Механизм замещения

      Нокаут стоял, легко постукивая пальцами по изящным перилам в такт музыке. Не слишком громко, чтобы не раздражать других слушателей, но все же поддаваясь неумолимой скуке. Мелодия была хороша, хотя могла бы быть и подинамичнее, а вот развивающееся в амфитеатре действо навевало тоску. Существуют куда более занимательные постановки «Изгнания Юникрона», где побольше… экшна и поменьше однообразных арий. Но в Арее приличные кибертронцы – а Нокаут старался прибиваться к ним поближе – предпочитали традиционную мистерию, которой уже тысячи ворнов. Сегодня, правда, Нокаут отметил любопытное изменение в сценарии: количество Праймов уменьшилось. Мегатронуса убрали из политических соображений.       «Жаль, что из-за выходок шахтера с нарушениями в программе приходится стесняться собственной истории, – сказал Селект Райз. – Каонские власти давно должны были расплавить его. В Арее мы никогда не допустим, чтобы рабочие брали себе имена…»       Нокаут покивал, оставляя насмешку при себе. Ага, конечно. Даже по поведению тех бедолаг Стиллэша, которым Нокаут вправлял манипуляторы и ставил латки, можно было сказать, что выбитый на груди номер им скорее неприятен. Не говоря уж о Брейкдауне.       Из грязного, грубого Феррума – в сверкающий Родий.       Нокаут еще помнил скрежет, с которым металл поддавался под его сверлом, когда он… убил того меха. Это определенно не был поступок врача. И не поступок порядочного кибертронца. Это даже нельзя было классифицировать как убийство в целях самозащиты. Для Катча все было кончено в любом случае. Брейкдаун размозжил бы ему башку и камеру искры – тоже. Но все же убил не Брейкдаун…       Переработанное топливо имеет другой запах, другой цвет, уникальный отпечаток чужой личности позволяет идентифицировать того, кому оно принадлежало. К тому, чтобы избавиться от следов чужого энергона, Нокаут приложил все силы, но воспоминание осталось. Нокаут сам не был уверен, почему разместил его в банках памяти в ближайшей доступности.       Три орна Нокаут потратил, чтобы заполировать последствия своего пребывания в дистрикте Феррум. Зато теперь – никаких трещин и вмятин. Правда, сменить пилу он не успел, но здесь, в Родии, она ему и не пригодится.       Он так же сиял, как и само это место.       Из чистых, без примесей, металлов, которые использовались здесь для декорирования, можно было бы отлить множество полезных инструментов. Нокаут не был против излишеств, особенно если они улучшали его жизнь, но практичность и изворотливость в его прошивке просто вопили о растрате ресурсов, с которыми можно было бы неплохо поработать.       Работать. В окружении «таких, как он» Нокаут мог похвастаться подсветкой корпуса или его естественным блеском – «о, эту пасту я создал сам, она уникальна, только для моего покрытия, действует на молекулярном уровне… но если заглянешь, я возьму образец, чтобы повторить ее для тебя», – однако это не отменяло кошмарной скуки. Мехи из Родия, которые соревновались друг перед другом в изяществе и функциональности систем, платили шаниксы, но не давали развернуться. Нокаут иногда боялся, что он не выдержит больше и цикла этих бессмысленных, ничего принципиально не меняющих операций и вернется к сотрудничеству со Стиллэшем. Ну, промышляет он нелегальными боями, пусть даже держит преступную банду, его ребят можно хотя бы разобрать безвозмездно. И собрать. Разобрать интереснее…       Он всегда понимал это, но редко задумывался. Не уделял внимания раньше. А ведь очередной «приятель» Нокаута, ложась на ремонтную платформу, чтобы сменить накладки на шинах, и не подозревал, как улыбчивому медику хочется вырубить его, вскрыть и вытащить вон тот блок – потому что он невероятно хорош, но пока работает только на 40% мощности, а вот если над ним хорошенько посидеть, начнет выдавать запредельную частоту. Нокауту нравилось все запредельное.       Правда, энергосеть носителя усовершенствований не выдержит, так что вернуть этот блок не получится, и… к сожалению, выдрать деталь из полноправного кибертронца – еще более незаконно, чем покупать детали в подполье. В общем, гиблое дело. Нокаут с радостью поработал бы с офицерами – у военных ботов внутренние резервы побольше, есть, где разгуляться и что подкрутить, и – он слышал – они, как правило, не против функциональных апгрейдов. Однако в кибертронскую армию частников практиковать не пускали.       