Пламенем по венам

Инквизитор повел плечами от холода и поправил брошь на шее, запахнув сильнее меховую накидку. Рядом ехал его отряд монахов; им предстояло нести инквизицию и царскую волю в один монастырь, чьи заветы сильно отошли от законов. Как высоких, так и Ирода. Пристанище вероломных еретиков находилось в самой глуши царства, и вероятно поэтому они думали, что никто и никогда не узнает об их деяниях. Но Ирод имел глаза везде. Конечно, он мог бы отправиться туда сам на Громовом и сжечь все и всех, но тогда это бы не приобрело столь карающий характер и памятку всем, кто захочет пойти против его воли. Даже царские головорезы не пытали невинных людей для утехи самим себе. И он отправил Инквизитора с его избранным отрядом для возмездия, ибо ничто не должно оставаться безнаказанным. И замыкал отряд монахов — Кардинал. Им предстоял неблизкий путь, и впервые пришлось брать с собой шатра для ночлега. Все же королевство у Ирода было не самым маленьким, за день не объедешь. Единственным минусом в карательном походе была погода: снег мог пойти в любое мгновение, а это здорово снижало видимость. Лошади собьются с дороги, а никто не хотел ледяную стужу заблудиться в лесу. Ибо тогда, когда запасы пищи иссякнут, в их лавы пожалует еще и голод… Несмотря на то, что шел только второй день их пути, некоторые из монахов уже проклинали этот поход. Привыкшие к теплу и безопасности, им было крайне неуютно в седле, где, поди, можно ежесекундно свалиться в сугроб. Но их выбрал Инквизитор, и они не могли отказаться от этого замысла. Иначе бы их венчали позором. В стройных рядах виднелись и солдаты из гвардии Царя. Эти воины здесь были не для святого мщения, а по более прозаичным причинам. Все же, монахи хороши если кого-то сжечь надо, а не убить мечом… Инквизитор прекрасно понимал, что сталь и закованные в доспехи воины Ирода очень пригодятся в сражении. Ведь ублюдки, которые пытают людей для забавы вряд ли добровольно пойдут на костер. В этом он был полностью согласен с Царем, и не хотел исполнять приказ в другом: брать с собой Кардинала. Инквизитор был готов сжечь ближайшую деревню, лишь бы не ехать на священную миссию вместе с ней. В ход шли тысячи аргументов, и все они разбивались о холодный царский взгляд. Даже то, что «это же месть еретикам, а она сама даст им фору в грехах!» не помогло. Царь, как обычно, говорил, что знает, что делает. И даже если на самом деле не знал, ему все верили, и все шло по плану. Так было и сейчас, благодаря чему Кардинал неспеша ехал на своей лошади в конце отряда, не попадаясь на глаза Инквизитору, а то чего доброго, и её сожжет за компанию с еретиками. Впрочем, ей было абсолютно все равно, что он себе думает. Девушка исполнила волю Ирода и поехала вместе с церковниками. Даже если их всех перебьют, в чем она, конечно, сомневалась, то ей нечего предъявить: приказ Царя выше всего. Серая даже не думала. Просто ответила «да». Но к Инквизитору девушка не рисковала приближаться очень близко. Как определил Кардинал, у него вновь началось обострение его дара «ищейки» и сейчас он реагирует на неё крайне остро. Один неверный шаг и ты уже лежишь в сугробе снега с ножом в шее. А так как жить ей пока еще хотелось, не так и сложно потерпеть какое-то время и не выводить его из себя. Инквизитора впервые подвело чутье. Он пропустил первую стрелу, которая исчезла в снегу перед его лошадью, а вторая попала прямо в ногу. Монахи всполошились, солдаты обнажили мечи и бросились в бой, прикрывая невооруженных. Засвистели стрелы. Лязг желез прерывался хрипом лошадей и человеческими криками. Инквизитор, несмотря на ужасную боль, выхватил клинок, оглядываясь по сторонам и оценивая