Глава 8. Не сбежать от реальности(1)
Сара проснулась в тёмной комнате, чувствуя тошноту и не понимая, где находится, и долго соображала, где она. Сначала пришло понимание, что она лежит на диване, а под головой у неё подушка. Затем она осознала, что комната освещена не лампами, а камином — позади она слышала потрескивание пламени и ощущала его тепло. Её тело затекло, и она чувствовала себя так, как будто спала в одежде — собственно, так и было. Сесть Сара была пока не готова. Она отбросила волосы, лезшие ей в рот, и посмотрела на диван, на котором лежала. Он был деревянным, вероятно, из красного дерева, и с изящной, но непонятной резьбой. Обит он был жёсткой зелёной парчой. Подушка у неё под головой была из такой же ткани. «Где я?» Сара подняла голову и огляделась. Она находилась в комнате с таким высоким потолком, что до него не доходил неверный свет камина. Стены были из гладкого серого камня. Это точно не её дом. И не дом Дины. Она вообще первый раз видела это помещение. Сара напрягла память, силясь понять, что случилось. Музыка. Она вспомнила музыку. Концерт. Так. Разговор с Аароном… Белтейн? Группа Аарона начала играть, и Сара увидела много… много всего: чешуйчатую женщину, и тварей со странными глазами, летающие огни и человека-почти-дерево. Дикий всплеск чего-то, бег, и… она застряла в туманном месте которое не было парком и вообще чем бы то ни было и она видела все но не могла ни до чего дотронуться и тогда она позвала Его потому что не знала что делать а потом они упали во что-то ужасное для чего у нее не было имени но это был уже не мягкий туман а кошмарный поток всего возможного и даже не… Сара резко встала и застонала, почувствовав приступ тошноты. Она замерла и сидела неподвижно до тех пор, пока её не перестало мутить. Затем, очень осторожно, повернула голову. Перед диваном стоял низкий столик на тонких ножках, такой же изящный, как и диван. Сбоку от него находились два кресла, одно из которых было занято. В нём развалился Король гоблинов, подперев голову рукой и положив ноги на столик. Он с интересом разглядывал Сару. И, вероятнее всего, едва сдерживал улыбку. Сара не нашлась, что сказать. —Неплохо было бы начато со «спасибо», — заметил Джарет. Сара неприлично фыркнула. — Спасибо, — неохотно буркнула она так, словно это причинило ей боль. В общем-то, так оно и было — её гордость истекала кровью. — Неблагодарная девчонка. Смотрю, ты не изменилась. — А ты по-прежнему высокомерный засранец. Ты тоже не изменился. — И что нам с этим делать? — Джарет выпрямился. — Ты в Лабиринте, если тебе интересно. — Я поняла. — Как ты умудрилась застрять между мирами? — спросил он со скучающим видом, но взгляд его был настороженным. — Я надеялась, ты мне расскажешь. — Я не специалист по гаданию, мои таланты лежат в другой области. Он лукаво улыбнулся, и Сара постаралась изгнать из головы возникшие у неё образы. «Плохо, очень плохо. Не собираюсь даже думать об этом». — Расскажи, что знаешь, — предложил Джарет. — Что случилось перед тем, как ты попала в ловушку? — Я была на концерте, немного потанцевала, немного послушала музыку. А потом я заметила… эм, что некоторые люди на концерте не были людьми. Это нервировало, особенно после всего того, с чем мне приходится мириться после… — Она недовольно, но без особой неприязни взглянула на Джарета. — Ну, ты знаешь о чём я... Я хотела оказаться подальше от всего этого, и поэтому побежала к моей скамье — к месту в парке, куда я всегда хожу, к большому дубу. Пришлось пробраться через толпу других фей, чтобы добраться туда. Они были… потрясающие. Страшные, но всё равно крутые. — Сара немного помолчала и продолжила: — Вскоре