Mad Dog

Исин плохо спал: до конца вчерашнего дня недоразумение с Ифанем разрешить не удалось, они провели напряженный вечер в молчании, легли на разных концах шкур, подальше друг от друга, и наверняка оба полночи не могли сомкнуть глаз. В итоге на бой охотник отправляется в ужасном настроении и в весьма посредственном состоянии - спасает только та горсть стимуляторов, которую он засыпал в себя за завтраком, теперь уже не публичным. Ничего особо тяжелого там не было, ему только и надо-то улучшить реакции и повысить болевой порог, чтобы не вылететь после первой же ошибки. В том, что ошибки будут, Син даже не сомневается - слишком паршивое у него состояние сейчас. Следуя за мрачным псом к арене, он решает, что если проиграет, в этом будет только Ифанева вина. И на этой забавной мысли даже умудряется нацепить на лицо легкомысленную улыбку. До самого вечера Ифань занимался чем угодно, только бы не возвращаться к охотнику: будучи порознь, получится как-то разрешить ситуацию, но вместе они только и могут, что изматывать друг друга и злиться. Все произошло, как пес и предполагал: они не разговаривали нормально, перебрасываясь только скупыми необходимыми фразами, и так и не отдохнули толком. Скилос видит, что Исин не в лучшей форме, но уже поздно что-то менять. Накануне удалось узнать, что за молодой пес бросил вызов новому партнеру вожака. У трапезной так все и гудели о том, насколько смело и достойно поступил скилос, вызвавшись защитить честь племени и опозорить чужака. Ну и нового вожака, конечно же. Стоило только Ифаню появиться из тени, как разговоры растворились в воздухе, но он уже услышал то, что нужно. Наказать недовольных он сможет позже, хотя это не понадобится, если теос победит. Судя по тому, что удалось разузнать, это вполне реально, если знать уязвимые и сильные места противника. Молодой пес оказался отличным охотником, как и предполагал Ифань. Поэтому он находится за одним столом с вожаком в столь юном возрасте. Следовало рассказать Исину сразу же, но атмосфера была не лучшей, и только пес собирался начать разговор, как натыкался на полный непонимания взгляд. Невозможно было произнести ни слова. Так и получилось, что утром теос вышел на бой с противником, о котором практически ничего не знает, хотя была такая возможность. Чем ближе арена, тем сильнее становится волнение пса. Мысли судорожно мечутся, ища хоть малейшую возможность помочь Исину в случае чего, но единственным вариантом остается в открытую выступить против собственной стаи и нарушить правила. Хотя какая разница? Если теос окажется в беде, пес кинется на помощь, а все остальное неважно. На месте боя уже собралось немало народа, но разглядывать их Исину некогда. Он не очень уверен, что это будет по правилам, но рисковать своей функциональностью не хочет, поэтому всю дорогу старательно бинтует руки. Сбитые костяшки - меньшее, о чем хочется беспокоиться в контактном бое. Чуть раньше, умывшись и запихав один из захваченных из дома питательных батончиков в рот, Син успел немного размяться и заодно проверил удобство выбранной одежды. К счастью, ни тонкая белая майка, ни свободные штаны его маневренности не снизили. Входя в круг, образованный не особо благожелательными зрителями, следом за Ифанем, Исин в последний раз проходится взглядом вдоль широкой спины своего якобы партнера и сосредотачивает все свое внимание на стоящем в центре щенке. Высокий, молодой, явно тренированный - настоящая головная боль в схватке, но Син все равно верит в свой успех. Он неплохо усвоил все то, что последний месяц вдалбливал ему в голову Да Вей: не получать повреждений, от обороны сразу переходить к нападению, использовать рефлексы тела, не забывать про слабые места - и свои, и чужие - и максимально быстро вывести противника из строя. В идеале серьезно не навредив, конечно же. "Это будет непросто", - вздыхает Исин, вставая рядом с Ифанем лицом к лицу с молодым скилосом. Темные глаза того горят предвкушением боя и едва сдерживаемым гневом - сильные эмоции, достаточно серьезные для того, чтобы этот юнец перестал себя контролировать. С одной стороны, Сину это на руку, будет проще контролировать ход боя, но с другой... - Ну здравствуй, милаха, - хмыкает Исин, кидая на противника дерзкий взгляд. - Не передумал еще взять свои неосторожные слова назад? - и наверное, не нужно бы раззадоривать буйного пса еще сильнее, скорее уж наоборот, следовало бы его успокаивать, но Син ставит на чужую импульсивность в этот раз. Оказываясь в кругу скилосов и наблюдая за молодым псом по имени Чанель, Ифань цепко осматривает его, подмечая малейшие детали. Исходя из рода занятий и возраста легко понять слабые места. Остается сказать об этом Исину. Тот ведет себя необычно, провоцируя противника перед боем, распаляя его гнев и накаляя обстановку. Вмешиваться нет времени. Все, что успевает сделать вожак, прежде чем отступить в круг к остальным, - это слегка наклониться и произнести еле слышно на ухо теосу всего пару слов: - Быстрые ноги, слабый корпус, - этого мало, но вполне достаточно, чтобы дать хоть какое-то преимущество. Учитывая, что молодой пес вообще не представляет, с кем имеет дело, перевес окажется на стороне Исина. Скилос пробыл с ним достаточно, чтобы понять, что тот не так прост и точно не слаб, даже если так может показаться на первый взгляд. Исин все еще поглощен противником, когда Фань вдруг решает ему помочь. Подсказка краткая, но очень, очень полезная: теперь ясно, на что нацеливаться и от чего уклоняться. Син поднимает взгляд на явно обеспокоенного пса, и его улыбка становится теплее: - Спасибо, - шепчет одними губами, а после снова поворачивается к скилосу, бросившему ему вызов. - Ну что, поиграем? - ему нужно произвести на зрителей впечатление опытного бойца, для которого