Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

5. HUSH, BABY! HUSH! * — Неужели я все еще жив? — промямлил Рой, с трудом приоткрывая глаза. — Ну, раз тебя поднял запах кофе... значит, жив, — улыбнулся Энди, ставя рядом с кроватью чашку. — Блин! И чего ты со мной возишься? — Ты же мне за это платишь. — Ах, да. Я забыл. И что, хорошо плачу? — Пока не жалуюсь. За эти месяцы я скопил уйму денег.       Рой откинул край одеяла, но встать не смог. — Ничего не помню, — пожаловался он, — но раз смог раздеться, значит, надрался не до омертвения. — Ты не смог. — Погоди. Ты намекаешь на то, что я тебе мало плачу? — Я бы не отказался от большего, но обойдусь и прежним.       Рой приподнялся на локтях. — Нет, постой! — он пытался что-то вспомнить, но потерпел неудачу, опрокинувшись обратно на подушки. — Или нет? Ничего не помню. — Рой, мне больно смотреть… — Отвернись! Только не говори, что я жалок. — Ты прекрасен, — вырвалось у Энди, и он готов был откусить язык, если бы это помогло вернуть назад несколько мгновений. — Так мне нравится больше, — протянул Маккена, устало закрывая глаза. — Хочешь, принесу тебе завтрак сюда? — спросил парень, не особо рассчитывая на ответ. — А если я скажу «да», принесешь? — У нас сегодня тосты с беконом, помидором, базиликом и пармезаном. И все в кунжутной обсыпке, — с гордостью перечислил мальчишка. — Я чувствую себя свиньей. Я точно тебе недоплачиваю. — Ну, если тебя это так мучает… — Слушай, Энди, — Рой с усилием поднял себя в сидячее положение, — все давно хочу спросить, а на что ты копишь деньги? — Я покажу как-нибудь. Я видел его в журнале. Он… — Он? — Мотоцикл. — Мотоцикл? — Я всегда мечтал податься куда-нибудь в Мексику или во Флориду. Ну, где тепло. — Нет! Я, пожалуй, урежу твое жалование и подниму плату за квартиру. — Ты не хочешь, что бы я уехал? — в голосе Энди проскользнула странная нотка. — Нет, — не думая ответил Рой и, кажется, сам испугался. — Хотя, может, он того стоит. — Думаешь? — Скажу, когда увижу. — Идет. — Сколько времени? — Минут сорок назад было три. — Три-и-и? Блин! Я чертовски опаздываю! — Куда?! — У меня съемка у Стива через двадцать минут. — Ну так через двадцать. — Класс! — Пока не опаздываешь. Только через двадцать минут начнешь. — Слушай, у меня есть что-нибудь чистое надеть? — А что, когда-нибудь не было? — слегка обиделся Энди. — Прости. Глупый вопрос. И когда ты все успеваешь? А ты, вообще, спишь? — Иногда. У нас за двоих спит кто-то другой. — Так, я в душ, и меня здесь нет. Давай собирайся. — Боги! Неужели?! — воскликнул Стив, распахивая дружеские объятья. — Выглядишь хреново. — Я от тебя другого и не ждал, — расплылся в улыбке Рой. — Привет, детка! — Привет. — Ну что? Сначала поговорим, потом поснимаемся или как? — довольно намекнул Шон. — Иди ты! Посмотрю на тебя сперва, и, если встанет, поговорим. — Понял. Вопросов нет. Ставь свои волшебные приборы, а я пока подумаю, как буду трахать столб. — Чего думать? Ты уж лет пятнадцать его обхаживаешь. Или он перестал тебя возбуждать? — Обижаешь. Меня возбуждает все твердое и длинное. Надеюсь, и в этот раз твоими стараниями я вновь шокирую массы. Ох, и люблю же я производить фурор на выставках! — Не слушай его, Энди. Он всегда набивает себе цену, хотя с его данными он мог бы вовсе не париться. — А я и не парюсь. Это твоя работа. Так что, ты и думай, как меня сделать супер дабл секси. Ну что, малыш, пивка?       Парень только и смог, что кивнуть головой. — Рой, — весело спросил Шон, оказавшись нагишом, — тебе статику или полеты? — Посмотрим. Ты делай, а я ловить буду.       Стив проворно, даже слишком проворно, вспорхнул на сцену, и оказался возле шеста, обхватив его ногой. — Ну что, дружище, тряхнем годами? — сладко произнес он, поглаживая полированый металл. — Дайте музыки кусок, а то я чувствую себя голым.       