Novus ordo seclorum

Когда Гермиона открыла слезящиеся глаза, мир словно утратил контуры и плавал из стороны в сторону. Заметив вблизи деревянную балку, она вцепилась в нее побелевшими пальцами. Бил озноб, и на лбу выступили капли холодного пота. Тело ныло так, будто его пропустили через мясорубку. Девушка пыталась глубоко вдыхать, но это не помогало. Она опустилась на корточки как раз тогда, когда сильнейший спазм заставил ее вывернуть содержимое желудка на каменную мостовую. — Эй ты, совсем рехнулась! — вопила, глядя на нее, старуха с крючковатым носом, стремительно подбирая черные растрепанные юбки. Девушка мало что соображала. Вкус отвратительной горечи чувствовался так сильно, что она зажмурилась, чтобы не упасть на грязные камни. Трясущейся рукой она вытащила из кармана платок и приложила его к губам. Ей удалось подняться на ноги и прислониться лбом к прохладному стеклу витрины. Чья-то рука цепко схватила ее за плечо, потянув за собой, и Гермиона, словно в бреду, пошла следом. Ей казалось, что это мистер Уизли ведет ее в дом, сажает в кресло и протягивает чашку чая. Но с каждым глотком крепкого отвара к ней возвращалось сознание и неотвратимое понимание того, что помещение, в котором она находится — не Нора. Сухощавый мужчина с остроконечной бородкой — не Артур, а всё происходящее — не фантазия агонизирующего мозга. Колдун забрал из ее руки чашку, и Гермиона, несмотря на оказанный ей прием, осторожно опустила ладонь в карман мантии, крепко сжав палочку. Сейчас она не смогла бы выговорить и «Алохомора», не то что воспользоваться защитной магией, но так ей было немного спокойнее. Впрочем, манипуляция не укрылась от цепкого взгляда Не-Артура, и он лишь хищно осклабился. — Вы помогли мне? — настороженно спросила она, внимательно изучая незнакомца. Голос ее был хрипловатым, да и говорила она с долгими паузами, но мужчина всё понял и ответил с ухмылкой: — Вы пугали моих клиентов, как по-вашему я должен был поступить? — Вышвырнуть меня подальше? — усмехнулась она, пытаясь понять, где ей посчастливилось оказаться. — Мы имеем определенную репутацию в мире магии, мисс, и она не состоит в родстве с провинциальным хамством. Тем более, когда в беде оказываются люди столь… высокого положения. — Его взгляд скользнул по мантии Гермионы, и она быстро сообразила, что ему удалось разглядеть министерскую нашивку. Комната, в которой они находились, была достаточно просторной и сплошь уставлена различной жутковатой утварью. Конечно, девушка уже видела ее раньше. Магических артефактов было, наверное, вдвое больше обычного, но в целом лавка Горбина и Берка была вполне узнаваема. — Мистер… — Берк, — учтивая улыбка озарила его мрачное лицо. Мысленно Гермиона отметила, что никогда раньше ей не удавалось повидать ни Берка, ни его сыновей, но факт казался столь незначительным, что она быстро о нем позабыла. — Берк. Что я… должна вам за оказанную услугу? — Хм, я бы попросил вас бывать в этом месте пореже, но обычно люди вашей профессии плохо понимают мой юмор. — Гермиона изобразила подобие улыбки и кивнула ему в знак благодарности. Законы ее мира говорили таким образом, что пришлось бы закрыть глаза на несколько незаконных поставок в ближайшем будущем. Нечестно? Отнюдь. Хороший рыболов знает: чтобы поймать крупную рыбу, порой нужно подальше забросить удочку. Клиентура Горбина и Берка в большинстве своем состояла из крупной рыбы, которую было очень непросто поймать. Сейчас всё же ее волновало совсем не это. Несмотря на внешнее спокойствие, ее начинало знобить, когда она задумывалась об участи мистера Уизли. Конечно, Гермиона не коротала время в светской беседе, когда мужчине, вероятно, угрожала смертельная опасность. Ей только-только удалось побороть приступы тошноты, она была слишком слаба для каких-либо действий. За годы работы девушка получила много жизненных уроков, и один