Шепот без темноты

Пробуждение было, мягко говоря, неприятным. Сет обнаружил себя лежащим на твёрдой деревянной кровати, где матрасом служила куча сырой колючей соломы. И хотя голова не болела, как это обычно бывает у всех после ночей в тавернах, движения тела были какими-то замедленными. Не очень осознавая, что происходит, Сет поднял руку и выставил её перед собой, сжимая и разжимая замёрзшие пальцы. Последний раз он так замерзал во время сна уже давно. И нынешние ощущения чувства счастливой ностальгии не придавали. Хотелось поскорее найти место потеплее и расслабится перед огнём. Сет рывком поднялся с неудобной кровати. Голова закружилась, но быстро прошла, хоть ясности в мыслях и не появилось. Юноша торопливо осмотрел помещение. Было темно, единственным источником света была старая лампа, которую не вытирали уже, судя по её внешнему виду, несколько лет. Но Сет, к его счастью, обладал прекрасным зрением и легко мог разглядеть нужный ему предмет даже при очень слабом освещении. Возможно, боги, обделившие юношу способностью слышать, решили восполнить этот его недостаток острым зрением и обонянием. Это абсолютно точно была не таверна. Здание, в котором Сет находился, уже разваливалось на глазах. Где-то на полу были лужи – снаружи шёл дождь, а в деревянной крыше было несколько немаленьких дыр. Ситуация со стенами была чуть лучше – дыр в них не было, но выглядели они, будто эти самые дыры можно парой ударов ноги проделать. Но внутреннее убранство хижины Сета перестало интересовать, как только его взгляд зацепился за три фигуры у дальней стены. Двое людей и каджит. Все трое на коленях и с мешками на головах. Первым делом Сет подумал, что кто-то здорово обозлился на него и поэтому решил стащить сюда его близких людей, но юноша быстро отмел эту мысль – единственный друг, бывший по совместительству единственным близким и важным человеком в жизни Сета, уже года три как уехал в Сиродил заниматься своим образованием. С тех пор они раз в пару месяцев слали друг другу письма, но Сет, как правило, сразу же после прочтения сжигал их, а сам слал настолько неинформативные записки, что только человек, хорошо знавший самого Сета мог понять эти кривые письма. Так что о Беране никто не мог знать. Сет быстро подошёл к пленникам. Он наклонился к женщине и потянулся к мешку у неё на голове, но тут чья-то рука опустилась ему на плечо, останавливая. Реакция, выработанная за всё время, потраченное на столь нелюбимую Сетом работу, сработала мгновенно. Юноша отпрыгнул, выхватив из-за пояса короткий острый нож – своё самое первое оружие, с которым он не расставался почти никогда. Напротив Сета стоял человек в чёрной броне, какую обычно носят злодеи из детских книжек. Стоял он в расслабленной позе, но Сет, повидавший кучу людей, старавшихся обмануть движениями, не спешил расслабляться. Он не был уверен, что может понять эмоции хозяина этого полуразвалившегося дома – лицо человека было скрыто чёрной маской, только холодные глаза, с интересом следившие за Сетом, были видны. Сет видел, как движется маска в районе рта. Человек, судя по формам тела, бывший женщиной, что-то говорил, видимо, не зная о глухоте Сета. Юноша вытянул вперёд руку, прерывая поток пустых для него слов, после чего, вернув нож на место, прижал обе руки к ушам, а затем сложил их крестом – глупая, на взгляд Сета, комбинация жестов, но её, как правило, понимали практически все. То язык жестов, который передавал буквы, использующиеся письме, редко кто в Тамриэле удосуживался учить, разве что жрецы в храма – такой способ общения был просто не нужен и неудобен. Человек, показалось Сету, издал недовольный вздох. Прежде чем Сет успел вновь вытащить своё оружие, он (или она) подошёл к юноше и вручил ему небольшой сложенный несколько раз листок. Юноша, немного поколебавшись, взял бумажку и развернул её. Лучше уж читать в при слабом освещении, чем сидеть совсем без объяснений. "Хотелось надеяться, что это просто образ, но раз уж ты действительно не можешь слышать, то я объясню всё письменно. А жаль, вся атмосфера пропадает… Но не будем тянуть время: ты убил жертву, которая предназначалась Тёмному братству. Теперь ты должен вернуть должок" – Сет оторвался от записки и недовольно посмотрел на "собеседника". Ещё один желающий долги пособирать! Но было не то положение, в котором юноша мог выражать своё неудовольствие, поэтому он продолжил чтение: За твоей спиной три жертвы. Кто-то из них заказан нам. Тебе надо угадать кто. И, конечно, убить его" – содержание записки злило. Вот только бесплатного убийства и ещё большего количества ночных кошмаров в жизни не хватало! Плюс ко всему половину из написанного Сет не понял – он и при нормальном свете читал не очень хорошо, а уж в тот момент… Но делать было нечего. Ему было жалко пленников, но больше он хотел уйти отсюда, прийти в свой небольшой дом и пожить неделю спокойно до нового задания. Поэтому он вернул записку человеку в чёрном и кивнул, снова вытаскивая нож. Сколько раз он уже перерезал им горло безоружным людям? Разница была лишь в том, что обычно жертвы не были связаны и поданы "на блюдечке". Сет развернулся к пленникам. Лица он видеть не мог, но знал, что люди напуганы, а вот каджит не очень. Пусть и связанный, он был весьма расслаблен, даже его длинный и пушистый хвост лежал спокойно. Сету уже доводилось убивать каджитов – они в минуты страха размахивали своим хвостом, поднимая тучи пыли. Неужели у него есть план? Или же он просто знал о своей смерти и уже смирился. Сет решил оставить кота напоследок и подошёл к мужчине, трясущемуся от страха. Юноша стянул у него с головы мешок и внимательно вгляделся в лицо норда. Конечно, жертву убить куда проще, когда ты не смотришь ей в глаза, но Сету не хотелось без разбора убить невиновного, когда у него была возможность выбрать действительного заслуживающего смерти. Без слов трудно понять, но попытка не пытка. Норд что-то говорил, больше бормотал. Он смотрел на Сета глазами, полными неподдельного ужаса, юноша ясно видел, что ещё чуть-чуть – и он разрыдается, словно маленький ребёнок. Ничего, что могло бы навести на ответ. Только страх и непонимание. Сет вздохнул и отошёл от норда, оставляя того наедине со своим ужасом. Следующей была женщина. На её лице тоже был написан страх, но она всеми силами старалась его скрыть, напустив на себя как можно больше злобы и раздражения. Она что-то тоже говорила, при этом мерзко плюясь. Сет с удивлением признал, что знаком с ней. Алея Квинт, домохозяйка из Рорикстеда, мать шестерых детей, один из которых, старший, успел побыть клиентом Сета. Юноша покачал головой, решив, что её он точно убивать не будет. Обрекать пятерых несовершеннолетних на отвратительную жизнь в приюте он никогда не станет. Оставался только каджит. Как правило, Сет им даже симпатизировал. Иногда, когда он был ещё совсем маленький, они бесплатно давали ему леденцы, позволяли сидеть с ними и наблюдать за тренировками защитников каравана. И хотя для этого нужно было убежать от Грелод, оно того стоило. Сет помотал головой, отгоняя детские воспоминания. Этот каджит совсем не обязательно был другом. Он мог быть гадким и аморальным существом, заслуживающим смерти. Сет быстро снял с головы кота мешок, вглядываясь последней жертве в глаза. Ни грамма страха, даже лёгкая насмешка. Знакомый взгляд, Сет видел такой у многих своих жертв. Они, правда, в тот момент не подозревали, что распрощаются с жизнью в ближайшие минуты. Нужно было делать выбор. Сет чувствовал на себе изучающий взгляд человека в чёрном. От него ждали решения. Норд или каджит? Первый выглядел как наёмник, возможно, он убил множество людей за свою карьеру. Почти как и сам Сет. Но никакой солидарности к товарищу по профессии полуданмер не испытывал. А каджит? Он богато одет, значит, он либо глава каравана, либо аферист, портящий жизнь многим мирным людям и тянущий свои мохнатые лапы в их карманы. Сет нанёс быстрый удар. Кровь каджита хлынула из раны на шее, и юноша поспешил отойти, не желая принимать кровавую ванну. Он видел, как начал биться в истерике норд, как изменила выдержка Алее Квинт – женщина и сама была готова разрыдаться. Возможно, следовало надеть им мешки обратно. Но это уже не забота Сета. Он развернулся к своему ночному похитителю. Тот выглядел вполне удовлетворённым. В следующую секунду Сету протянули ещё одну бумажку, опять же сложенную несколько раз. Стараясь не думать о происходящем, о том, что он стоит перед убийцей из Тёмного