– Так вот, по поводу оплаты. Есть одна штука, которую я хочу протестировать…
– Не, вот это вообще шлак! – Брейкдаун ударил ладонями по платформе и встал, производя внушительный грохот. – Я не согласен!
Сколько Нокаут ни смотрел, даже толики изящества в стантиконе не видел. Зато видел потенциал силы, не использованный до конца из-за того, что какой-то безрукий мех ковырялся в начинке Брейкдауна, как Праймас на искру положит… И – потому что рабочих создавали выносливыми, но недостаточно заботились о том, чтобы они не потеряли функциональность.
Нокаут считал преступлением против Праймаса не выжимать максимум из своей комплектации.
– Да не переживай ты, – отмахнулся он небрежно.
– Я не «подопытный образец»!
– Ложись обратно, я сказал! Это будет неопасный эксперимент.
Брейкдаун растерянно пялился на коготь, повелительно тычущийся ему в честплейт. В ремблоке Нокаут чувствовал себя главным, и разница в силе и размере будто исчезала. Наконец Брейкдаун все-таки откинулся на платформу, и Нокаут активировал держатели. Энергетические полукольца зафиксировали ноги и руки стантикона, и тот яростно дернулся, пытаясь сорвать их.
– Эй, эй! – взвился Нокаут. – Оборудование мне не ломай! За него тебе точно не расплатиться!
– Какого Юникрона ты делаешь?!
– Просто не люблю, когда пациенты совершают лишние движения.
Парни Стиллэша, возвращаясь в онлайн, частенько еще не соображали, что находятся в подпольной медицинской лаборатории, а не на арене – или где там их стравливали на потеху толпе. После первого раза, когда Нокаут получил в лоб, он стал предусмотрительнее.
– У меня появится повод тебя бить?
– Я тебе в любом случае не советую, – Нокаут продемонстрировал лазерный скальпель. – Я же могу вырезать что-нибудь не то.
Брейкдаун, изо всех сил вытягивая короткую шею, следил за ним, хотя видно ему было немного. Нокаут постукивал когтями по выступающему честплейту.
– Где ты так крепления расшатал? Драться любишь? Открывай замки.
Ответ, очевидно, не требовался, и Брейкдаун послушно открыл сегменты брони. Нокаут поморщился от запаха застарелой смазки и, кажется, даже подгоревших схем. Брейкдаун переживал перегрузки, но не заменял детали. Каждая переработка могла привести к тому, что повредится что-нибудь необходимое для функционирования, и он отправится на свалку.
– У тебя такое выражение, будто внутри скраплеты.
– Ну, они бы тут пригодились. Выгрызли бы кое-что лишнее, – он осторожно раздвинул внутренние сегменты и обнаружил пучок проводов, которые ни к чему не подсоединялись. – Например, это.
Брейкдаун дернулся, и Нокаута обдало снопом искр.
– Эй-эй! От невыплеснутой агрессии коротит?
– Ты мозгоправ шлаков что ли?! – крикнул Брейкдаун, которого вспышка в собственной начинке не очень-то обрадовала. – Нейросеть мою отключишь, или как?
– Слова-то какие знаешь, – Нокаут улыбнулся. – Надо было проверить, точно ли это шлак, или какие-то импульсы еще идут.
Он изолировал отсек, протянул от платформы несколько проводов и подключил Брейкдауна к резервному питанию, переводя его на функционирование в энергосберегающем режиме, но не тронув сенсоры восприятия.
– То есть дать мне отключиться ты не собираешься? – тот тревожно крутил головой.
– Нет! – Нокаут деловито проверил показания на экране.
– Почему нет?
– Во-первых, ты и так ничего не чувствуешь, а я уже развинчиваю тебя на запчасти. В отключении нет никакого смысла, я же не лезу к тебе в искру. Во-вторых, я люблю, когда пациенты меня слушают…
– Похоже на «во-первых».
Брейкдаун был не первым рабочим, которого Нокаут вскрывал, зато первым, кто оказался здесь, в его ремблоке, а не в подполье Стиллэша. «Латать телохранителей», кажется, сказал Селект Райз? Почему бы не стантиконов, например?
Это вполне может быть интересным. Прослеживая путь центральных кабелей, энергия с которых то и дело перенаправлялась в совершенно не предназначенные для того места, Нокаут думал о том, что Брейкдауна порядочно перекраивали и до него. Он видел сдвиги трансформационных цепей и следы переплавки, усилители и компенсаторы, явно встроенные позже.
