Цветущий Омут Конохи. Книга первая: Семечко

      Поднялась буча из-за завещания Хокаге или нет, мне оставалось только догадываться. Но каким-то образом оспаривать решение Хирузена и новую опеку над джинчурики никто не спешил. Подозреваю, всем было просто не до того. А все дипломатические усилия сосредоточили на том, чтобы вытянуть у нас пленных Сабаку. Переговоры с Суной были в самом разгаре, и, подозреваю, из песчаников вытрясут много чего вкусного, и отмазки плана «нехороший Орочимару обманул и вообще Казекаге убил» тут не помогут. Но всё упиралось в то, что Суна хотела обратно своего джинчурики. Желательно в комплекте с прочими родичами. Темари и Канкуро готовы были вернуть хоть сей же час, насчёт Гаары активно торговались… И тут возникал очень интересный момент. Официально в плен их взял Саске. И сдавать родной Деревне не спешил. Сунувшихся было к нему шиноби — даже не АНБУ — Учиха отбрил так, что они только за воротами квартала и опомнились.       Разумеется, отобрать Сабаку силой могли. Только вот сильнейшие шиноби по-прежнему клановые. Исключения из этого правила во многом приходятся на Коноху: тех же Орочимару и Минато взять, — но уникумов обычно единицы, а вот клановых бойцов, прошедших обучение по клановой же системе и накопивших громадный опыт использования своих сильных сторон и прикрывания слабых, никто не отменял. И попыткой так нагло прижать одного из них все прочие будут глубоко недовольны. Потому что сегодня наплюют на права и статус мелкого Учихи, завтра — какого-нибудь небольшого клана наподобие Курама или Такитори, а потом начнут и об Инузука или Хьюга ноги вытирать. Вот если Саске передаст пленников Деревне добровольно, в знак уважения или в обмен на какие-то преференции — это другой разговор. Но тут, по всей видимости, Учиху собирались взять «на пушку», а потом уже Саске просто пошёл на принцип. А время сработать втихую было упущено: уже все наши однокурсники знали, кто и как захватил вражеского джинчурики, и родителям об этом тоже рассказали. Так что возня перешла с уровня «не потерять лицо из-за мелкого засранца» к серьёзным подковёрным играм.       Видимо, достаточно серьёзным, чтобы вышестоящие быстро сообразили, чем именно купить Учиху. Ему предложили информацию об Учиха Итачи, так или иначе собранную силами АНБУ. Видимо, по задумке Саске должен был про всё забыть и вцепиться в неё зубами. Но Учиха показал себя с самой лучшей стороны. Преспокойно сообщил, что на данный момент он не обладает достаточной силой, чтобы покарать нукенина своего клана, так что информация о его местонахождении не является приоритетной. Но он готов рассмотреть варианты с информацией про Орочимару, который проявляет недвусмысленный интерес к шарингану уже сейчас. Как я его в объятиях не задушила — сама не знаю. Особенно когда сообразила, что Орочимару тоже состоял в Акацки, и это название, равно как и его связь с Итачи, всё равно всплывет. Саске даже шарахнулся от столь бурной реакции, но выданными ему копиями документов всё же поделился. И с Наруто тоже, хотя Узумаки изучали их всё равно в компании со мной: с чтением что у Рута, что у Карин по-прежнему не ладилось.       И знаете, Орочимару впечатляет. Даже если делить информацию надвое или натрое, змеиный саннин невероятно крут. Эх, где бы найти такую подборочку про Джирайю и Тсунаде? Наверняка ведь у них не менее интересные истории… Где-то на моменте своих сокрушений, что в ближайшее время перспективных пленников, которых можно обменять на досье саннинов, не предвидится, мы дорылись до информации об Акацки. И радостными мамонтами ломанулись к Саске — делиться выводами.       Учиха свою часть документов уже освоил и как раз переваривал, нападение какого монстра мы умудрились пережить. А уж когда я ему выдала предположение, что из Акацки Орочимару ушёл как раз из-за того, что Итачи категорически не захотел делиться шаринганом… Саске чуть по потолку бегать не начал от возбуждения. Потому как это значило, что его братец сильнее саннина. А что такое змеиный саннин, почувствовала на своей шкуре вся Коноха. И в то же время втроём мы смогли… не противостоять ему, но довольно успешно барахтаться. А после даже завалить джинчурики.       Какая прелесть, что теперь у моих сокомандников не упирается всё в одну «крутую технику», изучив которую, можно навалять всем противникам. Они понемногу начинают не просто думать, а понимать и осознавать, что мозги могут быть куда более опасным оружием.       А потом в Госпиталь угодил Хатаке Какаши. Пробыл он там недолго, но сразу утащить его домой без того, чтобы показать медикам, джонины не могли. Равно как и умолчать, где это Копирующий в родной Деревне умудрился так нарваться. А если знать, что и как слушать… В общем, я быстренько состряпала клона и рысью рванула искать Учиху. Нарушение, но меня пока к серьёзным операциям, требующим больших чакрозатрат, не допускают, а со всем остальным клон справится. Саске же сейчас упускать никак нельзя. И Наруто тоже, а то потом замучаешься их с Джирайей догонять.       Учиха, как услышал, что в Конохе объявился его брат, да ещё и охотящийся за Наруто, чуть не озверел. Ей-ей, будь он джинчурики, вышло бы не меньше трёх хвостов.       — Успокойся. За Наруто должны присматривать, так что сейчас Итачи к нему не сунется. И Карин там, так что если что-то случится — мы узнаем одними из первых. Сейчас нужно кое-что понять.       — Что? — почти рявкнул Учиха. — И почему нельзя понимать это рядом с Наруто?       Я села на доски энгавы, подпёрла голову рукой:       — Эти самые Акацки чуть ли не за полминуты раскатали в блин троих сильнейших джонинов Конохи, включая знаменитого Копирующего. И имели все шансы точно так же раскатать Майто Гая до прихода АНБУ. Почему они этого не сделали?       Саске нахмурился.       — Это никак не приближало их к цели и было бессмысленно?       — Они могли отступить ещё до первого столкновения и сохранить свои личности в тайне. А вместо этого представляются, устраивают короткую схватку… и отступают, хотя опасности для них не было. Похоже на демонстрацию силы, но я не понимаю: зачем? Никого из противников они не убили, то есть потенциальных врагов не ослабили. А преимущество внезапности из-за этого утратили. И Асума, и Куренай были поражены тем, насколько сильны оказались эти нукенины.       — Попытка громко заявить о себе? — выдвинул вариант Саске, присаживаясь рядом. — Создать определённую репутацию.       — Может быть. А теперь смотри, что получается. Акацки показали, что Какаши-сенсей им не противник — по крайней мере для Итачи. И прямо обозначили свою цель — джинчурики. Какой самый логичный ход для руководства Деревни?       — Дать Наруто более сильную охрану. Отряд АНБУ, например. И не выпускать за пределы Конохи, — пожал плечами Саске.       — Итачи служил в АНБУ, так что неплохо знает принципы организации, и проникновение в Коноху, как показала практика, для него не проблема. Но, — я хитро глянула на Учиху из-под ресниц, — у нас есть в наличии один из легендарных саннинов. И он уже появлялся рядом с Наруто… во время экзаменов, когда в Конохе было очень много чужаков.       — Ксо, — Саске умудрился одним этим восклицанием выразить не меньшую гамму чувств, чем своим знаменитым «Пф».       — А ещё в Конохе нет Хокаге, и Джирайя-саннин — один из наиболее вероятных кандидатов на эту должность, потому как сильнейший шиноби Конохи на данный момент. Остальные ещё не доросли до уровня Каге, — продолжила я.       — Но? — Учиха одарил острым взглядом.       — Не знаю, — я подпёрла голову второй рукой. — Он не появлялся в Деревне долгие годы с момента смерти Йондайме — и неважно, было это его решением или он покинул Коноху под давлением обстоятельств, такое бесследно не проходит. Говорят, что Кьюби запечатал в Наруто именно Йондайме… может быть, поэтому Джирайя-сан считает необходимым присматривать за ним?       — Или это просто его долг перед Деревней, — скептично заметил Саске.       — Возможно. Но если Наруто решат спрятать, то мы просто упустим его: не наш уровень.       — И какой смысл в том, что мы сидим здесь? Отследить высокоуровневого шиноби всё равно не сможем.       — Зато есть шанс перехватить самого Наруто, — я лукаво улыбнулась. — Думаешь, почему я послала именно Карин?       Коварство моего плана заключалось в том, что нет нужды организовывать слежку за охраняемым объектом, если можно получать информацию от самого охраняемого объекта. Так что Карин отнесла братику бенто и на словах передала просьбу сообщить, если произойдёт что-то внеплановое.       — Хм?       По счастью, дальше объяснять мне ничего не пришлось. Прискакал клон от Наруто с сообщением, что эро-сеннин берёт его с собой в путешествие и обещает научить крутой технике. И что он немного потянет время со сборами, чтобы мы успели его перехватить у ворот.       — Нас ведь не отпустят, — с сомнением сообщил Саске.       — А кто запретит-то? — хмыкнула я. — Дай ками, заметят наше отсутствие через пару дней. Родителей я предупрежу, что мы на миссию, в Госпитале Карин прикроет. Какаши-сенсей неизвестно когда оправится. А в остальном такой бардак, что всем просто не до двух генинов, даже если один из них — легендарный Учиха.       — Наглость — второе счастье? — усмехнулся Саске.       — Ага. А первое — когда за неё не бьют. Ну что, встречаемся у ворот?       — Присмотри за Наруто, чтобы он взял с собой не только рамен, — усмехнулся Учиха.       — Обязательно, — вернула ему усмешку я.

***

      Составить компанию Наруто в его маленьком путешествии оказалось несложно. Перехватывать их с Джирайей у самых ворот мы не стали, чтобы не радовать охранников представлением и не поднимать шум раньше времени. Прошли даже чуть раньше, дав Наруто заметить мою шевелюру, и немного подождали за ближайшим поворотом. После чего обрадовали Джирайю, что мы идём с ними.       Саннин, по-моему, челюсть не уронил только потому, что её заклинило.       — Нет!       — Джирайя-сан, мы всё равно пойдём. Дорога большая, и выгнать нас с неё вы не сможете, — и улыбка пай-девочки.       — С чего вы вообще взяли, что я собираюсь за вами присматривать?       — А за нами не нужно присматривать. Просто мы с Наруто — одна команда, и отпускать его одного в такое время…       — Если уж на то пошло, рядом с Учихой ему более опасно, — буркнул жабий саннин. — Орочимару от своих планов так просто не откажется.       — Орочимару-сан сильно пострадал в бою с Хокаге-сама и сейчас должен искать средства излечения, а не шаринган. Но на крайний случай рядом с нами есть вы, Джирайя-сан. Вы же не позволите ему захватить последнего Учиху Конохи у вас на глазах?       Жабий саннин от такой незамутнённой наглости чуть дар речи не потерял.       — На технику, которой вы собирались обучить Наруто, мы не претендуем, — коротко заметил Саске. — И тренировкам мешать тоже не станем.       — Вы вообще в курсе, что самовольный уход с миссии является преступлением? — попробовал зайти с другой стороны Джирайя.       — С какой миссии? — глаза большие, невинные и удивлённые. — Хокаге в Конохе сейчас нет, а штаб слишком занят тем, чтобы удержать высокоуровневых заказчиков. Генины помогают в восстановлении Селения, но, — тут я очень вежливо улыбнулась, — на добровольных началах. Если они решат вместо этого потренироваться, никто их не осудит.       Саннин одарил нас очень задумчивым взглядом, перевёл глаза на Наруто…       — Я всё равно им клона оставлю или пошлю, — на голубом глазу сообщил ему Узумаки.       Джирайя в сердцах сплюнул и махнул рукой:       — Ладно, идёмте, вымогатели малолетние.       Кажется, решающим доводом «за» то, чтобы взять нас с собой, стало воспоминание о том, как доводил его Узумаки во время тренировок Призыва. И надежда, что мы Наруто хоть немного отвлечём на себя. Небезосновательная, кстати. К тому же саннин не мог не понимать, что способов удержать нас в Конохе у него нет. Даже если сделать клона специально для того, чтобы тот за уши отволок нас обратно — сдавать банально некому. Сенсей недееспособен, Саске вообще один живёт, а мои родители… верить в то, что гражданские вовремя поймают намылившегося сбежать шиноби, довольно наивно. Конечно, оставались ещё варианты: Госпиталь, Ирука-сенсей, — но продемонстрированная нами наглость намекала, что не поможет. А Наруто уже подпрыгивал на месте, распираемый желанием поделиться подробностями эпической битвы против Шукаку.       Джирайя, вначале приготовившийся слушать со страдальчески-терпеливой миной, быстро заинтересовался и начал выпытывать подробности. То ли его успехи ученика порадовали, то ли удивила слаженность командной работы: всё-таки для новичков такое не слишком характерно. А может, заставило насторожиться то, что мы знали о джинчурики и том, кто является таковым в Конохе. Но при этом Наруто не боялись.       — Это же Наруто, — недоуменно хмыкнул Саске на прямой вопрос.       — Мы — одна команда, — дополнила я с улыбкой.       — Джинчурики может потерять над собой контроль, — осторожно, будто пробуя почву на болоте, сообщил Джирайя.       — Обычные люди — тоже, — пожала плечами я. — А ещё остаются яды, техники захвата сознания, гендзюцу, Хенге под члена команды… это не повод.       — Не слишком разумно, — грустно улыбнулся Джирайя. — Но не скажу, что неправильно.       Какое-то время шли в молчании, думая каждый о своём. Потом я всё-таки попробовала осторожно потеребить жабьего саннина на тему джинчурики и биджу, мотивируя это своей промашкой с усыплением Гаары. Джирайя хмыкнул, сообщил, что информация о джинчурики и их способностях относится к наиболее оберегаемой, да и каждый носитель биджу учится взаимодействовать с ним по-своему. Оттого и способности могут различаться. Разве что общую направленность можно вычислить, исходя из биджу: Трёххвостый специализируется на воде, Однохвостый — на ветре, Ниби и Кьюби — на пламени. Но даёт это знание чуть больше, чем ничего, потому что временами такое вскрывается, что впору себя за пятку укусить. А чересчур подробные знания о хвостатых зверях мне никак не помогут, даже напротив, скорее, привлекут ненужное внимание. Пришлось от саннина отстать на некоторое время. Так уж и быть, о Тсунаде расспрошу его позже.       В целом, путешествие с жабьим саннином оказалось довольно-таки спокойной вещью. Джирайя никуда не спешил, предпочитая двигаться со скоростью обычного, хоть и тренированного пешехода, а не на «первой шинобячьей», погода была отличная, Акацки если нас и пасли, то незаметно, да и вообще…       — Так и хочется поискать на дороге ближайшую лужу, — хмуро заметил Саске.       — Зачем? — удивился Наруто.       — Чтобы кинуть в неё взрывпечать.       — Э-э?       — Очень похоже на начало нашей миссии с Тадзуной.       — Недавно дождь был, слишком много взрывпечатей потратить придётся, — меланхолично сообщила я, растягивая между пальцами путанку чакронитей и начиная гонять по ним медчакру.       — А мы можем кунаем потыкать! — энтузиазм Наруто унять оказалось не так-то просто. — Или камешком!       Клоны в маскировочных тёмно-зелёных костюмах тут же порскнули в разные стороны, на ходу пряча под капюшонами приметные светлые волосы. Я тихонько усмехнулась: спрятать в общей массе ещё парочку под Хенге было несложно. Зато и сообщить Наруто важные новости удастся без помех.       Новости состояли из трёх частей: объявился Учиха Итачи, Какаши-сенсей пострадал в бою с ним и сейчас в Госпитале, некая организация под названием «Акацки» открыла охоту на джинчурики. Поэтому если Узумаки увидит где-то чёрный плащ с красными облаками, то драпать оттуда нужно как можно скорее и дальше. К чести Наруто, кто такой Итачи, он отлично запомнил и поэтому уточнил: а точно надо драпать? Может, заманивать и выводить на Саске? Получил подзатыльник: несильный, чтобы клон не развеялся. После чего я буквально на пальцах объяснила ему — и, на всякий случай, Саске тоже, — что эта парочка в полминуты размазала троих элитных джонинов Конохи. Нам-то в таком случае куда лезть? Поэтому вся тактика на данный момент сводится к тому, чтобы вовремя заметить противника и спрятаться за Джирайю.       — А он что, настолько крут?       — Наруто, ну я же рассказывала вам про саннинов! Кстати, Саске, ты же сам читал: Орочимару с Итачи тоже сталкивался и вполне себе жив остался.       — Итачи тоже, — коротко заметил Учиха.       — Ты этим фактом возмущён или просто констатируешь, что твоя месть тебя дожидается?       — Сакура, успокойся. Я не собираюсь бросаться на него, как берсерк, — хмыкнул Саске, внезапно прихлопывая ладонью мою макушку.       Мне оставалось только ошарашенно хлопать глазами: и от самого жеста Учихи, вообще-то, физический контакт не жалующего, и от того, что понял, из-за чего я так кипишусь.       — Обещаешь? — только и смогла сказать.       Саске усмехнулся:       — Обещаю. А теперь рассказывай, что ещё успела накопать.

***

      Отофуку оглушал. Даже в сравнении с Конохой, которая никогда не могла пожаловаться на запустение, город оказался очень шумным, суетливым и многолюдным. Со всех сторон лезла в глаза навязчивая реклама, зазывалы, торговцы, и просто спешащие по своим делам прохожие создавали настоящий шумовой пресс, который придавливал непривычного к этому человека, словно брошенный на плечи мешок с песком. Вот теперь верю, что Коноха — деревня. Ёкай с ними, с размерами, но вот некая чисто деревенская размеренность жизни, пусть и с поправкой на шиноби, там присутствует. Иначе город не ошеломлял бы настолько. Страшно представить, какое столпотворение царит в столице. Неудивительно, что кот госпожи Шиджими так и норовит удрать в Конохе и хоть немного побегать на воле. Я, конечно, немного утрирую, но для шиноби, привыкшего отслеживать окружающую обстановку достаточно внимательно, сенсорная нагрузка та ещё. Наверное, это преодолевается с опытом, но мы-то до этого разве что в Страну Волн выбирались, а она переживала не лучшие времена. Интересно, сейчас там так же многолюдно?       Джирайя то ли знакомился с местностью, то ли просто привык ходить какими-то замысловатыми петлями — но протащил он нас буквально через весь городок. Не знаю, близость к Конохе сказывалась или ещё что, но у меня сложилось впечатление, что Отофуку живёт торговлей и путешественниками. Не курортный город, конечно, но вот эта толчея даже какую-то ностальгию вызывает. Так и кажется, что увидишь в толпе кого-нибудь знакомого — да хоть госпожу Шиджими с её чересчур умным котом. Скорее всего, дорога из столицы в Коноху через Отофуку ведь проходит. А вон та шикарная шевелюра и вовсе выглядит очень знакомой…       Хм.       — Джирайя-сан, я отлучусь ненадолго? Тут такие торговые ряды!       Рядом с хлопком возник клон. По-хорошему, его бы и отправить гулять: меньше опасность, что возьмут в качестве заложника, — но я побоялась, что теневика развеют, банально зацепив в толпе. Да и купить что-то нужно будет хотя бы для отвода глаз, а доверять клону деньги по этой самой причине не хочется. А так хотя бы не придётся искать, где они решат остановиться.       — Сакура-чан, купи и нам сладостей! — Наруто тут же полез за кошельком.       — Потом сочтёмся, — махнула рукой я, ввинчиваясь в толпу.       Саннин, кстати, возражать не стал. То ли настолько держит ситуацию под контролем, то ли не считает меня ценным заложником… отпустил и ладно. Правда, за время этой заминки нужная шевелюра затерялась в толпе, но ничего, поищем. Заодно и куплю чего-нибудь.       Всякого мелкого и не сильно дорогого товара тут и в самом деле оказалось валом. Я почти сразу купила заказанные сладости: охаги для Наруто и конфеты со вкусом помидоров для Саске. Не знала, что такие бывают, попробовала даже — они действительно со вкусом помидоров! Себе я взяла пакетик вяленого крабового мяса — не такое уж распространённое лакомство в Конохе, мы ведь не на побережье. А Джирайе, хихикая, приобрела местный плейбой. Правда, пришлось отойти в сторонку и наложить на себя Хенге парня постарше, иначе мне вряд ли бы его продали, но чего не сделаешь ради прикола над ближним?       Тут же, пользуясь преимуществами более высокорослого образа, попыталась оглядеть толпу сверху. Ничего толком не увидела, плюнула и попросту взбежала на крыши по относительно свободной от вывесок стене. Кажется, кто-то попытался возмутиться, но не рискнул серьёзно наезжать на шиноби. Мы ведь даже мелкие погром можем устроить — сам не рад будешь… Так, так… Ага!       Нужная мне макушка обнаружилась за ближайшим поворотом. По улице я могла бы и не догнать, а так перескочила через две крыши и спрыгнула в нескольких шагах. Совсем уж рядом не стала, чтобы не провоцировать рефлексы.       — Хаку-кун?       Парень обернулся резко, вскидывая руки перед грудью в атакующей позиции. Но почти сразу сурово сжатые губы расслабились, а брови удивлённо приподнялись:       — Сакура-сан?       Это, без всякого сомнения, был именно Хаку — но измотанный, осунувшийся и повзрослевший будто бы лет на пять. А то и больше. Посеревшая кожа, обтянувшая чётче обрисовавшиеся скулы, волосы, которые за последнюю пару дней вряд ли расчёсывались чем-то, кроме собственной пятерни. Глубокие тени под глазами, искусанные до кровавых корочек губы, лихорадочно блестящий взгляд. Вообще, вид у Юки такой, будто он трое суток не спал. И на этом фоне его усталая, но всё ещё светлая улыбка смотрелась… жутковато.       — Что-то случилось? Нет, подожди, — я закрутила головой, высматривая тихую кафешку. — Пошли вон туда, там и поговорим.       Хаку спорить не стал, позволяя мне увести его за тихий столик в углу и заказать чай с лёгким перекусом. Так же молча и послушно съел всё заказанное, нервируя меня ещё больше. Жизнь нукенина — не сахар, но как-то это не затрагивает обычно, пока не коснёшься близко.       — Что у вас случилось? И где Забуза-сан?       Губы Хаку дрогнули. Парень отставил чашку с остатками чая и только потом ответил:       — Забуза-сан умирает.       — Как?! Почему?       Хотелось возопить: «Я не для этого вас спасала!». Удивиться, почему Хаку здесь, а не пытается помочь своему… кто там Забуза для него. Но, наверное, лучше сначала выслушать?       Хаку вздохнул, зябко обхватывая себя ладонями за плечи. Я потёрла переносицу, посмотрела на парня поверх ладони.       — Так. Сейчас ты мне рассказываешь, что произошло. А потом мы вместе будем думать, что делать.       — Сакура-сан? — показалось, или в глазах Юки мелькнуло что-то, похожее на слабую искорку надежды?       — Рассказывай.

