***
Утро было вполне хорошим ровного до того момента, когда Наруто позвали давать показания против Хинори. Он знал, что ему придётся это делать, но до последнего надеялся, что смогут обойтись без него. Он так надеялся, что уже вчера была поставлена точка в этой истории… Но нет. Мало того, что пришлось тащиться давать показания в район, где он не бывал раньше и, естественно, заблудился, так ещё пришлось высиживать очередь. Как оказалось нашлись люди, которых Хинори облапошила в Суне. Ребята Канкуро поработали на славу и уже собрали потерпевших. У самого Наруто было много вопросов насчёт того, как, например, Хинори раньше не поймали, как она спокойно ходила по улицам, не скрываясь, как ей так долго удавалось избегать правосудия? Но только задавать их было некому: когда очередь дошла до него, то какой-то угрюмый тяжеловес задал ему несколько стандартных вопросов и отпустил. — Стой, — от грубого низкого голоса казалось, сейчас задрожат стёкла. — Вот здесь распишись ещё, — какое счастье, что больше не придётся оставаться наедине с этим странным типом. Не успел Наруто добраться до своей квартиры и искупаться, чтобы охладиться от жары, которая уже вовсю хозяйничала на улице, как ему пришло приглашение от Казекаге на какой-то официальный приём в честь прибытия делегации из Скрытого Облака. Слово «официальный» отдавало скукой и унынием, но Наруто очень надеялся, что возможно встретит Киллера Би. Может они даже сходят на тренировку. Это будет очень круто. Правда придётся одеться поприличнее. И ему даже передали более подходящий для такого мероприятия костюм. Это всё ради потенциальной встречи с другом и полноценной тренировки. Однако и здесь сегодня не повезло. Делегация состояла из Каруи, что поприветствовав его кивком головы, быстро отвернулась, Омои, улыбавшегося ему очень дружелюбно и нескольких незнакомых шиноби. Когда на горизонте появились старейшины Скрытого Песка, никакой надежды на сколь-нибудь не унылое и не скучное времяпрепровождение не осталось. Дальнейшие события показали, что по-другому и не будет. Весь этот церемониал, постные лица, духота и бесконечные экскурсии и заседания утомили Наруто так, что он был готов сбежать. Тихонько, пока никто не видит. Плохо, конечно, было бы оставлять тут одну Хинату. Но она выглядела очень спокойной и дружелюбной, будто каждый день участвует в подобном и прекрасно чувствует себя в такой обстановке. Единственное, что немного успокаивало и даже радовало, так это то, что получалось не выдавать своего раздражения. Наруто говорил спокойно со своими собеседниками, не жаловался и не охал от безысходности. Какаши-сенсей и Сакура могли бы им гордиться сейчас. Да, как бы ни хотелось признавать, но подобные процедуры к сожалению станут в будущем частью его жизни. И лучше быть готовым заранее. Хотя бы морально. За своими мыслями чуть не пропустил, когда позвали всех на торжественный обед. Вот он хоть немного компенсировал негативные эмоции и даже привнёс ярких красок в этот серый день. А потом время снова тянулось медленно до ужина в череде кадров, что даже не отложились толком в памяти. И только после прекраснейшего ужина можно было отправиться куда угодно. Наруто мечтал поскорее стянуть неудобный костюм и искупаться. Только и всего. После водных процедур настроение немного улучшилось. Уже наступил вечер, сгущались сумерки и наступала долгожданная прохлада. Если бы это была любимая Коноха, можно было прогуляться. А Суна… почему-то не располагала его к вечерним прогулкам в одиночестве. Наруто забрался на крышу дома и решил просто понаблюдать за темнеющим небом, надеясь, что потом он сможет поскорее уснуть, проветрившись на свежем воздухе. Чтобы уже обнулить этот день, который не задался с самого утра. Но нет же. Погрузиться в бездумье мешала парочка влюбленных, что устроилась внизу на лавочке и отвлекала его своим воркованием. Наруто аккуратно выглянул с крыши и увидел парня, обнимающего свою девушку, гладящего длинные волосы и говорящего ей какой-то милый бред. Да уж... Это то, что надо для того, чтобы настроение окончательно испортилось. Ни раздумий в тишине, ни желания спать, ни возможности занять себя чем-то полезным. Будь он в Конохе, отправился бы в Ичираку. Хотя есть после торжественного