Однажды в Париже

«Не всё то, правда что мы слышим. Я поверю лишь тому, что увижу, да и то, более достоверно проверю информацию…» — говорила старуха, проживающая в Аньер-сюн-Сен. К этой одинокой, жизнью потрепанной старушке часто приходили начинающие бандиты или скупо отчаявшаяся женщина за проверенным годами советом. Для своих лет, она не утратила здравость рассудка и поэтому, с радостью, делилась своей мудростью и жизненным опытом с теми, кто заглядывал к ней на чашечку чая. Но увы, многие услышав что-то от старушки Куприн, не воспринимали это всерьёз. А зря… Мудрая была женщина, царство ей небесное. — Эрен, ты ведешь себя, как маленький ребёнок, — в четвёртый раз за вечер сокрушался Гриша, обращаясь к сыну. — Кто бы говорил! Зачем ты вообще отошёл от нас с Леви? — возмущался Эрен. — Мне казалось, вам нужно было поговорить наедине. Да и вообще, я отправился покупать гостинец Карле, — с невозмутимым видом, произнёс Гриша, демонстрируя сыну пакет с ароматными французскими круассанами. — Ну да, конечно! Чем же ещё занимается перед посадкой, на которую мы должны были взойти через пятнадцать минут. Все это время я искал тебя! — Ну нашёл же. — Ага, затем мой багаж улетел в Берлин без меня, вот замечательно-то! И правда. Когда Эрен попрощался с Леви, он заметил, что отца по близости не наблюдается. Юноша обыскал весь аэропорт, самолёты, опросил персонал — старик, словно сквозь землю провалился. До посадки оставалось всего семь минут. Недолго думая, Эрен выбежал из аэропорта и быстро окинул взглядом все ближайшие сувенирные лавки и булочные. В одной из них и оказался отец  Эрена. Мужчина спокойно стоял у кассы, непринужденно расплачиваясь местной купюрой. Эрен был в ярости. Мало того, что они опоздали на свой рейс, так ещё и багаж Эрена улетел вместо него в Берлин… Да, вечер действительно оказался  насыщенным. Если бы Леви узнал об этом небольшом конфузе, то по любому бы рассмеялся и вынес вывод, что Эрен мало самостоятелен.   Двое суток Джагеры провели в местном хостеле, ожидая следующего рейса. Слава Богам, Эрен догадался положить бумажник в карман брюк. А что касается мобильного телефона, одежды, обуви все это скрылось в небытие. Парень решил не раскошеливаться на чистый и комфортный отель, поскольку он считал, что сейчас нужно экономить каждую копейку на лечение своей матери. Нет, издательство платило Эрену весьма неплохие деньги, но Эрен не мог даже прикинуть, сколько потребуется на лечение поэтому — экономил и откладывал. Через восемь часов самолёт приземлился в аэропорту Берлина. Эрена захлестнула ностальгия. Всё вокруг казалось знакомым. Но сердце разрывалось на части между Берлином и Парижем. В Берлине живёт его семья, друзья детства и наконец, двадцать с лишнем лет жизни. В Париже зародилась новая жизнь, возможно, новые качества, понимание жизни. И конечно, самое главное, что больше всего тяготит сердце и зовёт в уже ставшими родными, просторы повседневности — любовь, которая разгорается все ярче, день за днём. *** Знакомые улочки и переулки быстро сменяют друг друга. Уже скоро, Эрен переступит порог родного дома и увидит свою любимую маму, которая, скорее всего, уже не раз пересматривала его детские фотографии и роняла на них свои хрустальные слёзы. Гриша подошёл к двери и поднес указательный палец к звонку, но рука дрожала. Ему столько хотелось сказать своей дорогой Карле. Хотелось обнять, поцеловать. И самое главного, хотелось заслужить прощение за то, что пришлось их покинуть на столь длительный срок. Наконец, собрав все чувства и волю в одно движение, Джагер старший нажал на звонок. Спустя секунду, дверь тихонько отворилась. В дверном проеме показалась невысокая девушка в форме медсестры. — Здравствуйте, — поприветствовала девушка, — Вы к кому? — Здравствуйте, я Григорий Джагер, муж Карлы. А это Эрен Джагер — наш сын. — Вот оно как, — слегка напрягшись, произнесла мед сестра, — тогда проходите. — Войдя в квартиру, Эрен услышал «Если они её семья, зачем они её бросили? Вот уроды!» — пробурчала медсестра, закрывая дверь. Эрен тяжело вздохнул, догоняя отца на пути в спальню матери. Дверца в светлую спальню отворилась. — Изабель, это ты? Не волнуйся, мне уже лучше. Можешь идти домой, спасибо, что заботишься обо мне. Гриша протиснулся через маленькую щель, плавно заходя в комнату. На кровати мирно сидела Карла, читая книгу, прикрыв ноги пледом. — Здравствуй, Карла, — слабо улыбнувшись, произнёс Гриша. — Привет, мама! — лучезарно улыбнувшись, крикнул Эрен, быстро преодолевая расстояние между дверью и кроватью матери. Карла не верила своему счастью. Перед ней стояли двое её любимых мужчин — взрослый сын и муж. Женщина добродушно улыбнулась. Она почувствовала, как по её щекам потекли горячие слёзы. Сердце трепещет, словно хочет вырваться из грудной клетки. Хочется кричать! Её любимые вернулись. А ведь она ждала, верила, не смотря на то, что говорили вокруг. Две пары крепких рук сжали в объятьях любимую жену и мать. Наконец, семья Джагеров оказалась в сборе. Никто не заметил, как со стороны, опираясь на косяк, за ними наблюдала молоденькая медсестра по имени Изабель, которая предавалась