Отступление

в написании отступления оказал помощь Алексей Павлов, он же мимохожий

      Совет шиноби из Конохи оказался неожиданно хорош: стоило немного углубиться в нужную тему, как оказалось, что все на континенте, кто при делах, знают, кого можно отловить в ходе систематического проматывания очередного гонорара за игровым столом. И что гордую Сенджу, вообще-то, не ведущую медицинскую практику, всё-таки можно подрядить на операцию при правильном подходе — например, за прощение игрового долга, к которым Принцесса Слизней, несмотря на вечную нехватку денег, относилась неожиданно щепетильно. Правда, были тут и свои тонкости, а те, кто повёлся на сплетни о «грудастой лохушке», обычно обнаруживали, что лекарство бывает куда хуже болезни… ну да туда и дорога дуракам.       Одна проблема: найти Тсунаде-химе оказалось не так уж просто, несмотря на то, что про «Легендарную неудачницу» слышали чуть ли не в каждом игровом доме Страны Огня. Особенно если ты раненый нукенин, за чью голову назначена немалая награда. Обычно появлявшаяся во время Чуунин Шикен в Отофуку, химе в этот раз сорвалась куда-то на запад. Был слух, что из Танзаку к ней приезжал посланец… И тут действительно стоит поспешить, потому как молодую на вид женщину с синей печатью во лбу носило по Пяти Странам совершенно хаотично.       Собственно, Забуза и Хаку тоже мешкать не собирались — завернули уточнить свою информацию и пополнить запас продуктов. И, словно в насмешку, столкнулись с точно так же завернувшими ненадолго нукенинами.       …Их было двое. Оба в тяжёлых плащах довольно жуткой расцветки из «морского шёлка» — дорогущего материала с острова Наги, обрабатывающегося при изготовлении чакрой так, что вещи из него не промокали, не пропускали ветер и холод и даже скрывали чакру носителя. Иссиня-чёрная материя с кровавыми облаками, точно отсветами далёкого ночного пожара… краски необычные, дорогие, и рисунок не вышит, а выткан. За один такой плащ можно полквартала купить, и ещё на сдачу останется. Собственно, Хаку и заметил поначалу эти самые плащи: они с Забузой-саном частенько работали с контрабандой, и «морской шёлк» был не последним товаром, который им приходилось охранять. На него внимания не обратили: какое дело шиноби до миловидной девушки в простой юкате, даже если они и успели узнать, что она дочка раненого наёмника? Им и до самого наёмника дела не должно быть…       Но стоило им зайти внутрь татиноми, где отдыхал Забуза-сан, как буквально через несколько секунд плеснуло высвобожденной чакрой, с грохотом проломило стену что-то крупное и шипастое, а окно брызнуло осколками от удара бочонка с саке.       Хаку только и успел, что метнуться через улицу, прямо в рукаве распечатывая свиток с водой. Плеснуть на стену, сквозь дыру в которой мелькнул знакомый силуэт, сложить печати — быстро, ещё быстрее! Направить Хиссатсу Хьёсо так, чтобы отгородить Забузу от гигантского силуэта в дыму. Ощутить, как что-то с лёгкостью пробивает технику: прямо как тогда, на мосту, когда юный джинчурики воспользовался силой своего биджу. Но поздно: Хаку уже подхватил господина, а Ледяное Зеркало очень удачно легло так, что ни сворачивать, ни тормозить не пришлось…       А потом были двое суток, пропитанных запахом крови, усталостью и чуть стылым ощущением близкой смерти. Хаку хоть и был талантливым медиком, но систематического обучения не получил. По сути, Юки вообще нахватался по верхам: где у деревенских знахарок, где гармонично дополнил знаниями об акупунктуре, которыми с ним поделился Забуза-сан. Но этого было слишком мало, чтобы справиться с раной от Самехады, превратившей спину Забузы в истекающую чакрой кашу из мясного фарша и осколков костей.       А потом Хаку понял, что не может сделать больше ничего. И шансов найти хорошего ирьёнина для Забузы-сана сейчас у него тоже нет. Оставалось только попытаться отомстить за того, кто стал для него и отцом, и господином, и учителем.       Попытаться отомстить — и верить, что лёд Юки, сковавший собой Забузу-сана, окажется достаточно стойким, чтобы не рассыпаться со смертью своего создателя.

***

      Когда Хаку закончил свой рассказ, первым порывом было прихлопнуть ладонь ко лбу в классической челодлани. Ещё один мститель на мою голову! Что ж они все такие… категоричные? Сразу мстить, и обязательно лично, и обязательно лоб в лоб, героически померев в процессе… Определённо, про то, что месть нужно подавать холодной, шиноби не слышали. Ну, или возраст сказывается: всё-таки и Хаку, и Саске ещё очень молоды. Но всё равно, зачем в лоб-то? Что за самурайские повадки?       Высказать всё это Хаку я не успела: пришла информация от развеявшегося клона о выбранной гостинице. И о том, что Джирайя куда-то рванул за состроившей ему глазки красоткой. Ксо!!! С Хаку я совсем забыла про бродящего где-то рядом Итачи!       — Хаку, я вернусь!       Бегом-бегом-бегом, быстрее-быстрее-быстрее, запрыгнуть на крыши и рвануть напрямик. Ещё одна улочка, вон тот поворот, удачно оставленное кем-то открытым окно… Оттолкнуться ногой от края рамы, рыбкой влететь во двор, перекатиться, гася скорость — и взмыть вверх по лестнице, почти не касаясь ступеней.       Я опоздала совсем чуть-чуть. Наруто как раз открыл дверь, что-то говоря о сладостях и покупках — и замолк. Не узнать плащи Акацки было невозможно.       Один удар сердца — и из комнаты под ноги нукенинам вылетает дымовая бомба. Звенит стекло — похоже, парни не стали заморачиваться с открыванием окна. Я прокручиваюсь на пятке и двумя прыжками скатываюсь по лестнице вниз, вылетая обратно на улицу. Меня дёргает за собой какая-то незнакомая девчонка с алыми волосами — и только через секунду доходит, что это Наруто под Хенге. С другой стороны мелькает кто-то, укутанный в плащ по самые уши, — видимо, Саске. А в разные стороны разбегаются целые стайки клонов, создавая разноцветный хаос. И когда только Наруто успел столько их наклепать?       Мы тоже бежим, перепрыгиваем через препятствия, уворачиваемся от столкновений… и как-то внезапно вылетаем на Джирайю, аккуратно устраивающего на плече не то спящую, не то бессознательную девушку. А несущиеся за нами бесшумными воронами Акацки сталкиваются уже с крупной призывной жабой, которая заставляет их резко вильнуть в стороны, уворачиваясь от оружия.       — Я знал, что нам не удастся удержать вас так просто, Джирайя-саннин, — усмехнулся Хошигаке, перехватывая Самехаду. — Видимо, вы рассеяли гендзюцу на этой женщине.       — Это было весьма позорно для мужчины: применить такой подлый приём по отношению к беззащитной женщине, чтобы разлучить меня с Наруто, — заметил Джирайя, осторожно пристраивая свою ношу на ближайшую лавочку. — Итак, вы охотитесь за ним…       — Неудивительно, что Какаши-сан знал. Теперь мне понятно. Вы были источником информации.       Какой у Итачи го-оло-ос! А-а, это же просто слушать и таять!       — Сакура! Не смей залипать на моего брата! — локоть у Саске твёрдый и под рёбра бьёт больно.       — Но у него такой го-олос… и цена за голову в Книге Бинго большая.       Кисаме поперхнулся. Да, знаю, это было внезапно…       — Интересно, а за что дают большую награду — за Самехаду или за её хозяина? Джирайя-сан, вы не в курсе?       — Эро-сеннин, а почему они за мной охотятся? — не удержался и Наруто.       — Это срочное задание нашей организации: забрать Наруто-куна с собой,— снова вступил Итачи.       — Я не позволю вам этого сделать, — отрезал Джирайя.       — Это мы ещё посмотрим.       Нет, ну какой же всё-таки голос! А если они с Саске хоть сколько-то похожи, то расстёгивание Учихой своего плаща можно приравнивать вообще к психической атаке. Кстати говоря, о Саске…       Учиха бросаться на брата с Чидори наперевес не спешил — но активированным шаринганом сверлил так, что впору заподозрить попытку наложить гендзюцу. Изучает или всё-таки пытается совладать с собой?       — Ты просчитался, Итачи, — вдруг сказал Учиха удивительно спокойно. — Твой план не сработал.       — Мой глупый младший брат так и остался омерзительно слабым?       — Ты не получишь мой Мангекё, чтобы спастись от слепоты, — так же спокойно сообщил Саске.       — Собираешься и дальше прятаться за чужими спинами, ороконару отото?       — Считаю, что для охоты за нукенином S-класса отряд АНБУ лучше одиночки, — фыркнул младший Учиха.       — Какаши-сан тоже когда-то был АНБУ, но он проиграл, — Итачи выглядел непоколебимым.       — Какаши-сенсей был один, — отрезал Саске. — Мне же есть на кого опереться.       — Вот как? — Итачи впервые за весь разговор усмехнулся. — На них?       Шаринганы наконец-то соскользнули с лица Саске в нашу сторону. Алая радужка, размеренно кружащиеся по ней томоэ… сливающиеся в рисунок трёхлучевого сюрикена.       Я только и успела, что зажмуриться и на предельной скорости сложить затвержённую намертво серию печатей.       Бык, Овца, Змея, Тигр…       Нечего и рассчитывать сбить Тсукуёми простеньким гендзюцу — во всяком случае, я искренне надеюсь, что Итачи собирался использовать именно Тсукуёми, — но мир иллюзий пластичен. И на несколько мгновений можно отпечатать свой образ поверх чужого гендзюцу.       Нужно только знать, что показать.       Саске, усмехающийся и протягивающий Наруто руку.       Финал экзаменов на чуунина и грохочущий «У-чи-ха» стадион.       Ещё одна улыбка, теперь уже грустная. «Восстановить клан важнее, чем отомстить».       Калейдоскоп боя с Орочимару. Выдёргивающие, прикрывающие Учиху до последнего сокомандники.       Отмеренные мне несколько мгновений прошли, но багровая луна почему-то не спешит поглощать моё гендзюцу. И картины скользят дальше: чаепитие у Ино, тренировка с Неджи и Ли, посиделки нашего курса и Чоуджи с шашлыками, бой с Забузой, бой с Гаарой, огонь, в котором потрескивают, сгорая, три разноцветные пряди… Орочимару, говорящий о слабости на фоне разрушенного квартала, и две лёгшие на плечи ладони. Огонь, пожирающий фигуру змеиного саннина.       А потом — медленно разлетающийся лепестками пепла Итачи. Тринадцатилетний, смертельно усталый, без формы АНБУ и узора Мангекё в глазах.       Проступивший за его силуэтом Итачи нынешний выглядит так, словно только что снова убивал родных. Осунувшийся, с замершим взглядом… но вряд ли его растерянность продлится долго.       — Ты больше не направляешь его судьбу. Кай!       Как ни странно, гендзюцу и в самом деле спало. А вокруг уже вставали розовые стены живой плоти — Джирайя применил свою технику-ловушку. И, за что ему отдельное спасибо, — она оказалась составлена из двух отсеков. В первом оказались нукенины и сам Джирайя, а во втором жабий саннин изолировал от боя нас и ту самую девушку, которой его пытались отвлечь. Правда, долго мучиться в неведении нам не пришлось: Акацки всё-таки сбежали, и Джирайя свернул технику. Наруто тут же наскочил на саннина с возмущениями, что тот даже посмотреть на бой не дал, Саске недовольно хмурился. Я же села прямо на землю, обессилено прислонившись к лавочке. Пронесло…       — Сакура-сан, всё в порядке?       Ксо. Надеюсь, Джирайя не знает Хаку в лицо?

Отступление

      Охота на джинчурики Кьюби с самого начала пошла не по плану. Сначала жабий саннин невесть почему увёл из Конохи не только самого джинчурики, но и его команду — в том числе и Саске. Потом явно отработанный побег от одного взгляда на плащи, хотя Акацки ещё не занимались громкими акциями, и Джирайя, словно поджидавший незадачливых охотников.       И этот разговор с младшим братом… Саске реагировал совершенно не так, как планировалось. Он не полыхал ненавистью, не излучал жажду убийства. А значит, у него не было стимула идти вперёд. Становиться сильнее через пот, боль и кровь. Отталкивать всех, кто попытается увести его в сторону от выбранного пути мести.       Значит, Саске уверенно шёл к тому, чтобы стать игрушкой в чужих руках. Последний Учиха… полноценный шаринган… Слишком лакомый кусок.       Впрочем, Итачи умел быстро оценивать ситуацию. Отото считает, что его команда — достаточная замена личной силе? Что ж, на этом очень просто сыграть. Тсукуёми позволит не отвлекаться от самого опасного противника — и добиться всех необходимых целей.       Саске снова ощутит бессильную ярость и свою полную беспомощность — достаточно сильно, чтобы не отвлекаться от пути получения силы. А ещё он ощутит чужой страх и то, как ненадёжна чья-то поддержка. Так просто показать Саске в роли палача… жестоко по отношению к этой куноичи, но мир шиноби вообще жесток. Она не сможет скрыть свой страх. И не сможет не отдалиться от Саске.       Но всё в очередной раз пошло не так, как запланировано. Это встречное гендзюцу — его было так легко смять, смести в сторону… но Итачи слишком хорошо умел работать с иллюзиями, чтобы не понять, что показывают ему отнюдь не фантазии.       И… это оказалось сильнее его. Настолько, что розововолосая куноичи успела сбросить его гендзюцу до того, как Джирайя замкнул свою технику-ловушку. Прорываться пришлось с помощью Аматерасу, и, если учесть уровень жабьего саннина, они ещё достаточно легко отделались…       А у Итачи появилось много новой пищи для размышлений.

***

      Сразу выяснять, кто такой Хаку, Джирайя не стал. Нужно было разобраться с последствиями применения техник посреди города, привести в себя девушку, ставшую жертвой гендзюцу, — кстати говоря, она на Джирайю не обиделась и даже обстреляла его глазками на прощание. Наруто развеял всё ещё бегающих по городу клонов, я вспомнила про свои покупки и выдала каждому из присутствующих по пакетику. Джирайя подарку удивился и, кажется, заподозрил подвох. Но вскрыть пакет не успел — с шумом и грохотом прибыл Майто Гай.       Пока обменивались приветствиями, а Гай выражал переживания, что опоздал к драке, я наконец-то вспомнила, что Хаку в книге Бинго быть не должно. Когда Забуза его только нашёл, Хаку был слишком мал, а потом Юки работал в маске. И свой лёд применял не так уж часто, предпочитая обходиться сенбонами: в том числе и потому, что Момочи скрывался от ойнинов Киригакуре. А знакомство с нами и поиски Тсунаде преступлением не являются. Поэтому, когда Зелёный Зверь заинтересовался присутствием среди нас нового человека, я совершенно честно сказала, что Хаку — наш друг, познакомились мы на миссии, а в Отофуку он оказался, потому что искал Тсунаде Сенджу для лечения своего опекуна. Майто-сан тут же взгрустнул, что химе покинула Коноху: уж она-то быстро поставила бы на ноги Какаши, да и Ли уже давно рвётся на миссию, а ирьёнины не пускают. Джирайя загадочно улыбнулся и порадовал Гая тем, что как раз пресловутую Тсунаде и ищет. Зелёный Зверь возликовал, Наруто волну шумного энтузиазма тут же подхватил. И как-то вдруг совершенно неожиданно было высказано предложение взять с собой и Хаку.       И всё бы ничего, но высказал его, вообще-то, Джирайя.       Чего-то я определённо не понимаю…       Майто Гай, убедившись, что у нас всё в порядке, отбыл обратно в Коноху. Мы вернулись в гостиницу. А потом…       — Твой опекун — нукенин, верно? — Хаку достался внимательный взгляд умных глаз. И как-то сразу стало видно, что вся дурашливость саннина — в изрядной мере напускная. — Сколько дают за его голову?       — Много, — спокойно ответил Юки. — Только, — нам достался короткий взгляд, — не все берут.       — Вот как… — Джирайя тоже повернулся в нашу сторону.       — Какаши-сенсей в курсе, — сообщила я, ковыряя пыль носком сандалии.       — Кто бы сомневался, — хмыкнул саннин. — Хатаке всегда такие. Слишком много благородства… даже к врагам.       — Я не враг вам, — мягко заметил Юки. — И Забуза-сан тоже.       — Момочи Забуза? — Джирайя приподнял брови. — Интересно. Я слышал, что он погиб… — и взгляд такой намекающий.       — Он пострадал от рук Акацки, — сообщила я, не поднимая глаз от земли. — И он сильный шиноби. А враг моего врага — мой друг.       — Что-то подсказывает мне, что дело не только в этом, — хмыкнул Джирайя. — Но такие разговоры не стоит вести где попало. К тому же сейчас время обеда. Потом и поговорим.       И почему у меня чувство, что нас, как тех котят, сейчас взяли за шкирку и несут в корзинку?

Отступление

      Джирайя наблюдал. Подростки под его взглядом явно чувствовали себя не слишком уютно, только выражалось это у всех по-разному. Учиха напоминал истукана, Наруто трещал без умолку и норовил сгрызть всё, что оказывалось в пределах досягаемости, куноичи жевала больше для виду и упорно не отрывала взгляда от стола. Миловидный юноша, представленный как Хаку, был расслаблен, как самурай перед смертельной битвой. Смирился и отдал всё в руки судьбы? Или же наоборот, нашёл какую-то цель и готов следовать ей до конца?       Саннин подцепил палочками кусочек мяса, задумчиво прожевал. Пищи для размышлений вообще было много. Наруто, шумный, непоседливый, так похожий на Кушину характером и так задорно сверкающий синими глазами, что сердце временами сжимало глухой болью. Джирайя ещё во время тренировок к финальному этапу экзамена заметил, что с командой сыну Минато повезло, — но только сейчас смог оценить насколько. Такого понимания чуть ли не с полуслова он сам с Тсунаде и Орочимару добился только через несколько лет и одну войну… А ещё Учиха и Харуно очень красноречиво загораживали собой джинчурики от Акацки. И откуда-то знали о том, кто такие эти носители плащей. Даже Наруто не удивился тому, что за ним охотятся. Только спросил почему.       А теперь ещё и ученик одного из мечников Тумана. Интересно, очень интересно… Талантливые дети пошли. Они ведь парнишку почти завербовали. А если действительно вылечить Демона Кровавого Тумана и поговорить с Тсунаде о кое-каких её специфических приёмах — то можно получить уникального бойца. Для Конохи или же для себя. Джирайя, несмотря на свои долгие отлучки, вполне представлял политическую картину Конохи. Старейшины, Данзо, кланы… и каждый тянет одеяло на себя. В таком раскладе человек, преданный только и лично Хокаге, будет очень полезен. А кто может быть преданней того, кого ты не просто вытащил из лап смерти — спас от гораздо худшей участи? Судя по виду ученика, дела у Момочи Забузы откровенно плохи. А стать инвалидом… нет ничего хуже для шиноби. А уж для нукенина — только и разницы, что неприятный конец немного растянется во времени. Так что интересно, интересно. Главное сейчас — этого парнишку не спугнуть, а то ведь станется отказаться чисто из гордости. Или из мифической верности Киригакуре. Кто разберёт, что может перемкнуть в голове бывшего Мечника Тумана?       Но перспективно, очень перспективно. Грех упустить такой удачный расклад событий.       И, пожалуй, не стоит мешать разговору этих троих с Тсунаде. Может получиться… интересно.