Как и Нокаут, Брейкдаун стремился сделать себя лучше. В его представлении это значило «сильнее»… и хирургическим изяществом здесь не пахло. Грубо и эффективно.
Исправление чужих ошибок – особенно таких – это своего рода вызов.
– Не жалуйся, – вскользь бросил он, активируя скальпель. – А то однажды мне Стиллэш заказал операцию без отключения нейросети. Не знаю, чем тот мех так ему насолил, но вокалайзер ему пришлось отрубить…
– Ты что, Стиллэша знаешь?
Нокаут замер и поднял взгляд. М-м, это, наверное, плохо сейчас вышло… или не важно? Или плохо?
– А ты? – спросил он осторожно.
– Дрался у него пару раз, – не менее осторожно ответил Брейкдаун. – Не срослось.
– О-о! У меня тоже не срослось. А ты хорошо дрался, раз не попал ко мне в руки, – Нокаут щелкнул когтями, торопясь перевести тему, – кстати, зря. Я бы вот этот хлам точно не оставил, – он выдернул оплавленный кабель и продемонстрировал Брейкдауну.
– Этот я сам заменял, – вдруг сказал тот, перестав пытаться заглянуть в собственное нутро и откинув голову на платформу. Шлем глухо ударился, но Брейкдауна микротрещины на покрытии явно не волновали. – С мясом выворотило, когда бил фейсплейт одному болту недокрашенному. Потом пытался подправить кое-что, да новые кабели где достанешь?
– Этот новее твоих родных, – заметил Нокаут. – А штекер под порт перепаян.
– Взял с Трэшера. Его в утиль собирались, за бунтарские наклонности… Как обычно бывает: арестовали, поколотили и подвесили перед всеми. Я ночью его расковырял чутка… наскоро, конечно. Просто он из конструктиконов. Я подумал, комплектующие попрочнее моих будут.
– О, – Нокаут невольно присвистнул, не выказав особенного сочувствия распотрошенному меху. Брейкдаун, впрочем, тоже о своем мародерстве рассказывал спокойно – кажется, понимая, что этого меченого такими подробностями не шокирует. – Другое дело. Вот для операции на самом себе – даже неплохо.
– Мы только сами на себе и можем. К блокоправам отправляют только самых ценных и самых разбитых при этом, – негромко пояснил Брейкдаун. – Ну, то есть почти никого.
– Нет, правда, неплохо. Если бы тебя кто-то другой паял, я бы сказал, что его руки приделаны не к той части корпуса, а так… что ты сказал?
– Да ничего.
– А так, – увлеченно продолжил Нокаут, – ты облажался в том, что подал слишком много напряжения. Он, может, и конструктиконовский, но вся энергопроводящая система-то твоя от этого мощнее не стала. Ладно, прости, это в мусор.
– Надо было для тебя запчастей надрать, – хмыкнул Брейкдаун.
– Не переживай, я не разорюсь. Я же не буду в тебя элитные детали пихать, только сгорят к Юникрону. У меня тоже достаточно кабелей с дезактивов… да шучу я, – заметив его взгляд, рассмеялся Нокаут. – Не нервничай и не порти мне показатели.
Брейкдаун чуть наклонил голову:
– Что ты за врач такой, Нокаут?
– Какой есть, – развел тот руками.
Совсем недолго он работал молча – вернее, напевая негромко бодрую мелодию. В Брейкдауне было, что перепаять, и что подчистить – тоже. Тот следил за ним, не отрываясь ни на минуту, как будто опасался, что Нокаут ненароком вырежет из него искру. Или наоборот, засунет внутрь что-нибудь лишнее. Поразительное беспокойство – особенно при том, что сам же напихал в себя всякого хлама.
– Знаешь, ты мой первый нормальный пациент за Юникрон знает сколько времени, – Нокаут соскоблил подтеки энергона, оставшиеся после старого повреждения одного из мелких шлангов. – И самый грязный, – добавил он со вздохом.
– Может, если бы столько шаниксов не было написано напротив ремонта, у тебя было бы побольше клиентов.
– Ты про прайс? Он так, для виду. Я вроде как… все равно не могу заниматься тем, чем хочу, – Нокаут вздохнул. – Вот и соскучился по… по интересным задачкам.
