Гвардия Солнца

      Выждав немного, Исмир открыл глаза. Морилиан развернулся к нему, уже хотел было что-то сказать, но вдруг вскрикнул и поднял руки в отстраняющем жесте. На его лице отразился страх. Искренний? Притворный?       – Успокойся. Тебе не будет нанесен вред, – равнодушно сказал Исмир. Он не совершал пассов и не произносил заклинаний, но все же явно что-то магическим образом делал с бывшим Морокеи, и тому это не нравилось. Морилиан вздрагивал и закусывал губу, хотя и не пытался больше сопротивляться. Иланаро ощутил определенное злорадство. Ему хотелось бы еще знать, что именно происходит, но Исмир, как обычно, не утруждал себя комментариями к своим поступкам.       – Зачем, мой король? Разве я посмел бы воспротивиться твоей воле? – смиренно спросил Морилиан, когда Исмир прекратил то, что делал. Эти скромно опущенные долу глаза и трепетный тон разительно контрастировали с его грубым поведением минутной давности. Хотя выглядело это довольно убедительно и стороннего наблюдателя смогло бы обмануть.       Иланаро предположил, что Исмир только что проверил, те ли чары бывший драконий жрец навел на Анкано.       – Теперь придай призраку способность скрывать свое присутствие от драконов, – распорядился Исмир, игнорируя вопрос.       – Это… куда сложнее теперь, – Морилиан медленно поднял руки, сосредоточенно щурясь. – Ты сильнее. Я не могу удержать… не могу контролировать магию полностью!       Предыдущие чары бывший Морокеи наводил, распоряжаясь магией Иланаро как своей собственной. С божественной формой это у него уже не получалось.       – Быть может… – Морилиан искоса посмотрел на Исмира, – это сделаешь ты? Ты отнимаешь у меня часть – так возьми все. Я подчинюсь.       – Нет. Ты не принадлежишь мне, слуга Обманщика, и принадлежать не будешь, – бесстрастно заметил Исмир. – Оставь свои хитрости и делай, что должно.       Не в первый раз Исмир категорически отказывается от власти над Морилианом, даже от намека на нее, тогда как власть над Анкано он, наоборот, в свое время вытребовал себе шантажом. В чем разница? Похоже, быть хозяином Морилиана чем-то опасно. Неужели Исмир боится разозлить Клавикуса Вайла? Но не боялся же он отнять служителя у Магнуса…       Морилиан, картинно вздохнув, продолжил колдовать над призраком.       – Сделано, мой король, – спустя несколько минут сказал он. Тут же Исмир прервал их магическую связь, не церемонясь – Иланаро снова ощутил то же призрачное подобие боли, к счастью, краткое. Морилиан тоже дернулся и зашипел сквозь зубы. В следующий миг Исмир развоплотил призрака.       – Разве мы не собираемся отправить его в прошлое? – осведомился Морилиан, не пытаясь скрыть раздражение в голосе.       – Не прямо сейчас, – снизошел до объяснения Исмир.       Следующие чары Иланаро узнал – это было перемещение к «маяку» на Высоком Хротгаре. Морилиан вряд ли пришел в восторг, когда Исмир вот так бесцеремонно удалился – и, возможно, выскажет это Иланаро при следующей встрече. Не выдать ли Морилиану какую-нибудь дезинформацию под видом извинений за такое небрежение?       Тем временем, не утруждая себя поиском теплой одежды, Исмир устремился во внутренний дворик цитадели Седобородых, потом – под арку, в колдовскую метель, походя выкрикнув «Чистое небо».       Иланаро не чувствовал ни холода, ни усталости. Ледяные призраки мгновенно испарялись, едва приблизившись к нему. Поднимаясь все выше, он задался вопросом, не настал ли тот момент, в который Исмир перебросил Око? Иначе куда он так торопится?       Догадка оказалась верной – стоило Иланаро ступить на плато, как Око возникло из ниоткуда во всем своем великолепии. Жаль, Посох был сейчас у Кассандры – она пыталась с его помощью подчинить себе Накрина. Иланаро хотел бы еще раз почувствовать себя совершенной силой, средоточием магии мира...       – Дрем-йол-лок! – поприветствовал Исмира Партурнакс, преграждая ему путь к Оку.       – Приветствую, наставник Языков.       – Глаз Солнца снова здесь. А-ах. Я чувствую, как крылья Отца трепещут от дуновения предопределения. Скажи, Довакин, этот вен… ветер несет тебя, будто сорванный лист? Или ты летишь, как следует дова, свободно, презирая любые помехи?       Исмир чуть помолчал, но потом ответил:       – Я и есть этот ветер – и одновременно я парус, наполненный им.       – Ветер дует туда, куда дует – слепая стихия, не имеющая воли. Нуз пруза оказин вин фаль вэйсун крен вен.*       Последнюю фразу Иланаро не понял, а вот Исмир драконий знал:       – Даже лучший из мореходов не может заставить корабль воспарить в небеса, – он хотя бы отвечал на тамриэлике, – или погрузить в пучину, не погубив его.       Тут Иланаро подумал, что с помощью магии и гномьих механизмов некоторые пытались – и довольно успешно – преодолеть эти ограничения. Он читал о летающих кораблях, изобретенных еще в третьей эре; о подводных, правда, не припоминал историй, но полагал, что сейчас их создать было бы даже проще – заклинания водного дыхания, в отличие от чар левитации, никуда не пропадали. Да, это всего лишь метафора, но Исмир и впрямь не склонен искать обходные пути. И это может оказаться слабостью.       Партурнакс будто бы прочел его мысли:       – А-ах, мал фрон, тебе стоило бы обратиться к хитроумию твоей смертной формы, прежде чем отрицать возможное, – недовольно сказал он, топорща шипы.       – Чего ты хочешь, наставник Языков? Почему преградил мне путь?       – Я хочу знать, способен ли ты делать выбор, бескрылый дракон. Когда пробьет судьбоносный час, сможешь ли ты поступить по собственному разумению – и захочешь ли?       Иланаро со своей стороны намеревался приложить все усилия, чтобы направить Исмира по пути предопределения в нужную ему сторону. Сумеет ли он сейчас, сконцентрировавшись, сподвигнуть свою божественную форму хотя бы на признание этого вслух?       Исмир молчал, колеблясь. Иланаро не мог разобраться, задумался ли тот сам по себе или из-за его усилий, но продолжал напрягать волю, внушая своей божественной форме сказать «да».       – Цена велика, – наконец, сказал Исмир. – Если оставить в прошлом прежние небо и землю, новые явятся непременно. Если же пытаться сохранить кальпу, срок которой уже истек… можно лишиться всего. Но знай, наставник Языков, этот мир драгоценен для меня превыше иных сокровищ. Сердце мое полнится скорбью и ужасом, предчувствуя его гибель. Отчаяние жизни во мне велико так же, как зов судьбы – и я не знаю, что победит, когда пробьет час.       Аметистовые глаза Партурнакса блеснули.       – Так ли это? Или ты и впрямь лишь док се дез** и это все пустые слова? – будто бы у самого себя спросил дракон.       «Док се дез» – что это? Иланаро попытался запомнить эти слова, чтобы перевести впоследствии.       – Король не лжет. И если это все, что ты желал узнать – освободи мне дорогу.       Выждав паузу, Партурнакс с достоинством отступил от Ока. Исмир подошел к артефакту и по-хозяйски коснулся ладонью пары символов, чуть замедляя его вращение. В этот раз поверхность Ока показалась горячей – до парадоксального озноба. Иланаро даже испугался, что сожжет ладони, но, насколько он видел, кожа его осталась невредима.       На нем не было амулетов Дальнего Взгляда, и Посоха в его руках не было тоже, он не пил ни вина, ни, тем более, скуумы. И все же вскоре, перебирая символы на Оке обеими руками (Иланаро узнал только несколько позиций, включая «декаокто»), Исмир создал небольшую изолирующую сферу вокруг себя и артефакта. Иланаро встревожился – если Исмир уйдет, не сняв этот барьер, Иланаро застрянет внутри него – не сработают ни чары перемещения, ни что-то еще…       Не теряя времени, Исмир вновь вызвал призрака Анкано.       – Я отменяю все данные тебе приказы, – провозгласил Исмир. – Сообщи результат.       – Первые три приказа, полученные мной, невозможно отменить. Все остальные приказы отменены, – тут же ответил призрак.       – Новый приказ: с этого момента ты игнорируешь любые приказы, кроме тех, что я отдам тебе, пребывая в божественной форме. Подтверди получение приказа.       – Да.       Итак, Исмир лишил свою смертную форму какой-либо свободы маневра в отношении Анкано… но зато теперь и Морилиан не сможет никак управлять призраком.       – Когда ты окажешься в прошлом, прибудь сюда, в эту точку, скрытым от взгляда драконов и наблюдай за явлением Алдуина. Когда тот покинет Глотку Мира, отправляйся в Мидден под Коллегией Винтерхолда и соединись с помощью внедренных в тебя чар с пребывающим там оракулом, Авгуром Данлейнским.       Потом Исмир начал пересказывать призраку все, что тот должен сделать дальше. Иланаро не помнил и трети своих бесед с оракулом, Исмир же помнил все, похоже, дословно, что было тем более удивительно, ведь все те разговоры Иланаро вел в смертной форме. Наряду с прочим Исмир поручил призраку передать себе в прошлом, что жертвой Накрина вероятнее всего станет Дельфина. То ли Исмир предвидел, что с Феллдиром ничего не получится, то ли просто избегал временного парадокса. В любом случае, эта информация отличалась от остальной – очевидно, в Скулдафн и далее в Совнгард Иланаро отправится уже после того, как отошлет Анкано в прошлое. А значит, сведения о втором путешествии туда и о жертве были лишь предположением – но призраку было поручено сообщить их как факт.       Закончив отдавать приказы, Исмир какое-то время смотрел на призрака, после чего произнес странную фразу:       – Благословенен изъян души твоей, хитрец из хитрецов: не имея любви в сердце, ты обречен действовать на благо сущего.       Он обращался явно не к Анкано. Иланаро попытался хорошенько запомнить и эту фразу – он чувствовал, что она сказана не просто так. Вот только к кому она обращена? Может, снова к Клавикусу Вайлу? Который по определению не должен ничего под изолирующей сферой воспринимать. Любопытно…       Снова развоплотив призрака, Исмир снял изолирующую сферу – и буквально через пару минут Око снова исчезло. Иланаро подивился точности исполнения сложного замысла: Исмир отправил артефакт в будущее, чтобы чуть позже тот снова переместился во времени (наверняка, в еще более отдаленное будущее). Так и произошло, причем Исмир успел в оставленном промежутке времени сделать с Оком все необходимое.       Холод вдруг набросился на Иланаро, мгновенно пробрав сквозь легкую одежду, и только тут он понял, что вернулся в смертную форму. Согревшись Криком огня, альтмер заверил Партурнакса, что хоть за Исмира он поручиться не может, лично он собирается спасти существующий мир, а не губить его ради будущей кальпы или чего угодно еще, попрощался с драконом и перенесся в Коллегию.