***

      Серьёзного разговора так и не получилось. Джирайя постановил, что мы берём Хаку с собой, и отчитываться ни перед кем не собирался. Мы даже сделали крюк к тому убежищу, в котором Хаку оставил вмороженного в лёд Забузу. Рана у того оказалась действительно жуткая. Мне с такой совершенно точно не справиться, не мой уровень абсолютно. А вот Джирайя кивнул каким-то своим мыслям и запечатал льдину с мечником в свиток. Хаку прерывисто вздохнул, но возражать не стал. Он, похоже, вообще полностью положился на судьбу сейчас. Да ещё иногда смотрел на меня как-то… странно. Но, увы, помочь чем-то большим я ему сейчас не могла. Судьба Юки закончилась ещё во время миссии в Стране Волн…       Помнится, кто-то говорил, что смерть списывает все предсказания — даже та, которой удалось избежать. Если верить этому, то и Забуза, и Хаку сейчас что чистый лист. Оба пережили клиническую смерть, обоих откачали. Дальше всё зависит только от их усилий, а не от неких загадочных сил судьбы.       Ну… или не только от них. Мы тоже повлиять можем.       Путешествие в поисках Тсунаде продолжилось в неповторимом стиле жабьего саннина. То есть неспешным шагом, замысловатыми зигзагами и с остановками на ярмарках и фестивалях. Попутно он всё-таки начал учить Наруто расенгану. Причём как-то так это дело обставил, что мы просекли сам факт тренировок только на второй день. Когда Наруто радостно обливал всех водой из лопнутых чакрой шариков. Вот же умелец…       Теоретически, ничего запредельно сложного в тренировках расенгана не было. И мы могли бы попытаться освоить его вместе с Наруто. Но, во-первых, мы обещали Джирайе, а во-вторых, он не вписывался в нашу тактику боя. Ведь мало технику знать, нужно её ещё суметь толково применить. У Саске же упор на скорость и ловкость, а не на выносливость и пробивную силу, как у Наруто, — и Чидори в таком раскладе подходит гораздо лучше. А у меня акцент на работу с нитями… да и, подозреваю, чакры на расенган может попросту не хватить. Всё-таки техника А-ранга, и жрёт она не меньше, чем то самое Чидори. Как мне кажется, даже и больше: у техники Саске убойная сила идёт в первую очередь за счёт стихийного преобразования, а в расенгане — за счёт количества вращаемой чакры. Недаром же вторым этапом является требование лопнуть упругий резиновый мяч: для этого требуется вложить куда больше энергии. Но чем больше чакры используется в технике, тем сложнее её контролировать. Большой объём и высокий контроль… Неудивительно, что расенган при кажущейся своей простоте — техника А-ранга, а те же Теневые Клоны — В. Теневиков можно освоить и при отвратительном контроле, компенсируя это перерасходом чакры, и наоборот, при не слишком большом резерве — с идеальным контролем, позволяющим тратить на технику только необходимый минимум.       С рангами вообще всё интересно получается. Миссиям их присваивают по степени возможной опасности для исполнителя, а вот техникам вовсе не по крутости и даже не по разрушительной силе, а по сложности освоения и всё той же опасности для пользователя. Чем сложнее техника в освоении — тем выше у неё ранг. Наиболее опасные для пользователя получают звание «киндзюцу», запретной техники.       Е-ранг — освоить теоретически может каждый, кому хоть как-то подчиняется чакра. Другое дело, что качество исполнения будет разным, но сам факт выполнения техники, как говорится, в наличии. Изучаются в Академии. Каварими, Хенге, техника хамелеона… Как ни странно, почти всегда оказываются наиболее полезными в карьере шиноби, и даже джонины не брезгуют в случае необходимости использовать именно Замену, а не Шуншин — в том числе и потому, что вбивается Е-ранг буквально до рефлексов. Миссиям не присваивается.       D-ранг — чуть сложнее, требует определённого уровня контроля и объёма чакры. Техники уже не просто чакропользователей, но шиноби, хоть и генинов. Хождение по деревьям, Шуншин, гендзюцу на одну цель, любимая Саске техника манипуляции сюрикенами на леске. Теоретически, это те техники, которым должен научить личный сенсей команды в самом начале. Покалечиться при их освоении довольно сложно, но если задаться целью — таки реально. Присваивается безопасным миссиям, на которых убиться даже специально не выйдет, ибо сокомандники не дадут, чтобы не пыхтеть на прополке в одиночку. Выдаётся самым низкоуровневым шиноби, основная цель — притирка членов команд друг к другу и установление контактов с гражданским населением. Оплата за такую миссию может колебаться от пяти до пятидесяти тысяч рё.       С-ранг — техники, предназначенные для чуунинов. Требуют затрат времени и сил на обучение, хорошим контролем тут уже не обойдёшься. Водяные клоны, Кучиёсе, начальные стихийные техники — Огненный Шар, Порыв Ветра, Водяная Волна, гендзюцу на местности. При ошибках в исполнении уже можно серьёзно пораниться. При увеличении количества вложенной чакры обычно пропорционально растёт и мощность, делая технику по-настоящему опасной. Присваивается миссиям, уже имеющим определённую опасность для исполнителя: сопровождение, охрана, доставка, кража некоего предмета или документов, если предполагается, что среди возможных противников не будет шиноби. Добыча ингредиентов в опасных местах также относится к С-классу. Оцениваются в сумму от тридцати до ста тысяч рё.       В-ранг — техники для джонинов и сильных чуунинов. В освоении могут быть даже проще С-ранговых, но требуют большого лимита чакры для срабатывания. Или же при их освоении можно получить сильные травмы. Тот же Первичный Лотос Ли не требует большого количества чакры, но при этом настолько тяжёл и опасен в освоении, что имеет не только В-ранг, но и статус киндзюцу. Теневые клоны, Водяной Дракон, Комбинированное Хенге… Техники очень полезные и удобные, но затратные. И без достижения определённого уровня после использования такой просто свалишься. Присваивается миссиям, представляющим серьёзную опасность для исполнителя: чаще всего это шпионаж или убийство определённого противника, предполагается столкновение с другими шиноби. Как правило, выполняются джонинами или сильными сработавшимися чуунинами. Оплата — от восьмидесяти до двухсот тысяч рё.       А-ранг — техники сильных и опытных джонинов, а также бойцов уровня Каге. Требуют серьёзной подготовки для своего освоения, опасны для пользователя в том числе. Расенган, Чидори, Множественное Теневое Клонирование, Клинки Ветра. Мощный аргумент в любой драке, но требуют осторожности в применении. Оторвать себе же руку тем же Чидори можно запросто. Равно как и напластать себя же Клинками Ветра. Осваивать такую без наставника категорически не рекомендуется. Миссии А-ранга, как правило, связаны с интересами Деревни или страны, в которой расположено Скрытое Селение. Как и всё, связанное с политикой, — опасны и почти всегда содержат подвох. Выполняются джонинами. Оплата — от ста пятидесяти тысяч до миллиона рё.       S-ранг — техники, предназначенные для очень опытных джонинов и Каге. Почти всегда уникальны, являются визитными карточками пользователя, который чаще всего является их создателем. Сложность освоения — запредельная, без помощи того единственного пользователя практически невозможная. Эдо Тенсей, Шики Фууджин, Хирайшин, Биджудама, Райкири — усиленная версия Чидори, позволяющая «перерезать молнию», техника регенерации Тсунаде. Нам на подобное пока что можно только облизываться. Миссии S-класса — наиболее опасные и масштабные, выполняются бойцами, близкими к уровню Каге, или же большими отрядами шиноби. И «мы тут немного мир спасаем» в отношении миссии S-класса может оказаться ни разу не шуткой. Оплата — от миллиона рё.       Забавно, что присвоение нашей миссии в Стране Волн А-ранга сказалось на рейтинге больше, чем на оплате: мы бы так и так получили максимум за С-ранг. Хотя, конечно, это я наглею: всё-таки оплата в полтора раза больше — это вам не хухры-мухры. За вычетом налога Деревне и доли Какаши-сенсея — тысяч по двадцать пять на нос нам упало.       Интересно, сколько миссий S-класса на счету у Джирайи?       Вообще, саннин — та ещё шкатулка с секретом. Вроде раздолбай, бабник и гуляка на первый взгляд, но ковырни чуть поглубже… Раздолбаи в мире шиноби до преклонных лет доживают только при невероятном везении. И то — если не лезут в серьёзные заварушки. А если лезут, то выживание — это уже закономерность. Подозреваю, что и постоянные зависания Джирайи в злачных местах были направлены по большей части на то, чтобы дать Наруто время на тренировки. На ходу манипулировать чакрой куда-а сложнее, а расенган и так в освоении не сахар.       Если, конечно, у Джирайи нет агентов в каждом борделе. С него бы сталось, да…       Вообще, если сесть и подумать, многие методики обучения, возмущающие на первый взгляд, имеют под собой основу. Казалось бы, не учат новым приёмам. Зажимают мощные и крутые техники. Но ведь в начале развития от них вреда будет больше, чем пользы! Всё равно что дать длинный меч человеку, никогда с клинками не тренировавшемуся, и выпустить против опытного бойца с кинжалом. Да, преимущество вроде бы на его стороне — хотя бы за счёт дистанции, — но оружие в руках даст ему ложное чувство уверенности. А махание мечом быстро вымотает, да и отвести клинок в сторону для опытного бойца не проблема. Так и с обучением. Много техник — это как неосвоенный арсенал. Не знаешь, что схватить в нужный момент и как применить. А вот если у тебя одна-единственная техника, то хочешь не хочешь, будешь придумывать варианты её применения. И оттачивать их — ничего другого ведь не остаётся. Вот и получается, что генин — тот, кто технику и тактику только отрабатывает, чуунин — имеет наработанную тактику, может сымпровизировать, джонин — имеет несколько тактик и может менять их по ходу боя. И давать генину много техник — это, как ни странно, замедлять его в развитии.       А самое забавное, что система званий с рангами не перекликается никак. Вполне можно быть джонином С-ранга и генином "А". Один такой точно есть, даже не считая Наруто — Коске Марубоши, «вечный генин». По возрасту ровесник саннинов, если не старше, повышать звание не стал по идеологическим соображениям после смерти товарищей по команде, а вот в развитии не остановился. Так что в бою такой «генин» много кому навалять сможет.       Вот такие вот пирожки с котятами.       Поэтому Наруто осваивал расенган, я подлечивала его по вечерам — заодно и учила Хаку Шосену, — а днём мы тренировались. Хаку, кстати, к нам присоединиться даже не пытался: он умудрился найти в городе подработку. Помогал на кухне в гостинице. Миловидный, вежливый, аккуратный парень умел располагать к себе людей, так что буквально на второй день его выпустили на работу с клиентами. Надо ли уточнять, что популярность ресторана при нашей гостинице начала медленно, но верно расти? Хаку ведь чисто ангелочек, что внешне, что по характеру. И терпение у него тоже не иначе как ангельское: во всяком случае, ни малейшего беспокойства поведением Джирайи он не высказывал.       Может, считал, что саннин действительно собирает информацию по местным весёлым домам?       Периодически мы отвлекали Наруто от борьбы с резиновыми шариками и вытаскивали на спарринги. Узумаки сопротивлялся, но аргументу, что смена деятельности полезна и после такой разминки должно получаться лучше, противостоять не смог. Ну и, соответственно, за режимом питания и отдыха во время этого самого питания я тоже следила. В остальное время мы потихоньку оттачивали каждый своё: Саске работал с Чидори и чакрой молнии, я — с чакронитями. Наруто мучился с расенганом, периодически прибегая к нам за советом. Как выяснилось на примере водяного шара, вращать чакру у него уже получалось отлично, но только в одном направлении. Разнонаправленности потоков он добивался за счёт участия второй руки. Саске, кстати, многочисленные удары чакрой по формирующемуся шарику забраковал сразу и потребовал сделать на ладонях стабильные «диски» с разнонаправленным вращением, а уже потом совмещать их. Наруто побурчал, но решил с человеком, видящим чакру, не спорить. Поначалу из этого выходил пшик: разнонаправленные вектора попросту гасили друг друга, — но потом у Наруто получилось совместить эти «диски» под углом… Шарик разлетелся в клочья просто сразу же.       Но вот беда — водяной шарик. Тот, который из первого этапа. А на более плотный резиновый у Наруто не хватало мощи. Вернее, чакры-то у него было более чем достаточно, но вот с единовременным выплеском именно через ладони, да ещё и закрученной… не хватало где контроля, а где количества. К середине второй недели у него стало получаться своеобразное «сверло»: если оба диска делать вращающимися в одну сторону, а потом совмещать, то шарик пробивало влёт, но только в точке фокусировки внимания. А заданием-то было разорвать его в клочья. Тут мы с Саске посоветовать ничего не могли: нужно было или наращивать мощность, или придавать чакре режущие свойства. С учётом Фуутона у Наруто могло бы и получиться, но сомневаюсь, что итоговый мутант вышел бы расенганом. Так что оставалось приводить Узумаки в порядок по вечерам и поддерживать морально. Учиха ещё неожиданно ему технику медитации подкинул: сказал, что сам использовал такую, когда учился выдыхать Огненный Шар. У него проблема тоже была в мощности: техника получалась, но очень уж слабая. Конечно, Саске тогда был гораздо младше, но и Огненный Шар техника рангом пониже.       Наруто же впечатлил сам факт, что у идеального Учихи что-то могло не получаться с первого раза. Настолько впечатлил, что Узумаки прилежно медитировал в компании с клонами и даже не пытался в процессе заснуть.       Помогли медитации или просто сказался всё-таки неплохой для такого количества чакры контроль, но к концу второй недели Наруто уже успешно дырявил мячик не в одном, а в двух-трёх местах. А Джирайя как-то посерьёзнел. Следить мы за ним не следили: толку-то, если выследить саннина можно, только если он сам даст, — но само поведение изменилось. Джирайя перестал дурачиться и дразнить Наруто, появлялся ненадолго, но в то же время достаточно часто обнаруживался неподалеку. А пару раз я заметила его расспрашивающим людей с какой-то фотографией.       Через две с половиной недели у Наруто получилось лопнуть шарик.       Ожогов или дрожащих от перенапряжения рук при этом не было, и на боль в перетруженных чакроканалах он не жаловался.       Хаку довольно неплохо освоил Шосен: во всяком случае, классическое экзаменационное задание с оживлением рыбы выполнил легко.       Джирайя придирчиво проверил результаты, потребовал изничтожить ещё один мячик у него на глазах. Кивнул своим мыслям и сообщил, что третий этап освоения техники Наруто будет осваивать на ходу. Ему удалось напасть на след Тсунаде, а поскольку его сокомандница, как истинная женщина, непостоянна, стоит поторопиться.       Интересно, мы успеем найти её раньше Орочимару?

