Западня для лисицы

08 – 09 сентября              Они трахались уже неделю. Каждый вечер и ночь проводили вместе, а в офисе так никто и не догадывался об этом. Рэйко привычно прощалась со всеми, в очередной раз с виноватой улыбкой солгав Софи что-нибудь о причинах, почему не может составить ей компанию, а спустя пару часов молча открывала дверь тихо постучавшемуся Макото.       Ливень и сильный ветер, пришедшие в начале сентября, превратились в настоящий тайфун. Молнии сверкали почти каждую ночь, подсвечивая небо и лишая электричества целые районы, Сумида вышла из берегов, едва не затопив близлежащие территории, а они с Ханамией, будто вторя сошедшей с ума природе, провалились друг в друга, позабыв обо всем на свете.       Рэйко не знала, к чему это их приведет.       И ей было плевать.              ***              Макото лениво перебирал ее волосы, лежа рядом и глядя в окно. Казалось, мужчина наслаждался красотой бушующей стихии.       - Через несколько дней будет церемония награждения. – он произнес слова негромко, словно опасаясь разбить очарование момента, и убрал затекшую руку из-под головы девушки. Рэйко вздохнула и повернулась к нему лицом. В теплом свете ночника он казался умиротворенным и спокойным, вопреки властвующей снаружи грозе, и американка какое-то время беззастенчиво разглядывала его профиль. Ей не хотелось говорить, но молчать было слишком невежливо.       - И что? – нехотя пробурчала она. Очевидность высказывания несколько раздражала ее.       - Мы должны там быть. – Ханамия перевел на нее взгляд и нежно погладил по щеке. Рэйко перехватила широкую ладонь и игриво поцеловала. Молния желтой вспышкой блеснула за окном.       - Не понимаю, зачем ты говоришь это. Разумеется, мы должны быть там – ведь я в команде, принявшей участие в создании рекламного ролика. А ты – один из директоров компании. Вполне естественно быть там каждому из нас.       - Каждому из нас. – эхом повторил Макото и отвернулся, уставившись в потолок. Американка посмотрела на него с легким, едва заметным недовольством.       - Если тебе есть что сказать – говори прямо. – она откинулась на подушки и скрестила руки на груди. – Я не люблю загадки.       Ханамия усмехнулся, закинув руки за голову. От этого движения мышцы на его руках и груди напряглись, подчеркивая атлетичность поджарой фигуры.       - Ты не «не любишь» загадки. Ты не умеешь их разгадывать.       Ёши села в кровати, не обращая внимания на соскользнувший вниз плед. Ее плечи и грудь оголились. Фыркнув, девушка язвительно протянула:       - Конечно, куда уж мне до великого Ханамии Макото. Просто не вижу смысла тратить время на ерунду, вот и все. – заметив, что японец по-прежнему насмешливо улыбается, она поджала губы: - Можешь думать, что хочешь. – получилось несколько высокомерно, но Рэйко не стала смягчать.       Они замолчали. Когда тишина стала напрягать, Ёши потянулась за телефоном, едва не опрокинув пепельницу, и включила музыку. Ее движение словно послужило сигналом: Ханамия с удовольствием потянулся, хрустнув шеей, и сел на постели, прикрыв бедра простыней.       - Уже поздно. – заметил он. – Я должен идти.       - Разумеется. – Рэйко пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть вновь. Макото всегда уходил после секса, сколько бы ни было времени часах, так ни разу и не оставшись до утра. Можно было подумать, что он мстит ей за тот единственный раз, когда она оставила его, если бы американка не была так уверена, что пауку глубоко плевать. Так было даже удобней, поэтому она ни разу не попросила его остаться, и сама ни разу не осталась у него. Ханамия никак не комментировал это, - он вообще мало с ней разговаривал, - и Ёши легко приняла такие правила.       Она закуталась в плед и спрыгнула на пол, принимаясь собирать разбросанные вещи. Макото следил за ней, ловко перехватывая детали своего гардероба, которые Рэйко любезно швыряла в него.       - Завтра я не приду. – если бы американка повернулась в этот момент, она могла бы заметить, с каким пристальным вниманием мужчина следил за ее реакцией на свои слова.       - Да уж, дай мне хоть в пятницу отдохнуть от тебя. – кисло пошутила она, и натянула на себя трусики, а затем и футболку. Скомкав остальную одежду, девушка затолкала ее в специальную сумку для прачечной, и страдальчески оглядела беспорядок в комнате. Однако вслух сказала совсем другое:– Завтра я все равно собиралась зажечь благовония для мамы, ну и просто в храм.       - Что ты вообще забыла в храме? Хочешь замолить свои грехи? - поддел ее брюнет, попутно влезая в джинсы.       - Скорее уж тогда помолиться за тебя. - парировала американка.       Ханамия закатил глаза, ловко накидывая на себя рубашку, и принялся застегивать пуговицы проворными пальцами.       - Какая честь. – он саркастично скривился. – Как-нибудь обойдусь, пожалуй.       На долю секунды Ёши залипла на изящных и быстрых движениях. «Будто паутину плетет» - мелькнуло в ее голове, и она резко отвернулась, сбрасывая наваждение. Затем пожала плечами и подошла к туалетному столику.       - Софи сказала, что на территории Камейдо Тэндзин будет проходить Фестиваль Хризантем. – девушка принялась расчесываться. - Мы решили сходить.       - Очередная глупая затея. – японец покачал головой и подошел ближе, встав за плечом. Зеркало отразило их обоих, но Ёши не стала ловить взгляд мужчины. Макото обнял ее со спины, мешая приводить себя в порядок, и коротко поцеловал в висок.       - У тебя будет синяк. – перехватив ее руку за запястье, он указал на небольшой красный след от его пальцев на внутренней поверхности предплечья.       Американка снова пожала плечами и кивком головы указала на косметику, стоящую на столике.       - Замажу. - прятать синяки и ссадины после бурных ночей с ним стало нормой и обычным делом, поэтому она не видела в этом ничего страшного. – Удивительно, что ты только сейчас это заметил.       Макото посмотрел на нее, и это был один из тех странных взглядов, которые она порой ловила на себе в офисе - будто он пытался заглянуть внутрь нее и что-то найти. Обычно она дежурно улыбалась в ответ, - так, как улыбалась Мибучи, Сакураю, Ямаде или любому другому из коллег, - и спешила отвернуться, но сейчас он стоял прямо напротив нее и держал ее руку в своей. Рэйко не могла сбежать от проницательной задумчивости, пронизывающей ее насквозь.       - Макото… - получилось хрипло, и девушка откашлялась. – Макото, уже почти полночь.       - Ты ненавидишь меня? – вопрос, заданный ровным и спокойным тоном, выбил Ёши из колеи, заставив растеряться. Она отвела глаза и нервно рассмеялась.       - Не усложняй. Тебе пора. –выдернула руку из его хватки и прижала к себе. – Увидимся завтра в офисе.       Ханамия не двинулся с места - лишь засунул руки в карманы джинсов. Его черная рубашка контрастировала со светлым цветом штанов, от чего бледность кожи оттенялась сильнее, а отросшие темные волосы подчеркивали резкость скул и носа, делая внешность еще более зловещей и строгой. И в случае Ханамии Макото внешний вид абсолютно точно соответствовал истинной сути. Рэйко знала, что рядом с ней стоит настоящий BadBoy, и этот плохиш смотрел на нее сверху вниз, не мигая, отчего она чувствовала себя кроликом перед змеей. Невольная дрожь пробежала по ее спине.       Наконец, он отвел глаза, но лишь затем, чтобы вновь напугать:       - Почему это все еще у тебя? – длинный палец указывал на черную полоску кожи, которую она по какой-то ошибке забрала у приятеля Кисе. Брови Макото молниеносно сошлись на переносице, и девушка вздрогнула от глубины гнева, отразившейся на его лице.       - Я… никак не было времени отдать. - чокер Юты валялся среди украшений, которые Ёши носила редко, и она совсем о нем забыла.       - И не отдашь. – в голосе мужчины отразилась явная угроза. Он схватил ни в чем не повинное украшение и разорвал пополам, бросив ошметки на пол. –Не советую впредь брать чужие вещи.       