Антропный принцип.

Лиззи, сказать честно, уже задолбалась быть на втором плане для идеального Барри Аллена. Впрочем, она никогда дурочкой не была и понимала, что у нее тупо нет ни единого шанса против мисс совершенство Айрис. И черта с два она признается, что хочет быть ей.       У Лиззи нет ни единого шанса, это было понятно сначала, еще тогда, на кладбище. Но сердце у нее глупое до жути, оно у нее кричит и бьется о ребра, будто волны о скалы. Очень хочется хныкать.       У Лиззи нет ни единого шанса, ну хотя бы оттого, что Барри готов за Айрис тонуть, заживо гореть, душу дьяволу продавать. Лиззи его не винит, она такая же идиотка, поэтому даже смешно немного становится.       Когда отчаяние у самого горла, Лиззи в уме родинки его пересчитывает, хотя знает прекрасно, что всех ей никогда не суждено увидеть. Только если Барри раньше времени не умрет, да у нее в морге не окажется. Но это даже хуже, лучше уж так, спасибо. Бетси горит, коже больно, но ей плевать. Барри стоит этого, и этим все решено. ***       Если бы у Лиззи был демон, он бы был обязательно завистью. Потому что несправедливо, когда она где-то там, счастливая, рядом со своим сладко-приторным Эдди, а Лиззи больно, она глотает таблетки, только они не помогают, даже если горстями их есть.       Бетси не хуже Айрис, но отчего-то выбор не в ее пользу. И почему-то хочется закричать, пощечину ему дать, за грудки схватить и спросить, просто спросить: «за что?»       Только Барри глухой и слепой, и плевать ему на Лиззи, которая рядом, вот здесь, протяни ладонь. Хартли смеется, говоря в подсознании ее о том, что она, в общем-то, не умеет себе выбирать ни парней, ни близких в принципе. ***       Смотря в свое отражение, задается себе вопросом о том, а что же не так, что? Не красавица, но и не чудовище же? И любит она Барри всего, без остатка. И со вспышками гнева, и днями меланхолий, ну почему вот так?       Лиззи не просит о многом, да хоть в десна с каждым встречным целуйся, только меня хоть немного, Барри, люби, ладно? Росс не ревнивая, может хоть сама находить тебе девочку на ночь. Только прошу, умоляю, немного совсем любви дайте.       Она, Бетси, рядом всегда, и работать, между делом, вскоре с ним будет. Ну чего ему не хватает? У нее же плюсов больше, чем у всех его бывших вместе посчитанных.       А Барри лбом в окно упирается, смотрит куда-то, будто взглядом ищет кого-то. И такая ревность ее берет, ведь это он Айрис ищет, а она где-то там, целует своего идеального парня. И Лиззи с сожалением признает, что хочется не с Барри, который совсем не ее, а с кем-то вроде Эдди, который любить ее будет за двоих, а ей этого хватит теперь, Бетси теперь просто покоя хочется. ***       Они врут друг другу в глаза. Бетси говорит, что не любит его, а Барри этой любви удушливой не замечает.       Сердце конечно больно из груди вырывать, но это как с больным зубом - лучше один раз сильно поболит, чем будет ныть месяцами, пока остальные не заразит. Курить сигареты уже входит в привычку и идея бросить их кажется глупой до жути.       Иногда ей хочется отмотать назад. Там, где потерялся Хартли, нашелся Барри, почти что ее стал. Только вот та журналистка слишком на Айрис похожа, и руки у нее теплые, и слова нужные, да и возраст хороший. А Бетси переживет, слезы вытрет и вытерпит.       Лиззи теперь люди не то чтобы нужны. Дядя Уэллс смотрит насмешливо, зная заранее, что с ней будет, если Барри время изменит. И слезы глотая, она ему улыбается и молчит. И во взгляде ее читается «даже не смейте».       Барри оказывается в нее просто влюбленным (его же слова), и это даже хуже, чем быть равнодушным к ней. Лиззи больше не верит его фразам и взглядам, ей просто хочется кого-то вроде Эдди.       Хартли смеется и предлагает умотать в путешествие по Америке. Хартли теперь не брат, Хартли теперь новый ее знакомый, поэтому она просто кивает, потому что все уже задолбало.       Барри был просто в нее влюблен, целовал ее ровно одиннадцать раз (да, считала), секс был у них только прощальный, горький до жути. Барри был просто в нее влюблен, а она его любила до сломанных пальцев.       Они видятся на заданиях, стоят плечом к плечу и смеются над шутками Циско. Это нормально, лучше уж так, чем быть для него невидимкой.       Иногда ощущение, что она в этом мире лишняя, что лучше бы сдохла в пожаре том, лучше бы как котенка ее утопили в речке.       Лиззи закрывает глаза, считая секунды, надеясь на то, что она их уже не откроет. И просто молит, чтобы Барри прошлое уже изменил. ****       В Калифорнии отличные виды, Хартли наконец-то понял, что сохнет по Циско, а у Лиззи любовь по Аллену чертова не проходит. Он ей звонит и в молчании его не читается ничего, потому что Бетси не экстрасенс.       Ну а Барри просто ждет момента, чтобы признаться, что знал он о том, что крича в ночь ту на улице, он соседей разбудил, а они ребенка тогда из пожара спасли. И что больно конечно маму терять, но ее было б больнее.       Просто Барри дурак, который всегда будет влюблен в таких как Айрис, думая, что это любовь до гроба.        Просто Барри дурак, который любит Лиззи сильнее счастья, но упускает момент.Просто они два плюса, поэтому надо им искать свои минусы, но отчего-то не хочется.       Возвращаться в родной город страшно, хотя она и скучает по идеальным дорогам и пасмурному небу. Барри встречает ее в аэропорте и молчание у них кислое, а объятья крепкие, со слезами на щеках. Барри дурак в делах романтических, для него сердце собственное большая загадка. Зато Флэш для себя давно все решил, он ее выбирает из тысячи остальных, зная, что ей Барри нужен. Это смешно, но у них треугольник из двух человек, где она любит Аллена, а ее любит Флэш. Ну а Барри просто дурак.       Ей теперь хватает Флэша, который любит ее за двоих. Ну, а Барри ведь должен когда-нибудь додуматься, так ведь?