Прикосновение теней

Экстерьер места, в которое нас привезли, волновал меня куда меньше, чем сохранение стен в целости. Я шла, настолько близко к Роману, насколько это было возможно, старательно глядя под ноги. Не хватало еще упасть и дотронуться случайно до какого-нибудь бедняги, что вышли нас встречать. Как на подбор высокие и мускулистые охранники проводили нас к дверям. Они не сказали ни слова, только мрачно кивнули Эдуарду. Эдуард не удостоил их даже взглядом, только напрягся, когда мужчины взяли нас в плотное кольцо. Видимо, мои щиты встали настолько плотно, что полностью отсекали все лишнее, что могло взбаламутить мой маленький островок спокойствия, из-за чего я не почувствовала ничего вокруг охранников. Только глядя на их грацию, на то, как они принюхивались к воздуху и внимательно оглядывали нас, я поняла, что мы попали в окружение оборотней. Тут же я порадовалась своей паранойе. Не закройся я, мигрень была бы уже обеспечена. Роман смотрел на охранников недовольно, охранники ему не нравились. У охранников, что характерно, он вызывал те же чувства. Не удивлюсь, если их инстинкт выживания вопил при виде моего щеночка. Они же не знали, что Роман перестал быть наемником. С тех пор, как я перекроила его разум, Роман больше не хотел никого убивать. По крайней мере, ради удовлетворения сиюминутной прихоти. Но все его умения и тайные желание остались там, где были, и при необходимости он мог их использовать. — Вы задержались, — недовольно произнес один из охранников, пока другой отпирал двери. У него было странное лицо, но я никак не могла понять, в чем дело. Оно казалось нормальным, но ощущения от него вызывали мурашки по спине, вполне обычные человеческие мурашки. Эдуард ничего на это не сказал, только бросил на охранника тот взгляд, который мог бы убить на месте, если бы был чуточку более материальным. Кажется, у обоих моих сопровождающих были схожие чувства по поводу охранников. Когда двери наконец-то отворились, мы попали на длинную лестницу, которая была слишком широкой и слишком большой, чтобы быть построенной для людей. На одной ступени мне приходилось делать несколько шагов, прежде чем я могла ступить на другую. Но, судя по всему, у меня единственной были с этим проблемы. Роман и Эдуард шли совершенно спокойно, переставляя ноги так, что страдающая гигантоманией лестница была для них в самый раз. Оборотни же настолько часто ходили вверх-вниз, что привыкли к ней. Я изо всех сил старалась поспевать за этими суперменами. — Ты же ничего не имеешь против нетрадиционных отношений? — поинтересовался Эдуард, внезапно останавливаясь. Настолько внезапно, что я споткнулась и неловко взмахнула руками, пытаясь удержаться на месте. Роман схватил меня за локоть, отталкивая охранников в сторону. Те ощерились, но остались на месте. — О чем ты говоришь? — Ты слышала что-нибудь об Аните Блейк? Я нахмурилась. Имя явно было знакомым, но я никак не могла понять откуда. — Это федеральный маршал, которую вампиры прозвали Истребительницей, — отозвался Роман. Едва он это сказал, я вспомнила, что несколько раз видела ее имя в заголовках газет. — Да, точно, — кивнула я. — Она еще частично оборотень. И очень нравится Огюстину, мастеру города Чикаго. — Ты встречалась с Огги? — на лице Эдуарда было написано самое настоящее удивление. Он явно не ожидал, что я из тех людей, что занимаются политикой, какой бы она ни была. К сожалению, с моими талантами оставаться непричастной к сверхъестественной жизни города не получается. — Да, он или его вампиры периодически приходят к нам с просьбами, — сказала я, интонацией показывая, что больше на эту тему распространяться я не намерена. Но Эдуарда интересовало другое. — Ты его касалась? — спросил он, и я уловила в его голосе болезненный интерес. — Однажды, — мне внезапно стало холодно. — Но он сам этого хотел, и я контролировала себя. Эдуард хотел что-то сказать, но тут запищал его телефон. Он взглянул на экран и тут же его убрал. — Нас заждались. Без лишних слов мы двинулись вниз. На этот раз Роман шел передо мной, чтобы если вдруг я снова упаду, я могла схватиться за него. Из двух зол меньшее. Чем ближе мы подходили к плотным бархатным шторам, тем явственнее я чувствовала окружающий мир. Я слегка приспустила щиты, и тонкие струйки чужих голосов потекли в мою голову. Едва я поняла, куда попала, меня начала бить дрожь. Вокруг не было людей. Люди остались сверху, над землей. А под землей были сплошь создания ночных кошмаров: вампиры и оборотни. Они действительно были повсюду. Куда ни