стола не хотелось. Как и по-прежнему не хотелось гулять в одиночестве. Только если… Почему бы не позвать Хинату? Она ведь сейчас точно свободна. И у неё в Суне тоже не много знакомых. Только бы она не восприняла дружеское предложение погулять, как что-то большее. Нельзя давать ей ложные надежды. Из-за этих мыслей проще казалось отказаться от данной затеи. Но ведь он просто хочет позвать её прогуляться по улицам. Что в этом такого? Но это для него так. А что если для Хинаты всё выглядит совершенно в другом свете? Что бы он подумал, если бы вдруг Сакура позвала его на прогулку? Конечно обрадовался бы, но ничего более. У всех же бывает такое настроение, когда ты решительно не хочешь оставаться в одиночестве. — Хината, пойдём прогуляемся, — Наруто хватило пары минут, чтобы добраться до двери её квартиры. Иначе он мог передумать, задавая себе тысячу вопросов без ответов. Уж лучше так, чем маяться в одиночестве. — А? — понятно, что она не ожидала его увидеть. — Сейчас? — Да, — искренняя улыбка. — Сейчас прекрасное время для прогулки. А мне здесь в Суне больше некого позвать, — осёкся, понимая, что фраза звучала неправильно. Не совсем это он хотел сказать. — Нет, ты не подумай, что я зову тебя только потому, что других знакомых нет, которые бы пошли. Просто я не так выразился. Я не от безысходности тебя зову… Вообще есть кого позвать, но они заняты. Нет, не то… Ай, я опять говорю какую-то чушь. — Всё нормально, Наруто-кун, — Хината, наконец, смогла вставить фразу в быстрый поток слов объясняющегося. — Я сейчас выйду. Через несколько минут пара шиноби неспешно шла по одной из центральных улиц. Она была широкая, с большим количеством фонарей и мелких торговых лавочек, что в большинстве своём уже закрылись. Всё вроде бы прекрасно, если б только не приходилось часто останавливаться из-за того, что достаточно много людей хотело внимания Наруто. Некоторые подходили поздороваться, кто-то пожимал руку, другие вовлекали в разговор, даже брали автографы. Пара детишек подарила ему небольшие игрушки и очень просила показать какой-нибудь крутой приём. Казалось спасение близко, когда к ним заспешили родители юных шиноби. Но всё произошло обратно ожиданиям. Взрослые тоже захотели себе внимания. В итоге Наруто кое-как отбившись от них всех, схватил Хинату за руку и запрыгнул на ближайшую крышу, высмотрел улочку, где никого не было, и повёл девушку туда. Только спустившись на землю, отпустил тёплую ладонь, спохватившись. — Да что же это такое, даттебаё?! — разозлился Наруто. — Это вот сегодня так! До этого ко мне подходили, но не так много. А с Хинори, когда почти полдеревни прошёл, вообще никто не подходил. Почему сейчас я всем понадобился?! — Привыкай, Наруто-кун, — Хината улыбалась. Её почему-то забавляла такая бурная реакция. — Когда ты станешь Хокаге, такое будет постоянно. — Да уж, — почесал затылок расстроено. — Но когда я стану Хокаге, у меня почти не будет времени просто гулять по улицам деревни. — Я уверена, что ты справишься со всем. — Спасибо. Хината была счастлива, что уже не падала в обморок рядом с возлюбленным, не бормотала слова под нос, не заикалась и не краснела всем лицом как варёный рак. Чувства никуда не пропали, но стали более осознанными. Сердце всё равно билось быстрее, когда он рядом, но все с тем голова оставалась ясной. Она могла помочь словом, поддержать или отреагировать в нужный момент. И Наруто тоже уже успел заметить эти перемены. Так, на самом деле, было намного проще общаться. Без взаимной неловкости. Даже когда никого больше не было рядом. Больше не было противных угрызений совести, что он так и не ответил ей на признание, что она произнесла два раза. Он ведь просто не знает, что ей сказать. Запутался в своих чувствах. Пусть он отказался даже от шанса добиться чувств Сакуры, но это не значит, что его сердце освобождалось от чувств к ней. Ещё нет. Мало времени прошло. Как бы Наруто не гнал от себя эти мысли, но он знал, почему не отказывает Хинате. Он просто оставляет пути для отступления. На случай, если одиночество станет совсем невыносимым. Хочется иметь возможность прийти к кому-нибудь, кто точно будет ему рад, проявит заботу. Теоретически, он мог бы пойти к Сакуре. Она бы тоже его не прогнала, выслушала, может