Гвардия Солнца

      – Браво, браво, мои дорогие смертные и не очень! – послышался уже знакомый голос, и все повернулись к Барбасу. Демонический пес не стал ломать традицию, снова явившись из-под одной из лавок. – Я бы похлопал, будь у меня ладони. Как умно, как тонко! Вы обхитрили самого Клавикуса Вайла! В последний раз это удалось лет двести назад небезызвестному вам Хальвесу Венитусу. Уверен, он тоже аплодирует вам откуда-то из Этериуса.       – Но? – спросила Сельвура совершенно спокойным голосом.       – Да, всегда есть «но», – довольно сказал Барбас. – Вы поступили очень предусмотрительно, очень осторожно и совершенно не по-геройски. Довакин! – пес обернулся к Иланаро, и тот едва выдержал взгляд даэдрота, настолько не по-собачьи пронзительны были его глаза. – Корона Бурь слишком тяжела для твоей ушастой головы, не так ли? Что ж, ты на перепутье. Налево пойдешь – коня потеряешь… у тебя ведь есть конь?       – Есть. Правда, кобыла, – через силу сыронизировал Иланаро. В душе начал подниматься страх. Не по-геройски? Опять всплыла эта тема…       – Тебя ведь предупреждали. Исмиром может быть лишь идущий по пути пророчества. Впрочем, возможно, тебе не объяснили один нюанс, и ты вообразил, что пророчество смиренно подождет, пока ты будешь заниматься своими делами. Так вот зря ты это!       – Говори конкретнее, демон! – приказала Кассандра.       – Вампиры на удивление одинаково мыслят, – осклабился пес. – Дружок того самого Венитуса, помнится, разговаривал со мной в том же тоне. И знаешь, что с ним произошло? Я закинул его из Сиродиила в Хай Рок. Если не хочешь повидать родные места, заткнись, будь добра.       Иланаро едва отметил краем сознания, что Кассандра из Хай Рока.       Вампирша стиснула Посох Магнуса, но действительно замолчала.       – И что произойдет? – спросил Иланаро.       – Если ты прямо сейчас не вернешься на путь пророчества, приняв Посох, предназначенный тебе, ты окончательно утратишь возможность становиться Исмиром. Лженареченный Король – вот кем ты станешь.       – Что-то вроде Неудавшегося Воплощения Неревара? – спросила Сельвура.       – Неплохая параллель, – Барбас снисходительно кивнул данмерке. – Да, что-то вроде. И, как и они, ты станешь лишь призраком упущенной возможности.       – Призраком? Я погибну?       – Ты погибнешь – это ерунда, – фыркнул пес. – А вот то, что ты так и не станешь величайшим героем четвертой эры... в прошлый раз, когда хозяин всего лишь не смог должным образом исполнить свое условие в сделке, он лишился части своей сущности. Полагаю, его боль тебя волнует мало, но для Нирна это отразилось той прелестной историей с Умбриэлем, ты ее должен помнить. Множество жертв и все такое. А теперь подумай, что будет в твоем случае. Может, Алдуин пожрет мир?       – Какие доказательства? – во рту у Иланаро пересохло.       – Вот забавно. А если бы у меня не было доказательств? Ты рискнул бы? Собой, своими друзьями, всеми невинными мира – и виновными, впрочем, тоже?       – То, что я лишусь возможности становиться Исмиром – еще не значит, что я не стану величайшим героем четвертой эры, – проговорил Иланаро.       – Пророчество существовало прежде сделки, совершенной тобой, Беин, – впервые нарушил молчание бывший драконий жрец. – Оно может исполниться и иным путем.       – Пророчество о том, что «Колесо повернется на Последнем Драконорожденном»? Да, оно старое. Только где в этих словах указание, что победит Довакин, а не Алдуин?       Вдруг Иланаро пришло в голову, что еще значат слова пророчества:       – «Последнем»? То есть, драконорожденных больше не будет, даже если победу одержу я?       – Если тебя волнует именно это, попробуй жениться и наплодить детей – по идее они должны будут унаследовать драконорожденность: с Септимами, помнится, работало без сбоев. А вот если не унаследуют… – он покачал лохматой головой и перебил сам себя: – Но я бы на твоем месте волновался о другом.       