подобные схватки давно не в новинку. Ифань отходит за пределы арены, юный пес, наоборот, делает шаг вперед. Син следит за ним очень внимательно, надеясь точно уловить момент, когда бой начнется - ему меньше всего хочется нарушить какое-нибудь важное правило скилосов в этом показательном бое. Оказывается, сигнал к началу подает вожак, но стоящий к нему спиной охотник догадывается об этом лишь по изменившемуся лицу противника - тот вдруг яростно скалится и мгновенно срывается с места. Вынужденный обороняться, Син едва успевает выставить блок против летящего в его лицо кулака. Он глухо чертыхается и тут же атакует сам, надеясь перехватить так глупо потерянную инициативу. Да Вей подробно объяснил ему его сильные стороны и помог с приемами, которые Исин мог бы наиболее эффективно использовать в контактном бою. К счастью для охотника, большая их часть призвана нанести повреждения именно верхней половине тела, так что Син без особых проблем осыпает градом точечных ударов корпус противника, напоследок успевая зацепить даже чужую челюсть. Не ожидавший подобного щенок явно теряется, но берет себя в руки слишком быстро - значит, не так уж глубоко он подвластен эмоциям. Секунда на смену стойки, и вот уже юный скилос максимально закрыт для ударов Исина, а пущенные в ход длинные ноги теперь уже заставляют самого охотника уйти в оборону. Син ниже и ощутимо изящнее противника, это дает ему необходимую маневренность в уклонении, но вечно бегать не получится, как ни крути. Нужно срочно что-то придумать, что-то, что сможет раскрутить скилоса на очередную вспышку гнева. Улучив момент, Син ныряет под летящий в лицо кулак и крепко обхватывает руками лохматую голову. Пес, вынужденный чуть наклониться из-за болезненной хватки, ошарашенно моргает, видя его лицо так близко, но Исин не теряет времени даром: - Так ли ты зол из-за моего появления здесь? - шепчет он, прежде чем ударить коленом прямо по оставшимся без защиты ребрам. Из противника атака вышибает дух, он распахивает глаза еще шире и силится сделать хотя бы вдох. - Или тебе просто захотелось меня себе? - это Син выдыхает прямо в беспомощно приоткрытые губы, хитро усмехается - и бьет коленом еще раз, точно в то же место, отчего скилос вздрагивает и из последних сил вырывается из захвата. Отстраняясь, Син внимательно следит за пытающимся прийти в себя псом. Его диверсия даром не прошла, и дело не только в мощных ударах, оставивших несколько трещин в ребрах. То, как теперь смотрит на него вновь вспыхнувший гневом щенок, весьма красноречиво говорит об успехе. "Ну давай же, еще чуть-чуть", - подгоняет охотник мысленно, вытирая выступивший на лбу пот и снова принимая стойку. Юный пес еще не совсем за чертой, но уже очень близок. И когда грань будет пройдена, эмоции не позволят ему принимать правильные решения - и он окажется полностью во власти Исина. Но с этим лучше бы не тянуть. Прислушавшись к себе, Син понимает, что не от всех атак противника удалось уклониться успешно - кое-куда длинные ноги этого ловкача все-таки прилетели. Хвала таблеткам, боли он пока не чувствует, но и сказать, не сломано ли чего, тоже не может. Приходится быть чертовски осторожным со своим телом, когда не можешь толком осознать нанесенный ущерб. - Пора заканчивать, - улыбается охотник своему противнику, демонстративно поманив его аккуратным пальчиком. - Давай, малыш, покажи, что ты можешь. Ифаню сложно дается простое наблюдение. Стоять и ничего не делать в тот момент, когда он действительно способен помочь. Бесполезные правила и урон, которого можно было бы избежать. Пес до сих пор не понимает, зачем это нужно Исину - доказывать свое равенство со скилосами на их территории, рискуя собственной жизнью. Он не слабее, нет, просто отличается. Сказать то же о других обитателях города вожак не может, но охотника он знает достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в его силе. Пусть с использованием технологий, но ему удалось справиться с Ифанем, поймать его и заставить учиться. Даже если это было ненавистно псу и до сих пор он с отвращением вспоминает о собственной беспомощности, то это никак не уменьшает заслуг Исина. Но сейчас все иначе. Это рукопашный бой, и здесь все решает скорость реакции, природные инстинкты, в которых противник явно превосходит теоса. Вожак сжимает зубы, смотря на то, как удары сыплются один за другим. Исин отвечает весьма достойно, точно и метко определяя слабые места, бьет снова и снова, пытаясь нанести урон, выкладывается на полную. Жалеет или собирается закончить все одним мощным рывком, Ифань не знает. Все, что он может, - до боли сжимать кулаки и сдерживать себя, чтобы не броситься на щенка и не разорвать его в клочья. Малец ему не ровня, слишком импульсивный и порывистый, слишком юный. Маловато силы в руках, да и скоростью он не смог бы победить. Стоит только сорваться с места и быстро все закончить. Внутри все зудит от желания почувствовать теплую кровь на ладонях, кровь того, кто посмел бросить вызов Исину. В один миг настрой противника неуловимо меняется. Вожак пристально наблюдает, как молодой пес загорается, словно спичка, и горит ярким гневом, сильным, но скоротечным. Он рычит и только злится сильнее от вызывающих слов теоса. Скалится, слегка сгибается и готовится к нападению. Этот рывок должен стать последним для одного из них в этом бою. Скилос бросается вперед, не дожидаясь, пока Син приготовится, в мгновенье оказываясь рядом. Собирается взять его в захват, а затем с силой бить ногами, пока противник не сдастся или не умрет. В долю секунды нападает и неожиданно промахивается. Исин легко уклоняется, и пока пес дезориентирован и не перегруппирован, оказывается у того сзади и наносит несколько быстрых ударов: шея, лопатки, а затем последний легкий под коленями. Чанель