ситуацию. Царская гвардия успешно сдерживала натиск, он уже собирался дать коню шпоры и ринуться в самое пекло битвы, как глаза стали наливаться свинцом. Веки тяжелели, рука уже не так крепко держала поводья, и Инквизитор медленно повалился с лошади на снег. Сознание затуманивалось, но даже сквозь эту пелену он почувствовал резкое, неприятное жжение и через силу произнес: — Помоги мне… Кардинал. А затем почувствовал лишь дикую боль в том месте, где прошла стрела, словно кто-то нанес глубокую рану ножом поверх этого. Он знал, кто это был, но уже не видел как Серая рывком поднялась с колен и тем самым кинжалом рассекла горло разбойнику, который слишком близко к ним подошел и уже собирался нанести смертельный удар им обоим. Когда она только увидела, что Инквизитор заваливается на бок, то тут же поспешила к нему. Ведь его одной стрелой, тем более в ногу, не возьмешь, а это значило лишь то, что оружие отравлено, и кто его знает, какой там яд. Одного взгляда на лицо Инквизитора хватило, чтобы определить, чем же он отравлен. Очень редкий яд, который использовали убийцы для медленного умерщвления жертв, подвергая их страшным пыткам. Человек находился без сознания, не мог реагировать на происходящее, но при этом испытывал адские муки. Она за мгновение изрезала ему рану, пытаясь выдавить как можно больше крови надеясь, что яд еще не проник глубоко. Серая когда-то пользовалась таким оружием, и понимала, что если ничего не сделать, Инквизитор отойдет в мир иных на следующий же день. А потом очень сложно представить гнев Ирода… Последнее, что сказал ей Царь, это был приказ присматривать за Инквизитором, и если Кардинал его провалит… Они отменили карательную миссию. Перебив убийц, отряд возвращался домой так быстро, насколько мог. Инквизитора везли в крытой телеге, куда без разрешения церковников забралась и Серая, игнорируя их возмущения и вопли. Большинство, с легкой руки того, кто сейчас лежал без сознания, считали её ведьмой, и подпускать к такому человеку… Она едва ли не с боем вырывала у монахов мешочки с целебными травами, надеясь отыскать там хоть что-то, что поможет ей облегчить участь Инквизитора. В замке у неё были свои собрания трав и настоев, но не здесь. Чтобы сделать хоть какой-то отвар у неё не было горячей воды, а позволить себе остановку они не могли. У монахов нашлась какая-то свежая трава — одна из необходимых, и именно её максимально измельчила девушка, закинув в свою флягу с водой, а затем принялась трясти ёмкость, чтобы сок хоть как-то распределился. В телегу она приказала никого не пускать, ибо крики взбешенных святош вряд ли помогут спасти их предводителя. Да и ей спокойнеё так. Достаточно взболтав флягу, Кардинал силой расцепила ему зубы и, придерживая голову, принялась осторожно вливать ему отвар. Царь не поймет, если она не сделает все возможное и невозможное для спасения Инквизитора. Как ей потом смотреть в глаза Ироду? Даже если сбежать, его облик всегда будет преследовать её. Сняв с себя плащ, девушка накрыла Инквизитора, надеясь, что тот сейчас спит. Дохнув на озябшие руки, Серая подняла воротник шерстяной рубахи и обняла себя за колени. Телегу не очень и раскачивало, что было только в плюс, ведь лишние повреждения Инквизитору будут не кстати. Монахи и солдаты гнали вперед, не жалея лошадей и сил. После речи Кардинала никто не сомневался — времени действительно мало, надо спешить. К тому же, в замке не было Царя. Он уехал, прихватив с собою половину армии, и когда вернется, не увидит Инквизитора… Никто не хотел думать о том, сколько людей он убьет в тот день. Минуты тянулись невыносимо долго, превращаясь в часы. Периодически Серая поила Инквизитора тем