из них состоял в том, чтобы хорошо усвоить простую истину: слабый мракоборец как правило мертвый. Как бы ни хотелось помочь, каким бы близким ни был человек, попавший в беду, смысла геройствовать, когда ты лишен сил, нет. Слишком часто она бывала свидетельницей того, как простейшие аппарации стоили ее сослуживцам жизни, и повторять их судьбу она не торопилась. Ей было запрещено ее повторять. Казалось, прошла вечность, прежде чем ей удалось преодолеть ломоту в теле и вернуть себе силы. Чудодейственный чай мистера Берка медленно, но верно делал свое дело. Судя по запаху, это была гремучая смесь из разнообразных восстанавливающих эликсиров. Был там и успокоительный. По большому счету, его хватило бы, чтобы заставить Снейпа добродушно приветствовать учеников и, возможно, даже улыбаться им. Конечно, будь он жив. Именно поэтому тревоги как таковой девушка более не испытывала. Скорее гнетущее понимание, что если в ближайшее время эликсир не поможет ей встать на ноги, мистеру Уизли может грозить смертельная опасность. Пока Гермиона приходила в себя, мистер Берк наблюдал за ней из угла своего магазина, поглаживая узловатыми пальцами створку огромного черного серванта с кучей склянок внутри. Он видел, как его гостья встала на ноги, чудом удержав равновесие. Как сделала несколько неуверенных шагов в сторону двери, а затем, помедлив, обернулась. Коротко кивнув на прощание, она вынырнула в мрачный лабиринт Лютного Переулка, и он запомнил, как ее прекрасная дорогая мантия взметнулась под порывом ветра, словно крыло летучей мыши. Берк проводил ее долгим задумчивым взглядом, затем достал трубку цвета слоновой кости, туго набил ее табаком и закурил. Когда такие гости появляются на пороге, никогда не знаешь, что лучше: помочь или дать яд. Хороший ли клиент, заплативший слишком большую сумму за не стоивший того артефакт, предчувствие ли, которым мистер Берк привык доверять — непонятно. Что-то заставило его достать нужный пузырек из мрачного серванта, торжественно возвышавшегося над обстановкой лавки. Ему часто казалось, что он играет картами судьбы, когда новый путник оказывался в беде неподалеку от магазина. Словно паук, Берк тащил муху внутрь лавки, запускал лапку в сервант и доставал нужный пузырек. Убить или подарить спасение, убить или… Очередное колечко дыма взвилось в воздух, когда мужчина решил для себя, что всё это не имеет никакого значения и сегодня этой заблудшей душе просто повезло. Так бывает. Гермиона выбежала из переулка, пытаясь понять, как ее могло так далеко отбросить. Очевидно, мистер Уизли в очередной раз попал впросак, ведь она же знала, что нельзя было доверять ему и его сумасбродным планам. Девушка спряталась за углом старого здания так, чтобы ее не смогли заметить прохожие. Ей нужно было отдышаться и трансгрессировать. Первая же попытка завершилась поражением. Девушка привалилась к стене дыша так тяжело, будто пробежала марафон. Все последующие попытки не увенчались успехом, отзываясь режущей головной болью. Она попробовала успокоить себя тем, что магия мистера Уизли могла как-то повлиять на ее способности, и если немного подождать, это пройдет. Еще была возможность зайти в магазин Рона и Джорджа, чтобы воспользоваться их камином, но она попросту его не нашла, а расспросы приводили к тому, что прохожие лишь крутили пальцем у виска. Магазин словно унесло сказочным ураганом в треклятую страну Оз, причем не только с Косого Переулка, но и из памяти людей. Чертыхаясь, Гермиона остановилась в тени вывески старого книжного магазинчика. Она задыхалась от жары и, сунув кнат разодетому карлику со шрамом на всё лицо, схватила газету, чтобы соорудить небольшой веер и хоть немного разогнать горячий летний воздух. Ситуация выходила за рамки понимания, и в голове роились тысячи вопросов. Нужно было лететь в Министерство или искать любой рабочий камин. Оповестить