Правительница Рифта
7 ноября 2016 г. в 03:17
До Рифтена, выйдя на рассвете следующего дня, добрались без приключений. Встреченный по дороге патруль Братьев Бури ограничился лишь допросом, кто такие и по какой надобности в пути. Даже не назвали остроухими. Впрочем, возможно, просто побоялись задевать Довакина. Пешком идти пришлось почти целый день, Иланаро это довольно сильно утомило, а вот легконогий босмер, кажется, был так же полон сил, как и с утра. Полученные от Тембы деньги оказались кстати: Иланаро снял неплохую комнату и попросил приготовить ему ванну, а сам пошел на рынок купить себе новое белье и одежду – сменных вещей с собой у него не было, в спешке не захватил из Высокого Хротгара. Гвилин ушел договариваться с местным кузнецом и по каким-то еще делам, пообещав зайти за Иланаро утром – чтобы идти к ярлу на аудиенцию.
Отмокая в ванне, которую сноровисто приготовила ему сама хозяйка таверны, стройная аргонианка с эффектной серебряной чешуей, альтмер даже задремал. Ему было так странно и приятно снова странствовать по собственному почину, без надзора и лишней спешки. Впрочем, он понимал, что это ненадолго – Гвардия ориентировалась быстро. Возможно, его уже засекли и следят за ним. Надев все чистое, причесавшись и выбрив из отросшей щетины свою обычную бородку, Иланаро спустился к ужину, и обнаружил, что Гвардия не Гвардия, а местные уже прознали, что в этой таверне остановился сам Довакин. Зеваки подступили к нему с расспросами; некоторые вопросы были удивительно бестактны: к примеру, не женат ли он. Какой-то амбал-норд спросил, на чьей стороне Иланаро воевал в Великой Войне. На него зашикали, Иланаро не без яда сказал, что хотел было повоевать за империю, но империя отвергла его порыв. Амбала затерли.
Скромно одетая, но миловидная девица, смущаясь, назвалась воспитательницей местного сиротского приюта. Пролепетав какие-то комплименты, она пообещала Иланаро молиться за него. И добавила, что дети тоже будут молиться за него. Иланаро было крайне неловко слышать это, приплетать сюда детей, тем более сирот, показалось ему совершенно неправильным, потому что вряд ли имелось в виду, что они будут молиться по собственной инициативе. Любое принуждение к вере представлялось Иланаро богохульством, оскорблением этой тонкой, трепетной связи, что смертный может установить с богами, связи, которую он берег в своей душе даже в самые черные дни, связи, которая помогла ему эти дни пережить. Но было бы глупо пытаться объяснить это девице, тем более, в такой обстановке. Вконец смешавшись, она поспешила отойти.
Но ничто не длится вечно – утолив первое любопытство, зеваки начали разбредаться, желая Иланаро всяческих успехов и побед. Смазливый имперец в щегольской мантии, терпеливо ждавший, когда толпа рассосется, подошел и довольно развязно представился как Маркурио.
– Вы ведь студент Коллегии, я не ошибаюсь, Довакин? Я вот отучился в том году. Слышал, там у нас все плохо? Какой-то сумасшедший талморец захватил Коллегию... хочет обрушить ее в море или даже захватить мир... слухи ходят самые несуразные, сказать по чести.
– Да, было дело. Но с ним уже покончено, – ему, кажется, удалось сказать об этом совершенно спокойно, будто он не имел к смерти Анкано никакого отношения.
– О? Это хорошо. Странно, что я упустил столь отрадные новости. Мне приходило письмо с просьбой приехать помочь, да, но я был так занят... А вы по специальности?..
– Зачарователь, также изучаю Разрушение. Теперь еще и драконьи Крики.
– Так вы у Турриана или у Фаральды?
– У Фаральды, – произнеся имя наставницы, он вдруг понял, как скучает по ней. Но относится ли она к нему по-прежнему? Он надеялся, что с ней все в порядке, и с Коллегией все в порядке, но не знал наверняка.
