Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

9. I WANNA TOUCH THE SKY.* — Я знал, что найду тебя здесь.       Это был не Рой. Ну то есть Рой, только не тот, что жестко давил на затылок, впечатывая лицом в подушку, а… Энди сверлит его взглядом. Дупло в голове затягивается тонкой кожицей, и вакуум в черепной коробке заполняется мыслями. Мир, что плыл мимо однородной грязной массой, вновь разделяется на пятна, обретает очертания, превращаясь в предметы и звуки. Маккена стоит у машины. Он не улыбается. Нет. Потому что перепуган. Армия врага отступила так быстро, не сдаваясь и не нападая, что он растерялся. Какой смысл потрясать оружием и бряцать доспехами, если и пугать некого? Энди выглядит совсем мальчишкой. Таким, каким Рой подобрал его. Худой, взъерошенный, никому не нужный… Никому? Золотящийся бульон с мелко нарезанными и подсушенными сухариками и «Прости, Рой. Не могу.», растворенные в этом бульоне… Маккена перепуган. Старается не показывать вида. Получается не очень. Очень не получается. Мальчишка подходит медленно, словно это не он, а тяжелая статуя с неустойчивым равновесием. — Садись в машину, — Рой старается говорить уверенно, а голос дрожит. — Не стоит этого делать, — Энди тоже старается быть уверенным, и тоже голос дрожит. — Я уже это слышал раньше. — Ты и теперь не уверен.       Маккена обходит машину, открывает дверь, заталкивая парня в салон. — Теперь уверен.       Они едут домой. Оба молчат. Понаворотили. Энди мнется в дверях. Как в первый раз. И кроссовки вновь липнут к полу. Стоит ли? — Почему ты не заходишь? — спрашивает Рой, но ответа не надо. Он и так знает. — Не уверен, что нужен здесь.       Он не сказал: «тебе», сказал: «здесь». Это все меняет. Дает другой статус. Наивный детский максимализм, сшитый из кусков непрочными нитками. — Нужен, — Маккена говорит жестко и после ломает все. — Мне... здесь.       Взрослый минимализм. Четкий. Вымеренный.       Странное ощущение, что ты - гость. Стоишь, жмешься, стесняешься. Пиала с недопитым бульоном, окурком и утонувшей мухой. Пепел по всему столу. Энди смотрит словно в первый раз. В голове ничего. Сердце тоже молчит. Наверное, он обронил его где-то, и оно не разбилось при падении, раз он не услышал.       Рой все понимает, и ему теперь нужно думать за двоих, ведь хотя бы один должен знать, что делать. Подходит, прижимается к спине, обвивает руками, прикасается к уху небритой щекой. Это - все, что он может. Энди протяжно вздыхает. Его передергивает, словно вздох этот копился внутри долго. Голова затылком опускается Маккене на плечо. Ан нет! Сердце здесь. На месте. Запускается, разгоняется и колотится, словно бешеная лошадь, что, перепугавшись, вздымается, чтобы в следующее мгновение понестись, не разбирая дороги.       И хорошо, что Рой молчит. Слова будут перебором, потому что мозг не справится. В нем и так восстание. И в теле восстание. Шерстка - дыбом. Мурашки по коже... Вновь ненасытное существо расправляет внутри драконьи крылья, недовольно порыкивая, что так мало места, и оно едва умещается. И к черту речную тину, потому что здесь - своя, мозговая!       Уменянетсилпотомучтотыприкасаешься!       И…       Янемогубольшетерпетьпотомучтохочу!       Только две мысли. Текут параллельно. Груженые под завязку. Трутся бортами. Цистерны с ядом и патокой падают с них, бьются, и смесь пенится в жуткой реакции… Плеватьнавсебудьчтобудет!       Телефон звонит не замолкая. Звук, того и гляди, разорвет аппарат. Рядом трещит мобильник, едет по столу. Падает. Проходит час. Другой. На исходе - третий. Мобильный молчит, потому что батарея в другом углу гостиной. Стационарный лишь икоточно попискивает, рассыпавшись набором деталей. Кто-то звонит и долбит в дверь. Она пока держится, но вот-вот ввалится внутрь. Наконец Рой не выдерживает, идет открывать, на ходу натягивая джинсы. Не свои. Энди. — Вы что, охренели?! — Шон орет во все горло. — Я уже не знаю, что и думать! Хоть наряд с поисковыми собаками вызывай! — Стив…       Маккена замирает, потому что тот, отодвинув его рукой, цепенеет с открытым ртом.  — Мать вашу-у, — ему с трудом удается произнести слова, так как в следующий момент челюсть перевешивает, клонясь под тяжестью вниз.       Рой оборачивается и начинает краснеть, прикрыв рот ладонью. — Блядь!       Энди пятится к плите, явно желая исчезнуть с переднего плана гостиничного пейзажа. — У вас тут что, снимали пилотную серию «Звездных войн» или очередную «Бензопилу»? — Не уверен, — растягивая слова, отвечает Маккена, - но, кажется, батальные сцены «Войны и мира» удались.       Гостиная представляет собой жалкое зрелище. Перевернутые стулья, разбитая посуда, разбросанные вещи, отъехавший к лестнице диван с видом счастливого спасения в последнее мгновение, тонны использованных и запечатанных презервативов. И все это великолепие густо сдобрено кукурузными хлопьями. — Стесняюсь спросить, — Стив наконец обретает жалкое подобие речи, звучно сглотнув, — а здесь осталось хоть какое-нибудь место, где вы не…       Парень тоже краснеет, как нашкодивший ребенок. Рой виновато прикусывает губу. Шон молчит, а после замечает: — Сколь глуп вопрос - столь очевиден ответ.       Маккена мнется с ноги на ногу, разглядывая разбитый локоть. — Мне кажется, я прибыл вовремя. Этот вон тоже в замятинах. Еще немного и пришлось бы опознавать вас по ДНК. — Слушай, Стив, ты вечно вовремя, — отмахивается Рой. — У тебя нюх, что ли? — Ну знаете! Если бы вы хоть изредка «хай» в перерывах говорили, мне и нюх бы не потребовался. А что ты хочешь?! Что я, по-твоему, должен делать, а?! Вчера ты передвигался винтами, ребенка покалечил, сегодня вообще - ни тебя, ни его! Ты, друг мой, из доверия моего уже давно выпал, так что, извини.       Он прошелся по гостиной, почесывая шею. — Ну, что сказать эдак помягче как-нибудь? Творческий беспорядок. Ступить некуда.       Проходя мимо Энди, Шон подмигнул немногозначно. Остановившись возле плиты, он приоткрыл крышку на кастрюле и улыбнулся. — Бульон. Полезная вещь. Действенная. — Хочешь? — тупо спросил мальчишка. — Нет уж, детка, уволь. Я бы от кофе не отказался, да, видно, не судьба. Хрен с вами, золотые рыбки. Жду тебя в клубе, если ты в состоянии шевелить ластами. — В состоянии, — улыбнулся парень.       Уже у самой двери Шон обернулся. — Да, кстати, в следующий раз, когда решите трахаться в незапланированное графиком время, сообщите мне, чтобы я опять не прервал процесс. Мне такое волнение ни к черту не нужно. — Непременно, — тут же подхватил Рой, почти выпихивая его за дверь. — Ё моё! — Энди выдохнул так, словно его миновало что-то жуткое. — И моё! — засмеялся Маккена. — С твоим появлением мой дом превратился в свалку! — С моим?! С моим появлением ты стал питаться нормально, получать чистую одежду и спать… — Регулярно! — подхватил Рой, а потом состроил виноватое лицо и добавил. — С тобой. — Регулярно?! По-твоему, …тцать раз - это регулярно?!       Маккена улыбался. Ему нравилось, что Энди ожил. Он действительно не на шутку перепугался, когда понял, что парень ночью ушел. — Кажется, даже Стив не ожидал такой регулярности. Мне почему-то думалось, что его трудно удивить. — Давай собирайся, пока он не передумал. — Сейчас уберу все… — Сам уберу. Хочу потом прилечь. Устал что-то. Старею, наверное.       Энди подошел, обняв его рукой. — Всем бы так стареть. Я чуть… как там? Не перекинулся? — Угу, — довольно улыбнулся Рой.       Парень застал развалившегося в кресле Стива, тупо разглядывающего мыски ботинок на скрещенных на столе ногах. — А, детка! Честно говоря, удивлен, что ты пришел. — Я же сказал, что приду. — Видок у тебя - не ахти. Правда, выглядишь счастливым. Это радует. — Все хорошо, Шон. — Вижу. Ну, рассказывай. — Что? — Что за методы ты применял, чтобы достичь такого результата? Возбудители? Охренители? Стимуляторы? Секретная магия? — Ушел. — Ушел? Кто? — Я ушел. Ночью.       