Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

2. STUDIO.*       Энди никак не удавалось уснуть. Странная, однако, вещь! Под мостом на картонках, свернувшись узлом неопознанной конфигурации, спалось прекрасно, а на диване - нет. Энди рассматривал блики от уличного фонаря, монотонно покачивающиеся на стене. Он чувствовал себя непонятно. С одной стороны, его распирало изнутри. Там, в этом «нутри», происходила какая-то возня, словно что-то инородное пыталось поудобнее в нем уместиться. Уместиться не получалось, и оно возилось и возилось, примеряясь то так, то так. С другой стороны, где-то образовался вакуум, который всасывал в себя то, что плотно располагалось вокруг. В общем, хотелось курить, и даже когда Энди закурил, стало хотеться еще больше. Блики щупали стену, никотин не всасывался, уснуть не удавалось… Короче, дело обстояло не лучшим образом. Парень уже несколько раз обдумал все вдоль и поперек. Все складывалось слишком хорошо, чтобы и дальше оставаться таковым, и, наверное, лучше уйти, чтобы потом было проще. И не так больно. Зачем Рою все это нужно? Ну, ел он свою курицу по-тайски, и ел бы и дальше… Мать вашу! Тупик! Надо возвращаться к началу и оттуда думать.       Мысли в голове Энди разделились, отгородившись друг от друга плотной каменной стеной. Студия. Лучше не думать, или мысли взорвут черепную коробку. Короче, парень был в шоке. Поднимаясь на «небеса», где обитают боги, Энди понял, что обитают они именно там. Он даже споткнулся о последнюю ступень, увидев большое полотно или картину, или фотографию… Мальчишка задумался над этим, но очень скоро решил, что это не столь важно. Света не было, и изображение парило в темноте, покоясь на желтоватом свечении, исходившем снизу. Обнаженный мужчина, полулежащий поперек кресла с запрокинутой головой. Тень от руки, отдыхающей на лбу, и маска почти сливали лицо с темным фоном на заднем плане. Кисть второй руки и чуть согнутое бедро скрывали обнаженный пах. Тело, гладкое и мраморное, показалось Энди неземным. — Неплохо? — слова Роя покоробили слух, показались корявыми и пошлыми. — Что скажешь? Нравится? — Кто он? — еле выдавил Энди. — Он? — Рой не смог сдержать удивления. — Разве ты не узнаешь? — Я никогда не видел его раньше.       Рой рассмеялся. — Рой Гейл Маккена. Собственной персоной.       Энди перевел на собеседника взгляд, позабыв, что было бы куда удобнее еще и повернуть голову. Смутные сомнения окатили холодными брызгами. Не может быть! Рой включил свет и подошел к картине. — А так? — его слова пронизало умиление. — Неужто оригинал хуже портрета?       Энди не знал, что сказать. Теперь он узнал. Только теперь. Линия подбородка и едва уловимый след от ямочек. Шея… — Теперь я понял, почему должен был выжить. Никто никогда не смотрел на нее так. Я бы не увидел этого. Хоть ей уже лет пять, она - моя любимая. — Лет пять?       Рой не ответил. То ли побоялся услышать, что сам уже не так хорош, то ли не захотел понять, что это верх его творчества. Оставив Энди собирать в кучу размазанные мысли, он плеснул в бокал бурбона и выпил залпом. — Ты долго будешь на нее пялиться? Проходи уже, наконец! Обещаю, она еще повисит здесь, так что у тебя будет куча времени.       