Невозвращение

Неро всегда встаёт рано. Данте любит поспать. Но в этот раз, выйдя на кухню, он выясняет, что Данте мало того что не спит, так ещё и принимает гостей. Хотя, как понял Неро ещё во время заварухи в Фортуне, Триш здесь вовсе не гость, а почти на правах хозяйки. Только что-то подсказывает Неро, что Триш – хозяйка не самая лучшая. Неро, увидев демоницу, расположившуюся на столе, замирает в проходе. Перед глазами встаёт позорная мизансцена с кружкой, когда Триш поймала их на горячем прямо возле бильярдного стола. Щёки Неро вспыхивают, и плечи обречённо опускаются. Он собирается с силами, но не может произнести не слова. В итоге он просто кивает и думает о том, что, кажется, у него пропал голос. Лучше бы у него в данный момент пропало ещё и зрение. Лучше бы просто провалиться сквозь землю и никогда не возвращаться сюда. Но Триш только кратко кивает ему в ответ. Она рассматривает его, а на нём из одежды – только подвёрнутые до колен джинсы, из-под ремня которых выглядывает белая резинка от нижнего белья с надписью «Hugo Boss», и кеды на босую ногу. Утро бьёт в глаза настолько многообещающим солнечным светом, что смотреть в окно тяжело, а если сомкнуть веки, то перед глазами всё залито красным. Неро сонно щурится, хмуро кивнув и Данте. В спальне окна наглухо закрыты жалюзи, и теперь свет немилосердно выводит Неро из равновесия. Кроме всего прочего, Неро заметил, что при его появлении Данте и Триш тотчас перестают негромко обсуждать что-то. Неро снова становится неловко. Он в который раз убеждается в том, что ненавидит бывать в гостях. – Яаа… помешал? – интересуется он, хмурясь. – Нет, нисколько, – пожимает плечами Триш, делая глоток из той самой злосчастной кружки. – Мы просто болтали ни о чём. Триш сидит на столе для готовки около машины для эспрессо, вытянув длинную ногу и упираясь носком сапога на шпильке в ручку нижнего шкафчика. В прошлый и позапрошлый раз Неро видел её в кожаной одежде, в полной боевой готовности. Сейчас Триш выглядит иначе. – Не смотри так, – хмыкает она, видя замешательство Неро. – Я пришла с миром. – Она даже принесла завтрак, – подтверждает Данте, откусывая кусок от булочки с изюмом. – А. Мило. Это всё, что находит сказать Неро. Данте и Триш переглядываются и смеются. – Пацан, ты сегодня странный, – замечает Данте, подходя к нему и ероша его спутанные серебристые волосы. – Данте, – предупреждающе нахмуривается Неро и раздражённо уворачивается. – Он по утрам не в духе, – поясняет Данте. – Не только по утрам, помнится, – замечает Триш. – Может быть, это не касается меня, но… – она пожимает плечами. – В чём твоя проблема, Неро? – У меня нет проблем, Триш! – резче и громче, чем хотелось бы самому, едва ли не выкрикивает Неро в ответ, нервно встряхивая руками. – Ну, если у тебя их нет, то лучше не начинай их создавать, – усмехается Триш, отставляя кофе и потягиваясь. – Или ты всё ещё не забыл историю с кружкой? Если она так тебе нравится, просто скажи, и я подарю тебе её. А Данте купит мне другую. – Почему я?! – недоумевает Данте со вздохом. – Я всё равно хотела красную, помнишь? – тут же уточняет Триш. – Понятия не имею, – снова вздыхает Данте. – Окей, отдай пацану свою чёртову кружку. Я понятия не имею, о чём вы, ребята, и чертовски хочу есть. И… – Да мне не… – начинает Неро, слушая спокойную болтовню, и тут же забывает, что хотел сказать. Триш говорит о дурацкой кружке, из которой он пил кофе в прошлый раз, перед тем, как Данте отделал его возле чёртового бильярдного стола, когда Триш зашла и увидела, а они болтают о… Всего лишь кружка! Они издеваются?! Неро закусывает губу, и ему уже плевать, что Триш замечает его недоумение или досаду. – Ты не… – начинает он и умолкает. Неро чувствует себя ужасно глупо, когда переводит взгляд на Триш, а потом на Данте. Данте сдувает с лица чёлку и отмахивается, отворачиваясь к маленькому холодильнику в поисках еды, а Триш просто приподнимает брови и потом качает головой. – Ранимый маленький панк, – фыркает Триш. – Оставь его в покое. Может, он смущён, – присев на корточки перед холодильником, бормочет Данте, передвигая какие-то баночки с джемом, горчицей, ещё какой-то хренью. – Триш, ты что, съела сыр?! Ты его ненавидишь! – Поэтому я его выбросила, – спокойно поясняет Триш, заправляя за ухо выпавшую прядь волос. – Почему? – удивляется Данте. – Он плохо пахнет, – поясняет Триш. – Да? Чёрт, так вот, что это было… – бормочет Данте. – Но здесь есть… – он сосредоточенно поглядывает на пластиковую баночку, – арахисовое масло. Неро, ты ведь ешь арахисовое масло? – Эээ… Арахисовое… масло?.. – растерянно переспрашивает Неро, приподнимая брови. Данте переводит взгляд на Триш, смотрит на неё снизу вверх и смеётся. А потом возвращается к холодильнику. – Какого чёрта в этом холодильнике делает масло? – бормочет Данте. – Здесь же почти всегда или пусто, или пиво, или полуфабрикаты. – Мы пытались сделать какой-то особый омлет с этим маслом, – напоминает Триш. – Давно. – А, да, тот омлет… Чёрт, – смеётся Данте. – Я думал, любая женщина может приготовить омлет. – Ну, я хотя бы попыталась, – поводит