Механизм замещения

      – Нападай, – Нокаут приподнял кулаки и забавно спружинил ногами, поворачиваясь к Брейкдауну чуть боком.       Стантикон окинул его снисходительным взглядом, покачал головой, демонстративно ударил кулаком о ладонь и зарычал двигателем. Выражение фейсплейта Нокаута на мгновение изменилось. Он припомнил, как этот самый кулак пробил голову Оверлипу.       – Что ухмыляешься? – ворчливо спросил Нокаут. – Нападай, говорю.       – Ты уверен?       Нокаут активировал новую пилу и прислушался к ее агрессивному зову. Укрепленная сталь, мощные крепления, усиленная и отточенная режущая кромка. Оборудование, больше напоминающее оружие, чем хирургический инструмент.       – Не беспокойся, если что, я тебя починю, – с вызовом сказал он. – Давай!       – Готовься чинить себя! – Брейдкаун сузил оптику и чуть пригнулся. – Нытье твое потом слушать не буду!       Он не активировал молот, бил кулаками. Нокаут ушел от первых ударов, затем один пришелся чуть выше фары, и он подумал, что может и пожалеть о затеянной тренировке. Брейкдаун осторожничал, Нокаут тоже – все-таки отрубать стантикону руку он не собирался. Однако пила оставила уже несколько царапин на мощных предплечьях, а Брейкдаун явно не испытывал сильного неудобства. Нокаут только в прыжке мог ударить его выше выдающегося честплейта, так что пока стантикон лишь лениво отклонялся от крутящихся зубьев.       Недовольный ходом тренировки, Нокаут с разворота ударил в бедренный сустав, надеясь заставить Брейкдауна покачнуться. Но он сам недавно подтянул все шатавшиеся детали, и вывести стантикона из равновесия было не так легко.       – Лучше бы пушку прикрутил.       – Пушку моему классу нельзя, – едва отскочил от удара Нокаут. Он специально нанес сегодня сверхпрочное покрытие поверх краски, но, кажется, зря надеялся, что это поможет. – А пила – рабочий инструмент...       – А я вот хочу пушку! – мечтательно поделился Брейкдаун и выругался, когда «рабочий инструмент» снова процарапал обшивку. – Зачем тебе это? Ты же не военный врач! – он обхватил Нокаута поперек корпуса и оторвал от пола.       Нокаут попытался забросить руку назад, но едва достал до корпуса партнера по спаррингу. Давление на колеса было сильным, но не слишком болезненным. Стантикон сдерживался, и все же Нокауту было не по себе от ощущения, что его могут просто раздавить. Системы охлаждения снова заработали на всю катушку.       – Иногда скорость не помогает, – прохрипел Нокаут.       – Планируешь постоянно огребать в Ферру… Ааа!       Зубцы из особо прочного сплава наконец-то столкнулись с корпусом Брейкдауна, правда, у Нокаута едва оси из шарниров не выскочили. И тут стантикон отшвырнул его в сторону. Нокаут врезался в стеллаж, и множество контейнеров и тюбиков посыпалось на него с полок.       – Это не по правилам! – он собирался встать, но совсем рядом с ним смял полку кулак Брейкдауна. Несколько герметичных кубов треснуло, и их содержимое забрызгало обоих мехов.       Дрожь пробрала весь корпус. Вмятина… внушала.       – А огребать ты по правилам собираешься?       В спину стантикону бил свет. Он показался Нокауту реально огромным, почти как только что устроенный бардак.       Самообладание вернулось. Правда, от крутящегося лезвия Брейкдаун увернулся, после чего вцепился в дверцу и прочно зафиксировал руку Нокаута вытянутой в сторону. Другой ладонью он вдавливал его в залитый густыми смесями стеллаж.       