пошатывается и медленно заваливается вперед, падая лицом на землю. Вокруг воцаряется тишина. Обычно слышно подбадривающие выкрики, рычание, а иногда даже вой, но сейчас никто не произносит ни звука. Зрители определенно ожидали не такого исхода боя. Невиданно, чтобы теос победил молодого пса врукопашную. Ифань слышит, как в ушах шумит кровь, адреналин играет в крови, но он позволяет себе самодовольно усмехнуться, смотря на поверженного Исином противника. Странное чувство довольства и гордости наполняет его. - Бой окончен. Позаботьтесь о раненом, - хриплое сорванное дыхание и тихие стоны свидетельствуют о том, что щенок жив, но основательно потрепан. Драку продолжать он определенно не в состоянии, а значит, и оспорить победу никто не может. Нужды в том, чтобы произносить очевидное, нет. Ясно, кто оказался сильнее, и теперь в ближайшее время никто точно не сунется к партнеру вожака. Но это ненадолго. - Пойдем, ты отлично справился, - Ифань ступает в круг и осторожно хлопает Исина по плечу. У того тоже немало повреждений, судя по тому, что видел скилос. Необходимо обработать раны и позаботиться о теосе. Исин и сам не особо отслеживает, когда все заканчивается. В какой-то момент мозг переходит в тот особый режим, когда двигаешься практически на инстинктах, не успевая толком подумать о следующем шаге, но уже его делая. Это отличное состояние, именно ему Да Вей пытался Исину научить, правда, оказалось, это работает лишь в реальном бою, а не в тренировочном. Наблюдая за растянувшимся на земле противником, Син чувствует потрясающе сладкое удовлетворение. Ему плевать на то, что никто вокруг его победе вовсе не рад (кроме Ифаня, конечно же). Главное - что данный этап его миссии выполнен, причем чертовски успешно. Юный скилос потрепан, унижен, но жив и даже не особо покалечен, а он все еще стоит на ногах. Идеальный финал. Охотник благодарно улыбается Ифаню, как можно невиннее приникая к его плечу. Ему не больно, пока не больно, но тело слушается не слишком хорошо - последствия вовсю работающей анестезии и поврежденных мышц. - Ну вот, - хмыкает он, расслабляясь от чужого тепла и ощутимой поддержки. - Это заняло совсем немного времени. Не стоило того, чтобы ссориться, правда? - и да, сейчас совсем не время обсуждать подобные темы, но Син успел немного поплыть от растворившихся в крови препаратов - после всплеска адреналина начался новый виток химической реакции, нацеленный на максимальное смягчение последствий драки. Конечно, опасно вот так расклеиваться посреди вражеской территории, но ведь у него есть Ифань, он прикроет, если что. - Как я смотрелся? Произвел впечатление? Убедившись, что они отошли на достаточное расстояние от арены, пес мягко приобнимает Исина за талию. Придерживает осторожно, чувствуя чужую слабость и неуверенные шаги. После боя он должен выглядеть победителем, и подобная забота могла только повредить, демонстрируй он ее при всех. Даже если это твой партнер, это только наедине, а так каждый сам за себя, так уж принято у скилосов. Хотя сейчас Ифаню плевать, что там принято, ведь чувствует он совсем иначе. Несмотря на обстоятельства, при которых он может касаться теоса, все равно теплеет внутри. Пес рад, что все обошлось, но в будущем он постарается, чтобы больше не увидеть Исина на арене, не в качестве бойца. А что касается щенка, который посмел так нагло покушаться на то, что ему не принадлежит, придется организовать все по-тихому, чтобы его устранить. - Гораздо лучше ты бы смотрелся без побоев, - недовольно ворчит Ифань, но он не злится. Разве что на себя до сих пор, ведь не смог предотвратить произошедшее. Когда они наконец добираются до жилища вожака, Исин уже еле стоит на ногах. Приходится втаскивать его и осторожно укладывать на шкуры. - Мне придется тебя раздеть, чтобы осмотреть, - он предупреждает, спрашивая разрешения, ведь до сих пор помнит слова теоса о том, что ему неприятны его прикосновения. Растекаясь по шкурам безвольной лужицей, Исин чувствует такой мощный эмоциональный откат, что даже слова Ифаня не в силах его сейчас напугать. Ему не все равно, конечно, просто сейчас он ощущает себя почти что пьяным - от радости победы и от бурлящей в крови химии. Фань может делать с ним все что угодно еще как минимум час - он все примет покорно, не в силах адекватно отражать реальность. - Ммм, звучит здорово... - выдыхает Син, раскидывая руки в стороны и прикрывая глаза. Одежды на нем немного, но кожа кажется сейчас такой колко-чувствительной, что он может почувствовать каждый сантиметр мягкой ткани - правда, даже это ощущение порядком притуплено, будто охотник сейчас состоит из двух не связанных друг с другом частей - тела и разума. - Черт, а ведь с таблетками я уложился точнехонько в срок! Как знал, что долгим бой не будет... - сейчас главное - расслабиться и позволить телу справиться с последствиями самостоятельно. Кое-какие повреждения препараты исправят сразу, но вот синяки все равно останутся, да и ушибы поноют еще несколько дней. Зато химическое похмелье в этот раз будет минимальным, почти незаметным, что не может не радовать. При упоминании таблеток пес недовольно хмурится. Конечно, стоило догадаться, что Исин применит кое-что для поддержания своего тела. Но права злиться у скилоса нет, ведь он победил, доказал свое равенство перед стаей и отделался парой синяков. Выказывать свою обеспокоенность здоровьем теоса можно только в том случае, если это повредит плану или поставит под угрозу их безопасность, ведь только на это у Ифаня теперь есть право. Шумно вздохнув, Исин растягивает губы в довольной улыбке и безропотно позволяет Фаню усадить себя, чтобы удобнее было стягивать майку. Пес, как и всегда, приятно горячий, а еще он замечательно пахнет - совсем не так, как тот молодой скилос, с