Нежелаемое

      Я глубоко вздохнула и запустила пальцы в спутанные волосы. От полученной информации голова шла кругом. — То есть Вы хотите сказать, что Тоби всё же оказался Обито и после разоблачения предал Акацуки? А Нагато решил, что больше не заслуживает быть лидером и поэтому оживил Вас? И Вы послали Дейдару и Итачи за мной, потому что я могу обладать полезной информацией? — кровать неприятно скрипнула, когда я подвинулась ближе к стенке и поджала колени к груди. То, что рассказал Яхико про изменения в Акацуки, вызванные моим вмешательством, всё ещё не укладывалось в голове. — Да, именно так, — подтвердил он, медленно расхаживая по комнате и давая мне время всё обдумать, — видимо Тоби тоже что-то про тебя прознал. Зачем он пытался тебя похитить? — Я не знаю, — честно ответила я, стараясь восстановить в памяти события того вечера, — но он точно не пытался меня убить. Он сказал, что не причинит мне вреда, если я пойду с ним, и покажет мне новый справедливый мир. Это всё, что он сказал. — Новый мир… — протянул Яхико, наконец останавливаясь и отстранённо глядя куда-то в сторону, — как думаешь, это может быть связано с тем, откуда ты? — Наверно, да… я… я не знаю, — ответила я растерянно и сильнее сжала в руках край одеяла. Всё происходящее напоминало ночной кошмар, мне было страшно и абсолютно не понятно, что происходит и как себя вести. Яхико хоть и внушал доверие, но всё ещё был лидером Акацуки, политика которого мне не известна. Я боялась, что каждое моё слово может быть использовано против меня. — Хорошо. Скажи, почему ты решила рассказать правду Дейдаре? — Яхико внимательно на меня посмотрел, и от резкой смены темы я только сильнее растерялась. — Я… — я совершенно не знала, что ответить. Сказать правду, что хотела не дать осуществиться «Глазу Луны»? Это значило пойти против Акацуки. Соврать что-нибудь? Но что? У меня не было готовой легенды, а без неё, если Яхико начнёт копать, быстро раскусит ложь. Тем более не понятно, что уже про меня успел рассказать Дейдара помимо того, что я из другого мира. Яхико не торопил с ответом, но смотрел требовательно, и становилось понятно, что чем дольше я молчу, тем больше подозрений вызываю. Но как назло мысли беспорядочно разбегались в голове вместе с нарастающей паникой, — я хотела использовать его, чтобы попытаться остановить войну, которую должен был развязать Тоби. Яхико немного помолчал, не сводя с меня оценивающего взгляда. Я чувствовала это, но боялась поднять глаза. Внутри всё тряслось от страха, и мне стоило последних сил просто не заплакать прямо здесь. — Как думаешь, почему Дейдара согласился тебе помочь? — наконец спросил лидер, и в его тоне я не уловила изменений. Он был по-прежнему спокоен, даже совсем немного мягок. Или мне уже кажется? Как бы там ни было, после моего ответа Яхико не разозлился, и это слегка успокоило. — Не думаю, что он хотел мне помочь, — после небольшой заминки ответила я, — мне кажется, он просто хотел узнать таким образом, говорила ли я правду и возможно использовать в своих целях. Однако на то, чтобы выгородить Дейдару, смелости и мозгов мне всё же хватило. — Ты знала, что он не станет тебе помогать и скорее просто использует, но всё равно пошла на этот шаг? Звучит не очень логично, — заметил Яхико, чуть усиливая напор. — Да, понимаю, — кивнула я, придавая голосу максимальную уверенность, — но это был шаг отчаяния. Я могла бы рассказать кому-то из Каге, но войны бы это не остановило. Единственный шанс был подействовать на Акацуки, посеять смуту, которая родилась бы, если бы вскрылась личность Обито. Я решила сыграть на уже имеющейся информации. По крайней мере ею можно было манипулировать. — Понятно, — протянул Яхико, по-прежнему не отводя от меня изучающего взгляда, — а что ты можешь сказать по поводу Итачи? Это правда, что он вырезал свой клан по приказу Конохи и шпионил в Акацуки? Сердце пропустило удар, и меня бросило в холодный пот. Это Тоби рассказал? — Нет. Это не так. Он хотел усилить свой Шаринган и вступить в Акацуки. А ещё презирал свой клан, поэтому так получилось, — выдавила я, поднимая на Яхико всё ещё испуганный взгляд. Врать ему было действительно страшно, но случайно сдать Итачи, пожалуй, страшнее. Яхико молчал дольше обычного. Он стоял, отвернувшись от тусклого света лампы, и тени скрывали его лицо. Я чувствовала себя как заключённый, ждущий приговора строгого судьи, и внутри всё дрожало. — Хорошо, я тебя услышал, — вдруг сказал он, возвращая голосу прежнее дружелюбие, — не волнуйся, Митсуко-чан, здесь ты в полной безопасности. Отдохни пока, а я скажу Конан, чтобы объявила общее собрание. Думаю, нам есть, что обсудить, и лучше это сделать всем вместе.       Он улыбнулся одними уголками губ и вышел из комнаты, но выдохнуть я смогла не меньше, чем через полминуты. Внутри всё ещё дрожало от страха, и мысли по-прежнему отказывались собираться в кучу. Я закрыла лицо руками и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но это не особо помогло.       Как вообще можно было успокоиться, находясь в Акацуки?       Я сдержала подступивший к горлу ком. Не время плакать и жалеть себя, нужно что-то решать, пока есть время. Я осторожно поднялась к кровати, стараясь двигаться так медленно, чтобы она даже не скрипнула, и быстро на цыпочках подошла к двери. Подрагивающей рукой коснулась ручки и совсем легонько повернула. Дверь оказалась не заперта.       