Ёши криво улыбнулась, желая свести все к шутке и снизить вспыхнувшее напряжение:       - Ревнуете, Ханамия-сан?       - Что, если так?       Рэйко осеклась. Японец выглядел серьезным, но, зная Ханамию… Лучше всего было промолчать. Девушка выдавила еще одну улыбку и указала на часы, намекая, что время не ждет. Макото двинулся к выходу. Ёши смотрела на его спину, и внутри нее все сжималось – от невыносимости и обманчивости надежд, и вопросов, режущих по живому.       Уже у самой двери мужчина задержался и, не глядя на нее, произнес:       - Когда-нибудь тебе придется ответить на мои вопросы. – и слова его прозвучали так непоколебимо и властно, что Рэйко поняла – когда-нибудь он заставит ее ответить.       -Разумеется. – тихо ответила она, обхватив себя руками.              ***       Пятничное утро было препаршивейшим. Из-за вчерашней перебранки с Ханамией настроение уже спросонья было отвратным, так еще и по дороге от машины до дверей офиса Ёшивара умудрилась неосторожно прыгнуть в лужу, и забрызгала подол верхней одежды. Теперь на дорогом брендовом пальто, прямо на бежевом кашемире, красовались огромные грязные пятна, и она ничего не могла с этим поделать! Расстроенная и злая Рэйко поплелась к лифту, надеясь, что никто не будет обращать внимания на грязь. Там уже собралась небольшая толпа ожидающих очереди людей, и американке пришлось пристроиться к ним.       - Доброе утро, Ёшивара-сан. – возникший будто из ниоткуда Ямада поклонился. Ёши ответила на приветствие и уставилась на табло, показывающее этажи. Желания говорить хоть с кем-либо не было. Она плохо спала ночью, вертясь так и эдак, да еще и кошмары вновь посетили ее сны… К тому же девушка не успела толком накраситься, а волосы из-за порывов ветра превратились во что-то уродливое, и все это в совокупности окончательно испортило настроение, поэтому американка сделала вид, что крайне заинтересована движением лифта.       - Доброе утро, Ханамия-сан. – Ямада за ее спиной поздоровался, и у Рэйко невольно екнуло что-то внутри. Повернувшись к подошедшему начальнику, девушка по примеру коллеги поздоровалась, метнув мимолетный взгляд на возвышающегося над толпой Макото, и тут же отвернулась, не дожидаясь ответа. Несмотря на мерзопакостную погоду, Ханамия выглядел, как всегда, на высоте: высокий воротник его черного пальто был поднят и небрежно обмотан белоснежным шарфом, волосы - идеально уложены, а лакированные туфли начищены и блестели, словно он совсем не касался земли. На фоне этой безупречности Ёшивара ощутила еще больше раздражения и стыда за свой неаккуратный внешний вид.       Они вошли в лифт все вместе, и Ханамия, словно специально, встал как можно дальше от нее, словно подчеркивая безразличие по отношению к ее персоне. Он делал так на протяжении всей недели – на людях они ни разу не обмолвились на темы, не касающиеся работы. В такие моменты, стоило ей увидеть чинно-вежливое лицо Ханамии и услышать его абсолютно нейтральное: «Ohayogozaimasu» после того, как ночью он трахал ее до изнеможения, где-то в самой темной глубине ее души - там, куда она даже на миг мысленно заглядывать не хотела, - каждый раз возникало отчаянно-горькое веселье.       Впрочем, дни текли своим чередом и ее все устраивало. Такая стратегия позволяла избегать неловких ситуаций с Макото, типа стояния рядом или невольных касаний, и четко очерчивала границы их отношений – секс, и ничего больше. Ёши мало думала об этом, и просто получала удовольствие, ловя себя на том, что в ее сознании Ханамия будто разделился. Днем они могли молча находиться в одном кабинете, даже не глядя в сторону друг друга, а по ночам срывали одежду, едва встретившись взглядами, но Рэйко это больше не напрягало.       