плечами Триш, и Неро кажется, что она сейчас начнёт хохотать. – Но я ведь не «любая женщина». Неро удивлённо смотрит на Триш. Он даже не представлял себе, что Триш способна говорить об омлете, а не об Охоте и демонах. Но она всё ещё не выглядит так, словно умеет громко хохотать. – Всего две с половиной минуты, парень! – впечатлённо говорит Данте, поднимаясь и выставляя на стол всё, что ему удалось найти в холодильнике. – Быстро, да? – Быстро что? – вздыхает Неро, уже ничего не понимая этим странным утром. – Пожарные, – кашлянув, вкрадчиво произносит Триш. – Но только не две с половиной, а две сорок восемь. Я сверяла по часам. – К чёрту пожарных, мы справились быстрей, – ухмыляется Данте. – Зато мне выплатили страховку. Триш бывает бесценна на кухне, знаешь ли. Она сама красила эту стену потом. Данте указывает в сторону стены с окном. – Это поэтому только одна стена здесь – голубая? – хмыкает Неро, критически осматривая краску вокруг окна. – Если бы красил ты, она была бы ещё хуже, – замечает Триш с иронией. – Это не так, – насмешливо отвечает Неро. – Я бы справился получше. Триш хмыкает и мурлычет: – Возможно, ты прав. Что ещё делать в Фортуне, как не красить стены и работать в саду? – она подмигивает ему. – Триш, оставь, – вздыхает Данте. Неро закатывает глаза и прищёлкивает языком. Но ему всё равно становится легче. Он опасался, что Триш будет высмеивать его и иронизировать по поводу их прошлой встречи, но ей, кажется, действительно всё равно. Неро осознаёт, что начинает проникаться какой-то отдалённой симпатией к этому красивому демону в женском обличье. Возможно, она так просто реагирует на это именно оттого, что не человек. Неро кажется, что демоном быть проще – они ни о чём не сожалеют. У них нет слабостей. У Данте нет слабостей, это точно. И это даже немного печально, но… Неро не из нытиков. Хватит. Больше никогда. Поэтому он принимает факты такими, какие они есть. Неро не из болтливых, поэтому за завтраком по большей части молчит и только отвечает на вопросы, а в основном – ограничивается кивком. Почему-то Триш он воспринимал как-то враждебно, когда увидел её сегодня в кухне Данте. Но он не знает этому причины. Триш красавица, хотя и выглядит сейчас, как обычная женщина, не как опасный боец, каким её запомнил Неро. Он смотрит на элегантную чёрную рубашку с приподнятым воротником и слегка закатанными рукавами, расстёгнутую сверху. Смотрит, как она сидит за столом: поставив ногу на стул и забросив на колено руку. Триш… Эта её светлая кожа, длинные ногти, голубые глаза… Прозрачные, почти как у них с Данте… А солнечный свет из окна так потрясающе отсвечивает на её собранных в небрежный хвост светло-соломенных волосах. Триш иногда убирает всё ту же непослушную прядь волос с лица. Она ест медленно, маленькими кусочками откусывая от бутерброда со сливовым джемом, кивая при разговоре с Данте, губами убирая джем с кончиков длинных пальцев. Её улыбка – вкрадчивая, скользящая, благосклонная. В этой женщине просто отсутствуют изъяны. Даже просто намёк на них. Неро ощущает, что между этими двумя что-то могло бы быть, но по какой-то причине они не вместе. И, чёрт возьми, он признаётся себе, что где-то в груди, подобно тёмным, грязным, медленным хлопьям снега, оседает обыкновенная человеческая ледяная ревность, о которой так много говорят. Неро незнакомо это ощущение. Кирие никогда не давала повода для ревности, никакого шанса хотя бы зародиться в самых постыдных и скрытых помыслах Неро. Кирие и Триш – они такие разные! И теперь он даже не уверен, испытал бы он нечто подобное, коснись это Кирие. С Данте всё иначе. Даже слишком. Неро становится чертовски не по себе. И ещё ему становится стыдно за свою приземлённость. Кусок больше не лезет в горло. Так стыдно… И Неро чувствует себя обиженным школьником и ненавидит это дрянное чувство. И ещё он ненавидит этот шершавый саднящий холод в груди, когда Данте болтает с Триш. Так лениво говорят о чём-то, чего не знает Неро. О чём угодно. О каких-то артефактах, о незнакомых Неро людях, о прошлых разборках где-то недалеко отсюда. Об «их команде»… Есть ли место Неро в этой «их команде»? Как всегда, не так ли? Ожидание праздника лучше самого праздника, ха? Потом звонит телефон в офисе, и Данте выходит поднять трубку. Он о чём-то негромко говорит, но отсюда не слышно. Потом зовёт Триш. Та моментально поднимается и быстро выходит из кухни. Видимо, что-то важное. Ведь они же «Команда». Неро хмыкает и качает головой. Он сидит, откинувшись на спинку стула и смахнув чёлку с глаз, лениво щурится от солнечного света, который теперь уже косым лучом падает на дощатый недокрашенный пол, оседая на нём жёлтыми квадратами. Неро слушает отдаляющийся стук каблуков Триш и думает о том, что нужно не забыть забрать те красные туфли для Кирие, что они купили с Данте для неё вечность тому назад. Когда всё было просто и понятно. Когда было легко совершать ошибки, и за них, казалось, не было никакой расплаты. Пылинки роятся в солнечном луче. Данте и Триш всё так же тихо разговаривают в офисе. Неро допивает полуостывший кофе.