которым Сину пришлось драться. Знакомый аромат мускуса и леса будто притягивает охотника ближе, он вскользь проводит кончиком носа по чужой щеке, пока Фань ощупывает его руки и ребра на наличие серьезных повреждений. Близость охотника опьяняет: аромат разгоряченного тела, шумное дыхание и такие знакомые ласковые еле-весомые прикосновения. Пес чувствует на губах привкус жаркого поцелуя, но это всего лишь воспоминание, не более. Приходится сжать зубы и попытаться отвлечься от гладкой нежной кожи, которую перестает скрывать тонкая ткань майки. Ткань отлетает куда-то в сторону, и скилос сосредотачивается на полученных Исином повреждениях. Несколько сильных ушибов, синяки, но непохоже, что есть переломы. Осознание отсутствия серьезной угрозы позволяет облегченно вздохнуть. - Сейчас ты можешь гордиться мной? - спрашивает теос невнятно, утыкаясь лбом в чужое плечо. - Я подхожу на роль твоего партнера? Эта мысль не давала Сину покоя целый месяц, заставляя тренироваться до изнеможения. И сейчас, когда Ифань увидел результаты его трудов, самое время узнать его мнение на этот счет. - Я старался... - бормочет он, как сквозь вату, чувствуя легкие прикосновения сильных рук к своему телу и глубже вдыхая запах горячей кожи. - Ты заметил? Сохранять относительное спокойствие Ифаню удается ненадолго. Охотник слишком близко, прижимает к нему, касается без страха. Хотя пес и знает, что это ненадолго, отказать себе в удовольствии побыть так еще немного не может. Потом будет сложнее отказаться от такой роскоши, но сейчас его это мало волнует. Только тихие слова, скомканные и кажущиеся честными вопросы имеют значение. Пес осторожно кладет широкую ладонь на чужое плечо и несмело поглаживает. Вчера, когда он поддался желаниям, позволил себе ответить на ласку, удалось сдержаться. Но это было нелегко, поэтому сейчас можно довольствоваться только малыми дозами контакта, чтобы не потерять контроль. - Это был хороший бой, - отвечает он и неловко добавляет, пытаясь и порадовать Исина, и не выказать собственных мыслей, - полагаю, теперь никто не будет сомневаться, что ты достойный партнер, - их отношения ведь только для виду, и наверное, именно это имел ввиду теос, когда спрашивал. - Ты правда молодец, но больше так не делай, ладно? - пес не может сдержать беспокойство в голосе. Он уверен, что в следующий раз сил на то, чтобы наблюдать как бьют Исина, у него не хватит. Син улыбается шире, жмурясь от похвалы, и покорно кивает, давая безмолвное обещание впредь уклоняться от потенциальных вызовов. Ясно, что сейчас они оба от подобного не застрахованы, но волнение Ифаня по этому поводу его по-настоящему греет - хочется пообещать что угодно в ответ. - Надеюсь, больше и не придется, - мурчит он, откидываясь обратно на шкуры и краем сознания чувствуя, как длинные пальцы Фаня подцепляют резинку его штанов. - И все-таки странно, что этот щенок так взъелся на меня с первого же взгляда... Он явно уступает тебе в силе, поэтому идти против твоего решения подобным образом - настоящее самоубийство... Кто он вообще такой? До боя они не обсуждали противника Исина, в основном из-за вчерашних разногласий, но сейчас, когда все уже позади, Ифань, возможно, не откажется поделиться информацией. Главное - понять, способен ли проигравший скилос напасть тайком, понадеявшись отомстить за унижение. Пальцы вздрагивают, когда скилос тянется к поясу штанов. Нужно осмотреть и ноги на предмет повреждений. Возможно, именно поэтому Исину удавалось идти с трудом. Но прикасаться напрямую, без тонкого барьера ткани, - это как тогда, когда они еще были вместе. Волнительно и горячо. Хотя пес и пообещал, что не будет настаивать, если теос сам не захочет, но он не уверен, что получится выполнить обещанное при таких обстоятельствах. Охотник послушный и податливый, не боится его и доверяет, позволяя стянуть с себя штаны. А Ифань чувствует, что пьянеет, оглаживая взглядом стройные ноги. Видимых повреждений нет и вроде бы все в порядке, но руки двигаются будто сами по себе, касаясь крепких бедер и медленно скользя ниже. Как же он соскучился по этому телу, по жарким стонам и сладкой гибкости. Псу не хватало Исина. Ласка, которую тот ему дарил, жаркие споры и не менее жаркие примирения - все это ушло вместе с теосом, и только сейчас осознание утраты проявляет себя. - Тебе не придется больше о нем беспокоиться, - выдыхает пес, точно зная, что обязательно разберется с наглым щенком. Хотя бы потому что Исин упомянул его сейчас, а не забыл сразу же, как одержал победу. Ифаню это не нравится. Пусть они только для виду партнеры, но собственнические чувства в себе скилос задавить не может. Син хмурится, вспоминая, каким бешенством сверкали глаза юного пса. Конечно, и Фань в первые дни их знакомства не пылал к нему особой любовью, но все же... Может, его догадка во время боя оказалась верной и щенок просто таким образом проявлял свой интерес?.. - Слушай, а в стае реально отбить чужого партнера? - задумчиво интересуется охотник, легонько вздрагивая от аккуратных прикосновений к обнаженной коже. Ему все еще сложно отслеживать происходящее с его телом адекватно, но, как ни странно, мыслительный процесс помогает почти полностью отстраниться от волнительного тепла, растущего внутри из-за близости Ифаня. Исин умудряется целиком сосредоточиться на размышлениях о своем недавнем противнике и при этом неосознанно возбуждается от ласковых рук, оглаживающих мышцы его бедер. Странное состояние. - Партнерство - свободный выбор и зависит только от личного решения, - пес бездумно оглаживает колени, а затем переходит к икрам, осторожно массируя, - а зачем тебе... - мысль о том, что теос собирается разорвать даже фальшивую связь, оглушает, а в следующий миг становится трудно дышать. Сдерживая рычание, Ифань глубоко