Гвардия Солнца

      – ТИД! – и Тсун замер поперек взмаха секирой.       Достав нужный свиток, Иланаро вызвал огрима, чтобы тот столкнул Тсуна с моста – но тут возникла непредвиденная проблема. Жирный зеленый демон, воплотившись, тут же завыл, объятый пламенем, и за считанные мгновения был испепелен. Выходит, даэдра не могут ступить на земли Совнгарда?..       Пытаться вызвать еще какого-нибудь демона времени не было. Приготовив на всякий случай свиток с сильным заклинанием паралича, Иланаро коснулся амулета Дальнего Взгляда. Он очень надеялся, что полковник не отвлеклась от Ока именно в этот момент… нужную комбинацию он помнил: два раза нижний, и одновременно нижний и средний символы.       Иланаро сосредоточился на Тсуне, вспоминая все, что он о нем знает – собственно, то немногое, что узнал за недавний разговор с ним. Оценил рост, примерный вес… наверное, в четверо больший, чем у него самого…       Средний символ.       Он давно не испытывал это чувство контакта с ведущим. С Анкано было немного иначе, присутствие полковника ощущалось мягче… но одновременно сильнее. Их воля стала на миг едина: перед ними был враг и они могли уничтожить его.       Или не могли?.. «Тид», кроме всего прочего, еще и не давал сразу понять, сработало ли раздельное перемещение души и тела. Иланаро уже начал нервничать. Он же не боец, стоит дать Тсуну перехватить инициативу – все будет кончено…       Действие Крика истекло. Тело Тсуна свалилось ничком, как падающее дерево, но Иланаро не успел вздохнуть с облегчением, как ощутил сильное колебание магических линий… и почти сразу же упавший гигант шевельнулся, заворочался, силясь встать. Жив? Похоже, бога не так-то просто убить…       Заклинание паралича сковало Тсуна посередине движения. Еще хорошо, что магия в принципе на него действует, что драконья, что обычная! Тут Иланаро сообразил, что имеет смысл вернуться к первоначальному плану: столкнуть Тсуна в пропасть. Альтмер начал перебирать зелья на перевязи – где-то должно было быть зелье, умножающее силы. Он не думал, что оно вообще пригодится, поэтому не держал его под рукой, но он помнил, что оно было среди прочих…       Отдать приказ огриму, конечно, куда проще, чем самому скидывать кого-то в пропасть – тем более беспомощного. Живое, теплое тело, пусть и одеревеневшее под «параличом»… Иланаро стиснул зубы. Тсун хотел поступить с ним так же, и обязательно повторит попытку, стоит дать ему шанс…       Даже под зельем пихать огромное тело к краю моста было физически тяжело, а еще требовало времени, которое неумолимо истекало. Если Иланаро не успеет до того, как чары перестанут действовать, Тсун исполнит свое намерение. Осознание этого не прибавляло уверенности.       Может, рискнуть еще раз воспользоваться Оком, надеясь, что полковник поймет, что от нее требуется, и переместит Тсуна в пропасть? Прямой коммуникации связь ведущего и ведомого не давала, глазами ведомого ведущий смотреть тоже не мог, хотя в определенном смысле ощущал мир вокруг него… нет, это долго, надо было сразу… Иланаро, конечно, знал, что все может пойти не по плану, но у него не было навыка правильно реагировать на такие ситуации. Он еще не запаниковал, но был близок к этому. Если он не заметит, как Тсуна отпустит «паралич»… если не успеет выкрикнуть «Файм»… его так и подмывало бежать сейчас, но куда тут спрячешься от бога?..       Все же он успел, едва не надорвавшись – острая боль резанула по животу от последнего усилия. Тело Тсуна, как колода, перевалилось через край моста. Иланаро, задыхаясь и обливаясь потом, обессиленно сел прямо на мост. Плечи ныли, спину и живот схватывало судорожной болью. Сердце колотилось. Переведя дыхание, альтмер полез за обезболивающим и восстанавливающим силы зельями.       Что ж, из хороших новостей – его смерть все же не выход. Из плохих – большинство известных ему способов не умирать выглядели неприглядно. Стать вампиром, например… это может продлить его жизнь теоретически до бесконечности, но лишит ее многих радостей. Впрочем, та же Кассандра прекрасно выходит под небо днем, возможно, в бытии вампиром все не так и мрачно. И это предпочтительнее, чем стать тем же драконьим жрецом, разделить судьбу Накрина…       Но подумать об этом более тщательно стоит после победы над Алдуином.       Иланаро не без труда поднялся, осторожно заглянул в пропасть – дна не было видно, все терялось в серой мгле. Попал ли Тсун в ту самую Бездну, куда хотел отправить Иланаро – или просто погиб? А значит ли это что-то для бога? Вряд ли, просто убив его тело, можно ему действительно навредить – только что он воскрес едва ли не моментально на глазах Иланаро. Если Тсун каким-то образом вернется, наверняка предпримет вторую попытку, но пока что он, кажется, выведен из игры.       