***
– Ты не рассказывал мне, что это Стиллэш тебе бедро вывернул, – Нокаут положил ладонь на новую платформу для подзарядки. Выглядела она вполне комфортной. Они добирались сюда в молчании. Их сопровождали головорезы Стиллэша, хотя ехать пришлось не очень долго, а Нокаут заверял, что способен сам выстроить маршрут по координатам. Кажется, новый босс вознамерился крепко вбить Нокауту в проц, что слушать его тут никто не будет, и что каждый его шаг Стиллэш с этого момента контролирует. – А должен был? – угрюмо подал голос Брейкдаун. Стиллэш никогда не радовался несанкционированным смертям. Когда у стантикона, пришедшего подзаработать, не нашлось шаниксов, чтобы окупить его расходы, он искалечил его и закрыл дорогу на арену. Показался ли ему Брейкдаун слишком мелкой сошкой, чтобы возиться с его утилизацией, или он рассчитывал, что тот наработает достаточно, чтобы вернуть долг? Нокауту не нравилось предполагать, как ассистент вообще смог уползти оттуда с перебитыми ногами. Без помощи у него точно не получилось бы. А последствия того повреждения подпольной хирургии оказалось не под силу устранить. – Ну, что ты ему за двух ботов должен, ты тоже умолчал. Шлак, ты Мефит уделал! Ты! – Нокаут возбужденно взмахнул ладонями, стараясь отвлечься от неприятных картин, рисуемых воображением. – Она была просто вдребезги… Брейкдаун врезал кулаком по стене: – Нокаут! Вышло, кажется, громче, чем он ожидал. Нокаут замер, и целый наноклик можно было расслышать шуршание осыпающейся после удара краски. – Хватит, – произнес Брейкдаун после кликового молчания. – Я не хотел ее убивать. Я на арену не затем ходил, – и еще тише добавил: – Я жалею, что не мог остановиться. Что никогда не получается остановиться вовремя. Нокаут взволнованно прошелся по комнате. Ему хотелось пошутить про первую вмятину в стене их нового дома, но… одновременно не хотелось. Он, конечно, замечал, что у Брейкдауна проблемы с управлением гневом, однако вспышки его ярости никогда не казались такими уж разрушительными. Хотя... под мостом в Ферруме... и когда он забил Рука... Драка с Гроссофтером из-за бесящего пустяка – тоже следствие его несдержанности? Брейкдаун – точно не одержимый смертью варвар. Порой Нокаут сам себе казался слишком жестоким мехом рядом с ним. Он сузил оптосенсоры, наблюдая за тем, как ассистент стряхивает прилипшую к пальцам краску. Проблемы с эмоциональными контурами часто бывают у тех, кто меняет корпус под лазерным скальпелем недостаточно хорошего специалиста. Еще виной может быть какое-нибудь излучение – Брейкдаун ведь в каких только шлаковых местах не работал, да? Он, конечно, не шахтер, а строитель, но... – Что значит «никогда»? – спросил Нокаут нарочито небрежно. – Мы же с тобой спарринговали, все было нормально. Брейкдаун молчал несколько кликов. – Я все время боялся, что сорвусь. И я понятия не имею, почему этого ни разу не случилось. На арене все совсем по-другому. Все орут, воют, и не «осторожно, полировка!», знаешь. Ты просто... – Несерьезный противник? – улыбнулся Нокаут. – Да нет. Сейчас уже ничего противник. Просто, когда я с тобой дерусь, мне проц не срывает, – вздохнул Брейкдаун. – Давай не будем про это? Мне вот так Стиллэша хватило. Он злопамятный болт, поверь. Вот уж точно. Нокаут не был уверен, стал бы он переезжать сюда, если бы ассистент рассказал про Мефит и Питкрашера. Может, и да. В Арее нечего было ловить, просто... – Брейкдаун. – А? «Мы можем что-нибудь придумать. Мы можем сбежать из Протихекса, если хочешь», – не сказал Нокаут. – Хватит хныкать. Стиллэш – наш наниматель, и это все, что тебя и меня интересует. Мы сможем зажить тут спокойно, Брейкдаун, только посмотри, – он развел руками. – Этот ремблок, этот город, легкие деньги! Забудь все, что было раньше. Ассистент прищурился: – Тебе это легко удается. Забывать. – Хвала Праймасу, – подтвердил Нокаут.***