самодельным отваром на скорую руку, проверяя дыхание и сердцебиение. Ей впервые приходилось так спасать человека. Не оружием, не в бою, а заботой и помощью. Хотя, конечно, Кардиналу было бы куда легче в одиночку справиться с теми вероломными монахами, чем сейчас поддерживать жизнь в том, кто желал ей смерти. Она думала о Царе, и эта мысль давала ей силы находиться здесь, не уходить, не предавать. Не дать ему повода обвинить её в предательстве. Если они, конечно, успеют… Они переполошили весь замок своим возвращением. Кардинал тут же взял борозды правления в свои руки, отодвинув монахов и сбежавшихся монахинь на задний план, велев отнести Инквизитора в его покои. Сам же бросился к своему подвалу, где хранил лекарственные травы и зелья. На счету было каждое мгновение. С помощью слуг принес в комнату Инквизитора все необходимое, а затем выставил всех за порог. Для верности еще и запер двери на засов. Из небольшого мешочка Серая высыпала на подставку какой-то песок и подожгла его, зажег в камине какую-то деревяшку. Помещение тут же наполнил запах хвои. Он еще дышал, и билось сердце. Кардинал снял с него два плаща, отвернулся, снимая мантию, чтобы не видеть лица. Ну, как снимал… Не в состоянии перевернуть парня на спину, она разрезала мантию. В слепую бросив ему на лицо полотно, Серая отвернулась еще раз, закрывая еще одним куском ткани его пояс и бедра. Метнувшись к столу, она схватила небольшую бутылочку и, отодвинув немного ткань с лица, девушка напоила его самым сильным из её отваров, а затем началось самое оно. Кардинал погасил огонь в камине, и в комнате тут же стало холоднеё. В её руки из сумки перекочевал небольшой нож с треугольным лезвием, и она со вздохом уставилась на ранение Инквизитора. Стрела оставила кровавую отметину, но девушка, день назад, изрезала то место так, что виднелось лишь мясо. Но ничего, зарастет… Во всяком случае, Серая надеялась на это. Нож оставил странный надрез, из которого тут же потекла кровь. В руках Кардинала сверкнули две тонкие палочки, от удара которых прямо над раной вспыхнуло несколько искр, и она прижгла ими место поражения. Проделав подобное несколько раз, девушка смазала израненное место резкопахнущей мазью, и плотно замотала чистой тканью. Это были все её лекарства от подобного яда, и оставалось лишь ждать. Но чтобы хоть немного ускорить этот процесс, Кардинал насыпал еще несколько тарелок с тем песком и расставив их возле его кровати, подожгла. И только после этого всего она села в кресло, предварительно подтащив его к столу. Неизвестно сколько Инквизитор еще проваляется здесь, но девушка молила небо, чтобы это случилось как можно быстрее и до прихода Царя. Закрывая глаза Серая видела её лицо. Грозное и спокойное, улыбающееся и с хищным оскалом. Нежное и суровое. Огромнейшей наградой ей была её улыбка, когда она докладывала о своих вылазках. Как Ирод улыбался, слушая о победах, успешных миссиях. Кардинал был её тенью, проворачивая такие дела, о которых никто, даже Инквизитор не знал. И она любила быть за её спиной, стоять у трона, защищать, хоть Царю это и не требовалось. Серая угадывала её шаги, шелест платьев, звон доспехов и лязг именно её меча. Кардинал не знал, догадывался ли о чем-то Ирод, но… Она содрогнулась от мощного удара в дверь. За стеной шумели голоса, и девушка без труда различила в них церковного настоятеля и парочку монахинь. С её губ сорвался тихий рык и Серая потянулась к своему мечу. Нигде, даже в замке она не расставалась с оружием и, видимо, не зря. Засов дрогнул, и в комнату ворвалось несколько святош из монастыря. Примечательно, что во главе были именно те, кто больше всего не любили Кардинала. — Вот ты и