плюнь. Закрыв глаза, я видела, как они сновали туда-сюда, их мысли бурлили в нетерпеливом потоке. Не таком суматошном, как людском, но… И так же ясно я видела, что за шторами нас ждут несколько сравнительно старых вампиров, не таких уж и старых оборотней, и еще кто-то, кто ощущался одновременно как вампир и оборотень. Это было странно, даже в моем понимании: прежде я всегда четко могла сказать, кто передо мной стоит, но здесь я не могла быть уверена. У Огги никогда не было ничего подобного. И по какой-то причине я не хотела встречаться с этим странным существом. Но выбора у меня, кажется, не было. Эдуард решительно раздвинул шторы и зашел внутрь. Комната, в которую мы попали, была выдержана в черном, белом и серебристом цветах. Черный пол, черные стены с тонким серебристым узором, белая мебель. В центре комнаты стоял широкий диван, на котором и сидел источник того странного чувства, охватившего меня. Это была женщина, настолько же миниатюрная и хрупкая, насколько мужчины вокруг казались крупными и мощными. Внешностью она походила на вампира, сидевшего по правую руку от нее: у нее были такие же черные волосы и такая же бледная кожа. Скорее даже вампир, как это ни парадоксально, больше выглядел человеком, чем она. У вампира на щеках красовался нежный румянец. Только вот говорило это о том, что он уже достаточно напитался, чтобы его мертвое тело могло краснеть. Даже я, как правило игнорирующая СМИ и плоды их работы, не смогла не узнать Жан-Клода, одного из самого знаменитых вампиров США. Я старалась не таращиться на нее, но голоса и без того шептали мне, что от нее нужно держаться подальше. Они даже по отношению к Эдуарду вели себя спокойней. Но глядя на эту безобидную женщину, я никак не могла взять в толк, почему. По логике вещей все должно было бы наоборот, но дурой я бы была, если бы не верила своему дару. В конце концов, не все, что выглядит мило, на самом деле милое. Венерина мухоловка тоже милая. А Анита Блейк была именно тем цветочком. Воцарилась неловкая пауза. Я не собиралась говорить первой, на деле я была занята тем, что слушала, что пели мне голоса об этим людях. Ну, или нелюдях, если цепляться к терминам. Эдуард со скучающим выражением лица стоял немного в отдалении, и его, казалось, ничего не волновало. Роман, напрягшись, оглядывал комнату. Был бы он собакой, я бы сказала, что он молча оскалил зубы, а шерсть его встала дыбом. Но так как собакой он все-таки не был, его агрессия выражалась в том, что он в любой момент был готов включить своего внутреннего Халка и начать крушить-ломать. Я протянула руку и легонько дотронулась пальцами до его запястья. Перчатки не позволяли мне войти в его сознание, но этого и не требовалось. Почувствовав мое прикосновение, он ощутимо расслабился, но оглядывать комнату не перестал. Просто слегка умерил пыл. Его сознание колыхнулась, и я успела прочесть озабоченность из-за количества оборотней на квадратный метр. Это заставило меня вернуться к реальности и закончить зрительное знакомство. С другой стороны от Аниты Блейк сидел мужчина, чьи кудрявые волосы цвета шоколада были заплетены в тугую косу, перекинутую через плечо. Но не волосы привлекали в нем внимания, а глаза — желто-зеленые, кошачьи глаза. Такие глаза просто не могли принадлежать человеку, но никто из тех оборотней, кого я знала и чьи превращения видела, не мог превращать только глаза. Странный мужчина, и очень сильный. И, что характерно, его имени я не знала. Куда менее сильный оборотень сидел на полу, облокачиваясь на колени оборотня со странными глазами и Аниту Блейк. Он был практически обнажен, если не считать за одежду узкие полосы кожи, обматывающие его ноги и торс подобно матерчатым змеям. Вниз по его телу струились волосы, длинные, густые волосы, распущенные красноватым водопадом. Он не глядел на нас с Романом, он сидел, прищурившись, будто большой кот, задремавший на солнышке. У стен каменными изваяниями застыли другие оборотни. Эти отличались напускным спокойствием и внутренним желанием, почти неосознанным, запугать нас числом и превосходством. Сработало бы, не знай я, что стоит мне прикоснуться всего лишь мизинцем к их сильным и стойким телам, как они падут так же, как пал Роман и мог бы пасть Эдуард, не остановись я тогда. Молчание грозилось затянуться, если бы его не прервал мой щеночек. Слегка наклонившись в мою сторону, но не отводя внимательного взгляда от дивана, он произнес, даже не пытаясь понизить голос: — Мне не нравится этот патлатый. Какой-то взгляд у него… голодный. Со стороны