Все это и сказку в придачу

Она всегда делала то, что он захочет. Любая прихоть, сорвавшаяся с его губ, была тот час же выполнена. Он привык к своей власти над ней. Иногда он с ней играл, проверял, насколько далеко она могла зайти. И сегодня он сделает ей еще одну проверку… Он приказал ей ждать в том доме на дереве. Она покорно ждала его, сидя на кровати и нервно теребя подол своего платья. Он пришел тихо и незаметно. Об его присутствие она узнала лишь, когда почувствовала мягкое прикосновение его пальцев к своей спине. — Ты здесь, — тихий шепот на ухо, от которого у нее всегда пробегали мурашки. — А разве я могла тебе отказать? — он уже давно внушил ей то, что ее действия напрямую влияют на жизнь ее братьев. Одно неправильное движение, слово, поступок — и кто знает, что может случиться с ними. И она ему безоговорочно верила. — Конечно, нет, — губ коснулась злая усмешка. Он встал перед ней, надменно глядя сверху вниз. Резким движением он схватил ее за руку и заставил встать. Секундный страх отразился в ее глазах, но вскоре он растворился, оставив место лишь интересу. — Ты всегда была хорошей девочкой, Венди. Пальцы медленно скользили по ее щеке, шее, ключице. Пэн смотрел в эти широко открытые глаза и не понимал, что с ним происходит. Он ведь не должен сейчас ничего чувствовать, ведь так? Это всего лишь его очередная игра. — Ты всегда слушалась меня, — продолжал он. Его рука уже переместилась на ее талию. — Но сегодня я хочу, чтобы ты внимала каждому моему слову. Повернись, — на последнем слове его голос изменился с тихого и манящего на грубый. Она медленно повернулась к нему спиной. Питер осмотрел ее с ног до головы, замечая, как она немного подрагивала. — Ты боишься? — и вновь сладкий шепот, вызывающий дрожь во всем теле. — Не стоит. Он провел рукой по ее спине, задевая пуговицы на платье. Одно движение, и верхняя пуговица расстегнулась. — Надеюсь, что тебе понятно, что сегодня мое желание – ты. Пуговица за пуговицей, удар сердца за ударом. Ей уже не страшно, она готова сыграть в его игру. Когда его пальцы расправились с последней пуговицей, платье упало на пол. Он довольно оскалился, наслаждаясь моментом. Коснувшись губами затылка, вдохнул аромат ее волос. Он будто одурманен. Он уже не знал, что им сейчас руководит — желание или чувства. Пэн знал лишь одно — сегодняшняя ночь точно что-то поменяет в его жизни. — Повернись, — снова приказал он. — Запомни эту ночь. И она запомнит, ведь она не в силах ему отказать.