я заметила, что всё бегу и бегу, но при этом остаюсь на месте. — Понятно, — ответил Джарет и прикрыл глаза, размышляя. — Это ведь был Белтейн, так? Это объяснило бы появление фей в твоём парке. Я никогда не обращал внимания на подобные даты. Границы между мирами становятся прозрачными в Белтейн и некоторые другие дни: в Макушку лета, Самайн и прочие. В это время перемещаться между мирами проще всего. Для тех, конечно, кто знает, как это делается. — Но я-то этого не знаю, — капризно пробормотала Сара, и Джарет фыркнул. — Очевидно. Если доклады Пиджина верны, твоя магия неадекватно реагирует на твои эмоции. Если ты была сильно возбуждена, это могло вызвать всплеск магии, который переместил тебя в другой мир без твоего ведома. Сара обдумала это. Сначала она испытывала восторг от танцев, затем — шок и страх, затем — благоговение. А потом она побежала, и в ней словно что-то взорвалось… — Но как я застряла? Во сне я всегда нормально ходила туда и обратно. — По нескольким причинам, полагаю. Во-первых, ты вошла туда, не представляя, куда именно идёшь. Во-вторых, ты не спала. Во сне тебя вёл инстинкт, который сменился логикой и разумом во время бодрствования, а одних их недостаточно для таких путешествий. Кроме того, когда ты перемещаешься между мирами не во сне, ты имеешь массу. Моё королевство больше связано со снами, чем остальные, и сомневаюсь, что во сне ты смогла бы попасть куда-либо ещё, кроме Лабиринта. Он замолк, снова задумавшись, и Сара с удивлением посмотрела на него. Эту его сторону — Джарета-учёного, разгадывающего тайны магической науки, — Сара ещё не видела, и это примирило её с ним. На время, по крайней мере. — Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы привести тебя в Лабиринт, — продолжил Джарет. — Ты плохо это восприняла. — Да уж. — Сару до сих пор немного мутило. — Как долго я спала? — Почти пять часов. — Пять часов! — Сара попыталась встать, но, почувствовав тошноту, упала обратно на диван. — Я просто обязана сейчас же вернуться! Дина, Аарон и Бен… мои родители придут в ярость! — Вернуться? — с притворным удивлением спросил Джарет, подняв брови. Учёный исчез, уступив место Королю гоблинов. — Ты хочешь вернуться, не зная, как предотвратить повторения подобных случаев? — Я… У меня нет времени спорить. Боже, папа и Карен подумают, что я с Аароном… — Она резко замолкла. — Если я не вернусь ночевать, они подумают, что я… — Представляю, — пробормотал Джарет, и Сара непроизвольно покраснела. «Чёрт бы побрал его и его двусмысленные намёки». — Итак, пожалуйста, верни меня домой, — сказала Сара, постаравшись, чтобы это прозвучало вежливо. Джарет хмыкнул и встал. — Разумеется, не верну. Ты серьёзно веришь в то, что теперь, когда ты здесь, я тебя отпущу? От удивления у Сары буквально отвисла челюсть. — Ты н-не можешь держать меня здесь. — Ты останешься, пока не поймёшь, как самостоятельно выбраться из Лабиринта. Это справедливо, тебе так не кажется? Он явно получал удовольствие от происходящего. Слишком большое удовольствие. Сара попробовала бы придушить его, если бы не боялась, что, встав с дивана, шлёпнется на пол и её вырвет. — Ты ублюдок, — выплюнула она. — Ты только этого и ждал, да? — Я лишь соблюдаю твои же интересы, дорогое дитя. Ага, конечно. Будто она ему поверит, особенно когда он так улыбается. Сара так разозлилась, что даже потеряла дар речи. — Можешь остаться в этой комнате, она как раз для гостей, которые, впрочем, у меня нечасто бывают. Возможно, тебе лучше провести остаток ночи на диване — вряд ли ты способна сейчас двигаться. До этого Сара не замечала занавешенную балдахином кровать у стены — это была очень большая и тёмная