Западня для лисицы

      Совещание длилось уже несколько часов. Мибучи и команда Кисе буквально грызлись за каждую декорацию и костюм, потрясая в воздухе распечатками с эскизами. Лео настаивал, чтобы все было красочно; люди Кисе – чтобы правдоподобно. Рэйко не видела смысла в их споре, и тоскливо переглядывалась с Софи. Кажется, француженка скучала и потихоньку разочаровывалась в предстоящем проекте. Все оказалось не так радужно, как они рассчитывали.       В десятый раз Рэйко просмотрела недельный план мероприятий. Завтра предстоял поход в горы, окончательная подготовка павильона и съемка нескольких сцен на натуре. Если сегодня не будет принят окончательный вариант сценария и не утвердят декорации, весь план рухнет. Команде нужно начинать оформлять павильон уже сегодня, иначе они ничего не успеют.       Когда спор пошел по новому кругу, американка решила вмешаться.       - Простите, господин Мибучи… - робко пробормотала она, вклиниваясь в паузу, пока спорщики переводили дыхание. - Не могли бы мы все-таки прийти к компромиссу? Я очень переживаю, что мы не успеем уложиться в сроки.       Слова Рэйко горячо поддержали Кисе и Сакурай, тоже, по-видимому, уставшие от бесцельной перебранки. Мибучи гневно сверкнул глазами и демонстративно уселся на свое место.       - Пожалуйста! – резко взмахнул он руками, словно пуская ситуацию на самотек. – Договаривайтесь!       Предупреждая новый словесный поток, Кисе торопливо проговорил:       - Я предлагаю внести в костюмы изменения, о которых говорите Вы, уважаемая Танака-сан, - обратился он к своей сотруднице. – Однако, все, что касается декораций и планов съемки, остается без изменений. У нас уже просто нет времени все это переделывать! – одним взглядом пресек возражения Рёта. – Даже, если декорации не совсем соответствуют тому времени, ответственность за это несут наши заказчики, не так ли? – блондин выразительно посмотрел на Сакурая. Рё кивнул и извинился за то, что не напомнил об этом раньше.       Мибучи на своем месте громко стукнул кулаком по столу.       - А я о чем вам говорил? Талдычил тут об этом несколько часов! – негодованию начальника не было предела. – Об этом же вам и говорил!..       И перебранка возобновилась с новой силой.       Рэйко уныло посмотрела на часы. Они пропустили время обеда, ограничившись легким перекусом прямо в конференц-зале, и чувство голода давало о себе знать. Тихо отлучившись к кофе-машине и налив себе крепкого эспрессо, американка вернулась за стол, разглядывая присутствующих. К ее великой радости, команда, собравшаяся за столом, не включала всех приехавших сотрудников – большая часть из них выступала в роли ассистентов. И Хината с компанией относились к их числу.       Директор Имаеши в самом начале собрания произнес приветственную речь и озвучил цели приезда, основной график, обязанности каждого отдела и предложил тем сотрудникам, которые не относились к их PR-команде, прогуляться по территории и насладиться отдыхом с семьями. Первый день отводился на итоговую проработку сценария и утверждение плана и графика работы, и нагрузка в этот день ложилась на плечи рекламщиков. В какой-то момент Рэйко даже пожалела, что перевелась в этот отдел, но миг малодушия быстро прошел, уступая место осознанию ответственности и важности личного вклада в общее дело.       И вот, спустя чуть более четырех часов, всем, кажется, удалось договориться. Рэйко с коллегами внесли правки в сценарий и эскизы, затем американка провела итоговую презентацию с учетом внесенных поправок, и была отправлена вместе с Софи на распечатку дополненных экземпляров. В конференц-зале, наконец, воцарилась мирная тишина. Девушки-секретари тут же забегали с закусками, сотрудники радостно накинулись на еду. Секретарша Имаёши красивым голосом напомнила, что через два часа у них запланировано барбекю. Боевой дух коллектива воспрял.       