Молли громовещателем или… Мерлинова борода, что? Что нужно делать в ситуации, когда происходит полнейшая чушь? Газета вылетела из дрогнувшей руки Гермионы и плавно спланировала на блестящие камни мостовой. Потянувшись, чтобы поднять ее, девушка зацепилась глазами за кричащий заголовок: «Министерство магии: новый век мы начнем с инноваций!». На колдографии двое джентльменов радостно пожимали друг другу руки возле телефонной будки. Несколько удивившись, Гермиона быстро пробежала глазами статью, и по ее лицу скользнула эмоция недоверия. В выпуске говорилось, что на днях министерскими работниками была заколдована новенькая телефонная будка, установленная где-то в центре Лондона. Таким образом, чтобы попасть в Министерство магии, теперь достаточно просто сделать вид, что вам необходимо срочно с кем-то связаться. Она сощурилась, взглянув на дату выпуска, и покачала головой. Карлик продал ей даже не старую, а древнюю газету, которой была почти сотня лет. Тысяча девятьсот седьмой год публикации, чушь какая. Выглядит как новая, даже пахнет как новая, это что, новый способ нажиться? Подделывать старые новости? Кажется, день сегодня крепко не задался… Сложив газету и опустив в дорожную сумку, Гермиона направилась в Дырявый Котел. В суматохе у нее совсем вылетело из головы, что как раз сейчас там находились Невилл и Ханна Долгопупсы, которые всегда были рады оказать ей любую возможную помощь. Дверь со скрипом открылась, и девушка окунулась в водоворот ароматов жареного мяса, горячих лепешек и горько-сладкого хмеля. Такого наплыва посетителей она не помнила со времен окончания войны. Кое-как протиснувшись к барной стойке, Гермиона обнаружила за ней неизвестного мужчину. — Мистер Долгопупс у себя?! — она кричала, чтобы бармен хоть немного ее расслышал. — Кто?! — Мистер Долгопупс! — Я таких не знаю! — прокричали ей в ответ. — Что?! — возмутилась Гермиона. Ей наконец удалось пробиться к барной стойке, так что теперь она могла говорить потише. — По-вашему, раз я бармен, то должен знать каждую встречную псину? — Мистер и миссис Долгопупс — хозяева этого заведения. Хозяев вы должны знать?! — По мне, так вы на солнышке перегрелись, мисс, вам бы рому, — протянул бармен, оценивающе рассматривая гостью. Краснощекий кудрявый детина, в белой рубашке с подвернутыми рукавами и форменном клетчатом жилете он выглядел комично и явно не походил на хитроумного обманщика. Не дав Гермионе опомниться, бармен продолжил: — Уж сколько тут работаю, хозяином был и, Мерлин его храни, будет Риччи Аббот. Так что если у вас какое дело есть, то это к нему обращаться надо. — Гермиона была совершенно сбита с толку. Чтобы не выглядеть уличной сумасшедшей, она присела на освободившийся стул, что-то бессвязно прошептав в пустоту. Лишь львиная доля успокоительного в крови позволила ей не сойти с ума от ощущения полной дезориентации. Факты, к которым она обращалась всю сознательную жизнь, никак не хотели вязаться с реальностью. Она заказала бокал карамельного рома и попыталась снова собрать мысли в единый связный поток. Глоток янтарной жидкости горячей волной прокатился по венам, давая телу ощущение приятной расслабленности. Вероятно, ей стоило начать с малого и задать несколько общих вопросов, поэтому начала она с самого очевидного: — Почему здесь так шумно сегодня? — Бармен отвлекся от кубков, которые в это время до блеска полировались вафельными полотенцами, приплясывая в воздухе. — У нашего паба особый день, — не без гордости протянул паренек. — Можно сказать, второй день рождения! Представляете? Его хотели сравнять с землей! Дырявый котел! Безумие! Но решением Визенгамота снос был отменен. Это все наши маги постарались. Эй, за вас ребята! — пророкотал он, задействовав всю мощь своих легких. Раздался дружный победный клич и бокалы взметнулись вверх. Мир словно утратил четкость. Кусочки нелепого пазла