комната. — Ты не можешь держать меня в плену! Улыбка Джарета померкла. — Не создавай сложностей, — коротко сказал он. — Ты попросила меня о помощи, и я привёл тебя в Подземье. И, поскольку я на редкость добр, я сам научу тебя, как избегать неприятностей в дальнейшем. — Да иди ты! — пробормотала Сара. — Если вместе с тобой, — отозвался Джарет. — Спасибо, но в другой раз. Оставляю тебя отдыхать. И он исчез, как обычно. Сара со всей силы ударила кулаком по дивану. Засранец. Высокомерный, самодовольный, невыносимый засранец. Сара не могла поверить, что была настолько глупа, что попросила его о помощи. Сара хотела встать. Хотела пройтись по комнате, пошвырять на пол всё, что можно, побить, поколотить в дверь — она не сомневалась, что та была заперта. К сожалению, при одной мысли об этом у неё переворачивался желудок, как в особо тяжёлом случае морской болезни. Точнее, межмировой перемещательной болезни. Есть такая? А, неважно. — Мало что может быть хуже, чем не иметь возможности выплеснуть свой гнев, — сказала Сара дивану. Она снова легла и пристроила голову на подушку. Это была очень хорошая подушка. И диван был хорошим, и вообще вся комната — намного лучше, чем у неё дома. Слабое утешение. Злость Сары постепенно превратилась в нервное беспокойство, от которого у неё сводило живот. Её и так уже не было дома пять часов, сколько ещё времени она проведёт здесь? Дни, часы, недели? …вечность? Сара крепко зажмурилась. Король гоблинов был, конечно, ублюдком, но она не думала, что он настолько злобен. «Он оставил бы Тоби здесь навечно», — напомнила она себе. Но, с другой стороны, она надеялась, что сейчас всё по-другому. Тогда она пожелала, чтобы Тоби забрали гоблины, сейчас же лишь попросила о помощи. За тринадцать часов в Лабиринте дома проходило только три-четыре часа, но это всё равно было слишком много. Отец и Карен успеют заметить, что она не вернулась домой, и сначала разозлятся, потом забеспокоятся, а потом придут в ужас. Она пропустит школу, её будет искать полиция. А когда — если — она вернётся, то что скажет полиции? Как объяснит, где была? Мама и Джереми услышат о её исчезновении? Догадается ли Джереми о том, где она, когда узнает, что она бесследно пропала? Смогут ли её найти посланники Анарад? Сара безрадостно усмехнулась — хоть какая-то радость: Анарад не сможет похитить её, потому что Джарет успел сделать это первым. В конце концов Сара заснула.* * *
Когда она проснулась, то подумала было, что она снова куда-то перенеслась. Комната, в которой она теперь находилась, была просторной и светлой, с двумя высокими, дверьми-окнами, ведущими, судя по всему, на балкон. Стены были каменными, но светлыми, а кровать, также с балдахином, была не слишком огромной. Но вскоре Сара сообразила, что комната осталась той же — об этом говорил ничуть не изменившийся диван, да и вообще вся мебель. Боже, при свете дня помещение выглядело совершенно по-иному. Сара даже сказала бы, что это очень милая комната, если бы её не заставили в ней жить. Сара осторожно встала: у неё затекло всё тело, а во рту был отвратительный привкус, но в остальном она чувствовала себя нормально. Она села на диване, свесив ноги на пол — полет нормальный. Затем Сара встала и вздохнула с облегчением, потому что ужасная тошнота, которую она чувствовала накануне, наконец пропала. «Теперь Джарету стоит поберечься». В комнате было три одинаковых резных двери из тёмного дерева. Ближайшая к Саре была рядом с камином. Сара обошла диван, взялась за ручку двери и энергично потянула за неё. Дверь открылась с некоторым трудом. Сара просунула внутрь голову и вздрогнула от неожиданности: за дверью оказался шкаф, в