Шон удивленно повел одной бровью. — Ушел? А потом пришел? — Нет. Он за мной приехал.       Стив какое-то время молчал, видимо, стараясь как-то уложить в мозгу то, что сказал Энди. — Чего ты так странно на меня смотришь? — не выдержал парень. — Не похоже на него. — Не похоже? Но все хорошо, Шон. — Знаешь, хорошо то, что хорошо кончается… — Стив? — Нет. Нет. Ничего. Кофейку? Думаю, ты еще не успел попить. — Ага. Латте. — Солнце! — Шон позвал официанта, что натирал бокалы. — Изготовь-ка ребенку детский кофейный суррогат с пенкой. И смотри, чтобы у пенки эрекция как надо была. — Да, — кивнул парень. — Шон, — Энди посмотрел испытывающе. — Ты мне что-то не договариваешь? — Не хочу расстраивать тебя. Не расслабляйся. Рой — сложная штука. Ему свойственно давать галсы. Он как парусник без капитана. Им правит ветер. То правым бортом черпнет, то левым. Идти по фарватеру не для него, ибо это - правило, а правила не для свободных художников. Он только ветер признает, потому его и штормит так.       Парень задумался. Не то что бы Стив сказал что-то необычное, просто Энди надеялся, что это все же не так. — Живи одним днем, — продолжил Шон. — Радуйся победам, ибо их мало, оплакивай неудачи, ибо их будет много. Но, я смотрю, ты совсем расстроился. — Да нет. Я уже понял все это. — Хочу дать тебе один совет. Рой — альфа-самец, и самый короткий путь потерять его — посягнуть на этот статус. И я тебе больше скажу, альфа-самец-одиночка. Это самое худшее, что только можно было придумать. — А почему ты называешь его мустангом-иноходцем? — Потому что он таковой и есть. Мустанг-иноходец - это жеребец, который ведет одиночный образ жизни. Когда ему нужно спариваться - он появляется в табуне, качает свои права, покрывает кобыл и - до свидания…       Отличное сравнение! Энди аж передернуло. Особенно оскорбительно звучало слово «покрывает». Ну, да. Покрывает все, что шевелится. Он столько раз обдумывал это, что мысль уже проторила себе беспрепятственный круг, по которому сейчас и вращалась. На фоне утренних событий, обрыв, на краю которого он стоял, показался бездонным. Четкая узкая полоса. Ничто не зависит ни от чего, и все зависит от всего.       Стиву было жаль парня, но он считал, что лучше сейчас, чем после, когда уже ничего не исправишь. Ему тоже было страшно. Слишком хорошо он знал Роя. Долго. Предсказуемо. В сущности, Энди - птенец, что только расправляет еще покрытые пухом крылья, и его, Стива, задача - свить вокруг гнездо, чтобы он не вывалился из него до срока. Не окрепнет - и крылья не помогут. Ему и так еще предстоит тюкаться клювом, совершая первые жизненные полеты. Шон давно чувствовал, что привязался к мальчишке. И привязанность эта заставляла его сейчас делать парню больно. — У Роя есть сердце, — продолжил Стив. — А сердце, как собачка, всегда ищет хозяина. Попробуй приручить его. Прикармливай потихоньку.       Мудрый Стив. Понимает глубоко и объясняет просто. Собачка внутри Энди нашла своего хозяина и ластится при каждой ласке. Если хозяин суров, то жмет уши к холке и скулит так, что душу рвет. Все верно. Все так и есть. — Ну, да ладно, — подытоживает Шон. — Разговоры разговорами, но нам и работу работать надо. Я сегодня что-то не в форме. Попросил Майкла поупражнять тебя в скачках на шесте. Он должен появиться с минуты на минуту. И кстати, назавтра я запланировал кое-что для тебя. — Для меня? — Мы будем колдовать над твоим образом. Доверься. Дядя Стив знает, что говорит. — Стив, что? — Всему свое время. Все завтра. Приучи свое любопытство ждать. Так интрига интереснее.       