***

      До Танзаку добрались быстро, хотя и всё равно просто пешком. Шиноби при необходимости могут идти со скоростью неторопливо едущей лошади, но всё равно не пойму: если мы действительно спешим, почему нельзя было пойти верхним ярусом? Какие-то заморочки? Или Джирайя просто лучше знает бывшую сокомандницу и считает, что так мы её найдём быстрее? Непонятно… На попытку прямо спросить саннин коротко ответил, что идти верхними путями сейчас нет смысла, и больше ничего из него вытащить не удалось.       Бу.       Танзаку оказался большим, но, на удивление, заметно менее шумным, чем Отофуку, несмотря на обилие игровых заведений и общий статус города развлечений для взрослых. Или как раз в этом и дело? Хотят развлекаться комфортно и всё такое…       Неторопливый рейд по городу в поисках Тсунаде не задался. Джирайя предложил было разделиться, чтобы накрыть большую площадь — получил сумрачный взгляд от Саске и вежливую улыбку от Хаку. Но отказаться от этой идеи его заставил всё-таки Наруто, прямо-таки воспылавший энтузиазмом. И то сказать, с самого утра Узумаки пыхтел в попытках довести расенган до совершенства, поэтому успел устать и заскучать. А тут такая возможность сменить деятельность.       — Джирайя-сан, можно сделать проще. У вас ведь есть фотография Тсунаде-сан?       — Есть, — саннин продемонстрировал помянутое фото. А красивая…       — Наруто, запомнил? Узнаешь?       — Конечно, даттебаё! — вскинул руку Узумаки.       — Ну так делай клонов и вперёд.       Наруто хлопнул себя по лбу, организовал несколько десятков клонов и рванул так, что пыль столбом встала. Джирайя проводил это пылающее энтузиазмом воинство тяжёлым вздохом, но спорить не стал. За полчаса мы как раз успели перекусить и подняться к замку Танзаку. Внушительная хоромина… Потом клоны начали возвращаться, а какие-то — сразу развеиваться. Наруто успел оббежать полгорода, выиграть в нескольких лотереях — вернувшиеся клоны как раз прибыль и несли, — но Тсунаде пока не нашёл. Джирайя хмыкнул и поинтересовался, проверял ли Наруто бары. Узумаки насупился и заявил, что он ещё недостаточно взрослый для таких заведений. Со стороны Саске донёсся невнятный звук. Саннин растрепал Наруто волосы и добродушно сообщил, что пить было необязательно, а вот Тсунаде как раз в баре с наибольшей вероятностью и найдётся. Джинчурики надулся, Хаку тихонько вздохнул…       Пошли обходить город своими ножками.       Тсунаде обнаружилась в седьмом по счёту баре. К чести Джирайи, он заказывал ровно столько выпивки, чтобы это могло быть эквивалентом платы за информацию. И общаться с владельцами заведений умел: иначе вряд ли бы мы нашли химе Сенджу так быстро. Надо сказать, Тсунаде действительно впечатляла. И нет, вовсе не объёмом груди и даже не тем, что выглядела на двадцать лет в свои пятьдесят. Просто никакая фотография не могла передать её мимику, жесты, интонации голоса… В статике химе была хороша, но в динамике — просто восхитительна.       А ещё она явно удивилась появлению Джирайи, особенно с довеском в виде нашей компании. Впрочем, Хаку почти сразу же вежливо отстал и утащил за соседний столик Саске. С учётом того, что за столиком Тсунаде было всего два свободных места, я предпочла присоединиться к ним. Тем более что умничка Юки выбрал такое место, откуда нам всё было отлично видно, несмотря на резные перегородки, отграничивающие столики друг от друга. Сделали довольно символический заказ: только что ведь ели — и обратились в слух.       Джирайя тоже сделал заказ, вежливо разлил саке по пиалам. Выпили они почти одновременно, а потом Тсунаде достала из-за пазухи колоду карт и принялась её тасовать. Перетасовала, положила на середину стола.       — Что ты хочешь от меня?       Джирайя неторопливо взял колоду, тоже перетасовал — словно выполняя какой-то ритуал. Снова положил её в центре столешницы.       — Не буду ходить вокруг да около. Тсунаде, Деревня просит, чтобы ты стала Годайме Хокаге.       Рука Сенджу, протянутая к колоде, застыла, так и не коснувшись карт. Наруто чуть не подавился рыбкой, Шизуне широко распахнула глаза.       — Ты знала, — почти шёпотом прокомментировал Саске мою реакцию.       — А больше некого, — так же тихо отозвалась я. — Саннины на нынешний момент — сильнейшие в Конохе. Или она, или Джирайя.       Первой справилась с удивлением Тсунаде. Взяла колоду, невозмутимо раздала карты — и всё-таки это очень похоже на какой-то их ритуал то ли для редких встреч, то ли для серьёзных разговоров.       — Вот как. А что же стало с Сандайме?       — Погиб при нападении Орочимару на Коноху, — Джирайя взял свои карты, развернул их веером. Взгляд поверх этой импровизированной преграды был настолько цепким и пронзительным, что у меня мурашки по спине пошли.       — Сакура, ты в них дырку просверлишь, если продолжишь так смотреть, — негромко заметил Саске.       — А если я это пропущу, то сама себя сгрызу.       — Что вы там пытаетесь увидеть, Сакура-сан? — заинтересовался и Хаку.       — Взаимодействие, — я всё-таки оторвала взгляд от саннинов. — Они прошли вместе столько боёв, сколько мы на свете не живём. И эти карты… они как будто ими тоже разговаривают.       — Хм?       — Смотри: перетасовал — задал вопрос. Положил колоду на стол — ответил. Берёшь карты — задаёшь следующий вопрос. Как ритуал. Наверняка эти действия что-то для них значат, жалко, я не понимаю, что именно.       — Хм… — в этот раз вышло более задумчиво.       — Орочимару убил его? — поинтересовалась Тсунаде, разворачивая свой веер карт.       Наруто нахмурился.       — Да, — Джирайя положил на стол две карты, взял им замену из колоды.       — Почему? — не выдержал Узумаки. — Саннины — это шиноби Листа… почему вы сразу подумали об этом?! Кто такой вообще этот Орочимару?       — Кто этот мальчишка? — тон Тсунаде стал чуть резче.       А вот Джирайя, напротив, улыбнулся уголками губ:       — Узумаки Наруто.       Если Наруто потом не спросит, откуда это Тсунаде известно его имя, устрою ему лекцию. Или две. Саске вон заметил и реакцию, и отсутствие уточняющих вопросов.       — Эй! Вы не ответили на мой вопрос! Если он из вашей команды, почему вы с ним ничего не делаете, эро-сеннин? — Узумаки продолжил наращивать децибелы. — И что вы имеете в виду, говоря, что она должна стать Годайме Хокаге? — Наруто невежливо ткнул пальцем в Тсунаде.       — Наруто, помолчи немного, — осадил его Джирайя, не отрывая глаз от своих карт.       — Но!..       — Просто помолчи.       Один короткий взгляд, а Наруто замолк и сел обратно. Вот это сила убеждения!       — Я скажу ещё раз. Коноха просит, чтобы ты стала Годайме Хокаге, Тсунаде, — голос саннина был гулким и исполненным силы. — Итак. Каков твой ответ? — пауза. — Берёшься за работу?       Сенджу прикрыла глаза. Между бровей залегла складка, а вот румянец от алкоголя со щёк почти пропал. И когда она подняла веки, взгляд был усталым, чуть болезненным, но твёрдым.       — Это невозможно, — карты с тихим шлепком упали на стол. — Я отказываюсь.       Шизуне испуганно охнула, Наруто вцепился в волосы… Джирайя тепло улыбнулся. Ксо, а он ведь хорош сейчас. Не плакатной красотой, но… такой живой, надёжный и… настоящий, что ли? Тсунаде реакция саннина тоже, кажется, удивила.       — Я помню тот наш разговор. Я попросил тебя о свидании, ты ответила мне то же самое и отвергла меня, — в тоне саннина мне почудилась лёгкая лукавинка.       — О чём вы вообще? Эро-сеннин, вы говорили мне, что мы ищем её, чтобы она вылечила Какаши-сенсея и густобровика! А теперь вы предлагаете ей стать Хокаге! — кто бы сомневался, что любого убеждения для Наруто ненадолго хватит. — Она всё равно отказалась!       — Только Тсунаде достойна стать Годайме, — Джирайя говорил, не отрывая взгляда от Сенджу, и его голос снова звучал гонгом. — Её боевые и медицинские навыки не имеют себе равных. К тому же она внучка Шодай. В сочетании с её навыками это делает Тсунаде наиболее подходящей на место Годайме.       — Я уже давно бросила медицину, — брови Сенджу сурово сдвинулись.       — Если она займёт этот пост, ей придётся вернуться в Деревню, — продолжил Джирайя. — И тогда она сможет вылечить тех, о ком ты упомянул, Наруто. К тому же это решение принято советниками Конохи, и это не то, что может критиковать простой генин.       Фырк Узумаки прозвучал синхронно с хмыком Тсунаде.       — Похоже, твой нынешний ученик ещё более глупый и вздорный, чем предыдущий, — химе вытащила из колоды стопочку в пять карт.       — Очень трудно кому-то опередить Минато, — усмехнулся Джирайя. — Он был талантлив, очень сообразителен и популярен, — голос Джирайи смягчился.       А вот тоном Сенджу можно было операционную дезинфицировать:       — Тем не менее, он умер молодым, — лёгкое движение пальцев, четыре карты сдвигаются в сторону «веера», позволяя Тсунаде увидеть лицо второй карты. — Мой дед и Нидайме хотели, чтобы закончилась война, но умерли раньше, чем смогли завершить её, — открыта третья.       — Ты изменилась, Тсунаде, — Джирайя снова стал смертельно серьёзен.       — Мне пятьдесят, даже если я выгляжу так. Время меняет людей, — почти издевательский смешок, и четвёртая карта. — Это касается и Сарутоби-сенсея, — неожиданно жёстко.       Медленно, будто играя на нервах, Тсунаде сдвигает пятую карту. И напряжение, чуть ли не звеневшее в воздухе, лопается. Сенджу досадливо морщится, устало запрокидывает голову и резюмирует:       — Титул Хокаге — это кусок дерьма. Только идиот захочет им стать.       — Уй, — Саске морщится, как от кислого.       Я с ним, в принципе, солидарна: сказануть такое при Наруто, который искренне любил Сандайме и почти боготворил Йондайме… полный уй.       Грохот опрокинутой посуды, рвущийся вперёд Узумаки, поймавший его за куртку невозмутимый Джирайя… Не удивлюсь, если он строил расчёт именно на это.       — Тот, кто смеётся над стариком или Йондайме… мне всё равно, даже если это женщина… заслуживает удара в лицо! — у Наруто аж рычащие нотки в голосе прорезались.       Тишина. Секунда, две, три. Тсунаде легко подскакивает, опираясь ногой на тот самый стол, с которого Джирайя только что стащил Узумаки.       — Говоришь мне это в лицо… пойдём выйдем, мальчишка!       Джирайя тяжко вздохнул, разжимая пальцы на куртке Наруто.       Точно рассчитывал.

***

      Горячие головы, сопровождаемые Джирайей и Шизуне, выбрались на улицу. За ними дисциплинированной кучкой потянулись и мы. Наруто кипел и почти рычал — так, что хотелось его немножко встряхнуть, чтобы пришёл в себя. С другой стороны, он сейчас ведь слушать не станет, а посмотреть на Тсунаде в деле тоже очень интересно. К тому же это не серьёзный бой, а так, поразмяться вышли. Поэтому ограничилась лишь коротким напутствием:       — Наруто, не теряй головы.       Узумаки полоснул по мне бешеным взглядом, но вроде бы услышал. Во всяком случае, подобрался, сосредоточился и вместо того, чтобы броситься на Тсунаде буром, прыгнул к ней, как кошка. Прыжок, сюрикены с близкой дистанции, второй прыжок…       Толку, правда, от этого было мало. Тсунаде вроде бы и не демонстрировала какой-то поражающей воображение скорости: от тех же сюрикенов саннин уклонилась скорее с ленцой, — но Узумаки она сделала, как котёнка. Улыбка, пойманный на палец сюрикен, короткий взмах, сбивающий с головы Наруто хитай-ате — и щелчок по лбу. От которого Узумаки кубарем пролетел несколько метров. Это же какая у неё сила должна быть?! Химе стра-а-ашная…       Кажется, последние слова я сказала вслух, потому что сбоку донеслось совершенно нехарактерное для Учихи «ага». Скосила глаза — впечатлён по самую макушку. А вот по лицу Хаку ничего сказать нельзя. То ли так хорошо держит маску, то ли видел вещи и покруче. Шизуне переживает, а вот Джирайя явно чего-то ждёт. Очень уж взгляд сосредоточенный.       Под ноги Наруто шлёпнулся его хитай-ате и сюрикен. Узумаки вздрогнул, сжал кулаки. Тоже впечатлён, но ни за что не отступит и не откажется от своих слов. Такой уж он упрямый.       — Эй, мальчишка! Почему тебя так волнует титул Хокаге?       — Потому что стать Хокаге — моя мечта!       Тсунаде вздрогнула, словно от удара, широко распахнула глаза. Шизуне тоже. А Наруто стоял, гордо выпрямившись, и совсем не казался смешным, выкрикивая эти слова. Верилось, что у него получится. Не сейчас, да, но когда-нибудь… Вон, Сенджу даже отступила на полшага под шквалом этой бешеной уверенности. А Наруто глубоко вдохнул, выдохнул. Свёл ладони, формируя между ними расенган. И бросился в новую атаку.       Джирайя удовлетворённо улыбнулся.       Тсунаде потрясённо охнула и даже чуть запоздала с реакцией на атаку. Но, ксо, ОДНИМ пальцем расколоть улицу! У меня нет слов… Рядом тихонько икнул Хаку. Джирайя поморщился и потёр челюсть: вот уж кто знает силу химе буквально на собственной шкуре.       Я помогла выбраться Наруто, которого собственной сорвавшейся техникой отбросило аккурат в новообразованный овражек, наскоро осмотрела:       — Ты в порядке?       — Я всё равно докажу ей! — Узумаки ершистости не потерял.       — Джирайя, ты учишь его расенгану? Как глупо! Только ты и Йондайме могли полноценно использовать эту технику. Не давай ему надежд! Именно из-за этого такие мальчишки тратят свою жизнь на бессмысленные мечты!       — Я не мечтаю! — вскинулся Наруто. — Я обязательно стану Хокаге! И я полностью освою эту технику за три дня!       Со стороны Саске донёсся смачный шлепок ладонью: Учиха, бывший свидетелем того, как Наруто убивается на тренировках, просто не сдержался. Неделя и в самом деле была бы лучше… но что мне мешает рассказать Наруто об эффекте теневых клонов? Вернее, ткнуть носом, что его можно использовать и для тренировок? В разведке-то парни теневиков уже давно гоняют…       — Ты сам сказал это, мальчишка, — Тсунаде ядовито ухмыльнулась. — Мужчина не заберёт своих слов обратно.       — Я не собираюсь забирать свои слова обратно! Это мой путь ниндзя!       Сенджу хмыкнула.       — Тогда давай заключим пари. Если ты освоишь эту технику за три дня, я признаю, что ты способен стать Хокаге и отдам тебе вот это ожерелье, — Тсунаде коснулась рукой кристалла у себя на груди.       — Тсунаде-сама! — вскинулась Шизуне.       — Пф! Сдалось мне это ожерелье! — задрал нос джинчурики. — Если я выиграю, вы признаете, что круче Хокаге никого нет!       — Наруто, это, вообще-то, ожерелье Шодай, и оно очень дорого стоит…       — Ну так не меч же! — отмахнулся Узумаки.       — …а если ты не сможешь сделать этого за три дня, то откажешься от желания стать Хокаге и отдашь мне все свои деньги, — Сенджу подкинула на ладони любимый Наруто кошелёк-жабку.       Хе-хе-хе. Узумаки, конечно, дёрнулся, но вообще-то большая часть его денег у меня хранилась. Наруто оказался на диво везуч в игре, и в его кошелёк все деньги просто не влезли. А у меня было свободное место в сумке, да и как-то так сложилось, что общим счётом команды номер семь тоже я заведовала. Подозреваю, мальчишкам было просто лень возиться с цифрами и записывать, сколько куда ушло.       — Тсунаде-сама! Это же очень важное…       — Он всё равно не сможет этого сделать. Идём, Шизуне.       Комнат для постояльцев в баре, естественно, не сдавали, но как раз неподалёку была гостиница, в которой и остановились Сенджу с помощницей. Туда же заселились и мы. Наруто отвёл в сторону Джирайя, Хаку о чём-то спросил у Саске… все при деле. Вот и ладушки. Очень удачно, что Тсунаде вместо того, чтобы уйти в номер, сидит и пьёт внизу.       Потому что у меня к химе Сенджу есть отдельный разговор.

Отступление

      Тсунаде задумчиво покачала в руке пиалу с саке. Неожиданная встреча с прошлым, которой она совсем не хотела и которая всколыхнула так и не ставшие менее болезненными воспоминания. Наваки, Дан… Их мечты, которые она разделила, но которые так и не стали её. Тсунаде никогда не хотела быть Хокаге. Как оказалось, Сенджу хотела только, чтобы её близкие были живы…       А теперь, словно уродливой насмешкой в кривом зеркале, это предложение стать Годайме. Больно, как же больно…       На стул напротив скользнула куноичи с розовыми волосами. Тсунаде припомнила, что она была вместе с Джирайей и зовут её, кажется, Сакура… Ути, какой серьёзный взгляд. Сейчас будет уговаривать согласиться, рассказывать про то, какая огромная честь быть Хокаге и как это важно для Конохи… Идеалистка. Все они были такими в молодости.       Но девочка удивила.       — Тсунаде-сама, я тоже хочу заключить с вами пари.       — Хм? И какое же? — Тсунаде подпёрла голову рукой.       — Если я вас перепью, вы возьмёте меня в ученицы.       — Хо-о? — брови Сенджу невольно поползли вверх.       — Вы старше и опытнее, но уже выпили достаточно много саке, а я его даже не пробовала никогда, так что соревнование будет честным, — продолжила куноичи. — И выиграет тот, к кому судьба более благосклонна.       — Судьба, говоришь… — Тсунаде прищурилась. — Шизуне! Принеси нам саке и пиалы!       — Тсунаде-сама! — возмущённо вскинулась помощница. — Вы же не собираетесь спаивать ребёнка?       — Она шиноби, — отрезала химе. — И должна уметь нести ответственность за свои слова и действия.       — То есть вы признаёте пари? — скрупулёзно уточнила Сакура.       — Да, — Тсунаде резко кивнула. — Если сможешь выпить больше меня, возьму в ученицы, — принцесса Сенджу усмехнулась.       Судя по лёгкому сомнению, на миг проступившему на лице куноичи — она была в этом совсем не уверена. Но момент для своего пари выбрала неплохо.       Пришла недовольная Шизуне с пиалами и несколькими бутылочками саке. Поставила пиалки перед спорящими, наполнила из одной бутылки: всё верно, крепость может быть разная, да и мало ли чего подмешать противнику можно. А так они в равных условиях.       Сакура первая взялась за пиалу. Выпила, отчаянно скривилась — ну, точно впервые алкоголь пробует, — перевела дух. Тсунаде небрежно опрокинула свою пиалу, хмыкнула:       — Так хочешь силы, девочка? Или известности?       Шизуне безмолвно разлила по пиалам вторую порцию.       — Так хочу уметь вытащить с того света, — отрезала куноичи, морщась и опустошая свою пиалу.       Сенджу наклонила голову набок:       — Что, смерти испугалась? — ядовито спросила она. — Или Орочимару настолько впечатлил?       Вторая и третья пиала — залпом, почти без промежутка. Ей ли саке бояться?       — Орочимару-сан умеет мотивировать, — прохладно согласилась куноичи, на выдохе выпивая третью пиалу. — Но и других хватает.       Сакура помолчала, пока Шизуне наливала ей следующую порцию:       — Момочи Забуза, — выдох, глоток. — Орочимару Белый Змей, — второй глоток и со стуком поставленная на стол пустая пиала. Пауза. — Учиха Итачи, — отчаянно сморщилась и с усилием залила в себя пятую пиалу. Перевела дух. — Хошигаке Кисаме, — тоскливый взгляд на уже наполненную шестую. — Я не хочу угадывать, на котором из нукенинов удача откажет мне или моим друзьям.       Тсунаде молча, не отрывая взгляда от лица куноичи и не делая пауз, выпила четвёртую, пятую, шестую и седьмую пиалы. На лице её противницы уже начал проступать горячечный румянец, глаза заволокло пьяной дымкой. Неудивительно, в её-то возрасте. Сенджу решила, что если девочка продержится до десятой пиалы, то она всё-таки подумает над тем, чтобы взять ещё одну ученицу.       Сакура преодолела шестую пиалу. На седьмой вокруг её тела замерцали нити подозрительно знакомого зелёного оттенка. Медтехника в таком состоянии? Да ещё и незнакомая химе? Неплохо…       Девочка резко выдохнула и, отчаянно зажмурившись, проглотила восьмую пиалу. Взгляд окончательно расфокусировался, но, как ни странно, техника осталась стабильной. Какой же у неё контроль чакры?       — Ты понимаешь, что если твой друг проиграет, а ты — нет, тебе придётся оставить Коноху? — поинтересовалась Тсунаде, выпивая восьмую пиалу.       — Ик… да, — куноичи через силу принялась вливать в себя девятую пиалу. Во всяком случае, глотала она с трудом. — Шизуне… ик… сан… тоже ушла… ик… ради вас… И её… ик… не признали… нукенином. Ик…       Сакура задержала дыхание, пытаясь справиться с икотой. Сенджу молча опустошила девятую и десятую пиалу.       — Но это же Наруто, — куноичи улыбнулась с пьяной нежностью. — Он… ик… справится.       Почти минутная пауза, пока девочка старалась сконцентрироваться.       — И я должна, — выдала она почти трезвым голосом.       После чего залпом проглотила десятую пиалу и даже преодолела половину одиннадцатой. Но на этом силы юной куноичи закончились.       — О-ой… — только и успела сказать она, неловко качнувшись в сторону.       Шизуне подхватила уснувшую прямо на лету девочку, подняла взгляд на наставницу, так и не притронувшуюся к одиннадцатой пиале.       — Тсунаде-сама?       Химе протянула руку, окутанную медтехникой, коротко коснулась лба куноичи.       — Почти интоксикация… Идём, уложим её.       — Тсунаде-сама?       — Думаю, мои знания должны спасать жизни, а не бесполезно пылиться в памяти, — хмуро сообщила Сенджу, поднимаясь из-за стола.       Шизуне проводила сенсея задумчивым взглядом. Эти дети… Сначала Наруто-кун, теперь вот Сакура-чан… Каким-то чудом им удалось сделать то, чего не смогли ни сама Шизуне, ни Джирайя-сан: заставить Тсунаде-сама встряхнуться. Хоть немного, но выйти из своего бесконечного кольца сожалений. Чтобы сенсей добровольно уступила победу в пари… Чем-то её эта девочка зацепила, сильно зацепила. Като перевела взгляд на мирно сопящую у неё на руках куноичи. Упрямая… Когда-то и она была готова разбивать руки в кровь, чтобы добиться невозможного. Но годы и разочарования взяли своё.       Наверное, Тсунаде-сама права и пора передавать право принимать решения следующему поколению. Пожалуй, стоит вывести ей из организма токсины. А то завтра новоиспечённая кохай будет совершенно неспособна учиться.