Это вызвало у меня недоумение.       Решив пока не рисковать, я вернулась на кровать и вновь забилась в угол. Если дверь не заперта, значит, я действительно здесь не пленница?       Вдох-выдох.       На этот раз дыхательное упражнение помогло немного унять зарождающуюся панику и начать мыслить более трезво. Да, я в Акацуки, и это само по себе звучит страшно, но меня до сих пор не убили и не начали пытать. Тоби здесь нет, Зецу сбежал, Нагато в коме, а значит явных сторонников «Глаза Луны» больше не осталось. Меня не связали, не заперли, не избили, а наоборот заверили в безопасности. Да, Яхико задал мне несколько вопросов, но даже не был груб. К тому же, по словам Намико, он почти такой же добрый, как Наруто, и, как Наруто, до своей смерти стремился сделать мир лучше. Вряд ли он изменился? Я больно прикусила губу, отгоняя новою волну тревоги. В конце концов здесь Дейдара, он не даст меня в обиду. Не даст же?       Рваный поток мыслей прервал звук открывающейся двери, и в комнату вошла прекрасная женщина. Меня сразу привлекли её глаза. Янтарные, в отблеске лампы они будто светились и смотрели внимательно, цепко. Я давно не видела у кого-то столь глубокого взгляда и сейчас не могла пошевелиться.       — Тебя ждут на собрании. Пойдём, — тихо сказала она, и её голос заворожил меня не меньше взгляда. Я тоже чаще говорила тихо, но это было вызвано смущением и робостью, она же говорила тихо, потому что была уверена, что я и так её послушаю. Её мягкий, спокойный, но в то же время твёрдый голос говорил о внутренней силе больше, чем любое оружие.       Я слегка заторможено кивнула и быстро прошла за ней. Синие волосы, аккуратно спускающиеся вдоль шеи, вплетённый в них бумажный цветок и стойкость духа, читающаяся во всём — это без сомнения была Конан.       Мы прошли по длинному пустому коридору, неприветливо заполненному холодным электрическим светом, и вывернули на тёмную лестницу. Она уходила далеко как вниз, так и вверх, а значит, здание, в котором меня держали, достаточно большое и высокое. Ещё несколько минут занял подъём, во время которого я тщетно пыталась подавить скрутившую живот тревогу. С каждым новым шагом ноги подгибались сильнее, и всё больше хотелось развернуться и убежать. Мне казалось, что я быстрее упаду в обморок, чем дойду до собрания. Что мы будем обсуждать? Как мне себя вести? Что будет дальше? Обдумать это всё за оставшиеся минуты казалось невозможным, да и появиться хоть сколько-то здравым мыслям мешал страх.       Но когда мы поднялись на нужный этаж и в очередной раз свернули по коридору, впереди я увидела Дейдару. Сердце ухнуло, стоило подрывнику обернуться на звук шагов, но после успокоилось. Даже выкручивающая внутренности тревога чуть улеглась перед ощущением того, что он рядом. Слегка заметно, одними уголками губ я нервно ему улыбнулась.       Но он лишь отвернулся, будто ничего не заметив, и быстро скрылся за дверью.       И вот от этого страх накатил с новой силой.       На ватных ногах я дошла до кабинета, абсолютно не понимая, что происходит. Перед входом замялась, но Конан жестом указала на дверь, и мне пришлось войти. В полумраке кабинета, освещаемом лишь несколькими тусклыми лампами, мало что можно было разглядеть — или это от ужаса уже темнело в глазах. Звук закрывшейся двери прозвучал как-то слишком громко, почти так же как грохот сердцебиения в ушах. Пальцы на руках похолодели и задрожали. Задержав на несколько мгновений дыхание, я украдкой оглядела собравшихся нукенинов. Дейдара стоял, оперевшись спиной о стену и упорно не смотрел в мою сторону. Это задело и едва не вызвало нервный вздох. Почему он так ведёт себя? — Знакомьтесь, это Митсуко, кто ещё не знаком, — начал Яхико, представляя меня собравшимся, и нервный вздох у меня всё же вырвался. Я встретилась взглядом с единственным незнакомым шиноби — высоким коренастым мужчиной, стоявшим рядом с Итачи. Кисаме — так, кажется, его звали — ухмыльнулся, обнажая ряд острых зубов, что в сочетании с необычной внешностью пугало. Шумно вздохнув, я заставила себя оторвать от него взгляд и посмотреть на Учиху. Он тоже мельком посмотрел на меня, но с безразличием, с каким смотрел бы на любой предмет мебели в комнате. — Давайте начнём наше собрание, — продолжил Яхико, и я с лёгкой заторможенностью повернулась к нему, стараясь не думать о том, что в нескольких метрах от меня стоят одни из самых опасных нукенинов, — как вы все уже знаете, покинув Акацуки, Обито в скором времени обещал выступить с каким-то новым планом, и это с большой вероятностью является для нас угрозой. Поэтому наша первоочерёдная цель — это выяснить, что он задумал и среди каких сил нашёл себе поддержку. И пока единственной зацепкой для нас является то, что он попытался похитить Митсуко. Что ты сама об этом думаешь? Расскажи о связи наших миров и как это может использовать Обито. В очередной раз всё внимание устремилось на меня, и мне захотелось сжаться и исчезнуть. Очевидно, что этот вопрос должен был прозвучать, ведь в личном разговоре Яхико так и не получил внятного ответа. — Ну, — начала я, и уже на этом неловком первом звуке поняла, насколько сильно от страха охрип и задрожал голос, — я точно не знаю…но… как бы…       Я готова была провалиться под землю. Даже губы отказывались подчиняться, и вместо слов