Чертик по имени Фей (от 18)

Тима действительно выписали в пятницу после полудня. Врач оставил целый список рекомендаций и взял с Тимки слово выполнять эти указания безоговорочно. Рана зажила хорошо, но ее все равно нужно было заклеивать специальным материалом, чтобы не началось воспаление. Тиму до истерики хотелось нормально помыться, избавиться от больничных запахов, но пока приходилось довольствоваться осторожным обмыванием и протиранием. Маркус заехал за ним вместе со своей матерью, которая мигом развела бурную деятельность, одновременно разговаривая с медиками и пытаясь переодеть смущенного Тимку в чистую одежду. - Мам, он сам может, - вмешался Марк, когда понял, что Тимофей молчит только из вежливости. - Ой, прости, малыш, - Ида одернула свитерок на похудевшем торсе парня. – Мои дети уже такие взрослые и неприступные, а тебя так и хочется потискать. Если Марк будет с тобой плохо обращаться – сразу говори мне. Я найду на него управу. - Мама, прекрати, - Марк засмеялся, встретив ошарашенный взгляд Тимки. – Ты его плохо знаешь. Чертенок себя и сам в обиду не даст, не переживай. - Чертенок? – Ида с удивлением посмотрела на милого худенького мальчика, который выглядел столь беззащитно и невинно, что все ее материнские инстинкты просто требовали взять его под опеку. - Ты поймешь, когда познакомишься с ним поближе, - ответил Марк, помогая Тимке подняться. Тимофею показалось, что весь медперсонал вздохнул с облегчением, когда он, в сопровождении Маркуса и двух мамочек, покинул территорию больницы. Тамара, которая едва смогла вырваться с работы, только успела расцеловать сына, прежде чем его увезли. Но у женщины впервые за долгое время было спокойно на душе. Ей хотелось плакать от облегчения, но она сдерживалась, не желая показывать своих эмоций окружающим. Да и хватит уже лить слезы, все же хорошо теперь. Если бы еще Илья вел себя, как нормальный отец, а не метался, как укушенный медведь, не понимая ни своих мыслей, ни своих действий. Наверное, только мать может любить своего ребенка безоговорочно, просто потому, что это ее кровинка. Но почему-то Герман смог переступить через себя, наладил хорошие отношения с сыном, постарался принять не только его ориентацию, но и прямое ее доказательство – Тима. Тамара вытерла сорвавшуюся все-таки слезу и направилась домой. У нее есть еще один ребенок, вызвавший разочарование отца. И Мишу она будет поддерживать с еще большим рвением. Ее дети должны быть счастливы вопреки чужим амбициям и желаниям. Как оказалось, Марк успел перевезти из квартиры Тимки все его вещи, включая пилон, но разбирать не стал, предоставив это хозяину вещей. Пока мать суетилась на кухне, Маркус устроил Тимку на своей кровати и спросил, заметив слегка удивленный взгляд: - Ты против? - Нет. Просто не думал, что мы будем спать вместе… сразу. - Мы будем только спать. Но я хочу чувствовать тебя рядом, чтобы не волноваться, - Маркус потянулся к Тиму, чтобы поцеловать. - А если я захочу не только спать? - Пока врач рекомендовал действовать очень осторожно, без сильных нагрузок. Так что первое время только минетики тебе и светят. - Ммм… хочу уже минетик, - ухмыльнулся Тимка. – Но еще больше хочу нормально помыться. - Вечером я тебе помогу помыться, а пока отдыхай. - Спать не хочется, - Тимка действительно себя хорошо чувствовал. – Принеси мне планшет и мои альбомы. - Трудоголик, - усмехнулся Маркус. - Да уж… А в институте уже учеба началась, - вздохнул Тимка. - Я все уладил, - успокоил его Марк. – Водитель будет тебя возить туда и обратно. - Но… - Мне так будет спокойнее, - Ольберг притянул Тима к себе. – Знал бы ты, как я волнуюсь. - Но Дима сказал, что мне больше ничего не угрожает, – Тим с удовольствием втянул запах любимого парфюма. - ***цкую посадили, всех причастных к делу выловили. - Я теперь постоянно волноваться буду, - Марк поцеловал парня в макушку. – Но не переживай, ущемлять тебя не стану. Хочешь учиться – учись. Гулять с друзьями – гуляй. Работать – работай. - Мне нужно поехать к Вахтангу и посмотреть, что там без меня сделали. Марк слегка отстранился и ответил: - Не раньше понедельника, договорились? И если ничего не будет болеть. - Я трудоголик, но не настолько, чтобы довести себя до больницы, - успокоил Маркуса Тимка и закончил разговор жарким поцелуем. - Хватит, Тим, - Ольберг со стоном отстранился. – Раздразнишь, а мне потом мучиться. - Я тебе потом помогу, - ухмыльнулся Тимка. – Протяну руку помощи. Ида позвала их к столу, прерывая флирт, а после еды Тима потянуло в сон. Проснулся он уже в полумраке и в первое время не понял, где находится. Осторожно поднявшись, пошел на поиски туалета, а потом свернул в сторону кухни, откуда доносились голоса. - Привет, - негромко поздоровался он, привлекая внимание. Компания собралась знакомая, поэтому Тимка без стеснения устроился у Марка под боком и сонно зевнул. Борис весело улыбнулся, Дима почему-то вздохнул, а Герман молча поставил перед Тимом тарелку с перетертой кашей, чем вызвал изумление у собственного сына. - Спасибо, - Тим взялся за ложку. – В честь чего собрание? - Мы приехали тебя проведать, но Марк не разрешил будить спящего красавца. Рычал на пороге, глазами сверкал и пускал носом дым, - ответил Дима. - Вылитый дракон, который над златом, - ехидно добавил Борис. – Я рад, что ты уже дома, Фей. Мы все волновались. - Вы волновались, а я работал, - возмутился Дима. – Ладно, мне домой пора, Лерчик без присмотра остался. - Приходи вместе с ним в следующий раз, - Марк поднялся проводить друга. - Я тоже поеду, - Борис улыбнулся Тиму. – Рад был видеть тебя. Многие скучают без тебя, Фей. - Поскучают и перестанут, - вмешался Марк, подталкивая Бориса к выходу. – В клуб Тима больше не пущу даже в виде гостя. Пока Маркус провожал друзей, Герман наклонился к Тиму и негромко спросил: - Так чем ты занимался в клубе? - Пел и танцевал стриптиз, - ответил Тимофей, отслеживая реакцию Ольберга-старшего. – А еще приходилось спать с боссом, который немало платил мне и предоставлял охрану. Я ведь был таааким популярным, - Тим усмехнулся. - Думаю, таких, как ***цкий, было немало? Тимка нервно потер ладони: - Немало. У одного из них почти получилось. Из-за второго в меня стреляли. Такая популярность мне совершенно не нужна. Тем более что я работал в клубе, чтобы иметь возможность учиться и не голодать. Теперь я буду работать у Маркуса в агентстве. И если вас беспокоит моя подпорченная репутация… - То мы поедем в Германию и там начнем все сначала, - Марк сел рядом с Тимкой и обнял его за плечи. - Вам действительно там было бы проще жить, но решать не мне, - Герман поднялся с места и похлопал Тимку по плечу. – До встречи, молодой человек. Ида ждет вас в воскресенье на ужин. После ухода последнего гостя Марк предложил Тимке помыться, и тот вмиг забыл о неприятном разговоре. Рану пришлось заклеивать более тщательно и действовать осторожно, но все равно Тимка едва не стонал от удовольствия. Маркусу тоже хотелось стонать, но уже от сексуального неудовлетворения. Ведь вот он, объект желания, мокрый, горячий, скользкий от мыла, улыбающийся и порозовевший от теплой воды. Но пока недоступный. Можно было только гладить, скользя по тонкому телу, целовать чистую, пахнущую гелем кожу, собирая капельки воды с шеи и плеч, и осторожно прижимать к себе, стараясь не думать о том, что можно толкнуть это гибкое тело к стене, огладить упругие полушария ягодиц, приласкать звездочку ануса… Марк встряхнул головой, чтобы отогнать опасные мысли, и понял, что Тимка тоже не остался равнодушным. Он тяжело дышал, вжимался спиной в грудь Маркуса, подставлял шею под жадные поцелуи. - Думаю, нам стоит притормозить, иначе кое-какие рекомендации врача придется нарушить. - Очень хочется нарушить, - простонал Тимка, с трудом отстраняясь от Марка. - Неделю еще подождем, мой хороший, - Маркус потянул Тима из ванны и тщательно промокнул