Гвардия Солнца

      Впрочем, через пару секунд Иланаро понял, куда отправилась душа Алдуина – внутрь очередной изолирующей сферы. Эта казалась почти прозрачной, будто стеклянной, сквозь нее было видно почти все, но, что странно, внутри нее ничего нельзя было разглядеть.       – Ты должен поднять тело Алдуина как нежить и удержать его так, отступник, хотя бы на час, – молвил Исмир. – Ты великий некромант – так яви все свое искусство.       Такое признание его талантов заставило Морилиана торжествующе ухмыльнуться, запрокинув голову.       – О, верно, никто не сравнится со мной, мой король! – воскликнул он в экзальтации.       Тут Иланаро почему-то вспомнил о Маннимарко, признанном в большинстве трудов по истории магии величайшим некромантом Нирна, причем половина источников утверждала, что он достиг божественности. Морилиан по могуществу вполне мог бы составить конкуренцию Королю Червей.       Некромант воздел руку, и разбитый скелет Партурнакса, на лету собираясь в единое целое, взлетел в небо, а потом приземлился неподалеку. Принял подобострастную позу, довольно нелепую – и наверняка призванную лишь потешить гордыню Морилиана. Иланаро не нравилось такое обращение с телом наставника Седобородых. Пусть дракон и желал лишь власти, но он был его союзником все это время – и созерцать, как бывший драконий жрец глумится над его трупом, было неприятно.       – Поднять как нежить любого дракона непросто, – Морилиан задумчиво прищурился на тушу Алдуина. Она если и выгорала, как тела других драконов, то очень медленно. – Алдуин же… это настоящий вызов. И риск. Почему ты не поднимешь его сам, мой король? Для тебя это было бы легко.       Исмир не ответил. Иланаро тоже не понимал, почему его божественная часть поступает так, как поступает – и это было не впервой.       Морилиан подошел к трупу черного дракона. Панибратски похлопал по боку ладонью, попинал ногой подвернувшееся под тушу крыло – без злобы, скорее, как возница, поправляющий перекосившееся колесо телеги.       – Любопытно… это тело совершенно не приспособлено для того, чтобы быть трупом. Даже телесные останки даэдра, хотя их и нельзя поднять как нежить, обладают рядом свойств мертвой плоти. А вот Алдуин… он не мертв с точки зрения некроманта сейчас. Он лишь разделен на тело и душу. Нужно сделать так…       Благодаря Посоху Магнуса Иланаро чувствовал изменения магического поля очень хорошо, до мельчайших нюансов. Поэтому он понял, что задумал Морилиан, еще до того, как потоки магии стали очевидны: тот устанавливал магический канал между телами Алдуина и Партурнакса, намереваясь извлечь жизненную силу Алдуина и переместить ее в труп его брата. Иланаро немногое знал по теории некромантии, чтобы понять, насколько оригинальна и дерзновенна эта задумка.       А вот результаты его потрясли. Скелет Партурнакса, словно не в силах справляться с потоком энергии, начал… меняться. Оживать – но без души белого дракона, сейчас пребывающей у Клавикуса Вайла. Наставника Седобородых, мудрого и коварного дракона, сделавшего в своей войне с братом ставку на смертных, тут не было. Его останки обретали собственную жизнь и подобие личности – но безумной, вернее, звериной. Способной лишь бросаться на врага и убивать его. Кости начала покрывать плоть. Кое-где начала отрастать даже чешуя, но не белая, а темно-багровая. Когти и зубы, и так-то внушительные, стали совсем жуткими. А вот тело Алдуина, начало, наконец, выгорать. Впрочем, до скелета так и не обнажилось… зато начало гнить. Плоть черного дракона начали покрывать язвы, разрастаясь и углубляясь. Вскоре Алдуин был весь в лохмотьях остатков мяса и выцветающей чешуи, отовсюду сочилась мерзкая жижа – в общем, все признаки специфической некромантской эстетики для поднятых трупов.       