Нокаут зашипел и попробовал выдернуть руку, но скрежет и скрип стекла только демонстративно заявили о внешних повреждениях. Пила крутилась вхолостую, более крупный противник просто игнорировал ее, используя преимущество в размере.       – Пусти меня! – яростно воскликнул Нокаут.       – Лады, – не сразу, но давление на руку и честплейт исчезло.       Нокаут тяжело вентилировал и нервно осматривал правую дверцу. Не помята, но исцарапана. Во что превратилась спина, страшно представить. И этот ароматный душ из всевозможных реактивов – все это вместе вовсе не пойдет полировке на пользу!       Он собирался налететь на Брейкдауна с гневными восклицаниями, но стиснул дентапластины. Стантикон насмешливо глядел на копошащегося в смятых контейнерах доктора, расслабленно повесив руки вдоль корпуса.       Нокаут подсчитал вероятность, с которой сможет успешно оттолкнуться сейчас от стеллажа и врезать Брейкдауну ногой в брюшные пластины. Когда он вскрывал его, то видел, что это своего рода слабое место, наименьшая толщина брони, зато мощные суставы. Одна из основных цепей трансформации проходит именно там, удар будет довольно болезненным, а сбить даже одну пластину – значит лишить Брейкдауна возможности быстро поворачивать корпус.       Рука едва скользнула по бледно-розовой луже, но на вектор движения это повлияло не сильно. Нокаут собирался заставить Брейкдауна пошатнуться, чтобы следующий удар заслуженно пришелся в фейсплейт, но цели так и не достиг. Брейкдаун ловко перехватил его, перевернул в воздухе – Нокаут заорал, когда его специально освобожденный от столов и опасных препаратов отсек замелькал перед глазами веселым хороводом стеллажей – и вцепился одной рукой в колеса, другой – в бедро. Пилой Нокаут скользнул по полу и изможденно повис. Гироскопы протестовали против такой тряски и перестали считывать положение в пространстве, а оптические сенсоры, сигналы которых перебивала свежевылитая химия, выдавали пляшущую картинку.       – Подлый удар. Очень хорошо. Над прыжками стоит поработать. Ты так напрягся перед атакой, очевидней некуда.       – Поставь меня!       – Ты же гонщик. В следующий раз будь быстрее.       – Поставь, я сказал!       – Но все равно хорошо, – пол перед оптикой перестал скакать. Нокаут едва не вывернул голову, чтобы испепеляюще взглянуть на ухмыляющегося стантикона.       – Брейкдаун! Поставь! Меня!       – Ладно, ладно, не буянь, – Брейкдаун помог ему принять вертикальное положение.       Нокаут завертелся, высматривая вмятины на бедре. Он понимал, что первый же спарринг со стантиконом закончится не в его пользу, но не предполагал, что будет разбит в гаечки и болтики. Стыд и злость разогревали эмоциональные контуры.       А еще на системы восприятия влияли разлитые реагенты. Ничего серьезного там не стояло, но теперь чувствительные датчики Нокаута раздражало целое море компонентов, которые вовсе не должны были смешиваться друг с другом.       – Знаешь, что тебе нужно? – задумчиво склонил голову Брейкдаун. – Какое-нибудь оружие подлиннее.       – Шлак, – Нокаут потянул с плеча желеобразную массу, в которую превратились два несовместимых экспериментальных очистителя. Часть краски они забрали с собой.       – Ты маленький. Не минибот, конечно, но с противником вроде меня тебе не справиться. В своей весовой категории – еще куда ни шло. Но, я тебе скажу, болты твоей весовой категории редко становятся бойцами. Не вертись. Где у тебя самый мягкий очиститель и щетки?       – Вон там! – отчаянно воскликнул Нокаут, тыча когтем в сторону одного из шкафов. – Какого квинта ты стал мебель крушить?!       – Это вывело тебя из равновесия. Драться лучше злым, – Брейкдаун пожал плечами и – Нокаут удивился фоном, слишком много гнева испытывал, но все равно удивился – взял с полки самую подходящую к случаю щетку и ворсистую синтетическую ветошь. – Чем злее, тем веселее. Ну у тебя и выбор тут! Какой?       – Синий, – коротко буркнул Нокаут.       Да, Нокаут постоянно работал с самыми разными жидкостями, а его когти побывали в чужом энергоне и масле, но он не мог отрицать, что в остальном был брезглив. Одно дело – работа, а другое – когда ты весь измазан химикатами, хорошо еще, что безопасными для функционирования, по крайней мере, по отдельности. Чтобы отладить сбоящие сенсоры требовался контроль, а Нокаут все еще был взбешен.       Поэтому он замер, расставив руки, и внимательно следил за Брейкдауном.       – Не этот синий. В канистре с белой крышкой.       – Лады.       – Ты можешь быстрее?! Меня разъедает заживо!..       – Это просто грязь, – фыркнул Брейкдаун, вставая за спину и заставляя Нокаута нервно коситься на него. – А вакуумный пылесос у тебя есть? С насадкой поуже.       – Что?!       – Эта хрень затекла внутрь. Ты не чувствуешь, что ли?       – Я! Весь! В этом шлаке! – в голосе отчетливо слышались истеричные нотки. – Я чувствую себя мерзко! Полностью!       – Я ходил с той белой фраговиной на руке шлаков цикл! – довольно заявил Брейкдаун. – Так что, знаешь, почувствуй справедливость на вкус… и не вертись!       Нокаут послушно замер снова. Первые движения щетки он почти не ощущал, потом датчики давления стали реагировать четче.       – Пила – это хорошо, – продолжил вдруг Брейкдаун. – Но только если противник не может тебе помешать. Понимаешь?       – Да, – Нокаут сомкнул защитные щитки линз, потому что едкие испарения невыносимо раздражали оптосенсоры. – Еще как.       – Чтобы ей воспользоваться, тебе сначала нужно как-то… ослабить врага. Я видел одну фем с энергохлыстом у Стиллэша. Она была твоей весовой категории, но к ней сам Юникрон не подобрался бы.       – Мефит? Мне ее как-то разорванной натрое притащили. Плохой пример.       Щетка на мгновение перестала шуршать по плечевому сегменту брони. Нокаут насторожился.       – На арене многое решает удача, – буркнул Брейкдаун наконец. – Но ты все равно подумай о чем-нибудь… эдаком.       – А ты пока о влажной уборке подумай, – Нокаут отключил еще несколько блоков сенсоров. Так он скоро в дрона превратится – но терпеть зуд становилось невозможно. – Потому что пока все тут не ототрешь, мосты строить не будешь!              

***

      – Где ты научился так… полировать?       Нокаут следил за тем, как уверенно и умело Брейкдаун заканчивает приводить в порядок его правую дверцу, и прокручивал этот вопрос в голове, пока не решился задать его вслух.       – В моей первой идентификационной карте значилось направление – декоративные работы. Элитные объекты. Тренировался на перилах всяких убогих балкончиков, – Брейкдаун заставил его согнуть руку и прошелся еще раз по низу дверцы. – И они так не дергались, как ты.       – Декора… с твоими лапищами?       – Мелкая работа. Ювелирная. Престижненько, – Брейкдаун сжал мощный кулак. – Манипуляторы сменились, а навыки остались. Сам удивляюсь.       – Ты сменил альтмод! – брякнул Нокаут и даже повернулся всем корпусом от неожиданности. Брейкдаун едва успел отдернуть машинку. Если бы он поцарапал сейчас покрытие – пусть даже не по своей вине – снова поднялся бы крик. – Я должен был сразу понять! Большая часть трансформационных цепей родные, но местами… Кем ты раньше был?       – Не суетись, ржа! Просто был чуть поменьше, – не стал сильно откровенничать Брейкдаун. Говорил он с заметной неприязнью, как и Нокаут выразился бы о своей базовой конфигурации.       – Ты… тебя? – коротко спросил он.       Насильственная перестройка рабочего – в этом нет ничего странного. Где-то потребовалась более мощная единица, и…       – Нет. Я сам.       Ответ был сухим, но всеобъемлющим. Рабочие с элитных объектов жили чуть лучше, чем, скажем, шахтеры или строители. Премии, шаниксы за искрой. Но для любого рабочего подобная вольность была непростительной.       – И тебя…       – Сослали. Я знал, что так будет, – Брейкдаун отложил ветошь, которой прохаживался по застывшему укрепляющему покрытию. Нокаут попытался представить его невысоким, с мягкими линиями корпуса, и не смог. – Но я устал быть… хрупким. Подкопил шаниксов… ну, там подработка, тут подработка. Хук меня перекроил.       – Хук? Тот, что тебя едва не убил своей альтернативной хирургией?       – Иногда он тот еще мудила, но всегда слыл лучшим блокоправом среди нас. Ему это показалось… как ты говоришь… интересной задачкой. Разумеется, меня пнули на самое дно за такие выкрутасы, – Брейкдаун прищурился, – простая история.       Нокаут кивнул. Он не был готов ответить откровенностью на откровенность, но… Брейкдаун перешил себя, чтобы быть таким, каким он хотел. Элитные рабочие бригады живут не так плохо, но он предпочел рискнуть. Пожалуй, у них больше общего, чем знакомство со Стиллэшем и склонность нарушать правила, пока никто не видит.       – Зато полируешь, как сам Праймас…       – Не думаю, что он занимался такими делами, – пожал плечами Брейкдаун.       – Все благоразумные мехи этим занимаются, – фыркнул Нокаут.              

***

      Нокаут сполоснул еще один контейнер и отставил в сторону. Брейкдаун заколачивал смятую, но не сломанную полку. Устроенный ими беспорядок медленно сменялся волнующей пустотой целого стеллажа.       Сигнал коммлинка заставил Нокаута вскинуть голову.       – Фланнел! Да, конечно, рад тебя слышать, – сказал он и улыбнулся, чтобы тон казался дружелюбным и беззаботным. – Жду через грун.       – А? – Брейкдаун обернулся.       – Клиент, – Нокаут принялся бдительно рассматривать себя, хотя совсем недавно уже вылизал каждую панель. – Забыл про него вообще. Шлак.       – Ты их даже пациентами не называешь, – покачал головой Брейкдаун.       – Пациенты у меня обычно классом пониже, – Нокаут активировал ремонтную платформу – та характерно зашумела, разворачиваясь из пола – и включил вентиляцию на максимум. Терпкий раздражающий запах все еще оставался, к приходу Фланнела надо было от него избавиться.       Жаль, спарринговать в лаборатории было опасно. Бардак там хотя бы никто не увидит. Но и опрокинутые реагенты способны вызвать куда более неприятные последствия.       – Фланнел – промежуточный случай. Недавно один частник поставил ему оптику ночного видения, и она требует отладки. Каким только безруким дронам чипов в арейской академии не выдают… – скривился Нокаут. – Значит, так! Продолжай, а я клиентом займусь.       Брейкдаун удивленно сверкнул оптикой в его сторону.       – Все это само себя не вымоет, – покивал Нокаут.       – Тебе точно нужен стантикон в ремблоке, пока какая-то шишка из Палладия будет тайно менять оптику?       – Не отлынива-ай, – пропел Нокаут. – И веди себя прилично.              