влагу на его теле. – Сейчас поменяю тебе наклейку и пойдем спать. - А с этим что делать? – Тим поймал в ладонь член Маркуса. - Это пройдет. - Но… - Я хочу получить взаимное удовольствие, понимаешь? – Марк прижал к себе Тимку и с трудом перевел дыхание, потому что тот продолжал поглаживать возбужденную плоть. – Тим… - Марк, у меня все зажило… И я не рассыплюсь, если ты мне быстренько подрочишь. - Уговорил, - Марк осторожно поднял Тима на руки и понес в спальню. Целоваться они начали еще на пороге. Маркус с трудом добрался до кровати и опустился на край, не выпуская Тимку из рук. Хотелось всего и сразу, но здравый смысл пока удерживал инстинкты в узде. Ложиться они не стали, боясь не сдержаться. Тим только повернулся к Марку лицом, оседлав колени, и уткнулся лбом в его плечо, когда широкая ладонь Ольберга сгребла оба члена вместе и прошлась по ним сверху вниз. Оба были возбуждены до крайности, и много времени им не понадобилось. Марк взволновано заглянул в лицо Тимки и довольно улыбнулся, увидев радостную улыбку и сияющий взгляд. - Не больно? - Просто отлично, - пробормотал Тим и завозился, устраиваясь удобнее. Марк слегка повернулся, укладывая Тимку на постель и вытягиваясь рядом. - Полежим немного и займемся перевязкой. - Поиграем в пациента и доктора, - поиграл бровями Тимка. – Доктор Дик* поможет мне? - Обязательно, - фыркнул Маркус, целуя Тимку в шею. После «переклейки» Тим раззевался, сонно завздыхал и заполз под одеяло, утаптывая себе удобную лежанку. Марк подкатился к нему, осторожно повернул к себе спиной и зашептал на ухо: - Если я вдруг начну к тебе приставать, буди. - Не уверен, что мне захочется тебя отгонять от своей задницы, - засмеялся Тим. Но спали они на удивление спокойно. Скорее всего, усталость, смешавшись с полученной сексуальной разрядкой, поспособствовала спокойному сну. Всю ночь Маркус караулил сам себя, чтобы сильно не наваливаться, не стискивать спящего Тимку. И чувствовал, что уже не сможет выпустить его из своих рук. Никто не знает, сколько они будут вместе, но ни одной минуты из этого времени Марк не был настроен потерять. И так слишком долго они ходили вокруг да около, слишком много времени отняла у них больница. Поэтому Маркус решил, что больше не даст никому и ничему ни малейшего шанса вмешаться в их отношения. А там, как знать, может они оба узнают, есть ли в этом жестоком и равнодушном мире чувство, о котором пишут поэты. ***** Полгода спустя Клуб «Фотон» по-прежнему был шумным и ярким. Маркус давно не заглядывал к Борису, предпочитая встречаться с ним у себя на работе или приглашая в гости. Но сегодня Тимка буквально вытащил его повеселиться, и Марк не смог отказать. Его Чертик слишком много учится и работает, чтобы запрещать ему расслабляться и веселиться. Вот только непонятно, куда исчез этот самый Чертик, и почему Борис бросает такие предвкушающие взгляды на сцену. Впрочем, когда заиграла довольно известная композиция, а свет умело подчеркнул три стройные мужские фигуры, обтянутые эластичной тканью, стало кое-что понятно*. А когда центральная фигура сделала первое движение под музыку, Маркус напрягся и подался вперед. - Паршивец! Что он творит?! Черт! Свет немного поменялся, выхватывая из полутени поблескивающие от влаги обнаженные до пояса тела. Троица вытворяла нечто невообразимое, двигаясь слажено и эротично. Но Марк не сводил взгляд с центральной фигуры, которая была ниже других и значительно стройнее. Именно поэтому сапоги на высокой шпильке, зашнурованные до самого колена, делали стройные ноги еще длиннее и изящнее. - Как он на них танцует? - Практика, - пожал плечами Борис. – Тимка собирался поставить этот номер еще до вашей встречи. Маркус скрипнул зубами, когда в зале взвыли зрители. Он бы и сам взвыл, видя, как чувственно извивается Тимка, но не хотел уподобляться большинству. А Чертик совершенно распоясался, выделывая замысловатые связки танцевальных движений. Кто-то в зале