О, великий манипулятор! Это он о серебристых лисицах. Как-то, болтая с Энди о власти над людьми, Шон сказал: «Хочешь, чтобы человек думал о том, что тебе надо, попроси его не думать хотя бы пять минут о серебристых лисицах. Увидишь, он только и будет делать, что размышлять о них. Не веришь? Проверь на себе». И Энди проверил. Так и есть. Стая серебристых лисиц вместе с детенышами и беременными самками тут же заполнила его мозг. Вот и теперь они нахально развалились там и не собираются никуда исчезать.       Вскоре появился Майкл. Сияющий. Довольный. Улыбающийся во весь рот. — Готов спорить, ты сожрал славную миску жирной сметанки! — Она того стоила! — И где ж такие деликатесы подают? — В душевых кабинках спортзала! — О-о-о! Ну, тогда сметанка должна быть отменной! — Вечерком полакомлюсь еще парой мисок. — Смотри не объешься. — Обижаешь, Стив! Разве не ты приучал меня к деликатесам?! — И, как вижу, выработал у тебя отменный аппетит. — Ох, и люблю же я все сладкое. — Много сладостей притупляет голод. — Лучше быть сытым и довольным, чем голодным и злым! — Смотри у меня! Станешь ленивым - посажу на диету! — Раз сам лизнешь, потом тебя за уши не оттянешь. Проверим вечером? — Мне полмиски мало. Так что, в другой раз. Короче, крошка моя, вот тебе детка. Поупражняйся с ним! — Сделаем. Сегодня я в форме. — И смотри, это чужая миска! Не суй в нее лапы!       Стив подмигнул изумленному Энди и почти юношеской походкой направился к себе в кабинет. — Я его приручу! — крикнул вслед парень.       Тот оглянулся, щелкнул пальцами и скрылся за дверью.       Энди вернулся домой не поздно. От усталости он едва держался на ногах. В гостиной чисто и пахнет булочками. — Нет, — шепотом произнес парень. — Только не это.       Заметив на столе пакет с этикеткой соседнего кафе, мальчишка выдохнул. — Еще не хватает, чтобы он начал печь булочки. Рой!       Никто не ответил. Очевидно, Маккены нет. Энди поднялся в студию. Там все как обычно. То есть вверх дном. Творческий беспорядок в студии свободного художника. Энди еле произнес про себя эту фразу. Набрав номер Роя, парень тут же понял, что вызываемый абонент в данный момент совсем не желает, чтобы его вызывали, то есть он темпорари блокт. Недолго размышляя, Энди решил немного полежать, а после все же выгрести грязь из студии.       Подушка пахнет Стивом. И Роем. Он не мог ошибиться. Эти проклятые... как их там?.. Феромоны. Запах секса. Энди почувствовал ревность. Вот уж противная штука. Поражает весь организм. Проникает сквозь все клеточные оболочки, заражая молниеносно. Последняя стадия сепсиса, когда поздно удалять подверженный орган. Рак, пустивший метастазы. Неприятно. Даже обидно. Можно жевать слезы. Можно кусать губы. Бесполезно. Этого не изменить. Никогда. Шон предупреждал. Вечные идеальные отношения.       Энди перевернул подушку. Он ведь не скажет Рою. И Стиву тоже не скажет. Время сглотнуло пару минут, и парень не заметил, как задремал. Он проснулся от ощущения того, что кто-то словно тронул его. В студии по-прежнему никого, но слышны легкие шаги босых ног по ступеням. Рой. Энди закрыл глаза. Маккена поднялся, взглянул на парня и начал раздеваться. Как-то очень тихо. Первый раз снял джинсы аккуратно, чтобы не звякнула пряжка на ремне. Правда, они опять на полу, но это неважно. — Энди, — позвал шепотом, но парень не откликнулся. — Энди.       Маккена перелез на свою половину, но не лег, а несколько мгновений выжидал, не разбудил ли. Энди не шелохнулся и лишь приоткрыл глаза, когда почувствовал, как Рой прижимается к спине, легко обнимая.       И черт с ним, со Стивом. Его здесь уже нет. Приходил и ушел. И так будет всегда. Парень лопаткой чувствует, как бьется сердце Роя. Собачка, которую он попробует приручить.       