сложились воедино, и Гермиона пошатнулась, припав на сидящего рядом незнакомца. Обретя равновесие, негнущимися пальцами она нащупала в сумке газетные листья и тупо уставилась на дату выпуска. Тысяча девятьсот седьмой год. Это не ошибка. Слишком хорошо она изучала историю магического мира. Положив на стол монеты, Гермиона, словно во сне, прошла к двери. В ужасе она потянула резную ручку, выходя на оживленный маггловский проспект. По улице прямо на нее несся красивейший раритетный роллс-ройс. Компания молодых людей, сидящая в салоне, заметив девушку, начала вопить, и сбитый с толку водитель выкрутил руль, чудом не задев прогуливающуюся пару. — Пускай вас черти дерут в преисподней, проклятые денди! — вопил мужчина, заставляя свою даму краснеть и озираться по сторонам. Молодежь лишь разразилась визгливым хохотом. Гермиона могла бы подумать, что находится на съемочной площадке Голливуда. Что весь этот кисейный мир барышень в вечерних туалетах, прогуливающихся под тонкими кружевными зонтиками в закатных лучах — лишь декорация. Фоновая зарисовка, переодетые актеры массовки. Она могла бы в это поверить. Если бы не газетные листья, шелестящие между пальцев, и не двое джентльменов, довольно пожимающих друг другу руки на движущейся фотографии. Сделав глоток рома, она вдруг заметила упитанного полисмена, подозрительно поглядывающего в ее сторону. Грустно предположив, что она слишком сильно выделяется на фоне декораций, девушка вернулась в паб. Заняв по-прежнему свободный стул, она вдруг улыбнулась. Все эти годы для Гермионы было загадкой, как ее угораздило оказаться подругой Поттера. Ведь она могла и не подружиться с Гарри. Быть одной из его сокурсниц, ненавидеть его, как все, любить его, как все. Не становиться той беспокойной Гермионой Грейнджер, которая вечно лезла в самое пекло. Тогда… Но сейчас Гарри не было, а она всё равно вляпалась. Коротко поразмыслив над ситуацией, она тихо хохотнула, и сидящий рядом с ней парень повернулся, переводя свой задумчивый взгляд на нее: — Передумали уходить? — Гермиона сочла разумным промолчать вместо ответа, сделав глубокий глоток из бокала. Жидкость вдруг обожгла ей горло, и она закашлялась. Юноша широко ухмыльнулся: — Леди предпочитает крепкие напитки, но совершенно не умеет их пить. Что ж, я готов научить вас. — Его взгляд мягко обвел черты лица девушки, чуть дольше положенного задержавшись на губах. — Соглашайтесь. Приятный тембр голоса заставил Гермиону сконцентрировать взгляд на его лице. Несомненно красивом, самоуверенном лице, обрамленном пепельно-белыми волосами. С точеными чертами и игривым блеском в голубых глазах. Будь она в своем времени, даже сыграла бы с ним в эту забавную игру, но сейчас все мысли были заняты другими вещами. — Нет, — ответила Гермиона, уткнувшись взглядом в вишневую барную стойку. Подумать только, тысяча девятьсот седьмой… Что ей теперь с этим делать? Возможно, стоило бы заявиться в местное Министерство и объяснить ситуацию. Она даже готова выпить зелье правды и предоставить воспоминания. Вот только девушка прекрасно знала, что в отделе тайн ни черта не знают о путешествиях во времени. По словам Крокера, безопасный период возврата в прошлое равнялся пяти часам, остальные путешествия влекли за собой катастрофические… — То есть вы сбежали с работы в середине дня, чтобы провести остаток времени в одиночестве? — Что? — она не только ни черта не услышала, но и потеряла мысль. В баре вновь зазвучали громкие возгласы, чествовавшие волшебников. — Здесь невозможно разговаривать. Может, прогуляемся? Обещаю, ваш вечер станет интереснее. — Интереснее уже не будет, — отчеканила девушка. — Вы уверены? Гермионе надоело. Она не была уверена, как правильно в этом мире отшивать незадачливых ухажеров, поэтому решила начать с подробного объяснения: — Уважаемый мистер… — она бегло окинула взглядом юношу, — мистер. Так