Уйти, чтобы остаться.

Глава 1. Все на этом свете из людей<i> Песнь любви поют и повторяют.</i> Просыпаюсь от звука дождя. Он, не переставая бьет по крыше, то увеличивая, то уменьшая темп. Я медленно встаю с кровати и подхожу к окну, одергиваю лазурные занавески и всматриваюсь в улицу. Ничего. Никого. Водопад воды, стекающий по окну, затмевает всё, я чувствую, как вместе с мерно текущими по стеклу каплями, начинаю плакать. Нет, не реветь, не биться головой, что жизнь ничтожна или, что я некрасивая и толстая, нет. Я просто стою и плачу. Слёзы набирают скорость и уже льются непрерывным потоком. Беру плед и тихонько сажусь на подоконник. Вам когда-нибудь было больно? Не в смысле от физической боли, её испытывали все, а настоящей душевной боли? Ужасно ноющей и разрывающей на куски? Надеюсь, вам повезло, и вы не переживали такое. Я переживаю это каждый день, каждый день в течение нескольких недель, наверное, я уже сбилась со счёта… Но боль, она не уходит, она душит меня, она стабильна.

***

Сегодня первый день учебы в новой школе. Из теплого и прекрасного Техаса мы переехали в скучный и незнакомый Теннесси. Здесь мы поселились в небольшом городке под названием Глейс. Людей здесь живет немного, в основном, пожилые граждане. Поэтому развлечений тут особых нет. Единственной достопримечательностью города является обширная библиотека имени Джека Лондона. Она состояла из двух этажей, на каждом были расположены стеллажи, полностью забытые книгами. Это мое самое любимое место. Там я могу сидеть часами, пока меня не выводят оттуда насильно. Чтение-это единственное, что доставляет мне истинное удовольствие. Это моя жизнь и страсть. Я не хочу производить какой-то «фурор» в школе, единственное, чего я хочу, так это, чтобы меня никто не трогал и не цеплял. В Техасской школе у меня не было с этим проблем. Я училась там с детства, знала всех, а все знали меня. Но я не жалею о переезде, ведь там остались самые страшные дни моей жизни. Одеваю белый свитер и утопаю в нем: обожаю вещи, которые мне не по размеру, натягиваю джинсы и собираю рыжие волосы в хвост. Вот и все! Я готова. Никакого макияжа, модных шмоток или туфель. Я никогда не гналась за стилем, за тем, чтобы быть как все. Иногда гуляя по улице, я замечаю, что несколько девушек идут в одинаковых вещах и с одинаковыми прическами. Они как куклы, и все с одного конвейера. Я хватаю бежевую сумку и спускаюсь вниз, папа уже на кухне и пытается что-то приготовить. Хм, как всегда, уже пару недель пытается. -Па? Привет, - я подхожу и целую его в небритую щёку. -Сью, доброе утро, - он смотрит на меня и пытается улыбнуться. -Не надо, не улыбайся. Я медленно сажусь за стол и внимательно смотрю на отца: прошло четыре недели, а он почти смерился. Он пытается, он борется, он сильный. А я бросила это дело – бороться с болью просто бесполезно. Она как наркотик, хочет, чтобы к ней привыкали, жаждали её. И я жаждаю, я наркоман, да, я смерилась. В дверь вбегает Жаклин и что-то говорит на непонятном языке, пытаясь сказать слова: -Сью, Сью, - вопит она и подлетает ко мне. Я беру ее на руки и всматриваюсь в изумрудные глаза: в них горит только озорной огонек, ничего кроме него, никакой тени боли или разочарования. Она не помнит, ей и не надо, так проще смирится потом. -Да, милая? А где Лили? - спрашиваю я, гладя ее черненькую головку. -Спит, - шепчет сестра и идет к папе. Отец, смеясь, берет ее на руки и продолжает что-то готовить. Его смех так фальшиво звучит! Они начинаю болтать, а я ухожу к Лили. Лили 10, и она понимает, но не борется, она тоже наркоман, но она слишком зависима, ей тяжелее всех. Она перестала говорить, общаться с друзьями и вообще, вести какую-либо деятельность. Целыми днями она сидит и рисует, но никому не показывает. Папа понимает, но никак не реагирует на её поведение, ждет, когда пройдет. Я приоткрываю дверь и вижу сестру. Она стоит в ночной желтой рубашке и смотрит в окно. Я слышу, как она всхлипывает. -Если хочешь, можешь сегодня не идти, - говорю я, садясь на розовую кроватку. -Надо, ведь, - она слегка поворачивает голову. -Я могу