поругалась, но только из-за того, что волнуется за него. И только от этого стало бы тепло на душе. Но к Сакуре он не может пойти после того как увидел, как Саске теперь смотрит на неё, как говорит о ней и как ведёт себя в её присутствии. Да, пускай сам Саске думает, что ничего не поменялось. Однако его даже не пробует убеждать в этом. То, что он не говорит Хинате ни «нет», ни «да» — худшее, что он делал в жизни. Только из-за своего страха лишиться потенциальной возможности на счастье, он обрекает другого человека на муки неведения. Быстрый взгляд на безмятежное лицо и снова в небо. Они до сих пор стоят посередине улочки. И как ни странно, Наруто чувствует себя спокойно, несмотря на рой мыслей в голове. Именно этого чувства комфорта зачастую не хватает. А рядом с Хинатой оно появляется само собой. Как бы там ни было, но рядом с ней ему сейчас дышится легко и все пакости прошедшего дня потихоньку забываются. — Знаешь, я забыл поблагодарить тебя за то, что всё-таки помогла тогда с Хинори. Подыграла мне. Хочешь, я угощу тебя раменом, когда мы вернёмся домой? Хотя… ты его не любишь, наверное, — смешок вырвался непроизвольно, когда вспомнились кислые лица Какаши-сенсея и Сакуры, когда он звал их в очередной раз в Ичираку. Наверное, они сильно любят его, раз до сих пор идут с ним в его любимую забегаловку, пусть и наелись лапши на несколько жизней вперёд. — Я с удовольствием поем рамена с тобой, — лёгкий румянец всё же проступил на щеках. Наруто отгоняет от себя предательскую мысль, что всё-таки даёт Хинате надежду. Она может и понимает, что это не значит что-то большее, чем прогулка, но сердцу, что ускоряет пульс, на доводы разума всё равно в такие минуты.***
— У тебя в крови коктейль из антител к различным ядам. — В этом есть что-то удивительное? — абсолютно спокойный тон. Даже усталая интонация, несмотря на провоцирующий тон собеседника. Сакура устала от банального ожидания. Точнее незнания, когда закончится эта волокита, и она сможет приступить к делу. Подвешенное состояние держало в напряжении. — Да, это ненормально. — Приму к сведению. — Прекрати язвить и объясни, почему так, — Наото становится раздражительней и мнительней с каждой минутой перед началом лечения Таничи. Помнит, что Сай говорил о её работе с ядами, но хочет выслушать причину от первого лица. Он не может отделаться от противного голоска в голове, который зудит о том, что он что-то недосмотрел, что всё пойдёт не так, как он думает. Но Сакура не давала поводов для беспокойства, все материалы готовы, Таничи тоже. Возможно это страх. Так долго ждал этого судьбоносного дня, но оказался не готов к событиям и переменам, когда он настал. — Главная причина — Сасори Красного Песка, с которым мне посчастливилось повстречаться, — Сакура не могла удержаться от сарказма. — Он был одним из лучших во всём мире по приготовлению ядов. Мне пришлось подбирать антидот к его лучшему многокомпонентному яду. Полагаю, что именно из-за него у меня выработались разные антитела, что в анализах выглядит так, будто бы меня пытались отравить несколько раз. Ну, было ещё несколько стычек, миссий, где меня ранили отравленным оружием. И несколько раз приходилось ещё подбирать антидоты, но уже намного проще. Возможно какие-то испарения всё же вдохнула, хоть и работаем мы в защите. Наото молчит некоторое время, выслушав ответ. Он видит, что Сакура не лжёт и совершенно спокойна. Так почему он совершенно не удовлетворён её ответом. Ведь всё логично. В чём подвох? — Мы приступим сегодня к первому этапу? — уточняет, потому что молчание затянулось. А ждать, просто топчась рядом на одном месте, уже невозможно. Пусть перепроверяет её кровь хоть ещё десять раз. Только бы дал возможность чем-то занять себя. Иначе минуты текут невыносимо долго, и это колеблет самообладание. — В ближайшие три часа — нет. Потом сообщу моё решение. — Я могу здесь сесть почитать? — Иди, — Наото неохотно кивает и возвращается к изучению биоматериалов. Сакура проходит к полке и берёт потрёпанную старую книгу, которой самое место в музее. Интересно, какие способы лечения использовали ещё сто лет назад? Ответы лежат на истончённых пожелтевших страницах. И спустя минут десять чтение полностью увлекает, отодвигая назад реальность. Книга