Просто будь со мной...

Поднимаюсь с холодных железных балок. Как ни странно, но с каждым новым вздохом мне становится все легче, энергия так и струится по моему телу. Твердо встаю на ноги, но не открываю глаза. Их пронзает легкое жжение. Думаю, не стоит их сейчас открывать... Спокойствие и уверенность наполняют меня. Вспоминаю, что весь город в огне и монотонным голосом призываю: "Плуто". Уже через пару секунд чувствую жаркое дыхание своего пса за спиной: "Сидеть". - Что происходит?! - вопит ангел, у которого потихоньку начинают сдавать нервы. - Тупой пес! - срывается он и, судя по звукам, раскрывает свои крылья, чтобы налететь на Плуто, но замирает на месте. - Тупой... - тихо начинаю я, - ненормальный... - но с каждым словом, - педобир-шлюха... - гнев во мне все нарастает, - который уничтожил полгорода, - уже рычу я, подходя к ангелу, стоящему рядом с Себастьяном. Все еще не могу открыть глаза - жжение в них все нарастает. Провожу языком по своим зубам - остренькие. Гораздо острее, чем прежде. Я меняюсь. И кем же я стану на этот раз? Это уже не имеет значения, волны ненависти захлестывают меня с головой. Подойдя к ангелу вплотную, открываю глаза. Вижу немой ужас вперемешку с восхищением на его идеальном лице. Собирается что-то сказать мне или воскликнуть. - Поцелуемся, дорогой? - шипяще-рычащим голосом говорю я, прерывая только открывшего рот ангела, и примыкаю своими губами к его. Этот извращенец сам проникает ко мне своим склизким языком. Отлично. Смыкаю челюсти, и фонтан крови брызжет мне в лицо. Приторно сладкая кровь, мягкий, как жидкое желе, язык. С отвращением выплевываю ангельскую плоть, оттирая омерзительную багровую жидкость с лица. Мою белую рубашку оросило, словно дождем, этой кровью. Уже плевать на внешний вид. Пришло время платить по счетам... Эш падает на свою пернатую задницу, держась за язык, пытается кричать, но в итоге вырываются лишь приглушенные потоком крови стоны. Отползает назад и исчезает в черноте этого дыма. Взглядом скольжу по куполу из скверны. Мельком замечаю знакомый силуэт в прутьях тьмы. Смотрю на свою руку: пальцы покрылись неким подобием перьев из железа, ногти больше похожи на лезвия длиной как еще один палец. Я превращаюсь в монстра? Но что ж? Тогда мне больше не нужны будут оправдания моей откровенной жестокости. Рассекаю рукой клетку из дыма скверны, и обессиленный Себастьян падает на меня. - Катя... - раздается шепот демона, - беги... - и он твердо встает на ноги, заслоняя меня своей спиной. На секунду рядом с ним я почувствовала себя такой маленькой и слабой. Мне стало страшно... Клубы черного дыма начинают рассеиваться - работа отряда жнецов. Как же они меня сейчас ненавидят... До моих ушей начали доноситься всхлипы вперемешку со смехом, невнятное бормотание то мужского, то женского голоса, беспорядочные хлопки крыльев, удары о железо и хриплые крики Эша... На все остальное девушка уже никак не реагировала. Ее телом полностью овладел гнев, как только она увидела очертания больших белых крыльев. Все вокруг для нее замерло и осталось лишь одно - цель, но... - Уходи! Ты меня слышишь?! - срываясь на крик, демон тряс свою госпожу за плечи, пытаясь привести ее в чувства, но та была лишь ведомая первородными инстинктами ярости и агрессии. Мгновенно горящий ими взгляд потускнел, и преображенная рука девушки ухватилась за горло демона. - Помогай или не мешайся, - нечеловеческим голосом прохрипела она и оттолкнула дворецкого в сторону носящегося в конвульсиях ангела. Прежде, чем демон успел понять, что сейчас произошло, перед его глазами, словно молния, сверкнул меч. Секунда. И Себастьян падает на спину, а на нем уже сидит обезумевшее чудовище, кричащее, шипящее, омерзительное, готовое отсечь демону голову. Все его естество