– И что во мне интересного?
Нокаут активировал отвертку, встроенную в палец, и Брейкдаун уставился на него совсем уж напряженно.
– Что? – визг инструмента почти заглушал ответ. – Ты себе так ухудшил жизнь, даже не представляешь. Но идея хорошая, и… в принципе, может сработать.
– Ты о чем вообще?
– Я об апгрейде, который… из-за которого мне пришлось ступицы менять, – Нокаут нарочно сделал такой вид, будто до последнего откладывал месть, и повеселился перекошенному фейсплейту пациента. – Этот блок тоже сам ставил? – он подсветил на трехмерной схеме проблемный участок, и Брейкдаун, не раздумывая, отрицательно качнул головой. – Он подключен не к той цепи. Должен был оптимизировать потребление энергии, а в итоге наоборот перехватывает и не тратит ни на что. И перегревается к тому же, как проклятый.
Нокаут отсоединил провода, открутил болты и подкинул небольшую металлическую коробочку в руке. Она была еще горячей. Кстати, снята наверняка с кого-то элитного – больно качественная и полезная штука.
– Хук говорил, что я с ним смогу работать дольше.
– Этот твой Хук бы его еще прямо на движок припаял, – хмыкнул Нокаут. – Сколько ты ему заплатил?
– Три цикла за него смену отрабатывал.
– Прогадал. Сделано на отвали. И хоть бы номер сбил…
– Идентификатор остался? – грозно воскликнул Брейкдаун. Наверное, кулаки бы сжал, если бы мог. – Вот ржа позорная! Я же в руках держал, сбит был!
Беспокойство пациента, лишенного возможности двигаться, всегда забавно выглядит.
– Значит, показал он тебе один, а поставил другой.
– Шутник шлаков!
– Начисти ему фейсплейт, – посоветовал Нокаут, отходя к верстаку.
– Да его лавочку давно прикрыли. Конструктиконов в штрафные бригады поотправляли, – Брейкдаун проводил медика взглядом. – Эй, ты меня закрыть не хочешь?
Вопрос был отчасти растерянным, отчасти грозным.
– У меня тут чисто, полежи пока.
Нокаут взглянул на номер. Раньше ему не приходилось… скрывать убийство кибертронца из привилегированной касты. То есть это вовсе не обязательно убийство, но путей, по которым полностью работоспособная деталь могла попасть в руки конструктиконов, немного. Вряд ли прежний владелец пожертвовал усилитель нуждающимся.
Это мог быть какой-нибудь гонщик, заехавший зачем-то в Феррум и встретивший… менее спокойного рабочего.
Металл быстро плавился под тонкой струйкой раскаленного воздуха. Миниатюрные глифы навсегда стирались.
***
С ногой все оказалось просто и скучно. Механическое повреждение, причиной которого был очень сильный удар в сочленение. Сложно было представить, что Брейкдаун получил его в бою, скорее уж – когда не мог ни сопротивляться, ни защититься. Снаружи броню кое-как распрямили, но если присмотреться, следы выскочивших стержней сустава изнутри до сих пор были заметны – глубокие неаккуратные борозды. Под сосредоточенное кряхтение Брейкдауна, предпринимавшего порой попытки что-то рассмотреть, Нокаут извлек попавшие в сочленение передавленные топливные трубки, заплатка на одной из которых давно износилась.
– Как новенький, – закончив, Нокаут закрыл замки. Он все еще кривился от резкого запаха топлива, которым заправлялся стантикон. – Трансформироваться не советую хотя бы до начала орна.
Брейкдаун тревожно ощупывал собственное бедро, как будто проверяя, все ли заклепки на месте.
– Понял. Так, что ты хочешь… тестировать?
– Вежливые мехи говорят «спасибо»… одну смесь. Сейчас, погоди, – он выдвинул один из ящиков, закрытый кодовым замком, и активировал механизм трансформации. Стеллаж разделился на секции и раздвинулся, открывая лестницу вниз. – Пойдем.
– Я пожалею, да? – Брейкдаун выпрямился, перенес вес на левую ногу и удовлетворенно фыркнул. Врач за своим вновь обретшим возможность двигаться без боли пациентом уже не следил. Он спустился на несколько ступеней.
