Гвардия Солнца

      Подготовка к пиру заняла больше недели. Иланаро и его «телохранительницу» ярл поселил в гостевых покоях замка. Рагаш периодически пропадала в городе, но Иланаро никак не мог уловить ее распорядок – являлась она всегда через разные промежутки времени, и могла бы застать его врасплох, займись он чем-то, что от нее стоило скрывать. К примеру, вызовом призрака Анкано.       Когда Рагаш вернулась в очередной раз и упомянула, что была с визитом вежливости у самого Йорлунда Серогривого, Иланаро вспомнил, что как-то ездил к знаменитому кузнецу по поручению гра-Лаг – еще когда не знал, что она из Гвардии. Маг спросил оркессу, в чем была истинная причина ее просьбы. Она щелкнула клыками и объяснила, что требовалось убрать его из Винтерхолда, пока Анкано притворялся им перед Дельфиной.       – Зачем было меня убирать из города?       – Чтобы без помех перехватить ее письмо вам, даже если бы она воспользовалась не обычной почтой, или ее саму – если она решила бы проверить легенду Анкано лично, – на имени покойного лейтенанта ее голос не дрогнул и в этот раз, а вот Иланаро не мог спокойно его слышать. Он едва сдержал себя, чтобы не прикрыть рукой амулет с его костью на своей груди – улику.       – И как?       Гра-Лаг пожала плечами:       – Письмо перехватили.       – Только ради этого?       – Инструменты от Йорлунда в качестве подтверждения моей легенды лишними тоже не были. Во всяком случае, управляющего ярла, который не очень доверял мне, они успокоили. Это все уже неважно, Иланаро.       – Почему неважно? – он почуял, что она что-то недоговаривает. – Вы... что-то сделали с Дельфиной?       – Она жива, – сказала Рагаш, глядя Иланаро в глаза. – Если именно это вас интересует.       Иланаро криво улыбнулся. Он вспомнил, как тяготило его во время заточения под изолирующей сферой присутствие Анкано, в целом приятного ему мера. Теперь его так же тяготило присутствие гра-Лаг, хотя он был почти влюблен в нее. Пожалуй, если он и пойдет когда-нибудь на сделку с Клавикусом Вайлом, то его желанием будет: чтобы Гвардия больше никогда и ни в чем не вмешивалась в его жизнь.       За эти дни альтмера постоянно зазывал к себе Фаренгар, чье до последнего года маргинальное для ученой братии Тамриэля увлечение, драконология, вдруг стало более чем актуальным. Беседы с ним, несомненно, были в чем-то познавательны, но практической пользы от них было мало – благодаря Седобородым, Партурнаксу и Морилиану Иланаро уже знал про драконов больше, чем придворный маг Вайтрана. Радовало только то, что тот вплотную занялся настройкой ловушки для дракона – и явно видел в этом дело своей профессиональной чести. Иланаро было чем заняться и кроме этого: он написал немало писем и поучаствовал в нескольких тайных советах с ярлом и его приближенными, шлифуя планы сотрудничества.       По большей части они с ярлом, Айрилет и начальником его стражи занимались подготовкой создания нового ордена. Иланаро раньше не задумывался, насколько это нелегкое дело. Нужно было сочинить устав, требования к кандидатам, решить финансовые вопросы и вопросы размещения личного состава.       Двумя кандидатурами от Гвардии – якобы от Довакина – были Олаф и один из его подчиненных магов, которого Иланаро даже в лицо помнил слабо, а по имени и вовсе раньше не знал. Балгруф также предложил Иланаро послать письмо в Коллегию с предложением вступить в Орден Драконоборцев (с названием решили не мудрить), и тот отправил его, хотя был уверен, что никто из его коллег не откликнется.       Он оказался прав лишь отчасти – никто из нынешних членов Коллегии не вдохновился воззванием, но Толфдир приказал переслать копии письма выпускникам разных лет, и один из них – тот самый Маркурио, который набивался Иланаро в компаньоны в Рифтене – явно загорелся энтузиазмом и обещал приехать.       Балгруф же предложил своего младшего брата.       – По чести говоря, Довакин, – сообщил он Иланаро в приватной беседе, – Хронгар не лучший из бойцов. Но он неплохо говорит здравицы и, полагаю, не хуже будет говорить вдохновляющие речи... а что самое важное, он – мой родной брат, и его присутствие в ордене убедит всех сомневающихся в крепости нашего с вами союза. Увы, он слишком молод и горяч, чтобы осознавать свои сильные и слабые стороны, как осознаю их я, и будет рваться в бой... предупредите своих друзей, чтобы берегли его, хорошо?       – Предупрежу, ярл.       К празднику правитель Вайтрана обещал подыскать еще пару кандидатов.       По подсказке Рагаш Иланаро рассказал ярлу о существовании оружия, губительного для драконов – один из «рекрутов» Эсберна втихаря присвоил несколько образцов, найденных в Храме Небесной Гавани, и специалисты Гвардии сумели разгадать секреты режущей кромки длинных мечей, способных рассекать чешую, и наконечников стрел, способных пробивать ее. Также были «позаимствованы» некоторые технологические решения акавирской брони и описанные в древних учебниках Клинков приемы работы с щитами и магическими оберегами в бою с драконами. Балгруф заинтересовался перспективой и познакомил гра-Лаг с дочерью своего советника Адрианной Авениччи, которая де-факто занимала должность придворного кузнеца, хоть по ряду соображений и не числилась таковой. Женщины быстро нашли общий язык и засели за чертежи, образцы и сметы – должных запасов ртутной руды у Адрианны не было, и необходимо было закупить ее.       Когда настал день пира, Рагаш передала Иланаро изящную свежевыкованную Адрианной катану в акавирском стиле – чтобы было чем посвящать в рыцари новоявленных драконоборцев.       – Оружие как у Клинков, – сказал Иланаро, из вежливости пробуя изобразить мечом в воздухе что-то наподобие восьмерки. В отсутствие всяких навыков рукопашного боя это вряд ли могло впечатлить коваль-деву, но и просто отложить меч показалось ему грубым. – Все те, кто читал те же книги, что я, это заметят.       – Ничего не поделать, форма тут важна – к тому же, поверьте, мало кто читал те же книги, что вы. Опять же, далеко не только Клинки предпочитают акавирский стиль. Рукоять так не сжимайте, Иланаро... и не запястьем крутите, а всей рукой, плавно... да, лучше.       – Это же только на церемонию, – Иланаро оставил попытки. – Я совершенно не владею мечом и вряд ли смогу хранить это неумение в тайне.       – Помните, когда-то давно я обещала вам, что буду защищать вас? – спросила вдруг гра-Лаг. – Это обещание все еще в силе.       Иланаро недоверчиво посмотрел на нее. Она казалась серьезной.       – Что ж, я рад. Передайте мою благодарность госпоже Авениччи, Рагаш, – сказал он, – а я пойду покажу катану ярлу, он был, помнится, заинтересован.       У ярла его уже ждали два оставшихся кандидата. Странствующая воительница Мьол по прозвищу Львица, давняя знакомая Айрилет, по личной просьбе данмерки оставившая свои дела в Рифтене, где недавно осела, и хмурый данмер из Соратников, некий Атис. Балгруф представил друг другу собравшихся. Данмер, без особого почтения поприветствовав Довакина, вкратце разъяснил позицию Соратников: они поддерживают создание нового ордена и клянутся все контракты на драконов отныне передавать Драконоборцам, с условием, что те так же откажутся от любых других контрактов в пользу Соратников. Присутствие Атиса в новом ордене должно было стать одновременно знаком уважения и гарантом исполнения договоренностей. Мьол казалась женщиной прямой и честной; она выразила почтение Довакину, плохо скрыла удивление от того, что видит перед собой не воина-норда, а альтмера-мага, и была готова приступать к охоте на «крылатых тварей» хоть сейчас.       Катану ярл одобрил, хотя ему лично она оказалась не по руке.       В середине дня прибыли кандидаты от Гвардии, вскоре после них явился и Маркурио, одарил Иланаро и ярла порцией ослепительных улыбок, еще более ослепительные впустую растратил на суровую Айрилет и невозмутимую Рагаш, вручил стопку рекомендаций от Коллегии и бывших нанимателей и отправился отдыхать с дороги в таверну, пообещав быть готовым к вечеру.       – Итак, четверо нордов, из них одна женщина, данмер и имперец. Представлены Соратники и Коллегия, и, конечно, правящий дом Вайтрана, – сказал Балгруф, когда они снова остались одни, – в принципе, неплохо для начала. А вы как считаете, Иланаро?       – Надеюсь, они сработаются. Впрочем, Драконоборцы, признаюсь честно – меньшее, что меня волнует. После пира я отправлюсь к Седобородым, и вот это как раз... тревожит меня.       – Вы сомневаетесь, что они пойдут вам навстречу? – нахмурился ярл.       – О нет, я почти уверен, что мне не откажут. Но вот сами переговоры... я никогда не участвовал в подобном. Не знаю подводных камней... не очень понимаю даже свой статус в них. На что у Довакина есть право, а на что – нет?       – Право требовать помощи в войне с Алдуином у вас есть точно, – Балгруф хлопнул Иланаро по плечу. – К тому же, встреча у Седобородых будет по большей части просто знакомством и пробой сил. Главное, побольше уверенности.       – Есть еще такой нюанс. Периодически – и не всегда по своей воле – я принимаю, хм, свою божественную форму. Это довольно эффектно, судя по всему, но Исмир... Исмир действует по-своему и не стесняется титуловать себя Королем. Вряд ли и Элисиф, и Ульфрику понравится, что я претендую на королевскую власть вслух.       – Я не силен в богословии, но ведь имеется в виду скорее сакральная власть, чем политическая, верно?       – Наверное. Но я единственный из известных истории Коронованных Бурей, который не является правителем и в обычном смысле.       – Или пока не является, – Балгруф сказал это очень значительно.       – Я так понимаю, вам эта перспектива нравится?       – Хотите сказать, что вам – нет?       – Это сложный вопрос. Лишней ответственности я не люблю точно. Наживать себе могущественных врагов – тем более. А самое главное – я не хочу новой войны, а она будет, если я посягну на власть большую, чем какое-нибудь графство. Если бы я мог выбирать, я бы, пожалуй, попробовал поуправлять своей малой родиной, Чейдиналом, я знаю и люблю тот край. Опять же, им часто правили эльфы, и это не стало бы потрясением основ. Но ведь это даже звучит смешно – драконорожденный граф. От Исмира будут ждать, что он станет минимум верховным королем Скайрима... а от Исмира-альтмера, боюсь, не менее чем новой войны с Алинором. Причем многие, возможно, сочтут, что едва ли не на стороне моих сородичей, вопреки любым моим уверениям, что я не имею и не желаю иметь с Талмором ничего общего.       – Давайте не будем забегать так далеко вперед, Довакин. Единственное, что – война будет все равно. Рано или поздно; быть может, до нее не доживу я, человек, но уж точно доживете вы. Но вы один из немногих, кто может не выбирать, на чьей стороне будет в ней сражаться. Вы из тех, кто ведет за собой – быть может, не по душевным склонностям, но по воле судьбы и богов. А я... я из тех, кто, напротив, может выбирать. До недавнего времени я не видел никого, за кем мне хотелось бы идти. Теперь... – он многозначительно посмотрел на альтмера, не закончив фразы.       – Вы думаете, мне это суждено? – спросил Иланаро. Ярл намекает ему, что может принять его сторону, при этом ничего прямо не обещая. Может ли Иланаро ему верить? Может ли он верить вообще хоть кому-то?       – А вы сами думаете, что, победив Алдуина, сумеете продолжить тихую жизнь обывателя? Серьезно?       – Баирре, Защитнице Сиродиила, это в свое время удалось.       – Верно. И был убит потентат Окато, и империя развалилась на куски, и теперь мы имеем то, что имеем. Кстати, вот вам и исторический прецедент – пусть недолго, но Тамриэлем правил альтмер. Массовых бунтов против самого факта это, кажется, не вызвало.       – Ну да. Только после этого империя развалилась на куски и мы имеем то, что имеем, – усмехнулся Иланаро.       – Ему просто эпоха досталась та еще. Последствия Кризиса, падение Баар Дау... хотя, стоит признать, нам достались времена не лучше. Что ж, до пира не так много времени, а у меня еще есть дела. До вечера, Довакин. Отдохните, если есть возможность.