вылетали невнятные обрывки. Я кожей ощущала то давление, что повисло в воздухе, и эти взгляды — внимательные, требовательные, улавливающие каждый мой жест. Какой же жалкой и перепуганной они видели меня сейчас. Понимая, что молчанием только продлеваю свою пытку, я заставила себя проглотить застрявший в горле ком и заговорить вновь: — Мне кажется, начать нужно с того, как я вообще сюда попала, — когда первая фраза была сказана, дрожь чуть отступила, — в своём родном мире я погибла, меня сбила машина. — Что такое машина? — внезапно спросил Кисаме, полностью вышибая из меня появившуюся крошечную уверенность. Я посмотрела на него, несколько раз глупо моргнув, прежде чем сформулировать ответ. — Ну, это такая штука, что-то вроде…мм… повозки. Да, повозки. Только едет она без лошадей, а с помощью топлива, которое при сгорании отдаёт ей энергию. Давайте я лучше нарисую, — заметив, что мои сбивчивые объяснения не внесли особого понимания, с разрешения Яхико я взяла листок и ручку и под пристальными взглядами набросала эскиз типичной легковушки, — вот… выглядит примерно так, хотя может быть и более большой, но это сейчас не важно. Вот здесь находится двигатель, а здесь сидит водитель и управляет машиной с помощью руля. В моём мире почти все на таких перемещаются, это намного быстрее, чем на лошади, да и расстоянии можно большее проехать. Поняв, что мой рассказ вызывает интерес, я продолжила уже более уверенно. — В тот день, я переходила дорогу и не заметила, что одна из машин не успела затормозить… в общем, удар был такой силы, что травмы видимо оказались не совместимы с жизнью… — несмотря на то, что я пыталась отвлечься от эмоций и просто обрисовать ситуацию, голос немного дрогнул, — и когда я очнулась, хотя по идее не должна была, я оказалась здесь… ну… в этом мире. Я не знаю почему, сама пытаюсь понять. Я ненадолго замолчала, украдкой глядя то на одного, то на другого шиноби, пытаясь уловить общее настроение. И вот доверия в нём почти не читалось. — Мне удалось добраться до небольшого домика на лесной тропе. Там жила добрая женщина, торгующая данго, она меня и приютила. Немного освоившись, я поняла, где нахожусь. Как вам уже сказали, в моём мире известно о вашем, но… в весьма… странной форме. Как бы объяснить… — я снова замялась, пытаясь выудить из спутанных мыслей хоть сколько-то приличное объяснение, — в моём мире есть множество стран, и вот в одной из них… не в той, в которой я жила, а в соседней, распространена манга. Это особый вид книг, в которых история не текстом написана, а в виде небольших картинок, где нарисованы персонажи, их фразы и действия. По сюжету манги часто аниме снимают… Эм… ну… это как фильмы, только нарисованные. И вот одна манга, как и снятое по ней аниме, называлась «Наруто» и была о вашем мире. Услышав знакомое имя, Конан переглянулась с Яхико, а Кисаме хмыкнул с непонятной интонацией, на секунду обнажая оскал. — То есть ты хочешь сказать, что в твоём мире кто-то знал о существовании нашего и взял это за основу сюжета для… манги? — уточнил Яхико, связывая мои сбивчивые объяснения в единую понятную фразу. — Да, я думаю, да, — с ощутимым облегчением я кивнула, благодарная лидеру за столь удачное оформление моих мыслей, — но это ещё не всё. Дело в том, что события в манге идут с… мм… некоторым опережением, чем здесь. То есть на тот момент, когда я попала сюда, уже вышли главы с началом Четвёртой Мировой Войны Шиноби, которую устроил бы Обито, но здесь примерно вы ещё только захватили Однохвостого. Разница почти в полгода получается где-то.       Повисло молчание. Понятно, что такую информацию сложно принять и осознать сходу, и я молчала, давая шиноби всё обдумать, использовала эту паузу, чтобы успокоить и свои собственные мысли. Я вновь посмотрела на Дейдару, который уже знал всё и поэтому стоял с прежним отстранённым видом. На этот раз наши взгляды всё же встретились на секунду, и я не увидела такой нужной сейчас поддержки. Я не видела вообще ничего. Будто мы и не знакомы вовсе. — Получается, ты немного знаешь будущее? — вновь взял слово Яхико, — вероятно поэтому ты нужна была Обито. Я отрицательно покачала головой. — Не совсем так. Я знала будущее. Сейчас по времени мы практически подошли к тому моменту, на котором мои знания обрываются. Ну, то есть, если представить, что я не вмешивалась и всё пошло так, как в манге, то сейчас Нагато с помощью тел Пейна и Конан-сан уничтожил бы Коноху. Ну, то есть сначала бы уничтожил, но потом по ходу боя и разговора с Наруто вспомнил бы про идеи Джирайи и ценой своей жизни воскресил бы всех убитых жителей. Вот. Его место во главе Акацуки официально бы занял Тоби, а в скором времени убил бы Конан-сан, чтобы забрать Ринненган. Получается, что из всех, кто сейчас здесь стоит, на тот момент в живых остался бы только Кисаме-сан. Дейдара должен был взорвать себя в битве с Саске с месяц назад, а Итачи-сан погибнуть с ним же с бою, — говоря это, я старалась максимально не смотреть на подрывника и Учиху, — но… Акацуки бы не растеряли свою силу. К Тоби примкнул бы Саске и его команда — Суйгетсу, Карин и Джуго. После нападения на Коноху и попытки Саске захватить Восьмихвостого пятеро Каге осознали бы всю серьёзность ситуации и собрали Совет с целью создания Альянса Шиноби. На этот совет Тоби бы напал также вместе с Саске и объявил о начале войны… Примерно