Энди проснулся оттого, что жарко. Рой - как уснул, так и спит. Даже не шелохнулся. Руки окружают, сердце - под лопаткой. Бьется спокойно, умиротворенно как-то. Хорошо. И вставать не хочется. Так бы и лежал еще долго, но надо подниматься. Есть же обязанности. Завтрак, например. Да и стирки накопилось. А еще Стив с его неизвестным сюрпризом. А, кроме того, химчистка. И пакеты для мусора закончились. А на завтрак будет пицца. Рой обожает сыр с голубой плесенью. Энди до сих пор не понимает этого пристрастия. Поэтому на его, Роя, половине пиццы, плесень будет, а на второй… уж увольте, пожалуйста.       Мальчишка осторожно вылез из кровати, засунув между рук Роя свою подушку. Пусть обнимает ее, пока он будет возиться по хозяйству. Нет, ну, можно было, конечно, и купить пиццу, но в ней что-то не то. То ли тесто толстое, то ли сыра мало, и уж плесени - точно нет. А еще Рой любит, чтобы бекона много, а еще - чтоб оливки тонкими кружочками. Пока пицца готовится, как раз есть время сгонять в подвал и запустить стиральную машину, а по дороге нюхать его рубашки. Энди всегда так делает. Ему нравится запах. Родной такой. Знакомый. А потом Маккена проснется, и надо трахаться. Ему всегда по утрам надо. Энди обычно не хочется, но после он всякий раз задается одним и тем же вопросом. И чего не хотелось? Классно же. На следующий день - все по новой. Опять не хочется, и опять классно. Рой еще спит. Интересно, Стив, наверное, не ждет, когда кому-то захочется. Делает, когда ему приспичит. И, похоже, ему надо всегда. Ну, потому он и Стив. И находится там, где находится. И Энди - там, где есть. Как-то далеко от Стива. Короче, пицца пиццей, потерпит в духовке, а Энди сейчас пойдет и разбудит Роя. А по дороге должен успеть догнаться и подняться в студию в состоянии «хочу». Хочу, хочу. Хочу. Ни хрена не хочу. Ни хрена. Это кого-то волнует? Никого не волнует. Поэтому: хочу, хочу, хочу! Должен хотеть. Рой такой классный. Сонный. Мни его, как заблагорассудится. Энди наклонился, чтобы поцеловать Маккену, но оказался вторым, словно тот только и занимался тем, что ждал, когда парень наконец решится. Ну, а дальше - как по маслу, с горы на попе. Рой же всегда хочет по утрам. И Энди хочет. Уже. И догоняться не надо. — Дай угадаю, чем пахнет, — улыбается Маккена. — Валяй. — Пицца с оливками, беконом и рокфором. — Ты подглядывал, что ли? — Мне приснилось. И скажу больше: сейчас спущусь, стрескаю и не зажужжу. — Если я тебе дам. — Ты мне всегда даешь, — с сальными переливами хихикнул Рой. — Да ну тебя! Мы так не договаривались! Даже не интересно. — Детка, - О! Это были уже интонации Шона. — Я давно живу на свете, чтобы перестать ошибаться. В этом - прелесть возраста. — У тебя хорошее настроение? — Отменное. Вчера получил предложение от одного агентства. Если ничего не стрясется, сегодня подпишу контракт, и будем мы богатенькими-пребогатенькими. А у тебя какие планы? — Это у Стива планы, а я - лишь инструмент их воплощения. — Слушай, ты меня пугаешь. — Да? — Твоя речь становится взрослой. — Есть у кого учиться. — Если так дело пойдет, боюсь предположить, что будет. — А ты не бойся. Или, если я повзрослею, ты перестанешь меня любить?       Энди осекся. Он произнес запрещенное слово. Рой никогда не говорил о любви. И не скажет. Привыкни уже! Это для кого угодно, только не для него. — Тебе же нравится мое незрелое тело?       Маккена часто заморгал. Такого он не ожидал. Дерзость возбуждает. — Ах ты, маленькая дрянь! Змееныш мелкий! Что за дерьмо ты несешь?! — Хочешь, чтобы я проверил?       