котором сидел гоблин. Точнее, несколько гоблинов. — Пиджин! — воскликнула Сара, узнав одного из них, и тот кивнул ей. — Что ты здесь делаешь? — Жду тебя, — пробормотал Пиджин, и два других гоблина также быстро кивнули. Они были обычными гоблинами, маленькими, морщинистыми и большеухими. — Что ты имеешь в виду? Ты всё ещё должен шпионить за мной? Пиджин был очарователен, но даже это не помогало Саре скрывать свою злость и раздражение. — Не шпионить. Просто жду. Мидж и Рикл тоже. Показать тебе, куда идти. — Хм? — Сара не понимала короткие ответы Пиджина. Тот вздохнул и пропрыгал мимо неё, а его товарищи последовали за ним — не было никакого сомнения в том, кто главный в их группе. Сара пошла за ними — ей было любопытно, о чём говорил Пиджин. Гоблины остановились у одной из других дверей. — Иди, — сказал Пиджин. Сара открыла дверь — за ней скрывалась каменная винтовая лестница, освещённая сверху и ведущая вниз. Пройдя несколько ступенек, Сара свесилась вниз и увидела, где заканчивается лестница. Она спустилась и встала перед очередной дверью, теперь, правда, занавешенной гобеленом. Гоблины спустились по лестнице вслед за ней и, пройдя мимо, отодвинули гобелен. Сара вновь с опаской пошла за ними. За этой дверью была ванная. Огромная ванная, квадратная и глубиной примерно до середины бедра, была вделана в каменный пол. У одной из стен стоял туалет, какие делали в старину, а рядом с ним — раковина на подставке. Ко всему этому подходили хоть и сверкающие, но выглядевшие старыми и ненадёжными медные трубы. В углу висело высокое немного потемневшее зеркало. Комната была не очень большой и просто обставленной, но это была особая, красивая простота. Так могла выглядеть ванная комната какого-нибудь творческого человека, живущего в роскошной квартире. Потолок в ванной был высоким, но источников света нигде не было видно. — Ого, — прошептала Сара, оглядевшись. — Я не ожидала… не похоже было, что здесь есть водопровод. — Волшебник сделал это, — непонятно ответил Пиджин и сморщился. — Мойся. Мы присмотрим за всем наверху. Сара снова огляделась — на крючках висели несколько пушистых полотенец. Они там были, когда она вошла? Было бы неплохо ещё позлиться и продемонстрировать своё недовольство, но Сара очень хотела принять ванну. На Джарета она сможет позлиться потом — повод он даст, он мастак в этом деле. — Хорошо, — сказала Сара гоблинам. — Я постараюсь побыстрее. Гоблины синхронно кивнули и вышли из комнаты. Когда их шаги затихли, Сара повернулась к ванной. В неё вели несколько каменных ступенек, а вода должна была поступать из двух кранов. Сара нагнулась и открыла оба почти на всю. Трубы издали странный звук, но вода достаточно быстро полилась в ванную и даже была тёплой — приятный сюрприз. Сара сняла вчерашнюю одежду и дождалась, когда ванна наполнится. Это была чудеснейшая ванна. Просто-таки божественная. Мало что может сравниться с горячей ванной, особенно если ты измождён схваткой с пространством и временем и не мылся целый день. Сара нашла баночку чего-то вроде мыла, пахнувшего розой, и извела его почти всё на волосы. Закончив мыться, она неохотно натянула на себя одежду. Поднявшись по лестнице, она зашла в залитую светом тихую комнату. Пиджина, Миджа и Рикла нигде не было видно. Сара проверила шкаф, но там их не оказалось. Зато на кровати лежала одежда разных оттенков зелёного. Сара подошла поближе и увидела кремовую сорочку, мятно-зелёное нижнее платье и верхнее платье насыщенного зелёного цвета. Ткань была мягкая и яркая, без рисунка, а покрой вещей был очень простым. Обществу, поголовно ходящему в джинсах и футболках, платье показалось бы шикарным, но Сара понимала, что