на этом мои знания обрываются, но теперь это и не имеет никакого смысла, события уже пошли по-другому. С другой стороны, даже если Обито узнал, что я из другого мира и могу что-то рассказать о будущем, он вряд ли бы мог знать, что мои знания весьма ограничены. Вновь повисло недолгое молчание, во время которого Дейдара и Итачи перекинулись непонятными взглядами. При этом на лице подрывника проскользнула едва заметная насмешливая ухмылка, которую Учиха проигнорировал. — Хочешь сказать, что мы все тут живы только благодаря твоему вмешательству? — вдруг поинтересовался мечник, от резкого тона которого по телу пробежал склизкий холодок. Я поняла, к чему он клонит. Как шиноби и нукенин он не верит в то, что я вмешалась безвозмездно и теперь не собираюсь использовать Акацуки в своих целях. — Так получилось, — я вжала голову в плечи и робко взглянула на Кисаме, совершенно не представляя, что нужно сказать, чтобы во мне хоть немного перестали видеть врага или шпиона, — ну… нет… то есть я конечно не жалею, что вы все выжили, это хорошо, но я не считаю это своей заслугой и что мне кто-то что-то должен, если Вы про это. Кисаме ничего не ответил, но и оскала не убрал. Подающие косые тени делали его черты лица особенно грубыми, а взгляд маленьких глаз — злым и опасным. Не хотела бы я оставаться с ним наедине. — Должен отметить, что для нас твоё вмешательство всё же пошло на пользу, — отозвался Яхико, несколько разряжая обострившуюся обстановку. Это было сродни глотку свежего воздуха для утопленника. Отношение лидера ко мне резко контрастировало с настроем остальных нукенинов и только оно помогало хоть как-то держаться на ногах.       Хотя прозвучавший ранее вопрос как нельзя лучше обнажил недоверие к каждому моему слову. И не факт, что Яхико просто не вёл игру в своеобразного доброго и злого полицейского. — Есть ли ещё что-то, что связывает наши миры, и как тот человек, который создал эту мангу, мог узнать про наш мир? — впервые за то время, как шло собрание, Итачи обратился ко мне. В его голосе не было откровенного недоверия или пассивной угрозы, как у Кисаме, но не было и одобрения, как у Яхико. Он был абсолютно бесстрастным, почти механическим, но одновременно с этим требовательным. Так же, как и его взгляд. Глубоки, цепкий — Итачи не нужен был Шаринган, чтобы видеть мельчайшую эмоцию на моём лице. Ему достаточно было просто посмотреть, и мне уже становилось страшно лишний раз вздохнуть, не то что соврать.       Я его боялась. Не только потому что он сильный шиноби, но и потому что подсознательно испытывала вину за своё вмешательство в его план. — Это сложный вопрос, — я судорожно выдохнула, мысленно собирая в кулак остатки уверенности, таявшие с каждой секундой под его стальным взглядом, — я не знаю, откуда этот человек мог узнать о вашем мире, я никогда не интересовалась, откуда он берёт идеи. Но… — ещё один рваный вздох, — в общем, я много думала по поводу связи наших миров и пришла к довольно интересным выводам. Я не знаю, насколько сильно у вас развиты представления о Вселенной, биологии и эволюции, но, опираясь на свои знания, могу сказать, что связь явно есть. Как бы объяснить… (тут я переступила с ноги на ногу и всё же заговорила более твёрдо) Ладно. Начну издалека, чтобы было понятней. Понимаете, эволюция и развитие вида — это сложный процесс, который складывается из многих случайностей. Один вид животных, если его переселить в другую местность, со временем приобретёт какие-то изменения, необходимые ему для приспособления, а может и вообще преобразоваться в другой вид, если пройдёт достаточно времени. К тому же даже в моём мире люди имеют свои расовые особенности и отличаются друг от друга, живя при этом на одной планете. Я к тому, что раз очевидна такая изменчивость и такое эволюционное разнообразие в условиях одного мира, то какова вероятность, что в абсолютно другом мире живые существа будут выглядеть точно также? То есть мы с вами не только внешне похожи. Я изучала местную медицину и, насколько мне хватает знаний, могу сказать, что наша физиология одинаковая, наши тела функционируют одинаково. Понимаете, о чём я? Даже животные, которые живут в вашем мире в большинстве своём такие же, что и в моём. Но это ещё не самое главное. Это с трудом, но можно списать на шутки эволюции, однако в той стране, в которой манга «Наруто» и вышла, культура и язык очень похожи на ваши. Это уже ни на какую эволюцию списать нельзя, это слишком уникальная вещь. Я не могу сказать, что они идентичны, нет, но очень похожи — это факт. Я не знаю, что это за связь между нашими мирами, но она очевидна.       