Только моя.

В комнате было темно. От каменного камина исходили тепло и уют. Рядом стояли кресла, в которых расположились двое. Одним из них была миловидная девочка, завернувшаяся в плед. С ее плеч спадали длинные волосы, едва ли не подметая пол. Она внимательно слушала своего собеседника, была очарована им, его рассказами. Этим человеком был пожилой мужчина, внушающий доверие и излучающий добро. Его голос был мягок, но немного дрожал. Он рассказывал сказки со всей своей харизматичностью, стараясь угодить маленькой слушательнице, которая в свою очередь не отрывала синих глаз от мужчины. Свою жизнь он посвятил литературе, написанию книг в жанре детской фантастики, но так и никем не был признан, кроме своей дочери. Время перевалило за полночь. Пора было отправляться в постель, но вдруг мужчина сказал: -Кира, останься со мной. Я должен кое-что тебе рассказать. Девочка с удивлением посмотрела на отца, но вновь села в кресло. -Я давно об этом думал, надеюсь, ты все поймешь. Ты у меня очень смышленая,-подсев поближе и потрепав Киру по волосам, мужчина продолжил с улыбкой,- возможно ты заметила, что немного непохожа на остальных. Девочка кивнула с пониманием. -Как я уже говорил, любовь творит чудеса. Так случилось и в нашем с тобой случае. Дело в том, что... Ты не человек. Ты кукла, созданная мною. Но нет, дорогая, не пугайся. Это не плохо. Я вложил всю свою душу в тебя, в каждую твою деталь. -Значит, поэтому у меня нет друзей? -А как же я? -Я не об этом. У всех твоих персонажей много друзей, а я... Я одна. Я лишь смотрю в окно и надеюсь оказаться снаружи. Я как Рапунцель. Я узник. Как же так? Мужчина не знал, что ответить. -Хотя... Знаешь, я рада, что ты мне это рассказал. Спасибо за то, что всегда считал меня своей дочерью. Я пойду. Доброй ночи, папа,-стараясь не потерять самообладания, Кира ушла в свою комнату и заперлась. Ей не спалось. На глаза накатывались слезы. Проснулось отвращение к себе. Поднявшись с кровати, девочка направилась к полке с куклами, к подобным себе, только не живым. Их стеклянные глаза нагло осматривали Киру, пухлые губы растягивались в презрительной ухмылке. "Ненавижу. Я вас ненавижу. И себя тоже ненавижу". Тоска перерастала в злость. Куклы полетели в стену, их прелестные платья превратились в рванье, волосы стали похожи на клочки шерсти, конечности больше не принадлежали телам. Ничего не было видно из-за слез. Бросившись к дивану, Кира запнулась и полетела на твердый пол. Не было сил, чтобы подняться. Свернувшись калачиком, девочка уснула. *** Наутро тело болело, а глаза чуть припухли. Пересиливая себя, Кира отправилась в ванную комнату. Дома никого не было, отец ушел в очередное издательство со своими рукописями, но должен был скоро вернуться. Перед его возвращением девочка собрала остатки своих кукол, многие были испорчены, но те, что получше сохранились, она поставила на полку. "Их, видимо, тоже сделал папа, не хочется его огорчать". Стараясь не вспоминать то, что произошло ночью, Кира взяла книгу и погрузилась в чтение. Это было ее любимым занятием. Ничего так не помогает отвлечься. Спустя пару часов появилось странное и неуместное волнение. Такое уже однажды случалось, когда хомячок спрятался в кладовке, а отец и дочь не могли его найти. С каждой минутой это чувство усиливалось. Кире становилось все хуже и хуже. Она встала в угол, а затем съехала по стене на пол. Ее одолевала ужасная слабость, руки не слушались, стало сложно говорить, а папа все не возвращался. Послышался звук открывающейся двери, а затем в комнату прошли две женщины средних лет неприятной наружности. -А квартирка то, что надо. Большая такая. Сегодня оформим все документы, а завтра будем вычищать эту свалку. Не дом, а сборище ненужного антиквариата. Все поедет на мусорку. -Да уж. Жаль только мне его. Такой смертью умереть. Вот хулиганье сейчас на улицах ходит да избивает всех подряд. -Да плевать я хотела. Зато квартира теперь наша. Последующих слов Кира не слушала. Сердце сжалось. Женщины не обратили на нее никакого внимания ."Папы больше нет. Теперь меня точно никто не любит". По щеке покатилась слеза, а глаза закрылись.