– Так и думал. Старый козел неохотно берет студентов. В общем, к чему это я все. Вам не нужен помощник? Я боевой маг, у меня недурной опыт. Еще я изучаю историю нордов, хорошо разбираюсь в их архитектуре времен правления драконов. У меня стандартная ставка наемника, но вам как коллеге и Довакину я готов сделать скидку. Просто подумал, что поспособствовать спасению мира – неплохая строчка в послужном списке, – он улыбнулся, сверкнув хорошими зубами.
– Не сомневаюсь в вашей квалификации, но помощник мне не нужен.
Впутывать во все происходящее с ним постороннего человека Иланаро не хотел. К тому же, отдавать последние деньги наемнику он не мог себе позволить.
– Жаль. Если передумаете, я квартирую тут. Мое почтение.
Маркурио отошел, одарив Иланаро на прощание еще одной ослепительной улыбкой. Иланаро проводил его глазами, гадая, не агент ли он Гвардии, часом. Потом тряхнул головой. С тем же успехом он мог заподозрить в этом Гвилина, да кого угодно, кто проявил к нему какой-то интерес... так можно и сойти с ума, видя в каждом соглядатая.
Вернувшись к себе в комнату, Иланаро собирался уже лечь спать, как работник таверны, тоже аргонианин, принес ему письмо:
«Довакин!
До меня дошли слухи, что вы гостите в моем городе. Буду рада видеть вас завтра к полудню в моем поместье «Черный Вереск». Полагаю, нам есть, что обсудить.
Мавен Черновересковая»
Иланаро встревожился. Неужели покойный Арен, мерзавец, все-таки успел пообещать что-то Мавен от его лица? Все темные слухи про матриарха негласных хозяев Востока всплыли в его памяти. Отказаться идти – нажить себе могущественного врага, согласиться – можно ввязаться в такое... с другой стороны, Среброкровные не пытались втянуть его во что-то противозаконное, быть может, и Мавен всего лишь хочет держать руку на пульсе.
Парадной одежды у Иланаро с собой не было, но, с другой стороны, его звали и не на прием, а просто для разговора. Он вспомнил о Белранде – все-таки, если не считать эпизода с Сангвином, в тот раз Гвардеец здорово поддержал его в похожей ситуации. Но сейчас, когда Иланаро убил его наставника собственными руками... пусть даже и не было иного выхода... Иланаро вспомнил, как Белранд просил его помочь Анкано, если получится. Не получилось; оставалось надеяться, что профессионализм Белранда выше его чувств к Анкано, и у Иланаро не возникнет с ним серьезных проблем.
Он задумался, не написать ли ответное письмо, но в итоге решил, что форма приглашения не подразумевает дальнейшей переписки. «В моем городе», написала она, и это не выглядело пустой похвальбой. Если ярл откажет послать стражников в Айварстед, не заручиться ли поддержкой Мавен в этом вопросе? Она наверняка имеет рычаги давления на Лайлу... только хорошо бы повернуть разговор об этом так, чтобы не стать должником Черновересковой.
Еще Иланаро подумал, что раньше вокруг его персоны не было подобного ажиотажа. Возможно, это сражение с Алдуином на Йоргриме из темной лошадки, непонятного альтмера, вроде бы нареченного Довакином невесть за какие заслуги, сделало его в глазах жителей Скайрима признанным героем, истинным Довакином? Он планировал стать знаменитым, чтобы получить таким образом защиту от Гвардии, и вот первые результаты. Впрочем, Гвардия явно не мешала его славе, даже наоборот, распространяла про него лестные слухи. Значит ли это, что они и впрямь не желают вечно контролировать его? Или не видят в славе Довакина никакой для себя опасности?
Усталость все же дала о себе знать, и он смог заснуть, несмотря на все тревожные мысли. Утром сама хозяйка принесла ему завтрак; когда он спустился вниз, его уже ждал Гвилин, несколько заспанный, но готовый идти к ярлу.