***

      Утро началось слегка странно. Нет, я не имела ничего против пробуждения в уютной кроватке под тёплым одеялом, но то, что в памяти не отложился процесс моего в эту кроватку попадания, как бы слегка напрягало. Что вообще вчера было? Мы нашли Тсунаде, Наруто таки развёл её на пари и сейчас наверняка уже ускакал тренировать расенган, я тоже от него не отстала. Так, мы с будущей Годайме точно пили. И разговаривали. А вот чем в итоге всё закончилось — убей, не помню. Логично предположить, что мой организм просто не справился с лошадиной дозой спиртного и отрубился, причём гораздо раньше таковой стадии у Тсунаде, после чего меня дотащили до кроватки и уложили спать. Но вот какими оказались итоги спора для самой Сенджу — тайна, покрытая мраком. Нужно будет хоть у Шизуне спросить… Да и вообще, что-то я не чувствую признаков похмелья. Голова не болит, пить не хочется. Шиноби им в принципе не страдают или меня пожалели и подлечили?       Като оказалась легка на помине. Не успела я толком расчесаться, как Шизуне заглянула в комнату и сообщила, что Тсунаде-сама меня ждёт.       — Э? — только и смогла выдать я поверх зубной щётки.       — Ты же не думала, что Тсунаде-сама будет отлынивать от своих обязанностей сенсея? — грозно нахмурилась Като.       — Э-э? — вот тут я чуть эту самую щётку и не проглотила.       Я выиграла? Да идите вы! Расчёт был скорее на то, чтобы заинтересовать Сенджу, запомниться ей… Нет, я, конечно, помню, что выигрывает Тсунаде только перед большими проблемами, но всё равно, перепить её… ну, разве что во время разговора я нечаянно попала по какой-то больной точке и Сенджу сама сдалась.       Шизуне с неожиданно тёплой улыбкой взлохматила мне волосы:       — Тсунаде-сама наконец-то начала вспоминать себя. Так что не разочаруй её, кохай.       — Хай, Шизуне-семпай! — я изобразила что-то вроде пионерского салюта и быстренько закончила со сборами.       Уроки! От Тсунаде! Да любой медик за это правую руку отдаст! Потом, конечно, её снова отрастит, но отдаст без сомнений!       Кажется, Шизуне мой энтузиазм здорово поднял настроение.       Наруто в гостинице ожидаемо не оказалось. С Хаку о чём-то разговаривал Джирайя, Саске завтракал. Покосилась на Учиху, создала теневика: и ситуацию объяснит, и насчёт того, чем Саске заняться в эти три дня, вместе подумаем. Правда, немного подумав, клона отправила именно к Тсунаде. Даст саннин позавтракать или нет — это ещё вопрос, а кушать надо точно. Особенно если сегодня планируются тренировки. Вот как раз с Саске и поем.       Как оказалось, Учиха не просто завтракал, а ещё и подслушивал, о чём там Джирайя говорит с Хаку. Подозреваю, саннин это отлично понимал, но предпочитал не повторять свои объяснения дважды, так что не препятствовал.       Разговор шёл о Забузе. Джирайя над судьбой бывшего мечника задумался куда плодотворнее меня: во всяком случае, он говорил сейчас не просто о лечении. Саннин предлагал будущее. Забуза — нукенин А-класса, это верно, но известен помимо этого ещё и тем, что поднимал мятеж против четвёртого Мизукаге. И не просто поднимал, а лично атаковал мало того, что Каге, так ещё и джинчурики. Да, конечно, не победил… но мало того, что выжил, так ещё и на своих ногах ушёл. Причём так, что его за все следующие годы никто не смог выловить. Интересный кадр, верно? Репутация из-за покушения на Каге у Забузы была неоднозначная, но всё дело в том, что официально Момочи Забуза мёртв уже несколько месяцев.       А вот свежеизбранной Годайме ничто не мешает привести с собой в Деревню мастера кендо Ясуо-сана, чью личину выбрал Момочи после своей «смерти». Коноха в этом направлении традиционно слабее Кири или того же Кумо. Сенджу же за годы своих странствий не одного безнадёжно искалеченного ветерана могла вылечить. И то, что один из них пообещал ей службу, никого не удивит.       Не просто здоровье, но новый дом и безопасность… Пусть относительная, потому как шиноби в принципе постоянно играют со смертью. И в оплату — только верность. Для того, кто покинул Скрытое Селение именно потому, что оно стало предавать своих шиноби, предложение невероятно заманчивое. Даже не из-за нового господина, идеи или цели, которой можно служить.       Нет. Ради места, в котором тебя будут ждать и твоему возвращению обрадуются.       — А если госпожа Тсунаде не захочет стать Хокаге? — тихо уточнил Хаку.       — О лечении мы договоримся в любом случае, — Джирайя чуть сжал ладонь на плече Юки. — Я давал слово, и я никогда от своего слова не отступаю. Но тогда и плата будет иная.       Хаку коротко кивнул. Три дня для того, чьё время остановлено льдом и свитком — небольшой срок. А надежда, которую предлагал саннин, слишком ослепительна, чтобы так просто в неё поверить.       Вот если бы ещё после этого Юки не одарил меня мягкой улыбкой, я бы вообще спокойна была. А так осталось противное чувство, что я категорически чего-то не понимаю. Во-об-ще.       Тсунаде к обучению подошла ответственно, но очень в духе ирьёнинов. То есть дала тонкую тетрадь со своими заметками, сказала изучить и разобраться, а вечером отчитаться, насколько поняла её содержимое. Вроде бы и головоломных терминов Сенджу не использовала, и написано было об азах, а мозги всё равно скрипели.       По сути, основным инструментом ирьёнина является Шосен. Причём что такое техника Мистической руки? Ирьёдзюцу, позволяющее пользователю ускорить процесс заживления ран в организме путём передачи чакры в рану или поражённую часть тела. Хороший контроль необходим для грамотного распределения чакры в поражённых местах. Также присутствует преобразование чакры по некоему нейтральному образцу, чтобы она не отторгалась организмом исцеляемого. Преобразование это, кстати, осваивается интуитивно: то самое издевательство над рыбой. Если уж сможешь удачно залить чакру в достаточно сильно отличающийся от человеческого организм, то потом уже подстройка под конкретного шиноби пойдёт вообще без проблем. А огромный пласт теории, которую приходится осваивать начинающим медикам, направлен как раз на то, чтобы они представляли, что именно можно сделать с организмом «Мистической рукой» и как именно это провернуть. Анатомия, физиология, теория регенерации… Естественно, что с опытом накапливается понимание отдельных процессов, общая статистика, навыки наилучшего лечения разных типов травм… Но по сути это как скальпель. Опытный хирург при помощи точно такого же скальпеля сможет провести операцию совершенно иного уровня, чем интерн. И логично, что под руководством живого учителя умение пользоваться скальпелем осваивается гораздо успешнее, чем по инструкциям из книг.       Тсунаде же на нынешний момент — не только самая известная из медиков, но и, думаю, самая опытная. И её заметки по применению того же Шосена даже для лечения самых простых ран от куная или сюрикена поистине на вес чакрометалла в форме Великого Меча Тумана.       Впрочем, занятия по этой тетради не помешали мне всё-таки отправить одного клона к тренировочной полянке Наруто. Узумаки — вот умничка — не просто сбежал за город, а оставил теневика, чтобы сообщить нам, куда именно ушёл. И вокруг своей полянки клонов-часовых выставил. Несколько штук на виду, а ещё с десяток залёгшими под всеми окрестными кустами. Запомнил, на кого Акацки охотятся, да и то, что мы не в Конохе, учёл. И краснел, пока я его хвалила и тискала. Смешной такой…       Рассказала Узумаки про эффект теневых клонов. Наруто покраснел ещё больше: на теоретические занятия я теневиков всё время гоняла, и такой способ их применения парни запомнили, а вот приложить это к расенгану он не догадался. Заодно слегка притушила энтузиазм джинчурики, посоветовав ему ограничиться десятком тренировочных клонов. Освоение расенгана и так сильно ускорится, зато довести себя до истощения будет сложнее. С клоном ведь срыв расенгана будет означать и развеивание самого клона, а это дополнительные траты чакры. Мой собственный теневик остался медитировать под деревом, накапливая чакру для лечения на случай, если неугомонный Узумаки всё-таки получит травму. Второй клон штудировал выданную Тсунаде тетрадь. Я сама отрабатывала с Саске тайдзюцу, попутно пробуя некоторые из наработок Сенджу, если мы доводили друг друга до ссадин. Хаку пропадал где-то в городе, Тсунаде — тоже. Джирайя изображал Летучий Голландец, отсвечивая своей лохматой шевелюрой в самых неожиданных местах и, похоже, потихоньку продолжая обработку Сенджу. Возле тренировочной полянки Наруто засечь жабьего саннина так и не удалось, но, подозреваю, без присмотра Узумаки не остался. Раз уж даже Тсунаде приходила…       Химе окинула толпу Узумаки внимательным взглядом, хмыкнула. Прислонилась плечом к тому дереву, под которым обретался мой клон.       — Поддерживаешь?       — Я верю, что Наруто справится, но это не значит, что я ему не помогу, Тсунаде-сенсей. Ой, он опять!       С чувством меры у джинчурики всегда было не очень, так что травмы, похожие на ожоги рук чакрой, за эти дни Узумаки получал неоднократно. Ещё и клоны добавляли, да… Тсунаде проследила, как я залечиваю ладони Наруто, тихо хмыкнула. Постояла ещё несколько минут и молча ушла. Что она для себя решила, какие выводы сделала…       На третий день к вечеру Узумаки всё-таки приполз ночевать в гостиницу. Лицо у него при этом было довольное-предовольное. Не иначе как от хвастовства свежеизученной техникой его удержала только угроза моей копии уложить его снотворным. Но ужин примирил его с необходимостью отложить свой триумф до утра.       Кто же знал, что Тсунаде, незнакомая с темпами восстановления конкретно этого джинчурики, с утра пораньше пойдёт гулять по Танзаку, наслаждаясь местными достопримечательностями. А за ней увяжется Шизуне, чтобы любимая «сама» именно гуляла, а не спускала деньги в очередном игровом доме.       И кто мог предсказать, что именно в это утро город почтит своим появлением Орочимару?       Собственно, мы могли бы явление змеиного саннина вообще прохлопать, но как бы это помягче сказать… когда возмущённые вопли Наруто о сбежавшей от проигрыша в споре Тсунаде перекрывает гулким грохотом обвала, а возвышающийся над городом замок складывается сам в себя, не заметить, что что-то тут не так, довольно сложно. Узумаки заглох на полуслове, Саске подобрался, как перед прыжком…       — Вам не стоит туда лезть, — хмуро заметил Джирайя. — Может быть слишком опасно.       — Быть шиноби вообще опасно, — не менее хмуро отозвался Учиха.       Хаку, как будто из воздуха соткавшийся, коротко кивнул:       — К тому же Тсунаде-химе как раз собиралась полюбоваться замком.       — Ну, это вы уже преувеличиваете! — возмутился Джирайя. — У Тсунаде резкий нрав, но замок бы она разрушать не стала… без причин.       — Пойдёмте посмотрим? — подпрыгнул на месте Наруто и, не тратя времени на долгие обсуждения, стартанул в сторону свежеобразовавшихся развалин.       Пришлось догонять. Впрочем, не думаю, что кто-то был так уж против его решения. Непонятная сила, разваливающая замки, — явно не то, на что не стоит обращать внимание.       Врываться кавалерией на свежие развалины мы не стали. Тем более что бегущие навстречу люди что-то говорили об огромной змее — это заставило парней сразу подобраться и посерьёзнеть. Последнюю улочку вообще преодолевали паучьим скоком: это когда шиноби пластается в прыжках почти параллельно земле, не пробегая по крышам, а цепляясь за карнизы и прочие излишества архитектуры, чтобы со стороны его не было видно из-за домов. Подобрались поближе, осторожно выглянули…       — Орочимару… ты ничуть не изменился. Ты же прекрасно меня знаешь, верно? — от ласковой улыбочки Тсунаде у меня по спине мурашки пошли… табунами.       Узумаки дёрнулся, но Саске вовремя зажал ему рот, так что демаскирующих воплей удалось избежать. Джирайя озабоченно нахмурился. Даже с такого расстояния было отлично видно, что со змеиным саннином не всё в порядке. Испарина на висках, страдальческая складка между бровей… насчёт бледности сказать ничего не могу, Орочимару и так как в пудре вывалянный, тут не угадаешь. Кабуто рядом, напряжён и готов отражать атаку, Шизуне, впрочем, уже тоже не скрывает свой мини-арбалет на предплечье.       — Хватит дурачиться! — Тсунаде шибанула кулаком по стене, разнося нехилый участок в щебень.       Мы синхронно сглотнули.       — А вы уверены, что замок — это не она? — шёпотом спросил Наруто.       — У Тсунаде-химе Призыв — слизни, а не змеи, — так же тихо отозвалась я. — А говорили именно о змее.       — Мы пришли не драться! — Якуши, похоже, демонстрация силы Сенджу тоже впечатлила. А вот Орочимару улыбается, я бы даже сказала — ностальгически. — Мы пришли поговорить!       — А что он тут делает? Да ещё и вместе с Орочимару? — толкнул меня локтем в бок Узумаки.       — Хитай-ате видишь? — ответил Саске. — Знак Отогакуре, Деревни змеиного саннина.       — Наверное, шпионом был… Или учеником, как Анко-сан, — поделилась я.       Джирайя одарил острым взглядом. Ой, напугали-напугали, саннин-сан. Да после нападения Орочимару про то, что Кабуто — его подручный, только генины и не знают.       События внизу тем временем набирали обороты.       — Поговорить? Не смешите меня. Убирайтесь с глаз моих!       — Мы не можем этого сделать! — Кабуто развёл руками в стороны, словно невзначай загораживая при этом Орочимару.       — Проваливайте, — от тона Тсунаде мурашки начинали маршировать ещё вернее, чем от её улыбочки.       — Только вы можете вылечить руки Орочимару-сама.       — Проваливайте.       — Мы не просим сделать это просто так. Мы отплатим! — Якуши подался вперёд в порыве эмоций.       — Пять секунд. Проваливайте, или я избавлюсь от вас, — исходящую от Тсунаде сейчас ауру нельзя было назвать ки, но во рту от этого давления пересыхало.       Кабуто ещё пытался что-то говорить, Шизуне уже подобралась, готовясь атаковать… и тут в разговор наконец вступил Орочимару.       — Я воскрешу твоих любимых. Младшего брата и возлюбленного… с помощью киндзюцу, которое я разработал.       Тсунаде вздрогнула, как от удара, Шизуне отшатнулась назад, непроизвольно загораживаясь рукой. Кабуто усмехнулся.       — Не думаю, что поднятие с помощью Эдо Тенсей можно считать полноценным воскрешением, — Джирайя невесть когда и как оказался внизу, по левую руку от Тсунаде. Честное слово, под его сандалиями даже пыль не покачнулась! — Эта техника — лишь надругательство над теми, кого мы любили, и ты это знаешь, Орочимару.       Якуши досадливо закусил губу: кажется, присутствие Джирайи стало для него сюрпризом. По лицу змеиного саннина ничего понять нельзя было. Всё та же лёгкая усмешка, разве что приобретшая отчётливый оттенок иронии.       — Джирайя… ты так и не поумнел с годами. Разве я стал бы обманывать того, кто является одним из саннинов… как и я? Особенно если пришёл с просьбой о помощи?       Наруто рядом запыхтел, как возмущённый ёжик. Кажется, он как раз таки не сомневался, что ещё как стал бы и вообще Белый Змей — чистое зло. А вот я в этом была совсем не так уверена…       Эдо Тенсей разработал Тобирама Сенджу. Орочимару же сказал «разработанное мной киндзюцу».       — И что ты собирался предложить? — Джирайя скрестил руки на груди.       — Фуши Тенсей. Моя техника перерождения. Они были бы действительно живы, — Орочимару усмехнулся.       Тсунаде вздрогнула сильнее, прижимая к груди сжатый кулак. Шизуне встревоженно закусила губу.       — До тех пор, пока не пришла бы пора менять тело, иначе их души навсегда бы затерялись, — парировал Джирайя.       А вот теперь змеиного саннина пробрало. Даже усмешка с лица сползла.       — Интересно, откуда ты знаешь такие тонкости моей техники, — взгляд Орочимару стал холодным и жёстким.       — Я не выпускал тебя из виду с того момента, как ты покинул Коноху. Именно благодаря тебе я вышел на Учиха Итачи и Акацки, — спокойно отозвался Джирайя.       — Похоже, кое в чём ты всё-таки продвинулся, — нехорошо прищурился Змей. — Итак, Тсунаде, что ты решишь? Ты хочешь увидеть их двоих?       Сенджу дёрнула плечом, словно отгоняя досаждающую мошку:       — Что ты собираешься делать, если я вылечу твои руки?       — Я не люблю лгать… поэтому на этот раз я точно разрушу Лист!       Ы. Уважаю. Потому как выдать это, стоя напротив готового к бою Джирайи, нервной Шизуне и Тсунаде, реакция которой непредсказуема… да ещё и с неработающими руками… Воистину, нужно иметь яйца не просто стальные, а титановые.       Рядом послышалась возня, Наруто вывернулся из захвата Учихи и сиганул вниз.       — Тебе никто не позволит это сделать! Баа-чан никогда не согласится на такие условия!       — Наруто…       — Эро-сеннин, это же ваш сокомандник! Почему вы ничего не сделали? — Узумаки повернулся к Джирайе всем корпусом.       — «Баа-чан», «эро-сеннин»… мне уже интересно, какое прозвище достанется Орочимару, — мы с Саске бесшумно приземлились за спиной Шизуне.       Тсунаде снова передёрнула плечами, но уже как-то… более свободно, что ли. Как будто наше появление стряхнуло с неё не то гипноз, не то оцепенение.       — Почему вы позволили ему возненавидеть Коноху?! — Наруто перевёл требовательный взгляд уже на Сенджу. — Если бы… если бы Саске… или Сакура… я бы сделал всё, чтобы вернуть их обратно!       Джирайя вздохнул, кладя руку на плечо Узумаки.       — Я долго пытался вернуть Орочимару, — спокойно сообщил он. — Но если потребуется, я уничтожу его как угрозу Листу. А что скажешь ты, Тсунаде? — его взгляд добавился к тем, которые уже сверлили химе.       — Мёртвые мертвы, Тсунаде-сенсей, — тихонько сказала я. — Они ушли на следующий круг перерождения, и выдёргивать их обратно — всё равно что засовывать родившегося ребёнка обратно в утробу матери. Недаром почти все призванные Эдо Тенсей стремятся как можно скорее избавиться от уз этой техники.       Сенджу опустила уголки губ:       — Какие нынче генины пошли…       — Тсунаде-сенсей, — я, внутренне обмирая от собственной наглости, обхватила её ладонь своими руками. — Вы можете назначить любую другую цену. Но тревожить мёртвых, которые мертвы уже много лет… всё равно что разрывать могилу в попытке добраться до костей.       Химе нахмурилась, высвободила руку. Повернулась к Орочимару. Змеиный саннин подобрался, готовый к любому повороту событий.       — Я вылечу твои руки, — твёрдо сказала Сенджу. — Но ты поклянёшься никогда не нападать на Коноху.       — Ху-ху-ху-ху… Отчего такой странный выбор, Тсунаде?       Женщина на миг прикрыла глаза.       — Потому что я — Годайме Хокаге Скрытого Листа.       Налетевший порыв ветра осыпал нас листьями. Секунда торжественной, величественной даже тишины…       — Эй, а как же расенган?       Честное слово, такой обиженной мордочки у Наруто я ещё не видела.