Снижать цены и принимать жителей Палладия с их типичными бытовыми травмами – та еще тоска, да и на репутацию элитного медика с маленькими странностями это повлияет.       Нексус Прайм выводил какую-то возмутительно высокочастотную арию, и Нокаут снизил уровень восприятия аудиодатчиков, размышляя, какие сферы его знаний стали бы актуальны, работай он с боевыми мехами. Эксперименты с насыщенностью энергона, с колебаниями частиц. Усовершенствование цепей трансформации, чтобы сократить активацию оружия на доли нанокликов…       – …Нокаут? – аудиодатчики отреагировали на имя, приглушение отключилось, и он понял, что начался антракт. Или уже конец? – Ты явно не здесь.       «Не здесь» – это не в ложе Селект Райза. Отсюда многие молодые родийцы мечтали глазеть на какой угодно унылый спектакль. Но именно Нокаут стал фаворитом одного из первых лиц Ареи, так что место занято, неудачники.       – Простите. Задумался о работе, – Нокаут смущенно улыбнулся.       – Какие-то проблемы?       Селект Райз обычно не задавал вопросы только из вежливости. Нокаут слишком старательно добивался внимания советника, чтобы не ловить любую возможность воспользоваться его патронажем. Покрутив головой и изображая беспокойство, что его могут услышать клиенты, он негромко признался:       – Я устал заниматься тем, чем занимаюсь. Мне не хватает врачебной практики.       Как и все представители правительственной касты, Селект Райз был высоким – на полкорпуса выше Нокаута – изящным и широкоплечим мехом с чистым от декоративных панелей фейсплейтом и длинными антеннами, покрытыми укрепленным светоотражающим стеклопластиком. Оптика горела ровным голубым. Только издали увидев силуэт его лонжеронов, изгиб бампера, в робомоде превращавшегося в сложный изящный узор на груди, Нокаут уже восхитился. Мехов, которым не лить на свой внешний вид, видно сразу.       А когда он понял, что Селект Райз разделяет принцип «чем идеальней блестит, тем лучше», то положил все силы, чтобы свести с ним знакомство поближе.       Селект Райз был намного старше Нокаута, но держал себя в идеальной форме. А еще он занимал настолько почетное место в Арее, что потенциальные собеседники просто не решались к нему подступиться. Нокаут прибегнул к союзу наглости и обаяния, а еще – своим достижениям в создании полировочных масел. А дальше как-то… само покатилось.       – В Аяконе я немного работал в конструкторском бюро при академии. Я часто думаю, что с радостью бы актуализировал некоторые умения…       – Я уже предлагал тебе стать интерном при Первом институте.       – Интерном, – тоскливо протянул Нокаут. Видел он этих интернов. Как у них от собственного занудства предохранители не слетают?       – У тебя не так много опыта, и ты не можешь заниматься разработками без государственного патента. Особенно учитывая то, что мы оба знаем, – Селект Райз покровительственно положил ему ладонь на плечо, а пальцем тронул отсек ниже шейных кабелей, куда Нокауту аяконские друзья вогнали поддельную лицензию.       Советник раскусил Нокаута мгновенно, стоило тому стать чуточку навязчивым. Но, к счастью, оказался покладист и не разрушил карьеру аяконского медика сразу. Нокауту пришлось очень много юлить, описывая свое собственное недовольство тем, как он провел последние астроциклы, откреститься от связей с подпольем и поклясться Праймасом, что им двигали исключительно добрые побуждения, просто все пошло немного не так, как он планировал. В общем, врал, как заправский политик.       Селект Райз, должно быть, почувствовал в нем родственную искру, раз не прикрыл ремблок. Нокаут получил прощение за прошлые ошибки и клятвенно обещал не совершать новых. Расставаться со Стиллэшем тогда было не жалко – ведь Нокаут завел куда более выгодное знакомство в Арее. Стал играть в высшей лиге.       – Тебе нужно переехать из Палладия и остепениться, Нокаут. Я готов открыть тебе пару дорог, но только если увижу твое желание.       – Вы много для меня делаете, – уклончиво ответил он.       Советник еще пару кликов пристально изучал его.       – Ты первый пожалеешь об упущенных возможностях, Нокаут. Кто знает, как все обернется теперь, может статься, тебе придется латать телохранителей и полисботов, – ох, как будто это плохо… ну, ладно, плохо, денег на этом не заработаешь. – Мы ужесточаем меры в связи с… риском восстания. Это временная мера, пока каонцы не прекратят болтать масло.       – А вы думаете, беспорядки продолжатся?       Если не принимать во внимание откровенно криминальных элементов, встреченных в последнюю поездку, Нокаут лично знал только одного рабочего. Ребята Стиллэша не в счет, на платформе, как и на арене, чужие интенции значения не имеют. Брейкдаун – за исключением того, что он едва искру из Нокаута не вытряс – казался не таким уж агрессивным, если не угрожать его жизни. По одному меху обо всех не судят, конечно, но…       – Мы делаем все, чтобы это не произошло. Вводим комендантский час для рабочих дистриктов, закрываем границы… – он печально вздохнул. – Я помню времена, когда все знали свои места…       Нокаут мгновенно потерял интерес к беседе. Селект Райз был во многих отношениях выдающимся мехом, но его типично элитарные взгляды вызывали такую скуку! Жизнь кибертронца интеллектуального класса в его представлении состояла из сплошных научных достижений. Или на худой конец заботы о культурном наследии.       Советник вынужден был подчиняться регламенту и держать лицо… но гонкам не был так уж чужд. То, что ему самому было не к лицу развлекаться таким образом, казалось особенно несправедливым. С таким мощным двигателем, с усиленным карбоном – не мнется от малейшего удара, как броня Нокаута, – с двумя турбонагнетателями, глядя на которые, Нокаут не мог сдержать нервного вздоха… Это просто оскорбление Праймаса – давать простаивать такому совершенству.       Доступным и приличным способом встряхнуться для Селект Райза оставался спарринг с мехами его круга – чтобы не дать суставам заржаветь. Хотя участники никогда не месили друг друга до полусмерти, после такой разминки приходилось устранять вмятины и легкие внутренние повреждения.       Нокаут едва не перегрелся, когда увидел начинку Селект Райза впервые: уникальные детали, никакой заводской штамповки! Он, конечно, знал, что высокопоставленные кибертронцы получают усовершенствования по особым шаблонам – простому медику и под самым крутым энергоном не примерещится. Но теоретическое знание – одно, а увидеть каждый оплетенный кевларом кабель с уникальным узором текстуры, каждый стержень из легированной стали – совершенно другое!       В академии Нокаут приложил немало усилий, чтобы обрести максимально возможную уникальность. В конструкторском бюро он не только исправлял линии корпуса, стремясь добиться совершенства – и игнорируя насмешливые советы молодых будущих коллег переквалифицироваться из врача в дизайнера… (Ох, знали бы они, чем он на жизнь будет зарабатывать!) Он стремился разогнать двигатель до предела, модифицировал внутренние цепи, добивался всего, что было возможно в тех условиях, чтобы обставить любого потенциального конкурента.       Причина одержимости была даже не в желании достичь идеала – хотя и в этом, конечно, тоже. Каждый мех его класса – принадлежащий интеллектуальной элите – не был склепан кое-как, лишь бы работал. Нокаут обладал семидесятипятипроцентной уникальностью еще до того, как решил сменить альтмод. Да даже если забыть об экспериментах с функциональностью: какое удовольствие жить с сердечниками из тех же сплавов, что и у кучи других ботов?       Если у тебя нет права на абсолютное совершенство с момента сборки, добиваться его придется собственными силами. Селект Райз был первым из правящей касты, кого Нокауту удалось пристрастно осмотреть, и тогда он особенно остро ощутил собственную неполноценность. Нокаут даже потерял уверенность, что – если бы их совместный заезд однажды состоялся бы – он смог бы обогнать советника. Просто потому, что ему неоткуда взять такие материалы и детали, чтобы усовершенствовать себя.       Взять хотя бы шестерню трансформации. Она у всех одного шаблона, разные поколения отличаются незначительно. Минимальная изнашиваемость гарантируется прочностью – и неприглядностью – материала. Праймас, Нокаут никогда не думал, что увидит блестящую т-шестерню, гладкую, как его корпус. Не та, что развилась в протоформе, искусственный имплантат, зато какой! Селект Райз как будто не трансформировался никогда!.. Что было, конечно, не так.       Нокаут собирался разбиться в лепешку, но заменить себе т-шестерню на такую же или лучше, и пусть тот, кто вякнет, что это не его уровень, трансформирует себе башку в мусорный пресс.              

