Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

12. FALLEN ANGEL.*       Энди рассматривал сквозь зеленое бутылочное стекло, как тают пивные пузырьки. Стив болтал что-то без остановки, но парень уже не слушал его. Он занимался тем, что пытался осязать себя в каком-то новом состоянии. То ли от голода, то ли с непривычки, но пиво расслабило мозг, и он преобразовался в желеобразную субстанцию, которая наиудобнейшим образом расположилась в голове. Взглянув в зеркальное отражение, и не обнаружив в нем Роя, Энди озадачился. Ну, что может быть? Застрял на танцполе, что маловероятно, потому что Рой упорно пытается делать вид, что не умеет танцевать. Подошел к барной стойке в стороне, но парень не видит его отражения, следовательно, его здесь нет. Темные комнаты. За ним не заржавеет. Все, что шевелится, а шевелится здесь почти все. Парня вдруг посетила странная мысль. Она была настолько странная, что не сразу заняла форму мягких расслабленных извилин. Мысль выглядела приблизительно так: «Чудно! Это даже хорошо, если он в комнатах отдыха». Энди удивился. Что произошло на мосту? Визуально - ничего, но это самое «ничего» обнажило в нем некую уверенность. Видимо, зерно этой самой уверенности пало на сдобренную почву, потому как теперь поперло в рост мощным стволом. Стив все еще что-то говорил, и парню удавалось даже отвечать ему на редкость уместно. Правда, не всегда. — Пойду танцевать, — вдруг сказал Энди, отставляя пустую бутылку. — Один? — недоуменно спросил Шон. — Один? — переспросил мальчишка, удивленно оглядывая толпу. — Здесь полно народу!       Шон повел бровью, наконец сообразив, что Роя нет в поле зрения. Он собрался что-то спросить парня, но тот уже затерялся в толпе. — Ты не меня искал? — услышал Энди голос Маккены за спиной. — А чего искать? Я знаю, где ты был. Разве не в темных комнатах? — Тебе не интересно, чем я занимался? — Нет. Там небольшой выбор догадок. Меня больше интересует, хорошо ли тебе было? — А если скажу "да"? — Это будет прекрасно. Хуже - если наоборот. Я вот тоже подумываю, что и мне пора начать их посещать. Как думаешь?       Рой прижался к спине парня. — Могу составить тебе компанию, если не возражаешь? — Ты ведь только что оттуда.       Маккена пропустил руки подмышками Энди, сложив ладони в замок у него на шее. — Это что-то новое, — мальчишка улыбнулся, не переставая тереться ягодицами о бедра Роя. — Что ты делаешь? — Проверяю, насколько ты готов пойти со мной. — Я-то готов, но не уверен, что ты не запросишь пощады как на мосту. — Рой, — Энди попытался вывернуться. — Тише, малыш. Не делай резких движений. Мы же танцуем. — Танцуем? Это же не твое.       Рой расцепил пальцы, развернув парня к себе. — Решил поучиться, а то устарею. Спишешь меня? — Боишься, найду тебе замену? — Боже упаси! Я совершенен! — Откуда такая уверенность? — Прочитал в глазах одного мелкого засранца. — Ну, раз прочитал, тогда идем, проверим. — Сомневаешься? — С чего бы?! Я – то, что ты хочешь сейчас больше всего на свете. — Откуда такая уверенность? — Прочитал в глазах одного засранца покрупнее. — Тогда будь уверен - я буду трахать тебя столько, сколько захочу. — Перед этим будь уверен - ты будешь трахать меня столько, сколько я позволю.       Кто сколько захотел, и кто сколько позволил - было уже не разобрать даже им самим, но только Рой делал ЭТО как никогда, потому что Энди тоже делал ЭТО, как до этого еще не делал. Тоже никогда.       