Снежная принцесса

      Долго Василиса на могла заснуть, весть об уезде Фэша ее серьезно расстроила, а потому она долго не могла успокоиться и хоть немного отдохнуть. К счастью, в середине ночи девушка все же погрузилась в тревожный сон. Ей снилась мама...       Она стояла на большой поляне Драголиса, покрытой ярко-зеленой травой, сто странно, ведь и скрытой от посторонних глаз плотной завесой хвойных деревьев. Принцесса парила над поляной, и была она будто невидима для Лиссы.       Лес вдруг будто ожил. Поднялись сильные порывы ветра, нещадно качающие верхушки елей и сосен и грозяшие поломать могучие ветви. Птицы откуда-то издали начали заливисто свистеть, петь, кричать. Тревожные звуки, издаваемые напуганными животными, заставили Белую королеву съежиться.       "Что происходит?" — недоуменно подумала девушка, глядя на все это безобразие в страхе за маму и вообще за все живое. Но все стихло так же резко, как и началось. Ветер стих и сейчас о недавней бушующей стихие напоминали лишь сучки, разбросанные по поляне и хвоя, опавшая при сильных порывах. Вместе с тем на поляне появилась фигура человека явно мужского пола. Это угадывалась в манере ходить и вообще во всей фигуре чувстваволась мужская самоуверенность и надменность. Василиса, как бы ни хотела разглядеть его не могла, силуэт расплывался при одном только взгляде на него, но кое-что... кое-что она все же уловила. Светлые волосы, высокий рост, безупречные манеры, это она заметила, когда мужчина в несколько шагов подошел к Огневой-старшей и поцеловал ее руку, приветствуя. Король. Нортон Огнев собственной персоной. Это до такой степени поразило девушку, что та от удивления ошеломленно открыла рот, не в силах поверить в увиденное.       К огромному удивлению принцессы, Лисса заговорила с незнакомцем. Слов слышно не было из-за шелеста листвы на верхушках деревьев, но по виду разговор, казалось, был о чем-то банальном и обычном. Лишь чуть встревоженное выражение лица Белой королевы говорила об обратном; тема разговора была не столько неприятной, сколько привычной для женщины, но тревожащей ее долгое время. Василиса было подумала, что ничего уже не произойдет, как вдруг Лисса истошно закричала, находясь в ужасе от чего-то...       И тут загадочный сон оборвался. Принцесса вскочила с кровати, тяжело дыша. Что она только что увидела? Был ли этот сон предвестником беды? Девушка зажмурилась, отгоняя тревожные мысли. Прижав к лицу дрожащие от страха и напряжения руки, Огнева с удивлением поняла, что по щекам ее струились слезы, и щеки заледенели от холода. А ведь перед тем, как заснуть, рыжеволосая закрыла окно, и ясно это помнила.       Но и, оглядевшись по сторонам, она убедилась, что все закрыто наглухо. Так откуда же этот странный холод? И вдруг ей стало так невыносимо жарко, что на лбу и спине выступил пот. Принцесса одним рывком распахнула закрытое окно, но это не помогло, даже наоборот, сделало только хуже. И она закричала. Громко, надрывно, беспомощно.       Все тело у нее невыносимо болело, было слишком жарко. Или уже слишком холодно? Ничего кроме боли девушка не чувствовала. Голова начала раскалываться, а ноги перестали держать. Глаза закрывались, наливаясь свинцом, и она погрузилась во тьму.       Переставая понимать реальность, принцесса очнулась где-то в лесу. Она поднялась с холодного снега, толстым слоем лежащего на промерзшей земле, и с удивлением поняла, что находится совсем рядом с родными землями, замком Сноустормом, который, приглядевшись, заметила за ветками голых деревьев. И именно в этом месте, впервые встретилась она с Фэшем, которого успела уже всем сердцем полюбить. Кажется, прошло уже много месяцев с тех пор.       Девушка прикрыла глаза, но вдруг ее сердце пронзила острая боль, растекающаяся по всему телу слишком стремительно. Она не утихла, лишь разраталась с новой силой, отдаваясь пульсацией в голове. Это было настолько невыносимо, что Василиса беспомощно упала на колени, прижимая ладони к голове, которая, казалось, вот-вот взорвется от слишком сильной боли.       И вновь темнота, но в этот раз она, Василиса, чувствовала всю боль, грозящую убить ее медленно и мучительно, и ничего не могла с этим поделать. Будто она была не материальным существом, а чем-то духовным, нереальным. Девушка не ощущала себя, ощущала лишь всю ту же боль. Боль и разочарование. Разочарование в себе от того, что не может за себя постоять, что сейчас так беспомощна и что так боится происходящего. Ужас сковал ее мысли, она не могла ни о чем думать. И она закричала. В который раз, все так же. И крик этот заполнил ее всю без остатка, казалось, она сама и есть этот душераздирающий крик боли и отчаяния.