– Добро пожаловать в святая святых! – Нокаут картинно развел руками.
Он сам не до конца был уверен, почему доверяет этому едва знакомому стантикону больше, чем другим мехам в Арее. Потому что они легко потянут на дно друг друга – или потому что так давно не делился ни с кем своими достижениями и увлечениями, что все зудело внутри от необходимости хоть что-то высказать.
– Эта штука незаконна, – пробормотал Брейкдаун, глядя на оружие на стене. Трофей от Стиллэша. Нокаут сказал ему, что виброрезак сломался и восстановлению не подлежит, отрезал ее от бессознательного меха и благополучно уволок сюда. И, конечно, он работал. – И эта…
– Осторожно, не трогай ничего, – совет был излишним. Брейкдаун определенно умел контролировать свое тело, несмотря на размеры, и все подряд на пути не сворачивал. По крайней мере, без нужды.
Нокаут активировал один из механизмов на столе, и внутри полупрозрачной колбы завертелись, не касаясь друг друга, бледные шарики. Один из них вылетел в резиновую трубку, Нокаут не стал подставлять руку, а осторожно поймал его в мягкий мешок из синтеткани.
– Так, – сказал он и поманил Брейкдауна пальцем. – Иди сюда.
– Сначала твое заключение, доктор. Что это за шлак?
– Я на досуге усовершенствую формулу… вещества, блокирующего механизм трансформации.
– Что-о-о?
Нокауту снова пришлось запрокинуть голову. Брейкдаун ткнул в него пальцем:
– Садист шлаков!
– Ой, мораль мне почитай, мех-с-чужим-апгрейдом-внутри. Не волнуйся, – Нокаут чувствовал, что Брейкдаун колеблется. Попытаться просто уйти он мог – Нокаут так же мог попытаться его остановить, и шансы тут даже более-менее равны, это же не безлюдный пустырь, здесь вряд ли даже полный отморозок рискнет заниматься рукоприкладством посреди ночи. Но Нокаут как-то не задумывался о принуждении. – Во-первых, эффект не постоянный. Во-вторых, мне нужна только твоя рука.
– И надолго он «не постоянный»?
– Вот и узнаем… слушай, у тебя же свободный орн! К завтрашней смене будешь в форме, обещаю. Сейчас, я зафиксирую время…
– У тебя что, нет нормальных подопытных? В каком-нибудь институте?
– Нет у меня института! – он развел руками. – Не видишь, что ли, я свободный… художник.
Брейкдаун обреченно покачал головой:
– Нет, я понимаю, что после того как ты меня согласился чинить, я вроде как не имею права выделываться, но… какого Юникрона? Если что, меня даже под суд не отправят, сразу в плавильни!
– Боюсь, что если меня запалят с этой штукой, я тоже сразу пойду на переработку, – Нокаут сел рядом, – потому что она у меня не одна. И не две. И формулу я купил у одного безалаберного химика. Военного химика. А до этого я купил тонну нелегальных компонентов, так что…
– Что там полосатый болтал про губернатора?
– Выкинь из головы. Я с губернатором едва знаком…
– Ты знаком с губернатором? – расхохотался Брейкдаун. – Я тебе кланяться не должен, часом?
– Ну, вообще мог бы, – язвительно смерил его взглядом Нокаут. Пришлось для начала задрать голову. – Ты теперь можешь хоть обратно на арену.
– Кто меня туда пустит, – проворчал Брейкдаун. – Сейчас-то особенно. Руку дам на отсечение, что Стиллэш не сегодня-завтра соберет вещички из Ареи.
– Доходное место пусто не бывает… Руку давай. Давай, что ты жмешься, как меченый, – Нокаут прищурился.
Брейкдаун протянул ладонь. Мощная, крупная, с широкими пальцами. Нокаут осторожно вытряхнул шарик, и Брейкдаун поднес его поближе к оптике, возможно, сканируя, если у него был подходящий апгрейд. Вряд ли – скорее всего, для него внутри синтетической сферы, мягкой и легко разрываемой, просто была какая-то жидкость.
Нокаут отодвинулся на несколько шагов и наклонил голову. От предвкушения его оптика горела ярче.
– Не могу понять, ты жуткий или забавный, – Брейкдаун пожал плечами. – Я тебе голову сниму, если этот шлак не так сработает, хорошо?
– Хорошо, хорошо… сожми руку.