Брейкдаун как в очиститель глядел. Количество «сложных случаев» – считай, близких к смерти мехов, которых бросали на ремонтную платформу Нокаута, – оказалось намного больше, чем в довоенные астроциклы в Арее. Перфекционизмом приходилось давиться. Раз в цикл Нокаут ездил на одну из подпольных арен – у Стиллэша их было больше пяти по всему городу, и два раза подряд на одной и той же бои не проходили, – где за очень хорошую плату вновь чувствовал себя на практических занятиях по анатомии. Правда, в развороченных корпусах еще теплились искры. «Бой до дезактива» – это название. Фикция. Жанр представления, если угодно, – когда соперники стремятся любым путем к победе, жестокой и стремительной. Проигравший вполне мог выжить, и вот тогда в борьбу вступал Нокаут. Присутствие на арене оправдывалось тем, что вытаскивать угасающих бойцов из дезактива приходилось в считанные клики. Чаще всего перевозки в другое место они просто не выдержали бы. Почти не приходящие в сознание, пациенты могли буйствовать – и в таком случае получали от Брейкдауна. А еще не могли сопротивляться установке принудительных апгрейдов и проведению экспериментов, на которые приличные мехи не согласились бы. Стиллэш не жалел шаниксов. Скорее всего, за ремонт платили спонсоры гладиаторов, которых Нокаут просто не знал. И не хотел знать. Вообще не интересно. Он работал со Стиллэшем, а тот любил зрелищность и – самое главное – не экономил на услугах доктора. Даже удивительно, что несмотря на войну арены оставались прибыльным развлечением. Они притягивали тех, кому не хватало острых ощущений по новостным каналам, и, видимо, помогали разрядиться. Нокаут, который теперь тоже стал зрителем, постепенно убеждался, что своего рода кайф в этом есть. Фланнел был прав, слушать лязг деталей, видеть, как выплескивается из только что разорванных трубок энергон, в определенном смысле... заводило. Порой Брейкдаун так напряженно наблюдал за боями, как будто втягивался. Выражение азарта на терракотовом фейсплейте пробуждало у Нокаута смутную тревогу, однако ассистент и не заикнулся о смене деятельности, даже на один разочек. Впрочем, Стиллэш продолжал поддевать его, и Нокаут старался всегда торчать поблизости, а желательно – как ни жутко – между ними. Он хорошо представлял, сколько стоят смерти обученных гладиаторов. Они с Брейкдауном еще столько не наработали, чтобы расплатиться со Стиллэшем, и еще больше пугало то, что Стиллэш пока не требовал вернуть долг. Он ждал удобного момента. Нокаут знал. Оказавшись хозяином положения, он бы тоже ждал, когда сможет потребовать платить по счетам. «Чем Стиллэш лучше Селект Райза?» – спросил как-то Брейкдаун, в очередной раз испортив своей рефлексией вечер просмотра «Монструкторов». По шоуиндустрии война ударила не меньше, чем по другим сферам, и настоящие фанаты воспринимали каждую выходящую серию как смачную оплеуху обстоятельствам. Как правило эти фанаты не собирались ставить себе военные апгрейды и отправляться в автоботскую армию, презирая то, что вербовщики называли «гражданской ответственностью». «Спрашиваешь, – ответил тогда Нокаут. – Время Селект Райза прошло. Зацикленность на старых порядках уже не в моде, но все эти автоботско-десептиконские штучки… – он презрительно фыркнул. – Нет, мы не должны быть в команде советника, это точно». «Но тут не лучше, серьезно». «Вот и нет, – Нокаут выразительно ткнул в новенький