Тут уже Энди не на шутку перепугался. Он понял, что его занесло куда-то сильно влево, тормоза отказали, и он должен вот-вот разбиться. Хотя он не умел водить машину, инстинктивно понял, что давить на тормоза бесполезно и лучше прибавить газу. Что он и сделал. Проверил и оказался прав. Рой умел водить машину и тоже инстинктивно понял, что если кто-то наезжает на тебя сзади, лучше прибавить газу, дабы не быть раздавленным в лепешку. Здесь уже без разницы, у кого какая машина, главное - чтобы топлива хватило. Бензина у каждого было по полному баку, так что, скоростной заезд по пересеченной местности на внедорожниках прошел славно. Тряхнуло каждого отменно, но к финишу оба пришли одновременно. — Детка! — как всегда радостно воскликнул Стив. — Не припомню ни одного начищенного таза, который сиял бы как ты! Не спрашиваю, что явилось причиной, это и так очевидно! Буду рад, если столь великое возбуждение не опадет во время наших занятий. Сегодня я целый день в твоем распоряжении. Скажи, что ты хотел бы узнать? — Почему он всегда возвращается к тебе?       Стив опешил. Он не был готов к тому, что Энди вот так рубанет с плеча. Шон с трудом сглотнул. У него не получилось, и донельзя странное выражение словно стекло по его лицу. Ему потребовалось время, чтобы собрать себя в кучу, разложить по полкам внутренний хаос и во время этого процесса не выглядеть идиотом. — Я знаю, чего он хочет, — наконец произнес Шон уверенным голосом. Ну, почти. — Научи меня.       У Стива вновь внутри все порушилось с полок, и сами они сложились, как карточный домик. Он пытался раскопать себя в этой куче, но не знал, с какой стороны подойти. — Чему? — Я хочу знать так же как ты. — Честно, — произнес Шон и добавил озадаченно. — По крайней мере. — Я хочу превзойти тебя! — заявил парень, дерзко вскинув голову.       Куча внутри Стива еще раз перемешалась и провалилась в какой-то колодец. — Смело, — а потом уточнил, — до одурения.       Энди смотрел на него так, что Шону показалось, он видит, как переплелись мысли в его прозрачной стеклянной голове. Этот гордиев узел парил внутри черепа в пустом пространстве, наполненном наэлектризованным эфиром. — Два потрясения в один день — это слишком.       Подсознание его сжалось, выдавив  наружу какие-то странные мысли. Он не мог понять, откуда знает их, но раз они всплыли, значит, где-то лежали. «Плох тот ученик, что не мечтает превзойти учителя». Надо бы на досуге произвести ревизию запасников. Кто знает, что еще там лежит. — То есть, — наконец начал Стив, — если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я научил тебя… — Делать это, как сам делаешь, чтобы потом делать лучше, — Энди не дождался, когда Шон окончит фразу. — Почему я? — Он говорит, что лучше тебя нет никого. — И ты пришел с уверенностью, что я не откажу? — Не был уверен, не пришел бы. — Энди, детка, — Стив говорил так, словно собирался послать парня к чертям собачьим, — а мне-то это зачем нужно? — Тебе не нужно, но у тебя нет выбора, — уверенно ответил мальчишка. — Когда ученик готов - учитель появится. Разве не ты говорил?       Да, общеизвестная мудрость. Шон уже произносил эту фразу, когда начинал заниматься с Энди. Видно, парень не заложил ее в подкорку для длительного хранения. Стив понял, что ученик действительно готов. Цель. Мотивация. Наставник. Все по классике. Браво, детка! Где-то в глубине души он даже позавидовал. Юношеская дерзость, что прет напролом. И барьеры - не барьеры, и препятствия - не препятствия. Снесет, расшибется, но сделает. Сам же сказал: «Если нечего терять - рискни всем». Чего удивляешься? Он рискует. А ты - трус, коли откажешь, испугавшись. И если он готов разбиться, разве ты остановишь его? — Надо выпить пивка, — неопределенно произнес Стив, словно это - лучшее, что он мог предложить в сложившейся ситуации. — Я бы тоже не отказался. — Пойдем-ка ко мне в кабинет. Чувствую, разговор нешуточный.       Стив по дороге заказал пиво и, не оглядываясь, пошел дальше. Сев за стол и скрестив под подбородком руки, он уставился на Энди. — Значит, — начал он медленно, словно брал секунды на обдумывание, — ты хочешь, чтобы я научил тебя, и при этом бросаешь мне вызов? — Стив, — взмолился Энди. — Должен сказать, я потрясен. То, что ты просишь - честно и смело. Мне нравится. Я готов помочь тебе. — Стив, — тон парня сменился на противоположный. — Но перед тем как это начнется, давай обсудим детали.       