Сглотнув разом все чувства и мысли, Энди огляделся. Достаточно просторное помещение. Так ему показалось. Светлые стены. Светлая мебель, оттененная темным декором. Большая часть пространства отведена под подиум, вздернутый вверх тремя ступенями. Лампы. Камеры. Треножники. Еще какая-то техника. Провода. Везде. Еще фотографии. Много. Раздвинутый диван с перемятой всклокоченной постелью. Какие-то вещи. Пустые бутылки и опять коробки из-под пиццы. — Художественный хаос, — словно оправдывался Рой. — Наверное, я не убил домработницу. Она меня просто бросила. И, кажется, я догадываюсь почему. — Ты уже говорил, что художники - страшные засранцы. — Ну, по крайней мере, один из них точно таковой. — Это твоя работа? — спросил парень, и у Роя внутри полегчало. Не испугался. — Я — фотограф. Работаю с рекламными компаниями, журналами, выставляюсь. Ну, типа, как бы, в общих чертах, приблизительно так. — Все понятно.       На самом деле Энди было понятно не все. Точнее, было все непонятно. — Должен сразу предупредить, здесь будет толкаться уйма народа. Так что, когда это начнется, предлагаю не пугаться. Ты привыкнешь.       Потом помолчал и добавил: — Наверное. Я надеюсь.       Полдень только-только распластался в наготе яркого неба, бесстыдно гладя внезапно обнажившееся солнце, когда Рой заявил, что уже поздно, времени мало, и они срочно должны заняться делами. Дела включали в себя довольно странный набор мероприятий. Итак, по порядку.       Магазин одежды. На пороге Энди вдруг понял, что до этого момента мог все, но теперь не может. Просто не может войти внутрь. Он был уверен, что сейчас ему грубо укажут на дверь. И это - в лучшем случае. В худшем - просто вытолкают. Но произошло странное. Ему никто ничего не сказал, хотя по взглядам было видно, что всем очень хотелось. Пока Энди мялся в дверях, Рой успел поболтать с продавщицами и вскоре жестом поманил мальчишку. — Ну, короче, вы поняли. Белье, джинсы, рубашки… Что там еще? Обувь, носки… В общем, полный джентльменский набор. Сами смотрите. — Как скажешь, Рой. Молодой человек, подойдите сюда, пожалуйста. Я взгляну на ваш размер.       Парень запинаясь подошел. Он ничего не понимал, кроме того, что в его планы не входило потратить те двести долларов, что у него были. Однако, он не решился спорить и, наклонившись к девушке, почти шепотом уведомил: — У меня только двести долларов.       Она неопределенно улыбнулась. — Я учту. Пройдите в примерочную. Я вам принесу несколько моделей, а после решим, что лучше подойдет.       Еще никогда Энди не чувствовал себя таким идиотом. Он выходил из примерочной, заходил обратно, вновь выходил и снова заходил. Рой, развалившись, сидел в кресле и пил уже третью чашку кофе. — Где ты это откопал? — обратилась к Маккена одна из продавщиц. — Да нет, это, по ходу дела, он меня откопал. Вернее выловил. — Никогда не замечала за тобой раньше пристрастия к благотворительности. — Ты по поводу шмоток? — Не дороговато ли для такого? — Какого? — Ну, сам понимаешь. Где-то я уже это видела. — В «Красотке», наверное. — Точно. Так ты снял проститута? — Боюсь, он целомудренен как дитя. — Тогда вообще не понимаю. — А надо? — Так. Интересно.       Рой потянул девушку за вырез блузки, заглядывая внутрь. — Слушай, Дайра, мне может тоже интересно, что у тебя там, но это не означает, что я должен туда лезть. — Может, я бы не отказалась. — Я учту. В другой раз. — Буду ждать. — В этой жизни не обещаю, а вот в следующей… точно. — Непонятный ты человек, Рой, — не унималась Дайра, покачиваясь на каблуках и жеманно пожимая плечами. — Вокруг тебя столько слухов… — Неужели? — Маккена запрокинул голову на спинку кресла и, улыбаясь, добавил. — Это хорошо или плохо? — Смотря для кого. — Для тебя.       Девушка задумалась. — Хорошо, — выдохнул Рой, — считай, что это мой внебрачный сын. Школьное неумение заниматься любовью. — Ох, Рой! — Пусть еще один слух прилипнет. Ну, что вы там?! Разрешились, наконец, или нет?! — Думаю, мистер..? — продавщица запнулась, не зная как назвать парня. — Джалалли, — покрываясь краской, вставил Энди. — Думаю, мистер Джалалли уже определился. — Да, — согласился парень. — Я выбрал эти.       