на самом деле оно было очень заурядным. «Интересно, что это говорит о моем положении здесь?» — подумала она. Хотя неважно. Самым главным было то, что платье было чистым. Она стащила с себя старую грязную одежду и надела новую. Верхнее платье зашнуровывалось на груди, а нижнее, более бледное, виднелось над воротником и из-под рукавов, как и было задумано. Итак, Сара вымылась, переоделась, и если бы… Чаша с фруктами стояла на столике перед диваном. Минуту назад её там точно не было. В чаше были яблоки, апельсины, виноград и клубника, но, слава богу, ни единого персика. Сара взяла пару яблок, вызвавших мысли о Белоснежке, и подошла к окну, которые вели наружу. Потянув за ручку, она, к своему удивлению, выяснила, что окно спокойно открывается. Сара вышла на балкон и осмотрелась — никого. Внизу был сад, и Сара, даже несмотря на то, что комната располагалась на высоком этаже, разглядела знакомый фонтан. Дальше лежал Лабиринт, причудливо изгибавшийся где-то у горизонта. Сара отвела от него взгляд и села на пол, прислонившись спиной к балясинам. Было тепло, и Сара, греясь на солнышке, грызла яблоки и сушила волосы в полном умиротворении. Да, день был чудесным. Да, ей была предоставлена большая комната с ванной. Да, ей не пришлось сидеть девяносто минут на невыносимо скучной алгебре. Но она всё равно напомнила себе о том, что она не может вечно сидеть здесь в одиночку. Где-то близко наверняка притаился Король гоблинов, который похитил её и привёл в свой дворец. Его нужно было научить тому, что нельзя так поступать с людьми. Когда Сара доела яблоки, её волосы почти высохли. Она стянула их в хвост — её боевой ритуал перед сражением, — встала, отряхнула юбку и поправила платье. Настало время для битвы. Третья дверь тоже была не заперта. Она открылась со скрипом, и Сара вышла в скрывавшийся за ней длинный коридор. Она нервничала, но была полна решимости довести дело до конца. Коридор был не только длинным, но и узким, с высокими потолками. Освещался он солнечным светом, лившимся из ряда окон под потолком. В противоположной стене было несколько дверей, но все — закрыты. В углах лежал толстый слой пыли, да и вообще в коридоре царила безмятежность — здесь явно редко кто бывал. Наконец, Сара дошла до поворота. Слева был тупик, а справа — другой коридор, тоже прямой и тихий. У Сары появилось такое чувство, будто ей надо пройти через ещё один Лабиринт — проходы, двери, повороты. И где все гоблины? У Сары ушло пять минут на то, чтобы дойти до конца второго коридора, и на этот раз она повернула налево и упёрлась в широкую лестницу. Верхнюю площадку лестницы украшало высокое стрельчатое витражное окно. Сцена на витраже изображала худую темноволосую девушку, держащую что-то в руках. У ног девушки простирался Лабиринт. Витраж выглядел очень-очень старым. Сара, которой стало не по себе, быстро прошла мимо. Спустившись по лестнице вниз, она услышала, наконец, звук, который издавала не она сама, — позади неё что-то тихо стукнуло. Обернувшись, Сара увидела маленький хрустальный шар, прыгавший по лестнице. Оказавшись на полу, он покатился вперёд, мимо неё. Сара поморщилась, но последовала за ним. Отрицая законы физики, шар повернул за угол и остановился возле двери. На ней, в самом центре, была вырезана голова гоблина, обрамлённая листьями. Посмотрев себе под ноги, Сара увидела, что шар исчез. Вздохнув, она постучала в дверь, и она беззвучно открылась. Войдя Сара хотела быот души шарахнуть ей. — Ты пришла, — услышала она. Джарет сидел за столом, сделанном из потемневшего от времени дерева. Он откинулся на спинку стула, положив ноги на край стола, и изучал какие-то бумаги, которые