Я почувствовала, как к концу объяснений заалели щёки и сбилось дыхание, и замолчала. Информация и так была достаточно тяжёлой для осознания, нужно было время, чтобы её переварить. Мне самой в том числе. Я смотрела на лица нукенинов, и, хотя они не показывали конкретной эмоции, было понятно, что загрузились. Даже Итачи перестал буравить меня испытывающим взглядом и отстранённо смотрел куда-то мне через плечо. — Да уж, озадачила, — не меньше, чем через минуту отозвался Яхико, задумчиво поглаживая подбородок, — это всё или ты ещё что-то знаешь? — Скажем так, это всё, что я знаю из объективного. Дальше только мои догадки. У меня есть два варианта того, почему наши миры так похожи. Первый немного… ммм… странный и мне самой не нравится, но он очевидно напрашивается. Возможно, ваш мир — это порождение фантазии этого мангаки, и мы с вами сейчас внутри манги. Это объясняет и почему миры так похожи, и культура: просто он придумал всё, опираясь на образ моего мира. И объясняет, откуда он знает всё про ваш мир, в том числе и будущее. Но верится мне в это слабо… ну… хотя бы потому, что это странно, чтобы чья-то фантазия ожила, да и к тому же как я могла бы сюда тогда попасть, если это всё выдумано? И как могла бы повлиять таким образом на сюжет, если всё уже придумано и предопределено? Не сходится как-то. Второй вариант, что наши миры — это какие-то параллельные реальности, своеобразное отражение друг друга в разных пространственных измерениях, а Кишимото — создатель «Наруто» — просто обладает какими-то сверхспособностями, позволяющими ему… эм… видеть, что происходит в вашем мире. Звучит, конечно, тоже немного нереалистично, но если учитывать, что полгода назад для меня все те техники, которые здесь шиноби вытворяют с помощью чакры, тоже казались каким-то нереалистичным бредом, то вполне может быть. — В твоём мире не используют чакру? — уточнил Итачи, вновь возвращая ко мне своё внимание. Я отрицательно покачала головой. — В моём мире есть понятие о внутренней энергии, которая поддерживает гармонию в организме. Есть даже похожий термин — чакры, который означает участки скопления этой самой энергии. Но всё это считается по большей части антинаучным бредом и глупостями из прошлого. Никто никогда даже не задумывался над использованием чакры как оружия. — Однако Дейдара сказал, что сейчас техниками ты владеешь, — продолжил Учиха, явно намереваясь вытрясти из меня как можно больше информации. — Да, немного. Но дело в том, что когда я только попала сюда, моя чакра была как бы запечатана, каналы не функционировали и использовать её я не могла. Пришлось много тренироваться, чтобы сломать печати, а окончательно их пробить помогло только вот это, — я слегка оттянула ворот кофты, демонстрируя Проклятую Печать, — да, меня похищал Орочимару, так получилось, что дом тетушки, у которой я сначала жила, был недалеко от его убежища. Он уловил мою необычную чакру, когда мне впервые удалось её активировать и она аж волной разлетелась по округе. После похищения он проводил какие-то исследования, но меня в них не посвящал. Кисаме присвистнул. — Ты уже даже у Орочимару побывать успела? Да уж, явно не повезло с ним столкнуться. Я вымученно кивнула. — Давай подытожим, — вновь вступил Яхико, — исходя из твоих слов, наши миры очень похожи, и эти сходства слишком большие, чтобы быть случайностью. При этом в твоём мире тоже есть какие-то представления о чакре, хоть они несколько и отличаются. Видимо при определённых тренировках люди из твоего мира также могут использовать чакру, что является ещё одним доказательством возможной связи наших миров. Интересно получается. — Согласно легендам, Кагуя тоже пришла из другого мира, откуда происходил клан Ооцуцуки, — заметил Итачи, давая новый виток размышлениям.       От этой мысли у меня холодок пробежал по коже и закружилась голова. Хотя общая картина пока не складывалась, она обрастала всё большими деталями. Я резко дёрнула головой и впервые взглянула на Акацуки не как на источник опасности, а как на надежду отыскать правду. — Я должна рассказать вам ещё кое-что, — чуть громче прежнего сказала я, вновь привлекая к себе внимание, — я не единственный человек из моего мира, оказавшийся здесь. Есть ещё одна девушка. Она здесь уже три года и возможно знает что-то, чего решила не рассказывать мне. Мы с ней пересеклись лишь однажды в небольшом городе на границе со страной Железа, когда Дейдара вёл меня в Иву. Её зовут Намико и сейчас она шиноби Кумо.       Я понимала, что конкретно подставляю Марину. Она взяла с меня обещание не вмешиваться в канон, а я не только разрушила весь его ход, но ещё и самым грубым способом теперь втягиваю её. Но если это давало хоть малейший шанс докопаться до истины и — от одной мысли сводило живот — вернуться домой, я была готова пойти на этот шаг. — В таком случае нам стоит найти её как можно скорее, — очевидно отреагировал Яхико, коротко кивая, — есть ещё что-то, что мы должны знать?       Возможно он заметил, как изменился мой взгляд, а возможно я как-то иначе дала понять, что хочу сотрудничать, но что-то неуловимо изменилось в его отношении. Появился напор, но не требовательный, а заискивающий.       Я коротко посмотрела на Дейдару, после упоминания Намико наконец изменившегося в лице. Видимо он тоже вспомнил этот эпизод, и теперь что-то сопоставлял в своей голове. — Да, есть, — я почувствовала себя фокусником, одну за одной раскрывающим карты, — только это уже намного более сомнительное и странное, но всё же. Рядом с тем же городком, где мы встретили Намико, произошло ещё кое-что… Мы шли через огромное поле и наткнулись на большой камень, чёрный и идеально гладкий. Я почувствовала исходящую от него странную энергию, а когда дотронулась, на нём появились письмена. — Тц, я же сказал, что это всего лишь взрывная ловушка, мм, — впервые за всё собрание заговорил Дейдара, и от его голоса у меня внутри что-то ухнуло. — Да, он был похож, — действительно, в Иве я видела подобные устройства, замаскированные под камни. Стоило до них дотронуться, они взрывались. Их в ущельях оставляли как