На лице Роя обозначилось выражение, которое с трудом подходило под какое-либо разумное объяснение. Но, кажется, сообразив, в чем дело, Маккена встал и подошел к Энди. Выражение его лица трансформировалось в нечто, что явно трудно было выразить словами. Вернее, слова были, но произнести их последовательность вслух Рой не решился. Мальчишка съежился, прочитав в глазах Маккены тот самый набор слов. — Эти? — с трудом выдавил Рой. — Ну, да, — как-то издалека начал оправдываться Энди. — У меня как раз на них хватит.       Потом совсем сник и добавил: — И на сигареты останется. — Отлично. Значит, обкуримся насмерть. Угостишь?       Он сказал это так, что парню показалось, Рой сейчас размахнется и вдавит его в пол одним ударом. — Мне, — Маккена сглотнул, — кажется… Как бы это полегче сказать?! Глубоко без разницы, на что у тебя там еще хватит. По-моему, я не спрашивал тебя о деньгах?       Энди уже и сам готов был вдавиться в тот самый пол, но, наверное, у него вряд ли это теперь получилось бы, потому что выражение лица Роя опять изменилось. — Позволь мне сейчас решить, на что и что у тебя останется. — Ты не обязан платить за меня. — Конечно, не обязан, но, по-моему, мы это не обсуждали. Считай, что это униформа, необходимая тебе для работы, и я как работодатель хочу, чтобы ты выглядел каким-то определенным образом. Так понятно?       Парень почувствовал, что вспотел. — Кажется, мы сумели договориться! — весело и громко произнес Рой, словно облизываясь как кот, сожравший огромную жирную рыбу. — Упакуйте все это! Только покомпактнее! Не надо мне кучу ваших коробок и картонок! Я жду тебя в машине!       Бросив на стойку кредитку, Маккена запечатлел на щеке Дайры поцелуй. Достаточно смачный и громкий. — В следующей жизни непременно, детка!       Растроенный и от этого совершенно несчастный Энди сел в машину. — Давай внесем ясность, — начал Рой, даже не глядя на него. — Считай то, что я делаю, бонусом на будущее. Надеюсь, когда я стану старым и немощным, ты купишь мне пару теплых панталон. Так что, давай условимся, я думаю о себе. Вот такая я расчетливая тварь. Договорились? — Угу, — с трудом выдавил Энди, хотя ему все это совсем не нравилось. — Вот и отлично. Теперь аптека, а то соплями всю мою машину скоро зальешь.       Мальчишка смутился. — Аллергия на что-нибудь есть? — Не, не знаю. — Глупый вопрос, глупый ответ. Значит, будем вычислять экспериментальным путем.       Автомобильный магазин. Энди тащился за Роем, разглядывая товар на витринах. Новые, блестящие диски. Какие-то приборы. Магнитофоны. Чехлы. В магазине приятно пахло чем-то лимонным. Парню было странно думать, что все эти вещи могли источать столь странный аромат. Он любовался блестящими штуками, вспоминая, что в мастерской отчима не видел таких. Там пахло бензином, соляркой, какой-то вековой мокрой пылью и потом. Энди на минутку подумал, что и отчим его, наверное, сам никогда не видел такой красоты. Рой остановился возле стенда с детскими креслами. — Тебе какое нравится? — вдруг спросил он.       Энди вздрогнул. Он пробежался взглядом по разноцветным сидушкам и сказал: — Это, наверное. А зачем оно тебе? — Как зачем?! Раз я приобрел ребенка, нужно и кресло покупать. — У тебя есть ребенок? А сколько ему? — Ему? Ну, что-то между пятнадцатью и двадцатью. Я уже сбился.       