попалась, ведьма! Оставь его! Погаси эти дьявольские штуки! — Она убивает Инквизитора! — Сжечь её! Он этому возрадуется! Презрительно глядя на них, девушка держала меч на вытянутой руке, чтобы он пересекал её туловище. Сделав шаг в сторону к лежбищу с Инквизитором, она гневно отбросила волосы с лица. — Вы совсем обезумели?! Покиньте прочь помещение, ему это не поможет! — Как и твои ведьмовские штуки! С дороги, ведьма! — Стадо глупцов, — прошипела она, крепче сжав рукоять клинка. — Неужели непонятно, что он умрет без моей помощи? — Уйди, или мы убьем тебя! — Вы правда думаете, что меня остановит десяток священнослужителей? — мерзко усмехнулась девушка, выкрутив дугу лезвием. — Дерзните. Только он сможет меня убить. Предводитель толпы бросился вперед с факелом, Серая перенесла вес тела на левую ногу, крутанула мечом, а в следующее мгновение мягко отскочила в сторону, едва ли не упав на кровать Инквизитора. Святоши посторонились. Между Кардиналом и святым отцом выросло пламя, которое кольцом охватило инквизиторское ложе вместе с тарелками с порошком. — Бесовское знамение! Ведьма! Но ведьма и сама была напугана не меньше их. Откуда здесь взялось пламя? Почему оно оградило её и Инквизитора от беснующейся толпы? Увидев, как меняются в лице монахи, она ощутила спиною холод и медленно обернулась, едва не выронив меч. Инквизитор медленно поднял руку, коснувшись тряпицы на лице. Не обращая внимания на то, что он почти голый, парень повернулся к ним спиною, и сел на кровати, свесив ноги вниз. Стояло гробовое молчание. Серая слегка вздрогнула, увидев количество шрамов на его спине. Лица Инквизитора никто не видел, но каждый отчетливо слышал его слова: — Подай мой плащ. Он обращался к ней. Схватив с кресла один из плащей, Кардинал немного приблизилась к нему, протягивая мягкую одежду. Тот без слов схватил ткань, набрасывая её на плечи. Спрятав лицо под капюшоном, парень поднялся. — Выйдите все. Никто из монастыря никогда не слышал такого замогильного голоса от Инквизитора, и поэтому поспешили покинуть его хоромы. Подождав, пока они все уберутся, Серая неторопливо собирала в мешочки свои вещи, пока тот стоял, повернувшись к ней спиной. Девушке не зря показалось, что в комнате стало гораздо холоднеё. — Я не смотрела в твое лицо, — зачем-то произнесла она, стоя уже рядом с дверью. — Из-за поверья? — послышался его безжизненный голос. — Из-за принципа. Твоего. Сказав это, Кардинал покинул его покои, и уже не видел, как Инквизитор опустился на кровать, тяжело вздыхая. Пахло хвоей, и он подумал, что неплохо бы открыть окно. Парень наклонился, придирчиво ощупывая ногу, а затем сорвал с неё повязку. Рана была ужасной, но он выжил. — Выжил, — вздохнул Инквизитор, озвучивая свои мысли. — Опять выжил.

***

— Мне рассказали, что именно ты спасла Инквизитора от смерти, — произнес Царь, когда утром призвал к себе Кардинала. — Спасибо. — Я исполняла вашу волю, — склонив голову, произнесла девушка, глядя на подол её жемчужно серого платья. — Я знаю, — прозвучал мягкий голос Ирода. — Поэтому и благодарю. Она подошла ближе к Серой и, взяв ту за подбородок, слегка приблизила к себе лицо. Глаза Серой расширились, казалось бы, до невозможности, когда её губы коснулись щеки. Мягкие и теплые. — Спасибо, — еще раз произнес Царь и, улыбнувшись, покинул свои же покои. Серая вышла в коридор на негнущихся ногах, но тут же пелена дурмана спала с её глаз. По коридору в своей обычной манере шел Инквизитор. Стоило ему пройти мимо девушки, он лишь скупо кивнул в знак приветствия, словно ничего и не было. Словно никто никого не спасал. Она ему столь же безучастно ответила, направившись в противоположную сторону по коридору.