***

      Разумеется, на этой ноте переговоры между саннинами не закончились. Но всё-таки уже сказанного оказалось достаточно, чтобы стало ясно, что будут именно переговоры, а не попытки исподтишка кого-нибудь убить, захватить или заставить. Потому разговор было решено перенести с улицы куда-нибудь в более удобное место. С учётом того, что двумя из трёх высоких договаривающихся сторон были Джирайя и Тсунаде, то, что саннины как-то очень естественно переместились в бар, вообще не удивляло.       Но главное коварство было в том, что они нас выгнали! Причём «нас» — это не только мою команду с Хаку. Шизуне и Кабуто тоже не допустили присутствовать. И, на мой взгляд, это лучше чего бы то ни было характеризовало отношения между саннинами. Потому что как ни крути, а Орочимару сейчас в уязвимом положении. И шансы у Тсунаде и Джирайи всё-таки убить своего сокомандника были вполне реальными. Однако ж вот доверяет… Конечно, у Змея могли быть какие-то козыри в рукаве — хотя бы та же гемофобия Тсунаде, — но всё равно.       Со стороны, наверное, мы смотрелись забавно. Бар, в котором сидят двое хмурых мужчин и роскошная девушка, потеющий бармен за стойкой, стайка хмурых подростков возле входа, напрочь распугивающая вероятных посетителей. Причём такая… эмоциональная стайка. Наруто всё ещё бурлил обидой, что никто так и не посмотрел его расенган, Саске источал миру своё глубокое неодобрение, Хаку просто волновался. Кабуто был напряжён, готов в любой момент броситься отбивать любимого саму и отпугивал всех посторонних грозным взглядом и направленным Ки. Шизуне тоже нервно переминалась с ноги на ногу и волновалась как бы не больше Якуши. Меня распирало от желания подслушать разговор. У-у-у, ну почему у шиноби нет специальных техник по подслушиванию в рамках академического курса? Что-нибудь с направленным звуком или хотя бы невидимыми слуховыми трубками…       Стоп.       — Ка-абуто-ку-у-ун, — протянула я с поистине маньячным выражением лица. — Ты же полноценный шиноби Ото?       Якуши хмуро зыркнул:       — Я личный помощник Орочимару-самы.       — Значит, звуковые техники знаешь? — я шагнула почти вплотную к парню.       Кабуто чуть нервно отступил:       — Сакура-чан?       — Ты же можешь сделать так, чтобы мы слышали, о чём они говорят?       Якуши нервно огляделся. Сам он до такого либо не додумался, либо слишком уважал Орочимару. Но сейчас пять пристальных взглядов намекали, что откосить у Якуши не выйдет, да и вообще, в то, что у него нет техник подслушивания, никто не верит. Кабуто обречённо вздохнул и сложил несколько печатей. Звуки из бара вдруг стали отчётливо-ясными: стук стакана о барную стойку, скрип стула, бульканье разливаемого Джирайей саке…       И только разговор саннинов остался невнятным гулом.       — Орочимару-сама установил защиту, — с нескрываемой гордостью заявил Кабуто.       Ну-ну. Если учесть, что с руками у змеиного саннина сейчас проблемы, то защиту от подслушивания звуковыми техниками только сам же Кабуто поставить и мог. И терзают меня смутные сомнения, что эта наглая морда подслушивала в одиночку. Но доказать это не выйдет… зато помешать Кабуто слушать ещё как можно!       — Твой фу-сама, — Наруто надулся ещё больше, — вечно проблемы создаёт!       — Орочимару-сама — гений! — тут же возмутился Якуши. — И не тебе… ты как его назвал?       — Фу-сама. Потому что весь такой фу-у-у-у, — сообщил надутый Узумаки.       — А почему не сеннин? — заинтересовалась Шизуне, уже оценившая то, как Наруто поименовал Джирайю.       — А чтобы с эро-сеннином не путать.       — Ну ты хамло малолетнее, — Кабуто окинул Наруто каким-то даже удивлённым взглядом. — Знаешь, что Орочимару-сама с тобой за это сделает?       — Да ладно, Наруто со всем уважением отнёсся к попыткам Орочимару-сана быть мерзким, — меланхолично сообщила я. — Оценил усилия… думаю, ему будет приятно.       — Что значит — попыткам? — возмутилась Шизуне.       — А вы фотографию Орочимару в детстве видели? Это же кавай массового поражения. Даже больше, чем Саске.       От Учихи долетел сдавленный хмык. Интересно, он сейчас сочувствует собрату по несчастью, злорадствует или прикидывает эффективность методов?       Попробовала представить Саске, вываливающего язык до колен. Решила, что от фан-клуба это его всё равно не спасёт.       — Откуда ты знаешь? — вот честное слово, вопрос Кабуто прозвучал по-настоящему ревниво.       — Джирайя-сан показывал командную фотографию. Они такие милые в детстве были. А молодой Сандайме — это вообще так странно.       — Молодой Сандайме? — не поверил Наруто. — Да ну, такого не бывает!       — А ты попроси показать фото, — хихикнула я.       — И вообще, почему эро-сеннин показывает фото тебе? — подозрительно нахмурился Узумаки.       — Потому, что я у него вежливо попросила, — улыбка сама собой стала шире.       На самом деле, Джирайя в какой-то момент поймал меня чуть ли не за ухо и вкрадчиво поинтересовался, какие цели я преследовала, подарив ему пресловутый журнальчик с красотками. Я слегка смутилась, но честно сказала, что просто некрасиво было бы обделять его единственного. Вкусы сокомандников я знаю, а вот какие лакомства предпочитает он — нет, так что купила то, что должно было ему понравиться. Кажется, Джирайя растерялся… На волне этой растерянности саннин сообщил, что предпочитает жареную курицу и маринованный чеснок, я пообещала запомнить… ну и не удержалась от вопроса, есть ли у него фотография Тсунаде в юности. Джирайя спросил, зачем, поделилась, что фото их троицы в архивах найти не удалось… Команда Йондайме есть, а Сандайме — нету. Саннин похмыкал, но командную фотографию показал. Надо сказать, кавайкой был не только Орочимару. Тсунаде тоже оказалась очаровательным ребёнком, а сам Джирайя — тискательно-лохматым раздолбаем, что я прямо не знаю, как на него не умилялись поголовно. Или шило в заднице давало слишком сильный эффект?       В общем, теперь я размышляла над коварными планами заполучения себе копии этого фото. А Кабуто наткнул меня на мысль, что ему и Шизуне эту милоту тоже можно будет подогнать…       — Кабуто-ку-ун, — подозреваю, улыбка у меня в этот момент была под стать змеиному саннину. — А если я поделюсь с тобой фотографией Орочимару-сана в детстве, ты расскажешь, как делаешь свои информационные карты?       — Хм? — Якуши наклонил голову набок. — Можем поменяться. Одно фото на одну карту.       — А если фото и неизвестная тебе медицинская техника? — я подалась вперёд. — Расскажешь технологию?       — Неизвестная мне? — Кабуто вложил в короткую фразу столько скепсиса, что Саске просто обязан был мысленно восхититься.       — Ну а всё-таки? — я улыбнулась своей самой лучшей улыбкой пай-девочки и ножкой шаркнула.       — Хм. Ну хорошо, — кажется, Якуши стало любопытно.       — Шизуне-семпай, вы свидетель!       — А как ты собираешься проверять, действительно ли техника была ему неизвестна? — свела брови к переносице Шизуне.       — Если не сможет повторить, значит — неизвестная, — я пожала плечами. — Согласен, Кабуто-кун?       — Хм. Хорошо, согласен, — Якуши бликанул стёклами очков. — Но если техника будет действительно неизвестной, ты ей научишь, а не просто покажешь.       — Договорились!       К проверке «неизвестной техники» подошли со всей серьёзностью. Я озвучила, что техника дистанционная, общелечебного спектра действия. Якуши не поверил, поскольку медтехники в принципе действуют контактно. Единственное, что хоть как-то напоминает дистанционное лечение — это работа Тсунаде в паре со своим Призывом. Вероятно, опытный медик сможет «растянуть» действие Шосена на метр-полтора, накрывая техникой пострадавшего от макушки до пяток, но это не совсем то. А вот мои нити из ирьёчакры позволяют расстояние нарастить достаточно заметно, не теряя при этом стабильности. Нужно будет вообще разобраться, за счёт чего достигается такой эффект. Сама нить в данном случае работает изолятором от внешних воздействий? Или же дело в её структуре в принципе, которая поддерживает стабильность сама по себе, как расенган? Сделала-то я её чисто по принципу «а что будет, если?» Получилась вроде бы полезная вещица, но в механизме действия нужно бы всё-таки разобраться.       Поскольку и я, и Кабуто являлись медиками, испытание техники постановили проводить на ком-нибудь другом — во избежание мухлежа. Наруто отвергли как обладающего повышенной регенерацией в принципе, Шизуне — как того же медика. Оставались Саске и Хаку. Учиха вздохнул, аккуратно поранил тыльную сторону ладони кунаем и отошёл на несколько шагов.       — Ну? — парень выразительно поднял брови в вопросе «и сколько мне ещё вас ждать?»       Сосредоточиться, сформировать нить между двумя пальцами, резким «щелчком» выбросить её в сторону Саске. Чуть шевельнуть кистью, заставляя технику намотаться вокруг раненого места, и усилить зеленоватое сияние. Поскольку порез Учиха делал небольшой, исключительно ради демонстрации, что техника действует, то уже через несколько секунд от него не осталось и следа. Я убрала нить, Саске продемонстрировал здоровую руку…       — Покажи на мне! — маньячный огонь в глазах Кабуто пустил мурашки вдоль позвоночника.       Кажется, мы с ним друг друга стоим…       — Не так быстро, Якуши-кун, — вступила Шизуне. — Ты признаёшь, что эта техника тебе неизвестна?       — Признаю, — отмахнулся Кабуто. — А теперь покажи на мне! — небрежный чирк куная обеспечил новое поле для работы.       Рана в этот раз оказалась поглубже, так что нить пришлось наматывать плотнее, но так даже доходчивее получилось. В целом, я над потенциалом этой разработки не задумывалась, а ведь для полевого ирьёнина такая модификация Шосена может быть даже удобней обычного. Позволяет медику не лезть под удары и при этом лечить сокомандников прямо на ходу, не выводя их из боя. Во всяком случае, у Шизуне взгляд тоже был задумчиво-оценивающий. Ну, для семпая не жалко.       — Принцип выполнения? — Кабуто подался вперёд, поблёскивая глазами из-под стёкол очков.       — А, а, а, — я покачала пальцем у него перед носом. — Сначала технологию изготовления твоих карт.       — Мне нужно время, чтобы её записать.       — А мне нужно время, чтобы сделать копию с фотографии, — я вежливо улыбнулась. — Так что осуществление нашей сделки откладывается до вечера. Обменяем фото на карту и обучим друг друга.       — Так уверена, что у нас будет на это свободное время?       — Такие повреждения за полчаса не лечатся, — я убрала с лица всякий намёк на улыбку. — Сейчас разговор идёт о цене и условиях помощи, но никак не о принципиальном согласии.       — Мне хотелось бы присутствовать во время лечения Орочимару-самы, — нахмурился Якуши.       — Ещё скажи, что ты технику теневого клонирования не умеешь применять, — наклонить голову набок и изобразить не слишком натуральную улыбку пай-девочки.       — Уела, — хмыкнул Кабуто, выпрямляясь. — А ты интересная куноичи, Сакура-чан.       — Твоему саме уже ничего не обломится, — я совершенно по-детски показала ему язык. — Тсунаде-сенсей успела первой.       — Так это её разработка? — на лице Якуши мелькнуло лёгкое разочарование.       — Нет, — снова подала голос Шизуне. — У Тсунаде-сама не было таких разработок, — Като несильно дёрнула меня за хвостик. — И, думаю, тут правильнее сказать: «Тсунаде-сама мне больше понравилась как сенсей».       — Точно! Сакура ещё давно говорила, что хотела бы у неё учиться, даттебаё!       — Я сейчас вспомню, как вы с Саске остальных саннинов делили, выясняя, кто меньший извращенец! — показательно насупилась.       Учиха тихо хмыкнул:       — Скажешь, техника Наруто на Джирайю-сана плохо действует?       — Скажешь, не хочешь последовать примеру фу-самы? — отбрил его Наруто.       — Если бы это ещё помогало, — не удержала пакостного хихиканья я. — Орочимару-сан всё равно вполне интересный мужчина.       — Сакура! — меня прожгли двумя возмущёнными взглядами.       — Ну ладно, ладно, голос всё равно у Итачи-сана красивее…       — А цена за голову хороша у обоих? — саркастично уточнил Саске.       — Не знаю. Орочимару-сана в Книге Бинго я ещё не искала. У меня её отобрали, — шмыгнуть носом и потупиться.       — Обычно у детей в вашем возрасте отбирают неприличные журналы… — задумчиво сообщил Якуши.       — Тоже мне, взрослый нашёлся, — пробурчала я. — Сам-то во сколько лет начал шпионить на Орочимару?       Кабуто поморщился и не стал отвечать. Я-то знаю, что Якуши на почве шпионажа подвизался с малых лет, но без учёта этого ситуация выглядит так, будто я попала пальцем в небо. В любом случае, тема для Кабуто не самая безопасная и не слишком-то приятная. Но перевести её на какую-нибудь другую парень не успел: саннины закончили переговоры. Слаженной троицей подошли к двери, совершенно одинаково хмыкнули при виде подобравшихся учеников.       — Успокойся, Шизуне, боя не будет, — первой заговорила Тсунаде.       — Идём, Кабуто, нам нужно кое-что подготовить, — кивнул ученику Орочимару.       — Нам придётся задержаться здесь на некоторое время, — проинформировал всех остальных Джирайя.       — А до чего вы хоть договорились? — максимально незаинтересованная мордочка никого не обманет, но надо же давать хоть какое-то разнообразие к невинному взгляду больших зелёных глаз.       — Орочимару будет соблюдать нейтралитет к Конохе, — сухо сообщила Тсунаде. — И сделает ещё кое-что для меня лично.       Хм. Неужели попросила его помочь справиться с боязнью крови? Что-то сомневаюсь… насколько я успела понять, Сенджу эту свою слабость очень не любит и старается не упоминать. Но тогда что?       — К Конохе, но не к отдельным её представителям, — хрипловато сообщил змеиный саннин и демонстративно облизнулся.       — Орочимару-сан, — буквально простонала я.       — Ну это же негигиенично! — весело подхватили мой стон парни.       — Ху-ху-ху… Зато укрепляет иммунитет, — Орочимару смерил нас весёлым взглядом.       Ну, чувство юмора у него определённо есть. Значит, шансы поладить тоже в наличии.

***

      Добыть у Джирайи фотографию проблем не составило. Всё-таки жабий саннин — очень понимающий человек… Думается, дядюшка или крёстный из него выйдет шикарный. К тому же на случай, если он заупрямится, у меня был запасной план с Ойроке и Наруто для моральной поддержки. В самом деле, что я, такую полезную технику не выучу? Хе-хе. Давно уже, просто не демонстрирую на каждом шагу. А для маскировки она отлично подходит, хоть и по обратному принципу. Шикарную красотку все запомнят, но кто догадается её совместить с милой большеглазой девочкой? Тсунаде вон успешно разводит кредиторов своим детским обликом.       Гораздо сложнее оказалось сделать с фотографии копию. Ну не был Танзаку ориентирован на такой род услуг… Да и вообще, с ксероксами до сих пор сталкиваться не приходилось. Но фотографа я всё-таки нашла и потребовала у него вместо обычного фото отснять мне уже существующую фотографию. Мужчина только что пальцем у виска не покрутил, но поскольку расплатилась я честь по чести, работу сделал. Копия получилась чуть похуже качеством: всё-таки за долгие годы у Джирайи фотография порядком истрепалась, странно, что вообще до сих пор достаточно яркая и чёткая, — но вполне ничего. Для моих целей уж точно подходила.       Наруто, пока я бегала с фото, успел пристать и к Тсунаде с расенганом, таки отыграв у неё то самое ожерелье, и к Джирайе с вопросом о фотографиях. Когда я вернулась, он уже каким-то чудом умудрился развести обоих саннинов на показ памятных снимков. У Джирайи так вообще целая пачка была в печати припрятана. С его-то бродячим образом жизни копить памятные безделушки где бы то ни было довольно глупо, да и фото было не так уж много: особенно если сделать развёртку по времени. Хорошо, если две-три в год наберётся… У Сенджу, впрочем и того не было: она всеми силами бежала от прошлого. Зато у Шизуне нашлось несколько штук: и совсем старых, и посвежее, уже из путешествий Тсунаде.       Фотографий с Минато, кстати, у Джирайи не нашлось. То ли и впрямь не было таких, то ли просто спрятал подальше от слишком любопытных глаз. Это Наруто ещё мог протупить, потому как восприятие отражения в зеркале от реального облика порядком отличается, а из фотографий у него разве что командная и есть, а вот Учиха с шаринганом не только сходство бы заметил. С него сталось бы и степень родства определить. Но в целом посиделки вышли всё равно уютными. Я под шумок выпросила ещё несколько фото: раз уж всё так сложилось, нужно пользоваться моментом.       Опять же, будет что на прощание Кабуто-куну подарить… и пусть он потом ломает голову, зачем мне это надо было!       Кстати, об этом. Джирайя, конечно, с нами в Коноху ещё вернётся, Тсунаде так и вовсе останется надолго, но… стоит подумать о чём-нибудь таком символическом, что напоминало бы саннинам об этой встрече. О том, как они договорились и разошлись мирно… О том, что, биджу побери, эта троица до сих пор очень тесно связана! Что, Джирайи не было в Конохе на время нападения? Как бы не так! Но в бой с бывшим сокомандником он отчего-то не рванул. Да и его демонстративное нежелание надеть траур на похоронах Сандайме — тоже довольно показательный жест. Что-то мне подсказывает, что и Тсунаде общей встрече тоже скорее рада, чем недовольна.       Хотя что такого можно подарить саннинам, вот так с ходу в голову не приходит… с другой стороны, Танзаку — город большой, ориентированный на развлечения, так что что-то найти можно. Пущу клона побродить, и лучше бы, кстати, сейчас: потом времени может и не быть. Да и вообще, количество вопросов, требующих решения, только увеличивается. Руки Орочимару: наверняка раны, нанесённые Шинигами, не так-то просто вылечить, — Забуза, который до сих пор томится во льду и свитке, а Хаку — всё-таки живой человек и может сорваться. Наруто и Саске, которым тоже нужно чем-то заняться, Кабуто, из встречи с которым стоит выбрать по максимуму пользы… А клонов у меня всего два!       Хорошо, что судьбой Хаку озаботился Джирайя. Он же и переговорил с Тсунаде насчёт Забузы. Химе нахмурилась, но отказывать не стала — только постановила, что сначала разберётся с Орочимару. Мол, высшую кейракукей латать — та ещё задача, а до такого состояния, в котором был змеиный саннин после Шики Фууджин, ни один меч не доведёт, даже если это дайто Самехада. Я заинтересовалась, что это за «высшая» кейракукей такая, бочком подобралась к химе…       Тсунаде на вопрос усмехнулась, но от ответа уходить не стала.       Когда она закончила, мне только и оставалось сидеть с круглыми глазами, как та ошалевшая сова. Оказывается, кейракукей — вовсе не единая система наподобие круга кровообращения. Она включает в себя как минимум три уровня. Ведь чакра — она материя или энергия? Скорее, конечно, энергия, но её воздействие на живую материю неоспоримо. Шиноби отличаются от гражданских физически и физиологически, даже если у них нет кеккей генкая. И хотя для циркуляции чакры в теле нет особых каналов наподобие кровеносных сосудов, мутировавшие в местах постоянного скопления чакры клетки наличествуют. Повреждаются, как и всё тело, так же восстанавливаются — но это скопление всё-таки считается низшим уровнем кейракукей. Кстати, именно по наличию этих клеток можно определить тех, чьи дети с высокой вероятностью смогут стать шиноби.       Второй уровень — собственно, система кейракукей и есть. Очаг чакры, который не совпадает ни с одним внутренним органом, но, тем не менее, существует, тенкецу, каналы циркуляции. Повредить её уже сложнее: тот же перелом на каналах циркуляции не отразится, тут нужно действовать чакрой. И, что самое интересное, при потере конечности каналы циркуляции исчезают не сразу. Какое-то время они ещё существуют, но без «базы» из тех самых изменённых клеток постепенно угасают. Поэтому, кстати, у шиноби с приживаемостью чужих органов всё гораздо лучше, чем у тех, кто чакрой не обладает. Отторжение пойдёт, только если расположение групп клеток и каналов кейракукей не совпадает вообще фатально.       А высшая кейракукей — это то, что самой Тсунаде удалось нащупать чисто аналитически. Некий… образец, исходный шаблон, в соответствии с которым изначально строится система чакроциркуляции. Никто ведь не станет спорить, что системы циркуляции чакры у разных людей отличаются между собой? Да, каналы можно накачать тренировками, но некая исходная схема всё же различна. Самое простое проявление этого — склонность к стихиям. По этому же образцу восстанавливаются каналы после травм: да-да, кейракукей как те нервные клетки. Вроде бы опасно, сложно, но всё-таки может восстанавливаться самостоятельно.       Если не была повреждена высшая кейракукей.       Что именно является решающим фактором в данном случае, Тсунаде установить не смогла. Дело было не в количестве или форме чакры — скорее, в её… смертоносности, что ли. Если проводить аналогию, то керамбит и обычный серп тоже похожи, но при взгляде на керамбит его за сельскохозяйственное орудие не примешь. Хотя убить тем же серпом можно не менее успешно. Так и с техниками, но вот незадача: выстроить их по степени воздействия на кейракукей никто не озаботился.       Атака Шинигами уничтожила у Орочимару именно высшую кейракукей. Поэтому никакая смена тела не поможет: организм просто будет считать, что у него не было рук. Соответственно, поначалу активные каналы очень быстро отомрут, хотя и без последствий вроде гниения рук. Сарутоби знал, что говорил, обещая змеиному саннину отобрать все его техники.       А ещё у Тсунаде были наработки по восстановлению высшей кейракукей. И даже относительно успешные. В таком случае, как у Орочимару, риска что-то повредить случайным вмешательством уже нет, а создать некий «костяк» Сенджу вполне способна.       Химе велика…       А Орочимару знал, к кому обращаться за помощью. https://pp.vk.me/c630324/v630324977/11141/ZbhA1XfUnYI.jpg — керамбит