Эдуарда послышался приглушенный смешок, а мне захотелось приложить ладонь ко лбу. На наших потенциальных нанимателей смотреть я не стала, так как их реакцию на реплику Романа уже вполне себе представляла: вампир мысленно усмехнулся, оставаясь внешне невозмутимым, «Кошачьи глазки» дернул губами, опустив глаза, а раздетый мальчик, сидящий на полу, безмятежно улыбнулся, открыто и расслабленно. В их компании он был самым легко читаемым, не только потому, что был слаб, но и потому, что меньше всех притворялся. — Mon chat, неужели ты смутил наших гостей? — подал голос вампир, говоря с легким французским акцентом. Происходящее его забавляло. А вот мой щеночек снова напрягся: его незамутненный разум покрылся иглами сомнения и зарождающейся злости. Мне пришлось снова прикоснуться к нему, что не осталось незамеченным именитой Истребительницей. Ее темные глаза быстро пробежали по мне, прищурились и что-то для себя решили. — Боюсь, мы все их смутили своей неучтивостью, — «Кошачьи глазки» поднялся на ноги, и я внезапно обнаружила, что он был с меня ростом, даже чуть ниже. А уж Роман возвышался над ним, как Эмпайр Стэйт Билдинг. Он прошел вперед, заставляя Романа напрячься, и протянул руку для рукопожатия. — Мое имя Мика Каллахан, я являюсь главой Мохнатой Коалиции и Нимир-Раджем местного парда. Я рад принимать вас на нашей земле и надеюсь, что вы не откажете нам в помощи, мисс Карвер. Конечно же, они уже знали все о нас. Это мы с Романом блуждали в неведении. Надо же, Нимир-Радж. Оставалось только порадоваться, что в свое время я заставила себя изучить мир оборотней настолько, чтобы хотя бы отдаленно понимать, что это был за титул. — Зовите меня Сашей, — произнесла я, настороженно улыбаясь. — Простите, что не предлагаю вам свою руку. Я стараюсь не прикасаться к оборотням, если на то нет особой нужды. — Конечно, — тут же убрал руку Мика. — Моя ошибка. — Не часто встретишь альфу, который открыто признает свой промах, — сказал Роман, с запястья которого я не убирала руки. Не то, чтобы он сделал бы что-то опрометчивое без нее, но так ему было спокойней, а значит спокойней и мне. — Наш Мика особенный, — произнес вампир, поднимаясь на ноги и подходя к нам. — Другого такого вовек не сыщешь, не правда ли, ma petite? Памятуя о том, что вампирам нельзя смотреть в глаза, если не хочешь, чтобы они тебя легко зачаровали, Роман уставился тому куда-то в район груди. Я же спокойно глядела на его лицо, встречая взгляд пронзительных сапфировых глаз. Еще ни один вампир из Чикаго не смог меня зачаровать, даже Огюстин. А он пытался, и не раз. — Именно так, — сказала Анита Блейк, присоединяясь к нашему маленькому междусобойчику. За ней с пола поднялся длинноволосый парень, и едва она остановилась, как он замер рядом с ней, обвиваясь вокруг левой руки. — Позвольте представить вам моего человека-слугу, мой звездный свет в непроглядной тьме ночи, — Жан-Клод взял женщину за руку и обворожительно улыбнулся, — Аниту Блейк. — Не думаю, что она нуждается в представлении, — не сдержалась я. — Как и вы. — Вы правы, мадмуазель, газетчики не оставляют нашу жизнь… — Жан-Клод пожевал губами, подбирая подходящее слово, — неосвещенной. — А я Натаниэл, — вклинился парень, радостно улыбаясь нам обоим. Он наконец-то повернулся так, что я смогла увидеть его лицо — и я едва не застыла. Его глаза были чистого лавандового цвета, такого, какой можно увидеть только на картинке. Был ли это оборотень внутри него, что окрашивал радужку в этот цвет, или же то была магия генетики, но Натаниэл внезапно стал похож на фарфоровую статуэтку, тронь я которую — и она разобьется на миллиард кусочков. Хрупкий, но мужественный. Стоит ли упоминать, что окруженная таким количеством невероятно красивых мужчин, я почувствовала себя несколько не в своей тарелке? Настал черед Романа сжимать мою руку. Даже сквозь перчатку я почувствовала его недоумение и просьбу вернуться к реальности. Моргнув, я поняла, что Анита задала мне вопрос, который я бессовестно прослушала. — Простите, — сказала я, чувствуя, как пунцовеют щеки. — Но не могли бы вы повторить? Они засмеялись, но не с насмешкой, а по-доброму, будто отлично представляли, как действует их кот на окружающих. Натаниэл скромно опустил ресницы, а потом снова выстрелил в меня поражающим наповал взглядом, но на этот раз я была готова. И все равно щеки покраснели еще больше, а недоумение Романа достигло новых пределов — он не понимал, отчего все веселятся, а я смущаюсь. Даже Эдуард позади меня издал пару смешков. Как удачно я всех веселю.