Хамство даэдрического пса немного отрезвило альтмера. Снова он задается абстрактными вопросами в критических ситуациях…       – Есть и другой вариант, – снова подал голос Морилиан. – Ты сочинил все это, чтобы Довакин взял Посох Магнуса в свои руки – и тем самым позволил бы тебе отобрать его. Чтобы ему пришлось пойти на очередную сделку с тобой.       – Что же мне мешало отобрать этот Посох у всех предыдущих его владельцев? Забрать из Музея Морнхолда? Если бы хозяину был нужен Посох, он нашел бы более легкий способ заполучить его… впрочем, надеюсь, история с Умброй его хоть чему-то научила.       – Не пытайся обмануть меня, Беин! Тебе нужен не сам Посох, а возможность забрать души… мою, ее, Довакина!       – Какие возмутительные инсинуации, – Барбас сокрушенно покачал головой. – В любом случае, доказательства не у меня. Доказательства у тебя, Довакин. Вернее, у Исмира.       Идея пришла почти сразу:       – Морилиан, вы знаете «Истинное лицо»? – если Крик сейчас не сработает, Барбас очевидно лжет. А если сработает… Исмир наверняка разберется с ситуацией в своем стиле.       Бывший драконий жрец кивнул. Иланаро бросил взгляд на Сельвуру, помедлив миг, она кивнула тоже.       – Если можно, – попросил альтмер, жестом уточняя, что именно просит – Крикнуть на него. Внутренне он замер, спрашивая себя, получится ли, желая и не желая вновь пережить этот опыт.       – ЛОТ-ЛУФТ-ЙУН! – тенор Морилиана не очень подходил для драконьих Слов, но на результате это не отразилось.       Лед в груди будто взорвался. Топорик Талоса на шее отозвался ликующим резонансом. Так сильно Иланаро это испытывал лишь в первый раз, в момент наречения. Исмир будто очень долго ждал возможности воплотиться, и рванулся в бытие со всей силы, дождавшись.       В глазах Морилиана зажглись восхищение и азарт. Так выглядел бы крестьянин, откопавший бриллиант в своем огороде. Он протянул руку, желая коснуться Иланаро, чьи волосы вновь разметало прирученным ветром, чьи глаза вновь затопило божественной, холодной синевой – коснуться и убедиться, что он настоящий.       – И было обещано, что придет Король, – восхищенно прошептал бывший драконий жрец, явно что-то цитируя. – Так вот, значит, как это исполнилось…       Исмир протянул руку к Кассандре:       – Отдай мне Посох, дитя ночи, присягнувшее солнцу.       Та замешкалась. Под маской было не видно, что отразилось на ее лице, но она явственно напряглась, увидев Дракона Севера во всей славе.       – То есть Барбас не лжет? – спросила Сельвура, делая шаг и словно бы заслоняя собой вампиршу от Иланаро. – Но даже если так, разумно ли следовать его совету?       Иланаро боялся спугнуть Исмира, но он хотел знать, а не просто следовать пути предназначения. Он хотел знать, что будет, если он продолжит идти по иной дороге, чтобы выбрать осознанно, и попытался донести свое желание до своей божественной части – памятуя из прошлого опыта, что Исмир следует его стремлениям хотя бы в общих чертах.       Получилось или нет, он не понял, Исмир ждал Посох, игнорируя слова Индален. Иланаро не очень улыбалось сражаться за артефакт с Кассандрой и Сельвурой, а может быть, и с Рагаш тоже, но в данной ситуации он мог только перестать быть Исмиром, а это могло быть равносильно полному поражению в войне с Алдуином.       – Отдайте ему, – сказала Индален негромко, но твердо. Получается, она не то что равна, она старше по званию, чем Кассандра, раз приказывает ей и вообще принимает решения такого уровня ответственности?       