закричал: - Чертик, жги! Но тут на сцене появилась еще одна фигура. Крохотная, изящная и до боли знакомая. Марк стукнул стаканом по столу и торопливо налил себе виски. Только Магды тут и не хватало. Борис, очевидно, тоже был не в курсе таких изменения в сценарии, потому что хмыкнул и сел ровнее. Музыка сменилась не менее известной композицией Леди Гага, да и женщина, оказавшаяся на сцене, была ее почти точной копией. Незаметно на помостках появилась высокая узкая кровать, и первый из мужчин, с затянутым на шее шарфом, упал на нее. - Моя сестра – извращенка, - со стоном заявил Марк, глядя на то, как «гестаповка в юбке» оседлывает парня, лежащего на животе, и имитирует сексуальный акт. - Это Магдалена? – восторженно выдохнул Борис, во все глаза наблюдая за действиями хрупкой беловолосой девушки. - Не узнал? – хмыкнул Маркус и чертыхнулся, когда Лэна гибкой кошкой спрыгнула с кровати и резким движением поставила второго из танцоров сначала на колени, а потом на четвереньки. Из зала вдруг полетел какой-то предмет, который был ловко перехвачен Тимкой. Маркус бросил взгляд на Бориса, когда понял, что именно передает Тим Магдалене. Огромный красный дилдо впечатлил не только его. Борис смотрел на сцену, приоткрыв рот и тяжело дыша. - Еще один извращенец. Судя по ажиотажу в зале, шоу многим нравилось. Тимка томно вертелся возле пилона, почти не привлекая к себе внимания, но тут Магда, «натрахавшись» со своей жертвой, подошла к нему и набросила на шею тонкий поясок от своей туники. Маркус едва удержался, чтобы не вскочить с места, но Лэна повела Тима в сторону ступеней. Маркус наблюдал за тем, как ослепительно прекрасная Госпожа ведет к нему красивого парня, который аккуратно ступает своими длинными ногами, балансируя на высоченных каблуках с завидной ловкостью. Вручив ремешок Маркусу, Лэна резко повернулась, мазнув взглядом по восторженно улыбающемуся Борису, и вернулась на сцену. Больше Маркус туда не смотрел. Он намотал ремешок себе на кулак, впился поцелуем в слегка подкрашенные губы Тима, а потом потащил его на выход из клуба. До дома они добрались в рекордные сроки. Игорь гнал машину, наплевав на большинство правил движения, стараясь довезти обезумевшую от желания парочку до места, где им никто не помешает. И в постели Тимка оказался совершенно обнаженным, но в туго зашнурованных сапогах. Эластичные штанцы, порванные в клочья, валялись возле кровати, рядом горкой возвышалась одежда Маркуса. - Марк, сильнее! Фейка был плохим мальчиком… очень плохим, - лихорадочно шептал Тимка, царапая спину партнера, сгорая от нетерпения. Маркус разлил половину смазки, но смог взять себя в руки, чтобы не сделать Тимке больно. Хотя тот и напрашивался, и даже просил об этом, вошел Марк медленно и аккуратно и лишь несколько минут спустя не выдержал, срываясь на такой темп, что Тимка взвыл от восторга и боли. Маркус зарычал, прикусывая солоноватое от пота плечо любовника и замер, выгибаясь над ним. Оргазм был острым и опустошающим, но Ольберг все же смог собраться, чтобы довести всхлипывающего Тимку до разрядки. А потом долго лежал, обнимая своего Чертика, своего колдовского Фея, совратившего и влюбившего в себя. - Ты не Чертик, ты мой Демон-искуситель, - прошептал Маркус, поглаживая едва заметный светлый шрам на животе Тимки. - Расту, - хихикнул Тим. – Скоро стану Аццкой Сотоной. - Это место уже занято, - засмеялся Маркус. – Лэна уже его заняла. Как тебе удалось ее туда привести? - Ты не поверишь, но это шоу – ее рук дело. Она увидела, как я танцую, и быстро подобрала еще двух парнишек. Это страшная женщина, - захохотал он. – Дрессировала нас до кровавого пота. Хорош был сюрприз? - Ремня бы тебе дать за этот сюрприз. Тимка оглянулся, поиграл бровями и прошептал: - Попробуй, может, мне еще и понравится. Они обошлись без ремня. Но Тимке понравилось. Уже засыпая, Маркус прошептал ему на ухо: - Кажется, я понимаю, о чем писали поэты всех времен и народов.