***

      Работа по выращиванию «костяка» высшей кейракукей на первый взгляд мало чем отличалась от прочих медицинских техник — разве что вместо зеленоватого сияния в руках Тсунаде мерцал сине-перламутровый шар. Определить, как именно он сформирован, не удавалось даже приблизительно. Впрочем, если учесть, что диагностировать ту самую высшую кейракукей не удалось даже и самой Тсунаде… Химе работала практически вслепую, погрузив этот самый шар в плечо Орочимару и что-то там то ли выращивая, то ли собирая. Ученики и помощники бдили рядом. Якуши сидел с активированной «мистикой» и отслеживал общее состояние Орочимару, Шизуне готова была подстраховать сенсея и подхватить ирьёдзюцу в случае чего. Я… Ну, я просто старалась понять хотя бы часть происходящего — и да, тоже прицепила к рукам змеиного саннина пару ниточек из медчакры. Расход меньше, чем на полноценную «мистику», а общее состояние таким образом оценить вполне возможно. Кабуто косился, но молчал.       По итогам первого же дня Тсунаде смогла избавить змеиного саннина от боли, да и разложение, переползавшее с рук на торс, вроде бы остановилось. Но далось ей это нелегко: к вечеру у Сенджу залегли под глазами тени, да и в целом она выглядела очень усталой. Шизуне тут же принялась отпаивать сенсея какими-то отварами и снадобьями — кстати говоря, половину ингредиентов для этих снадобий предоставили Орочимару с Кабуто, и как бы не за ними они уходили после переговоров. Хотя змеиному саннину тоже досталась порция, в основном на руки в качестве мазей. Но здесь, насколько я смогла определить, преследовалась цель физического восстановления плоти. Обычную-то гангрену ирьёнины вполне успешно лечат, но тут вообще не разберёшь, что, как и почему именно произошло с руками, так что Тсунаде предпочла облегчить себе задачу. Нужно будет напроситься завтра с Шизуне варить эти самые лекарства — хотя бы восстанавливающие для Тсунаде. Уж хороший энергетик никогда не помешает, да и снадобье, помогающее быстрее восстановиться, тоже.       Где-то на третий день признаки ремиссии стали заметны даже невооружённым взглядом: кожа на руках немного посветлела, а на плечах и вовсе наросла молодая и розовая. Орочимару стал свободнее двигать конечностями, да и складка между бровями от мучающей боли окончательно разгладилась. Как мне кажется, на его характере это сказалось в лучшую сторону. Если в первый день Змей по большей части молчал, то на второй они устроили с Тсунаде настоящую язвительную перепалку. Ещё и Джирайя поучаствовал. Жабий саннин, кстати говоря, тоже бдил, но старался делать это незаметно. К тому же тут не угадаешь, где именно он использовал клонов: для наблюдения за лечением или для тренировок парней.       Вообще, Джирайя — святой человек. Пусть и не совсем добровольно — Наруто же, — но взял на себя занятость оставшихся без дела членов нашей команды. Гонял Наруто с расенганом, гонял Саске с Чидори, гонял Хаку с его ледяными техниками. Учиха особо впечатлениями не делился, но, как мне кажется, пониманием, что такое саннин в учителях, проникся. И теперь старательно думал какую-то мысль. Надеюсь, что в верном направлении, да…       Кабуто, убедившись, что его обожаемого саму именно лечат, всё-таки сделал клона, так что ещё два дня параллельно с участием в лечении мы ломали друг другу мозги. Это с моей точки зрения сформировать медицинскую чакронить было легко, а оказалось, что всё не так уж просто. Навык преобразования чакры в медицинскую у Кабуто был, к тому же на более высоком уровне, чем у меня, на контроль Якуши тоже не жаловался… Но если обычную нить он смог создать быстро, то вот изменить её свойства с ходу не вышло. Причём попытка сформировать нить сразу из медчакры тоже не сработала. Пришлось ещё попутно объяснять, как я изменяю свойства своей чакры для получения новых характеристик. Оказалось, что классические чакронити липкими не бывают…       Но оно того стоило. Уж не знаю, Кабуто старательно «не палился» или и в самом деле не понимал всего потенциала своих карт? Они показывают занесённую в них информацию, когда в карту пускают чакру. Совершенно определённый тип чакры. И — как я подозревала, а Якуши подтвердил — причина этого была вовсе не в специальных «невидимых чернилах» и не в технике скрыта. Кабуто использовал один из базовых принципов фуиндзюцу. А именно — возможность не только рисовать печати при помощи чернил, но и ставить их непосредственно чакрой. Скажете, какая же она базовая, если этот трюк только Узумаки и освоили? А ничего подобного. Узумаки то ли в силу специфики своей чакры, то ли благодаря её количеству могли создавать чакрой стабильные и долговечные фуин. В большинстве же случаев чакра, вложенная в такую печать, попросту «выветривается», и фуин исчезает. Как минимум тот же Йондайме очень даже активно этот приём использовал, оставляя метки для Хирайшина прикосновением. Другое дело, что они были хороши для быстротечного боя, к тому же — в непосредственном контакте, когда противника можно, что называется, полапать, а для постоянных «маяков» Намикадзе предпочитал использовать как раз таки кунай с печатью на рукояти.       Да что там Йондайме. Любой выпускник Академии владеет подобным умением, только на гораздо более примитивном уровне. Каварими же. С наработкой опыта и навыка «выдернуть» предмет для обмена можно и на голой чакре из, так сказать, сферы своего восприятия — то есть той зоны, которую получается контролировать при помощи своих чувств, в том числе и сенсорики. А вот поначалу как раз ставится метка чакрой на заранее приготовленный чурбачок, с которым и тренируются проводить обмен. С расстояния в пару шагов, в прямой видимости, на ровном месте, потом с препятствиями и так далее. Другое дело, что развеивается неоформленная метка ещё быстрее, чем хоть как-то структурированное подобие фуин.       Кабуто же переработал этот приём так, чтобы при подаче определённого образца чакры она структурировалась по образцу. Поскольку срабатывание техники ему было не нужно, энергии на это тратилось мизер, а безопасность обеспечивалась тем, что досконально подделать чужую чакру ещё никому не удавалось — а нужный образец прошивался в карту на моменте создания. В общем, наибольшая часть затрат приходилась на специальную бумагу: не совсем ту, которую используют для создания запечатывающих свитков и взрывных печатей, но из того же разряда. На самом деле реагирующих на чакру разновидностей довольно много. Послабее, более ёмкие, позволяющие определить стихию, для создания фуин, для запечатывания гендзюцу — такие, оказывается, тоже есть. Используются в основном шиноби для записи каких-то сложных техник, которые без наглядной демонстрации не поймёшь. Знаменитые свитки Хокаге из таких, кстати. Якуши использовал своего рода «лакмус», позволяющий определить лишь само наличие чакры через изменение цвета. Иногда такую бумагу используют для создания сенсорных печатей, но они выходят слабыми и не слишком удобными. Но поскольку этот «лакмус» является отходом производства более востребованной чакробумаги, стоит он не так уж дорого и найти его не особо сложно.       Собственно, моя идея была проста как табуретка. Что, если создать теневых клонов такой карты по принципу теневого клонирования оружия? В силу того, что сама карта невелика, затраты чакры будут такими же. Тогда, если внести информацию на клон карты, а потом его развеять, теоретически поступление чакры заставит отразиться эту информацию на оригинале. Ведь почему клон передаёт информацию именно создателю? Потому, что у них общая чакра. Что бы там ни говорили про общее информационное поле, научиться что-то из него считывать — та ещё задача. Поэтому, хоть большая часть чакры из развеянного теневика тоже развеивается, некая её толика — скорее всего, Инь-компонента — возвращается к исходнику вместе с накопленной информацией. И если создать не просто копию, а как-нибудь особо преобразовать чакру перед этим — можно вообще индивидуализировать комплекты. Развивая идею, можно не только чакру преобразовывать, но ещё и форму добавить — например, сплести из нитей связанный контур, получив некое примитивное подобие кейракукей.       И тогда! А-а-а, у меня просто слюнки бегут от открывающихся перспектив! Десять теневых копий с маленького листика чакры съедят мизер, а оперативность в этом случае — словами не передать. Для запроса подкрепления, передачи информации да и просто связи с базой во время миссии лучше не придумать. Да и отчёты штатных шпионов таким образом передавать куда как удобнее. Хотя основной «прицел» у меня был на то, чтобы выдать эти самые копии Наруто, когда он уйдёт в путешествие, и наладить нормальную оперативную связь. И Саске тоже. Решить бы ещё вопрос с хрупкостью чакрокопий… Хотя есть у меня предположение, что контур из чакронитей их прочность повысит. Но тут время ещё есть, так что разберусь. И Карин привлеку. И вообще принесу разработку АНБУ, они должны оценить… А потом результаты допиливания уже с их стороны тоже использую. Главное, что базовую технологию я из Кабуто всё-таки вытрясла. Ничего не скажешь, Якуши нашу сделку выполнил более чем честно, объяснив всё от и до и даже пожертвовав несколько листочков нужной бумаги на моё обучение.       А вот поучаствовать в приготовлении каких-то составов он мне не дал. Ну да я не сильно и надеялась: всё ж таки не Шизуне. Но интересно, он-то что варит? Мази для Орочимару или что-то ещё?       Лечение и тренировки продвигались своим чередом. Постепенно количество подозрительных взглядов на каждое движение снизилось до нормы, Орочимару перестал так стремать одним своим присутствием. С Кабуто поладила даже Шизуне…       …А потом мы проснулись посреди ночи из-за грохота рушащейся гостиницы. Еле выскочить успели.       Тсунаде в бешенстве — это, я вам скажу, страшно. Очень. С перекошенным лицом, слипшимися от крови волосами и проецирующая такое Ки, что закопаться хотелось самостоятельно и поглубже — химе выглядела истинной фурией. Довёл её до такого состояния Орочимару, и мне прямо очень интересно, что же он такое выкинул, что Сенджу так переклинило. Её же кровью буквально с ног до головы окатило, а что-то никаких следов страха я не заметила.       Ну, кроме страха окружающих, ага.       Пока мы немного пришли в себя от такого экстремального пробуждения и продышались после Ки, саннины уже умчались куда-то вниз по улице. И, как бы это сказать… В общем, в Танзаку теперь не только замка нет. Мостовой, стен и некоторых домов по пути пробежки саннинов тоже нет. Тсунаде была очень зла.       Кстати, то, что Кабуто не спешит мчаться за своим самой, а поблёскивает очками рядом с нами, лучше всего прочего свидетельствует о том, что это запланированная акция. Я почесала кончик носа и зарылась в груду деревянных обломков на месте наших комнат.       Хорошо, что постройки тут такие лёгкие — никого не зашибло…       — Предлагаю хватать наши вещи и как можно скорее догонять Тсунаде-химе и Орочимару-сана, — я как раз докопалась до своей сумки и с облегчением убедилась, что всё цело.       — Зачем? — не понял Наруто. — В драке вещи только мешать будут!       — Чтобы не возвращаться, бака! Как думаешь, от кого потребуют возместить стоимость ремонта всей улицы?       Лицо Узумаки исказилось в комичном ужасе. Судя по скорости, с которой нырнула в развалины гостиницы Шизуне, её представленная сумма тоже впечатлила. Так что спустя несколько минут мы на всех парах догоняли саннинов.       Кстати, Джирайя, в отличие от нас, был полностью одет и экипирован с самого начала, однако в драку не полез. Интересно, почему бы это?       Догнали разошедшихся саннинов мы на каком-то поле неподалёку от города. Ну как догнали… Орочимару, судя по всему, просто увёл бушующую Тсунаде в относительно безлюдное место и теперь наворачивал круги, заставляя Сенджу слегка спустить пар на ни в чём не повинный ландшафт. Пока что Змей смог под удар не попасть, но судя по тому, как Сенджу полыхает яростью — так просто он не отделается. Кабуто рядом встревоженно нахмурился. Джирайя ненавязчиво так зажал помощника Орочимару между собой и Шизуне, после чего поинтересовался:       — Что всё это значит, Кабуто-кун?       — С чего бы это я должен давать вам отчёт? — Якуши поправил свои очки, блеснув стёклами.       — Нас больше! — радостно сообщил Наруто. — И у нас есть эро-сеннин!       — И что? — Кабуто восхитительно-раздражающе выгнул бровь.       — Отвечай! — Шизуне дёрнула рукав, открывая свой мини-арбалет на предплечье.       — Пф? — интонации наводили на подозрение, что Якуши специально тренировался. Уж больно похоже на Учиху вышло.       — Кабуто-кун? — я состроила максимально умилительные глаза. — Пожалуйста-пожалуйста? Очень прошу вас объяснить, что всё это значит.       — Подарок, — вот как он умудряется не просто бликовать очками, а очень выразительно показывать ими эмоции? — Ко вступлению в должность Хокаге.       — Дать себя удушить? — у Шизуне только что яд с губ не капал.       — Излечить её гемофобию, — снисходительно усмехнулся Кабуто. — Если разбить связку триггера с травмирующим воспоминанием, Тсунаде-химе снова сможет стать медиком.       — Тсунаде-сама никогда не переставала им быть! — полыхнула Шизуне.       — Ирьёнин, который боится крови — очень жалкое зрелище… — Кабуто поднял глаза к небу.       — Ты, прихвостень Орочимару!       — Чем и горжусь, — парировал Якуши.       — Интересно, а что нужно сделать, чтобы так разозлить баа-чан?       Ответил, что неожиданно, Хаку:       — Скорее всего, это какой-нибудь психотропный препарат, повышающий агрессию. Их не слишком сложно приготовить.       Психотроп? Ну, Орочимару должен быть хорошим химиком. Прекрасным даже. И синтезировать вещество, вызывающие резкий выброс нужных гормонов, для него — задачка на пять минут, если не меньше…       Так вот что Кабуто там готовил, кроме мазей!       Тсунаде одним мощным ударом разнесла скальный выступ. Орочимару почти от всей каменной шрапнели увернулся, но несколько камней его всё-таки задели.       — Вот теперь верю, что они из одной команды, — меланхолично заметил Учиха.       — Что значит «теперь веришь»? — подозрительно нахмурился Кабуто.       — До этого Орочимару-сан как-то слегка выбивался из общего градуса долбоклюйства, — невозмутимо пояснил Учиха.       — Ты сейчас говоришь о человеке, который напрочь угробил руки непонятно какой техникой, да? — невинно вставил Хаку.       — Эй! Угробить руки об Шинигами не каждому дано!       — А угробить об него только руки — тем более, — проворчала я себе под нос. — Как вы думаете, это надолго? Мне что-то есть захотелось.       — Меньше, чем за полчаса, Тсунаде не угомонится, — Джирайя улыбнулся почти мечтательно.       — Сакура-чан, у меня есть пирожок! — радостно сообщил Наруто.       Э-э-э?       — Кто ты такой и что сделал с Наруто?       — Сакура-чан?       — Как у тебя могла выжить еда?       — Ну… Я не успел его доесть… — Узумаки смутился.       — Он с кухни целый поднос стащил, — сдал сокомандника Саске.       Наруто смутился ещё больше.       — И успел по дороге почти всё слопать? — восхитилась я. — Делись давай!       Повеселевший джинчурики вытащил остатки трофеев, я достала флягу с травяным настоем. Джирайя тоже отжал себе пирожок, уселся рядом, с Хаку мы сами поделились. Рядом продолжали тихо переругиваться Шизуне с Кабуто, по полю уже порядком запыхавшаяся Сенджу продолжала гонять Орочимару.       Идиллия, однако.       Особенно зрелище петляющего Змея, заедаемое пирожком.       Минут сорок спустя химе всё-таки выдохлась — а может, действие препарата закончилось. Посмотрела на руки, по-простецки вытерла лицо рукавом. Снова изучила кровавые разводы на ладонях.       — И что это было, Орочимару?       — Подарок. Ко вступлению в должность Хокаге, — усмехнулся изрядно потрепанный Белый Змей.       Тсунаде прищурилась.       — Значит, «не к отдельным представителям»?       Орочимару неопределённо пожал плечами, изогнул губы в поистине змеиной улыбке.       — Думаю, нам пора прощаться, Тсунаде. С восстанавливающей терапией Кабуто справится и сам.       Сенджу медленно кивнула.       — Береги свою тушку, Орочи, — кивнул и Джирайя.       — Ху-ху-ху… Я бессмертен, Джи.       — Ну-ну.       — Орочимару-сан… — играть смущение мне даже и не пришлось. Действительно было довольно сложно заставить шагнуть себя вперёд. — Возьмите. На память.       Блуждания по Танзаку всё-таки дали результат. Я нашла лавку, торгующую сувенирными фигурками из глины — действительно красивыми и яркими. Конечно, обычная фигурка или маленький замок Танзаку, которого в реальности больше не существовало, для саннинов было бы мелковато… Но договориться о паре фигурок на заказ оказалось не так уж сложно. Равно как и показать нужный образ с помощью гендзюцу.       Именно за эти фигурки я больше всего переживала после обрушения гостиницы. И сейчас на сложенных ладошках, протянутых в сторону Орочимару в жесте уважения, стоял хмурый Тобирама Сенджу с полуразвёрнутым свитком в руках. Ровные иероглифы, складывающиеся в «Эдо Тенсей», пришлось выписывать самой, и это была та ещё задача: подходящей миниатюрной кисточки у меня не было, а делать надпись зубочисткой… Подарок, кстати, был без всякого подтекста. Нидайме — чуть ли не единственный учёный в Конохе, кроме Орочимару, да и просто, Змей его уважает.       Саннин недоуменно поднял бровь — вот у кого Кабуто учился! — тыкнул в фигурку пальцем:       — Что это?       — Подарок, — я некоторым усилием воли заставила себя стоять прямо, а не ковырять землю носком сандалии.       — И зачем?       — На память, — я упрямо продолжала протягивать фигурку.       — Я похож на склеротика? — другая бровь, ещё более скептично.       — Вы похожи на параноика, — абсолютно честно ответила я. — Но это просто фигурка. Без фуин, чакры и добавок в глину.       Орочимару взял фигурку. Повертел. Облизал. Задумался. Прищурился нехорошо.       — Какая милая маленькая девочка, — сладким голосом проговорил саннин. — Спасибо за подарок.       И со смаком лизнул в щёку.       Честно, меня таким облегчением накрыло, когда он всё-таки взял фигурку, что я даже не дёрнулась. Вздохнула глубоко, вытерла щёку аккуратным беленьким платочком. А потом шагнула вперёд, привстала на цыпочки и клюнула змеиного саннина в щёку символическим поцелуем:       — Люди обычно делают это примерно вот так.       — Ху-ху-ху… Я запомню…       Что характерно, уточнять предмет запоминания Змей не стал. Подозреваю, меня он тоже запомнит… Но надо было пользоваться моментом, пока все не отошли от потрясения, поэтому я вернулась к Якуши:       — Кабуто-кун, на память, — в руки ошарашенному помощнику Орочимару лёг плотный бумажный пакет с копиями фотографий.       — Шизуне-семпай, и вам, — второй пакет перекочевал в руки Като.       — Тсунаде-сенсей… — тут я не поленилась согнуться в поясном поклоне, протягивая Сенджу изящную статуэтку цуру.       Это была единственная фигурка, которую я не заказывала специально — но точно так же не смогла не купить. Величественная птица с круглой «шапочкой» красных перьев на голове, напоминающей восходящее солнце, и полуразвёрнутыми крыльями — она словно воплощала в себе стремление в будущее. К тому же журавль цуру — символ долголетия, надежды, мира и семейного счастья. В искусстве же он ассоциируется с хризантемой, цветком правителей… Слишком многие из смыслов этой фигурки перекликались с Тсунаде, чтобы я подарила ей что-то другое.       Пальцы Сенджу чуть дрогнули, когда она забирала подарок. Шизуне растерянно прижимала к груди пакет с фотографиями.       — Джирайя-сан, — ещё одна фигурка на так же вытянутых в жесте уважения ладонях.       Жабий саннин удивлённо моргнул — кажется, он не ожидал, что подарок достанется и ему. А может, удивился виду статуэтки. Эту тоже делали на заказ. Брутальный жаб со шрамом поперёк глаза и зажатой во рту трубкой. Застенчивый слизень с рожками и голубой полоской вдоль тела. Огромный фиолетовый змей, подпирающий голову кончиком хвоста и будто бы слушающий этих двоих. Позы у всех троих расслабленные, никто не ждёт атаки. Они просто отдыхают.       И да, я выпытывала у Шизуне, как выглядят Призывы саннинов, так что с этой стороны никто не подкопается.       А теперь отступить на шаг, сплести пальцы в замок и спрятаться за широкой спиной жабьего саннина. Пускай взрослые дальше сами разбираются. Я им уже всё, что хотела, донесла, пусть и не словами.