ловушки на случай, если чужак попробует пробраться к Деревне и по незнанию коснётся, — но… в общем тогда я не могла тебе сказать, но письмена, которые появились на камне, не были текстом взрывной печати. Это был язык из моего мира. Дейдара замолчал, удивлённо вскинув брови. — Да, — я немного замялась, сомневаясь, как лучше описать этот спорный момент, — это был язык из моего мира, но я не смогла ничего разобрать, потому что это не язык моего народа. Через несколько секунд после того, как появились письмена, вокруг камня образовался столп света. Дейдара успел меня из него выдернуть за мгновение до того, как вспышка стала ярче, и вся трава вокруг камня исчезла. Когда столп погас, письмена тоже исчезли, от них даже следа не осталось. Это было очень странно, я бы тоже решила, что это какая-то ловушка, но язык…       Яхико задумчиво погладил подбородок, отстранённо глядя в пол. Я взглянула на Конан, молчаливой статуей застывшую позади него и не проронившую ни слова за всё собрание. На её лице не было видно ни единой эмоции, будто она принимала всё происходящее как данное, но за непроницаемой маской я вдруг уловила суть. Она наблюдала. Оставаясь в тени, не привлекая в себе внимания, Конан молчаливо следила за каждым моим (наверняка не только моим) движением. Такой же взгляд был и у Итачи. Это придавало им сходства. — В любом случае, других зацепок у нас пока нет, — не было понятно, озвучил ли Яхико свои мысли случайно или чтобы разорвать повисшее молчание, но после продолжил — Дейдара, ты помнишь, что это было за место, где вы нашли камень? — Ага, — подрывник кивнул, разворачиваясь всем корпусом к лидеру, — помню, да. — А девушку, про которую сказала Митсуко? Подрывник немного задумался. — Тоже, мм. — Тогда ваша задача вместе с Итачи найти и этот странный камень, и девушку и доставить сюда как можно скорее. Мы должны выяснить, какую связь они имеют с миром Митсуко, — заключил Яхико, но тут же был прерван. — Эй, да почему опять с этим Учихой, мм?! Я и сам справлюсь! — Дейдара недовольно нахмурился и бросил в сторону Итачи раздражённый взгляд. — Потому что в это может быть втянут Тоби. Мы не знаем, что у него на уме, он может вновь попытаться напасть. К тому же вам придётся проникать в Кумо. Я не могу позволить вам рисковать своими жизнями сейчас, поэтому и речи не может быть о том, чтобы покидать Аме в одиночку, — впервые я услышала голос Яхико таким строгим и безапелляционным. Несколько секунд Дейдара буравил лидера недовольным взглядом, но всё же сдался. — Ладно уж, мм.       Он что-то ещё буркнул себе под нос, но я не расслышала. Кажется, хоть что-то в этом сумасшедшем мире остаётся неизменным — Дейдара всё так же терпеть не может Итачи.       Наблюдая за подрывником, я краем глаза уловила иное движение. Конан приблизилась к Яхико и, не отрывая от меня острого взгляда, что-то шепнула ему на ухо. Лидер несколько настороженно нахмурил брови, задумался на пару секунд, но потом всё же кивнул. — Митсуко, спасибо, что поделилась с нами столь важной информацией, — вежливо обратился он, однако мне вдруг стало совсем не по себе, — но нам бы хотелось её проверить. Сама понимаешь, всё это звучит очень странно, и несмотря на все доказательства, хотелось бы убедиться наверняка. Итачи.       Яхико кивнул Учихе, а тот, казалось бы, только этого и ждал — Шаринган в его глазах вспыхнул мгновенно, я даже пикнуть не успела. Только пошатнулась под алым взглядом, попав под который уже невозможно было отвернуться. Мир вокруг сузился до узоров томоэ, и голову будто что-то сдавило. А потом пронзило адской болью.       Я вскрикнула и зажмурилась, вновь ощущая себя в кабинете Яхико. Несколько секунд потребовалось, чтобы пульсирующая боль, переходящая от глаз к затылку, немного утихла. Итачи стоял, прикрыв рукой один глаз, и смотрел на меня, щурясь. Все остальные застыли в немом шоке. — Я сейчас всё объясню, — пролепетала я и от страха даже приподняла руки, демонстрируя безоружность, — это одна из моих… эм… способностей. Не знаю, как это работает, но вообще на меня особо не действует генджутсу. Ну… и попытки проникнуть в сознание видимо тоже… не действуют. Я вжала голову в плечи и виновато смотрела то на Яхико, то на Итачи, ожидая хоть какой-то реакции. Стало по-настоящему страшно, что теперь они точно перестанут мне доверять. — Откуда у тебя эта способность? — спросил лидер, меняясь в лице. Он больше не выглядел столь дружелюбным и расслабленным. — Я не знаю. Она… просто была, всегда. Проявилась ещё у Орочимару в логове, но усилилась после Проклятой Печати. К тому же мы с Саске её тренировали, она стала включаться быстрее. Она сама автоматически включается как защитная реакция, когда кто-то пытается повлиять на моё сознание, я… не умею это контролировать.       