дышит, пытаясь заглушить вспышку гнева. Он не позволит, чтобы это произошло. Ни за что. - Не смей, - пальцы на чужой лодыжке сжимаются слишком сильно, и только увидев, как краснеет нежная кожа под жесткой хваткой, пес приходит в себя, - то есть... я не хотел, это не то... - он отдергивает руку и пытается отодвинуться, разрывая контакт. Исин окончательно расслабляется, чувствуя себя просто восхитительно, и потому анализ слов Ифаня в его голове происходит не слишком-то быстро. Но зато и далекая вспышка острой боли от чрезмерно сильной хватки не вызывает в нем неприятных ассоциаций или очередного приступа паники. Он лишь едва заметно морщится и приоткрывает глаза, чтобы взглянуть на сидящего у его ног Фаня. - Что такое? - интересуется рассеянно, даже с любопытством, медленно отматывая их разговор на пару витков назад, чтобы найти проблемный момент. - Я сказал что-то не то? Ифань отвечать не торопится, но зато явно пытается снова сбежать от разговора, отодвигаясь ближе к краю шкур. Син хмурится, недовольный тем, что приятное тепло и волнующий аромат от него ускользают, и тратит последние свои силы на то, чтобы податься вперед и перехватить чужую руку. Конечно, сейчас ему ни за что не остановить пса, если тот всерьез хочет уйти, но Исин надеется, что это и не понадобится. Им действительно не мешало бы поговорить. И для этого можно самую капельку солгать. - Ой, - вздрагивает Син всем телом, будто бы от вспышки боли, вызванной слишком стремительным движением, и хватается за бок. - Проклятье... - шипит он, жалобно морщась и поднимая на Фаня несчастные глаза. - Ну куда ты собрался? Посиди со мной еще немножко, ладно? - сил почти не остается, но охотник все равно старается притянуть партнера ближе и если уж не уложить рядом, то хотя бы сесть вплотную, чтобы ощущение умиротворяющей близости вернулось. От болезненного выражения на лице Исина псу кажется, что ему тоже больно. Он обеспокоенно осматривает теоса, пытаясь понять, что могло вызвать подобное. До этого все было нормально. Видимо, пока лучше его не тревожить и оставить в покое, поэтому Ифань послушно придвигается ближе, а затем осторожно укладывает охотника на шкуры. - Ладно, только не двигайся пока, хорошо? - пес касается чужих ребер, осматривая еще раз. Вдруг одно из них сломано, а он по неосторожности пропустил. Был слишком занят разглядыванием соблазнительного тела и не обратил внимания на важное повреждение. Но все оказывается в порядке, только несколько синяков, и скилос с облегчением вздыхает. - Тебе лучше сейчас держаться от меня подальше, - предупреждает Ифань, когда окончательно убеждается, что ничего опасного для жизни нет. Он потеряно оглядывается, пытаясь отвлечься и не смотреть на теоса, - я ведь говорил, что не всегда смогу сдерживаться, - Исин единственный, ради кого вожак вообще делает подобное. Когда дело касается постороннего, он без сожалений выпускает гнев и использует его, чтобы победить и уничтожить. Жестокость помогала ему выжить, но в отношениях с охотником она только делает хуже. Приглушить инстинкты невозможно, но и причинить вред теосу нет и малейшего желания. - Ты не можешь сказать, когда закончится наше сотрудничество, а моего терпения не так уж и много, - Ифань пытается сказать так, чтобы было понятно, что он имеет в виду. Исин не боится - и это плохо. Добившись чужого тепла и внимания, Син выдыхает и снова расплывается в улыбке. Остаточная волна препаратов наполняет его почти наркотическим кайфом, как бы извиняясь за тот миниатюрный ад, который за этим последует. Но он наступит потом, а сейчас Исину просто хорошо и спокойно - и сидящий рядом Фань, касающийся его так заботливо, делает жизнь еще лучше. Следить за чужими словами тяжеловато в таком состоянии, но до охотника быстро доходит, что его партнер сейчас говорит довольно важные вещи. Другой разговор, что в собственной эйфории Син не воспринимает их как серьезную угрозу. Скорее уж как комплимент... Краски в воспоминании о вчерашнем инциденте успели потускнеть, да и эмоции чуть притупились от принятого допинга, а вот со своими желаниями Исин сейчас предельно честен. И хочется ему только одного - еще больше приятной, теплой ласки Ифаня, которому так очевидно на него не плевать. - То есть ты можешь быть нежен только после хорошего секса? - интересуется Син легкомысленно, отлавливая чужую руку и приникая щекой к широкой ладони. Он сейчас себя примерно так и чувствует - как будто только-только пережил ошеломляющий оргазм, от которого в теле осталась куча эндорфинов и приятная усталость. Хочется свернуться в объятиях Фаня и получить парочку ленивых поцелуев. - И что случится, когда твое терпение кончится? Ты повторишь то, что в тот раз случилось в лаборатории? Собственная отсылка к столь шокировавшему его событию чуть приводит Исина в чувство, он даже вздрагивает, но надолго всколыхнувшаяся внутри паника не задерживается - и ему начинает казаться, что в подобном состоянии можно позволить себе куда больше того, что случилось между ними вчерашним утром. Правда вот, устраивать подобные испытания Ифаню не слишком-то честно. Он действительно не железный, и дразнить его - ужасно эгоистичный поступок. Пусть Син и хочет попробовать это ради них обоих. Теос будто испытывает его, но Ифань никак не может понять, с какой целью он это делает. Задает вопросы, от которых всплывают яркие воспоминания, и не отталкивает, когда пес касается его более чем однозначно. Вседозволенность кружит голову, но поддаваться этому чувству он не будет. Сначала стоит выяснить, чего же на самом деле желает добиться Исин, раз заводит подобные разговоры и просит побыть рядом. Это никоим образом не связано с их планом, да и демонстрировать фальшивую привязанность не для кого, ведь они наедине. - А ты хочешь увидеть, что