Утро лениво расползалось по дому. Бесцветное. Опечаленное. В трауре из серых оттенков. Вставать не хотелось. Вернее, хотелось не вставать. Энди перевернулся на другой бок, получил сонный поцелуй, но так и не смог открыть глаза. Да, впрочем, их открывать никто и не просил. Парень зарылся в смесь из груди Роя и одеяла, почмокал губами и замер. Оно того стоило. Тепло. Темно. Спокойно. Почему-то плевать на завтрак. Там полный холодильник. Даже мышь, обожравшаяся до предела, при всем желании не смогла бы его покинуть. Рубашки, наверное, высохли, но пусть повисят еще немного. Газон уже поливать не надо, потому что ночью его сбрызнул небогатый дождь. Ну, сбрызнул и ладно. — Энди, — Рой тронул губами сонные волосы парня. — Не, — промямлил тот, даже не шелохнувшись. — Даже не проси. — Я бы, конечно, поехал без тебя, но, боюсь, это немножко совсем невозможно. — Поезжай. Куда? — На мост, снимать чертову рекламу. — Не хочу рекламу. Сними ее без меня. — Это, конечно, выход, но ты - единственное стоящее, что в ней должно быть.       Энди повернулся на спину и замер. Рой приподнялся на локте, рассматривая его лицо. Широкие красные и узкие белые полосы на щеке. Такие же сонные, как и он сам. След от замочка сережки за ухом. Взъерошенные волоски торчком на виске. Пульсирующая венка на шее. Чуть приоткрытые пересохшие губы. Ленивая невинность поверх дремлющей дерзости. Энди повернул голову к Рою, но открывать глаза не спешил. — Чего ты на меня так смотришь? — спросил парень. — А ты откуда знаешь, раз глаза не разлепил? — Мне не надо. Я и так чувствую. — И что я, по-твоему, делаю? — Улыбаешься. — А сейчас? — Наклоняешься, чтобы поцеловать меня. — Уверен? — Нет. — И? — Сам тебя поцелую, раз тебе лень.       Энди потянулся к Рою. — Хочешь, открою тебе секрет? — Ну. — Больше всего ты любишь целовать меня по утрам, пока я еще теплый и размякший. И вкусный. — Какой же ты самоуверенный… — Можешь опровергнуть?       Парень приоткрыл один глаз и взглянул на Роя. — Давай вставай, теплый и вкусный, — отстранился тот. — Э, нет. Поцелуй сначала. — С каких это пор ты решил качать права? — С тех самых, как ты позволил. — Я позволил? — Кто-то сказал очень умную фразу, что константа - потому и константа, что не подлежит изменению. Уже полгода каждое утро ты делаешь одно и тоже, так что, я привык. — Черт с тобой, если ты после этого встанешь. — Идет. — И дай что-нибудь поесть. Не видишь, хозяин голоден. — Кто, прости? — Энди резко сел на кровати. — Босс твой. Тот, на которого ты работаешь. Ну, или делаешь вид, что работаешь. — Да, босс, — подыграл мальчишка. — Вы не успеете засунуть в джинсы вторую ногу, как ваша еда будет вас ожидать, мистер Маккена. — Звучит прикольно, — улыбнулся Рой. — Почему бы тебе и впредь не обращаться ко мне именно так? — Идите к черту, мистер Маккена, — бросил парень на ходу, — а когда вернетесь - будьте любезны хавать ваш завтрак. А еще, после завтрака извольте трахаться со мной, как и указано в вашем деловом плане на сегодня.       Рой хотел возразить, но след Энди уже простыл. Маккена спустился по лестнице. — Что, прости, указано в моем деловом плане на сегодня? — То, что было вчера и позавчера, а так же будет завтра и послезавтра, — парень расплылся в улыбке. — Если вы хотите внести изменения в бизнес-план, извольте поставить меня в известность заранее, иначе мне будет невыносимо трудно угодить вам, дорогой мистер Маккена.       Отбарабанив фразу, Энди облегченно выдохнул, глядя на застывшего на ступенях Роя. — Я не понял, — скривился тот, — это что? — Ваш завтрак, сэр, — не заставил ждать парень, потрясая оковалком ветчины и булочками для тостов. — Сию минуту. Извольте сесть. — А ты не пытался в мой бизнес план внести перед этим душ? — Не. Это потянет кучу сил и времени. — Чего? — Дело в том, что я тоже не успел принять душ, что, как мне помнится, заложено в бизнес-план, поэтому нам придется тесниться вместе, что, само по себе, будет предполагать определенные последствия. — Слушай, детка, — Рой уставился на парня так, словно решил пробуравить его взглядом, — стесняюсь спросить: твоей наглости будет предел? — Будет, если ты его обозначишь, сэр.       