Лифт плавно остановился, и открывшиеся двери выпустили пассажиров. Ханамия быстро ушел вперед, не оглядываясь и не дожидаясь коллег, и Ёши лишь незаметно усмехнулась ему вслед. Спокойно и размеренно дойдя до офиса под светские разговоры с Ямадой, американка неторопливо прошла к рабочему месту и принялась расставлять вещи. Пригладив волосы, она взяла косметичку и отправилась в туалет – подкраситься и расчесаться. На ее счастье, в туалете она оказалась одна: видимо, другие сотрудницы либо успели уже привести себя в порядок, либо еще не добрались до работы. Зевнув, Рэйко поправила макияж и накрасила губы ярко-розовой помадой. Нанеся второй слой консилера под глаза в попытках скрыть темные круги, девушка заодно замазала виднеющиеся синяки и засосы, и поправила длинные рукава своей бежевой блузы.       Дверь туалета открылась и на пороге показалась Ояма.       - Какая встреча~а, Ёшивара-сан. – пакостливо протянула японка, подходя ближе. – Доброго утра!       Рэйко не стала оборачиваться, сделав вид, что увлечена мытьем рук. На протяжении всего времени, что они работали вместе, Хината не упускала ни одного случая, чтобы ее задеть.       - Доброго утра, Ояма-сан.       Коллега подошла ближе и встала рядом, разглядывая косметичку американки, и вдруг сложила бровки участливо-сочувствующим домиком:       - О, Ёшивара-сан, ты, наверное, не знаешь, что у нас запрещено тратить рабочее время на личные дела… Понимаю, это так сложно – быть стажером в другой стране. Наверное, американке сложно адаптироваться к нашему этикету. – в тоне девушки прорезалась язвительность. - Правила другие, график, этика делового общения… Кажется, у вас это все намного фамильярней, не так ли? Обращение по именам, равноправие, романы на службе… - сарказм так и сочился из каждого слова. - У нас в стране это все очень осуждается. Мы привыкли разделять личное и рабочее, у нас никто не пытается получить карьерное повышение через постель.       Рэйко отвела глаза и улыбнулась, стискивая зубы и привычно терпя нападки коллеги. На миг мелькнула мысль о том, что Хината так дерзка с ней из-за того, что они с Ханамией «расстались», а затем ее догнала вторая мысль – что Ханамия и Ояма были вместе… Ёши закрыла глаза и стиснула пальцами край раковины, сдерживая накатившее желание ударить японку.       Ояма же продолжала говорить, не подозревая, что находится на волоске от смерти:       - Иерархия нужна, чтобы поддерживать порядок, где каждый должен знать свое место. Не переживай, я, как твой семпай, обязательно помогу тебе избежать ошибок! – японка издевательски подмигнула, а затем послала собеседнице фальшивую улыбку.       И терпение Ёшивары лопнуло, словно мыльный пузырь.       - Благодарю, Ояма-сан… Это такая удача, встретить коллегу с такой приверженностью корпоративным ценностям – так ведь называется все то, что ты мне перечислила? -Рэйко немного растягивала слова, чтобы дать себе время успокоиться. –Ты права, наши культуры различаются. Как же чудесно, что Ханамия-сан отослал такую полезную сотрудницу к нам в отдел. Он, как мой бывший куратор, точно знал, кто может помочь разобраться в тонкостях культуры… Что бы я делала без семпая? Спасибо тебе за заботу и за то, что просветила меня. Как же мне тебя отблагодарить? – девушка сделала вид, что задумалась, и тут же продолжила, не дав открывшей рот японке и слова сказать. – Знаешь, я как-то слышала, что один работник сказал, что Хината Ояма слишком много времени проводит в телефоне на работе, но теперь, слушая тебя, я уверена, что это ложь. Какая удача, что наши столы стоят близко – ведь так я смогу наблюдать за тобой целый день. Я уверена, что смогу убедиться и доказать, что это все слухи, не так ли, Хината-сан? Даже фото могу делать, чтобы доказательства были! - подхватив косметичку, Рэйко притворно-дружелюбно улыбнулась, глядя на исказившееся лицо отшатнувшейся коллеги. - Отныне ты можешь надеяться на меня. Постараемся же! Fighting! –преувеличенно-бодро девушка вскинула большие пальцы. Ояма покраснела и возмущенно уставилась на коллегу:       - Да что ты себе позволяешь?!       