Энди рассматривал Шона. Высокий, ладный, без капли лишних мышц и жира. Награждая его телом, бог скорее отливал, нежели вырезал его. Тело выглядело плавным, с вымеренными до йоты пропорциями. Стив танцевал у шеста, и мальчишка вдруг подумал - то, что он видел вчера, было ничем. Если бы хоть капельку стать похожим на него?! Превратиться хотя бы в мутное зеркало, туманно отражающее реальность. Внутри Энди что-то поплыло, потянуло, позвало. Наверное, его сердце остановилось, но он не заметил, потому что, оно вновь затрепетало. Только новое. Шли минуты. Десятиминутия. Получасы. Рой продолжал снимать. Молча. Сосредоточенно. А Стив танцевал. Тоже молча. И тоже сосредоточенно. Они оба знали, что делают, потому что привыкли это знать. Больше десяти лет! Энди вдруг понял, что их связывает. Это опрокинулось на него внезапно, пролилось дорожкой между лопатками. Парень видел, как металлический столб покоряется, и Шон благодарно сливается с ним в единое целое.       Музыка закончилась. Стив, покрытый россыпью сияющих капель, довольно плюхнулся на стул. Рой еще какое-то время бесцельно рассматривал фотоаппарат, словно ему было тяжело вернуться назад из какого-то его собственного мира. Парень тоже не сразу обнаружил себя. Казалось, всех троих вытолкнула откуда-то неведомая сила, и нужно время, чтобы они вновь обрели себя. — Стив, — начал Маккена, — отойдем на минуту. Хочу попросить тебя об одном одолжении.       Они подошли к бару. — Это явно не то, о чем ты обычно просишь. — Не то, — согласился Рой. — Я хочу попробовать поснимать его. — Нет, это как раз то, о чем я сам хотел тебе сказать. Я видел вчера твои слюни. Думал даже уж не предложить ли тебе салфетку. — Успеешь. Короче, я хочу, чтобы ты касался его.       Шон не понял. — Что делал? Касался? — Я хочу планы первых мгновений. Понимаешь, после второго, третьего опыта это будет уже не то. — Ах ты подлая тварь, — улыбаясь протянул Шон. — А ты захватил для него запасной памперс? Сам понимаешь, тут дело - дрянь. — Постарайся, чтобы он не потребовался. — Стой. А что мне делать, если у него… — Ну, не знаю. Постарайся, чтобы подольше не встало. — Ну, знаешь! Глянь на него. Он - как разбухший бутон. Того и гляди, вот-вот лопнет. — Я хочу эти планы, — взмолился Маккена. — Ну смотри, здесь дубль не прокатит. — Знаю. Потому и прошу именно тебя. — Боги! Мне выпала эта идиотская миссия! А ты уверен, что я его не трахну? Случайно так? — Не трахнешь, потому что тогда я тебя убью. — Прекрасный выбор, — Стив почесал шею, — когда никакого выбора. Ну смотри, это не я придумал. — Я знал, что ты не откажешь. — Тебе, пожалуй, откажешь. А мой бонус? — Получишь, как только закончим. И, кстати, джинсы надень, а то, боюсь… — Не учи ученого.       Энди напряженно наблюдал за друзьями. Он догадывался, что они говорят о нем, и волнительные сомнения защекотали изнутри. — Детка, — начал Стив официально, — наступает значимый момент твоей жизни. Ты начинаешь превращаться в звезду. Дядя Стив…       Опять «дядя Стив»! Парень напрягся. Нет, только не вчерашнее! Мысль еще не успела пройти транзитом сквозь голову, как он почувствовал тошноту. Ему вдруг стало страшно. Опять. — Вчера…       Так и есть! — Ты здорово танцевал. Он хочет поснимать тебя. Ничего нового. Все точно как вчера.       Шон лукавил. Рой знал. Энди - нет. — Видишь эту палку? — спросил Стив, когда они поднялись на сцену. — Это шест. — Я догадался. — Отлично. Что с ним делать тоже понял? — Ну, да. Приблизительно. — Отлично. Приступай. Ой, нет, погоди! Руки подними. — Зачем? — Подними, узнаешь.       