Парень понял, он говорит настолько серьезно, что не остается сомнений - это серьезно и будет. — Я готов, — продолжил Шон, — противопоставить свой опыт и знания твоей безудержной наглости и желанию. — Это не так! — перебил Энди. — Это так! — поставил его на место Стив. — Но… — Я принимаю твой вызов. Сейчас мы заключим пари, но перед началом сбросим карты. У меня за спиной - десять лет и уверенность в своей исключительности. У тебя - ночи с ним и достойный противник. — Шон… — Не перебивай, детка, — Стив особо выделил последнее слово. — Ты решил играть во взрослые игры, значит, тебе надо повзрослеть. Давай договоримся, у нас никаких любовных отношений. Это - чистой воды бизнес. Согласен? — Да. — Для твоей информации. Рой предупреждал, что если я трону тебя… Ну, в общем, он угрожал. Поэтому, если что возникнет у одного из нас в отношении другого сверх, так скажем, работы, он должен будет немедленно об этом сказать. Согласен? — Да. — Мы играем по-взрослому. Поэтому, если проиграешь - не надейся, что я брошусь собирать твои обломки и подтирать тебе сопли… — Согласен, — перебил Энди. — Мне бы очень хотелось, чтобы те теплые дружеские отношения, которые между нами есть, не изменились. — Обещаю, Стив. Я пришел к тебе, потому что искренне привязан, и для меня очень важно не потерять твою дружбу.       Принесли пиво. Стиву - как обычно - темное, ну, а Энди - уже не антиалко. — Ну что? Пари? — Да.       Они чокнулись, и все вновь стало как было всегда, словно и не было разговора, условий и напряжения. — Ну, будем считать, что время, отведенное на теоретическую часть, иссякло, и у нас остается запланированная со вчерашнего дня программа. Скажи, ты как хочешь: сначала танцы, потом сюрприз? Или наоборот? — Если бы я знал, о чем идет речь. — А кто ж говорит о сюрпризах заранее. Определяйся вслепую.       Стив опять был Стивом. Таким, какового знал Энди. Веселым. С бьющим до потолка фонтаном энергии. Просто таким, каким единственно и мог быть. — Сюрприз, — выбрал мальчишка. — О’кей! Поехали. — Куда? — Не скажу.       Машина остановилась возле косметического салона. — О, Стив! — воскликнул, по-видимому, администратор. — Сколько лет… — Не старь меня, Клод! При слове «лет» я пугаюсь. — Сколько мгновений! — реабилитировался тот. — Вот! Это уже лучше! — Что делать будем? — Из этой бледной поганки сделайте мне смуглый эротик.       Все уставились на Энди. — Твой? — уточнил Клод. — Отчасти. Роя. — Он совсем не похож на фото в газете. — Еще бы! Так он будет выглядеть лет через сорок. — Все шутишь? — Жизнь - такая прикольная штука! Думал уже, что перестал удивляться, но сегодня понял, что еще поживу, ибо удивление — удел молодых. — Как же ты любишь назначить себе цену… — Я ж по-божески! Не завышаю. Ну да ладно. Короче, вот вам мальчик. Массажик. Солярий. Все дела. А после сделаем ему ушки.       Ушки? Какие ушки? Энди не понял. — Массажик внутренний? — начал издеваться Клод. — С внутренним - своими силами справимся. Пройдет немного времени, и вы будете выпрашивать у меня членские карточки в клуб, когда полмира начнет ломиться, чтобы посмотреть, как он танцует. Так что, давайте, поработайте, чтобы мне было, за что предоставлять вам скидки. — Стив, зачем мне это? — не понимал мальчишка. — Свою часть договора я выполняю честно. Вроде бы, ты хотел победить? Так что, давай приступай. А я пойду полялякаю с Клодом. Доверься. Дядя Стив знает, что делает.       Дядя Стив! Ну, конечно! Опытный самец напомнил подщенку, где его место. — И, кстати, — шепнул на ухо Шон, — во время массажа постарайся запомнить, что именно тебе приятнее всего и где. Зачем - объясню потом. Эх, портить дитя, так портить! Давай, детка, дерзай!       