***

      Фланнел отреагировал на громоздкую фигуру, сушащую контейнеры автофеном, предсказуемо: настороженно уставился на Нокаута, не проходя далеко в глубь ремблока.       – Что это за мех?       – Он… помогает мне по мелочи, – Нокаут сам не понял, соврал он или нет. – Не обращай на него внимания, проходи, друг мой.       Фланнел прошел к платформе, продолжая коситься на стантикона. Тот бросил в ответ пару заинтересованных взглядов, но Нокаут зло зыркнул на него, и Брейкдаун, пожав плечами, отвернулся.       – Ты себе нормального ассистента найти не можешь? – скривившись, спросил Фланнел.       – Ассистента? – переспросил Нокаут. – И правда. Хорошая мысль.       Фланнел привез с собой запах и блеск Родия. И легкий душок страха. Нокаут мог диагностировать его, но не как психотерапевт, даже не совсем как врач. Как специалист по подпольным апгрейдам.       Если ты пытаешься адаптировать военные разработки под мирный альтмод, значит, боишься. Нокаут и сам боялся оказаться когда-нибудь беззащитным перед более сильным врагом, особенно после той стычки под мостом. Фланнел опасался чего-то подобного, и это вполне отражало настроения в Родии. Все делают вид, что ситуация под контролем, но панически боятся, что на самом деле – нет.       Раньше Фланнел оказывался на пороге ремблока Нокаута с совсем другими проблемами. Он был любителем набраться экспериментальных присадок в подуровнях дистрикта Литий, а после этого у него отказывали такие модули, о существовании которых даже Нокаут знал довольно смутно. Далеко в будущее Фланнел никогда не смотрел. Однажды он приполз в ремблок с похабной аэрографией во всю спину и стонал, что больше никогда не будет отключаться где-то, кроме своей платформы, а когда через орн Нокаут встретил его в очередном подполье, фонило от него такой редкой дрянью, что анализаторы не могли даже идентифицировать состав автоматически.       Кажется, угроза военного положения встряхнула его и заставила подумать о чем-то вроде собственной безопасности. Вполне возможно, решение поставить новую визуальную систему было принято Фланнелом в измененном состоянии процессора, а в башку ее вбил ему какой-нибудь кустарный умелец.       А как начались проблемы – к кому идти за помощью?.. Никто из специалистов в Родии не отнесется к похождениям Фланнела безразлично.       Нокаут запустил тестовую аппаратуру, пока вхолостую; щелчком включил музыку – тарнская индастриал-адаптация «Изгнания Юникрона» – и предупредил:       – Придется отключить зрительный центр.       – Валяй. Эх, Нокаут, я так жалею, что не пришел сразу к тебе…       – Вот уж точно, – Нокаут щелкнул когтями. – Я мог бы обидеться, что ты предпочел лечь на ремплатформу к кому-то другому. К счастью, я отходчивый, – его улыбку Фланнел не видел, а если бы видел, вряд ли до конца поверил бы произнесенным словам. Брейкдаун заинтересованно разглядывал меха на платформе, и Нокаут коротко подмигнул ему оптикой. – И все-таки придется тебя вскрыть.       – Все плохо? – заволновался Фланнел и заерзал. Нокаут успокаивающе похлопал его по плечу. – Сожжено что-то?       – Самая обычная проблема, Фланнел, самая обычная. Недостаточно процессорной мощности отведено на сенсоры. Я оптимизирую настройки, но придется полежать оффлайн.       – Нокаут, – Фланнел понизил голос, – этот… сервокон…       – Эй, ты у меня в гостях, верно? Вдруг, я оскорблюсь, что ты мне не доверяешь, и забуду у тебя в голове блокиратор?       Фланнел рассмеялся – все же немного нервно – и позволил Нокауту зафиксировать голову склоненной. Его вытянутый назад шлем немного мешал подключению, Нокаут активировал тонкое сверло в пальце и принялся отсоединять защитные пластины. Наконец, с тихим коротким выдохом пневматики, тело Фланнела расслабленно дернулось. Он отключился.       – Классы разные, а дурость одна! – Нокаут ткнул пальцем в диаграмму на экране. – Нет чтобы соразмерять силы с возможностями. И увеличивать файлы подкачки, раз уж ставишь новую систему…       Брейкдаун, жужжа сервоприводами, подошел и заглянул Нокауту через плечо. Казавшийся неповоротливым стантикон вдруг оказывался весьма осторожен, когда больше не требовалось ничего крушить. Нокаут подумал и решил, что не возражает, чтобы за его работой наблюдали.       Вскрытую голову Фланнела подсвечивал встроенный в ремонтную платформу светильник. Взгляду хирурга были заметны следы недавней операции. Кто-то, сведущий в военных технологиях, отметил бы простоту и функциональность новой видеоприемной системы.       Интересно, что видел Брейкдаун.              

