Чудовище

      Доктор Забенски (а поздним визитером Марлин МакКиннон был именно он) обьяснил, что, судя по ее воспоминаниям, она является волшебницей. На сеансе она упомянула, как вместе со своим другом поехала в Хогвартс – школу магии и волшебства. Мистер Забенски является отпрыском-сквибом одной волшебной семьи и сохранил с ней связи. Будучи сквибом, не имея волшебной силы, всю свою жизнь восхищался магами, умеющими проникать в неизведанные просторы мыслей другого человека, поэтому и свою профессию посвятил ментальным практикам.       Ее воспоминания могут нарушить Статут одна тысяча шестьсот восемьдесят девятого года. Можно обратиться к специалистам из больницы Святого Мунго. Но ему бы очень хотелось поработать с таким интересным случаем, потому что потеря памяти случается очень редко, а уж долговременная ее потеря без органических повреждений головного мозга – один случай на сто тысяч. А уже потом можно обратиться к более квалифицированным специалистам.       — У меня нет времени на опыты без гарантии, — девушка не собиралась поддаваться на уговоры, — мне нужно найти сына, который находится неизвестно где и неизвестно у кого.       —Но ведь и у специалистов из Мунго нет никаких гарантий, что память вернется, а на моих сеансах вы расскажете мне всё, что знаете, а потом сможете прослушать аудиозаписи происходящего.       Женщина сдалась под весом аргументов и согласилась продолжить сеансы в кабинете гипнотизера, а от общих сеансов с инспектором и лечащим врачом отказаться.       Уже на следующий день она слушала записи своего голоса, но не узнавала то, что говорила: ее зовут Лили Эванс, у нее есть родители и сестра. Она волшебница, училась в школе для волшебников и волшебниц Хогвартс вместе со своим другом детства Северусом Снейпом. В школе познакомилась со своим будущим мужем Джеймсом Поттером и родила сына Гарри. А во время аварии сын пропал. И еще много-много подробностей ее детства и юности, но никаких деталей ее жизни после замужества и до аварии.       Почему-то информация о том, что она – не обычная девушка, а волшебница, совсем ее не удивила, но и не обрадовала. Она восприняла сведения как должное, как само собой разумеющееся. Но пока ее жизнь воспринималась ею как голос в приемнике, не создавая в ее голове знакомых картинок. И то, что ее зовут не Марлин, а Лили не вызывало отторжения, ведь имя Марлин она узнала совсем недавно – здесь, в больнице.       Доктор Забенски предполагал, что пациентке необходим какой-то толчок для того, чтобы ее воспоминания стали возвращаться. И он предполагал, что таким толчком станет ее сын Гарри.

***

      Инспектор МакКензи из пришедшего ответа на запрос выяснил, что супруги Генри и Розалинда Эвансы умерли в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Их дочь Петуния Эванс, одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, вышла замуж за Вернона Дурсля и переехала из Коукворта. Младшая дочь Лили Эванс, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, по словам соседей, училась в пансионе для одаренных детей, в настоящее время в Коукворте не проживает, её местонахождение неизвестно. Дом Эвансы продали после смерти родителей, и сейчас там живет семья Гейлов.       Следовало выслать такое же требование о семье Дурслей в полицию Лондона. Столичное управление, создаваемое еще во времена Кромвеля из общественной полиции, испокон веков было независимым и управлялось, в отличие от территориальных отделений, собственным комиссаром. Поэтому для отправки запроса требовалось соблюдение процедуры и официальное дело. Ради правды инспектору пришлось пойти на небольшой служебный подлог и вложить запрос о Дурслях в Управление метрополией в другое дело.       Ответ пришел довольно скоро. Вернон и Петуния Дурсль проживают в пригороде Лондона – Литтл Уингинге, имеется сын одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Адрес прилагался.       Снова этот Литтл Уингинг – городок, из которого была родом Марлин МакКиннон, которая, скорее всего, погибла в том ужасном пожаре, а Лили Эванс просто воспользовалась своей схожестью с ней и присвоила ее документы.       Инспектор немедленно выехал в уже знакомый пригород Лондона и встретился с сестрой Лили Эванс. Петуния, видимо, не отличалась особой любовью к собственной сестре.       — Моя чертова сестрица. Я была единственной, кто знал ее настоящую цену — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей — они-то с ней сюсюкались: "Лили то, Лили это!*" — женщина закипела при упоминании ее сестры, пытаясь излить все свои детские обиды. — Они ею гордились, считали, что она многого добьется. А она связалась с этим клоуном — своим мужем, родила сына и умерла, а ребенка подкинули нам!       — Как она умерла? — инспектор задал свой обычный вопрос.       — Она попала в аварию и разбилась, — было видно, что женщина разнервничалась.       — Вы уверены? — слишком много несчастных случаев в этой истории.       — Нам так сказали, когда принесли ребенка.       — Кто сказал?       — Люди, которые принесли ребенка… — в ее голосе появилась растерянность.       — Полиция, социальные службы?       — Нет, знакомые мужа, — голос налился ядом, — моей чокнутой сестры, такие же чокнутые как она.       Миссис Дурсль показала цветные фотографии Лили Эванс, с которых на инспектора смотрела девушка с рыжими волосами. Сходство между Марлин МакКиннон и Лили Эванс было потрясающим: почти одинаковое строение лица, нос, высокие скулы, зеленые глаза. Если надеть парик или покрасить волосы, то сходство будет очевидным.       Инспектор испытывал смешанные чувства: говорить или не говорить о том, что ее так ненавидимая сестра жива. У пострадавшей наконец-то нашлись родственники: сестра, все-таки существующий ребенок и муж, которого надо еще было найти.       В комнату осторожно втиснулись два светловолосых мальчугана — один крупный, другой гораздо меньше.       — Вот, он — сын Лили, — показала женщина на светловолосого маленького мальчика.