Рэйко перестала улыбаться. Схватив ойкнувшую от испуга Хинату за грудки, она приблизила к ней лицо и процедила сквозь зубы:       - А еще настоятельно советую тебе отвалить от господина Ханамии, семпай. – и оттолкнула, брезгливо отряхивая руки. – Спасибо за содержательный разговор, Ояма-сан! – крикнула она вслед выбежавшей из туалета японке, сдерживая смех.       Демоны, выпущенные на волю, прятаться больше не желали. На душе как-то сразу полегчало.              ***              -Ты заметила, Ояма сегодня какая-то странная? – Марсель медленно тянула кофе, и поглядывала в сторону коллег. Из-за ужасной погоды почти весь коллектив обедал в их маленькой комнате отдыха, и за неделю график распределился сам собой – каждый отдел принимал пищу в определенное время. С одной стороны, это сплочало коллег, с другой – не было возможности отдохнуть от всех и перезагрузиться. Хинате без ее подружек сегодняшний обед давался тяжелее всего – японка все время оглядывалась на Рэйко, и без конца смотрела на ее телефон. Ёши специально положила его на край столика – она знала, что Ояма боится обещанной слежки.       Услышав слова француженки, Рэйко хихикнула.       - Утром мы столкнулись с ней в туалете. – тихо прошептала она подруге, искоса наблюдая за нервничающей Хинатой. – Я просто пообещала ей побыть немного папарацци.       - Что это значит? – Софи удивленно вскинула брови.       - Видишь ли, мне так надоели ее подколы, что я сказала, будто буду следить за ней целый день, чтобы помочь отмыться от слухов. – предупреждая вопрос блондинки, Ёши уточнила: - Ну, что она почти все рабочее время зависает в соцсетях.       - Но ведь это правда. – Софи все еще не понимала, к чему клонила американка.       - Вот именно. И теперь она боится, что я уличу ее в этом посредством фото и доказательств. А что? Я просто повышаю продуктивность коллег всеми доступными способами. – Ёши замахала руками в ответ на осуждающий взгляд француженки. – Это пойдет ейво благо!       - Теперь она точно будет осторожна. Ты буквально пообещала следить за ней во все глаза.       - Ну, рано или поздно она проколется. Все просто - выиграет тот, у кого больше терпения, Софи. Кроме болтовни и дерьма, которым она меня поливает за спиной, ей нечего мне предъявить.       - И что ты будешь делать с этими фотографиями, ммм, ЁшивараРэйко? – американку царапнул тон блондинки, которым она произнесла эти слова.       - Ну, не знаю. Время покажет. – Рэйко откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – А в чем дело? Ты защищаешь эту… особу?       - Нет. – Софи покачала головой и с сожалением взглянула на брюнетку. – Я защищаю тебя. Твой поступок –почти шантаж.       - Не напоминает никого? – американка подалась вперед. - О, погоди, так это же сама Хината весьма подло обливала меня помоями за спиной, да еще и крутилась возле Ханамии, надеясь залезть в штаны! Рыбак рыбака видит издалека, Софи. Я борюсь с ней ее же оружием.       - Смотри, не поранься сама, Рэйко. – француженка покачала головой. – Ты изменилась. Я беспокоюсь за тебя.       Ёши отвернулась от подруги, уставившись на коллег. «Рыбак рыбака видит издалека…» - Рэйко повторила слова, однажды услышанные от Макото, и впервые задумалась о том, что же его в ней зацепило.              ***              Серый пепел легко разлетался по столешницам, и шум вытяжек в зоне для курения заглушал любые звуки, и даже мысли – для Рэйко, сбежавшей от Софи после обеда, это было большим облегчением. Спрятавшись в самый малопримечательный уголок, девушка позволила себе немного расслабиться: закрыла глаза, вытянула ноги вперед, откинулась на стену и глубоко затянулась. Люди вокруг не замечали ее, или же она не представляла для них интереса… впрочем, Рэйко это волновало мало. Она не хотела никого видеть, и ни с кем говорить. Слова Марсель разбудили внутри что-то такое, что отчаянно не желало засыпать.       Голова пошла кругом от размышлений, что вертелись в голове. И этот вопрос Макото…       «Ты ненавидишь меня?»       - Какого черта ты спрашиваешь это? – прошипела девушка себе под нос, яростно стискивая сигарету. К счастью, электронный девайс, который и курила американка, оказался устойчивым к сильным нажимам и не переломился пополам. Несколько раз легонько приложившись затылком о стену, девушка еще раз затянулась.       Она сама пришла к нему той ночью, а до этого - соблазнила его в номере гостиницы! Да, они не говорили об этом, но нельзя же быть таким тупым, чтобы не понять – это что угодно, но не ненависть! Хотя…       Ёши вздохнула. Она провела почти весь подростковый и юношеский период, истово ненавидя Макото. Он превратил ее жизнь в Японии в ад, разрушил репутацию и отношения с отцом в детстве, а потом провернул это же во взрослом возрасте. Все говорит о том, что она должна его ненавидеть, но… Разве возможно так отчаянно вожделеть того, кого ненавидишь? Она ненавидит Джейсона, - тут Рэйко передернуло, - и даже от малейших воспоминаний ее начинает мутить. Это – чистая ненависть, и отвращение. Презрение. К Макото же она чувствует совсем другое…       - Доброго дня, Ханамия-сан! – раздалось неподалеку и Ёши мгновенно замерла. Что за?!       - Доброго дня. Благодарю… Да, конечно… – властный, но в то же время доброжелательный голос Ханамиизвучал все ближе. Ёши растерялась. Стоит ли ей выходить или лучше продолжить прятаться?..       Пока она раздумывала, японец обошел бетонный столб, за которым она и скрывалась от людей, и посмотрел на нее:       - Я ведь запретил тебе курить.       Рэйко осторожно выглянула из своего укрытия – они остались почти вдвоем. Даже, если новый курильщик и войдет, он не увидит их за этим столбом. Гудение же вентиляции не даст их подслушать. В этом закутке они практически незаметны.       Убрав сигарету в карман, американка повернулась к начальнику и развела руками:       - Я думала, это касается только наших встреч.       Ханамия поморщился.       - Это касается всего. От твоей одежды и волос, - онобвел в воздухе ее силуэт, - воняет.       -Ох, ну извини. – Ёши стиснула зубы. Похоже, Макото обладал несравненным талантом взбесить ее за секунду. – Что ты хотел?       Губы японца дрогнули, на короткое мгновение как-то презрительно изогнувшись, и он швырнул на столик возле нее предметы. В его глазах появился опасный блеск.       - Я пришел, чтобы отдать тебе это.       Рэйко перевела взгляд на собственные часы, оставленные у Юты, и маленькую открытку, которую обычно прикладывали к букетам.       - Откуда они у тебя? – Ёши не спешила забирать свои вещи, исподтишка настороженно наблюдая за мужчиной. Он определенно злился – это было понятно по раздувавшимся крыльям носаи оскалу, что красовались на его лице.       - Их доставили тебе в обед. Вместе с цветами. – буквально отчеканил каждое слово Ханамия, неестественно выпрямляясь.       - Тогда почему они у тебя? – Ёши все-таки потянулась за открыткой и открыла ее. На белоснежном обороте красовалась надпись: «Надеюсь увидеть тебя поскорее и получить то, что принадлежит мне! XO Юта». – Ооо…       - Что это значит?! – Макотоедва слышно прорычал эти слова, резко подаваясь вперед и хватая девушку за плечи. – Кто он тебе?!       Рэйко с силой ударила японца и отшатнулась назад, выставив руки вперед:       - Не подходи!       Макото легко перехватил ее запястья и развел в стороны, вновь сокращая дистанцию.       - Отвечай мне. Отвечай!       - Да какое тебе дело до этого?! – Рэйко вскрикнула от боли. Паук держал ее руки, нависая над ней, и Ёши буквально придавило к полу ощущение силы и ярости, исходившее от него. – Что с тобой такое, Ханамия? Ты ведешь себя как ревнивый муж!       - Я и естьревнивый муж. – он выпустил одну ее руку, и обхватил пальцами подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза. –Я ни с кем не делю женщин, которыми обладаю, ясно тебе?       - Какое невезение – ведь я не вещь, чтобы обладать мною. – прошипела американка и саданула кулаком по его груди. – Ты не можешь указывать мне, что делать и с кем общаться!       - Ты – невероятно мерзкая тварь. – его презрение, словно хлыст, ударило наотмашь. – Уже спала с ним?       