написана достаточно понятным языком, без излишней информации и с описанием практических способов на конкретных примерах. Да, сейчас многое из этого трактата устарело, но то, как прекрасно он написан, наталкивало на мысль, что можно создать современное пособие, которое сможет помочь юным студентам-медикам и начинающим практику врачам. Нужно будет обязательно продвигать в Конохе эту идею — создать группу лучших медиков и людей, кто хорошо владеет пером, чтобы вместе создать нечто похожее. Потому что библиотека и архивы Конохи очень сильно пострадали после нападения Пейна. — Иди на обед, — Сакура увлеклась чтением и своими мыслями, что не сразу поняла, что Наото обратился к ней. Полтора часа за чтением пролетели незаметно. Желудок, будто предчувствуя пищу, заурчал. Сатоши материализовался из стены и повёл её на кухню, где уже находился Таничи. Наото посмотрел ей вслед и понял, что успокоился. Зря он так переживает. Сейчас их пленница вела себя слишком беспечно, потеряв связь с реальностью, а вместе с тем контроль над ситуацией. Готовь она для них что-то, то была бы начеку каждую секунду. Да и что она может здесь сделать в одиночку? На ней браслеты, блокирующие чакру. Только вот в стерильном боксе их придётся снять, чтобы она могла принять экстренные меры в случае неожиданной проблемы. Но всё равно — они глубоко под землёй. Даже если она каким-то чудом их всех сможет победить, то выбраться отсюда у неё нет шансов. И её друзья с поверхности ей тоже не помогут. Ведь за столько времени они так и не нашли ни один из их входов. Жертвовать Саем Сакура точно не будет. Кем он ей приходится точно непонятно, но её решительность по поводу его лечения не оставляет сомнений, что его не сделают разменной монетой. В крайнем случае, всегда можно пригрозить мальчишкой Каоро. Вот за кого она будет готова пожертвовать даже своей жизнью. Если узнает, какая опасность ему грозит, то в сторону Таничи даже слова плохого не подумает. Успокоив себя доводами разума, Наото пообедал с Таничи отдельно от Сакуры и вернулся к себе в лабораторию. Он видел, что сын старается выглядеть спокойным, но его нетерпение то и дело проглядывалось в мелочах: оглядывание на часы, иногда слишком резкие движения, желание спросить, которое постоянно подавлял. — Я знаю, что вы не любите, когда я спрашиваю лишнее, — начала Сакура, когда он принимал окончательное решение, — но откуда у Таничи такие шрамы? Те, что выходят на подбородок и щёку. — Приёмная семья Таничи думала, что имеет право воспитывать его, — спустя несколько минут молчания всё же прозвучал ответ. — Так и думала, что на шрамы от шиноби они не очень похожи, — покачала головой. — И вы убили их всех в самом начале этого кошмара в деревне? Пусть кровь не всех членов этой семьи подходила. Последнюю фразу Наото не прокомментировал. Он в который раз за сегодня подошёл к столу, за которым работал. Нужно только сосредоточиться, взять себя в руки и сделать всё как планировал. Оттягивать больше нет смысла. Это излишне и выматывает ужасно. — Начнём через два часа, — произнёс слишком торопливо, чтобы не передумать. Сакура едва не выдохнула с облегчением. Наконец-то она займётся делом. Весь следующий час был посвящён активной подготовке к предстоящему месяцу заточения в палате с больным. Всё оборудование и лекарства были на месте. Осталось только перенести личные вещи и еду. Сакура отнесла лишь несколько комплектов сменной одежды. В двух ванных комнатах, прилегающих к палате, были все гигиенические принадлежности. Больше ей не полагалось и не нужно было, в принципе. Целый месяц они не смогут выйти никуда из бокса, чтобы исключить риск заражения больного, который напрочь лишится иммунитета. На время генеральной дезинфекции Сакуру отправили отдохнуть. Потому что неизвестно какими выдадутся для них ближайшие сутки. Хорошо, если без эксцессов. Но может получиться так, что нужно будет дежурить возле Таничи, не отходя на шаг и не смыкая глаз. Тогда каждая ошибка уставшего организма медика окажется смертельной для пациента. Сакура лежит на кровати в пустой комнате, делая глубокие вдохи и выдохи. Сердце стучит быстрее обычного. Совсем скоро настанет очень важный момент. Решительный. У неё не должна дрогнуть рука. Ни в коем