Шон ловко сдернул с Энди футболку. — Спокойно, — он улыбнулся так, что мальчишка вдруг успокоился. — Ничего больше не трону. Смотри. Упрись сюда ногой. Так. Теперь держись и прогибайся назад. Не бойся. Я поддержу. Отлично. А теперь еще немного и повернись к Рою. Давай, чуть больше. — Не могу. — Можешь. Я вчера видел. Перехвати руку пониже. Вот так. Отлично. Тебе даже растяжка не нужна. Гнешься как бескостный. Давай-ка еще разок. Обхвати шест ногой. Только крепенько держись. Эту руку сюда. Вот так. Теперь замри. Я отойду на минутку. Задний план не предусмотрен, а ты виси и не падай. — Отлично, — подбодрил Рой. — Голову чуть левее. Потерпи. Все. Снято.       Шон вновь прижался к спине Энди, заводя его руки себе на затылок. — Отлично. Теперь согни ногу. Выше колено. Еще. Не отворачивай лицо. Помнишь, что я говорил тебе вчера? — Да. Нет. — А, совсем забыл. Теперь понимаю, музыки нет. Дайте музыку! Помнишь? Ты один и музыка. Меня нет. Только ты. Верь мне. Ты можешь.       Энди почувствовал, как вздыбились волоски на коже, когда пальцы Шона настойчиво скользнули по его груди. — Спокойно, детка. Ты один. Меня здесь нет. — Я стараюсь. — Вижу. Напрягаться не надо. Это всего лишь танец.       Стив еще раз коснулся груди юноши более настойчиво. Почувствовав дрожь парня, он улыбнулся и украдкой взглянул на Роя. Ладони описали круги, скрестились на животе Энди и после скользнули по бедрам вниз. Парень дернулся. Испугался. — Я не буду снимать с тебя джинсы, — заверил Шон, когда понял, что еще мгновение, и Энди закроется. — Это только танец. Меня здесь нет. Только ты. Опусти руки. Положи мне на бедра и чуть сожми. Так. Отлично. Не отворачивай лицо от камеры. Это всего лишь съемка. Все хорошо. У тебя все получается. Запрокинь мне голову на плечо. Сейчас я поцелую тебя. Это не страшно. Ничего большего. Только раз поцелую и все.       Энди ощутил ключицей прикосновение губ. Шон легонько лизнул его, а после прижался к коже. Сильно и вдруг. Необъяснимое волнение обрушилось на мальчишку. Волны возбуждения поднялись из глубин, вытолкнули сознание, словно мощное цунами накрыло его с невероятной с головой и понесло, лишая возможности сопротивляться. Энди потерялся в этих потоках, смутно ощущая, как ладонь Шона уже проникла под ремень и скользнула по коже в пах. Еще немного и он, наверное, потерял бы сознание, но голос Стива, словно спасательный круг, прорвался сквозь захлестывающий шум этих волн. — Тс, детка! Тс!       Мгновение. Шон развернул трепещущего парня и прижал к себе лицом так сильно, как только смог. Он почти вдавил его в себя, ощущая бедром, как гаснет пульсация его плоти. — Все хорошо, — шептал он. — Все хорошо, детка.       Энди качало. Дрожь в теле остывала, разливаясь уютным, сладким послевкусием. Отчего-то было стыдно. Еще было трудно понять, вернее, признаться себе, что это чертовски приятно, когда кто-то другой…       Стив протянул парню футболку. Спасение. Откуда он знает? Пока не промокли джинсы… Но стыдно. Все равно стыдно. — Отлично, Энди! — весело кричит Рой. — Думаю, снимки будут отличные!       Шон улыбается. Он стоит боком к мальчишке. Не смотрит. А чего смотреть? И так все понятно. Тот натягивает футболку, но все еще не решается поднять глаза. Уже и Рою все понятно, только он ни за что не выдаст этого. — Вот черт! — вдруг спохватывается Маккена. — Уже туча времени! Я улетел! — А бонус?! — возмущается Шон. — С меня - двойной! Вызови Энди такси. И, кстати, не знаю, есть ли у него деньги! — Стив, — спрашивает парень, уже открывая дверь машины, — ты заранее все знал?       Шон не произносит ни слова, но ответ написан в его глазах. — Это несправедливо. — У тебя талант, и это справедливо. — И Рой знал? — Рой? Нет. - Он, несомненно, взял бы наивысший приз за вранье. — Он не знал, — добавляет еще более искренне.       Энди нужно это. Стив уже понял. — Знаешь, — шепчет он, наклоняясь к самому уху парня. — Когда решишься, скажи. Я тебя трахну.       