И хотя я говорила чистую правду, собственные слова казались мне неубедительными. Действительно всё было слишком подозрительно: рассказываю про какой-то другой мир, а когда это хотят проверить, вдруг появляется способность, закрывающая воспоминания. Закрывающая к тому же не от абы кого, а от шиноби уровня Учихи Итачи. — Если тебе удалось с помощью Саске натренировать быструю активацию, значит, и сдерживать её ты тоже сможешь, если постараешься, — сказал он с непонятной интонацией. В твёрдом голосе чувствовалось давление, во взгляде — безапелляционность. — Ну… наверно. Я просто никогда не пробовала, но если Вы объясните, как это сделать, то можно попытаться, — и, показывая чистоту своих намерения, я вновь заглянула ему в глаза. Для многих шиноби это было бы непозволительной роскошью и риском. — Твоё сознание окружено мощным барьером, — объяснил Учиха, вновь возвращая бесстрастное выражение лица, — когда я попытался через него пройти, меня отбросило. Ты почувствовала что-нибудь в этот момент? Я кивнула. — Сначала голову будто обручем сдавило, а потом больно стало. Итачи немного помолчал. — Когда почувствуешь давление, попытайся расслабиться и представить, как этот «обруч» спадает, — несмотря на то, что объяснение была весьма примитивным, это было лучше, чем если бы Итачи попытался разъяснить всю суть работы ментальных техник, в которых я бы всё равно ничего сейчас не поняла, — я начинаю.       Его предупреждение дало мне подготовиться к воздействию. Мир вокруг вновь почернел, сужаясь до рисунка Шарингана. На этот раз вторжение в сознание ощутилось иначе: плавнее, осторожнее, отчётливей. Голову вновь будто сдавило, но не так сильно, я успела сосредоточиться на этом чувстве, ухватиться за него и представить, как барьер исчезает. Но несмотря на первоначальный успех, давление усилилось вновь, оканчиваясь яркой вспышкой боли.  — Простите, — прошептала я, хватая ртом воздух и понимая, что техника Учихи вновь сорвалась. На этот раз он уже не щурил глаз и стоял ровно, как и до применения Шарингана. Смотрел внимательно, оценивая. — Уже лучше. Ещё раз.       Третья попытка всё же увенчалась успехом. Итачи действовал осторожнее, давая мне достаточно времени сосредоточиться на своих ощущениях и ослабить барьер. Я всё ещё не понимала сущности того, что делаю, и действовала по наитию, но когда Учиха сделал финальный рывок и проник через барьер, остро это почувствовала. Передо мной пронёсся ворох собственных воспоминаний, я будто оказалась внутри них вместе с Итачи. Мой мир, дом, родители, школа, авария, жизнь в этом мире, встреча с Саске, Дейдарой, нападение Обито, разговор с Яхико. На каких-то моментах Учиха задерживался дольше — в особенности на том, что касалось его младшего брата и Акацуки. Мне это не нравилось, я чувствовала, как он проникает вглубь моих мыслей и переживаний, узнаёт личное, ищет подвох или малейшую угрозу. Но сопротивляться боялась: мне казалось, что если я попытаюсь выкинуть его из своего сознания, он лишь сильнее начнёт меня в чём-то подозревать.       Когда Итачи прервал технику, я еле удержалась на ногах. Голова болела и кружилось, будто все мозги взбили миксером. Больших усилий мне стоило сдержать рвоту. Щурясь и вытирая из уголков глаз непрошенные слёзы, я взглянула на Итачи. Теперь перед ним я стояла будто голая. Он знал о моём прошлом, о мотивах помочь Саске, о чувствах к Дейдаре. И смотрел свысока. Мне хотелось исчезнуть. — Что скажешь, Итачи? Получилось? — спросил Яхико, не без доли волнения глядя на моё состояние. Небольшая пауза, которую Учиха себе позволил, заставила сердце уйти в пятки. — Да. Всё, что сказала Митсуко про другой мир — правда. Я также не увидел у неё никаких корыстных мотивов и связи с кем-то из наших врагов. Ей можно доверять. А вот после этих слов я на секунду прикрыла глаза и мысленно облегчённо вздохнула. Теперь хотя бы моей жизни ничто так остро не угрожает. — Рад это слышать, — признался Яхико, возвращая прежнее дружелюбие, — раз всё так, Митсуко, с этого дня Акацуки берут тебя под свою защиту. Ты будешь жить на базе столько, сколько потребуется, пока мы не разберёмся с планами Тоби и тем, как связаны наши миры и можно ли вернуть тебя обратно. — Спасибо большое, я безмерно Вам благодарна, — я поклонилась, чувствуя, как дрожат губы и к глазам вновь подступают слёзы. Всё ещё не верила, что этот ужасный допрос закончился столь хорошо. Вновь раз поблагодарив Яхико, я взглянула на Дейдару. На его лице читалось лёгкое любопытство в смеси с менее приятной эмоцией, которую мне разобрать не удалось. — Думаю, на этом все свободны. Итачи, зайди ко мне чуть позже, Конан, покажи Митсуко базу и её новую комнату, — после приказа Яхако все стали расходиться. Кисаме бросил несколько фраз Учихе, но тот не ответил. Его взгляд я ощущала до тех пор, пока напарники не скрылись за поворотом.       Конан показала мне базу. Не всю, конечно, — чтобы обойти ее целиком, потребовалось бы несколько часов. Мои начальные догадки оказались верны: база действительно была очень высоким зданием, своеобразным небоскрёбом с внутренним разветвлением из лестниц, сотен комнат и коридоров. Даже в паре этажей, которые мне удалось увидеть, можно было с непривычки заблудиться. Кухня, внутренние тренировочные площадки, жилая зона — после пережитого страха на собрании, от которого до сих пор внутри не унималась дрожь, и воздействия Шарингана всё казалось мне нереальным, плыло перед глазами. Я механически кивала Конан, когда она сухо что-то поясняла, и мечтала только о том, чтобы быстрее остаться одной и наконец выдохнуть. Видя моё состояние, куноичи не стала затягивать с экскурсией, и, показав основные помещения, отвела в комнату.       