Гвардия Солнца

      Долго отдохнуть ему не дали. Рагаш снова заглянула к нему и передала письмо, которое он вскрыл и прочитал:       «Иланаро из Чейдинала, именуемый Довакином!       Я желаю поделиться с Вами информацией, которую Вы, не сомневаюсь, сочтете небезынтересной. Приглашаю Вас с Вашим хускарлом встретиться со мной рядом с лесопилкой Айварстеда как только Вы получите это письмо.       Король Свободного Скайрима, Ульфрик Буревестник».       Иланаро передал письмо Рагаш, та быстро пробежала его глазами.       – По-моему, стоит сходить, – сказала она, – на ловушку это не похоже, мы будем у всех на виду. А информация никогда лишней не бывает.       – Мне обращаться к нему «ваше величество»? – спросил Иланаро, надевая сапоги.       – У вас это вызовет какие-то затруднения?       – В частной беседе я могу его назвать, в принципе, хоть царицей русалок, если будет нужно – но на переговорах... обращаться и к нему, и к Элисиф по титулу? Не сочтут ли это попыткой усидеть на двух стульях?       – Тут вам стоит ориентироваться на Балгруфа. Он вам еще не давал советы на этот счет?       – Нет.       – В частной беседе вполне можете и титуловать его, если не сможете обойтись какими-то нейтральными формулировками.       Рядом с лесопилкой их уже ждал Буревестник в обществе огромного норда в медвежьем шлеме. Рядом с ним Ульфрик, тоже мужчина довольно крупный, казался невысоким и почти хрупким.       При приближении Иланаро хускарл (если он был хускарлом) самопровозглашенного короля нахмурился и сложил на груди руки. Ульфрик же оставил на лице довольно любезное выражение.       – Добрый день, – Иланаро поздоровался первым, но не спешил называть ярла Виндхельма «величеством».       – Здравствуйте... Довакин, – некоторая заминка, острый взгляд светлых глаз. – Рад, что мы с вами сможем поговорить без помех. Я помню вас по Хелгену. Честно сказать, удивлен, что вы и есть тот, кому предначертано победить Алдуина.       – Я вас тоже помню, – Иланаро оценил тонкость выпада Ульфрика, едва заметное пренебрежение в тоне глубокого, выразительного голоса. Непроизнесенное «но знаете, я не впечатлен», на которое никак не ответить, не опустившись до прямой грубости.       – Но у меня к вам дело совсем другого рода. Я думаю, если мы пройдемся к первой стеле Семи Тысяч, никто не потревожит нас, если у начала тропы останутся наши сопровождающие.       – Как вам угодно, – от начала тропы первую стелу было видно, это было неплохим вариантом поговорить наедине – и при этом не бояться предательского удара друг от друга.       – Ходят слухи, что вы уже бились с Алдуином рядом с Виндхельмом, – произнес Ульфрик, когда они двинулись к Глотке Мира.       – Это правда. С ним и с еще одним драконом. Его присного я убил – но Алдуин бежал.       – Мои люди нашли у Йоргрима скелет... видимо, этого другого дракона.       Иланаро промолчал. Возможно, Ульфрик ждал, что он будет выспрашивать, не сомневается ли Буревестник в том, что битва с Алдуином была на самом деле. Но Довакин должен быть выше подозрений смертных... да и лично Иланаро не стоило суетиться.       Не дождавшись ответа, Буревестник продолжил:       – Но Алдуин... по легендам – и по тому, что я сам видел в Хелгене – он неуязвим. Как вы заставили его бежать?       – Неуязвим для оружия и магии смертных, но не для Криков.       – Хм... я не понаслышке знаю, насколько труден Путь Голоса.       – Не для драконорожденного, – интересно, захочет ли Ульфрик увидеть демонстрацию его навыков – и если захочет, стоит ли Иланаро их демонстрировать?       – Как я уже говорил, не буду делать вид, что не вижу ничего странного в Довакине-эльфе, – Ульфрик повернул голову, чтобы наблюдать, как отреагирует Иланаро.       – Причем высшем эльфе, да? – как мог любезно уточнил Иланаро.       – Альтмере, – Ульфрику явно не нравилось «высший» в названии расы на тамриэлике. – Впрочем, я слышал, вы полукровка. Это правда?       – Одна моя бабушка была нордом. Из рода Огненноглазых.       – Да-да, Огненноглазые. Истмаркский род, но уже угасший, – а Буревестник все-таки наводил о Довакине справки, вряд ли он знает наизусть все роды своего холда, особенного уже не существующие. – Так вот, это довольно странно, и вы должны понимать, что это может вызывать определенные сомнения у людей.       – О да, я сталкивался с этим. С сомнениями, – усмехнулся Иланаро.       – Вы сами не знаете, почему именно вы – Довакин?       – Довакином меня нарекли Седобородые чуть больше полугода назад. Вы же слышали их призыв? А до этого я ничего такого в себе не замечал – хотя бы потому, что не встречался с драконами... и мне не попадался Амулет Королей, – не удержался он, чтобы не блеснуть эрудицией.       – Что?       – Реликвия, утраченная в прошлой эре. Надеть его были способны лишь драконорожденные.       Ульфрик неопределенно хмыкнул. Похоже, он не был очень подкован в истории Тамриэля, и не понял, о чем речь. Конечно, он наверняка знал что-то о Кризисе Обливиона, но явно без подробностей – с точки зрения человека это было уже древней историей, не имеющей никакого отношения к настоящему моменту. Иланаро решил не просвещать его.       Когда они, оставшись вдвоем, дошли до стелы, Ульфрик приступил к делу.       – Вы доверяете Балгруфу Старшему? – спросил он.       – А вы считаете, что он не заслуживает доверия? – Иланаро слегка удивился.       – Полагаю, вы не разделяете идеи Талмора, хоть вы и альтмер?       – Очевидно, нет, так как в их глазах само мое существование оскорбительно. Но мне сложно представить, что их идеологию разделяет чистокровный человек.       Ульфрик презрительно фыркнул.       – Конечно же, речь не идет об идеологии! Разве Балгруф выглядит идеалистом? Его интересуют только деньги. А насколько они грязны или кровавы – нет.       – У вас есть доказательства, что он получает деньги от Алинора?       – Эти дела ведутся через его советника, Авениччи. Вылизывать зад Талмору – о, имперцы в этом мастера. И через неких братцев-босмеров, якобы охотников. Поохотиться они периодически отправляются в сторону Хаафингара, и довольно часто – совершено случайно – их пути пересекаются с талморскими патрулями.       Один из этих лесных эльфов стал Драконоборцем по рекомендации Балгруфа. Вряд ли в городе живут еще двое братьев-босмеров, промышляющих охотой. Иланаро не очень-то верил Ульфрику, но если это все же правда...       Ульфрик тем временем продолжал:       – Опять же, Вайтран подозрительно быстро оправился от Великой Войны, разжирел за какие-то несколько лет – стал еще богаче, чем был, и это в обескровленном Скайриме.       – И зачем это Алинору?       – Будет новая война, – сказал Ульфрик, и Иланаро увидел, как руки норда сжались в кулаки. – Не завтра, и даже не через год, но она будет. За это время Балгруф, прикидываясь верным вассалом Империи – и не говорите мне, что не видите, что он при всем своем показном нейтралитете явно смотрит в сторону Сиродиила – подомнет под себя Скайрим. Окрутит эту прелестную дурочку Элисиф, станет верховным королем... и когда проклятые алинорцы нанесут новый удар, он оставит идиотов-имперцев одних. Сиродиил падет, Скайрим они, возможно, первое время не тронут, но потом сожрут и его.       – Подождите... да вы ведь сами сейчас воюете за сепарацию Скайрима от метрополии!       – Я воюю за свободный от Конкордата Скайрим. Открыто и честно. Сиродиил прогнил насквозь, лег под Саммерсет, как шлюха – ни один истинный норд не может забыть об этом. Они предали Хаммерфелл... они предадут и нас. Редгарды не забыли о чести и выстояли – и когда верховным королем стану я, они встанут со Свободным Скайримом плечом к плечу. Думаю, и в Хай Роке тоже поймут, кто на самом деле сражается за человечество.       – За человечество?       – Да. В первую очередь. Но я не собираюсь уничтожать эльфов или обращать их в рабов, если вы беспокоитесь об этом. Разве не Истмарк принял большинство беженцев из Морровинда в свое время? Данмеры составляют едва ли не четверть населения моего холда. В городе свободно живет и торгует альтмерская диаспора. Я ничего не имею против эльфов, если они не посягают на свободу и жизнь людей.       – Я рад это слышать.       И все же Ульфрик не предоставил никаких доказательств коррумпированности Балгруфа. При этом... ярл Вайтрана действительно, похоже, собирается стать верховным королем – но у Иланаро складывалось впечатление, что совершенно не для того, чтобы сдать Скайрим Алинору. Ярл производил впечатление властолюбца, предпочитающего играть наверняка, а не рисковать... умеющего ждать благоприятную возможность – к примеру, в лице Довакина. Он не стал бы заигрывать с врагом, это слишком опасно.       Ульфрик вот как раз ждать не умеет. Убийство Торуга, сомнительное с точки зрения даже древних традиций, а по имперским законам просто преступное... резня в Маркарте... вообще вся эта заваруха с отделением от Империи – совершенно неуместная при сохраняющейся угрозе Алинорского вторжения. Не приписывает ли он Балгруфу собственные склонности?       – Вы сомневаетесь в моих словах? – Ульфрик прищурился.       – Я обдумываю их, – дипломатично сказал Иланаро.       – Что ж, я сказал вам все, что хотел. Дальше решать вам... Довакин, – и Ульфрик, не оглядываясь, двинулся обратно, вниз. Иланаро чуть помедлил, прежде чем тоже начать спускаться, навстречу ему поднялась Рагаш.       – Что он от вас хотел? – спросила оркесса.       – Он обвинил Балгруфа в том, что тот продался Алинору. Якобы он получает от них деньги через своего советника-имперца и двух босмеров, один из которых сейчас у нас в новом ордене. Гвардия может проверить, есть ли зерно правды в этом?       – Это всплыло бы, будь это правдой, когда мы... начинали эту операцию. Но, конечно, мы проверим еще раз. Впрочем, я почти уверена, что это – навет.       – Почему?       Рагаш огляделась, воспользовавшись каким-то амулетом – видимо, зачарованным «обнаружением жизни».       – Дело в том, что сам Ульфрик виновен в том, в чем обвиняет Балгруфа. У Гвардии есть достоверные сведения, что в Великую Войну его взяли в плен и под пытками заставили сотрудничать с Алинором. Дальнейшие его действия преследовали их цели. «Маркартский инцидент» точно был спровоцирован и спонсирован Талмором.       – Что?! – Иланаро просто опешил. Он думал, что уже постиг глубины цинизма власть имущих, но такие наглость и двуличие были все еще за гранью его понимания. – О боги! Но если это предать гласности...       – То сепаратисты, несомненно, попытаются четвертовать Ульфрика, вот только это не остановит гражданскую войну, напротив, спровоцирует резню – Империя тут же развернет полномасштабные военные действия, пока противник в смятении и обезглавлен. И вот тогда то, что останется от Скайрима, точно не захочет – и, в общем-то, вряд ли сможет – помочь Империи хоть чем-то. Возможно, это спровоцирует даже вмешательство Алинора. Тамриэль пока не готов ко Второй Великой Войне, Иланаро.       – Быть может, шантаж? – предложил Иланаро.       – Несомненно; но и для шантажа сейчас не самое подходящее время. Оставьте это нам, Иланаро, сосредоточьтесь на Алдуине. Пойдемте вниз, скоро уже ужин у королевы.       – Но вы все-таки проверьте насчет Балгруфа, – сказал Иланаро.       – Конечно, – оркесса кивнула.       А правдивость сведений насчет Ульфрика он сможет подтвердить, спросив у призрака Анкано. Если он поймает Гвардию на столь прямой и злонамеренной лжи, что ему делать? Пусть лучше Ульфрик окажется мерзавцем...       – Получается, Ульфрик просто пытался меня рассорить с Балгруфом? Потому что он его конкурент на трон верховного короля?       – Возможно, и так.       Перед ужином Иланаро успел принять походную ванну – люди Балгруфа расстарались – и переодеться в парадный наряд.       Королевская ставка воображения не поражала. Хотя лагерь ярла Вайтрана и не был роскошнее – дальновидный Балгруф явно не собирался злить королеву демонстрацией своего богатства – все же качественной разницы не было. Зато повар расстарался: блюд было не так уж много, все же это был походный ужин, но они были изумительно вкусны. За королевским столом в итоге сидело четверо – Элисиф, Туллий, Балгруф и Иланаро. Хускарлов собрали за отдельным столом. Рагаш и Айрилет, судя по всему, попытались было разговорить телохранителя Элисиф – но вскоре поняли тщетность попыток и продолжили общаться друг с другом. Иланаро отметил, что королевский хускарл мог бы быть и повнушительнее. Он не был громилой, способным переломить обычного человека пополам двумя пальцами, и не был красавцем, способным производить впечатление на приемах. Даже доспехи его были совершенно стандартной северной ковки – и не драгоценные эбонитовые, и не парадные с позолотой. Единственное что, тяжеловаты для каждодневного ношения, обычно хускарлы все же не облачались в полный доспех, если их господин не был в военном походе (и Айрилет, и Рагаш были снаряжены сейчас очень легко). Это был обычный норд среднего телосложения с совершенно незапоминающейся простоватой физиономией.       – Довакин, – обратилась к нему Элисиф, и он отвлекся от ее хускарла, – я понимаю, что я забегаю вперед, но чем вы планируете заняться после победы над Алдуином?       – Я еще не думал об этом, ваше величество, – солгал Иланаро.       – А стоит подумать, – сказал Туллий, накладывая себе еще мяса. – Перемирие будет окончено... вы – тан Винтерхолда, так? А Винтерхолд на стороне мятежников. Вы же не поддерживаете смехотворные притязания Буревестника?       – Но также я маг-кандидат Коллегии, а она все еще под прямой юрисдикцией Империи, – он приготовился и дальше излагать свое отработанную декларацию о нейтралитете, но генерал перебил его.       – Я это все слышал, – сказал Туллий, – и хотя не понимаю, какое Алдуину дело, выше вы политики или нет, но пусть так – до победы над ним вы сами по себе. Но после вам придется выбрать. С нами вы или с ними. Ну, если, конечно, вы вообще останетесь живы.       – Генерал! – несколько притворно ужаснулась королева.       – Если я погибну, боюсь, будет уже все равно, кто на какой стороне.       – На самом деле, не думаю. Мир довольно... живучая штука. Его просто так не сковырнешь, – сказал Туллий совершенно убежденно. – Я не то чтобы знаток истории, но ведь постоянно кто-то лезет нас погубить – даэдрические Принцы, древние чудовища, всякие там Дагот Уры и Маннимарки – и тем не менее, все как-то устраивается.       – Все-таки, господин Туллий, не стоит портить мне и гостям аппетит такими разговорами, – Элисиф мило улыбнулась, – я не это имела в виду, когда спрашивала вас о планах на будущее, господин Иланаро. Я думала как раз о мирной жизни, не о войне. Вы ведь маг?       – Да.       – Это очень интересно. Моя придворная волшебница, госпожа Стентор... вы знакомы?..       – Нет, – сказал Иланаро, возможно, слишком быстро. – Немного слышал о ней.       – Она очень искусна и могущественна. Но немного... нелюдима. Я предлагала ей основать в Солитьюде еще одно магическое учреждение – но она наотрез отказалась. А вас такое предложение может заинтересовать?       – М-м... вас чем-то не устраивает Коллегия, ваше величество?       – Во-первых, она на другом конце Скайрима. Во-вторых... вы наверняка сталкивались с тем, что у Коллегии все еще... дурная репутация. Многим магам приходится практиковать самостоятельно... а некоторым – даже незаконно. И я чувствую, что как королева я должна что-то с этим сделать.       – Я, несомненно, польщен вашим предложением, ваше величество. Но все же сейчас я сосредоточен на... своей миссии.       – Ну конечно же! Это просто прожект, возможность... представьте – престижное, современное учреждение... Скайримский Королевский Университет Магии. И сам Довакин, герой Драконьей Войны, Победитель Алдуина – первый ректор... мы не будем соревноваться с Коллегией и называть главу Университета архимагом. Мы выпишем лучших преподавателей, пригласим учиться отпрысков древних родов... никаких темных тайн и жутких секретов, чистая, академическая наука волшебства. Изящные мантии, а не грубые робы, вышедшие из моды еще в прошлом веке... и построим здание, не уступающее Синему Дворцу! Это будет чудесно!       Иланаро не мог не признать, что картина была, хоть и не очень реалистичной, но заманчивой. Элисиф произнесла эту речь с таким воодушевлением, что даже Туллий, казалось, заслушался.       – Там можно будет обучать боевых магов, – выдвинул предложение генерал. – То, что поставляет Легиону Синод – это просто сброд, неженки, падающие в обморок от вида крови и не способные даже на короткий марш-бросок. Я много раз говорил императору, что такой бардак надо прекращать – но где там!       – Какая милая идея, – сказала Элисиф. – Я оставлю должность декана факультета боевой магии для вас, генерал.       Туллий поперхнулся. Королева хихикнула.       – Я шучу, господин Туллий. Но ваше предложение действительно интересно.       – Ваше величество, – вступил и Балгруф, – но пока Алдуин не повержен, сохраняется драконья угроза. Новый орден, о котором я вам писал...       – Да, да, Драконоборцы! Я их видела, прекрасные бойцы, изумительные доспехи! Это вы замечательно придумали, господа! Я обязательно пришлю вам еще рекрутов, как только мирные переговоры достигнут цели. С полным обеспечением за счет королевской казны, несомненно.       – Своего следующего дракона я посвящу вам, моя королева, – Иланаро рискнул обратиться к Элисиф на старинный манер, и, кажется, ей это понравилось.       – О, спасибо! Ведь у них красивая чешуя, правда? Если я появлюсь на очередном званом ужине в гарнитуре из чешуи поверженного дракона... это будет фурор! И так злободневно!       – Для меня будет честью прислать вам драконью чешую в дар, – Иланаро припомнил, что при выгорании тел убитых драконов часть чешуи осыпается с них. На украшения должно хватить.       – А пока я хочу еще немного вот этого вина.       Мужчины почти одновременно потянулись к указанной бутылке. Но успел ухватить ее Балгруф. Элисиф благосклонно улыбнулась ему.       Вечерело. Тут и там зажигали костры и факелы. Рядом с талморским лагерем – магические светильники. В той стороне, где поставили скромный шалаш Седобородые, не было видно ни движения, ни света.