Рэйко покачала головой и вздохнула. Плечи девушки невольно опустились, и вся она разом обессилела, зная по собственному опыту, насколько бессмысленно спорить с вбившим себе что-либо в голову Макотою       - Да какая тебе разница, Ханамия? Ты спал с Оямой, я спала с Джейсоном, мы спали друг с другом… Все это просто секс, ничего большего. Разве нет? Между нами есть что-то еще? - онаотдернула руку и слегка прищурилась, глядя на Макото снизу вверх. Он сжал челюсти, но промолчал, буравя ее злым взглядом. Какое-то время они играли в гляделки; затем девушка отступила, отводя глаза. - Так и думала. Ничего не меняется.       Макото прислонился к стене и достал золотистый портсигар из внутреннего кармана пиджака. Внутри необычайно аккуратным и ровным рядом лежали сигареты, словно хозяин специально их педантично раскладывал.Затем японец прикурил и глубоко затянулся, разгоняя никотин по легким. Вонючий дым заполонил пространство между ними, и Рэйко кашлянула, отмахивая от себя сизое облако. Щелкнув по сигарете пальцем, Ханамиястряхнул пепел, и вместе с пеплом на землю упали его слова:       - Не меняется?       Рэйко пожала плечами и вскинула подбородок, с вызовом уставившись на него. Злость сходила с японца, будто волна, оставляя вместо себя усталость и разочарование. Ёши чувствовала их кожей, видела в глазах и уголках губ мужчины, и ее сердце сжалось от увиденного.       Макото усмехнулся и качнул головой.       - Не меняется... - он снова глубоко затянулся и выдохнул дым струйкой вверх. - Мы ужинаем вместе, смотрим телевизор и занимаемся сексом каждый сраный день.Переписываемся, обсуждаем планы на выходные, выбираем еду, которую закажем… Это ты называешь не меняется?       - Ты снова играешь моей жизнью, делая вид, что тебе не все равно. При этом уходишь и приходишь, когда вздумается; шарахаешься от меня на работе... Так что да, не меняется. Но, если ты так настаиваешь, - она ткнула пальцем в его грудь, - может, на этот раз ты изменишь сценарий и одаришь меня чистой репутацией? Исправишь все то дерьмо, что сотворил ранее? Вернешь инвесторов отцу;убедишь его в том, что я не позор семьи; наладишь мои отношения с коллегами… - голос девушки сочился сарказмом. –Может, наконец, твоя игра станет полезной и для меня, а, Ханамия?       Брюнет промолчал. Откинулся назад, прижался плечом к стене и задрал голову, выпуская вверх колечко дыма. Его небрежно расстегнутый пиджак открывал вид на белоснежную рубашку, и девушка могла видеть, как над накрахмаленным воротником дергается кадык мужчины – каждый раз, когда он вдыхал и сглатывал. Золотые часы блестели на запястье спрятанной в карман брюк руки, – Рэйко знала, что эта модель особенно любима Макото, - и стрелка на них бесшумно двигалась, намекая, что молчание японца длится уже достаточно долго.       - Я не спал с Оямой.       Рэйко закатила глаза и сложила руки на груди.       - Это не ответ на мой вопрос.       - А какой ответ тебя устроит? – Макотопокосился на собеседницу. – Ты не веришь моим словам, так какой смысл их говорить. Ты не хочешь видеть ничего, что отличается от твоей картины мира.       - Ох, да брось уже играть в благородного героя.       Ханамия покачал головой. Неспешно затянулся в последний раз и потушил сигарету. Убрав зажигалку и портсигар обратно, поправил галстук и одернул пиджак, приводя одежду в порядок. Проверил запонки, зачесал волосы назад, - у Ёши екнуло внутри от того, каким привычным для нее стал этот жест, - а затем двинулся к двери. Уже отойдя на пару шагов, развернулся и сухо бросил:       - Ты такая дура, Ёшивара. Если чего-то хочешь - скажи мне это.       - И опять подставиться? - Рэйко фыркнула и машинально подалась вперед, хватая мужчину за рукав. - Думаешь, я забуду, кто ты?       Макото нечитаемым взглядом посмотрел сначала на ее пальцы, сжимающие темно-синюю ткань, а затем на ее лицо:       - Думаю, ты не знаешь, кто я.       Рэйко прикусила губу и разжала руку, выпуская рукав.