случится? Как думаешь, что мне нужно: чувство безопасности или близость? - Ифань наклоняется, произнося слова так, чтобы дыхание касалось чужих губ, и смотрит прямо в глаза. Еще вчера он попытался объяснить теосу, почему поступил так в лаборатории, но кажется, его не поняли. Пока Исин сам не увидит разницы, нет смысла повторяться. Терзаться от собственного поступка в прошлом пес не намерен. Но он услышал то, что ему говорил охотник, и поэтому не собирается никого ни к чему принуждать. Скилос уважает его как равного и будет стараться следовать тому решению, которое Исин примет сам. Сейчас, после выигранного боя, его позиция уже не настолько шаткая. Как бы то ни было, с силой псы считаются. Можно было бы поселить теоса рядом, позволить ему спать отдельно и дать простую работу, которой можно заниматься в уединении. Это опасно, но уже не настолько. Исин честно старается думать. Очень старается. Но выходит не особо удачно - туман в голове будто бы становится плотнее, отрезая все, кроме Ифаня прямо перед ним. И лишь в самом дальнем уголке сознания без остановки дребезжит крохотный звоночек потенциальной опасности. - Близость?.. - тихо предполагает Син, рассеянно глядя ему в глаза, но постоянно отвлекаясь на тепло и движение чужих губ. - Ну... мне бы хотелось верить, что близость... - он плохо помнит вчерашний разговор и контекст заданного ему вопроса, поэтому выбирает интуитивно. - Фань, я... тоже не... - он громко сглатывает и торопливо облизывается, почти задевая кончиком языка губы скилоса. - ...не могу сдерживаться... долго... - и боги, как же сильно он жаждет сейчас наплевать на все сложности и просто поддаться желанию. Вот только получится ли? Исин хлопает ресницами, пытаясь избавиться от пелены перед глазами. Чуть встряхивает головой и придвигается еще на миллиметр ближе к лицу Ифаня. На секунду зажмуривается, будто перед прыжком в ледяную воду, и мягко прижимается к его горячим губам в предельно невинном поцелуе. А потом отстраняется, коротко лизнув гладкую кожу напоследок. - Я хочу найти выход, - признается порывисто, снова встречая взгляд партнера. - Мне нравится быть с тобой... Я... не хочу это терять... - и пусть сейчас он слишком наивен, оглушенный лекарствами, по крайней мере Син говорит правду. Ту самую, в которой даже себе не решался признаться. Пес чувствует, как в груди разливается сладкое чувство. От слов Исина становится горячо, а от смелого прикосновения губ он перестает дышать. Волнительно и так приятно знать, что теосу нравится быть с ним, что он не испуган и не испытывает неприязни. Но неизвестно, что изменилось и будет ли он так же уверен с своих словах и завтра. Сомнения заставляют на секунду нахмуриться, хотя обо всем этом можно будет подумать позже. Сейчас охотник так близко, открытый и честный. Хочется продлить этот момент, поэтому вместо опасений Ифань позволяет себе погрузиться в нежность, которую он испытывает по отношению к Сину. - Мы обязательно найдем выход. Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты не боялся, - пес догадывается, что проблема не исчезла. Но теперь теос сам хочет восстановить их связь, и вместе им точно удастся это сделать. Ифань осторожно опускается на шкуры рядом с Исином, ложится близко, но оставляет охотнику и немного личного пространства. Испортить все сейчас не хочется. Он выслушает все, что скажет ему теос, и кажется, что сейчас он будет честен. По крайней мере пес в это хочет верить. Происходящее удивляет Сина настолько, что в какой-то момент он даже решает, что это сон. Внимательный Ифань, не пытающийся сбежать, не спорящий... Желающий попробовать... Исин довольно вздыхает и, нетерпеливо ерзая, пододвигается к нему поближе, чтобы полнее ощущать тепло его тела. Думать все еще сложно, в голове звенит блаженная, легкая пустота, но зато теперь говорить о том, что прежде смущало и сбивало с толку, намного проще. - Не уверен, что может это исправить, - признается он нерешительно, без спроса устраивая голову на чужом плече и сжимая в подрагивающих руках горячую ладонь Ифаня. - Я... мне нужно снова довериться тебе... Умом я понимаю, что ты не желаешь мне зла, но подсознательно все равно боюсь, что случившееся повторится. Мне... не понравилось... то отсутствие контроля, которое я тогда почувствовал... Это было... слишком унизительно, понимаешь? - Син поднимает голову, заглядывая в лицо Ифаня. - В смысле, до того я позволял тебе связывать меня! Я верил, что ты не зайдешь слишком далеко, и поэтому не сомневался, н-но теперь... Он хмурится, долго выдыхает, пытаясь успокоиться, и продолжает уже тише: - В тот последний раз ты не просто сделал мне больно - ты мной воспользовался, сделал то, чего хотел сам, не думая обо мне. Я понимаю, что это было твоим способом сохранить контроль над ситуацией, но... Теперь мне нужен контроль над тобой, - ведь Ифань действительно превосходит его физически, и если в процессе что-то снова пойдет против воли Исина, он едва ли сможет помешать псу продолжить - слишком велика эта разница. Прежде Сина заводило то, насколько Фань сильнее и больше, но раньше он не верил всерьез в то, что пес сможет причинить ему вред. - Ты... понимаешь? - неуверенно уточняет охотник, сжимая ладонь партнера сильнее. Ему очень хочется, чтобы его поняли. Ифань понимает, что чувствовал теос, ведь и сам испытывал уязвимость в тот момент. Беззащитность и отчаянье, а для пса подобные чувства означают, что он в опасности и следует вернуть контроль над ситуацией любой ценой. Тогда казалось, что это чувство может дать ему Исин, его близость и тепло, казалось, что он поймет и примет. Отчасти вина за произошедшее лежит и на нем, ведь охотник был тем, кто привел его в лабораторию, заставил испытывать страх. В итоге скилос причинил ему вред. - Да, - пес кивает, отвечая