братства, организацией, которой пугают маленьких детей (да и взрослых тоже), Сет развернул записку, бывшую на этот раз короче. "Долг уплачен. Я впечатлена. Приходи в убежище рядом с Фолкритом, если хочешь. Скажи чёрной двери: "Тишина, брат мой". Если же ты хочешь продолжать весть свою нынешнюю жизнь в той же манере, то просто уничтожь эту записку. Было приятно с тобой работать. Дверь хижины теперь открыта" – когда Сет оторвался от письма, убийцы уже не было. Дверь полуразвалившегося строения и вправду была открыта. Сразу стало ещё холоднее, и Сет поёжился, обхватив себя руками. Ситуация была… Шокирующей. Сет знал, что его работа привлечёт чьё-нибудь внимание, поэтому планировал бросить заниматься заказными убийствами, когда накопит достаточно денег. Но чтобы получить приглашение от самого Тёмного братства… Кого нужно было убить для такого? Конечно, это уже не так важно. Долг уплачен, как написала эта странная женщина в маске. А стоит ли вступать? Ведь тогда он уже не сможет начать спокойную мирную жизнь. И всё-таки что-то внутри словно кричало, насколько вообще глухонемой может представить крик, о том, что этот шанс нельзя упускать. Сет быстро разрезал верёвки на оставшихся пленниках и покинул хижину. Не было никакого желания встречать этих людей ещё хотя бы раз. Снова появилось желание покинуть Скайрим и забыть об этой истории, в которую молодой наёмник так неосторожно вляпался. Но пока всё вроде сложилось неплохо. Нужно лишь было принять правильное решение. Легко, конечно, в теории, но на практике было ужасно тяжело. Как его принимать? Как вообще можно принять решение, которое может в корне изменить всю жизнь? Занимался рассвет. Красное солнце медленно выползало из-за ночных облаков, начиная прогревать землю, насколько это вообще возможно в холодном Скайриме. Сет брёл по болоту, сжимая в руке ту самую записку с паролем. Верить ли логике или же своему чутью? Да и потом, даже если он придёт к этой двери, как сказать этот пароль. Сет в жизни ни слова не произнёс, ограничиваясь жестами и записками. Попросить кого-нибудь? Чудесная ситуация: махать руками перед лицом какого-нибудь норда, прося его сказать бессмысленные слова таинственной двери. Ничего подозрительного, там просто склад сладких рулетов, идите домой. И всё же Сета жгло любопытство. Да, он хотел спокойной жизни, но, если подумать, шансов на эту спокойную жизнь было уже множество, а он ни одним из них ни разу не воспользовался, позволяя себя втягивать и ввязываясь самостоятельно в кучу различных авантюр разной степени опасности. Может, это судьба? Сомнительный дар богов, вновь желающих восполнить его недостаток слуха насыщенной жизнью, полной разнообразных уникальных ощущений? Сет этого не знал, думалось так больше по привычке, чем из-за истинной веры во что-то. Он привык видеть волю богов везде – сказывалось жизнь рядом с храмом Мары и тесное знакомство с местными жрецами, всегда советующими ему молиться – тогда восемь богов могут вернуть ему слух, даровать успешную жизнь и счастье. Так жизнь была легче: повезло – дар богов, не повезло – они недовольны. Но могут ли боги толкнуть человека на путь убийств? Или для этого есть отдельный бог, не связанный с Восьмерыми? Верить в богов было чертовски просто, но эта вера ничего, кроме морального удовлетворения, не давала взамен. Да и то, в последнее время и её не было. Боги не любят убийства, не любят нападения со спины. Таких как Сет они не допускают в Совнгард, желанный всеми нордами, да и в загробный мир данмеров его тоже не пустят. Будет ли бог убийств более благосклонен? Даст ли он Сету желаемое? Придаст ли жизни смысл, избавит ли от мук совести и кошмаров каждую ночь? Сет не знал. Но он определённо хотел выяснить. Да, он всё для себя решил. Из ближайшего населённого пункта он отправится в Фолкрит. Будь что будет, но Сет был намерен впервые в жизни попытаться управлять своей судьбой, а не просто плыть по течению, как он это обычно делал. Но к любопытству примешивалась и неуверенность. Игры с судьбой – опасная штука, приводящая к непредсказуемым последствиям. Но опасность и неизвестность, возможно, впервые в жизни манили Сета. И когда он допустил мысль о чётком решении, он словно почувствовал чьё-то молчаливое одобрение.