А после улыбается. Широко. Так, как только может. — Шутка.       Внизу живота мокро и неприятно. Так хочется в душ. Жизнь сделала поворот. Такой резкий, что на нем занесло, и не просто занесло, а вынесло на обочину. Нет, дальше - за ее пределы. Стыдно. Все еще стыдно. Оттого, что не умеешь. Оттого, что слишком молод и слишком неопытен. Но приятно. Черт! Блядь! Однако! И спасибо, что это Стив. И хорошо, что Рой ничего не знал.       Энди ковырялся в студии. Столько грязи! Он не прикасался ни к чему уже два дня. Танцы танцами, съемки съемками, но у него есть и другая работа. Та, которую он должен сделать кровь из носу. Хоть всю ночь не спи. А еще ужин. Салат в полуфабрикате. Лазанья, что только что всунута в духовку. Хоть бы Рой задержался немного. Просто, чтобы успеть.       Рой задержался. Так надолго, что становилось почти очевидно, он задержался вовсе. Салат истек соком, лазанья остыла. Уже скоро пора вставать, а Энди еще не ложился. Он ждал. Так долго, что, свернувшись комочком в кресле, не заметил, как задремал. И телевизор не поставил на таймер, потому что не собирался спать. И даже уснув, все еще продолжал ждать.       Парень вздрогнул от прикосновения, перепугался от адреналинового всплеска, не ожидая увидеть над собой Роя. — О, прости. Я, кажется, уснул. Ты голоден? — Да.       Голос у Роя странный, словно и не его вовсе. Энди поднялся, готовый идти разогревать еду. — У нас лазанья. Не знаю, можно ли ее есть, но я старался.       Он направился к лестнице, но Маккена удержал его за локоть. Парень почувствовал, как сильно Рой возбужден. — Я сейчас принесу. — После. — Но…       Рой потянул его к себе, заглянул в лицо. О, какой у него был взгляд! Тяжелый, глубокий, с расширенными зрачками. — Рой? — голос парня упал до шепота.       Маккена не ответил, лишь еще больше приблизил лицо. Энди попытался отстраниться, но пальцы Роя, пронизавшие волосы, не позволили. — Рой?       Он даже не успел договорить, оказавшись втянутым в поцелуй. Жесткий. Требовательный. Глубокий. Энди не был готов оказаться внутри себя не один, но, похоже, Маккену это нисколько не волновало. Он настаивал, нарушая границы, не обращая внимания на знаки, обозначающие личную территорию. Энди уже не мог, не пытался противостоять ему, так бесцеремонно вторгающемуся в его пределы. Поцелуи. Или один длительный, длящийся до бесконечности. И вновь волны. Снизу вверх. Сверху вниз. Поперек. По косой. Поток колющих стрел, обломков битого стекла, что впиваются внутри и не отступают.       Энди уже не помнит, что делает, как обвивает руки вокруг разгоряченной спины Роя, как барахтается в этом потоке, стараясь не утонуть. Он не чувствовал как слабнет ремень на джинсах, а вместе с ним и его воля. Он не слышал как рычит Маккена, хватая воздух, словно это последний вздох, и нужно сделать его как можно глубже, чтобы после не дышать столько, сколько хватит сил. А тот не останавливается. Растревоженный вулкан, исходящий силой и жаром. И они оба летят в пропасть, бьются о спасительные пружины, не останавливаясь, не замедляясь. Рой повсюду. Энди чувствует его везде. Одновременно. Каждой клеткой. И у него уже нет сил. И сознания тоже нет. Он — суть сплошного желания. Непонятного. Животного. Смешанного с паникой и диким страхом. Маккена знает, что делает. И это спасение. Потому что хотя бы один из двоих безумцев должен это помнить. Энди не помнит. Ничего. Просто не знает, и Рою надо думать за двоих.       Парень потерян. Он не ощущает, где его руки, ноги. Где он сам. Просто глина. Рой мнет, лепит ее, разогретую, податливую. Щелкает крышка любриканта. Слава богам, он на тумбочке. Там, где и всегда. Но Рой вдруг останавливается, чуть отстраняет лицо и смотрит, словно просит о чем-то, стараясь вычитать в глазах Энди ответ. А ответа нет. Его и не может быть. Боль. Рой знает об этом. Наклоняется, целует нежно. Очень. Как только может и шепчет: — Потерпи. Я постараюсь. — Рой… — Знаю. Расслабься. Я постараюсь, — говорит, как сумасшедший. Бессвязно. Отрывисто.       