***

      После представления пришлось задержаться – «Фланнел, загляни ко мне через три орна; Сплэш, всегда тебе рад, ох, прости, я нужен советнику…» – и он снова приехал на закрытый участок довольно поздно. Брейкдаун работал уже намного дальше – за время, которое Нокаут выжидал, тут успели неплохо разобрать обломки.       Он собирался успеть инициировать здесь гонку до того, как со всем относительно мелким мусором рабочие закончат и примутся за неразбитые участки трассы.       У Брейкдауна был отключен стационарный фонарь, и это удивляло. Если бы не узкий луч света из наручного фонарика, которым Брейкдаун подсвечивал себе дорогу, Нокаут его и не заметил бы. Вместо того чтобы промчаться мимо Нокаут встал на краю трассы:       – Что-то ты сегодня тихий. Как у вас после того…       Брейкдаун вскинул голову, удивленно вперившись в Нокаута.       – Ты с Луны грохнулся?       – А? – Нокаут соскочил вниз, стараясь не задеть ни одной торчащей металлической балки. – С чего ты…       – По трассе проехал, что ли? – Брейкдаун нервно оглянулся. Было непривычно видеть его встревоженным. Даже трое вооруженных громил его не смутили, а тут...       – Только полдороги…       – Вот скажи только, что хвост привел, – наклонился к нему Брейкдаун с самым грозным видом.       – Какой на… шлак! – он подскочил на месте.       Пока еще вдалеке, но уже слышался шум, и это не был медлительный наземный полисбот… такой звук издают полицейские вертушки.       Нокаут испуганно шарахнулся назад, спружинил колесами о гору мусора и простонал:       – Шла-а-а-ак…       Селект Райз ведь предупреждал об усилении! Он поначалу пропустил мимо аудиодатчиков его слова, но сейчас они словно отчетливо проигрались в памяти.       – Двигаем!       – Мне крышка, если…       «А мне будто нет!» – подумал Нокаут, представив, что скажет Селект Райз, если ему придется доставать Нокаута, арестованного за гонки на закрытой территории, из тюрьмы. Где тот будет сидеть в компании с рабочим. Будет ли Селект Райз вообще напрягаться? Одно дело – простить старые грехи, другое – рискнуть собственной репутацией сейчас. Нокаут сомневался, что советник станет с ним возиться.       – Двигаем, я сказал! – воскликнул Нокаут и дернул Брейкдауна за предплечье. – За мной.       Обещающий очень плохую встречу звук становился отчетливей. По месту работ шарили лучи мощных фонарей. Нокаут знать не хотел, чем все закончится, если их накроют.       Но раз он пролез сюда незамеченным, значит, тем рисковым спуском можно воспользоваться. Где укрыться в Ферруме, Брейкдаун, может, и знает, но рисковать покрышками тут Нокаут не хотел. Мелкий мусор летел из-под колес, Брейкдаун следовал за гоночным каром, медленнее и тяжелее на поворотах, но довольно уверенно, пока они – оставаясь в тени моста там, где это было возможно – не добрались до самой границы.       Нокаут услышал звук трансформации и тоже вышел из альтмода.       – Что еще? – сердито и резко спросил он. – Не тормози…       – Ты меня убить хочешь? – заорал Брейкдаун, размашисто ткнув пальцем в сторону подъема. – Мне в Палладий нельзя!       – Никто не заметит, – торопливо отмахнулся Нокаут. – Отсидимся спокойно. Слушай, у меня ремблок недалеко. Праймас, да не стой столбом, быстрее, – он бросил испуганный взгляд на небо. – Я не собираюсь ждать, пока нас обоих запалят! Тут сейчас все на голову встанут, а ты хочешь что, мусором притвориться? Лезь, – Нокаут, отворачиваясь, ненароком поцарапал спину и выругался.       В тот момент ему было все равно, пойдет за ним стантикон или нет, хотя перспектива, что тот сдаст его стражам порядка позже, была вполне реальной. Поэтому ему все же немного полегчало, когда он услышал жужжание сервоприводов позади.              