прекрасным воспоминаниям, наблюдая за воссоединением семьи. *** Спустя полгода, Изабель ходит к Джагерам не в качестве медсёстры, а в качестве хорошей подруги семьи. Эрен и Изабель здорово сдружились, у ребят нашлось много общих интересов. Все это время, Эрен старался найти хоть одну ниточку, которая могла связать их с Леви. Но увы, телефон скрылся в неизвестном направлении. А ведь в нём был номер, почта и логин в скайпе Леви. Ситуация с властями более-менее уладилась но… писать письма в другие страны Эрен не мог, не позволяло положение. — Что делаешь, Эрен? — плюхнувшись на диван, задорно произнесла Изабель, закидывая ногу на ногу. — Пытаюсь найти контактную информацию с одним человеком, но… Пока все попытки тщетны. — Кто он? Может я смогу помочь? У меня есть парочка знакомых в Париже… — странно, но Эрену показалось, что Изабель начала темнить. Нет, он объяснил девушке ситуацию, по поводу которой, ему и отцу пришлось покинуть мать… Но теперь то что? Неужели назревает новая недомолвка? — Знаешь, — засмеялся Эрен, — наверное, его только ленивый не знает. Романы Леви переведены на двадцать один язык. Может, ты знакома с фантастическими романами Леви Аккермана? — Леви… — зрачки Изабель мгновенно расширились, — как давно вы знакомы? — судорожно произнесла девушка. — Достаточно, — насторожился Эрен, — неужели. Ты знаешь Леви лично? — Я думала он… — не закончила предложение собеседница, — честно говоря — с детства. И тут Эрена как током ударило: — ты родилась Аньер-сюн-Сен? — Похоже, он рассказывал о нас, да? — со сдержанной улыбкой произнесла Изабель. — Но Леви говорил, что вы с Фарланом погибли. — Дело в том, что Леви не видел собственными глазами нашу «смерть», скорее всего, ему передали, что мы завершили свой земной путь. На самом деле, это была операция не одного дня. Когда мы решили убраться подальше из этого места, мы долго думали, как это сделать более безопасно. Для нас, для нашего ребёнка. Но, всё пошло не так, как мы планировали… Фарлан пожертвовал собой ради спасения меня и Олуша. Я была против, это был самый ужасный исход, — было заметно, как голос Изабель дрожит, —, но Фарлан уверял, что всё пройдёт гладко. Об этом плане, даже Леви не было ничего известно. Суть плана состояла в том, чтобы разыграть нашу смерть. Был в этом городке один бандит, хороший парень с добрым сердцем. Плюс ко всему, когда-то Фарлан спас ему жизнь, поэтому в каком-то роде, Конни был должен ему. Так вот, мы решили воссоздать ложный поджег здания. Из местного «лихого дома» нам «любезно» продали два тела — мужское и женское. Мы положили их у входа, таким образом, имитируя попытку выбраться из здания. Для достоверности, Фарлан остался, в доме, тем временем, Конни поджег его по просьбе моего покойного мужа. По плану, Фарлан своими криками должен был привлечь людей и выбраться из здания. Мне он не разрешил участвовать в этой операции. С одной стороны, я благодарна ему, что он сберёг мою жизнь и жизнь нашего ребёнка, но с другой… Этот мир теряет краски, если в жизни нет любимого. Я очень рада, что со мной остался сын. К сожалению, Фарлан не успел выбраться из горящего дома и сгорел заживо. Мне ничего не оставалось, как покинуть этот грязный город вместе с Конни. — Но Леви говорил, что вы погибли в результате перестрелки. — В этом городе в порядке вещей приплетать к истине. Лишь только одна женщина знала правду — Мадам Куприн. Но Леви, не воспринимал её всерьёз. Он не верил в светлый исход. Эрен, я могу попросить тебя об одной услуге? — Да… — немного заторможено отозвался Эрен, — конечно. — Ты упоминал, что после того, как твоей матери станет лучше ты вернешься в Париж… К Леви, я права? — с добродушной улыбкой поинтересовалась Изабель. — Да. Он ждёт меня. — «Надеюсь, что ждёт» — мысленно закончил фразу юноша. — Тогда, я напишу ему письмо, а ты передашь его Леви, хорошо? — Да, конечно. — Думаю, уже на следующей неделе ты сможешь покинуть Германию. Мадам Джагер чувствует себя намного лучше, благодаря золотым рукам мистера Джагера. Кто знает, как мадам Куприн докатилась до жизни в Аньер-сюн-Сен. Многие слагают легенды, о её лихой молодости. Говорят, что когда-то она была очень востребованной актрисой оперы и балета в Париже… Вторая же притча гласит о том, что она была киллером, но ушла на покой благодаря тяжелому ранению в последствии которого не может свободно передвигаться. Хотя на самом деле, Мадам хотела простого женского счастья. Никто не знает, есть ли у неё семья или нет. Но… Когда все «посетители» расходились, из спальни раздавался тихий детский голосок: — Мама, я могу выйти? — Конечно, Кенни. Почему ты боишься моих посетителей? — Они же бандиты! Они могут убить нас! — Запомни, относись к людям так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе. — Ты добрая, поэтому люди ходят к тебе за советом? — Кто знает, Кенни… Кто знает. Никому не известно прошлое Куприн, так же никто не мог вытянуть из неё информацию об её семье. И уж тем более о смерти. Она давала людям советы, жизненные уроки. Таким образом, вызывая всеобщее уважение.

«Кто знает, правда это, или городская байка десятилетней давности…»