Это была не та комната, где я очнулась. Она располагалась в жилой зоне, и первое, на что я обратила внимание, когда вошла — несколько свёртков на кровати. Это оказались мои вещи, аккуратно сложенные в свитки. Не чувствуя в себе сил их перебирать, я рухнула прямо поверх покрывала и свернулась калачиком. Хотелось верить, что всё происходящее — лишь дурной сон, от которого я очнусь, стоит только открыть глаза. Но это был не сон. Это была жестокая реальность, преподнесшая мне очередной не самый приятный сюрприз.       Я пролежала так не меньше часа, пока оцепенение несколько отступило, а мысли пришли в относительный порядок. За окном было темно из-за сгрудившихся чёрных туч, норовящих вот-вот залить Деревню дождём. И всё же было понятно, что уже наступил поздний вечер.       Живот заурчал. И не удивительно, ведь последний раз я ела ещё в Ивагакуре, а с тех пор прошло не меньше пары дней. Я попыталась игнорировать голод и заснуть, потому что выходить из комнаты было страшно, но ощущение того, что желудок вот-вот начнёт переваривать сам себя, заставило меня подняться.       Тихий, пустой коридор, заполненный местами дрожащим электрическим светом, пугал. В немом напряжении я добралась до кухни и смогла слегка выдохнуть только тогда, когда никого в ней не обнаружила. Всё же сейчас наткнуться на кого-то из нукенинов было страшнее, чем оставаться одной в этой безжизненной тишине.       Кухня была достаточно большой, чтобы несколько человек могли разместиться и не мешать друг другу. Простая, с добротной, но вполне обычной, непримечательной мебелью и техникой, она была под стать быту шиноби. Немного осмотревшись, я отыскала на полке пачку лапши быстрого приготовления и залила её кипятком. Конан сказала, что если проголодаюсь, то могу взять всё, что найду, но мне не хотелось тревожить чьи-то запасы, поэтому я обошлась самым простым и дешёвым вариантом.       От запаха заваривавшейся лапши живот вновь заурчал, и я с аппетитом принялась за еду. Когда голод отступил, даже настроение немного улучшилось и жизнь перестала казаться такой ужасной. Я решила не думать пока ни о чём серьёзном, просто поесть и пойти спать, а обстановку решительно оценить уже завтра, и неплохо с этим справлялась, пока в один момент на кухню не зашёл Дейдара.       Увидев его, я так и замерла с поднесённой ко рту лапшой. Увидев меня, он на пару мгновений застыл в проёме. — А я смотрю, ты уже начинаешь осваиваться, мм, — с ноткой ехидства протянул Дейдара, всё же подходя к полкам и заваривая себе такую же лапшу, — я ставил на то, что ты со страху из комнаты вылезать не будешь, но голод видимо сильнее.       Его слова меня задели. В них не было открытого оскорбления, но в интонации явно читалась издёвка. Я стушевалась и опустила голову, не зная, что на это отвечать. Не такой мне представлялась наша встреча, не такой. — Скажи, я тебя чем-то обидела? — всё же решилась спросить я, когда Дейдара сел напротив и принялся за еду, — или может лидеру не нравится наше общение? Я просто не понимаю, почему ты так… холодно и грубо себя со мной ведёшь, хотя вроде до этого всё было нормально.       Дейдара ухмыльнулся и закатил глаза. — Послушай, детка, ты кажется что-то не так поняла, — он вскинул подбородок и указал на меня палочками, — мы с тобой нормально и весело общались, пока шли в Иву вдвоём. Мне это казалось более комфортным вариантом, чем просто молчать или ругаться. Да, потом мы друг другу помогли, потому что это было выгодно нам обоим. В итоге мы оба получили, что хотели, и я не вижу смысла больше играть в друзей. Мы не друзья и никогда ими не будем, так что если ты там успела себе что-то придумать, то советую забыть. Здесь, — он обвёл палочками пространство, — мне и без приятельских отношений с тобой комфортно, мм.       Видя его холодные глаза и насмешливую ухмылку, я чувствовала себя последней дурой. Действительно, на что я вообще надеялась? Что нукенин его уровня обратит внимание на такую глупую и наивную девчонку? От обиды я едва держалась, чтобы не расплакаться. Дейдара хмыкнул и как ни бывало продолжил ужинать, а мне больше кусок в горло не лез. Проглотив в один присест остатки лапши, я вылетела из кухни.       До комнаты я почти бежала, размазывая по лицу всё же выступившие слёзы. Было нестерпимо больно от того, как Дейдара со мной обошёлся. Хотя действительно наверно это я сама себе что-то выдумала, он ведь никогда и не обещал быть мне близким. Но от того, с каким треском рушились внутри наивные надежды, становилось горько.       В комнате было темно, и я влетела, не включая свет. Хотелось рухнуть на кровать и прореветь всю ночь, но внезапно чья-то сильная рука меня одёрнула. Я не успела закричать — непрошеный гость закрыл мне рот и грубо вжал в стену, перехватывая запястья, чтобы не могла сложить печати. От страха я не сразу смогла узнать Итачи. — Замолчи, — приказал он, и несмотря на то, что я перестала дёргаться, так и не отпустил. Он стоял настолько близко, что я могла чувствовать его дыхание, — я хочу, чтобы ты меня услышала. Я видел, почему ты решила рассказать всё Саске, но ни твоя жалость, ни твои представления о том, что правильно, меня не волнуют. Если ты ещё раз влезешь в мои дела, то пожалеешь.       Он говорил спокойно, но жёстко, и от этого его слова лишь больше внушали ужас. От него веяло силой, и я не решилась ей противостоять. — Я поняла Вас, Итачи-сан. Этого не повториться, простите, — пролепетала я, когда он меня отпустил. — Я на это надеюсь, — напоследок окинув меня ледяным взглядом, Учиха вышел из комнаты.       Я осела на пол и разревелась.