Брейкдаун не колебался ни наноклика. Должно быть, «как меченый» прозвучало достаточно оскорбительно. Когда он разжал кулак, серебристая жидкость растеклась по металлу, тонкими стремительными струйками просочилась в сочленения и почти мгновенно застыла бледной пленкой.
– Как ощущения? – издали поинтересовался Нокаут, вытягивая шею.
– Липко.
– Можешь трансформировать руку?
Сосредоточенность Брейкдауна и поскрипывание деталей кулака говорили, что активировать молот у него не выходит.
– Шлак! – выругался он.
– Отлично! – Нокаут радостно сложил ладони. – Теперь я тебя просканирую…
***
Он смог запустить механизм трансформации уже через двадцать кликов. Нокаут разочарованно вздохнул и сказал, что у Брейкдауна слишком хорошая иммунная система. Он надеялся на лучшее, то есть на более длительный эффект.
Пока он записывал в датапад данные, которые сканер считывал с руки Брейкдауна, тот рассеянно ковырял белесый налет на своих деталях.
– Нокаут.
– Сейчас, – не отвлекаясь, тот махнул рукой.
– Нокаут.
– Да подожди ты!
– Нокаут, этот шлак не отходит! – в голосе Брейкдауна отчетливо слышалась ярость. – Эта квинтова дрянь намертво въелась!
– Не отхо… ну-ка, – заинтересовавшись, Нокаут подошел и осторожно ковырнул когтем пленку, покрывшую ладонь Брейкдауна. И правда. – Объединение на молекулярном уровне, – он с любопытством подтянул руку поближе, не заботясь о том, удобно ли Брейкдауну так стоять. – О, интересно как…
– Интересно?! Сними ее с меня! Вдруг я не смогу трансформироваться?..
Нокаут едва успел увернуться от с визгом завертевшихся деталей молота. Брейкдаун явно зря волновался. Налет, впрочем, остался.
– Возможно, есть способ дистанционно зарядить частицы, чтобы возобновить эффект, – задумался Нокаут, – выстрел или…
– Ты вообще слушаешь?! – Брейкдаун вырвал руку, Нокаут опасливо отдернул пальцы. – Я не хочу, чтобы на мне оставался этот шлак!
– Я слышу, – Нокаут поднял голову. – Пока тебе ничего не грозит. Если ты потерпишь пару орнов, я попробую…
Рычание мотора сопровождало медленный наклон. Не то чтобы Брейкдаун загораживал весь свет, но тень отбрасывал весьма угрожающую. Он сжал пальцы на тонкой ладони Нокаута и повторил:
– Отчисти это.
Тот разочарованно вздохнул, но кивнул, подергал руку, вынуждая отпустить, и вытащил скребок и аэрозоль из-под стола.
Пленку ничто не брало, она будто стала частью естественной краски. Спустя немало времени Нокаут, сдаваясь, опустил руки.
– Мне нужно время, чтобы синтезировать очиститель, – сказал он. – Тебе придется зайти попозже.
– И как мне быть с этой фраговиной?
– Она не нарушает функциональность. Это просто пятно…
– Как ржа!
– Оно безвредно.
– Если меня запалят, будут проблемы!
– Просто пятно! Скажи, что об мусор на стройке окрасился! Там мало ли, кто какой дрянью баловался…
– Шлаков меченый, – выругался Брейкдаун.
– Пара орнов, – пообещал Нокаут. Новая задача его воодушевила, потому что до Брейкдауна он зашел в тупик в исследовании формулы, – я обязательно разберусь… И вообще, я тебе пропуск выписал… что-то там на… три цикла. Ты пользуйся.
Брейкдаун посжимал кулак, несколько раз сменил его на молот, и только удостоверившись, что ничего особенного не чувствует, переспросил:
– Ты уверен?
– Ну, ты совершенно здоров, а грязным как был, так и остался, но… да. Почему нет? – Нокаут развел руками.
Брейкдаун оглядывал его подпольную лабораторию. Особенного блеска в оптике заметно не было, но ему явно было любопытно. Не похоже, что у этого стантикона в программе нет… увлеченности.
– Тут еще столько работы, – добавил Нокаут вкрадчиво. – Можем еще что-нибудь попробовать.
– Сначала сними с меня свою… смазку засохшую, – проворчал тот. – Потом будем говорить.
