Гвардия Солнца

      Следующим утром (вернее, днем, проснулся он уже после полудня), позавтракав, Иланаро направился в библиотеку. Старик Ураг, с благодарностью принявший новые книги в свою коллекцию, долго рассматривал список вопросов, хмыкая и почесывая бороду, потом лихо щелкнул челюстями и полез в свои шкафы, предложив Иланаро «погулять пока полчасика».       Такое поведение библиотекаря обнадежило Иланаро, но когда он вернулся, его ждала весьма скромная стопка книг. Это были «Олаф и дракон», «Война драконов», «Там водятся драконы», «Разновидности веры в Империи», «Мономиф», «Где ты был, когда произошёл Прорыв Дракона?» и «Дихотомия Алдуин-Акатош». Иланаро поскучнел, потому что книги, имеющие отношение к драконам, он уже изучил у Седобородых (правда, легенду об Олафе он просмотрел вскользь), а «Дихотомию» и обе книги по религиям читал еще в юности. Впрочем, он понимал, что раньше не искал в них конкретной информации, так что стоило еще раз их перечитать. Поблагодарив орка, который обещал ему еще подумать над списком и, возможно, к вечеру найти еще литературу, Иланаро расписался за книги и понес их к себе.       Но только он водрузил стопку полученной литературы на свой рабочий стол, как к нему забежал Онмунд, крикнул: «тебе письмо от ярла!», указал гонцу, который следовал за ним, на Иланаро, потом вскричал, что уже опаздывает на лекцию и унесся прочь.       Иланаро оценил оперативность Гвардии. В письме, которое было написано лично ярлом – старательным почерком человека, который не очень часто берет в руки перо сам – его приглашали на дарование титула тана в шесть вечера, в резиденцию Корира. Он задумался о том, желает ли он видеть на церемонии кого-то из Коллегии. Ему казалось нескромным слишком уж хвастаться этим событием, тем более, что некоторые члены Коллегии могли счесть его политическую карьеру презрением к пути познания или заигрыванием с местными властями. Стоило посоветоваться с госпожой Эрвин – по мнению Иланаро, именно она, а не архимаг, вела Коллегию сквозь изменчивые ветра политики империи в целом и Скайрима в частности.       Внимательно выслушав его, Мирабелла сказала:       – На вашей репутации внутри Коллегии это никак не отразится, Иланаро, вы можете пригласить кого угодно из ваших друзей и преподавателей, но... если бы это было главной проблемой! Вопрос в том, спросил ли Корир, что по этому поводу думает Ульфрик Буревестник, потому что если он не спросил… а тот сочтет, что альтмер-тан в одном из принадлежащих Братьям Бури городов – это плохая идея… тем более, если этот альтмер называет себя Довакином…       – Но в Виндхельме даже есть целый квартал темных эльфов! И альтмеры там тоже живут вполне свободно… Мне всегда казалось, что Ульфрик видит разницу между понятиями «альтмер» и «талморец». К тому же… мы однажды встречались лично, и он точно знает, что именно я никакого отношения к Талмору не имею, да и с имперскими силами никак не связан.       Мирабелла покачала головой.       – То, что Довакином стали именно вы, не по нраву ни одной из сторон этого готового рвануть котла под названием Скайрим, Иланаро. Я просто хочу, чтобы вы это понимали. Будь вы нордом или хотя бы в принципе человеком, Братья Бури носились бы с вами, как с сокровищем, империя не имела бы к вам претензий, а алинорцы могли бы сделать вид, что вы – просто один из множества их врагов. Но вы одновременно свой и чужой для каждой из этих сил.       – Но пока…       – Пока вы сидели тихо и не высовывались. Вы были просто магом Коллегии, изредка убивающим драконов. Но с нынешнего дня вы влезаете в политику. Вы понимаете все последствия?       – Нет, не понимаю, – признал Иланаро. – Но мне что, отказаться от титула тана Винтерхолда?       Бретонка вздохнула.       – Нет. Это тоже может не понравиться Ульфрику, особенно если вы впоследствии примете титул тана какого-нибудь лояльного империи города, к примеру, Маркарта. А так как ярл Маркарта вряд ли сделает такой шаг, не посоветовавшись кое с кем очень влиятельным… вы его примете, если вам предложат, иначе Среброкровные могут огорчиться вашим небрежением. Начинаете понимать сложность ситуации, да?       – О боги… – Иланаро проклял себя за недальновидность. Он никогда особенно не интересовался политикой. А, получается, стоило бы.       – К какой из сил склоняетесь лично вы? – спросила мастер-волшебница, внимательно, хотя и с сочувствием глядя на Иланаро.       – Ни к какой… вернее… я имперец, конечно же, хотя бы по месту рождения, и с Талмором мне точно не по пути, но я не… империя не раз давала мне понять, что во мне не нуждается и вообще едва терпит меня своим гражданином. А недавно меня чуть не казнили легионеры просто потому, что им было лень разбираться, кто виновен, кто нет, и я как-то не очень… обрадовался такому повороту. Хотя если нельзя остаться в стороне, то да, я за империю.       – На вашем месте я бы не афишировала это при дворе Винтерхолда… сам Корир, кстати, ничего против империи не имеет, но этот Кей с дурацкой фамилией, эмиссар Ульфрика…       – Это я понимаю. О госпожа Эрвин… признаться, мне все это не нравится.       – Вас должно слегка утешить то, что ярл нашего городка давно уже не играет никакой роли в политической игре. Подозреваю, он решил сделать вас таном именно в попытке вернуть хоть часть своего влияния. Довольно безрассудно… но может сработать. «У меня нет ни города как такового, ни войск… но зато у меня тан – сам Довакин». Чтобы эта его затея не ударила по вам, я не знаю, что нужно сделать, но… мне представляется самым разумным одно. Всеми силами показывайте, что вы… ну, превыше дрязг смертных. Что выполняете священную миссию войны с Алдуином. И, как посланник судьбы, как действующее лицо пророчества, как признанный Седобородыми Довакин имеете право заключать союзы с кем угодно ради высшей цели. И все в этом роде.       – В свое время это сработало с Ллавелеей Фарнлот, – пробормотал Иланаро, тут же вспомнив историю.       – Но у Нереварин, если верить слухам, была за спиной поддержка Клинков, что серьезно упростило ей задачу. И в любом случае, она была данмером, пусть даже сиродиильским данмером, но она была для Великих Домов тех лет хотя бы в чем-то своей, кости ее предков покоились на земле Вварденфелла, у нее была пепельная кожа и красные глаза, это ведь важно. Вам же придется обходиться своими силами.       Иланаро тут же подумал о Гвардии. Но он попытался никак не показать, что реплика мастер-волшебницы как-то зацепила его.       – Хотя бы в чем-то и я на четверть норд… но отрезать кончики ушей и отбеливать кожу…       – О Иланаро, – бретонка сочувственно, но с долей снисходительности улыбнулась, – вы же понимаете…       – Да я так, считайте, пытался пошутить, – Иланаро вздохнул. – Я попал в сложную ситуацию, госпожа Эрвин. И с каждым днем, такое впечатление, она становится чуть сложнее. Я не привык играть в подобные игры, я всю жизнь был просто частным зачарователем, немного изучающим теорию стихийной магии. Был очень далек от политики. И от славы.       – Вряд ли вас утешит, что многие мечтали бы оказаться на вашем месте.       – Я никогда о таком не мечтал. Никогда, даже в детстве не хотел стать героем.       Хотя, бывало, в Великую войну, в те жуткие черные годы, видя тот ужас, что творили его сородичи на его родине, он мечтал о силе, что позволила бы ему казнить всех, кто имел хоть какое-то отношение к Талмору. Вырезать под корень, выжечь эту заразу. Возможно, тень того бессильного и яростного желания коснулась его лица сейчас – Мирабелла инстинктивно подалась назад.       – Мне нечем помочь вам. Простите.       – Вы уже помогли, – вежливо сказал Иланаро. – Не знаю, захотите ли вы, но я хотел бы пригласить и вас, госпожа Эрвин. На эту церемонию, сегодня в шесть в Длинном доме.       – Ох. Я бы рада, но… у меня так много дел. Только если вы уверены, что это необходимо, – вымученно улыбнулась бретонка. – Кстати, если вы раздумываете, приглашать ли архимага… он не придет в любом случае. Если хотите, я ему передам, что вы хотели его пригласить…       – Он не придет, потому что не хочет, чтобы выглядело, будто Коллегия… потому что хочет дистанцироваться от меня, да?       – Коллегия всегда держала максимальный нейтралитет.       Выражение ее лица было почти извинительным.       – Если мне стоит всем демонстрировать, что я выше дел смертных… то в том числе и дел Коллегии, разве нет? – Иланаро выпрямился.       – Тогда я не буду ничего передавать архимагу, – кивнула Мирабелла.       Попрощавшись с госпожой Эрвин, Иланаро пошел приглашать Фаральду и своих однокашников. Парням идея понравилась безоговорочно, Брелина же несколько удивилась приглашению – она не очень близко общалась с Иланаро, но с признательностью приняла его.       – То есть не-норд может стать таном? Или для тебя сделали исключение как для Довакина? А могут быть два тана у одного ярла? – тут же начала выяснять подробности девушка.       – Если честно, не знаю. Как раз спросишь.       – В любом случае – спасибо. Видят Истребования, хоть куда-то смогу надеть нарядное платье! Во сколько, говоришь? В шесть? Пойду тогда мыть голову.       Фаральда была явно горда за него.       – Отлично, мой мальчик! Может, хоть ты сумеешь повлиять на ярла, а то его отношение к Коллегии просто… просто все портит! Он мог бы попытаться отстроить город заново, пользуясь ресурсами Коллегии, хотя бы пригласить кузнеца и алхимика, но если бы милая Рагаш не пришла сама, то у нас до сих пор не было бы кузни в городе!       – Мастер-волшебница предупредила меня о возможных политических сложностях.       – Политические сложности? Она преувеличивает. Единственный из ярлов, кто хоть как-то пытается интриговать, это Ульфрик, и то верх его игры – лично убить верховного короля и напустить туману вокруг того, был это честный поединок или подлое убийство. Пока ты не разозлил Среброкровных или Черновересковых, ты можешь становиться хоть таном, хоть придворным шутом всех ярлов разом – никто и не подумает, что этим можно воспользоваться в своих целях.       – И Талмор тоже не подумает?       – Судя по тому, какого идиота они прислали к нам в соглядатаи, на Коллегию в частности и на Винтерхолд в целом им пока глубоко наплевать.       Иланаро вдруг почувствовал какую-то неловкость, когда Фаральда обозвала Анкано идиотом. С одной стороны, ему было обидно за Фаральду, которая все еще обманывалась маской Гвардейца, а с другой – почему-то неприятно было слышать такое об Анкано. Иланаро теперь на своей шкуре понял, что очень сложно не проникнуться добрыми чувствами к тому, кого спас от серьезной опасности. А не стоило бы проникаться: Анкано-Гвардеец куда опаснее Анкано-талморца…       – Хорошо бы, если так.       – Там ведь будет Рагаш? – многозначительно улыбнулась Фаральда.       – Э… ну, я собираюсь ее пригласить, во всяком случае.       Единственный – но серьезный – минус Фаральды был в том, что она постоянно норовила сосватать его. Рано или поздно он не выдержит и выскажет наставнице, что она еще достаточно молода, чтобы строить свою личную жизнь и не лезть в чужую, хотя он понимал, что это будет жестоко с его стороны, она ведь как-то обмолвилась, что жалеет, что так и не нашла свою любовь.       Но, как ни странно, пригласить гра-Лаг ему не удалось – кузня была закрыта. Выяснилось, что Рагаш пришлось срочно уехать. Иланаро прикинул, может ли это быть связано с ночным происшествием в Зале? Анкано он с тех пор не видел… ночью надо будет у него спросить.       До шести оставалось не так уж много времени, чтобы засесть за чтение литературы, поэтому Иланаро сосредоточился на собственной внешности. Подобрал мантию поприличнее, подстриг и почистил ногти, тщательно расчесал волосы. Давешние уроки Белранда пришлись кстати, и он надел, как следует по этикету, обруч и кольцо – правда, золотые. В четверть шестого все приглашенные собрались под статуей Шалидора, последней прибежала Брелина, кутающаяся в отороченный мехом плащ поверх черного с золотом платья. Дж’зарго тут же начал сыпать комплиментами по поводу ее новой прически, она, уловив в славословиях хаджита нотку иронии, начала закатывать глаза и вслух взывать к богам, чтобы они избавили ее от «назойливых юнцов». Онмунд снова прицепился к Иланаро, всячески доказывая ему, что тан – это всего лишь тан, а он в свое время вообще станет ярлом…       – Да хоть верховным королем, я что, против? – пытался отбиться от него Иланаро, но тщетно.       – Давай поспорим, что стану ярлом! Ты не веришь – давай поспорим!       – Фаральда, что он от меня хочет?! – воззвал к наставнице Иланаро, который за треволнениями последних событий как-то отвык от суровых реалий Коллегии.       – Онмунд, дорогой, он верит, что ты станешь ярлом. Хотя я бы предпочла, чтобы студент Коллегии мечтал стать архимагом.       – Но госпожа Фаральда, я ведь могу стать и архимагом, и ярлом! Вы зря думаете, что это невозможно.       – Если ты станешь ар-рхимагом, др-руг, сделай Дж’зарго мастер-ром-волшебником, хор-рошо, м-мр?       – Ерунда, архимагессой стану я, – как о чем-то очевидном сказала Брелина.       – Ага, только сперва научись не путаться в заклинаниях, – парировал Онмунд.       – Я экспериментирую, изобретаю новое, а ты можешь только тупо повторять давно изученное. Никакой фантазии, никакого творчества.       – Студенты, хватит, – Фаральда, впрочем, сказала это без особого желания – ее забавляла пикировка молодежи.       Беседуя таким образом, они спустились с моста и подошли к Длинному дому. Ради торжественного случая перед дверью навытяжку дежурил стражник и недовольный необходимостью торчать на холоде управляющий-данмер. Впустив магов, они, впрочем, тут же бросили свою вахту, тоже войдя внутрь резиденции ярла. Там было светло, жарко, был накрыт стол, теснился народ. Похоже, почти все жители остатка Винтерхолда зашли посмотреть на церемонию. Иланаро впервые увидел рядом с Кориром его жену – Тейну, еще далеко не старую, но уже седую женщину. Она сидела на стуле рядом с троном с весьма кислым лицом, а когда вошли маги, еще больше скривилась. Кея из Братьев Бури Иланаро среди гостей не увидел.       – Добро пожаловать, Довакин, – ярл махнул из кресла рукой. – Подойди к нам. Пусть твои гости нальют себе меда.       Иланаро подошел, поприветствовав чету правителей города. Тейна лишь чуть кивнула, не глядя на него, а ярл царственно поднялся и поманил к себе управляющего. Тот подошел с чем-то продолговатым, завернутым в ткань, в руках.       – Ну, что там тянуть, – сказал ярл. – Эй, добрые жители Винтерхолда! Перед вами – Иланаро из… из…       – Чейдинала, – тихо подсказал альтмер.       – Ага, из Чейдинала. Более известный как Довакин! Я, ярл Корир, жалую ему, нашему будущему победителю… в смысле, будущему победителю Алдуина, титул тана Винтерхолда! И дарую ему Клинок Винтерхолда в знак этого.       Приняв из рук управляющего, очевидно, этот самый клинок, ярл развернул его, вынул из ножен и вручил Иланаро. Тот, приняв его – меч оказался стальным с позолоченной рукоятью, зачарованным на не очень сильный удар огня – чуть поклонился. После чего ярл сунул ему и ножны, и вновь жестом показал что-то управляющему. Тот сбегал к столу и принес поднос с тремя кубками: ярлу с супругой и самому Иланаро.       – Ну, и, собственно, отныне ты тан. Поднимем же кубки за нового тана!       Иланаро не знал, куда девать меч, перевязи у него не было, и ему пришлось держать его в левой руке, правой подняв кубок.       – Ура! – нестройно крикнули собравшиеся и выпили.       Похоже, следовало выступить с ответной речью. Судя по всему, излишняя официозность будет неуместна. Но стоит попробовать воспользоваться советом госпожи Эрвин. Сможет ли он произнести полную пафоса речь с серьезным лицом?       – Я, Иланаро из Чейдинала, Довакин, нареченный Исмиром, благодарю добрейшего ярла Корира за оказанную мне честь. Но я призван служить не только процветанию Винтерхолда. Алдуин грозит гибелью всему мирозданию, и мой долг – противостоять ему. За Винтерхолд, за Скайрим, за Тамриэль, за весь Нирн – я бросил вызов Пожирателю Мира. Благословляет ли ярл Корир своего тана на это сражение?       – Ура Довакину! – отозвалась толпа.       – Благословляю! – сказал Корир, похоже, не очень уловивший, к чему клонит Иланаро. – Э-э… выпьем же!       Все снова подняли кубки. И тут Иланаро, наконец, увидел Кея. Норд смотрел на него оценивающим взглядом, сложив на груди мощные руки. Он не поднимал кубка, не провозглашал здравиц. Когда их взгляды встретились, Брат Бури чуть качнул головой, будто приглашая Иланаро выйти поговорить. Иланаро медленно кивнул, стараясь, чтобы тот не заметил охватившую его тревогу.