***

      Возвращаться в Танзаку мы не стали. Вещи Тсунаде забрала Шизуне, а больше нас в городе ничто не держало. Наоборот, был шанс, что попытаются потребовать компенсацию за разрушенные здания… А если заплатим, то ещё и за замок. Орочимару-то никто не рискнёт счёт выставить. Вот, кстати говоря, не оставляет меня вопрос — ну зачем? Пользы от этого совершенно никакой, а замок красивый был. Влияние эмоций или всё-таки есть рациональное зерно, просто я его не вижу?       Как бы то ни было, далеко уходить мы не стали. Влезать в разборки шиноби мало кто рискует. Если прямо на месте происшествия с Сенджу ещё могли рискнуть и что-то потребовать: химе известна и тем, что долги свои всё-таки отдаёт, иначе бы ей давно перестали доверять кредиторы, — то догонять с этой целью уж точно не станут. Да и благодушием шиноби обычно не страдают. Взять хотя бы активно нукенинящих Мечников Тумана, у которых разговор ещё короче, чем у Орочимару.       Причём, что характерно, чем ниже уровень, тем больше глумиться будут. Тот же Джирайя разве что воспитательных пинков отвесит, а мелкий чуунин ещё и рэкетом заняться не погнушается. Самоутверждение за чужой счёт такое самоутверждение… Да и с деньгами у них уж точно похуже, чем у одного из Легендарной Троицы. Кстати, первая и последняя попытка Джирайи преподать нам жизненный урок путём разведения на деньги закончилась нудной характеристикой миссий S-класса от меня с отдельным уточнением, сколько за такую миссию платят и сколько «эсок» значится в досье у Орочимару. И невинным замечанием, что змеиный саннин где-то деньги на целое Скрытое Селение взял, неужели у Джирайи-сана, с учётом его гонораров за книги, не хватает даже на горячие источники?       Шизуне была в восторге и теперь поглядывала на саннина с хищным интересом. Не иначе как планировала привлечь его к оплате долгов Тсунаде во имя репутации Конохи, мда…       Интересно, а Каге хоть зарплату платят или как это вообще всё происходит? Ну не верится мне, что боец такого класса должен существовать на «подножном корму» и накоплениях от предыдущих миссий. Не верю! А вопрос однозначно интересный, нужно будет уточнить.       В целом, мы могли уже идти в Коноху, но осталось ещё одно дело. Забуза. Мечника требовалось вылечить, и как можно скорее — печати, вкупе с нетающим льдом, — это хорошо, конечно, но состояние Момочи от этого явно не улучшится. Конечно, в Конохе есть оборудованный госпиталь, специальные фуин, лекарства… Но кроме этого там есть и медики, а гуляющие слухи о происхождении Забузы никому не нужны. Поэтому мы сделали остановку в первом же городке с горячими источниками. На их наличии настояла Тсунаде, заявив, что, конечно, умеет работать в поле, но если есть возможность облегчить себе задачу, то предпочтёт, чтобы под рукой было хотя бы горячей воды вдоволь. Спорить никто не стал.       Выбор пал на «Деревню Горячей Воды» — небольшой посёлок рядом с главной дорогой, специализирующийся на тихом уединённом отдыхе. Благодаря такой политике здесь часто останавливались не только путешественники и проезжие купцы, но также и «серьёзные люди инкогнито», да и шиноби не гнушались завернуть. Коноха рядом, а для чакропользователей, как для той бешеной собаки, десять километров не крюк. По возвращении в Деревню надо идти сдавать отчёт, оформлять миссию как выполненную или проваленную… Пока ещё доберёшься до нормального отдыха. А тут можно в своё удовольствие отмокнуть в горячей воде, особенно если сроки миссии не были выставлены жёстко.       Надо сказать, владельцам местных заведений это было только на пользу. После миссии шиноби обычно не имеют склонности буянить сами, а шанс при попытке повыделываться поймать в лоб не только пятку, но и дзюцу, оказывает дивно умиротворяющее воздействие.       Тсунаде здесь явно бывала, а вот Джирайя, кажется, нет. Может быть, потому, что в таком тихом месте не срабатывает его любимая тактика: болтать об окружающих и проявлять излишнее любопытство в Деревне Горячей Воды было не принято. Но местность знала Сенджу, а мастер-класс по тому, как не привлекать лишнего внимания, дал всё-таки жабий саннин. Приём оказался прост как табуретка — но, как ту же табуретку в драке, его нужно было уметь применять. Джирайя попросту не прятался. Совершенно открыто и даже громогласно восхищался местными девушками, предвкушал удовольствие от посещения совмещённых источников, даже прошёлся по тому, что благодаря присутствию Шизуне и Тсунаде есть кому присмотреть за детьми в нашем лице. И если Като только проворчала под нос, что с Тсунаде-сама ещё неясно, кто за кем присматривать будет, то химе не поскупилась на пару оплеух, окончательно «демаскировав» себя как шиноби…       …и завершив тем самым так небрежно созданный Джирайей образ. Две команды, встретившиеся при возвращении с миссии, а то и выполнявшие её в тандеме — что может быть более обыденным? А то, что миссия была нацелена скорее на натаскивание молодёжи, о чём свидетельствует отсутствие хитай-ате у старшей части команды — уже частности. Равно как и экстравагантное поведение немолодого мужчины, который, судя по всему, вообще был заказчиком. И порядком довёл за время миссии обеих куноичи.       Кого после этого удивит, что такая пёстрая компания предпочла самый уединённый онсен с отдельной купальней? «Обиженный» на такой произвол Джирайя демонстративно отправился мокнуть в общем источнике — клоном, мы не менее демонстративно удалились отдыхать. Хотя намётанный глаз бы заметил, что «заказчика» по крышам сопровождают два мелких шиноби: Наруто и Саске тоже были вынуждены сделать клонов.       Интересно, их не подловят на «подглядывании»? С жабьего саннина станется устроить забег от возмущённых красавиц, чисто чтобы парни не расслаблялись.       Оригиналы же остались с нами, хотя Тсунаде и предлагала мальчишкам пойти погулять. Отказались и на полном серьёзе заняли позиции охранников, собираясь бдеть на случай внезапных нападающих. У Хаку от такого даже губы чуть дрогнули.       Непривычно серьёзный Джирайя достал нужный свиток, распечатал Забузу. Хаку, дождавшись короткого кивка, плавным жестом убрал лёд.       — Шизуне, — ещё один короткий кивок.       Като резким движением всадила шприц с препаратом в относительно целое плечо мечника, уложила его на заранее подготовленную кушетку. Провела над телом окутанными «мистикой» руками:       — Пульс… Общее состояние… Повреждения рук… Повреждения кейракукей… Содержание гормонов… Состояние нервной системы… — голос звучал размеренно и отстранённо, словно звук работы какого-то механизма. — Кислородное голодание мозга… Трещины в рёбрах… Старое повреждение мышц пресса и бедренной артерии… Патология пятого лимфоузла…       Хаку с каждой новой озвученной характеристикой вздрагивал, да и меня пробрало. Такой букет от единственного столкновения с Самехадой возникнуть не мог никак, да и Шизуне перечисляла в том числе и застарелые травмы. Шиноби, конечно, очень живучие, но как Забуза умудрялся не просто бегать, а ещё и своей шпалой махать? Мы Кубикирибочо вдвоём еле поднять могли!       — Пациент погружён в операционную кому, процессы в организме замедлены до безопасного минимума. Состояние тяжёлое, непосредственная угроза жизни при оказании своевременной помощи отсутствует, — закончила отчёт Шизуне.       — Вытащим, — Тсунаде щёлкнула расправленной на руке медицинской перчаткой, — и не таких вытаскивали. Сакура, иди сюда, будешь помогать. Начнём со спины.       Работать в связке с таким мастером, как Тсунаде, — это просто нечто. Такое чувство, что она подхватывала мою несуразную «мистику», направляла, показывала… Точнее, оставляла всего один вариант воздействия, который и оказывался наиболее эффективным. Это было… Нет, словами не передать. Что-то, воспринимаемое скорее на интуитивном уровне, то «чутьё», которое обычно приходит с опытом… Тсунаде позволяла прочувствовать, как это должно быть — сейчас, когда мне до подобного уровня ещё расти и расти. Участие в подобной «связке», пусть и на подхвате, давало больше, чем месяц самостоятельной практики. А ещё это было безумно познавательно, безумно интересно… И просто здорово.       Восхитительно ощущать, как под руками срастаются и приходят в норму волокна мышц. Как по снова целым сосудам начинает свободно циркулировать кровь. Как из месива с осколками костей снова собирается нормальная, здоровая спина.       И просто до восторга доводит то, что Тсунаде, ведущая в этой связке, тоже чувствует нечто подобное. Сенджу была… Счастлива. Счастлива снова быть медиком и спасать не только своими знаниями, но и своими руками.       Я поняла, что еле стою на ногах, только когда Хаку мягко подхватил меня за плечи, помогая сесть прямо на пол. Шизуне отвлеклась от своего участка работы, протянула парню флягу — как бы не ту же самую, из которой она отпаивала Тсунаде после лечения Орочимару. Во всяком случае, вкус снадобья был похож и противный звон в ушах после нескольких глотков отступил.       Химе на мгновение отвлеклась, чтобы кинуть на меня одобрительный взгляд, и снова вернулась к работе. Шизуне как раз разбиралась с внешностью Забузы в целом, а сама Сенджу сводила старые шрамы, которые могли послужить причиной опознания. Зрелище завораживало. Под руками женщин рождался совершенно другой человек. Тсунаде будто играючи затёрла несколько приметных шрамов, убрала пятно старого ожога, тут же «нарисовала» несколько других: боец и мечник со слишком чистой кожей будет выглядеть подозрительно. Привела в порядок руки.       Шизуне от наставницы не отставала. Знаменитые треугольные зубы мечников Тумана сменились ровным рядом совершенно обычных, разом лишая Забузу одной из самых приметных черт, откуда-то появились густые брови, изменилась форма носа и наросла густая шевелюра — как минимум до плеч. Като чуть отстранилась, чтобы оценить свою работу, и добавила лёгкий шрам через переносицу.       Лично я в этом человеке Забузу не узнала бы даже под угрозой куная. Мечник порядком потерял в массе: даже с участием такого ирьёнина, как Тсунаде, организму потребовалось немало ресурсов для лечения. Поджарый, хищный — да, но с Демоном Скрытого Тумана даже ассоциаций не возникало.       Как там Джирайя говорил — Ясуо? Ну, с днём рождения вас, Ясуо-сан…       Тсунаде закончила со своей частью, стянула с рук перчатки.       — Плотный обед. Всем, — коротко приказала она.       И, словно только этого и дожидались, в номер ввалились клоны Джирайи, Наруто и Саске, нагруженные едой по самую макушку.       Ну, кто бы сомневался, что саннин будет не только в источнике сидеть.

Как и обещала, эту проду посвящаю Злой Корр за словленную пасхалку касаемо внешности Забузы-Ясуо) Да, кто интересовался этим вопросом, могут приникнуть здесь: https://vk.com/ariktaja?w=wall-106947917_974

Отступление

      Хаку казалось, что он спит. Или даже бредит: слишком уж происходящее в последние недели не вписывалось в его привычный мир.       Хаку привык верить в закон равновесия: если было очень плохо, следом обязательно случится что-то хорошее. Из-за пробудившегося кеккей генкая он лишился дома и семьи — но потом он встретил Забузу-сана и благодаря всё тому же кеккей генкаю смог быть ему полезен.       Верно было и обратное: после чего-то очень хорошего маятник непременно отшатывался в обратную сторону. Забуза-сан не просто подобрал непонятного сироту, он искренне заботился о нём и даже учил — но они должны были погибнуть тогда, на мосту, в столкновении с Копирующим ниндзя и его учениками.       Выжили и даже получили шанс на будущее без постоянно дышащей в затылок погони — и столкнулись с тем, кто знал Забузу-сана в лицо и имел к нему свои счёты.       Как будто Шинигами не хотел отпускать уже намеченную жертву.       Но оба раза смерть отвела маленькая девичья ладошка.       Могло бы показаться, что Сакура сыграла не самую важную роль, что итоговое решение каждый раз оставалось за кем-то другим, более взрослым и опытным… Но первый шаг делала именно она. Словно ловила падающего в пропасть без раздумий и колебаний, не обращая внимания на то, что может сорваться следом сама.       А ещё почему-то не требовала платы. Таких в мире шиноби просто не могло и не должно было быть: они бы просто не выжили. Хаку привык к тому, что люди обычно равнодушны и жестоки. Шиноби же приходится ожесточаться ещё больше…       Сакура протягивала жизнь на открытой ладони и уходила с лёгкой улыбкой.       Хаку считал себя достаточно понятливым, чтобы с первого раза уловить то, о чём намекали ками. В прошлый раз они приняли этот подарок как должное — и угодили в зеркальное отражение смертельной ситуации. Но какую плату можно предложить тому, кто за руку отвёл смерть?       Разве что вложить в эти самые ладони уже жизнь…       — Что ты собираешься делать дальше? — негромкий голос поблизости заставил невольно вздрогнуть. — Отправишься в очередное путешествие?       Вышедшая на энгаву Сенджу-химе обернулась, требовательно глядя на своего собеседника.       — Да, — коротко кивнул жабий саннин. — Эти Акацки тревожат меня… И они показали, что проникновение в Коноху для них не помеха. Я заберу Наруто с собой и буду тренировать его.       — Всё ещё пытаешься вырастить своего ученика из пророчества? — химе прислонилась к перилам.       — Почему нет, Тсунаде? Эти дети напомнили мне, что когда-то я был молодым. Каким я тогда был. О чём мечтал.       — Да… — эхом откликнулась Сенджу. — Особенно о чём мечтали…       Джирайя запрокинул голову, вглядываясь в усыпанное звёздами небо:       — Они будут лучше нас, Тсунаде. Они уже сильнее.       — Может быть, ты и прав… Уверен, что справишься, если они всё же смогут вас перехватить?       — Я всё ещё достаточно силён, чтоб справиться с парочкой нукенинов, даже если это и S-класс, — хмыкнул саннин. — Конечно, в компании с Наруто собирать информацию будет сложнее, но подходящего нукенина для внедрения в эту организацию у меня на примете нет, так что придётся по старинке…       — Как обычно, дурачишься, — вздохнула химе. — И не думаешь о тех, кто может о тебе волноваться.       — Ты будешь беспокоиться обо мне, Тсунаде?..       Но Хаку уже не слушал. Он не знал, чем можно отплатить за дважды спасённую жизнь? Судьба оказалась достаточно благосклонной, чтобы дать ему нужную подсказку. Стал ли он свидетелем разговора случайно, или Джирайя-сан намеренно позволил ему услышать — не важно.       Значит, Акацки. Организация, в основной состав которой могут попасть только нукенины S-класса.       Что ж, в определённых кругах «тень» Киригакуре но Киджина уже имела некоторую известность. Довести её до нужной репутации будет не так уж сложно.       Но для начала стоит подробнее расспросить Джирайю-сана о том, что из себя представляют эти самые «Акацки».

***

      Разговор с Забузой прошёл на удивление гладко. То ли мечник и раньше был тем ещё фаталистом, то ли крушение жизненной парадигмы на мосту так повлияло, но вариант «изменить имя — изменить судьбу» был принят им как нечто само собой разумеющееся. Даже то, что эта судьба окажется связана с Конохой, мечника не смутило. Такой Забуза слегка настораживал, но в целом всё было нормально…       …пока лапочка-Хаку не отколол номер.       Вот уж истину говорят про тихий омут!!!       Этот… Этот Юки заявил, что не пойдёт с нами в Коноху. Потому как собирается продолжить выполнять заказы в качестве нукенина, чтобы заработать нужную репутацию… И вступить в Акацки, дабы шпионить за этой организацией изнутри.       Меня чуть Кондратий не хватил от такого заявления. Забузу, судя по перекошенному лицу, тоже. Но рядом была Тсунаде, которая отогнала возможные проблемы со здоровьем одним своим присутствием… Я кричала, я требовала, я просила и топала ногами — Хаку смотрел на это со своей привычной мягкой улыбкой. Момочи угрюмо пообещал скрутить засранца и в таком виде дотащить до Конохи — Юки остался всё так же спокоен. Монах, познавший дзен, чтоб его!..       — Трижды рождённый, Сакура-сан, — только и сказал он. — Мой путь именно в этом.       — Ты слишком мягок, Хаку, — Забуза поднял на ученика тяжёлый взгляд. — До S-класса обычно добираются ублюдки вроде меня.       — Не преувеличивайте, Забуза-сан. У меня хватит сил, чтобы защитить свою мягкость, — спокойная улыбка, чуть склонённая набок голова. — А ваша дорога теперь ведёт в Коноху.       Это было… Внезапно. Как будто потайной клинок на миг показался из ножен, поймав блик света лезвием. Хаку сильный, да, но никогда не хотел быть шиноби…       И уж точно в нём сложно было заподозрить такой стержень. Стойкость — да, но подобная решимость…       Забуза вскинулся, слишком резко хватанул воздух, собираясь возражать, поперхнулся. Буквально вцепился в Хаку взглядом.       Медленно и тяжело выдохнул, опуская плечи.       — Я всегда знал, что однажды ты перерастёшь меня, Хаку. И рад, что всё-таки смог это увидеть.       Хаку потрясённо распахнул глаза, мигом становясь очень-очень юным и таким… Невинным.       — Забуза-сан…       — Вы что, вот так его и отпустите?! — я всё-таки не смогла промолчать. — Это же чистое самоубийство!       — А ты сможешь его удержать? — Забуза перевёл взгляд на меня, и вдоль позвоночника продрало морозом: от того, каким усталым, больным и потрёпанным жизнью он выглядел.       Незнакомое лицо и такой пугающий своим пониманием жизни взгляд…       Вот тут я попросту позорно разревелась.       Это было глупо, абсолютно ничего не решало и было совсем не к месту… Но я просто не могла удержаться и рыдала взахлёб, как ребёнок, у которого впервые в жизни убежал в лес котёнок. От чувства собственной беспомощности, от того, что я не могу ничего изменить. Потому что сейчас Хаку ставил на кон не только свою жизнь: он и себя прежнего тоже пускал в расход. Тот мальчик, который до последнего старался не убивать своих противников, умрёт в любом случае. А вот что получится в итоге… Хотелось бы верить, что Хаку просто закалится, как хороший клинок. Но…       Но я просто не могла сейчас не плакать.       За себя, за Забузу, за самого Хаку… Захлёбываясь всхлипами и крепче сжимая в пальцах ткань хаори…       — Достаточно.       Тсунаде сказала это негромко, но до того властно, что слово почти хлестнуло. Я вздрогнула, пытаясь непроизвольно зарыться в рубашку на груди… Ой. Я всё это время ревела на груди Джирайи? Упс… Стыдно-то как… Отползла в сторону, поспешно вытирая нос рукавом.       Хаку, кстати, выглядит слегка ошарашенным, а вот во взгляде Забузы чувствуется даже некоторое облегчение. А, ну да, он же ближе Джирайи ко мне сидел…       — Это тоже часть жизни шиноби, — Сенджу смотрела на меня прямо и строго. — Не только нести смерть. Не только от неё спасать. Отпускать на верную смерть — тоже. И, что ещё хуже, посылать на смерть осознанно. Ради спасения других. Ради банальной выгоды. Ради политики, — последнее слово прозвучало словно грязное ругательство.       — Простите, Тсунаде-сенсей, — опустить голову и шмыгнуть носом, стараясь окончательно взять себя в руки.       — Это не так уж плохо — уметь искренне плакать о друзьях, — на макушку опустилась широкая ладонь жабьего саннина. — Но, оставляя сердце открытым, ты рискуешь получить слишком много боли…       — Пусть так, — вскинуть голову, утирая никак не желающие прекращаться слёзы. — Пусть я ещё не раз буду плакать… Но дорогих мне людей встретит открытое сердце, а не равнодушный кивок!       Наруто почему-то покраснел и отвёл глаза в сторону, Саске хмыкнул… Сенджу придавила тяжёлым взглядом:       — Уверена, что справишься?       — С таким сенсеем, как вы? Да.       Тсунаде ошарашенно моргнула, а я всё-таки поднялась на ноги и крепко-крепко обняла Хаку:       — Помни, что тебе есть куда вернуться.       Напряжённые плечи, несколько секунд колебания… Но потом Хаку всё-таки поднял руки в ответном неловком объятии. И, кажется, даже чуть слышно шмыгнул носом.       — И только попробуй умереть, — прошептала ему на ухо. — Пойду в ученики к Орочимару, доберусь до запретных техник и воскрешу Эдо Тенсей.       — Сакура-чан, ты же сама говорила, что эта техника — издевательство над мёртвыми…       — Вот именно! Это будет наказание! — а теперь насупиться, как грозному хомячку.       — М-ма, Тсунаде, твоя ученица меня уже пугает…       — Которая именно, Джирайя? — невинно поинтересовалась химе.       — М-ма…       Тихий смешок Шизуне разорвал накопившееся в воздухе напряжение. Пропало мерзкое чувство оцепенения — будто неловкое движение могло обрушить лавину. И неприятная тишина тоже пропала — шорохи одежды, облегчённые выдохи, шелест взъерошенных волос. Тсунаде права: отпускать — тоже часть жизни шиноби. Не буду же я реветь перед каждой миссией.       Но если Хаку думает, что насчёт Эдо Тенсей я пошутила — зря!