Вторгается. Болезненно. Жестко, срывая с губ мальчишки стон. Парень чувствует его внутри. И он движется. И его много. И он глубоко. Целует с каждым рывком. Глотает стоны. И вновь целует. И вновь движется.       Сознание парня делает кувырок, перемещаясь из головы куда-то в ноги, и не спешит вернуться, запутавшись там. Собирается в жесткий ком и выплескивается рывками, растекаясь по коже. Рой тоже останавливается, замирает. Энди видит, как по виску бежит струйка пота, изламываясь углом на скуле.       Маккена скатывается в сторону, подгребает к себе мальчишку, закапывая в кольце рук. Роя уже нет внутри, но парень все еще ощущает, словно он там, и никуда не делся. Ни слова. Легкий поцелуй на плече. Еще один - на шее сзади, под волосами. Немного саднит промежность, и сознание вертится, никак не может пристроиться поудобнее, словно позабыв, как располагалось до. Сердце колотится в припадке, зверски разгоняя кровь. Ни слова. А Рой все сгребает, словно прячет парня, чтобы никто не нашел. Энди лопаткой ощущает второе сердце... сердце Роя. Оно тоже мается, старается расчистить пространство, словно его поймали в тесный капкан. Он прижимается ладонями к запястьям Маккены, чувствуя, как дрожат пальцы.       Время идет. Может, медленно, может, быстро. Ровное тихое дыхание чуть щекочет подсыхающие на шее волосы. Не спится. По телевизору показывают вестерн. Кто-то в кого-то стреляет. Попадает. Тот валится с лошади, но вскакивает. Значит, не попали. Наверное, Энди проваливается в неглубокий сон, потому что, когда открывает глаза... раскрашенные индейцы уже снимали с кого-то скальпы. Это уже не улицы тауна, а глубокая прерия. И что-то успело произойти с обозом, а тот, которого не убили, уже переоделся и теперь бежит полуголый в гамашах и мокасинах. Энди еще раз провалился в сон, а когда очнулся, индейцев уже не было, а китайские гангстеры требовали вернуть фуру с наркотой. Они хамили друг другу, не выпуская изо рта сигар, и парень вдруг осознал, что никотин в его крови упал до нуля, и это почти смертельно. Он осторожно выбрался из-под рук Роя, а тот даже не шелохнулся. Схватившаяся корка стягивала кожу на животе. Второй раз за день. Очень хочется в душ. И отчего-то горько и досадно. Выключив телевизор, Энди пытается нащупать в темноте одежду. Где она и как оказалась там, он не знает. Не помнит. Ладно. Бесполезно. Все завтра.       Бессонная ночь тянется до бесконечности. Наверное, утра не будет. Его отменили, Энди почти уверен в этом. Хочется кофе, но запах разбудит Роя, так что и кофе не будет. И может продолжать хотеться сколько угодно.       Чай в чашке. Сладкий. Очень. От глотка покалывает губы, словно они обветрились. И внутри до сих пор как-то непонятно, словно вторгаясь, Рой переломал в нем тонкие перегородки. Невидимая птица монотонно долбит в висок. Гей! Гей! Гей! Как Рой. Как Стив. Как Карелль и Дик. И от этого тошнит. Так вот, значит, как он делает это с Шоном? Со всем, что шевелится? Получается - и с ним, потому что он тоже шевелится. Получается. И если Рой - одиночка (как говорит Стив), который никогда не позволит себе любить, значит, он, Энди, именно «то, что шевелится». «Гей! Гей! Гей!» — долбит птица, и уровень никотина не поднимается. Утра тоже нет. Дерьмо! — Энди? — тихо позвал Рой, тронув парня за плечо.       Парень встрепенулся. Наверное, он не заметил как уснул, свернувшись клубком в углу дивана. — Ты чего тут? — Задремал. — Я не слышал, как ты ушел. — Ничего.       Рой заглянул ему в глаза, хотя тот старательно отводил взгляд. Как-то очень стыдно. — Что-то случилось? — Нет. Нет. Все нормально. — Нормально? На тебе лица нет. — Просто устал. Не мог никак уснуть. — Просто устал?       