уж вышло, что я не дама в беде. Меня не нужно спасать от одиночества и учить распивать напитки. Если хотите отдыхать приятно и без последствий для здоровья, тогда не советую ко мне лезть. — С чего вы взяли, что я намерен вас спасать? Или чему-то учить? — волшебник усмехнулся и сделал глоток из стакана. — И за мое здоровье тоже можете не переживать, я намерен умереть в глубокой старости, лет эдак через сто. Надо же, ему отказали и это было… не по правилам? Обычно девушки были готовы идти с ним куда угодно еще до того, как он к ним обратится. Впрочем, отказ его только раззадорил: — А вы красивая. И улыбка у вас красивая. — Нет, настроения на интрижки у него сегодня не было, но очаровать прекрасную незнакомку в баре, отказав ей в продолжении, было бы приятным спортивным развлечением. Особенно когда долгое время его мысли занимала только одна проблема, решения которой никак не удавалось найти. — Вероятно, красивая, если бы вы мне улыбнулись. Гермиона бросила на него уничтожающий взгляд: — Вам с первого раза не понятно? Мне повторить? — Как невежливо. Дайте угадаю. Такая чопорность — явный признак того, что вы любите всё контролировать, значит… — У вас, мистер, верно, со слухом плохо? — по-хорошему Гермионе следовало бы сейчас встать и уйти, покинув надоедливого юношу в одиночестве. Хотя с его напористостью продлилось бы оно недолго. Но зелье Берка продолжало действовать, и девушка осталась. К тому же она совершенно не знала, куда идти. И почему-то ей казалось, что сидя здесь, она найдет решение. Даже если для этого придется потерпеть эти нелепые ухаживания. — Отдел контролирования магических популяций? — казалось, ее вопрос нисколько не смутил собеседника. — М-м-м, наверняка боретесь с упырями или общаетесь с гоблинами. Прослеживается нечто общее в манерах. Гермиона невесело хохотнула. Её новый знакомый даже не подозревал, насколько был близок: — Да вы оракул. — Значит, я угадал. — Нет. Жгучее любопытство моментально заполнило мысли волшебника: — Тогда отдел правопорядка. — Нет. — Лжете. — Что, вы протрезвели настолько, чтобы наконец разглядеть нашивку? — Пожалуй, я опьянел настолько, чтобы занимать этим свое время. — Вам стоит переключиться. Знаете, есть такой метод решения проблем. Переключить внимание на что-нибудь другое. Я даже не обижусь, в баре полно достойных людей. — Вы весьма интересная проблема. — Поддавшись секундному порыву, маг коснулся лица девушки, разворачивая его к себе. — И, повторюсь, чертовски красивая. Жар моментально опалил ее щеки, а палочка взметнулась к шее волшебника: — Руки убрал. На его губах заиграла улыбка. Девушка сумела приятно удивить, а он любил удивляться. — Подумать только, мракоборец. — Палочка начинала неприятно жечь, и юноша отстранился, делая приличный глоток огневиски. — Какая проницательность, — процедила Гермиона, убирая палочку обратно в карман. — Гадалкой подрабатываете? — Да, — он расхохотался, — и если вы будете себя хорошо вести, я вам нагадаю отличного супруга. Хотите? — Валяйте! — Гермиона развернулась на стуле и, облокотившись на барную стойку, подперла голову рукой. В целом, не самое плохое времяпровождение, особенно если не учитывать год и ситуацию, в которую она угодила. — Превосходно! — юноша удовлетворенно кивнул, чувствуя, что он на верном пути. — Но для этого нам потребуется еще ром. Том, еще по одной! — Бармен покачал головой и укоризненно, как показалось девушке, на нее посмотрел. В ту же секунду на стойке оказались два начищенных до блеска стакана с янтарной жидкостью внутри. — Итак, с чего бы начать… — Вам нужен шар. — О, нет, — он покачал головой. — Настоящая магия не терпит бутафории. — С каких пор прорицание стало настоящей магией? — Гермиона не смотрела на собеседника, поглаживая край стакана, но заметила, как он мягко улыбнулся. — Настоящая магия кроется в другом. Дайте вашу руку. — С чего