Гвардия Солнца

      Шатер Балгруфа не поражал роскошью снаружи, но внутри был еще богаче, чем его дворец. Ярл любезно предложил Иланаро сесть на кушетку, покрытую белой пушистой шкурой, собственноручно налил вина в серебряные кубки им обоим.       – Ваши впечатления, Довакин?       Иланаро поднял брови, без слов прося уточнить, о чем речь.       – О будущих переговорах. Как вам высокие договаривающиеся стороны? – пояснил свою мысль ярл Вайтрана.       – Я не хочу судить опрометчиво, но пока только Империя выказывает готовность сотрудничать.       – Да, несомненно. А королева Элисиф воистину достойна называться Прекрасной. Как жаль, что столь юная и столь красивая женщина осталась вдовой, правда? Торуг даже не успел обзавестись наследником или наследницей... зато сегодня наша королева – самая завидная партия Скайрима.       – Любопытно, кто будет ее новым мужем, – проговорил Иланаро, размышляя, прочит Балгруф в такие счастливчики себя или его.       – Думаю, тот, кто покажет себя как истинный патриот Скайрима, – совершенно серьезно сказал ярл, но в его глазах прыгали лукавые огоньки.       Иланаро отпил вина. Балгруф неспроста часто повторял «Вайтран – торговая столица Скайрима» и прочее в этом духе. Амбиций ярлу Вайтрана не занимать... не планирует ли он, женившись на вдовствующей королеве, перенести столицу в Вайтран, к примеру? Элисиф много моложе его – разве что в дочери не годится – и не производит впечатления железной леди вроде той же Мавен. А Балгруф умен, обаятелен и вполне может вскружить голову юной вдове... он и сам дважды вдовец, правда, у него уже есть наследники от первых двух браков...       А вот у Довакина детей нет. И дети его от человеческой женщины будут вроде его матери – выглядеть людьми, разве что у них будет шанс прожить лет по сто пятьдесят или даже двести. И если они, в свою очередь, не возьмут себе в супруги эльфов, скорее всего, все остальные потомки острыми ушами похвастаться тоже не смогут. Опять же, они могут оказаться тоже драконорожденными... и даже если сам Иланаро увильнет от трона империи, который ему, похоже, кто-нибудь да попытается сосватать, возникнет новая династия драконорожденных, и маловероятно, что этого никто не заметит. Кто знает, не объединятся ли в будущем земли вокруг Скайрима? Исторически ведь его можно считать настоящим сердцем человеческой цивилизации, именно сюда люди прибыли из Атморы, ведомые Исграмором...       Балгруф не пытался продолжить разговор. Возможно, он понимал, в каком направлении идут мысли Иланаро, и не хотел мешать им.       Сам Иланаро не горел желанием жениться на Элисиф, вообще не хотел вступать в брак по расчету. Его воспитали в альтмерских традициях, вернее, в традициях выходцев из землевладельческих и купеческих каст Саммерсета – его дед со стороны матери был разорившимся помещиком откуда-то из Каламбара, переехавшим в Морровинд в надежде поправить свои дела, и прижившимся там, а отец – вольнодумным отпрыском торговой фамилии из Даска, которого родня сплавила в Сиродиил к «его драгоценным людям», опасаясь и за его благополучие, и за свою репутацию. В любом случае, он с молоком матери впитал, что брак не по любви – последнее дело.       Что до наследников... в его жизни был только один – увы, недолгий – период, когда идея завести детей казалась ему заманчивой, это было время, когда он наивно надеялся, что они с Лиорной поженятся и будут жить долго и счастливо. Сейчас же, узнав о своей драконорожденности, Иланаро уже сомневался, что ему вообще стоит обзаводиться потомством – не будь он «смертным драконом», жизнь его была бы куда проще и приятнее... корпел бы сейчас в Коллегии над какой-нибудь монографией, оттачивал бы навыки зачарования. Он не испытывал сейчас ровно никакой благодарности к своей бабке, организовавшей ему судьбу «величайшего героя четвертой эры» – и не хотел, чтобы его дети или внуки когда-нибудь упрекнули бы его за подобное.       – Я уверен, мужчина, который сможет составить нашей королеве счастье, найдется. Норд из славного рода, знатный и влиятельный... – Иланаро подумал, что без слишком явных намеков можно и обойтись, и не стал продолжать описание своего собеседника.       – Да, пожалуй, – ярл все улыбался. – Что скажете насчет Ульфрика?       – Он пока не сделал свой ход.       – Я догадываюсь, что вы не пылаете к нему горячей любовью, но все же...       – Один из его людей угрожал мне как-то, используя выражения вроде «остроухий Довакин» и «переломаю ноги», – проговорил Иланаро, вспоминая без вести пропавшего Кея. – При этом я тан Винтерхолда, который де-факто часть Свободного Скайрима, и возражений от Ульфрика на это счет не поступало. Однажды он даже прислал мне денег в качестве награды за защиту своего королевства.       – Я к тому, Иланаро, что на этих переговорах будет лучше ни с кем не ссориться. Ни с Ульфриком, ни с этой талморской стервой... если они не перейдут к прямым оскорблениям, любые их шпильки и завуалированные угрозы не должны вас смущать.       – А если перейдут?       – По закону вы можете вызвать оскорбившего на кулачный бой, и проигравший уплатит виру.       – Вы шутите, ярл? Ульфрику я в этом не соперник, а вызывать на кулачный бой высокородную алинорскую даму просто нелепо.       – Ну, я уверен, до этого не дойдет. Тем более при Седобородых – они просто выставят нарушителя мира с переговоров.       – А в чем конкретная цель этих переговоров? Вы говорили...       – По большому счету, затащить их всех на следующие переговоры в Вайтран, предварительно договорившись о самой возможности перемирия. Будем стараться пресекать конкретные вопросы – об условиях, гарантиях, линии фронта, контрибуциях и прочем. Важно, чтобы они согласились на то, что Вайтран ни при каких условиях не участвует в гражданской войне, что он – нейтральная территория и оплот священной войны с Алдуином. Кстати о священной войне – рядом с Картварстеном видели нескольких драконов, так что остальные Драконоборцы отправились туда. Пока негласно.       – Нескольких? – Иланаро сразу вспомнил о сожженном лагере Изгоев. О бойне, о смерти старухи, о ворожее Лагре, куда-то ушедшей с двумя спасенными детьми... Это тоже было в Пределе. – Хватит ли сил Драконоборцев?       – Их пятеро... и это выдающиеся бойцы, ну, кроме моего братца. Не знаю, в курсе ли вы, но месяц назад пятеро моих стражников убили дракона, разлетавшегося рядом с Вайтраном – причем у них не было специального снаряжения, дорогих зелий и свитков. Да, у меня хорошие люди, но великими воинами их не назвать. Кстати, Хронгар орудует мечом примерно на их уровне – а остальные Драконоборцы на голову его выше. Так что если они не полезут на трех драконов сразу, думаю, все будет в порядке. И мы с вами получим расположение ярла Игмунда и, что куда важнее, между нами говоря – благодарность Среброкровных.       – Может быть, стоило послать всех?       – Тогда никто из правителей не увидел бы Драконоборцев воочию здесь. Норд, нордка и имперец-маг отлично смотрятся в качестве вашей почетной свиты, Довакин – не слишком провокационно, но и с намеком на нейтралитет. Такие вещи очень важны сейчас.       Иланаро кивнул. Балгруф не скрывает, что для него новый орден – в первую очередь политический инструмент, а не защитники мирного населения. Он рискует и родным братом. Возможно, он даже считает, что героическая гибель Хронгара в бою с драконами – не такая уж трагедия, во всяком случае, она расчистит дорогу к трону его родным детям.       – Иланаро, вы все еще мыслите... не теми мерками, – ярл явно прочитал какой-то упрек в его лице. – Да, сейчас они рискуют чуть больше, чем рисковали бы ввосьмером – но риск не так уж велик, к тому же, все они взрослые люди... разумные, – поправился он, вспомнив об Атисе, – и идут на риск сознательно. От результата переговоров же зависит куда больше, чем судьба Картварстена. Знаю, звучит ужасно цинично. Я прекрасно помню, что мы уже потеряли Хелген, Рощу Кин и Рорикстед. Причем Рорикстед потерял именно я – это у меня тогда не хватило людей на защиту обеих деревень и столицы холда. Я скорблю, но я поступил бы так же, знай я исход – иначе вместо Рорикстеда я потерял бы Ривервуд, что ничем не лучше, или даже Вайтран – что было бы настоящей катастрофой. Сейчас в самом худшем и очень маловероятном случае мы потеряем Картварстен (хотя это ярл Предела несет за него ответственность) и пятерых Драконоборцев – но, так как они не афишировали свою вылазку, мы спишем эти потери понезаметнее и наберем других. При этом мы получим шанс закончить гражданскую войну и победить Алдуина. И, кстати, усилить Драконоборцев – вступлением в орден интересовались уже двое легионеров и один стражник Рифта. Пополнение нам очень нужно.       – Может, стоит на переговорах посоветовать правителям отпустить нескольких бойцов в наш орден?       – Несомненно! Мы испытаем желающих, и, если они хороши – вы примете их в орден.       – А если к нам под видом бойцов попытаются внедрить шпионов?       – Мне нравится, что вы об этом подумали, – Балгруф подлил еще вина себе и гостю. – Конечно, это возможно – но вся прелесть ситуации в том, что цели и планы ордена совершенно прозрачны, без двойного дна. Драконоборцы действительно занимаются лишь убийством драконов – а устав их позволяет исключить из их рядов любого, кого лично вы, Довакин, сочтете неблагонадежным. Даже без всяких доказательств вины или чего-то подобного.       – Мне до сих пор странно, что они на это согласились.       – В каком-то смысле они – ваша личная гвардия, – сказал ярл, и Иланаро чуть вздрогнул на этом слове, – если вы не доверяете своим рыцарям – им нечего делать в вашем ордене.       – Все же очень похоже на Клинков.       – Иланаро, мы об этом уже говорили. Если даже Клинки и были изначально драконоборцами, никто об этом уже не помнит. Давайте лучше поговорим про грядущий ужин у королевы. Я не очень близко знаком с Элисиф, но кое-что знаю, и вам кое-что о ней следует знать. Она не без успеха играет в юную наивную деву, и хотя она действительно еще молода и не слишком опытна в политике, она неглупа и... обладает определенной... гибкостью. Она не так уж лояльна Империи – достаточно, чтобы успокоить бдительность Туллия (а он тоже далеко не дурак и чистыми глазками, увы, его не проймешь), но не настолько, чтобы идти за Титом Мидом Вторым в огонь и в воду. Если сила вдруг окажется не на стороне Империи – Солитьюд моментально сменит политический курс, попомните мои слова. А за Хаафингаром тут же повернется Хьялмарк. Есть даже поговорка: «Хьялмарк – хускарл Хаафингара, Фолкрит – хускарл Рифта».       – Я учту.       – Но королеве, конечно, будет приятно, если вы сделаете вид, что всерьез воспринимаете болтовню про последние веяния моды и прочие глупости.       – А что насчет Туллия?       – Туллий – настоящий боевой генерал, и был бы он нордом, я готов был бы спорить на Драконий Предел, что в Совнгарде он сядет по правую руку Тсуна, когда придет его час. Он предан Сиродиилу душой и телом... и это несколько разочаровывает императора, – Балгруф взял паузу, чтобы Иланаро оценил парадокс.       – Император предпочел бы личную преданность? – принял пас Иланаро, и Балгруф одобрительно кивнул.       – Туллий любит империю по-настоящему, зрячей и пристрастной любовью, видя все недостатки и ошибки и стыдясь за них, как за свои. Конкордат Белого Золота для Туллия – незаживающая рана в сердце, личный позор, – ярл хмыкнул, поймав себя на том, что говорит слишком пафосно, и продолжил уже проще: – Как следствие, он не раз критиковал те или иные действия императора, которые по его мнению были во вред империи... и, похоже, перешел некую грань – император все еще уважает Туллия, но при дворе генерал уже долгое время не появлялся. А это, считайте, политическая смерть.       – Но...       – Нет, ни в коем случае это не значит, что Туллий не имеет значения. У него – армия, и он не штабной генерал, он много раз проливал свою кровь вместе со всеми – совершенно, кстати, нордская черта, не имперская. Большая часть легионеров пойдет за своим генералом в самые жуткие Планы Забвения, если он прикажет, на верную смерть. Если вы заслужите его уважение, Иланаро – это решит половину наших проблем.       – Полагаю, его уважение я лучше всего заслужу, не пытаясь заслужить его уважение.       – Согласен с вами. Эх, Иланаро, где ж вы были раньше? – спросил Балгруф, довольно откидываясь в своем походном кресле. – Окажись вы в Скайриме пару лет назад – гражданской войны могло бы и вообще не быть. Мы с вами вдвоем, возможно, сумели бы сделать то, что мне одному оказалось не под силу – заставили бы Скайрим сплотиться вокруг общего врага.       – Два года назад драконов еще не было, а я не знал, что я – Довакин.       – Я понимаю, я так, к слову. Что ж, вам стоит отдохнуть после спуска с Глотки Мира. Вам уже, я думаю, успели поставить шатер... располагайтесь, мой друг.       Иланаро поблагодарил ярла за заботу и вышел под небо. Айрилет и Рагаш о чем-то беседовали, неся свою вахту. Он привлек внимание женщин, откашлявшись, и хускарл Балгруфа показала ему его шатер – чуть поменьше, но не хуже. Убранство его тоже оказалось весьма роскошным, на походном столике стояло вино, вода, легкие закуски, а походная кровать, застланная мягкими шкурами, не уступала таковой самого ярла.       – Недурно, – сказала Рагаш, отщипывая пару ягодок винограда Джазби. – Отдыхайте, Иланаро. А мы с Айрилет пока еще поболтаем...       – Вы нашли с ней общий язык, я вижу.       – Как и вы – с Балгруфом, – оркесса налила себе воды, выпила. От Иланаро не ускользнул подтекст этой фразы. – Они давно вместе, и она очень хорошо его знает. Если бы Айрилет даже была скучнейшей из зануд или злобнейшей из стерв, я бы очень постаралась найти с ней общий язык.       Иланаро подавил порыв спросить, насколько Айрилет с Балгруфом вместе. Такие сплетни он краем уха слышал, понимал, что это не его дело – но все же было любопытно.       Когда Рагаш ушла, он снял сапоги и развалился на шкурах. Глубоко вздохнул. Интересно, он действительно впечатлил Балгруфа – или тот бессовестно льстил ему, пытаясь завоевать доверие? В любом случае, политика, оказывается, не такое уж скучное дело, как ему раньше казалось. Опасное, да, грязное – несомненно, но азартное.