***
У Стайлз красивое платье, мантия выпускника и аттестат в руках. Где-то рядом друзья с обеспокоенно-счастливыми масочными выражениями лиц. Иногда Стайлз закрывает глаза и представляет себя обычной. Самой обыкновенной девчонкой из разношерстной толпы выпускников. С единственной проблемой, состоящей в том, куда уехать учиться. Но Стилински чувствует запах хвои и слишком хорошо понимает, как она чувствует жизнь. Ведь ведьмы всегда были связаны с природой. А Стайлз не просто ведьма. Она та, кто использовал экспрессию и выжил, та, что подняла завесу между мирами и вытащила душу хорошего парня. Жаль, что себя спасти не сумела. Стайлз скидывает оцепенение, откидывает длинные волосы, улыбается друзьям и кивает безмолвным теням на окраине стадиона. Ведьмы Беннет сожалеют о еще одной потерянной жизни. А Стайлз отчаянно хочется домой. В комнату с огромной кроватью и бабушкиными картинами, на маленькую уютную кухню, где пахнет медом и ромашкой и совсем чуть-чуть льдистым мужским запахом. В гостиную, где горит камин и слышится аромат острого карри в исполнении Керолайн Форбс. Нестерпимо хочется туда, где ей помогли собрать воедино разбитое вдребезги сердце. Еще через пару минут ей удается затеряться в толпе, поймав смущенно-понимающий взгляд все той же неугомонной блондинки. Жаль, что Ребекка прощается с Меттом. Ей бы сейчас не помешало напиться. Мантия липнет к телу, а шапочка сдавливает голову, через пару часов ее жизнь остановиться. Керолайн умерла в 17. Что ж, Стайлз не намного ее обогнала. Дом встречает полумраком и запахом маргариток, отчего Стилински немного морщиться. Она ведь смирилась с тем, что он уехал. - Не мог не поздравить в такой день. – Голос чуть приглушен, а белая рубашка идеально выглажена, как и всегда. Он улыбается, Стайлз молчит. А затем просто зарывается носом в район ключиц, чувствуя почти физически обволакивающее чувство безопасности. Запах маргариток пьянит, а Стилински ощущает, что она, наконец-то, дома. Вот только вечером кутается в старый пестрый плед и захлебывается слезами, ловя непонимающий взгляд Джереми. -Почему? Стайлз? -Потому что я умерла, Джереми. И мир действительно раскалывается надвое, где за грань перейти невозможно."...потому что я умерла..."
11 сентября 2015 г. в 10:42
Спертый воздух давит легкие, сердце заходится в бешенном ритме. Последнее, что фиксирует сознание – ржавый запах крови.
В пещере оплывают свечи, пахнет гарью и слышаться стоны умерших.
Мир будто бы не изменился, но Стайлз знает, что в этот день, в эту ночь мертвые не отличимы от живых.
Все обдумать можно завтра, и послезавтра, и всю оставшуюся жизнь (хотя о какой жизни может идти речь в таком хаосе). А сегодня еще есть время.
В руках греется, набирается сил жизнь Джереми, и Стайлз все отчетливее чувствует аромат вереска. Терпкий, приятный, чувственный. Разбавленный чабрецом и тмином.
Сердце Гилберта бьется ровно, спокойно. Еще пару часов и очнется, вздохнет полной грудью, и все, наконец, будет хорошо. У него уж точно. Стайлз позаботилась об этом, вплетая в линию жизни древние символы жрецов Бельтайна.
Стайлз не плачет, давно уже. Стайлз немного жаль.
Красивого платья в шкафу, нового ноутбука, подаренного отцом, маминых писем, недочитанных до конца.
Слишком много «жаль».
Мертвые шепчут слова сожаления, теплые бабушкины руки обнимают за плечи, но Стайлз не страшно. Лишь чуточку жаль. Ведь все могло бы быть иначе.
Дуновение ветра приносит запах полевых цветов и дождя, и Стилински вспоминает о Бейкон Хилс, и стае.
Обиды и боли давно уже нет. Слишком хорошо она знает это новое чувство – тепло не стаи, но семьи.
Лишь чуть-чуть горечи и тоски. Все же Калифорния была ее домом (хоть и отчасти).
И совершенно не важно, что именно там ей разбили сердце.
Совершенно не важно.
Главное – это человеческая жизнь, свернувшаяся теплым клубком в холодных руках.