случае. Иначе погибнет и она, и Сай. Но даже если сделает в точности так, как они продумали это с Шикамару, то это только половина дела. Найти выход из этого подземелья будет непростой задачей. Особенно, если учесть, что придётся совмещать с попытками не умереть и помочь Саю. В том, что наверху все начеку и ждут сигнала каждую секунду, она не сомневается. Не сомневается в Шикамару, Саске, Ино, Кибе и всех АНБУ. Она знала, что все они сейчас работают на одну общую цель. Эта миссия должна быть закончена в скором времени, и они сделают это вместе. Сакуре придавали силы мысли о том, что у неё есть поддержка, люди, которые тоже невероятно преданы своему делу. Невольно вспомнилось, что каждый раз, когда она просыпалась на этой миссии, то всегда рядом был бодрствующий Саске. Это иногда стесняло, иногда пугало, но всё равно каждый раз откликалось теплом в грудной клетке. После того, как вернулась память, некогда было думать о чувствах к нему. Сначала завалила себя работой, потом срочно ушла на эту миссию. Всякий раз, если выдавалась свободная минута, старалась думать о чём угодно, но только не об этом. Вообще бы не возвращалась к этой теме, если бы Саске вёл себя как в деревне, где её нашли — отстранённо. А сейчас будто бы и такое же поведение, без каких-либо активных действий или длинных разговоров, но Сакура постоянно замечает участие с его стороны. Это сбивает с толку. Саске просто налаживает взаимоотношения с окружающими и старыми товарищами или… Нет, не стоит строить предположения. Может она выдаёт желаемое за действительное? Никаких иллюзий. В любом случае сначала нужно будет сесть друг напротив друга и поговорить. Она больше не станет делать шаги навстречу Саске, если он не будет двигаться к ней. Это правильно по отношению к нему, к себе. Насильно мил не будешь. Наруто показал ей прекрасный и здоровый пример, как нужно относиться к дорогому человеку. И она невероятно благодарна ему за эту мудрость. По коридору за дверью послышались шаги. Сакура глянула на часы — прошло лишь пятнадцать минут. Звуки затихли в отдалении. И снова полная тишина. Это не за ней. Хорошо, что отвлёкшись на мысли о прошлом, перестала переживать о настоящем. Сердцебиение выровнялось. Она знала, на что идёт: придумывала план вместе с Шикамару, радовалась, когда Какаши-сенсей его одобрил, без сомнений прошла подготовительный этап. Сейчас сомневаться уже поздно. Всё случится так, как должно. Но она приложит максимум усилий, чтобы результат был наилучшим из возможных. В оставшееся на отдых время, Сакура максимально расслабилась. Ей понадобится много сил, чтобы воплотить в жизнь самые главные пункты их плана. — Идём, — в этот раз за ней пришёл не Сатоши, а сам Наото. — Таничи уже в боксе. Сейчас мы пройдём полную очистку и тоже заходим. Много времени это не заняло. Уже достаточно привычные процедуры перед операцией, что проводила с Цунаде-сама в родной Конохе. Только волосы обработали каким-то раствором, что они стали жёсткими как солома. Контрольная проверка и они в боксе. Воздух буквально пропитан дезинфицирующими и лекарствами. Таничи ждёт их, сидя на больничной кровати, оборудованной автоматическими подъёмниками. Весь его вид говорит о том, что больше ждать он не может. С Сакуры снимают браслеты, блокирующие движение чакры, и они приступают. Первый этап — химиотерапия. Старые больные клетки будут уничтожены. Таничи станет беспомощен на очень длительный срок. Наото очень внимательно следит за всеми показателями сына. Предельно сосредоточен. Сакура находится рядом и тоже не сводит глаз с мониторов, отображающих состояние пациента. Всё протекает правильно, в рамках нормы. В течение первых двенадцати часов медики вместе дежурят, следующие двенадцать — по очереди. По истечении суток первый этап окончен. Таничи лежит на кровати и шевелится с трудом. Наото едва слышно выдыхает с облегчением. Неожиданно относительную тишину, прерываемую мерным гулом и писком приборов, разрушает странный громкий звук. Словно кто-то разгрызает кость. Или переламывается чей-то позвоночник. Наото с непониманием оборачивается к напарнице и видит, что она странно шевелит нижней челюстью. Он не успевает даже подумать, как Сакура выдыхает в его сторону облако жёлто-зелёного ядовитого газа.