Маккена хотел поцеловать парня, но тот невольно отстранился. — Энди? — Хочешь кофе? — Энди.       Парень нашел в себе силы взглянуть на Роя. Не надо быть волшебником, чтобы понять, что ничего не нормально. Все ненормально. Маккене показалось, что Энди даже как-то осунулся за ночь. Он попытался притянуть парня ближе, но почувствовал легкое сопротивление. — Я сварю кофе. — Валяй.       Рой отпустил, отступил, и парень засуетился, радуясь поводу отвернуться. — Я обидел тебя? — Маккена вновь попытался обнять Энди за плечи, но в этот момент кофе разворчался, выплеснувшись на плиту. — Вот черт! — Черт с ним, с кофе! Скажи, что происходит?! — Да ни хрена не происходит! Кофе убежал! — И все?! — И все. — Это потому, что я переспал с тобой?!       Все верно! Переспал! Ничего особенного! Вот если бы это называлось по-другому, то и было бы по-другому. Не занимался любовью! Даже не трахался! А просто переспал! Именно так! Все, что шевелится. — Так и я переспал с тобой! — соврал, потому что нет, не переспал. Занимался любовью. Любил. Неужели так трудно увидеть разницу?! — Если так, что тогда? — Говорю же, ничего. Просто устал. — Хорошо. Раз ничего, значит, ничего! Рой махнул рукой и направился к лестнице. — Принеси кофе наверх. Пожалуйста.       Сказал и быстро поднялся в студию. Энди вытер плиту, вымыл турку и собрался варить заново, когда в дверь позвонили. Стив. Радостный. Смеется. — Привет, детка! — Привет. — Рой тебе уже показал?! — Уже показал, — отвечает как-то неопределенно. — Класс, правда?! — Наверное. — Да что с тобой? Ты как неживой. Посмотри! — не унимается Стив, протягивая Энди пачку фотографий. — Рука мастера во всем!       Парень вяло взял фотографии. — Ты смотри пока. Пойду, поприветствую Роя.       Шон вспорхнул по лестнице. — Что у вас тут происходит? — удивился он, заметив лежащего на диване друга. И явно без настроения. — Сам не знаю, что происходит. Хрень какая-то. — Хрень какая-то? Вы что поссорились? — Не знаю, что мы сделали. Спроси у него. — Спросил. — Ну? — Не пойму, что "ну". Постой, — запнулся Стив, заметив разбросанную на полу одежду. — Вы что? Ты? — Да! Я его трахнул!       Маккена раздраженно отвернулся. — Я так и думал! Ты вчера не в себе был. — Постой, Стив. — Стою и не понимаю вашу хрень!       Маккена безысходно ударил кулаком о спинку дивана. — Ты его обидел или что? — Или что! — Ты спрашивал? — Спрашивал! Вчера все нормально было! Уснули вместе! Я проснулся и вот тебе на! — Может, ты как-то не так… — Может, и не так! Не каждый день с девственниками, знаешь ли, сплю! — Значит, ты все же его развязал, — Стив улыбнулся. — Говорил я, он - как взбухший бутон. Ну, погоди, не кипятись. Мальчишке, в конце концов, тоже разобраться надо. — Если не разобрался, надо было отказать… — Кому? — перебил Шон. — Тебе? Ты хоть сам веришь тому, что несешь? Значит, насколько я понимаю, он не сказал «да»? — Он не сказал «нет»! — Малоравноценные вещи… — И что мне теперь?! Пойти упасть на колени и заплакать: «Прости! Дай, поцелую тебя в попу»?! Так, что ли?! — Ладно. Остынь. Я поговорю с ним. Главное я понял. Ты вскрыл его, остальное - дело техники.       Стив застал Энди с чашкой в руках. — Как кстати! — весело и, как ни в чем не бывало, воскликнул он. — Рой передумал, а я не откажусь. Сядь. Полялякаем. И налей-ка себе тоже кофейку.       Он выждал паузу, явно обдумывая, с чего начать. — Насколько я понял, — начал он издалека, — ночью вы занимались этим… — Трахались, — зло пояснил Энди. — Ну, да, трахались. Это иногда случается между людьми, и иногда это случается с каждым в первый раз.       