***

      – Блаженство! – воскликнул Фланнел. – Никаких помех, и этот гул, который слышал только я… он ужасно раздражал!       Нокаут специально отключил освещение, чтобы клиент мог потестировать работу ночного режима. Теперь он сверкал оптикой и вертел головой с самым счастливым видом.       – Надо будет откалибровать еще что-нибудь, заглядывай, – радушно предложил Нокаут. – И не ходи к шарлатанам.       Его оптика сверкала в темноте тонкими алыми кругами. У него, как и у большинства медиков, зрение было весьма острым. В полутьме он легко различал даже мелкие детали, хотя кромешная темнота, конечно, была преградой для работы. Но тратить ресурсы процессора на подобные, постоянно требующие места и энергии, улучшения он не стал бы.       Фланнел подключился к терминалу, переводя шаниксы.       – Да, только… – он остановился у самых дверей ремблока. – Ты поосторожнее с рабочими, Нокаут. Это восстание десептиконов в Каоне…       – Каких-каких конов? – Нокаут включил свет. Разворачивающаяся из пазов в потолке люстра защелкала лепестками, расстыковываясь. – Не расслышал, прости.       – Серьезно, – понизил голос Фланнел. – Не слышал, как убили Сентинела Прайма? Такие парни, как этот, разгромили целый город.       – Хорошо, что я не Прайм, а скромный медик, – заулыбался Нокаут. – Удачи, друг мой.       Брейкдаун провожал Фланнела взглядом. Наверное, он разобрал, о чем тот говорил, потому что вид у него был мрачный. Нокаут ничего не знал о том, какие настроения царят в Ферруме. В бригаде Брейкдауна, например. Они никогда не обсуждали ни новости из Каона, ни слухи, ни террористические акты, волна которых – если не считать подрыва трассы – так и не докатилась до Ареи.       Они обычно болтали об апгрейдах – Брейкдаун был не прочь попробовать то, что, по его представлениям, прибавило бы ему сил, а еще явно сек в некоторых нюансах конструкторского дела; немного – о драках, добавках в энергон… о гонках и холо-шоу, просто потому что Нокаут любил болтать о гонках и холо-шоу, а Брейкдаун оказался не самым несносным слушателем. Скучающе шумел вентиляторами, только если Нокаут запускал ту же шарманку в десятый раз.       – Растреплет всем, что у меня тут разгром, – проворчал Нокаут.       – Да ладно, мы даже все с пола убрали. И с тебя, – хмыкнул Брейкдаун. – А хотя нет.       – Что? Что-о? – взвился Нокаут.       – Вот тут здоровенная царапина на наплечнике. И как я ее не заметил.       Нокаут вывернул голову, пытаясь разглядеть то место, куда указывал Брейкдаун, но там было слепое пятно.       – Ужасно выглядит! – широкая улыбка расползлась по фейсплейту стантикона. – Об этом Фланнел тоже наверное разболта…       – Ты! – запоздало сообразил Нокаут и прищурился, наступая. – Ты…       – Не-не-не, как ты мог подумать! – посмеиваясь, Брейкдаун попятился, огибая ремонтную платформу. – Чтобы я и…       – Не шути с моей полировкой!       – Гы-гы-гы, – выдавил Брейкдаун, прежде чем пила разрезала воздух в том месте, где он только что стоял. – Да уймись, Нокаут! Я же не серье... Я ска… Уй!..