Его слова, впрочем, заставили взглянуть несколько иначе на все происходящее. Исмир, получается, некий аспект Лорхана, максимально нейтрализованный влиянием звезд… а разрушение мира для него – не самоцель, лишь побочный эффект творческого порыва. Стало понятнее, почему Исмир скорбит по нынешнему миру – все же это его предыдущее создание, кровь сердца, то, ради чего он погиб. Тсун сказал, что, полноценно вернувшись, Исмир уже не будет способен сдерживаться. Даже не желая этого, он разрушит старое и создаст новое, но… он вполне может перестать пытаться вернуться. Сомнения в нем Иланаро и его соратники уже посеяли, невольно выбрав верную линию поведения. Что ж, надо постараться развить успех.       Почувствовав в себе силы идти дальше, Иланаро двинулся по мосту, стараясь держаться ближе к его центру. Только сейчас он заметил, что мост был сделан из костей какого-то огромного животного. С той стороны пропасти возвышалось огромное каменное строение. Самым большим зданием на памяти Иланаро была раньше Башня Белого Золота, так вот она вполне могла сойти за одну колонну этой невероятной цитадели. Хотя, конечно, весьма выбивалась бы по стилю. Зал Доблести был построен в духе земных нордских зданий – прямые линии, темные цвета и общая суровая монументальность.       В невероятного размера воротах, перед которыми и Тсун казался бы лилипутом, было четыре двери относительно обычных габаритов. В иных домах в Чейдинале такие маленькие дверцы во входных дверях делали для домашних любимцев. Не чувствуют ли себя местные норды чем-то вроде питомцев Шора, интересно, проходя в эти двери?..       Не без усилия открыв одну из них – хорошо, что зелье силы еще слегка действовало, иначе это могло стать проблемой – Иланаро ступил внутрь.       Там было жарко, ярко и шумно. Одуряюще пахло жареным мясом и пивом. Во все стороны, сколько видел глаз, расходились столы, заваленные яствами, лежанки, застеленные шкурами, ристалища, оружейные стойки… вокруг было полно нордов, в основном мужчин. Они ели, пили, болтали, дрались разнообразным оружием и голыми руками, плясали…       Как можно было развлекаться подобным образом сотни и даже тысячи лет, Иланаро не понимал. Чем тут занимался Феллдир все время своего посмертия, как боролся со скукой?..       Дверь за его спиной захлопнулась, и все, кто был рядом, обернулись на звук.       – Твою ворожею, и правда эльф! – изумленно воскликнул рыжий жилистый норд.       Окинув взглядом собрание, на некоторых лицах Иланаро увидел раздражение и брезгливость. На некоторых – удивление.       Где, интересно, Феллдир? Объясняться со всей этой компанией без поддержки местного было неуютно.       – Меня зовут Иланаро из Чейдинала. Я Довакин и прибыл сюда сражаться с Алдуином.       Собравшие стали переглядываться, гул голосов перекрыл даже бряцанье оружия от ближайших ристалищ. Иланаро не мог уловить, преобладают одобрительные или раздраженные нотки. Ему стоило определенного труда стоять спокойно перед обсуждающими его героическими духами.       Вскоре он заметил, что из глубины зала к нему неспешно идет женщина. Перед ней почтительно расступались. Высокая, белокурая и белокожая, она была невероятно красива… наверное, даже при жизни она была прекрасна, но смерть, сгладив все недостатки, довела ее красоту до совершенства. Незнакомка была одета в простой, не сковывающий движений черный наряд, но его скромность лишь подчеркивала прелесть ее черт и стройность фигуры.       Подойдя, она чарующе улыбнулась. Эта нордка была даже красивей Лиорны… пожалуй, она была первой женщиной, к кому Иланаро ощутил влечение, впервые увидев – плотское желание без примеси иных чувств. Когда-то он мечтал ощутить нечто подобное... невовремя, конечно, да и, памятуя о проклятии Сангвина, совершенно бесплодно… и все же это было интересным переживанием. Хотя то, что она была мертва – и, возможно, умерла задолго до его рождения – делало ситуацию какой-то нездоровой…       – Рада приветствовать драконорожденного в Зале Доблести, – голос по красоте не уступал облику. У женщины был легкий акцент – не то тамриэлик не был для нее родным, не то тамриэлик ее времени отличался от современного. – Меня зовут Макк.       – Рад познакомиться с вами, госпожа Макк, – где-то это имя он уже слышал. – Иланаро из Чейдинала.       – Не нужно церемоний. Здесь мы все братья и сестры по оружию. Пойдем, Иланаро…       Кто-то выкрикнул что-то злое на нордике. Заговорили громче, из дальних углов зала начали подтягиваться новые зеваки. Макк остановилась, обернулась.       – Ты – эльф, – произнесла она, будто бы только заметив его расу, – кажется, некоторые из наших братьев и сестер этим недовольны.       Иланаро быстро перебрал в уме возможные варианты ответов и в итоге как можно равнодушнее пожал плечами.       Тут через толпу решительно пробился дюжий норд со свирепым выражением лица. И что-то проговорил на нордике высокомерным и оскорбительным тоном, взмахнув ручищей едва ли не перед самым носом Иланаро. Альтмер невольно подался назад. Послышалось несколько смешков. Проклятие, будто мало проблем и так…       Раньше Иланаро смутила бы такая ситуация. Он задался бы вопросом, что именно говорит его противник, постарался бы выкрутиться без драки… но сейчас он знал точно: тут дипломатию не оценят. Местным нужна демонстрация силы. И лучше бы не пользоваться свитками – это, если что-то и демонстрировало, то его богатство. Значит, Крики, его собственная магия и сила Ока, которая со стороны тоже сойдет за его собственную магию.       – ФУС! – грубияна отбросило на несколько шагов назад, но, показывая недурное владение телом, норд сумел не упасть, присев для устойчивости. Его побагровевшее лицо исказила гримаса ярости.       Заревев, задира вскочил и бросился на Иланаро.       – ТИД!       Под Крик попали все стоящие рядом, Макк в том числе. Иланаро подошел к застывшему в беге противнику, с некоторым усилием уложил его лицом в пол, придавил ногой, и, связавшись с полковником через амулет Дальнего Взгляда, стал ждать окончания действия Крика, изучая поверженного врага. Лет сорока, широкоплечий, кряжистый… из местных старожилов, раз говорит на нордике…       Краем глаза он посматривал по сторонам. Пока сквозь замершие фигуры к нему никто не пробивался. Но все могло измениться. Если на него набросятся всей толпой… тогда «Файм», потом «стихийный плащ» из свитка и запрос на перемещение силой Ока – за Китовый мост.       – Довольно! Вы с ума, что ли, посходили? – из той части зала, докуда действие Крика не достало, к месту стычки спешил еще один человек. – Это же драконорожденный! Наша единственная надежда в войне с Алдуином!       – Драконорожденный или какой, тут остроухим не место! – выкрикнул кто-то из задних рядов.       – Замолчи! Или ты считаешь, что ты и без него способен убить Алдуина? Так иди и попытайся!       – А он прямо способен? – лениво осведомился кто-то другой. – Ну… я бы на это посмотрел.       Гомон снова усилился.       Новоприбывший подошел совсем близко, аккуратно обойдя застывшие фигуры. Для норда он был невысок ростом. Темные гладкие волосы, аккуратно подстриженная борода, печальные умные глаза. Незнакомец был одет в мантию, похожую на ту, что носил Феллдир. Кто-то из Языков, очевидно.       – Прости, Довакин. Тебя оскорбили по недомыслию. Я – Юрген Ветрозовущий. И я счастлив приветствовать тебя в Совнгарде, Коронованный Бурей, - он уважительно поклонился.       После чего он с укором заговорил на нордике, обращаясь к поверженному хулигану. Тем временем действие Крика сошло на нет. Замершие вокруг норды зашевелились. Некоторые явно подумывали о том, чтобы сбежать, но не решались выглядеть трусами. Кто-то пытался узнать, что это такое было. Кто-то сквернословил, судорожно ощупывая себя. Но долго рассматривать их не пришлось: Иланаро почувствовал, как под его стопой напряглись мышцы хулигана, и он инстинктивно прижал его к полу сильнее. Но нахальный норд не сделал попытки вскочить и снова напасть, хоть и прорычал что-то злобно. В общем-то, правильно: Иланаро легко успел бы задействовать средний символ, если бы тот дернулся.       – О… это было впечатляюще, Иланаро, – Макк грациозно потянулась. Похоже, ее совершенно не смутило произошедшее. – Но ты оставил его в живых… не любишь лишней крови, да?       – Прошу, отпусти его, Довакин, – мягко сказал Юрген. – Сейчас нам не до молодецких забав.       Иланаро убрал ногу. Забияка встал, тяжело дыша. Снова послышались смешки – и норд молча ломанулся в сторону самого громкого. Завязалась драка, добрая половина собравшихся отвлеклась на нее, улюлюкая и подбадривая поединщиков. Сколько же тут идиотов…       – Исграмор ждет тебя, драконорожденный, – сказал Юрген, деликатно отвлекая внимание Иланаро от потасовки.       – Чего нельзя сказать о Харальде, - будто бы про себя промурлыкала Макк.       Что ж, было бы наивно надеяться, что все воеводы мертвых героев будут рады Довакину-альтмеру. Но большинство, похоже, готово выслушать его. Это внушало надежду.