Лайла Законодательница изволила принять Довакина без проволочек. Это была статная рыжая женщина с крупными, даже несколько грубыми чертами лица.
– Рада приветствовать драконорожденного в моем замке, – сказала она. – Надеюсь, вам нравится Рифтен.
– Рифтен прекрасен, – покривил душой Иланаро: город был откровенно грязен, в нем было полно попрошаек, и он насквозь пропах рыбой. Впрочем, престижный район вокруг крепости Миствейл, резиденции ярла, как и сама крепость, производил иное впечатление: мрачной роскоши. – Но, боюсь, я принес тревожные вести. Вы, несомненно, знаете о драконьей угрозе. Ваш холд тоже не в безопасности...
– Уверена, в безопасности, пока вы здесь, Довакин, – перебила его ярл, улыбаясь одними губами.
– Я не могу быть одновременно везде, при всем уважении, ярл Лайла. Совершенно случайно позавчера я оказался рядом с Айварстедом, когда на деревню напал дракон. Я убил его. Но в следующий раз меня может и не оказаться рядом. Этот юноша – представитель Айварстеда. Жители деревни просят вас выделить им усиленный магами и лучниками отряд стражи для защиты. Пример Ривервуда говорит сам за себя – этого будет достаточно, чтобы обезопасить деревню.
– Я очень благодарна вам за ваш подвиг, – проговорила ярл, косясь в сторону своей управляющей, изящной босмерки с точеным золотистым лицом (возможно, в ее жилах тоже текла альтмерская кровь). – Уверена, госпожа Ануриэль, моя управляющая, придумает что-нибудь, чтобы вознаградить вас. Но, боюсь, военная мощь Рифтена уступает таковой Вайтрана в несколько раз, и мне просто некого послать в Айварстед... или Камень Шора, если на то пошло. Увы. И не могу не сказать, – она строго взглянула на Гвилина, явно оробевшего, – что столь прискорбное состояние холда – вина в том числе и моих добрых подданных, не желающих платить налоги. Умеренные и справедливые налоги, прошу заметить.
– Айварстед задолжал казне довольно крупную сумму, – кивнула Ануриэль, – но мы всегда шли навстречу, мы готовы понять сложности... гражданская война, пожары, иные беды... Лесопилка почти не приносит прибыли, и паломники... обычно крайне бедны. Ярл Лайла все понимает, но всему, несомненно, есть предел. Расширить штат стражи – на какие деньги?
– Но... мы платим налоги, – заикнулся Гвилин.
Его проигнорировали.
– Ах, мои извинения, Довакин, что при вас нам пришлось обсуждать внутренние дела Рифта. Конечно же, вы не обязаны это выслушивать. Что-нибудь еще? – спросила Лайла, глаза ее стали совсем ледяными.
– Не смею отнимать у вас время, – Иланаро не видел смысла настаивать. К тому же, это действительно были внутренние проблемы Рифта, а не его.
Нордка чуть расслабилась.
– Тогда препоручаю вас госпоже Ануриэль, Довакин. А меня ждут другие дела, – правительница Рифта зевнула, прикрывая рот рукой. – Унмид, пусть мне приготовят выезд!
– Вы, юноша, можете идти, – отрезала управляющая, едва удостоив Гвилина взглядом. – Прошу вас, Довакин, в мой кабинет.
– Я вас подожду перед замком, – угрюмо сказал Гвилин. Иланаро все же ощутил какую-то вину перед айварстедцами: помощник Тембы явно надеялся, что Довакин сможет выбить у ярла помощь.
Кабинет управляющей был куда роскошнее, чем покои, к примеру, ярла Винтерхолда. Несомненно, налоги жителей Рифта оседали в том числе тут. Женщина села за стол, привычным жестом показывая Иланаро присесть напротив, вытащила из ящика стола какой-то документ.