мне давать вам руку? Вы же гадалка, гадайте так. — Вот именно, я здесь гадалка, мне лучше знать. — Волшебник подхватил ее руку и развернул ладонью вверх. — Так-с, посмотрим. Вижу долгую дорогу, мисс прибыла издалека? — С чего вы взяли? — Гермиона повела бровью, но юноша проигнорировал вопрос. — У вас интересная линия любви, миледи, — его пальцы плавно скользили по нежной коже, обводя тонкие, еле заметные линии, — такая ровная. Будто, — он замер, — будто вы предназначены кому-то одному. — Девушка отшатнулась, силясь убрать руку, но он лишь крепче ее сжал. — Я не закончил. — Нет, вы закончили, — прошипела Гермиона. — Шучу, — маг расслабленно рассмеялся, — истинный мракоборец. Шутить над вами — одно удовольствие. — Шутить над мракоборцами вообще не стоит. — Стоит, еще как стоит. — Его руки теперь мягко поглаживали ладонь девушки. — Такие нежные, — пробормотал он, — и как только такие нежные руки достались такой серьезной девушке, а? — В вашем арсенале будут еще предсказания или остановимся на моих мягких руках? — Предпочту остановиться на ваших губах. — Его пальцы скользнули выше, но Гермиона отстранилась и крепко сжала стакан. — Так себе из вас гадалка, — она сделала большой глоток, допивая ром до дна. — Приятного вечера. Внезапно между стульями волшебников втиснулся довольно крупный мужчина в ярко-лиловой мантии. — Дружище! Плесни мне пару капель моего любимого! Ты знаешь, — хмельной румянец проступил на округлых щеках, которые словно подпирали маленькие веселые глазки. Бармен потянулся к бутылке с лимонно-желтой настойкой и наполнил стакан. — Держи, Чарли. Какими судьбами? — Как всегда, Том. Дела семейные. Но я не мог не заглянуть на огонек, тем более когда такой повод. Отодвинувшись, чтобы мужчина не задевал ее животом, Гермиона задумалась над тем, что же ей делать дальше. Имя Элоиз Минтамбл вспомнилось ей внезапно. Еще со времен Хогвартса оно не давало ей покоя, когда МакГонагалл впервые вручила гриффиндорке маховик. Тогда она строго-настрого приказала девочке следовать четким инструкциям и рассказала о случае, когда волшебница переместилась в прошлое на пять столетий назад и пробыла там пять дней, после чего, вернувшись в свой мир, умерла от старости. Тогда это казалось ей всего лишь легендой, но сейчас Гермионе стало не по себе. Есть ли вероятность, что она самопроизвольно вернется постаревшей на сотню лет? И что тогда? Смерть? Не худший вариант, впрочем… — Я, кажется, прервал чью-то беседу? — вдруг спохватился Мистер-Лиловая-Мантия, и Гермиона впервые обратила внимание на его пышные моржовые усы. — Нет-нет, всё в порядке, — тихо проговорила она, собираясь уйти. — О, мисс, поверьте, всё лучше, чем в порядке! Гермиона лишь вздохнула и это не осталось незамеченным. — Знаете, — мужчина наклонился к Гермионе и заговорщицки подмигнул, — я вижу, что у вас есть неразрешимая ситуация. А знаете, кто гений в вопросах неразрешимых ситуаций? М-м-м? — громко икнув, усатый джентльмен отвернулся от барной стойки, облокотившись на нее локтями. — Кто? — устало выдохнула девушка, втайне надеясь, что ее оставят в покое. — Альбус Дамблдор! — пророкотал волшебник, с удовольствием отпивая из стакана. В этот момент из бутылки шампанского вылетела пробка, обдав людей пенными брызгами, и гомон вновь наполнил помещение до краев. — Как он только ухитрился нам помочь… Воистину талантливый малый! — Простите, — Гермиона прокашлялась, стараясь придать голосу хоть немного непринужденности. В этот момент она не знала, чем ей поможет Дамблдор, но шанс найти хоть кого-то, с кем она сможет поговорить, заставил её отчаянно ухватиться за протянутую соломинку. — Да-да, дитя, не смущайтесь. — Так вышло, что у меня как раз к нему есть дело… важное. Только вот я совсем не знаю, где бы мне его найти. — Ооо, могу себе представить, какие дела могут быть у столь милой барышни, — захохотал