Парень узнал собственную фразу. Рой потрепал его по волосам и улыбнулся. — Шучу. Не обижайся. Пошли дальше. — Надеюсь, не в отдел с мягкими игрушками? — Вообще-то, я предпочитаю твердые.       Энди не понял, и Рой улыбнулся. — Ладно. Проехали.       Супермаркет. Парень растерялся уже в самом начале. Можно сказать, в дверях. Магазинчик в гетто-квартале, где он жил, с трудом можно было считать дальним родственником этого. Ничто так не впечатлило парня, как запах свежеиспеченной сдобы, захвативший его в плен, как только они вошли. Аромат воровато проник внутрь, заставив желудок возбужденно и до неприличия громко заурчать. Лучше его, пожалуй, оставался запах куска розового мыла у Роя в душевой. — Ну, что стоишь? — А что нужно делать? — Даже не могу предположить, что делают в супермаркете! Может, спросим у кого-нибудь. Говори, что нужно купить. — Я не знаю. — Отлично! Ты же сказал, что умеешь готовить итальянские блюда. — Ну, да. Ну, то есть немного. — Ну, так купи немного, чтобы из этого немного немного и приготовить!       Энди часто заморгал, пытаясь переварить фразу, состоящую практически из одного и того же слова. — Все понятно! Идем, я покажу, где курица по-тайски. Сделаем вид, что она итальянская курица по-тайски.       Парень нерешительно двинулся вдоль прилавков. — Значит, смотри сюда, — привлек его внимание Рой. — Я сделаю карточку. Завтра. Туда я буду вносить сумму, необходимую на все это на неделю. Что ты тут будешь покупать, для чего ты будешь это покупать, и в каких количествах оно тебе будет нужно - не моя проблема. Так, что давай настрой мозги и вперед. — Хорошо. — Хорошо то, что хорошо кончается!       Энди нерешительно начал брать упаковки с продуктами. — Да, кстати. Забыл тебя предупредить, что по утрам я голоден, как черт. Так что даже не думай предложить мне мюсли или поридж. И много кофе. Кофе должно быть много. Очень. — Я понял. А что такое мюсли и поридж? — Вижу, ни черта ты не понял! Так что на сегодня бери свиные стейки, фри и еще что-нибудь. Итальянское будет завтра. В конце концов, я нанял тебя ухаживать за мной и не собираюсь делать это в обратном порядке. — Да, мистер Маккена, — промямлил Энди, понимая, что, наверное, так будет приличнее обратиться к Рою, а заодно скрыть, что совсем не умеет брать стейки. — Вот тебе на! Ты еще реверанс сделай! — Что сделать? — Реверанс. Позже объясню. Давай уже отсюда убираться, а то мой желудок принялся обгладывать спинной мозг.       Парень чувствовал себя полным идиотом. Он окончательно запутался, потерял себя, и мозг его наотрез отказывался служить жизненным навигатором. И как Рой все это делает? Вот так, берет человека, подчиняет себе и даже не задумывается на эту тему. Все как будто так и должно быть. И Энди подчиняется. И это так и есть. Маккена смотрит на мальчишку украдкой и тоже подчиняется. Внутренний голос до хрипоты инфицирован, заражен всем этим, но все же давит: «Еще». И Рою мало. Он перевозбужден. Еще! Еще! Словно нашел что-то, чего так давно хотел, и прячет теперь подальше, поглубже, чтоб не потерять.       Потом был кофе и булочки. Латте с пенкой. И отчего не смешивается? Горячий. И еще сахар. Столько, сколько хочешь. Салфетки с кофейными зернышками. Шоколад с хрустящими кусочками. Сознание Энди окончательно опрокинулось, низверглось, расшиблось вдребезги. Студия, джинсы, зернышки, сахар и страшный кашель, словно молотом по наковальне поверх всего этого.       Рой свалил кучи пакетов на стол, порылся в них, выудив микстуру. — Три раза по большому глотку и горячий душ. Твое белье где-то в пакетах, полотенце - в шкафу. Я ушел! Вернусь когда-нибудь! Или нибудь-когда! Короче, не особенно жди!       