души и в конце концов уничтожить, - Саске говорил с расстановкой, ловя мельчайшие изменения, происходившие с Итачи после каждого слова, - ты действительно гениален, Итачи, но даже ты не мог предугадать, что в нашем мире появится человек из другого мира, который будет знать правду и который не побоится рассказать мне её. - Из другого мира? - Итачи вновь поднял взгляд и наконец заговорил. Теперь даже его голос звучал иначе, из него пропали нотки надменности и безразличия, которыми до этого он распылял Саске. - Да, мне сначала это тоже показалось абсурдом, но мы с Орочимару всё проверили. Неизвестно как, но в наш мир занесло девушку из другой реальности, где почему-то известна история нашего мира. Она знала правду о тебе и рассказала мне всё. Я не сразу поверил. Сложно было поверить в это после всего, что ты сделал, но сомнения появились. Поэтому я решил напрямую спросить у того, кто, по её словам, был причастен к случившемуся. И как оказалось, она не соврала. Да уж, вот уж действительно то, чего ты предугадать не мог.       Итачи с трудом верил в происходящее. Всё это казалось сущим бредом: девушка из другого мира, раскрывающая Саске правду, Третий Хокаге, подтверждающий это после стольких лет условленного молчания, брат, который больше не собирается его убивать, но сильно злится из-за происходящего. Действительно, такого Итачи предсказать не мог. - Где она сейчас? – смог наконец выдавить он, когда мысли пришли в относительный порядок. Кто бы ни была эта девушка, она может быть потенциально опасна. - Думаю, это лучше спрашивать не у меня. Мы разошлись, потому что я ей не поверил, но она оказалась упорнее, чем я ожидал. Случайно или специально, но она познакомилась с Дейдарой и отправила его остановить наш бой. Так что если хочешь что-то узнать о ней, лучше спроси у него, он ждёт недалеко от убежища. И да, эту технику, которая способна разрушать иллюзию Шарингана, я тоже позаимствовал у неё, - последние слова Саске буквально выплюнул. Сейчас он стоял достаточно близко, чтобы Итачи мог видеть детали его лица. Нахмуренные брови, плотно сжатые от злобы губы, но главное – взгляд. Тяжёлый, полный боли и негодования, испепеляющий не хуже горящего в нём Мангёко. Казалось, что стоит только поднести фитиль, и Саске вспыхнет.       Едва заметно Итачи поджал губы и внимательно посмотрел на брата. Теперь, когда не нужно было играть роль чокнутого маньяка, глухая и непонятная тоска защемила сердце. Отото стоял так близко, что Итачи мог дотронуться до него, всего лишь вытянув руку, но в то же время был так недосягаемо далеко: между ними будто раскинулась огромная пропасть из многолетней лжи и предательства, боли и ненависти. Такая чёрная, глубокая и широкая, что мост вряд ли перекинешь.       «А нужно ли?» - Саске, - не меньше чем через полминуты молчания начал Итачи, но вновь был прерван. - Замолчи! Не хочу слышать ни твои наставления, ни твои извинения. Я достаточно услышал и увидел сегодня, - жёстко отрезал он и прервал иллюзию, - в следующий раз я сам найду тебя, и не смей говорить, что его не будет.       Напоследок окинув брата мрачным взглядом, Саске покинул убежище. Несколько долгих секунд Итачи смотрел ему в след, и в голове звучал единственный вопрос: что делать дальше?