Шон понял, что сказал глупость, но решил не останавливаться на ней. — Ну, то есть, рано или поздно это случается с каждым. Другой вопрос - может быть, Рой был не совсем прав, если делал это принудительно. Хотя, я не думаю. Раз это произошло, то уже назад не вернуть, и остаются три выхода. Либо отмыться и забыть, либо не принять, но пережить, либо принять и быть счастливым. Здесь кроме тебя уже никто не сможет ничего сделать. Могу сказать только одно, и это правда. Он дал тебе выбор. Выбор понять, кто ты на самом деле. Гей или натурал. Если бы каждый хоть раз попробовал заняться этим с тем, кто устроен так же, как и он сам, на свете было бы намного меньше проблем.       Энди слушал, склонив голову и напряженно глядя тому в глаза. Стив понял, что завел разговор в какой-то тупик, и, пока не поздно, пора выгребать оттуда. — Знаешь, — продолжил он, оживившись, — что он сделал, когда я впервые трахнул его? — Догадываюсь. — Нет. Он дал мне в морду и ушел, а вечером вернулся с пачкой презервативов и заявил: «И не думай сдохнуть раньше того, как я использую все до единого». В тот вечер он надрал мне задницу так, что после я неделю не рисковал на нее присесть. — Ты предлагаешь мне сделать то же самое? — Ну, это не совсем оригинально, но тоже выход. Предлагаю для начала покопаться в себе и понять, нужно тебе это или нет. И не наказывай Роя. Он уже и сам не рад. — Я понял. Просто не ожидал. — Ты ожидал, но не знал этого. Или вернее, боялся признаться самому себе. В конце концов, что бы там ни было, это - просто секс. И рано или поздно оно случилось бы с тобой. И, что немаловажно, всегда лучше первый раз попробовать с тем, кто подумает о тебе в тот момент и будет делать это так, чтобы не испортить тебе всю оставшуюся жизнь. В конце концов, первый партнер и первый оргазм… Боже, как я завидую тебе!       Стив поднялся, оставив Энди в размышлениях. — Мы сейчас уедем, — крикнул он с лестницы, — а ты подумай над тем, что я сказал! И, кстати, думаю, Рой уже хочет кофе! — Да. Сейчас.       Энди как-то полегчало. Стив умел убеждать и делал это настолько искренне, что парень почти исполнился внутренней благодарностью. Уехали они, к несчастью, не сразу. Разведав про лазанью, Шон наотрез отказался отбывать голодным. На самом деле, ему было глубоко плевать на эту самую лазанью, которую он, кстати, и не так чтобы любил, но его распирало от удовольствия наблюдать за друзьями. Честное слово, оно того стоило! Двое, поимев друг друга (ну, или кто-то из них другого), сидят, не зная, что теперь с этим делать. Ладно Энди. Но Рой?! У него настолько виноватый вид, что это даже интересно. Редкое такое его состояние. Свободный художник, который далеко не свободен в своих мыслях. Мальчишка напротив старается выглядеть безразлично, хотя все в нем выдает, что это далеко не так. Стив чувствовал себя мировым судьей, и ему это, пожалуй, больше нравилось, нежели нет.       Все казалось каким-то скомканным. Отсутствие стола, присутствие напряжения… Нечто, что висело в воздухе, никак не решалось определиться, во что, в конечном счете, вылиться. — Так, — наконец не выдержал Стив, — мне уже порядком надоело участвовать в этом цирке! Что произошло, в конце концов?! Вы трахнулись! Не померли же! Значит, давайте дышите дальше! Разберетесь позже, а теперь нам пора идти, если, конечно, ты не передумал вовремя открыть выставку. Чем позже мы приедем, тем больше возможности у Карелля обсеменить мне весь клуб, а Дик после опять будет ныть, что у него давление. — В каком месте? — зло прервал Рой. — В голове! Где ж еще! — Ужин не готовь, — бросил Маккена, даже не взглянув на Энди. — Вернусь либо очень поздно, либо завтра.       Потом помолчал и добавил: — Поздно.       Мальчишку задело, что Рой опустил его имя, словно он безликий, и нет смысла тратить на это слова.       