***

      Нокаут хорошо изучил все окольные пути рядом со своим ремблоком, так что промчаться, минуя основные маршруты патрулей, было несложно. Может быть, в Арее уже и объявили особое положение, но пока – пока – границы еще не стали непроницаемыми, и достаточно мехов на охрану бросить тоже не успели.       К счастью для обоих нарушителей.       Нокаут запер дверь в ремблок и привалился к стене. Их «побег» был отмечен постоянными переходами из одного мода в другой, что даже для легких каров тяжеловато на длинной дистанции, так что он немного утомился. И Брейкдаун тоже, судя тому, как шумно он вентилировал.       Нокаут потянулся и включил свет, а потом завернул руку назад, пытаясь нащупать царапину.       – Возмутительно, – простонал он. Без зеркала он ничего видеть не мог, и хотя на функциональность такое повреждение не влияло, сам факт неровности металла приводил его в бешенство.       И принялся рыться на полках в поисках подходящей насадки для полировальной машинки.       – Ты что, сейчас будешь заделывать?       – Ай, да включи процессор! – покосился на Брейкдауна Нокаут. – Если они решат, что мы сбежали в Палладий, они могут найти этот спуск. А я там мало того что свою краску оставил, так еще и тут порезанный разгуливать буду? Может, еще вытравить себе «гоняю по Ферруму» на бампере? К утру я должен быть нетронутым и гладким, будто с конвейера.       Пока он нервно крутился на месте, Брейкдаун прошелся вдоль стеллажей, разглядывая запечатанные в прозрачный пластик амортизаторы, крышки для радиаторов и расставленные по размеру форсунки.       – Ты правда врач? Больше похоже на мастерскую по тюнингу.       – Разбираешься в тюнинге? – бросил через плечо Нокаут.       – Нет, но я строю дороги, – хмыкнул тот. – Когда прокладываешь где-нибудь трассу, кругом болтаются десятки болтов вроде тебя, только без подсветки на бампере. Рвутся обкатать, когда мы еще не успели сняться. Ну, иногда смотрю что… Ржа! У тебя все инструменты с неоном?!       Нокаут, проигнорировав вопрос, уперся ступней в ремплатформу и завел руку назад. Он ненавидел такие повреждения, до которых почти не дотянуться. При всей гибкости его конструкции, есть места, которые лучше никогда не царапать. Просто никогда.       Брейкдаун некоторое время смотрел на него насмешливо, а потом не выдержал:       – Тебе удобно?       – Ой, заткнись, – Нокаут махнул на него жужжащей машинкой.       – Помочь?       Нокаут очень хорошо помнил, какие вмятины остались от пальцев Брейкдауна в прошлый раз, так что отрицательно мотнул головой.       – Да ты сейчас надвое сломаешься, – хохотнул Брейкдаун и отобрал у него инструмент. – А ну не дергайся!       Совет был угрожающим, хотя и произнесенным без всякой агрессии.       – Не поцарапай меня! – воскликнул Нокаут тревожно. – Слушай, я ценю твое желание помочь, но ты раньше хоть…       Брейкдаун ощутимо, но не слишком сильно надавил ему на плечо, заставляя замереть на месте, и Нокаут действительно решил не дергаться. Если окажется, что после придется проделывать двойную работу, пусть катится на все четыре стороны… и выбирается из Палладия, как хочет!       Правда, выставить этого громилу будет нелегко, но на своей территории Нокаут чувствовал себя спокойнее, благо, все уютные тайники и их содержимое в его распоряжении. Смеси, которым лучше не соприкасаться с незащищенным особым покрытием металлом, лазерные скальпели и много других опасных штук. До одного тайника он прямо отсюда может дотянуться.       Впрочем, суетиться не потребовалось. Нокауту никто не помогал с полировкой со студенческих лет, да и Райвет была далека от совершенства в этом, так что он отвык просто расслабляться. Было даже странно, насколько Брейкдаун действовал осторожно. Никаких лишних движений или непредусмотренного давления. Меньше всего от стантикона, который на твоих глазах разделал троих мехов, ждешь такого бережного обращения с чужим покрытием.              