на вопрос, - ты хочешь причинить мне боль? - вполне логично, если Исин хочет отомстить и таким образом почувствовать удовлетворение и безопасность. Подобные чувства нормальны. Ифань понимает, ведь и сам их испытывал по отношению к обидчикам. Только жестокое наказание за проступок способно принести покой. Наверное, теос хочет того же. Не такие уж они и разные, ведь за всем этим налетом культурности горожане такие же животные. - Это вернет тебе уверенность? - пес мягко сжимает ладони Исина в ответ и старается лечь так, чтобы было удобнее. Син недоуменно моргает, удивляясь предложенному варианту. Нет, кажется, его снова поняли неверно. Сама мысль об истязаниях в сексе тревожит Исина, а уж применительно к Ифаню это и вовсе звучит ужасно. Несмотря на их различия, именно Фань первым показал охотнику новые грани в отношениях, такие, как забота, самоотдача, нежность. Смешно признавать, но Син даже не считает прежние свои связи с теосами достойными звания "отношения" - настолько велика разница. И, что бы там ни было, Фань ему никогда не лгал. А боль в ответ на искренность - это слишком несправедливая сделка. - Это никогда не приходило мне в голову, - твердо произносит Исин, приподнимаясь на локте и серьезно глядя в лицо пса. - Никогда. Я не хочу отомстить, Фань. Что сделано, то сделано. К тому же у тебя действительно была причина, я это понимаю и уже не злюсь, - он вытягивает руку из чужой ладони и осторожно касается гладкой скулы. У Ифаня сейчас очень сосредоточенный вид, он действительно озабочен поиском решения, ему не плевать на их почти погибшие отношения - Син благодарно улыбается и снова его целует, медленно и сладко, желая вознаградить. Если его партнер готов даже на то, чтобы покорно вынести боль, он постарается тоже. - Я хочу вернуться к тому, что было, - шепчет в приоткрытые влажные губы Фаня, зарываясь прохладными пальцами в темные волосы за ухом. - Может, врезать мне по голове посильнее, чтобы я просто все забыл? - предлагает шутливо. - Или что-то вроде шоковой терапии - ты повторишь все в точности, и потрясение поставит мой мозг на место? - что глупость полнейшая, конечно, ведь подобное его скорее всего окончательно доломает, но едва ли поможет. - Забавно, когда я тебя касаюсь сам, мне совсем не страшно, - улыбается Син, подаваясь вперед и укладываясь на широкую грудь пса, чтобы удобнее было тянуться за поцелуем. Ифаню нравятся медленные глубокие поцелуи, которые ему дарит теос. Он бы с удовольствием ответил, но сейчас необходимо поговорить и найти решение. Раньше невозможно было представить, что пес будет терпеливо ждать и сам настаивать на общении, которое проходит не в горизонтальном положении. Охотник действительно его перевоспитал. - Я не против, чтобы ты сам меня касался, - скилос демонстративно закидывает руки за голову, открываясь и позволяя делать с собой все, что Исину вздумается. Странно, что предложение отомстить не привлекло его. Теперь пес окончательно запутался. Хотя есть один вариант, который может помочь, но он не знает точно, что этого будет достаточно. В любом случае, повторять то, что произошло в лаборатории, они точно не будут. Невозможно предсказать последствия, да и Ифань надеется, что не испытает то ужасное чувство вновь. - Если не боль, то, возможно, кое-что другое вернет тебе уверенность, - начинает скилос осторожно, - ты предпочитаешь мужчин, но как на счет позиции? Ты всегда только принимал ласку? - пес знает, чем для него чревато подобное предложение, но это лучше, чем боль и унижение, и может помочь. Тем более он никогда не пробовал подобного, но с Исином это возможно. Несмотря на все разногласия и прошлое он доверяет охотнику. Син довольно жмурится, когда в ответ на легкомысленное замечание получает полный доступ к роскошному телу скилоса. Правда, ужасно досадно, что сейчас у него сил ни на что не хватит, но слабость - это еще не повод игнорировать свои желания. Он недолго возится, перекидывая ногу через бедра Ифаня и укладываясь на него сверху. Подтягивается поближе к соблазнительным губам и замирает лишь, оставив на шее и скулах пса несколько ласковых поцелуев. Вот бы можно было так уснуть... Но следующий за этим вопрос мгновенно его отрезвляет - Син приподнимается, упираясь в скользкий мех ладонью, чтобы посмотреть Фаню в глаза. - Я... - сейчас туман в голове играет против него, мешая формулировать мысли. Меньше всего Сину хочется сказать сейчас что-нибудь не то. - Нет, я пробовал разные позиции, не только принимающего... - для теосов это было совершенно естественно, порой даже с одним и тем же партнером. Для них секс - всего лишь способ разрядки, и принципиальной разницы в том, ты вторгаешься в кого-то или кто-то вторгается в тебя, нет. Зато скилосы к подобному относятся весьма трепетно, если Исин правильно припоминает теорию. Особенно такие альфа-самцы, как Ифань. Достаточно вспомнить ту ужасную сцену в винном погребе, после едва не сорвавшегося ужина с Советом, чтобы в этом удостовериться. Исин неверяще выдыхает и снова склоняется к чужим губам. Теперь ему уже не до медленной ласки. Если Фань сейчас действительно намекнул на возможность смены их позиций, то он достоин всех возможных благодарностей. Син несдержанно стонет в поцелуй, чувствуя необыкновенное волнение. - Ты правда сделаешь это... для меня? - выдыхает он жарко, легко прикусывая покрасневшие губы Ифаня, с силой сжимая пальцы в шелковистых волосах. Появившийся вдруг вариант наполняет его надеждой и горячим предвкушением - не то чтобы Син предпочитал быть сверху в сексе, ему куда больше нравилась обратная роль, но факт того, что его пес вообще рассматривает подобный вариант, сам по себе бесценен! Это ли не показатель его серьезного отношения?! - Ох, Фань, я так... Проклятье, ты действительно согласен? Энтузиазм