Потом направился к двери, но вдруг остановился. Обернулся. — Энди! Совсем забыл! Держи!       Парень на лету поймал брошенный предмет. Ключи. — Зачем? — удивился. — Чтоб домой возвращаться!       И ушел. Сказать, что Энди пригвоздило к месту молнией, это почти ничего не сказать. Скорее, через него прошел разряд в сотни киловатт, ушел через ноги, намертво склеив подошвы кроссовок с плитками пола. Ключи. Чтобы возвращаться домой. Возвращаться. Домой.       Мальчишка проснулся от грохота посуды и запаха кофе. К ним прилагался еще и вскрик: «Вот блядь!» Наверное, парня вначале вынесло из кровати, и только после он догадался открыть глаза. «Вот блядь!» Энди понял, что это единственное, что он тоже мог сказать, потому что Рой стоял посреди лужи разлитого кофе. — Я сварил кофе, — более нелепое замечание было трудно предположить. — Кажется. — Вижу. Отличный кофе. — Главное - горячий. — Ага. Он и должен быть горячим. — Не хотел тебя будить. — Да я уже и сам проснулся. Я уберу. Где у тебя тряпка?       Рой почесал взъерошенный затылок. — Где же у меня тряпка? Наверное, перед тем, как убить домработницу, следовало спросить, где у нее тряпка. — Ладно, отойди. Сейчас что-нибудь придумаю. — Валяй. Успеха.       Маккена повалился на диван. Энди пошарил по гостиной, но кроме рулона бумажных полотенец ничего не нашел. Собирая на корточках остатки кофе, парень обернулся через плечо. — Сейчас все восстановим. — Слава богу, — как-то облегченно вздохнул Маккена. — Хоть что-то еще в этой жизни поддается восстановлению. — Я вчера пожарил стейки. Если хочешь, разогрею. — Как странно… — Что странно? — Ты сказал, что приготовил стейки. Но это не все. Еще ты спросил, хочу ли я, но и это не все. Ты готов разогреть их для меня. — А что тут такого? Ты же говорил, что по утрам всегда голоден, я и подумал. — Подумал. Как давно обо мне никто не думал. Приятно, однако. — Прости. Я хотел отнести тебе кофе наверх, но не смог всплыть. Ждал тебя до утра и свалился в итоге как мертвый. — Как горло? — Я в порядке. — Слышу. Ревешь как мотор, начерпавший воду. Интересно, а как ты лечился бы там, под мостом? — Никак. Само бы прошло. Я живучий. — Не сомневаюсь.       Энди сполоснул турку, насыпал кофе и сахар. — Мама учила меня вначале прокаливать его и лишь потом варить. Говорила, так вкуснее.       Залитый кипятком кофе заворчал, твердо намереваясь удрать, но Энди поднял турку, и напиток расстроенно опустился, недовольно побулькивая. — Тебе с молоком? — Кофе с молоком не бывает. Это всего лишь жалкая имитация. — Понял. Без молока. — Энди, — Рой отхлебнул и, довольно запрокинув подбородок, проглотил. — А как ты оказался на улице? — Да как оказался? Ушел. Моя мать — итальянка, отца не видел. Она никогда о нем не говорила. Как мы попали сюда, не знаю. Потом она умерла. Мне лет одиннадцать было, а отчим спился. Руки распускал. Я и ушел. — Давно? — Осенью еще. Кое-как зиму пережил. Думал в теплые края податься, а тут ты с моста свалился, ну, а дальше… А ты зачем с моста-то кидался? — Зачем с моста кидался? Кризис жанра. — Что это? — Это? Это, когда себя где-то теряешь, а найти не можешь. Вот и выходит, что, раз тебя нет, то и жизнь ни к чему. Пьешь без меры, наркотой балуешься, а после - с моста. Боль внутри жуткая, а унять не получается. Да я передумал, когда тебя увидел, а нога соскользнула, и уж выбирать не пришлось. — А теперь как? — Что "как"? — Нашел себя? — Тебе спасибо. Видишь, сижу, с тобой кофе пью.       Энди улыбнулся. Ему давно не было так приятно. Рой тоже улыбнулся. Ямочки, чуть обрамленные отросшей щетиной. Зеленоватое напыление в радужках глаз. — Кофе вкусный. — Да?       