Рэйко смотрела на окрашенное розовым цветом закатное небо и благодарила небеса за то, что все закончилось. Софи широко зевала, стоя рядом с принтером и периодически собирая кипы бумаг.       - Ты круто справилась. Весь отдел гордится тобой. – нарушила усталую тишину француженка, сменив позу. – Кисе сказал, что это самая оригинальная реклама, которую ему предлагали. Особенно в продажах спортивных товаров.       - Ты разговаривала с Кисе Рётой? – удивилась американка, одновременно с этим чувствуя внутри радость и тепло от похвалы подруги.       Софи совершенно по-девчоночьи хихикнула и помахала телефоном в воздухе.       - Ага, переписывались все совещание. Ему уже не терпится приступить к роли.       - Ого! Быстро ты его… очаровала. – подобрала нужное слово Ёши. – Он правда так сказал? – с замиранием сердца переспросила девушка, пряча волнение под маской безразличия.       Софи фыркнула и выпрямилась, скрещивая руки под грудью.       - Конечно! Я никогда не сомневалась в том, что ты крутой рекламщик. Маркетинг – твоя стихия, Рэйко! – француженка назидательно воздела указательный палец вверх. – Хватит сомневаться в себе, ma cheri!       - Спасибо. – Рэйко зарделась. Профессиональное признание от Марсель, хоть они и были подругами, много значило для нее. Тем более, если слова о Кисе правда… Ёши невольно прикрыла щеки руками и потрясла головой. – Ты смущаешь меня, Софи!       Француженка рассмеялась низким грудным смехом, порывисто шагая к брюнетке и заключая ее в сильные объятья.       - Это чистая правда, нечего тут смущаться. – Софи потискала подругу и отпустила, показывая большой палец вверх. – Уверена, на вечернем собрании господин Мибучи отдельно похвалит тебя. Ведь именно ты идейный создатель этого проекта. И это просто чудо, что твоя идея получила реализацию!       - Ну да, чудо. – американка скисла. У этого чуда было имя, отвратительные характер и садистские наклонности. Эйфория и радость постепенно улетучивались, стоило девушке вспомнить, кто принял окончательное решение о финансировании и кого стоило за это благодарить. Блондинка заметила эту перемену в настроении подруги и нахмурилась.       - И? Что с твоим лицом, ma cheri?       Рэйко отвернулась и принялась аккуратно складывать партию распечатанных эскизов на столе.       - Ничего. Просто устала. Скорей бы этот день закончился! – бросила она в сердцах.       - Не обманывай меня, ma biche. – Софи насильно повернула лицо американки к себе, заставляя посмотреть в глаза. Синие глаза блондинки выискивали причину хмурости и нашли ответ. – Это связано с господином Ханамией? Что у вас случилось?       Рэйко вырвалась из цепких рук подруги и отступила на шаг, а потом и вовсе обошла стол с другой стороны. Взяв степлер, она скрепила пачку эскизов, и вложила в мультфору, затем еще одну, и еще одну. Марсель все это время стояла, буравя американку взглядом, но не проронила ни слова. Затянувшееся молчание блондинки действовало Рэйко на нервы, нагнетая и без того напряженную атмосферу.       - Новая партия распечаталась. – буркнула Ёшивара, кивком указывая на принтер. Софи также молча забрала документы из лотка, запустила на печать новые и подтолкнула готовые по столу к американке, после чего вновь принялась сверлить ее взглядом.       - Просто поссорились, ясно?! – не выдержала Рэйко, всерьез расстраиваясь из-за того, как повернулся разговор. - Он притащил меня в ресторан, в котором Джейсон сделал мне предложение, а я не оценила шутку! – Софи продолжила молчать, выразительно глядя на собеседницу, и выгнула светлую бровь. – Что?! Усадил на то же место, и подарил… кулон!       - Тебя возмутил подарок? – с осуждением уточнила француженка.       - Нет, дело не в подарке, просто!.. – Рэйко взмахнула руками, пытаясь выразить всю степень своего негодования. – В тот же самый ресторан, на то же самое место, понимаешь?! Словно он знал, и хотел… посмеяться!       Марсель разочарованно покачала головой и поджала губы. В лице Софи отчетливо виднелись неодобрение и непонимание.       - Наверняка, это было просто совпадение. Ты просто выискиваешь причины для ссор. Глупо придираться к тому, кто так в тебя влюблен, Рэйко. Ты каждый раз отталкиваешь мужчину, и, в итоге, потеряешь его насовсем.       Ёши ощутила отчаяние, видя, что подруга против нее. Каждый раз, когда дело касалось Ханамии, блондинка занимала его сторону, увлеченная любовной сказкой, которую он всем показывал.       «Интересно, Мэй сказала бы то же самое?» - Рэйко не произнесла этого вслух, но в глубине ее души внезапно шевельнулся страх, что она не знает точного ответа подруги.       - Наверное, ты права. – брюнетка вернулась к степлеру и бумагам, пряча горькую обиду внутри. – Я поговорю с ним позже.       Настроение окончательно испортилось. ***       Огоньки костров для барбекю весело светились возле реки. Белые навесы, возвышающиеся над ними, были украшены фонариками-тётинами, разгоняющими темноту сумрака и дарящими теплую подсветку летнему вечеру. Оранжевые, желтые и красные, фонарики пламенели в отблесках света. Их блики отражались в воде, делая волшебным пространство вокруг. Люди были охвачены оживленным ожиданием - смеялись, разговаривали; везде звучали взрывы смеха и шутливые возгласы.       Служащие гостиницы соорудили огромный стол, протянувшийся вдоль почти всей территории, и кое-кто уже успел занять места. Во главе стола сидел Имаёши, внимательно слушая Мибучи и еще несколько человек из команды Кисе. Рядом стоял Ханамия, с элегантной небрежностью облокотившись о спинку стула директора. Казалось, разговор его забавлял, но он не вмешивался, время от времени скучающе разглядывая окружающих.       Рэйко увидела его сразу же, стоило выйти на улицу. Они пересеклись взглядами, и дыхание девушки мгновенно перехватило. Даже на таком расстоянии американка могла рассмотреть отчуждение, затопившее лицо Макото, когда он увидел ее. Японец быстро отвел глаза, будто увидел нечто неприятное.       Ёши сжала зубы. «Да как он смеет!..» - внутри полыхнуло гневом. Ей захотелось сию же секунду броситься вперед и отвесить пауку яростную оплеуху, сбив с него всю спесь. Девушка представила, как бы вытянулись лица окружающих в этот момент, и незаметно усмехнулась.       Но в реальности она, разумеется, не посмела ничего сделать, и осталась стоять на месте. Шедший следом Сакурай остановился около нее.       - Ёшивара-сан, Вы идете? Имаёши-сан скоро начнет речь. – Рё бросал нервные взгляды в сторону стола, будто боялся, что кто-нибудь заметит эту заминку.       - Я… не очень хорошо себя чувствую. – неожиданно Рэйко поняла, что ей абсолютно не хочется идти вниз, к людям. При мысли, как желчно будут смотреть на нее Хината и ее подружки, и как пакостно хихикать, к горлу девушки подступила тошнота.       - Имаёши-сан настаивал на Вашем присутствии, простите. – Сакурай невольно загородил собой проход назад. Взгляд брюнета стал твердым и решительным. – Пожалуйста, потерпите еще немного.       Американке пришлось вымучить улыбку и заверить менеджера, что ради общего дела она, конечно же, найдет силы потерпеть. На лице Сакурая отразилось неприкрытое облегчение, и он еще раз извинился, а затем жестом предложил Рэйко следовать к столу. Ёши подчинилась, и беззвучно проглотила бессильное отчаяние и раздражение, морально готовясь к новому потоку смешков и косых взглядов.       «И почему Ханамии нужно было обижаться именно сейчас?! - как бы не ненавидела паука Рэйко, она не могла не признать, что в дни, когда они разыгрывали роман, ненависть коллег не была такой острой. Или просто тщательней скрывалась. – Чертов Ханамия, не мог подождать еще немного?! Это я должна обижаться, я!».       Сакурай усадил брюнетку между собой и незнакомой девушкой из команды Кисе. Рэйко пришлось собрать себя в кучу из последних сил, представиться соседке и изображать, что от происходящего она в восторге. Внутри американки бушевало целое торнадо из злости, страха и тревоги, однако на лице невозможно было ничего прочитать. Она улыбалась, шутила, поддерживала разговор… И совершенно не смотрела в сторону Ханамии, кожей ощущая его присутствие в паре метров от себя.       Рэйко, словно оголенный нерв, улавливала каждый его жест, каждое слово и движение, смех, запах, ухмылку и взгляд, обращенный не на нее… Безразличие чертова паука превратилось в какую-то изощренную пытку, полосуя волнами ледяной неприязни. Рэйко не знала правил этой новой игры, не знала, игра ли это вообще, и из-за непривычного, непредсказуемого поведения Ханамии ей хотелось сбежать отсюда еще больше. Она сидела, словно на иголках.       - Рад, что мы соседи. – раздался напротив веселый голос, и Ёши перевела взгляд на Кисе Рёту, усаживающегося по другую сторону стола. Только сейчас Рэйко заметила, что все члены коллектива уже успели занять свои места, и Кисе садился ровно между Ханамией и Марсель. Блондинка улыбнулась в ответ, Ханамия едва заметно скривился. Если бы Рэйко хуже знала паука, она бы даже не заметила эту мимолетную гримасу.       Слова Кисе, очевидно, предназначались француженке. Рэйко уткнулась в тарелку, осознав, что Макото сидит ровно напротив нее - если бы они оба вытянули ступни вперед, могли бы соприкоснуться под столом.       Ёши поджала ноги.       - Минуточку внимания! – на американский манер произнес Имаёши, встав и постучав вилкой по бокалу. Гомон мгновенно стих. – Уважаемые коллеги! Я выражаю вам огромную благодарность за работу, которую мы проделали за эти несколько дней! – Шоичи поклонился, раздались аплодисменты. – Вы – лучший коллектив, с которым мне доводилось работать, и я счастлив быть частью команды! Каждый из вас сделал большой вклад в проект, завершающий этап которого мы начинаем завтра! Он станет нашим прорывом в мире видеорекламы, и я уверен, что с такой командой мы завоюем и эту отрасль! – снова раздались хлопки. – Благодарю директора Ханамию за то, что нашел средства на этот проект! Благодарю директора Мибучи и его отдел за то, что создали эту рекламу! Благодарю менеджера Сакурая за исполнительность и ответственность! Благодарю госпожу Марсель за непрерывный труд и готовность всегда прийти на помощь!.. – Имаёши называл едва ли не каждого члена коллектива по имени, и после каждой благодарности люди осыпали его аплодисментами в ответ. – Благодарю нашего стажера Ёшивару за идею, которая и положила начало нашему проекту! – все снова зааплодировали. Все, кроме Ханамии. У Рэйко по спине пробежали мурашки недоброго предчувствия. – Ваш талант удивителен, Ёшивара-сан, и я очень признателен, что он способствовал раскрытию потенциала нашего PR-отдела. У нас никогда еще не было подобного опыта, и я уверен, что Вы, и вся наша команда приложила много усилий, чтобы этот проект получил старт!..       Со стороны Ханамии донесся смешок.       - Разумеется, директор, можете поверить, Мибучи-сан, Сакурай-сан и Ёшивара-сан сумеют доказать перспективность этой рекламы. – негромко произнес он, глядя в сторону Лео.       