– Как вы уже, наверное, поняли, Довакин, наша казна далеко не полна, – сказала Ануриэль, небрежно открывая крышку золотого чернильного прибора. – Грустно признавать, но большая часть средств уходит на борьбу с Гильдией Воров. Впрочем, мы практически разобрались с ними, но какой ценой! – она покачала головой. Иланаро отметил блеск алмазных серег в ее изящных длинных ушах. – Траты и траты. Рифт – убыточный холд, мы выживаем только благодаря рыбному промыслу. Я бы рада заплатить вам достойную цену за убитое вами чудовище... даже из собственных денег... но поверьте, я тоже едва свожу концы с концами. То, что может выделить казна как награду за ваше благородное, бескорыстное деяние, боюсь, мне даже стыдно предлагать вам. Это гроши. Пятьдесят септимов, это ужасно, право, убийство дракона – и... столь ничтожная сумма. Но что я могу поделать?
Она прямо посмотрела в его глаза и нагло улыбнулась.
Иланаро преувеличенно сочувственно покивал. С такими субъектами, как эта босмерка, он сталкивался не раз за свою долгую жизнь, и знал, как повести разговор, чтобы все-таки получить вменяемую сумму. Было довольно противно играть в эти игры, но деньги все же были ему нужны. Кто знает, что случится дальше? Остались ли в Коллегии его сбережения, или вдруг, утащив Око, он все же обрушил ее в море?..
– Я вас очень понимаю, – сказал он. – Быть героем пророчества тоже, как ни печально, затратно. Я убежден, что ярл Лайла имела в виду, что мы с вами как-то решим этот вопрос... к обоюдному удовольствию.
– Как чудесно, что Довакин, герой нордских легенд, оказался эльфом, не правда ли? Меры всегда понимают друг друга. Иланаро из Чейдинала, верно? – она вписала несколько строк в документ и пододвинула Иланаро лист. Это был стандартный указ о награде, уже подписанный ярлом, с только что вписанными именем, заслугой, и суммой в пятьсот золотых. – Пятьдесят септимов действительно не деньги, не так ли? Ваша награда, Довакин, – она наклонилась к другому ящику стола, пощелкала замком и выложила мешочек с золотом.
Иланаро не отказал себе в удовольствии посчитать септимы. Четыреста пятьдесят. Похоже, это уже отработанный ход госпожи управляющей.
– Все точно?
– Идеально, – с иронией сказал он.
– Тогда прошу меня простить, работы еще много. Удачи вам во всех начинаниях, Довакин. Убьете еще драконов в нашем холде – наша благодарность не будет знать границ. Метафорически выражаясь, – с удовольствием сказала она, демонстративно пододвигая к себе пачку бумаг.
На выходе его ждал мрачный Гвилин.
– Налоги мы платим, – ожесточенно повторил он, словно Иланаро в этом сомневался.
– Тут без шансов. Она не хочет посылать к вам солдат и даже не очень-то скрывает это. Могу только посоветовать обратиться к наемникам, – сказал Иланаро. – К Соратникам, например.
– Я понял, – вздохнул юноша. – Вот проклятье! Даже вы их не убедили. Я думал, Темба преувеличивает... но они и вправду гадюки, обе. Я раньше думал, люди... и особенно норды... честные. Простые. А эти...
– Управляющая – эльф, – заметил Иланаро. Такого рода занудство он никогда не мог в себе сдержать.
– Но ярл-то нордка! Надутая, жадная... – он вдруг запнулся, испуганно обернулся. Но стражников рядом не было. – Ладно... пойду я обратно. С кузнецом хоть договорился, и то хлеб, – Гвилин улыбнулся. Его дурное настроение долго не продержалось. – До свидания, Довакин, и спасибо еще раз! Вы заезжайте, мы всегда вам будем рады.
Распрощавшись с юношей, Иланаро спросил у прохожего о том, где расположена усадьба «Черный Вереск». Прохожий одарил его многозначительным взглядом, но показал дорогу – усадьба оказалась практически в двух шагах от Миствейла.
Время уже близилось к полудню. Нервно пригладив волосы и оправив воротник, Иланаро подошел к двери и постучал.