вогнутый экран. – Поспорь со мной». Спорить Брейкдауну было сложно, потому что в Протихексе парадоксальным образом они и правда могли позволить себе больше, чем в Арее. Не все бои были смертельными, но уровень жестокости по сравнению с Ареей оказался намного выше. За груны, проведенные над не выжившими бойцами, Стиллэш действительно не платил, но из дезактивов можно было надергать запчастей. Чем больше целых донорских деталей умудрялся вытащить Нокаут из разбитого корпуса, тем больше был его процент от продажи на черном рынке. Стиллэш держал слово и не спорил, если его личный подпольный доктор решал оставить все себе. В свободное от запаивания чужих искровых камер время Нокаут прикидывался законопослушным мехом – как и прежде. И даже мелькал на местных – любительских, к сожалению – гонках. Их с Брейкдауном ремблок приютился на окраине тихого района. По меркам этого города тут было так же безопасно, как в Палладии по сравнению с Феррумом. Для Протихекса это значило «есть шанс, что на тебя не нападут». Это было неспокойное место, но Нокаут чувствовал себя здесь вполне комфортно. А потом – через три декацикла – Арея пала.***
Нокаут узнал об этом чуть позже, чем порядочные мехи, не участвовавшие в стритрейсинге. Он вернулся в ремблок с заезда и нашел Брейкдауна напряженно пялящимся в экран. – У тебя такое выражение, будто Джиаксуса наконец-то раскрыли и сезон свернули, – Нокаут выгнулся перед отражателем, с тревогой рассматривая спину. Сегодня его очень нехорошо зажали в подземном переезде, и до сих пор не был уверен, насколько повреждение критичное. Что ж, кажется, ничего смертельного. Он уже точно знал, где отомстит ржавой заразе с искрящимся голубым покрытием на следующей гонке. Протихекс стоит над огромными масляными протоками, и некоторые выезды на мосты очень опасны для тех, у кого есть недоброжелатели на трассе… – Десептиконы взяли Арею, – Брейкдаун откинулся назад в кресле. – Сегодня утром напали, и уже… все. – Что ж, мы вовремя убрались, – Нокаут отлип от отражателя, нашарил пустой куб на полке и плеснул в него из канистры. Топливный бак требовал, чтобы его наполнили, но шататься по протихексским заправкам – себе дороже. – Эй, я думал, мы платим за столько каналов как раз затем, чтобы не смотреть новости? – Они смяли оборону в считанные груны. Говорят, их многие поддержали в городе, и... посмотри только. Они все с землей там сравняли, – Брейкдаун нахмурился. Нокаут замер, изучая нарезку мутных кадров, полных помех. Бомбардировка, взрывы и черные обгоревшие корпуса на фоне руин Родия, промятый и расколотый купол Арейской Оперы. – Это последние данные. Сводки обновляют каждый грун. Вроде как есть беженцы, и их теперь примет Протихекс, – Брейкдаун забрал у Нокаута куб с энергоном и отпил так жадно, будто пол-орна просидел перед экраном, даже не подумав заправиться. – Это... это... – Нокаут замолчал. Не хотелось признаваться, что картина разрушений выбила его из колеи. Он представлял себе падение города как-то… не так. Он не думал, что, прожив столько астроциклов в Арее, сможет не узнать городской пейзаж. Ни одного шпиля, только дым, прорезаемый силуэтами истребителей. Общий вид с камеры какого-то военного репортера сменился записями беспилотника, успевшего передать съемку с улиц, прежде чем его сбило ракетой. Особенно четкими были кадры с расколотыми ступенями здания Арейского суда. Дезактивы на них пострадали не от огня – такими, смятыми и вспоротыми, были обычно пациенты Нокаута, только выволоченные с арены. Бегущая строка сообщала, что десептиконы безжалостно зачистили… Нокаут ткнул пальцем в пульт, останавливая