Пока Энди мяли, растирали и загорали, Шон «лялякал» с Клодом. — Ты там что-то говорил про внутренний массажик? — недолго думая начал Шон. — Проверим, не забыл ли я, как его делать? Если что-то пойдет не так - скажешь. Я исправлюсь со второй попытки. — Ты только это, поосторожнее. — Давно не практиковался? — Есть немного. — Мышцы эластичность потеряли? Не беда. Исправим. — Откуда мальчик? — после поинтересовался Клод. — С улицы, — нисколько не стесняясь, пояснил Шон. — Откуда? Где он его подобрал? — Ну, кто кого подобрал - не знаю, но только встретились они под мостом. — Ах, да! Я что-то слышал об этом. И что, все серьезно? — Серьезно? Это не про Роя. — А что ты тогда возишься? Раз мальчишка не твой, и у Роя несерьезно. — У него талант. Я не смог достичь такой гибкости, тренируясь всю жизнь. — Думаешь использовать его в клубе? — Если он раньше не начнет использовать меня. Он все рвет на лету. Стопроцентная отдача. Сколько я возился со своим табуном жеребцов? Этот у меня изо рта знания выхватывает. Это все равно что подобрать бездомную дворняжку. Она потом в рот тебе смотреть будет. — Так у тебя меркантильные на него взгляды? — Есть немного. Ему это тоже надо. Так что, думаю, мы друг друга не обидим. — Недешево тебе это встанет. — Не мне. Рою. Он тратит на него деньги, я - время. Так что, все по-честному. — А Рою-то что за интерес? — Мальчишка работает у него. — Работает? Кем? — Нянькой.       Клод засмеялся. — Энди нянчит его с утра до вечера. Рой вон уже добрых …дцать фунтов в весе прибавил. Я их дом стороной стараюсь обходить. Как зайду - после убиваю себя в тренажерке. Сколько раз давал себе слово, но разве устоишь? — А у тебя с ним как? — Никак. С кем? — С Роем. — Фу ты! Я думал, ты про Энди. Все по-прежнему. Константа потому и константа, что не подлежит изменению. — И что, он все так же пьет? — Рывками. Художник. Душа без оболочки. Ты все же сходи, посмотри его выставку. Не пожалеешь. — Да. Надо. Может, завтра. Карелль мне все уши оттоптал. — Даже если не выставку, стоило на господина Парнье посмотреть. Он был, как всегда - в образе и розовом боа. — Эпатажная личность. — Что-то мы тут с тобой залялякались. Надо бы посмотреть, мальчик-то где? — А был ли мальчик? — поднимаясь, протянул Клод. — Идем, узрим свежим взглядом плод трудов титанических. — Про ушки не забыл? — Ах, да! Ушки. Мы туда что вставлять будем: тонельки или просто бриллиантики? — Думаю, пока - просто, а дальше он сам решит. — Сказано-сделано! Нет проблем.       Парень, раскрасневшийся, то ли после массажа, то ли после солярия, разговаривал с молоденькой девушкой. Она явно кокетничала с ним, очевидно не разобравшись в сути его пристрастий. И хотя Энди улыбался и, вроде бы, даже оказывал ей знаки внимания, как только появился Стив, он не заставил себя ждать и смылся. Надеясь, что наконец все процедуры закончились, парень направился к двери, но не тут-то было. — Куда? — остановил его Шон. — Иди-ка вон в ту дверку и садись в кресло. — Что еще? — взмолился Энди.       Стив сунул ему планшет с образцами сережек. — Выбирай. — Зачем? — Затем, что дядя Стив знает, что делает.       Опять дядя Стив. Против такого приема не попрешь, и Энди решил подчиниться. Не прошло и десяти минут, как он вновь явился всеобщему взору. — Дай-ка гляну. Ну, вот. Теперь - супер! Говорил же я тебе: не сомневайся! Уж кто-кто, а я понимаю толк в крошках. — И в зайках, — устало улыбнулся мальчишка. — И в зайках, — согласился Шон. — И не раскисай. У нас еще танцы до упаду. — Мне кажется, я сейчас сдохну. — Не получится, детка. Вечером заедет Рой посмотреть, что у нас получается. Так что, сдыхать будешь после. Иначе, зачем я такую красоту наводил? • Я хочу коснуться неба.