Исина забавляет пса. Он не ожидал подобной реакции, она гораздо лучше, чем предполагалось. Отчасти ясно, почему теос спрашивает - чтобы удостовериться, готов ли он сам на такой шаг. Ведь раньше, еще в городе, небольшой инцидент наверняка убедил охотника, что подобное неприемлемо для Ифаня. Секс в роли принимающего ассоциировался с унижением и потерей воли, но все меняется от намерений и чувств обоих. Насильственное подчинение кардинально отличается от акта полного доверия. - Только если ты захочешь, - отвечает пес, хотя и сам не уверен, ведь ему еще не приходилось быть в такой позиции. Секс - момент наибольшей уязвимости и открытости, было достаточно, что он делил его с кем-то, а о том, чтобы быть еще и ведомым в таком интимном процессе, не могло быть и речи. Но если они с теосом равны, то как партнеры могут попробовать, ведь это жажда близости, укрепление связи, а не намерение причинить боль. - Но я еще не... - Ифань заминается, пытаясь подобрать получше слова, - это впервые, так что... - по правде, он не знает как выразить собственные опасения. Для него это может быть слишком, и хочется попросить Исина быть осторожным. Хотя даже это кажется унизительным. Он ведь обладает силой и властью, а говорить о слабости недостойно. Пес может вытерпеть боль, но не уверен, что стерпит небрежность или даже намек на подобное, если полностью отдастся партнеру. Но скилос хотел бы попробовать. Охотник не причинял ему вреда после того, как они завязали отношения, и даже после того, как расстались, поэтому причин опасаться нет. И хотя Ифань все же колеблется, чувствуя тепло Исина, тяжесть его тела на себе и небрежные поцелуи на коже, он решается: - Давай сделаем это, - выдыхает в поцелуй, но после поворачивается набок и отстраняет от себя теоса, - когда тебе станет лучше. Ты должен поправиться, - пес вспоминает о недавней вспышке боли и понимает, что торопиться не стоит. Син еще не успевает осознать до конца серьезное признание Ифаня насчет полного отсутствия опыта в подобном, как вдруг его торопливо лишают приятной близости. Остается только хватать ртом воздух от неожиданности и беспомощно смотреть в лицо явно смущенного скилоса. Конечно, ничего странного в том, что Фань подобное не практиковал раньше, нет. Но тогда его решение попробовать становится куда весомее, а уж чуть испуганный, растерянный, но все равно не сомневающийся взгляд и вовсе откровенно заводит. - Д-да, конечно, - лопочет Син рассеянно, не пытаясь спорить или снова приблизиться к партнеру. Он все еще немного в шоке. - Это... логично... - а сам тем временем жадно вглядывается в этого нового, непривычно мягкого, потрясающе открытого сейчас Ифаня, поражаясь силе зреющего внутри желания. Смотреть на скилоса с подобного ракурса странно и интригующе, Син пока плохо представляет, как будет выглядеть эта смена ролей. Но если у Фаня будет такой же восхитительный смущенно-решительный вид во время секса, проблем точно не возникнет. Суть не в том, чтобы подавить или обозначить свое превосходство. Суть в том, чтобы вернуть потерянное доверие и даже выйти за рамки прежних отношений - ведь после этого ничего уже не будет так, как прежде. Исин улыбается в предвкушении, устраиваясь поудобнее лицом к лицу с Ифанем и укладывая ладонь на его сильную шею, чтобы чувствовать чужой пульс. Он не может найти слов для того, чтобы выразить все, что бурлит внутри. Остается надеяться, что Ифань и сам понимает, как важно для теоса то, что он готов сделать. Отчаянный рывок до стопроцентного равенства, абсолютная вера в выбранного партнера, окончательно закрепленный союз... Син счастливо вздыхает, с трудом борясь с вернувшейся слабостью и сонно моргая, чтобы еще немного продлить эту невероятную беседу. Сложно поверить, что еще утром они едва могли смотреть друг на друга. - Спасибо... - бормочет он в полусне, с трудом удерживая глаза открытыми. Последняя капля сил уходит на то, чтобы огладить горячую гладкую кожу Ифаня и скользнуть по рельефным мышцам руки до раскрытой в приглашении ладони. Исин переплетает их пальцы и подтягивает руку Ифаня к губам, легонько целует сбитые в давней драке костяшки и прижимается к ней щекой. - Теперь я твой... по-настоящему... - "партнер" теряется где-то по пути, но Син верит, что его поймут правильно. Через пару минут он уже громко сопит, практически утонув в тяжелом постдопинговом сне. Но тяжесть чужой ладони ощущает все равно. Пес не думает, что есть за что благодарить, ведь это его собственное решение и он собирается совершить поступок, который важен не только для Исина, но и для него самого. Шаг, необходимый им обоим, ведь лучше всего они могут общаться с помощью своих тел. Разговоры им всегда плохо удавались, в отличие от физической близости. - Спи, - Ифань беззастенчиво разглядывает лицо теоса, вздрагивающие ресницы и легкую улыбку на губах. Интересно, вспомнит ли он об этом разговоре, когда проснется? Возможно, подобная откровенность только от действия таблеток, но псу плевать. Даже если Син забудет - он будет помнить и обязательно поделится этим знанием теперь уже со своим партнером. Держать охотника в своих объятьях опять приятно, но все равно немного горько. Интересно, получится ли у них снова или все окажется зря? Исин засыпает, но так и продолжает сжимать в своей ладони руку скилоса. Пес с удовольствием устроился бы рядом и так и смотрел на спящее лицо, но у него все еще есть обязанности вожака стаи. Только утро, а у него уже накопилось достаточно нерешенных дел. Отчет патруля, вчерашняя проблема с хранилищами никуда не делась, а теперь еще и нужно подумать, как незаметно разделаться со щенком. Но все это уже не имеет такого большого значения. Ифань знает, что это просто мелочи по сравнению с тем, чтобы пытаться построить отношения с теосом.