***

      Царапину они победили быстро.       – Я не очень радушный хозяин, да? – Нокаут убрал инструмент в стеллаж. – Даже энергон не предложил.       – А мешаешь ты знатно, – Брейкдаун подошел к двум прозрачным канистрам. Энергон в таком изобилии он, наверное, вблизи и не видел. – Я на той твоей фраговине еще целую смену проработал.       – Пока что тебе не полагается, – потер ладони Нокаут. Мелодичный звон когтей заставил Брейкдауна заметно насторожиться. – Перед осмотром не подзаправляются. Вот после – на здоровье.       Брейкдаун осторожно переступил ногами, стараясь развернуться так, чтобы не сбить расставленные на столе емкости.       – Выглядишь так, словно собираешься разобрать меня на кусочки, – пошутил он.       – Перед такими операциями, кстати, энергон тоже лучше откачивать, – безмятежно улыбнулся Нокаут. Стантикон снова насторожился. – Иначе после расчленения придется целое море вытирать. Я предпочитаю следить за гигиеной… Слушай, расслабься уже и начни с перечисления симптомов.       В аккуратном и чистом ремблоке Нокаута, где все блестело, а в шкафчиках с пластмассовыми прозрачными дверцами ждали своих заказчиков улучшения, которые были не по карману даже жителям Палладия, Брейдаун выглядел пришельцем из иного мира. Сколько мусорных микрочастиц он с собой притащил? Мехов с коррозией Нокаут и на порог-то не пустил бы в обычных обстоятельствах.       – В последнее время чувствую себя просто хуже некуда, – признался Брейкдаун наконец. – Не знаю, вроде энергона мне дают, сколько положено, а к концу дня я просто коврик из стружки.       Чрезвычайно емкое описание симптомов, особенно если говорить с такой ненавистью в голосе.       – Ясно. Ложись-ка, – Нокаут прошелся по ремблоку, по привычке собирая датапады. Не привык светить разработками, пока клиент шатается поблизости.       – У меня норма есть. Не буду сдавать – штрафанут, – что скрывалось за этим словом, усиленные нагрузки или какие-то виды физических наказаний, Нокаут не знал. – Норму я за день не успеваю, вот и решил ночами повкалывать. Но вообще под конец орна я даже трансформироваться не могу без боли в цепях.       – Ложись, я сказал, – пропел Нокаут. – Мне показалось, ты шустро трансформируешься.       – Шустро – не безболезненно, знаешь.       Ну да, в конце концов, эта задержка с левой ногой тоже вряд ли никак не отражается на ощущениях. Нокаут покивал, включая сканер. А выносливость у Брейкдауна, как и полагается рабочим, на высоте.       – Куда ложиться-то?       – На платформу! – он махнул рукой, не глядя. – Там оборудование помощнее встроенного.       – Тут что-то есть, – неуверенно сказал Брейкдаун.       – Переложи на стол… О-о, осторожно только, я тебя умоляю! – вспомнил он, что расставил там образцы водостойкой мастики.       Брейкдаун от неожиданности громыхнул баночками, но, кажется, ничего не разлил.       На эту платформу ложились мехи, чье самомнение было больше плеч Брейкдауна в обхвате. Тот с размаху привалился к ней, и она немного накренилась.       Интенсивное зеленое свечение тонкой яркой полосой медленно ползло по корпусу, считывая показания внутренних систем и выискивая отклонения от нормы. Трехмерная схема постепенно выстраивалась на экране перед Нокаутом. Тот поймал себя на мысли, что – ожидая, пока сканер закончит считывать данные – напевает ту самую унылую арию Нексуса Прайма. Тьфу, привяжется же.       Брейкдаун разглядывал схематическое отображение собственной начинки с интересом.       – Поня-атно, – протянул он. – Судя по всему, часть твоей энергии тратится впустую. Но вроде проблема не в топливной системе, так что дело не шлак. Утечка идет уже выработанной энергии, есть несколько проблемных точек…       – Вон те красные? – перебил Брейкдаун.       – Вон те красные, разумеется, – нетерпеливо подтвердил Нокаут. – И это вряд ли производственный брак, раз ты раньше нормально функционировал. Тебе апгрейды ставил медик?       – Ну… – ограничился тот неопределенным ответом.       – Ясно, – почти злорадно заключил Нокаут, наклоняясь к нему. Ну, хоть в какой-то ситуации он тоже может зловеще понависать над стантиконом. – Надо вскрыть тебя и посмотреть, что там с распределением…       – Слушай, давай не сейчас.       Нокаут удивился:       – Да это займет не больше пары грунов.       – Нокаут, – Брейкдаун отвел руку, протянутую к магнитным замкам на его броне, – если я через пару грунов не буду на своей платформе, меня арестуют как бунтовщика.       Нокаут замер, потом опустил руки. И правда, он ведь не может взять и украсть рабочего у Ареи и удерживать его в своем ремблоке. Даже его за это по головке не погладят, а вот как будут – и будут ли – определять степень вины Брейкдауна его начальники, это еще вопрос.       – И завтра на смену? – уточнил он задумчиво.       – Да, – коротко ответил Брейкдаун, спуская ноги с платформы.       – Тогда заправься, – Нокаут подставил куб под канистру и нацедил энергон. – Та самая фраговина. И я провожу тебя в Феррум.       – Как? – кисло спросил стантикон. Судя по всему, он планировал пробиваться с боем, и на участие в этой операции Нокаута смотрел с огромным сомнением.       – Положись на меня, – просто ответил Нокаут, хитро улыбаясь.              

***

      Конечно, у Нокаута не было, да и не могло быть, никаких вариантов решения, кроме как полагаться на харизму и наглость. Таиться было бы подозрительно, поэтому, вопреки нервным восклицаниям Брейкдауна, он отказался скрываться. Они ехали открыто, но подальше от основных трасс и маршрутов патрулей. Стантикон ныл, как не всякий капризный пациент, и параноидально метался от каждого звука и тени, чем немало смешил Нокаута до тех пор, пока полицейская сирена ударила по аудиодатчикам.       Брейкдаун нервно газанул, и Нокаут яростно зашипел на него:       – Никаких погонь! Я разберусь!       По крайней мере, это знакомый полосатый капот.       Нокаут трансформировался и остановился, вытаскивая на фейсплейт вежливую улыбку. Брейкдаун нисколько не перестал напоминать недоброжелательного громилу, подобранного на самом дне Феррума. В такой компании Кэрриер еще Нокаута не видел…       Полисбот подходил, не торопясь, узкий визор будто сканировал их обоих. К счастью, копы не телепаты.       – Офицер Кэрриер! – поприветствовал Нокаут спокойно.       – Доктор Нокаут, – фейсплейт Кэрриера до самого визора закрывал щиток. Никаких лишних эмоций – и защита. Удобно. – Поздняя прогулка?       – Я думал, комендантский час Палладия не касается, – Нокаут рассеянно коснулся когтями шлема, будто вспоминая то, что и правда в упор не помнил.       – Верно. Но я должен проверять разрешение на въезд у всех сервоконов.       – О-о, он со мной. Все в поря…       – Пропуск, – обратился Кэрриер к Брейкдауну. Это было требование.       «Спалят, что я свалил без разрешения, и мне крышка», – отчетливо говорил взгляд стантикона. Еще он говорил о готовности врезать полисботу молотом по голове, что будет весело только первые несколько нанокликов, а потом – очень-очень грустно для Нокаута, чей фейсплейт останется последней записью на оптических рецепторах.       Интересно, можно ли бесследно развинтить полисбота и… о-о, это не лучшая мысль!       – Кэрриер, – влез Нокаут между Брейкдауном и полисботом, втянув побольше воздуха, чтобы охладить разогревающиеся от нервов системы, – послушайте… Я ему пропуск не выписал. Извините, – он прижал ладони к выступающим деталям своего раздвоенного честплейта, выражая искреннее раскаяние, а затем заговорщицки понизил голос: – Это целиком моя ошибка. Эти новые правила, знаешь, я поздно вернулся сегодня из Родия, было не до возни с разрешениями…       Бесстрастный голубоватый визор, напоминающий глиф «v», как будто сканировал Нокаута, как тот сам недавно сканировал Брейкдауна. Правда, красным мигали бы сейчас эмоциональные центры медика.       – Что за дела, доктор Нокаут? – мрачно спросил Кэрриер, продолжая придерживаться официального обращения.       Тот все равно воодушевился. Так, Кэрриер до сих пор не попытался надеть на него наручники. Отлично!       – Ты же меня знаешь… – они из разных каст, но переход на «ты» с представителями правопорядка, чтобы подчеркнуть личный характер диалога, еще возможен. Это к Селект Райзу Нокаут никогда не сможет так обратиться. – Что у меня могут быть за дела? Я работаю над одним проектом для советника Селект Райза. Мне надо было поставить один эксперимент, требовался доброволец. Дело срочное… я за все заплатил, так что он возвращается в Феррум…       – Вы должны были оформить разрешение.       – Я в следующий раз так и сделаю! – клятвенно заверил его Нокаут. – Я же не ожидал, что мы так задержимся! Я же честный бот, Кэрриер, и этого парня не хочу подставить. И себя, ну, ты понимаешь, – он развел руками. Кэрриеру лить было на судьбу «этого парня», но всегда лучше показаться добряком.       – Советнику вряд ли понравится, – туманно согласился полисбот.       Это был отличный ответ, потому что он означал, что возможность взятки есть, и надо только обговорить цену. Брейкдауну невероятно повезло, что они встретили именно этого офицера. Все гонщики с шаниксами, попадавшиеся Кэрриеру на нарушениях порядка, обходились без официальных штрафов с занесением в личное дело. Сам Нокаут общался с ним немного, но успел заметить неплохой – с его точки зрения – потенциал такого знакомства.       Вот и настала пора проверить.       – Такой маленький промах с моей стороны, – Нокаут сузил когти, демонстрируя величину проблемы с его точки зрения. – Но знаешь, этот мой эксперимент… думаю, тебе стоит заглянуть ко мне. Энергон повышенной насыщенности, у меня немало пробных образцов, и все в идеальном состоянии.       Кэрриер молчал ровно столько, сколько понадобилось Нокауту, чтобы начать планировать его бесследное уничтожение. Интересно, нужно ли будет привлечь Стиллэша и вляпаться в очередной долг? Селект Райз, если узнает, лично отправит его под суд? Можно ли выяснить так внутреннюю полицейскую частоту, чтобы мониторить ее?..       Стоп. Это вообще зачем?       – Хорошо, доктор Нокаут, – наконец сказал Кэрриер. – Ведите своего подопытного. Увидимся завтра.       – Буду рад! – соврал Нокаут, не моргнув. – Спокойного дежурства, офицер Кэрриер!              

***

      Слава Праймасу, больше никто им по дороге не встретился. Даже проход в Феррум – неширокие щели в месиве обломков, за которыми открывался неудобный, но просторный спуск – оказался чист. Наверное, завтра-послезавтра здесь встанет непроходимый кордон.       «Никаких рекордов», – тоскливо подумал Нокаут, разглядывая предаконский хребет.       Брейкдаун издал короткий хрип, как будто засорившийся вокалайзер прочистил.       – В общем, – сказал он, скрещивая руки, – я два раза спас твой бампер, да и сюда с тобой не просился, так что технически это не одолжение.       – Да в тебе умирает барыга! Это и не одолжение, дурак, – Нокаут вскинул голову. – Мне что, надо, чтобы меня тоже потащили разбираться?       – Угу. Ты же какой-то важный болт. С губернатором, значит, энергон гоняешь, – когда Брейкдаун сужал оптику, непонятно было, готовится он врезать или просто насмехается.       – Не гоняю… не с губернатором! Слушай, по поводу твоей проводки…       – Да прекрати ты, – перебил Брейкдаун.       – Я тебе выпишу приглашение. Разрешение. Как там этот шлак называется. Приходи, когда будешь свободен. Я тебя поразбираю немного…       – Не надо. И ты все еще выглядишь жутко, когда говоришь это.       Нокаут ухмыльнулся:       – Тебе понравится. И вообще, это строгая рекомендация врача.       Брейкдаун спустился немного и поднял голову.       – И чем я с тобой расплачиваться буду?       – Добротой расплатишься, башка чугунная, – откликнулся Нокаут безмятежно, отворачиваясь.