Гвардия Солнца

      Иланаро, спустившись в Мидден, перевел дыхание. Как удачно все сложилось – Белранд сам послал его искать контакт с Псиджиком. Даже если в этом и был какой-то хитрый план, не имеет значения – Гвардия, очевидно, не знает, что Псиджики способны выходить за пределы времени, и как следствие, что важные разговоры с Куараниром недоступны для всякой слежки. Если же его застукают за беседой с Авгуром, то... великая напасть, шел в комнату – попал в другую. Никто ему не запрещал беседовать с оракулом. Эльф захватил с собой дорожный письменный набор – возможно, придется делать заметки.       Что до обещания норда, Иланаро не очень поверил в его искренность – вполне возможно, Гвардеец лишь хотел дать ему лишнюю причину постараться повергнуть Алдуина. Впрочем, при случае он попытается этим воспользоваться, конечно.       Путь к оракулу он помнил неплохо. В подземелья снова наползла какая-то мелкая дикая нечисть, он избавился от нее по пути без особых проблем. И вот наконец перед ним – холодное синее свечение. Первый разговор с Авгуром был так давно... еще до того, как он узнал о существовании Гвардии.       Альтмер протянул руку, коснулся магического сияния. И снова ощутил, что эта странная сущность обратила на него внимание.       – Иланаро.       – Да, это я.       – Все-таки ничего не изменить. Все ровно так же, как было. Но теперь мне легче присутствовать здесь.       Иланаро смутно припомнил, что раньше оракул говорил иначе. Сейчас его голос был почти живым, пусть ровным и спокойным, и даже казался знакомым.       – Э-э... мне сказали, что мою победу над Алдуином обеспечит ложное присутствие. Так как ни одного, кроме вас, я не знаю...       – Я рад, если это так – мои мучения хотя бы не бессмысленны. У меня есть к тебе послания из будущего и прошлого. Но вначале ты должен дать мне клятву, что, узнав нечто о будущем, ты не попытаешься его кардинально менять. Я скажу тебе, что именно должно остаться неизменным.       – Тогда какой смысл мне об этом знать?       – Вопрос не ко мне, я исполняю то, что должно быть исполнено.       – Прежде чем я буду что-то обещать, – интересно, почему оракул думает, что он не совершит клятвопреступления, – объясни мне смысл этого.       На «ты» так на «ты», Иланаро счел, что пора избавляться от привычки «выкать» тем, кто ему «тыкает».       – Попытка исправить ключевые события будущего не увенчается успехом, но приведет к Прорыву Дракона. Одно из посланий из будущего, что я должен передать тебе, касается дихотомии Алдуин-Акатош. То, что эти две сущности есть одна – и правда, и неправда одновременно. Чем больше прорывается Дракон, тем более искажается его душа. Истинный Пожиратель Мира – Акатош, Аури-эль, Отец... как ни назови, лишенный благого начала из-за слишком многих и слишком сильных прорывов. Время искалеченное, остановившееся, свернувшееся, пожравшее само себя. Рано или поздно это произойдет все равно, но мы должны стараться оттянуть этот момент. Тот же Алдуин, что сейчас бесчинствует, черный неуязвимый дракон, первенец Акатоша и брат Партурнакса... лишь сосуд для воплощения искаженного Акатоша. Забавно, хотя эти имена и прозвища принадлежат разным языкам, то, что они оканчиваются на «ин», удивительно отражает суть их бытия. Шезаррин, Нереварин, Мартин, Довакин... Алдуин. Вместилище для воплощения. Это будто бы что-то значит для мира. Будто бы шутка кого-то, кто выше даже Ану и Падомая.       – Мою прабабку со стороны отца звали Мелилин. Она тоже была чьим-то воплощением? – скептически спросил Иланаро.       – Кто знает. Возможно, она могла бы им стать... о, хватит. Не все, что я говорю, важно – сейчас я не только посланник, но и тот, что был Авгуром Данлейнским, и он иногда... выходит вперед. Он любит странные теории.       – То есть ты Авгур и еще что-то? Кто-то?       – Да. Я расскажу тебе, кто я, чуть позже. Так ты клянешься, Иланаро?       – Погоди. Так Алдуин стремится сделать так, чтобы его Отец, м-м, прорывался как можно чаще?       – О, вряд ли он стремится именно к этому. Он пребывает в том же в Аурбисе, что и мы все, и не думаю, что желает сгинуть в небытии. Он желает править, он желает исправить всю историю, сделать так, чтобы драконы владели Нирном – и не от настоящего момента, заново завоевав его, а изначально и вовеки. Чтобы не было восстания смертных, не было предательства Партурнакса, не было эльфийской и человеческой истории, известной нам. Прорыв такого размера может стать фатальным для Времени. Не говоря уже о том, что не будет нас, какими мы себя знаем... даже если все твои предки вновь сойдутся, если ты родишься – лишь рабом драконов и их жрецов.       – И он не понимает, к чему приведет его стремление?       – Думаешь, тебе удастся отговорить его? Ничто не мешает тебе попытаться, но даже если он откажется от этого плана, он ни за что не откажется от желания власти как таковой.       – Хорошо, я клянусь не приближать конец света. И постараюсь, чтобы Алдуин тоже не сделал этого. Я думаю, мне стоит записать то, что ты говоришь мне.       И потом где-то спрятать эти записи, несомненно. Устроившись кое-как на холодном полу, Иланаро вкратце записал уже сказанное Авгуром, стараясь сделать это максимально неясно для посторонних.       – Так, с дихотомией все ясно. Так кто ты такой?       – Наполовину Авгур Данлейнский, маг Коллегии, добившийся бестелесного существования, не умирая – бессмертный оракул, сохранивший всю полноту личности, но не способный к любым активным действиям. Наполовину – ложное присутствие, душа Анкано, вернувшаяся во времени из того, что представляется тебе будущим, в прошлое...       – Ч-что?! Не... но как... но ведь... Анкано?! – Иланаро даже выронил перо.       – Я объясню.       – Но ты говоришь нормально... а призрак Анкано будто бы лишился... э-э... умения мыслить, как мер. Чувствовать и, ну... – Иланаро, поняв, что бормочет что-то невнятное, тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.       – Авгур дополнил недостающее нежити. Это... довольно жутко. Умереть, стать нежитью... переместиться во времени, слиться с другим существом, а потом опять получить чувства живого, не получив собственно жизни, плоти и свободы действий. Пока я был жив, мое ложное присутствие едва осознавало себя, путая и мысли Авгура. Когда я умер, ложное присутствие стало... менее ложным. Пока мой призрак не призван в Мундус – я почти тот же, кем был при жизни. Призвав его, ты вновь вернешь меня в то состояние, с которым ты общался в прошлый раз. Изгонишь – я снова обрету почти полное сознание. Баланс.       Иланаро попытался подавить в себе вину – сначала нужно было разобраться в ситуации. Неужели это правда? Ему было сложно сходу представить себе все причины и последствия.       – То есть я все так же могу приказать тебе что угодно? Как своей нежити?       – Нет. Твоя божественная форма в будущем отменила некоторые приказы твоей смертной формы, не говоря уже о том, что Авгуру ты приказывать не можешь, а я – наполовину он. Я лишь посланник здесь, Иланаро. Ты можешь рассчитывать на информацию, но ни на что большее. Причем только на ту, что приказал мне передать тебе ты из будущего. Впрочем, из моего призрака ты к тому времени успел... успеешь вытянуть почти все, что могло бы тебя заинтересовать. Твоя практичность и предусмотрительность выше похвал, – хоть голос оракула оставался ровным, на этих словах Иланаро услышал в них и гнев, и боль.       – Ну, раз вы... ты сейчас... наиболее Анкано, – Иланаро внутренне отругал себя за кривую формулировку, – мои извинения за все, что я – пусть и в форме Исмира – сделал и сделаю с тобой. За убийство и... вызов призрака... и вот это вот.       Невольно он ставил себя на место Анкано и ужасался.       – Я не могу простить тебе, это выше моего благородства. Но это неважно – я бессилен отомстить тебе. И все это ради спасения мира, в конце концов. В нем все еще живут Рагаш и Белранд – и любая ненависть к тебе не повод лишать их шанса прожить свою жизнь во всей ее полноте.       Во всяком случае, похоже, он действительно Анкано. Иначе откуда он все это знает?       – Не в качестве оправдания – я дал им возможность попрощаться с твоим телом. Они... весьма удручены твоей смертью. Быть может, потом я смог бы сказать им, что ты здесь...       – Нет, нет. Прошу, ни слова им и о них – это весьма болезненно. Пусть для них я буду лишь оракулом неизвестной им природы. Я умер и уже не оживу, позволь им пережить эту потерю, не давая ложной надежды. Я же хочу лишь закончить это. Это слишком для смертного. Жаль, я не знаю, что случится, когда мой призрак отправится в прошлое, и я перестану быть ложным присутствием, став единственной душой Анкано в тот момент времени. Если ты сможешь отпустить меня тогда в смерть не в ущерб своей миссии... это стало бы искуплением твоей вины. Но пока рано об этом говорить, это произойдет нескоро. Ты справился с потрясением?       – Нет, если честно. Так как это возможно? Как отправить кого-то в прошлое?       – О, это одно из посланий. В принципе, так же, как и в будущее – Оком Магнуса. Детали я расскажу, насколько знаю их. Мне очень многое нужно будет рассказать тебе, поэтому мы видимся не в последний раз, подозреваю.       – Гвардия согласится сотрудничать со мной на равных?       – В какой-то мере. Твой план они примут, во всяком случае. И он сработает.       – А, это хорошо.       – Итак, что ты должен точно сделать – во-первых, отправить меня в прошлое. Надеюсь, это понятно. Иначе Авгур останется Авгуром и ничего не сможет тебе рассказать о будущем, все пойдет не так...       – Да, конечно, когда?       – После того, как ты решишь вопрос с Одавингом. К счастью, точный день и час не так важен, мироздание имеет некий люфт вокруг ключевых событий. И как раз в этом еще одно важное послание. Пока что – я пришел из будущего, где это случилось – тебе придется совершить сделку с Клавикусом Вайлом, что приведет к большим проблемам для тебя лично. Попытайся найти способ не вступить с ним в эту сделку – но ты должен будешь исправить Посох Магнуса в любом случае.       – То есть я все-таки могу изменить будущее?       – Посох Магнуса должен быть исправлен. То, что известно мне – ты сделал... сделаешь это с помощью Вайла. Но Исмир из будущего утверждает, что это лишь один из вариантов. Попробуй найти альтернативу.       – Хорошо, – Иланаро записал и это. – Кстати, мне тут сообщили кое-что насчет Партурнакса и еще одного дракона, возможно, Одавинга. Якобы они предадут меня. Выяснилось что-то на этот счет в будущем?       – Это не исключено. В том числе я отправился в прошлое, чтобы проверить, можно ли доверять Партурнаксу. И не могу сказать, чтобы я нашел доказательства чистоты его намерений. А вот чтобы довериться Одавингу, тебе, боюсь, придется заключить с ним тот самый союз. Иначе он точно предаст тебя.       – Стать его «сил амик»?! Надеюсь, это не то, что должно остаться неизменным?       – Увы, – никакого сочувствия в голосе, даже, возможно – или это лишь показалось Иланаро – нотки злорадства. – Как раз это предопределено. Впрочем, возможность заполучить собственного дракона должна быть тебе по нраву. Это в том числе способ обезопасить тебя от Гвардии.       – Но и я стану в какой-то мере собственностью Одавинга. И вот это мне уже претит.       – Не мне же одному приносить себя в жертву ради победы над Алдуином.       Иланаро вздрогнул. Отзвук ненависти в ровном тоне – как игла в шелке.       – А Морилиан... ты в курсе, кто это, да? – спросил он как мог спокойно, облизнув пересохшие губы.       – Да, бывший Морокеи в теле Эстормо.       – Хм. И как насчет чистоты его помыслов?       – На моей памяти он действовал так, как следует союзнику. Но у него, несомненно, есть свои интересы. Твоя божественная форма не доверяет ему. Но ты все-таки склонен к сближению с ним, несмотря на риск.       – Он великий маг, и не только по силе. Мне он интересен, но я... я буду осторожен. Я понимаю, что он очень опасен. Что еще я точно должен совершить?       – Скорее не совершить. Ни в коем случае не отдавать Око Псиджикам. Пожалуй, это самое важное послание из будущего.       – Почему?       – Это информация, которую Исмир прочел в Древнем Свитке, тогда, у Партурнакса. Вариант будущего, в котором Алдуин не будет повержен тобой, включает передачу Ока Псиджикам. Во всяком случае, так сказала мне твоя божественная форма. Проблема в том, что Псиджики в определенный момент будут очень настаивать и даже применят силу.       – В какой именно? Можно предотвратить саму попытку?       – Это предопределено, и если ты предотвратишь определенный вариант развития событий, они воспользуются другим. Ты должен быть готов дать им отпор в любом случае. В том будущем, откуда пришел я, они попытались взять под контроль твое сознание. Полагаю, это не прошло для тебя даром.       – Я смогу этого избежать? – а вот это пугающие новости.       – Не знаю. Возможно, если расскажешь все Гвардии, чего ты не сделал в моей версии будущего. Или, опять же, Клавикус Вайл... судьба будет толкать тебя заключить с ним сделку неоднократно. Не уверен, что есть возможность избежать ее в принципе, но, в теории, должен быть способ заключить с ним сделку так, чтобы он не смог обмануть тебя.       – Еще же Сангвин...       – Да, его гнев – это немалая часть тех проблем, что постигла тебя в моей версии будущего.       – О боги. Не слишком ли много ловушек на меня расставлено?       Авгур – если можно было так его называть – промолчал.       – Так, погоди... в той версии будущего, откуда ты, я имел с тобой этот разговор?       – Да.       – Но... был же первый вариант времени, когда... когда я не посылал тебя в прошлое... или нет? Исходный? Я не очень соображаю...       – Нет, подобные варианты времени исключаются Прорывами. Это не то чтобы случилось многократно и где-то есть параллельные потоки времени, это случается каждый раз, если он есть, заново, и никто уже не знает, был ли предыдущий вариант – кроме самого Акатоша же, возможно.       – Это очень запутано. Так ты был отчасти Анкано уже тогда, когда я видел тебя в последний раз?       – Да. Но почти не осознавал себя, потому что я тогда был жив, и моя душа присутствовала в Мундусе.       – А почему не наоборот? Более ранняя версия души даже ничего не ощутила, а нынешняя оказалась ложным присутствием? Почему не наоборот?       – Это стало бы парадоксом. Лишись я рассудка, когда был живым, изменилось бы все... Время стабильно, Иланаро. По большей части происходит предопределенное.       – Ох, боги. Голова кругом. Мне нужен будет какой-то предлог, чтобы приходить к тебе тайком от... хм, Гвардии, – он едва не сказал «Белранда». Если к этому Анкано вернулись чувства и свобода воли... лучше не задевать его за живое.       – Морилиан поможет тебе. Можно сказать, что все это задумали и осуществили вы вдвоем – и да, втайне от Гвардии. И в том числе это значит, что если он имеет некий коварный план – ему будет тем легче осуществить его. Возможно, тебе стоит попытаться изменить это.       – Может быть, ты говоришь так, потому что ты Гвардеец.       – В первую очередь я – твоя нежить, Исмир. Я не могу – и не стал бы, даже если мог, мешать тебе спасти мир. Но я желал бы, чтобы тебе не удалось изменить будущее. Чтобы ты получил сполна, Дракон Севера.       Его еще никогда никто так не ненавидел. Иланаро не сдержал судорожного вздоха. Ровное сияние оракула горело все так же безмятежно.