Зазвонил телефон. Парень вздрогнул. Странный поворот дала жизнь. Дом. В нем звонит телефон и пахнет кофе. Мир внутри мира. Этот уютный и тихий. А тот, другой, течет за тонкой стеклянной дверью, суетный, переполненный звуками и возней. — Да, Стив. Привет. Не дождешься. Да, уже готов. Стою в пальто. Скоро буду.       Врет. Так убедительно. Энди бы поверил. Тонкий мостик, перекинутый между мирами. Рой здесь в джинсах, босиком, не умытый и взъерошенный, и кто-то там, где-то, по имени Стив.       Тишина. Так странно. Энди уже давно отвык. Забегаловка, где он мыл посуду, пропитанная криками и грохотом кастрюль, мост с несущимися машинами стали привычными для него. И вдруг тишина. Такая, что, кажется, можно услышать, как скрипит солнечный луч, ползущий по стене.       Студия. Еще один мир посреди тех двух. Энди прилег на разворошенную кровать. Едва уловимый запах одеколона и табачного дыма перемежается с запахом тела. Запахи Роя. Энди уже запомнил их. Ямочки, свободный разлет плеч, тонкая полоска волосков от пупка в пах, кожа, подернутая золотистым загаром. Еще один мир в тех трех.       Мальчишка берется за уборку. Аккуратно складывает вещи, словно каждая из них столь хрупка, что может рассыпаться от неловкого движения. Дикое количество пустых бутылок из-под бурбона, чашки с засохшим кофейным осадком, переполненные пепельницы и картина, парящая в желтом свечении. Рой Гейл Маккена.       Пакет наполняется мусором. На столе - справа от подиума - горы фотографий. Красивые мужчины с дорогими телами и взглядами, отполированными успехом. На ринге, в воде, на пляже, на мотоциклах… По одному, парами, группами… Так странно. Энди столько раз рассматривал выброшенные журналы, подобранные на помойках, но никогда не задумывался над тем, кто они, те, кто улыбаются с глянцевых листов.       Мусорные мешки теснятся возле двери. Один. Второй. Третий. Энди наверху, в студии. Он и знать не знает, что уже упала ночь, разлив флакон с чернильной мутью. — Что за черт?! — слышится снизу раздраженный вскрик. — Тебе пора выдавать при входе навигатор, чтоб никто шею не сломал!       Вторя голосу, раздается звон бьющегося стекла. — Дьявол! — это голос Роя. — Энди! Где ты, черт тебя подери?!       Парень не помнил, как оказался внизу. Нет, он бы, наверное, помнил, но его сознание, замешкавшись в студии, уже никак не успевало за ним. Рой в сопровождении незнакомца стоял в дверях, запутавшись в рассыпавшемся мешке. Нет, он скорее не стоял, а безвольно висел на плече попутчика, и было видно, что тому стоит немалых усилий все же сохранять его в этом положении. Парень совсем растерялся, не понимая, то ли ему хватать мусор, то ли поддерживать Маккену. — Брось ты эту дрянь, — голос незнакомца показался бархатным и теплым. — Помоги лучше. — Что с ним?! — Ничего необычного. К утру пройдет, когда проспится.       Только сейчас Энди понял, что Рой абсолютно пьян. На лестнице Маккена пытался сопротивляться и падать, но ему не позволили. — Ну, распишись в получении, — улыбнулся незнакомец, потирая поясницу и глядя на неподвижного распластанного друга. — Спит уже аки агнец. — Что? — не понял Энди. — Что-что. Груз я тебе доставил, а дальше... твоя забота, что с ним делать. Так что, говорю, распишись в получении. Шутка. А ты, по всей вероятности, Энди? — Угу. — Что ж. Рой мне все уши оттоптал рассказами о тебе. Ну, будем знакомы. Я - Стив. — Я тоже слышал о тебе. Ты звонил сегодня утром. — Верно. С тех пор прошла вечность. Ты это, не тряси его. Он до утра не шелохнется. — А если… — «Если» не будет. Верь на слово. Испытано не один раз. Слышал я, ты какой-то необыкновенный кофе варить умеешь. Не угостишь? — А, да. Сейчас.       