поговорить с папой. Она подходит ко мне и садится рядом: -Может, поиграем? Вместе? - она берет меня за руку . Я уставилась на нее с нескрываемым удивлением. Она просит поиграть? Остаться с ней? В первые недели она ни с кем не говорила, только кивала головой. Это видимый прогресс. И я рада. -Конечно, солнце, - я бережно целую ее в лоб и иду к папе. На кухне пахнет гарью. Ну, все, сегодня завтрак не удался и придется все делать самой. -Пап, - я сажусь на высокий синий стул. -Да? - он поворачивает, а Жаклин хохочет. -Лили говорила со мной, просила поиграть. Слава богу! А уже думал, что придется её к психологу вести, - папа вздыхает и подходит ближе. -Можно я останусь с ней? -Да, если ты хочешь. Я заеду в школу и сообщу, что ты не придешь, - он снимает фартук, спускает Жаклин и идет переодеваться. -Хорошо, спасибо, - я киваю. -Но с тебя обед, - он улыбается. Первый раз после его улыбки стало по-настоящему хорошо. Отец улыбался так живо и естественно, что я невольно вспомнила нашу жизнь в Техасе. Прошлую жизнь... Я снова возвращаюсь в комнату и застаю Лили. Она бережно выкладывает своих кукол из коробки и расставляет в ряд. Ого, я так давно их не видела. Я смотрю на Барби в сиреневом платье и белыми волосами, она приветливо улыбается мне, ее мама подарила сестре на первый день рождение. Как новая… -Ух ты! Ли, откуда у тебя их столько?- я подсаживаюсь к ней и беру одну из кукол в руки. -Дарили. -А какая твоя любимая?- я улыбаюсь и понимаю, что это какая-то натянутая и грубая улыбка. Она дрожащей рукой указывает на ту Барби. Вот, черт, решила поговорить с сестрой. -Знаешь, у меня есть идея!- я выбегаю из комнаты, ища ножницы и швейную машинку. Собрав все, что нужно, я устремляюсь в комнату. Лили недоумённо смотрит на меня, а я одобрительно киваю. -Я понимаю, что тебе тяжело. И мне, -признаю я, - но так не будет всегда и нужно учиться жить новой жизнью. -Зачем? Я живу в воспоминаниях, там хорошо и уютно, - шепчет она. -Да, воспоминания должны быть, они часть нас. Но ты должна жить здесь с нами, а не там… с мамой, - я слежу за её реакцией. -Ты не можешь так говорить. Она со мной здесь, она здесь, здесь, - Лили плачет. -А мы? Папа, я, Жаклин? -Вы не воспоминания. Я не хочу больше играть, уходи, - я вижу, как слезы капают одна за другой, но ничего не могу поделать: она права. Целый день я занималась, грубо говоря, ничем. Просто бродила по дому, читая очередной роман. В последнее время меня привлекает именно этот жанр. Смазливые истории любви и тема жизни долгой и счастливой. Видимо, мне нравится ложь и обман, раз это читаю. Я сажусь на пол в гостиной и откладываю книгу, чтобы включить телевизор, как вдруг, в дверь постучали. Я дернулась. Но быстро надела красную толстовку и направилась встречать незваного гостя. Я открыла дверь, и передо мной стоял парень ростом не меньше шести футов. У него были каштановые кучерявые волосы и голубые глаза. Через плотно облегающую футболку проступала мускулатура. Кто это? -Эм, привет, - голос получился хриплым, поэтому я резко краснею. Чёрт! -Привет! Ты Сьюзан, верно?- он мило улыбается и наклоняет голову. -Вроде, да. -Так вроде или да? - он заливается смехом и его взгляд спускается к моим оголенным ногам. -Да. А ты кто? - я свожу брови и убираю прядь с лица. -Колдер, но, а среди друзей Кол. -Хм, мило, - я молча уставилась на него. -Я вот зачем пришел, миссис Карл попросила занести тебе домашку и конспекты.- Он протягивает мне тетради. Какие же у него руки! -Что ж, спасибо, Кол. -А почему тебя не было? -А не слишком ты любопытен?- я замечаю в его глазах озорной огонек. -Нет, я еще тот скромняга, - он широко улыбается и засовывает руки в карманы. -Приятно слышать, - я ухмыляюсь. -У тебя ямочки? Обожа-а-аю, - он смеется. -Слушай, я понимаю, что ты весь такой милый и заботливый, но давай мы закончим это знакомство и я пойду заниматься делами? Его улыбка пропала так же, как и огонек. -Окей, кстати, я твой сосед, вот мой дом, - он указывает на соседнее бледно-желтое здание. -Буду знать. -Пока!-он поворачивается и уходит. -Пока, - шепчу я и невольно улыбаюсь.