Морилиан издал торжествующий вопль, поднимая обеих получившихся тварей в воздух, чтобы продемонстрировать свою власть над ними. Грудь его ходила ходуном, пот тек по лицу – но он явно был счастлив.       Драконы сделали круг над Скулдафном, двигаясь абсолютно синхронно. Наконец, жестко приземлившись, оба трупа приняли рабские позы, пригнув жуткие морды к самой земле и дрожа.       – Все готово, мой король, – задыхаясь, проговорил некромант. – Их тела в полной моей власти. О, как это остро! Жаль, что они оба пока не чувствуют этого…       Иланаро отметил в уме это «пока». Он за прошедшее время успел понять, зачем это Исмиру – пока тело Алдуина поднято как нежить, его душа не сможет туда вернуться.       Исмир же, кивнув, начал новое колдовство. Впервые развернул Древний Свиток – но лишь вскользь бросил взгляд на пару строк в нем. Очертил Посохом перед собой овал – и в нем, будто за окном, проявилась какая-то идиллическая местность – зеленые луга, роща вдалеке, белокаменные ажурные беседки, декоративные бассейны и фонтаны, полные сверкающей водой… мягкий свет заката придавал картине особую прелесть и в то же время странную искусственность. Какое-то необычное существо, похожее на беса и пчелу одновременно, хихикая и кувыркаясь в воздухе, пролетело в поле зрения Иланаро. Проследив за странной тварью взглядом, он увидел пожилого альтмера в вычурных сине-золотых одеяниях, читающего книгу на одной из скамей. Все это очень напоминало прошлую попытку заглянуть в прошлое, в момент, когда Феллдир с соратниками сражались с Алдуином.       – Мастер обрядов, – негромко промолвил Исмир, и Иланаро только через пару секунд сообразил, что его божественная форма заговорила на альтмерисе. Окликнутый им пожилой эльф поднял голову от страниц. Потом порывисто встал и, отложив книгу, быстрым шагом пошел по направлению к колдовскому окну, очевидно, на этот раз видимому и с его стороны.       – Кто ты и как сумел открыть сюда портал? – нахмурившись, спросил мастер обрядов, приблизившись. Он, несмотря на очевидную чистокровность, носил бороду – а для альтмера это означало, что он очень стар, перешагнул тысячелетний рубеж и не остановился на этом. Выглядел мастер обрядов при этом не старше Фаральды.       – Третий из Троих, – произнес Исмир, и старый альтмер, явно пораженный до глубины души, невольно сделал шаг назад. Но потом взял себя в руки и учтиво кивнул.       – Я был предупрежден о твоем визите, Король Севера. Просто не думал, что это произойдет так быстро, – с достоинством произнес он.       – Не тревожься, мастер. Я говорю с тобой сквозь время.       Тот несколько ободрился.       – Тогда… что ж, я давал клятву исполнить то, что ты… – он запнулся, явно затрудняясь выбрать между «попросишь» и «прикажешь», – исполнить твое поручение. Чем я могу помочь тебе?       – Величайший из оракулов вашего ордена отныне станет опасен – более опасен, чем даже тайна, спрятанная в твоем сердце, – и вот на эти слова мастер обрядов дернулся, белея лицом. Судорожно оглянулся по сторонам, опасаясь чужих ушей. Но никого рядом не было. – Приложи всю свою мудрость и все могущество, Псиджик, чтобы сделать так, чтобы никто из вас более никогда не имел возможности прислушаться к его советам – но при этом и сохранить оракул в целости.       Так перед ним Псиджик. Уж не до Артейума ли достучался Исмир? Иланаро уже с куда большим интересом окинул взглядом пейзаж за колдовским окном. Почему-то раньше он представлял себе обитель монашествующих магов куда более суровым и унылым местом.       – Ч-что? – потрясенный мастер обрядов схватил ртом воздух. – Я не понимаю… почему? Заводное Сердце… с ним ничего не может произойти! Оно абсолютно уравновешено, никакие воздействия не способны запятнать его безупречность. Это невозможно.       – Ты дал клятву.       – Но… конечно, я исполню клятву, но я хочу понять…       Исмир покачал головой.       – Я прошу тебя во имя любви к этому миру – сделай большее, чем сейчас планируешь, и большее, чем считаешь возможным в принципе, если желаешь, чтобы слава твоего ордена не угасла, – голос Исмира был необычно для него печален. – Засим прощай, мастер обрядов.       Колдовское окно схлопнулось в яркую искру и исчезло.       Негромко рассмеялся Морилиан, и мертвые драконы синхронно взмахнули крыльями, будто аплодируя ему:       – Старый пень совершенно безнадежен, кем бы он ни был. Вряд ли его жалкой фантазии хватило на большее, чем засунуть пресловутый оракул в дальнее хранилище и запретить своим идиотам туда ходить. Прошла сотня-другая лет, старикашка приказал долго жить, и очередное поколение идиотов, конечно же, влезло туда, обнаружило древний артефакт и радостно воспользовалось им. Верно?       Исмир не удостоил его ответом, но Морилиана это не смутило.       – Только зачем тогда ты тратил на него время, мой король? – продолжил он. – Сентиментальность твоей смертной части или все-таки какой-то план?       Иланаро не был уверен, что у него вообще есть над Исмиром какая-то власть, кроме возможности перестать им быть. И разговор с Псиджиком уж точно не был его инициативой. И все же… возможно, не без его влияния Исмир стал думать о чем-то, кроме предопределения. О благополучии ордена Псиджиков в том числе. Итак, с упомянутым оракулом, очевидно, и будет слита душа Алдуина, когда ее сейчас отправят в прошлое. Псиджик назвал оракул «Заводное Сердце»… наверное, творение Заводного Бога? Вроде бы Сота Сил до обретения божественности тоже был Псиджиком. Иланаро, к сожалению, поверхностно знал данмерскую историю и теологию. В любом случае, какое-то время душа Алдуина пробудет запертой в этом оракуле – и, вероятно, в таком состоянии, что никто даже не заподозрит в ней Пожирателя Мира. Примерно год назад она станет очередным ложным присутствием… ах, вот оно что! «Победу над Алдуином обеспечит ложное присутствие». Три ответа на одну загадку, и все верные. Душа Анкано, сам Иланаро и, наконец, Алдуин – все были ложным присутствием в тот или иной момент. Но когда душа Алдуина будет отправлена в прошлое Исмиром и бывшим Морокеи – слияние его с оракулом ложным присутствием быть тотчас перестанет. Что же произойдет тогда?       – И да, первый раз слышу о Заводном Сердце, – небрежно сказал Морилиан. – Чья же сущность настолько могущественна, что будет способна удерживать душу Алдуина столь долго?       В его голосе проскользнула алчная нотка. Несмотря на легкий тон, было видно, что его очень интересует ответ.       – Того, кто уже связан сделкой с Обманщиком, отступник, – снова печаль в обычно бесстрастном голосе Исмира. – Здесь твой хозяин не получит большего, чем уже получил.       Морилиан в ответ дико рассмеялся:       – О, великолепный ход, мой король! – он низко склонил голову. Потом снова посмотрел в лицо Иланаро горящим взглядом. – Когда же начнем?       Иланаро пока не мог похвастаться тем, что всецело оценил замысел Исмира. Он надеялся, что по ходу дела поймет больше, хотя, конечно, его бы устроило и незнание – лишь бы сохранилась вселенная.       – Сейчас.       Лопнула прозрачная сфера, выпуская наружу прекрасную тьму души Алдуина. Все померкло, будто на Нирн сошла самая темная из ночей.       Вспыхнули синевой символы на коже Морилиана, синевой такой яркой, что она пронзила даже безупречность этой тьмы.       Взревели мертвые драконы – даже нежить объял ужас происходящего.       Развернулся Древний Свиток.