Не то чтобы Стиву хотелось кофе. Скорее, не хотелось вообще, но ему было интересно разглядеть новое приобретение друга. — Так значит, ты не дал ему покончить с собой? — начал Стив. — А он и не собирался, — ответил Энди, стараясь вложить в слова как можно больше правдивых нот. — Просто поскользнулся. — Ну, да. Я неправильно выразился. Выходит, ты теперь живешь с ним? — Я работаю на него.       Парню не нравилось, что Стив пытает его. — Я не просил. Он сам предложил. — На него похоже. У всех свободных художников мозг к черепу не прикреплен. Но ты не обижайся. Я не имел в виду ничего такого. — Я привык. — Привык? К чему? — Что, обращаясь ко мне, люди не имеют в виду "ничего такого". — Да ты и правда обиделся. Не стоит. Нам еще предстоит стать друзьями. Я частый гость в этом доме. — Еще кофе? — Нет, дружок. Пойду. Сегодня буду спать спокойно, зная, что он не один.       Стив поднялся, дружески похлопал Энди по плечу. — Береги его. Он того стоит.       Парню стало вдруг как-то легко. Последние слова друга Роя прозвучали мягко, и Энди подумал, что, наверное, зря щетинился на него. Ведь Стив и правда не хотел его обидеть. Просто показалось.       Энди вернулся в студию, размышляя, как разрешить свалившуюся на него проблему. Он чувствовал ноющую досаду. Неужели все снова? Сомнения, зыбко дрожащие внутри, исчезали. Рой спивается, и Энди знал, что будет дальше. Разложение личности, трансформирующее сознание, крах и дно. Человек, который по дикому, редчайшему стечению обстоятельств за эти дни стал ему почти родным, болен. Серьезно болен. Энди посмотрел на Маккену. Тот лежал, как-то неудобно запрокинув голову, полностью одетый. Словно мертвый. Ямочек не было, и лишь едва заметная морщинка собралась между бровей. Мир внутри этого мира, тонкая грань, окольцованная тяжестью недуга. Мальчишке захотелось заплакать. Он, наверное, сделал бы это, но что толку? Нужно ждать. Долго, чтобы скорлупа треснула, вновь позволяя душе развернуться.       Энди стянул с Роя куртку, поудобнее пристроил подушку, опустился в кресло и замер, обхватив колени руками. Он не спал. Не думал. Просто сидел и смотрел. Сквозь пространство.       Мост, машины, аптека, джинсы… Все не важно. Не имеет смысла. И не будет иметь, пока морщинка между бровями тянет скрытое страдание. Энди не знал, что невыспавшееся солнце лениво всплыло над горизонтом, но вскоре бултыхнулось в тучи, не желая видеть этот мир. Заморосил дождь. Нудно. Безрадостно. Безысходно. Почти так же, как было на душе у него самого, словно вода перелилась в сообщающихся сосудах, сравняв метки. Маккена вздохнул. Дрогнули ресницы, морщинка на лбу расправилась. — Рой? — позвал Энди. — Он же Гейл. Он же Маккена. Наверное. — Ты в порядке? — Не уверен. Сколько времени? — Не знаю. Это имеет значение? — Да. Чтобы зафиксировать время смерти, потому как я, кажется, сейчас сдохну. — Выживешь. Что-нибудь хочешь? — Веревку и мыло. Пойду утоплюсь. — В прошлый раз ты топился без них. Обойдешься и сейчас. — Не помню, — Рой перевел на Энди воспаленный взгляд, — чтобы я нанимал тебя грубить мне. — Не помню, чтобы ты нанимал меня во всем этом участвовать. Лежи. Сейчас сварю кофе. Если решишь блевать, сообщи мне заранее.       Энди чуть не рухнул со ступеней, неожиданно столкнувшись со Стивом. — Да не пугайся ты так. Расшибешься. Привет. — При-вет. — Я тоже хочу. — Чего? — Кофе. Чего еще! Жив? — Не совсем. — Прорвется. Я же говорил. * Студия.