господин, напоминая своим видом огромного добродушного моржа. — Проще простого! — воскликнул маг, допивая остатки напитка и бросая на стол пару галлеонов. Гермиона обрадовалась, что мужчина достаточно пьян и весел, чтобы не задавать лишних вопросов. К тому же она действительно могла быть влюбленной поклонницей молодого талантливого волшебника, так что всё складывалось довольно удачно. — Одно ваше слово, мадемуазель — и я перенесу вас прямо к нему на порог! — Эм, я согласна. Щелчок аппарации оповестил бар об освобождении лучших мест возле барной стойки, куда моментально хлынул народ. Юный маг с опустевшим стаканом задумчиво сверлил взглядом собственные запонки и, усмехнувшись своим размышлениям, трансгрессировал следом за необычной компанией. Знакомая улица встретила его дружным хохотом — четверо упитанных мужчин что-то оживленно обсуждали, расположившись на скамейке в тени раскидистой старой липы. Они замолчали, увидев юношу, и он, коротко кивнув, направился к дому Альбуса Дамблдора. Он понимал, что действует наугад, трансгрессируя сюда, но тем не менее не просчитался: громкий хлопок аппарации принес незваных гостей к самому крыльцу, и, чтобы остаться незамеченным, юноше пришлось нырнуть в плотную живую изгородь у края дороги. Было странно, что девушка отказала ему, но с удовольствием поддалась на уговоры старого пройдохи. Вероятно, ей действительно очень нужен Дамблдор, только вот зачем? В ее влюбленность маг не поверил, слишком уж неумело сыграла, да, видимо, и не старалась. Согласилась поспешно, будто визита не планировала. Было в ней нечто странное, интригующее и почему-то ему стало очень важно в этом разобраться. Из своего укрытия он видел, как мужчина сделал шутливый реверанс и воскликнул: — Вот мы и на месте, миледи! Желаю вам наилучшего рандеву, пришлете потом пригласительный на вашу свадьбу на имя Чарльза Гугенхаймера! — он тут же исчез, оставив девушку в одиночестве. Она согнулась, схватившись за живот. Со стороны показалось, будто ее сейчас стошнит, но она всё же добралась до двери и постучала. Страх и любопытство пробрались под кожу юного мага, когда поползли долгие секунды ожидания. Неужели дверь откроется и он его увидит? Спустя столько лет. Будет наблюдать, как какой-то вор из-за кустов. Смешно даже подумать. Он видел, что девушке становилось хуже, но помогать не спешил. Она постучала еще раз и начала оседать на деревянное крыльцо. Конечно, не хотелось бы, чтобы с ней что-то случилось, но причин беспокоиться он не видел. Как переменчива бывает благосклонность судьбы, не правда ли? Вот ты в тупике, а в следующий миг твою партию разыгрывает какая-то стерва в баре, а затем она же оказывается в бессознательном состоянии на пороге человека, с которым ты связан кровным обетом. Если никто так и не откроет дверь, придется ей помочь. Маг не знал причины ее состояния и не хотел об этом задумываться. Алкоголь он отмел сразу, впрочем, как знать. Вдруг щелкнул замок и дверь открылась. На пороге показался хозяин дома, но сквозь живую изгородь юноша так и не смог разглядеть, видит он Альбуса или Аберфорта. Ничего не происходило. Конечно, хозяин медлил. Кто бы ни стоял сейчас в дверном проеме, мозги у него работали как надо, и помогать, пускай и девушке, но сотруднику Министерства, не желал ни один из них. Дамблдоры только со стороны были милым семейством, готовым открыть дверь каждому страждущему и нуждающемуся. Тем не менее, бесчувственное тело взмыло в воздух и, покачиваясь, проследовало в дом. Значит, открывал Аберфорт. Когда дверь закрылась, волшебник выбрался из своего убежища, стряхивая с красивого камзола тонкую паутину. — Навещу тетушку, — пробормотал маг, с трепетом осматривая каждую деталь знакомой улицы. — Видимо, я скучал. — Мысленно он отметил новую тропу, появившуюся на карте его собственного лабиринта, и им овладело чувство приятного предвкушения.