трансляцию. Фраг. Фланнел. Это точно Фланнел. Вместе с остальными своими пугливыми и важными товарищами, ненавидевшими новую юридическую эпоху… Ему пробили честплейт насквозь. Оплавленные рваные следы спереди позволяли понять, что это был выстрел из лазерной пушки, но всматриваться не было никакого желания. – И м-много выживших? – спросил Нокаут негромко. – Беженцев? – Как я понял, нет. Никто пока не может ничего сказать. Сейчас десептиконы полностью контролируют небо, даже статичные снимки больше не обновляются. Нокаут отвернулся, загораживая экран и от Брейкдауна тоже. Шлак, ему всегда было в глубине искры лить на то, сожжет ли Фланнел себе что-нибудь во время неудачного эксперимента с топливом! Но он был клиентом так долго… у него было так много клиентов в Арее, которых он никогда не жалел, но имена которых теперь лезли в процессор, словно вдруг повалившие ошибки. На месте Городского Совета и вовсе образовалась глубокая воронка, заполненная пугающе яркой на этих мутных записях кислотой. – Нокаут. – Да? – Я почти уверен, что никто из моих там не погиб, – «моих» это «стантиконов», очевидно. И других рабочих, из общества которых Брейкдаун перекочевал в Палладий. Взгляд Брейкдауна бегал где-то за спиной, но толком рассмотреть восстановившуюся после паузы трансляцию у него не выходило. – Что те болты, которые «поддержали Мегатрона», это они, знаешь. Это очень странно. Город весь... а я... – Ты вообще ни при чем. Не важно, кто там кого поддержал, – резко сказал Нокаут. – Тебя там не было. Брейкдаун явно считал, что теоретизирование в данном случае продуктивно. Какое… неуместное упорство. Как будто здесь к нему могут прийти и арестовать за то, что он когда-то бегал в компании сомнительных болтов, нарисовавших на себе фиолетовый знак, едва запахло паленым! Всем лить на Протихекс… Или нет? Теперь – нет? Брейкдаун сказал, сюда направился поток беженцев?.. – …что бы мы сделали, будь мы там, когда Мегатрон взломал коммуникации и объявил, что все автоботы умрут? – услышал Нокаут. Ох, шлак! Так вот что его беспокоит! – Не думай об этом, – быстро ответил он, мельком скосив взгляд на свою уродливую автоботскую инсигнию. – Этого не случилось. Мы – не там. Вот только фронт снова слишком близко. В Протихексе, кстати, «ненадежных элементов» в разы больше, чем в отлакированной эстетской Арее, где целые дистрикты населяли важные бездельники. Эти дистрикты взяли в клещи и просто вырезали… что начнется здесь, если Мегатрон не остановится на Арее? А Мегатрон вряд ли остановится, когда его армия одерживает победу за победой. Жизнь мгновенно перестала казаться безопасной. А ведь все только устаканилось. – Ну… я не могу сказать, что у нас не было причин для недовольства, – куда-то в потолок сказал Брейкдаун и добавил извиняющимся тоном: – Я бы не стал убивать Фланнела, но… В его словах так и читалось непроизнесенное «но он-то предпочел бы избавиться от меня в случае опасности, верно?». – Ты – не они, – повторил Нокаут и вдавил палец в пульт, вырубая экран. – Давай лучше прикинем, как быстро мы сможем убраться из Протихекса, пока нас и тут не накрыло. Брейкдаун криво и совершенно безрадостно ухмыльнулся: – Думаешь, можно бежать быстрее войны? «Я не знаю», – с нарастающей паникой подумал Нокаут. Он так и не мог понять, какие эмоции у ассистента вызывает очередная победа Мегатрона, защитника и вождя всех, кого «меченые» ворнами загоняли в энергоновые рудники. Нокауту было ясно одно: его чутье увело их прочь из Ареи – и, можно сказать, вовремя. Он привык доверять чутью. – Можно бежать быстрее всего, – отрезал он и понял, что проколол когтем кнопку отключения на пульте.