Та резким движением протянула Иланаро Посох. Исмир сомкнул пальцы на древке, и Иланаро вдруг ощутил – впервые, пожалуй, за свою жизнь – магию. Он был альтмером, хоть и не чистокровным, и всегда считал, что его сродство к магическим потокам очень высоко, но сейчас он понял, что ошибался. До того, как в его руки попал Посох, магия была для него столь же доступна и ясна, как вода для, к примеру, собаки – плыть можно, но не более, и шерсть мокнет, и устаешь, а сейчас он будто ощутил себя рыбой… или даже более, морским духом, частью океана. Весь мир вокруг обрел новое измерение. Он чувствовал рядом с собой двух живых, одного вампира, одну нежить в теле смертного, одного даэдрота… целый арсенал артефактов на одной из живых, могущественный артефакт на вампире, иллюзорный покров на даэдроте… магические линии, которые он мог сплести, как ему угодно…       Кассандра сдавленно вскрикнула, отпустив Посох, и он понял, почему – лишиться такого восприятия было, несомненно, жаль, а возможно, и больно.       – Я отправляюсь в Винтерхолд, – сказал Исмир.       – Ну вот, как все просто, – довольно сказал Барбас. – И никакого подвоха! А вы боялись!       – Беин коварен, он не отступит, – Морилиан сделал шаг к Иланаро, его глаза все так же горели. – Пока Посох в твоих руках, Король, ты в опасности. Позволь мне сопровождать тебя – если Беин медлит, значит, он желает, чтобы ты совершил что-то, что даст ему право забрать твою душу. И, почти уверен, что и мою тоже. Я смогу найти способ помешать ему, если буду с тобой.       – Что стоят твои слова, отступник? Ты присягал драконам – и нарушил клятву. Ничто не остановит тебя перед иным предательством, – отозвался Исмир.       – Слова не стоят ничего, как и всегда – но я сам стою многого. Прошу тебя!       – Нет, это я должна идти с вами, мой Король, – вступила Сельвура. Не было похоже, что ей как-то претит титуловать Иланаро. – Я и Кассандра – если явится Клавикус Вайл, она сможет уберечь Посох Магнуса.       – Есть то, что должно быть совершено лишь мной. Так записано в Древнем Свитке.       Иланаро, с одной стороны, был рад, что Исмир не торопится взять с собой Гвардейцев – стоит ему усмирить Око, как они, несомненно, тут же снова упрячут его под сферу, где его не способны будут достать даже боги. Интересно, а из-под нее сработает заклинание телепортации, что он выудил у Псиджиков? Он предполагал, что нет – изоляция от мира предполагает и изоляцию от его магии. Но с другой стороны, Исмир рано или поздно оставит его, причем, так как он был пробужден «Истинным лицом», Иланаро снова лишится чувств на какое-то время, и не то что Клавикус Вайл, кто угодно сможет отнять у него Посох, если у него не будет охраны.       Но как Исмир собирается остановить Гвардейцев, если они вознамерятся увязаться за ним? Угрозами? Убийством? Последствия будут прискорбны, Гвардия не простит ему смерть своих офицеров, даже если Исмир победит в схватке. К тому же, если ему придется убить Рагаш… Иланаро не сможет пережить это так же легко, как смерть той старухи-ричменки. Если он вообще сумеет заставить себя поднять на нее руку.       – Поддержать, что ли, общий порыв? – фыркнул Барбас. – Довакин-Довакин, возьми меня с собой, я тебе пригожусь! – закривлялся он, замахав хвостом и запрыгав вокруг Иланаро.       Исмир проигнорировал демона. Он взмахнул Посохом, вычерчивая им в воздухе некий контур. Иланаро почувствовал дрожь магических линий… и узнал их: те же, что были включены в новое заклинание телепортации, которое он недавно выучил! Исмир безжалостно раскрывал Посохом магию мира, словно створки жемчужницы, даже нет, словно живот врага – ножом, насильно, жестоко. Рядом ахнул Морилиан, пораженный, но не испуганный. Проговорил что-то на драконьем, и гра-Лаг машинально перевела:       – Гениально! Но диссонанс…       – Вы о чем? – спросила Сельвура резко. Она тоже пристально наблюдала за колдовством, но без всякого восторга.       – Исмир и Посох предназначены друг для друга, но что-то еще… должно быть для полной гармонии, – сказал Морилиан уже на тамриэлике. – Что-то третье. Оно в том месте, куда он идет, верно? О, как я хочу увидеть это! Идеальная магия!       – Иланаро, вы должны взять с собой хоть кого-то из нас! – наконец, вернулась в разговор и Кассандра. Возможно, она рассчитывала на властность в своем голосе, но сейчас Иланаро не ощутил обычного давления ее слов. И отвечать не стал. Еще два жеста Посохом – и Исмир исчез из каменного шатра.