Рэйко поклонилась в соответствии с правилами этикета Имаёши и Ханамии, и села на место, едва сдерживая дрожь. Похвала от генерального директора внезапно превратилась в двусмысленную язвительность, и Ёши пробрало отвращение к самой себе: если бы не ее статус любовницы Ханамии, вряд ли этот проект был одобрен. Протекция Ханамии была очевидной для всех, кто знал об их романе, и девушки на другом конце стола кидали в ее сторону многозначительные взгляды. Неважно, сколько времени Рэйко просидела над идеей, неважно, сколько вложила сил; для большинства коллег она всегда будет той, которая получила все через постель. И слова паука косвенно подтвердили эти слухи – иначе зачем ему упоминать ее имя наравне с директором и менеджером?       Она бросила на него быстрый взгляд исподлобья. На лице Ханамии красовалась едва заметная насмешливая гримаса, бровь была немного вздернула, но смотрел он только на Имаёши. «Подчиненный со всем уважением и вниманием слушает своего начальника» - живая картина-идиллия для непосвященных.       Сам генеральный директор, тем временем, перешел к благодарностям для нанятых специалистов и команды Кисе. Судя по тому, что в воздухе поплыл аппетитный аромат жареного мяса, а служащие отеля принялись расставлять на столе посуду, речь подходила к логическому завершению. Наконец, Имаёши произнес завершающие пафосные слова и поклонился. Все работники поднялись со своих мест и поклонились в ответ, а затем громко зааплодировали. Кисе взял ответное слово, выражая признательность и гордость, что они стали частью их команды.       Все стороны облили друг друга лестью, и на этом официальная часть была окончена.       Рэйко натянула самую благодарную улыбку и хлопала с таким остервенением, что у нее покраснели ладони. Тонкую насмешливую ухмылку на лице Ханамии хотелось стереть наждачкой. Ухмылка эта была едва видимой, – лишь приподнятый уголок губ, - и окружающие не обращали внимания, но Ёши словно выучила все его мимолетные жесты, все оттенки мимики… и ее выворачивало от понимания, что она знает паука лучше, чем все остальные.       «Какой же ты мерзкий» - Рэйко с улыбкой приняла бокал из рук Сакурая, и присоединилась к общему тосту. «Ненавижу тебя» - изобразила радость и поблагодарила сотрудников, раскладывающих мясо на тонких бамбуковых палочках. «Сдохни уже, Ханамия» - не глядя, взяла несколько палочек с разными видами барбекю, и откусила, не чувствуя ничего.       Маленькие шашлычки из курицы, сосиски, бекон, жареная баранина, овощи-гриль… Для Рэйко все это смешалось в одну массу, которую надо было прожевать и проглотить. Если бы кто-нибудь из соседей узнал об этом святотатстве по отношению к еде, с которой у японцев были особые отношения – ее бы выгнали из-за стола, как минимум. Вопреки традициям и правилам, сегодня она не могла насладиться вкусом еды; не могла получить удовольствие от прекрасного летнего вечера на природе. И дело было вовсе не в усталости – пренебрежение и игнорирование со стороны паука сводили на нет все хорошее, что было в этом вечере. Просто перечеркивали, превращая ужин в бесконечное мучение. «Не бесконечное. – поправила Рэйко сама себя, тщательно пережевывая пищу, и стараясь не поднимать глаз от стола - снова видеть       то выражение на роже Ханамии не хотелось. – Всего пара часов, и я свободна».       Тем временем, пока американка устраивала себе аутотренинги, Ханамия развлекался, смеялся и, кажется, флиртовал с соседкой по столу. Ёши и не хотела бы наблюдать это, но приходилось – их с пауком разделяла не очень широкая поверхность стола. Рэйко при этом он демонстративно игнорировал.       