словно говорило: "Во всем виноват ты!" Мгновение, и локоть ангела оказывается зажатым в руке девушки. Ее лицо окрашивает улыбка удовольствия, удовольствия от начала самых страшных минут для белокрылого. Длинные черные когти входят внутрь его руки, кровь начинает быстро струиться по его белому костюму. Подольше... ей хочется мучить его подольше. Страшная боль пронзает его, и седоволосый захлебывается в собственных криках. Пытается отмахиваться крыльями, дрыгает ногами, но это уже конец для него. Себастьян, будто хочет обнять его, протягивает к нему руки, но вместо этого вырывает одно крыло из спины ангела. Разрывая костюм, забрызгивая все кровью, забирая с собой пару ребер и несколько спинных мышц, крыло отлетает в сторону. Глаза Кати затуманивает раздражение: - Спасибо за помощь, - говорит она, отложив ангела в сторону и наступив на место оторванного крыла ногой, и берет своего дворецкого за шкирку: - Ты больше не нужен... - и отбрасывает его в сторону. Делает глубокий вдох: терпко сладкий запах крови ударяет по ее сознанию. - Наконец, мы наедине, голубочек мой пестренький... - вновь переходя на шипение, говорит она, смотря на умирающего ангела сверху вниз. Сильнее продавливает ногой его легкое, наклоняется и вырывает следом второе крыло. Новая волна душераздирающего крика радует ее слух. Сейчас для нее это словно симфония. Переворачивает теперь уже бескрылого ангела на спину и садится ему на живот. Длинными когтями аккуратно разрезает вдоль его костюм и рубашку. Легкий смешок вырывается из ее рта. Указательным пальцем светловолосая медленно протыкает солнечное сплетение на груди. Тело вопящей жертвы начинает меняться и приобретает женственный облик, чем только сильнее раздражает Катю. Сейчас она наподобие ядерной бомбы с неисправным механизмом - готова взорваться в любой момент. - Не смей менять пол во время пытки, стерва! - рычала она, резко проткнув левую грудь Анжелы своими лезвиями и сильно сжав ее в своей преображенной руке, и вырвала ее, оставляя лишь голые ребра, сквозь которые струилась кровь. То же произошло и со второй грудью. Перед Катей лежало полностью открытое тело виновника стольких испорченных жизней. Она глубоко вздохнула и выдохнула. Раздался приглушенный хруст: - Раз, поломанная жизнь, - шептала она, сломав одно ребро убийце. - Два, убитые люди, - и русоволосая полностью вырвала ребра с одной стороны, придерживая позвоночник со спины другой рукой. - Три... - ее рука взмыла вверх, - бешеных собак усыпляют... - и она проткнула левую сторону его груди, разбив ребра. Вынув руку, она увидела темный кусок плоти. Снова на нее накатила ярость: - Жри!.. - протягивая каждую букву, шипела она, вдавливая орган ангела в его рот. Губы разорвались поперек лица Анжелы, оставляя на обзор идеально белые ровные зубы и кровоточащий обрубок языка. - Жри своё гнилое сердце... - рычала она, все сильнее и сильнее протискивая все еще бьющийся кусок плоти в глотку бескрылого. Все сильнее и сильнее, пока ее рука не проткнула шею седоволосого насквозь, пока горячая кровь не прыснула ей прямо в лицо. Но этого ей было мало. - Не смотри на меня своими омерзительными глазами, червь! - шипела она и проникла двумя пальцами под веки, вытаскивая его глазное яблоко. Пару секунд рассматривая его, второй рукой она вытаскивала второе. - А теперь чмо-о-ок! - и два глазных яблока лопнули от сильного столкновения друг с другом... - Катя, прекрати... - сказал Себастьян, приложив свою руку к ее лицу. Но она не слушала его. Лишь ее рука вновь вцепилась в его широкую шею. Он видел, как глаза его госпожи застлал туман злости и ярости. Ее рука все сильнее сжимала его горло, а на лице появилась искаженная безумием улыбка. - Я люблю тебя... - сделав последний вздох, прошептал Себастьян.