держал в руках. Одну стену почти полностью занимал камин, остальные были увешаны книжными полками. На полу лежал ковёр с синим и тёмно-бордовым рисунком. У камина стояло большое кресло, а несколько маленьких — напротив стола. Сара не стала садиться. — Я пришла, — сказала она резко. — Раз уж ты так любезно позаботился о том, чтобы я не смогла пойти куда-либо ещё. — Надеюсь, ты простишь мне это. Хорошо отдохнула? Сара стиснула зубы. Она ненавидела то, с какой беспечной лёгкостью он игнорировал её злость. На столе стояло стеклянное папье-маше — было бы замечательно кинуть им в Джарета. Джарет поймал папье-маше за миг до того, как оно едва не разбило ему лицо. — Вот именно поэтому ты и здесь, — укоризненно сказал он. — Чтобы я могла устроить тебе сотрясение мозга? — с притворной надеждой спросила Сара, и Джарет фыркнул. — Как тебе понравится, если однажды тебе устроит разнос начальник, и ему на голову рухнет потолок? Или одному из твоих учителей? Что, если ты их убьёшь? Сара не ответила. — Тогда всё пока останется, как есть. Если сможешь, пожалуйста, постарайся забыть о своём презрении. Я попробую быть вежливым. Согласна? Хотя бы временно? Его голос посерьёзнел, и он посмотрел Саре в глаза. Та, после долгого молчания, кивнула и села в кресло, на которое жестом показал Джарет. Он убрал ноги со стола, выпрямился и подался вперёд, поставив локти на стол и сложив ладони. — Ты можешь сделать что-нибудь осознанно, как хочешь? Сара покачала головой, и он кивнул. — Как только ты возьмёшь под контроль свою магию, ты сможешь предотвратить любые неожиданные всплески. Всё дело в тренировке. Как если бы ты училась поднимать только одну бровь — сначала надо натренировать нужные мускулы. Джарет говорил так, словно это было легко, и Сара нахмурилась. — И как мне это сделать? — Практиковаться. Для начала ты должна найти место, где хранится твоя магия. Судя по всему, она откликается на твои эмоции… ты помнишь, что чувствовала, когда устроила пожар? Что-то, кроме обычной злости? Ты часто злишься, но вызвала пламя лишь раз. На лице Джарета было сосредоточенное выражение, а взгляд стал почти отсутствующим. Он опять превратился в лишённого лукавства Джарета-учёного, которого Сара видела накануне. Рядом с этой его версией, не насмехавшейся над Сарой каждую минуту, она чувствовала себя более спокойно, и ответила честно: — Не знаю. Когда я застряла в том туманном месте, в моей голове как будто щёлкнули выключателем и что-то включили. — Можешь почувствовать сейчас то же самое? — Может быть, — подумав, сказала Сара. — Но я не знаю, во что это может вылиться. Джарет огляделся и остановил взгляд на канделябре, стоявшем у него на столе. Он взял его и поставил на каминную полку, а затем вернулся за стол. — Попробуй зажечь свечу. — Почему на камине? — На тот случай, если ты взорвёшь канделябр, — широко улыбнулся Джарет, но тут же вновь посерьёзнел. Сара нервно поёрзала. — Ладно, я… я попытаюсь. Она закрыла глаза и постаралась вспомнить те случаи, когда невольно использовала магию. Сначала она испытывала обычную злость, или страх, или счастье. Но потом эмоции начинали переполнять её, как вышедшая из берегов река, пока не доставали до самых её укромных уголков, до особого места где-то внутри неё, которое пробуждалось, жаждало действий. И это место было… вот… да, здесь… Сара вздрогнула, когда почувствовала, как внутри нее что-то словно вспыхнуло и шипело, и инстинктивно направила это чувство в сторону канделябра. Все шесть свечей вспыхнули одновременно — в прямом смысле слова вспыхнули: каждую охватило высокое и яркое пламя, мгновенно расплавившее по полсвечи. Сара ахнула и вцепилась в