Параллельно этому, Рэйко буквально чувствовала, как в нее ввинчивались любопытные и злорадствующие взгляды со стороны женской половины коллектива. Говоря откровенно, сейчас она выглядела, как настоящая брошенная женщина – безутешная, подавленная и жалкая. Американка метнула испепеляющий и полный ненависти взгляд в Ханамию, но не достигла цели – паук лишь мазнул по ней рассеянным взором, и вновь сосредоточился на своей соседке. Рэйко едва сдержала брезгливую гримасу, наблюдая, как Макото ухаживает за незнакомой брюнеткой. Мысленно прокляв японца, Ёши отвела глаза.       «Посмотрим, что ты скажешь, когда мы останемся наедине» - с ледяной яростью подумала девушка, прячась за бокалом и делая вид, что пьет. Планы о том, что она скажет пауку, когда они останутся в номере, захватили ее. О, она отыграется на нем за все, что он сегодня устроил! Рэйко прищурилась: «За шепот и косые взгляды, за унизительный ужин, за море презрения и высокомерия, которым окатывал меня целый день… За заигрывания с этой японкой. За то, что я вообще вынуждена нервничать из-за дурацких игр. За то, что прилюдно выставил хитрой любовницей, а не старательным работником, и обесценил все мои старания. За то, что…» - список был длинным. Рэйко была готова разорвать Ханамию на кусочки, как только они останутся вдвоем. О, она выскажет ему все, что думает и заявит, что все кончено, что она больше не намерена притворяться, а затем пошлет его куда подальше!..       И вдруг Рэйко сбилась. Прокрутив в голове последнюю мысль, девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног.       «Если подумать, то весь день Ханамия ведет себя так, будто между нами уже ничего нет. Может ли быть, что он… Но почему?» - Ёши покосилась на сидящего напротив паука. Глаза Макото сверкали из-под густых бровей в свете фонарей; темнота вечернего сумрака скрадывала черты его лица, подчеркивая большой чувственный рот. Ханамия улыбался своей особенной, по-кошачьи очаровательной улыбкой и смотрел на сидящую рядом собеседницу. Молодая японка покраснела и явно смущалась от его внимания, но продолжала что-то рассказывать, то и дело норовя коснуться его. Ханамия замечал это, - или так только казалось Рэйко, - и не препятствовал, забавляясь неловкими попытками соседки.       У этой девочки не было шанса противостоять его магнетизму. Она, как и многие другие до нее, попалась в его паутину.       На Рэйко Макото так никогда не смотрел.       Американка закусила губу и снова уставилась на тарелку, механически перебирая вилкой овощи. Руки двигались сами по себе, голова отключилась и стала пустой.       «…Ты каждый раз отталкиваешь мужчину, и, в итоге, потеряешь его насовсем» - в памяти всплыл кусок разговора с Марсель.       «…Кажется, ты перестаралась. Убирайся отсюда» - спокойный голос Макото соткался из воспоминаний об их последней встрече. И последней ссоре.       Спокойный голос пьяного, усталого Макото. Равнодушно и небрежно оглядывающего руины номера отеля, а затем пропавшего на целые сутки и игнорирующего ее сегодня. Похоже-все-же-потерянного-и-отвалившего-от-нее-Макото.       Кажется, Ёши удалось добиться своего – Ханамия от нее отстал. Насовсем и навсегда. Радуйтесь, чертовы суки-завистницы. Радуйся и ты сама, Ёшивара…       Японка положила руку на сгиб локтя Макото и заглянула в лицо, что-то тихо рассказывая.       Рэйко закрыла глаза, до боли сжимая столовые приборы в руке. Зажмурившись так сильно, что под закрытыми веками заплясали разноцветные круги, она мысленно досчитала до пяти. Плевать, что на нее смотрят; плевать, что Сакурай трогает ее за плечо и что-то спрашивает; плевать, что она выглядит странно - если она еще раз увидит, как Макото заигрывает с этой девкой, она закричит.       -…в порядке, Ёшивара-сан? Может быть, воды? – голос Рё все же пробился сквозь шум в ушах. Рэйко в ту же секунду остро возненавидела его учтивость и заботливость.       - Просто закружилась голова, ничего серьезного. Извините за беспокойство. – американка загнала все чувства вглубь, выпрямляясь и раздвигая губы в улыбке. Все близ сидящие уставились на нее; Ханамия молча пил пиво, откинувшись на спинку стула.       Рэйко удалось успокоить окружающих, сославшись на недосып. Марсель поддержала ее, в шутку пожаловавшись на бешеный темп работы. Кисе тоже пошутил на этот счет, напряжение вокруг рассеялось и разговор плавно переключился на обсуждение подготовки к завтрашнему дню. Поняв, что больше не является центром внимания, Ёши выдохнула, прячась за привычной маской, и притворилась, что слушает беседу.       Губы и руки дрожали, а в горле стоял комок. ***       Время тянулось, словно жвачка. Рэйко вяло ковырялась в тарелке, периодически ведя мысленный разговор с Ханамией, и вслух – с коллегами за столом; пыталась не замечать флирт паука и незнакомой японки; игнорировала любопытные взгляды и делала вид, что все в порядке.       Темнело, еда на столах исчезала, и, наконец, Имаёши поднялся со своего места. Снова поблагодарив всех, он вышел из-за стола, тем самым неофициально объявив обязательную часть ужина завершенной.       Рэйко испытала неимоверное облегчение и тут же швырнула приборы и салфетку на стол. Поблагодарив сидящих рядом коллег за прекрасную компанию, она пулей вылетела из-за стола, оправдавшись усталостью и необходимостью подготовиться к завтрашнему непростому дню. Не помня себя, она вихрем промчалась до номера и захлопнула дверь.       И упала на пол, заходясь в рыданиях. Слезы текли по щекам, но плакала Рэйко беззвучно, закусив губы. Ее плечи и спина сотрясались от сдавленных всхлипов; горячие капли скользили по губам, оставляли соленый след; собирались на подбородке и срывались вниз, разбиваясь брызгами о худые руки, а затем исчезали на темной ткани юбки, впитываясь в нее.       Рэйко молилась, чтобы в эту минуту не вошел Ханамия и не увидел, какой раздавленной и сломленной она была. Она ненавидела себя за слабость, но остановиться не могла. Слезы лились и лились, но внутри все еще оставались глухая саднящая боль, да горечь, - поселившаяся, кажется, навсегда, - в груди. Ханамия всегда был жесток. Жесток, расчетлив, циничен, высокомерен… Сегодня он был еще и равнодушен. Рэйко вспомнила, как он улыбался той японке, и сердце сжалось, а слезы заструились с новой силой. Девушка судорожно сжала подол юбки.       Ей он так не улыбался. Не разговаривал так мягко, не смеялся так сексуально. Не сидел рядом за столом, выбирая лучшие кусочки и подкладывая на тарелку; не рассказывал смешные истории, не шутил, не флиртовал. Если это все было притворством – Рэйко хотела, чтобы ей он лгал также.       Она чувствовала себя униженной, использованной; так, словно она не заслуживала уважения. Так, словно мерзкие слова паука, которые он ей говорил, были правдой.       Тряпка, жалкая, шлюха. Дура.       С последним американка была полностью согласна. Она попалась на его крючок, и сама не заметила, как это случилось. А Ханамия заметил – и растоптал. Выбросил, словно мусор. Может быть, это и был его план?       «Какая же ты дура, Рэйко». Американка неуклюже поднялась на ноги и, шатаясь, словно пьяная, добрела до кровати. Сбросила пиджак, неловкими пальцами расстегнула пуговицы блузки, стянула юбку и колготки… Бросила все на пол. Забралась под одеяло и накрылась с головой.       Помнится, она что-то хотела высказать Ханамии, когда они останутся наедине?..       Будь он сейчас здесь, она не стала бы ничего говорить. Она бы спросила его.       «Зачем ты спас меня, когда Джейсон напал с ножом?»       «Почему ты пошел один на поиски помощи, когда мы попали в бурю?»        «Для чего ты навязал мне сделку? И почему ни разу не воспользовался ею?»       «Почему ты ревновал меня к Ямаде?»       «Твоя страсть ко мне значила хоть что-то? Была ли я для тебя особенной хотя бы в те моменты, когда мы занимались сексом?»       «Почему ты ненавидишь меня?»       У нее было множество ответов, и лишь один, который она по-настоящему хотела, - и боялась, - задать.       «Можешь ли ты полюбить меня… Макото?»       - Просто заткнись. – с отчаянием прошептала девушка, утыкаясь в подушку лицом.       Она ненавидела его и, кажется… ***       Рэйко разбудила вибрация телефона. Американка не сразу сообразила, сколько сейчас времени; вокруг было темно и жарко - одеяло, которым она накрылась, все еще было на ней. Кроме нее, в номере никого не было – вторая половина кровати оставалась нетронутой. Поморгав, девушка сориентировалась и нащупала мобильный на тумбочке - она не помнила, как он тут оказался.       Сообщение было от Мэй. Смайлики, выражающие ужас, и какая-то ссылка. Рэйко перешла по ней.       «…Наследница ювелирной корпорации вспомнила о своих корнях» - огромный заголовок статьи, а ниже фото самой Рэйко. По спине американки побежали холодные мурашки. «Недавно известный бизнесмен Джейсон Майклз был арестован и депортирован из Японии. Наркотики, алкоголь и оргия – в чем причина такого сумасшедшего поступка бизнесмена, ранее всегда отличающегося приверженностью семейным устоям и моральным ценностям? Нам удалось взять интервью у адвоката мистера Майклза…» - Ёши быстро пробежала статью глазами, а затем просмотрела еще несколько ссылок.       - Твою маааать… - девушка сползла вниз по подушке и закрыла руками лицо.       Пиар-команда семьи Майклз, - а в том, что это именно их работа, Рэйко не сомневалась, - выставила кутеж Джейсона, как «…попытку залечить разбитое сердце». Якобы она, Ёшивара Рэйко, оказавшись на родине, тут же кинулась в объятья японских мужчин, о чем случайно узнал бедный Джейсон и разорвал помолвку. Хуже всего было то, что в сеть слили видео, на котором были они с Ханамией в бассейне – и, в отличии от паука, саму Рэйко было невозможно не узнать по татуировке на спине. Скандальная новость быстро разнеслась по печатным СМИ и просторам интернета, ославив Ёшивару на всю Америку.       Джейсон же выглядел белым и пушистым.       Опровержения на некоторых сайтах выглядели неубедительными попытками оправдаться. От такого дерьма отмыться было практически невозможно.       Рэйко похолодела. «Отец знает!» - опровержение могли напечатать только их работники, у других людей не было мотива обелять ее в глазах общественности. А, если сотрудники принялись разрабатывать стратегию защиты, значит, для этого был отдан приказ. Приказ мог отдать только ее отец.       Из этого следовало, что он был в курсе всего, что произошло.       И это объясняло заблокированные банковские карточки.       - Вот черт! – выругалась Ёши, переворачиваясь на живот, и саданула кулаком по подушке. – Ублюдок!       В том, что это Джейсон слил видео, сомневаться не приходилось. «Пытался оправдаться перед папочкой, трусливая дрянь! - с ненавистью подумала девушка. – Надо было Ханамии тогда застрелить этого ублюдка, твою мать!». Стоило вспомнить паука, как челюсти свело судорогой от ярости. Если бы он вообще никому не скидывал видео, ничего этого бы не было!       - Черт, черт, черт! – Рэйко принялась избивать подушку, вымещая на ней свою злость. – Будто мало мне всего этого дерьма! Хватит уже, хватит!       Выдохшись, девушка обессиленно упала на кровать лицом вниз. Она ничего не может сделать с тем, что уже случилось. Остается только придумывать, что делать дальше. И надеяться, что в конце концов ей повезет.       За окном занимался рассвет.