Энди бесцельно болтался по городу. Сначала он решил сходить в кино, но после передумал, заскучав от одной только мысли. Оказавшись случайно возле мебельного магазина, он нерешительно вошел. Парень жил у Роя уже почти три месяца и вдруг исполнился непреодолимым желанием что-нибудь сделать для него. Настроение его было сложным, и Энди решил купить стол. Не то, чтобы он что-нибудь в этом понимал, скорее, исходил из каких-то своих собственных соображений. Надо заметить, что занятие это быстро увлекло его. Он забыл о неловкости, самозабвенно предаваясь процессу. Парень выбрал стол, как ему казалось, вполне подходящий к интерьеру, оплатил доставку и отправился домой ждать.       Он был доволен и сидел, поглаживая пальцами столешницу, любуясь ею почти как произведением искусства. И хотя Рой никогда не говорил ему, но Энди вдруг почувствовал свою принадлежность этому дому. Он уже привык возвращаться сюда, открывая дверь двумя ключами с круглым брелоком.       Потянулся долгий вечер. Мальчишка лениво поковырялся в лазанье, но она в него не полезла. Он чувствовал усталость, но ложиться не спешил. Им овладела какая-то мутная незавершенность дня. Чего-то хотелось, но сформулировать, чего именно, никак не удавалось. Чувствовалось ноющее одиночество. Оно скребло изнутри монотонно и без перерывов. Смотреть телевизор не хотелось, и Энди пытался найти себе хоть какое-нибудь применение. Применения не было.       Парень поднялся в студию и уставился на изображение Роя в кресле. Стало странно. Еще так недавно такой чужой, теперь Маккена был частью его жизни. Теперь Энди знает, какова на ощупь его кожа, каков он на вкус. Он знает его запах. Помнит, как бьется его сердце. Кровать, слегка прикрытая одеялом, тоже выглядит одинокой и брошенной. Их теперь двое таких. На время никому не нужных. Надо бы поменять постельное белье. Кстати, хорошая мысль! Постель пропитана запахом секса и тела Роя. Это почти одно и то же. Теперь - одно и то же. Парень зарылся носом в пододеяльник. Теперь для него - одно и то же.       Энди дремал на своем диване, не раздевшись. Потому что просто не хотелось. Он слышал, как цокнул замок во входной двери. Рой. Уже почти утро. По шагам ясно, что Маккена не пьян, хотя когда он на мгновение задержался возле парня, Энди уловил сладковатый запах алкоголя. Прошло несколько минут, и Маккена вновь спустился в гостиную. Энди не шелохнулся. Сердце заерзало, засуетилось в своей клетке. Еще немного, и оно выдаст. Рой накрыл мальчишку пледом и вновь поднялся в студию. Он босиком. Ступает тихо. Не хочет разбудить. Мальчишка услышал, как звякнула пряжка ремня. Опять бросил джинсы на пол. Как обычно. И все стихло. Ни одного звука. Ни единого шороха.       Энди поднимался по лестнице. Медленно. Нерешительно. Еще есть несколько ступеней, чтобы повернуть назад. Или не повернуть. А сердце все копошится и копошится. Тесно ему. Неудобно. Желтый свет под картиной вычерчивает слабые контуры кровати. Рой лежит на боку, зарывшись лицом в согнутые руки. Устал. Это видно. Джинсы на полу. Как и должно быть!       Энди медленно расстегивает пуговицы на рубашке. В первый раз что ли? И пальцы дрожат, и пуговицы застревают в петлицах, хотя утром в обратном направлении все получалось намного лучше. И молния на джинсах не раскрывается. Почему-то заедает. Есть немного места на краю кровати. На одного хватит. Парень приподнимает край одеяла, осторожно проскальзывая внутрь. Рой. Теплая кожа. Сердце мальчишки упало. Обрушилось куда-то и остановилось. Просто прижаться лбом к лопаткам… Больше ничего не нужно… Просто прижаться и закрыть глаза… — Энди?       Рой поворачивается. Наваливается плечом. Тяжелый. Парень лишь обхватывает его рукой, прижимаясь лбом к спине. — Энди? Ты… — Ничего не спрашивай, — шепчет, не отнимая губ от кожи. — Просто делай это со мной. Сколько хочешь. * Тише, детка. Тише.