подлокотники. Джарет рассмеялся, удивлённо, но искренне и весело. Как ни странно, даже несмотря на то, что он смеялся над Сарой, ей понравился этот смех. Она тряхнула головой и посмотрела на Джарета. — Что? — пискнула она, забеспокоившись. — В этом нет ничего смешного. Он вытер глаза, всё ещё трясясь от смеха. — Я не знаю, что я сделал, — сухо заявил он. — И понятия не имею, что сделала ты. — Что это значит? — резко спросила Сара. — Что ты — уникальное для этого мира создание. — Он вздохнул, и его веселье исчезло. — Полагаю, ты нашла нужное место. Помнишь, где оно? — Да, — после недолгих раздумий, ответила Сара. — Да, помню. — Хорошо. Тогда, во-первых, я прошу тебя не практиковаться в одиночку. Ты можешь обрушить весь замок, — тут его перекосило, — как частично сделала когда-то. От чего я был далеко не в восторге. Во-вторых, думаю, для начала тебе лучше будет научиться творить хрустальные шары. Они… сдержат любые заклинания, пока их не используют, и это предотвратит опасные вспышки магии. Любая неожиданная магия может быть нейтрализована. — Сколько времени это займёт? — Столько, сколько понадобится, — сказал Джарет, подняв бровь. — Мы найдём тебе одежду — сомневаюсь, что Меггеди захочет одолжить тебе всё, что у неё есть. — Меггеди? — Одна из моих подданных — единственная примерно твоего роста и сложения. Новая одежда будет готова самое большее через неделю, — задумчиво сказал Джарет. — Я не могу остаться здесь на неделю! — воскликнула изумленная Сара. — Родители решат, что меня похитили, что, собственно, и произошло! — Не устраивай сцен. Неделя — ничто. Если тебе повезёт, этого тебе хватит, чтобы научиться творить приличные шары. На то, чтобы научить тебя всему остальному, уйдёт гораздо больше времени. — Нет. — Нет? — опасным тоном переспросил Джарет. — Ты не в том положении, чтобы отказываться от чего-либо. — Отправь меня домой. Я выживу. А если и нет, то это не твоя проблема, — сказала Сара с бравадой обиженного и злого подростка и порывистостью, которая всегда была ей присуща. Она всегда плохо реагировала на принуждение. — Ты, маленькая паршивка, всегда будешь моей проблемой, — резко сказал Джарет. — Если я говорю, что ты останешься здесь, значит, ты останешься здесь. Я правитель этой земли, и никто не будет перечить мне в моей же библиотеке. Меня не заботит, что твои драгоценные родители будут за тебя волноваться. А если ты ведёшь себя и дома также, как здесь, возможно, они будут рады избавиться от тебя. Сара была в таком бешенстве, что не могла даже говорить. Слезы жгли ей глаза, но она не заплакала. И она изо всех сил избегала той части себя, из-за которой мог начаться пожар или появиться цветы. Джарет, свирепо смотревший на неё, сделал глубокий вдох, сжал переносицу пальцами и закрыл глаза. — Можешь идти в свою комнату, — сказал он ровным голосом. — Я не хочу, чтобы ты бродила по замку и влипала в неприятности. Еду тебе принесут. Позже к тебе придёт портниха, чтобы снять мерки. После этого, возможно, мы проведём ещё один урок, хотя лишь богам известно, выживем ли мы при этом. Каким-то образом мы всегда доводим друг друга до убийственной ярости. Это пагубно для нас обоих. Он открыл глаза. Сара хотела было что-то возразить, но он бросил на неё полный гнева взгляд и ядовито добавил: — Иди. Раз тебе так ненавистно присутствие здесь. И Сара ушла. Она быстро покинула библиотеку, поднялась по лестнице, оставила позади витражное окно и, только приблизившись к своей комнате, перешла на бег. К себе она буквально влетела, но, оказавшись внутри, аккуратно закрыла за собой дверь. _________________ 1. No escape from reality — строка из песни «Queen» «Bohemian Rhapsody».