Маккена почесал шею. Не то, чтобы она чесалась, наверное, так было легче думать. — Обозначить предел. Хорошо. Изволь. Я - первичен. Я привык быть сверху. Отсюда и танцуй. С каких таких пор я должен подчинять свою жизнь твоему идиотскому плану? А? — Я думал, тебя устраивает, — осекся Энди. — Устраивает, что? — спросил Маккена так, что тот понял: он действительно сверху. — Все, — произнес парень почти шепотом. — Давай так. Я еще раз объясню тебе нехитрые принципы, и ты их усвоишь. Запоминай, ибо я не намерен повторять. Я всегда делаю только то, что делаю, и тогда, когда считаю необходимым это делать. Если ты живешь здесь, и я сплю с тобой, это не значит, что мы связаны чем-то помимо этого. Так что, засунь себе в задницу этот план. И поглубже.       Рою стало легче. Он вновь обрел уверенность, и голос его зазвучал отполированно жестко. — Хорошо, Рой. Я понял. — Надеюсь, мне не придется еще раз объяснять все сначала. И, кстати, пока я буду принимать душ… заметь - один, ты успеешь сделать пару горячих тостов с ветчиной или что там у тебя есть. Потом, пока я буду есть, ты примешь душ и соберешь свою задницу. У нас куча работы. И последнее, — бросил невзначай Рой, направляясь в душевую, — мне бы хотелось получить свежую рубашку. — Да, — Энди разве что не поклонился. – Да, хозяин, — прошептал он в закрывшуюся дверь. — И чистую рубашку. — Ты разве не будешь завтракать? — спросил Маккена, дождавшись, наконец, когда Энди выйдет из душа. — Не хочется, — парень старался говорить безразлично, но Рой уловил подрагивание нот в его голосе. — Обиделся? — Нет. — Сядь. Выпей хотя бы кофе.       Энди беззвучно подчинился, стараясь поменьше смотреть в его сторону. Маккена ел с аппетитом, выхватывая большие куски и смачно их разжевывая. В мальчишку не лез даже кофе. Наконец, Рой перестал жевать, прямо уставившись на него. — Так и будешь молчать? — А что говорить? Жду ваших распоряжений, сэр. — Ну, ты так хорошо начал, а сейчас с тобой что-то не так. — Все хорошо, — однобоко улыбнулся парень. — Ты доедай, я сейчас принесу рубашку. — Валяй, — голос Маккены звучал по-обидному весело.       Вскоре, а вернее, не вскоре, а потратив времени гораздо больше, чем следовало, Энди вернулся с вешалкой. — Ты не сказал - какую. Надеюсь, эта подойдет?       Маккена рассматривал рубашку, словно видел ее впервые. — Подойдет, — наконец заключил он, украдкой взглянув на парня. — Ты правильно надеялся.       Он надел рубашку. — Не хочешь помочь застегнуть пуговицы?       Энди молча подошел. — Не злись, — мягко произнес Рой, притягивая его за локоть. — Я пошутил. Люблю, когда ты сердишься. Это так сексуально. — Все нормально, — ответил парень, стараясь отстраниться, но Рой настаивал. — Надеюсь, ты получил удовольствие. — Удовольствие? Пока - нет, но, думаю, еще не все потеряно. Ты так не считаешь? — Тебе виднее.       Рой еще раз притянул его, но парень отвернулся, когда он попытался его поцеловать. — Ну, так доставь его мне. Раз это - мой план на сегодня, оно должно там быть.       Должно быть, но его почему-то не было. И запасного варианта нет. Парень старался что-то сообразить, но, как назло, в голове не оборачивалась ни одна мысль. Чисто и пусто. Девственно пусто. Чтобы что-то доставить, надо это что-то иметь, а у мальчишки этого точно не было. Оставалось это откуда-то взять, но и брать тоже было неоткуда. — Я жду.       Энди дернулся, отскочил, резко расстегнув пуговицы на джинсах. — Так возьмешь или на колени встать? Что желаешь?       Неожиданно. Если не сказать точнее: обидно неожиданно. Рой видел, как по лицу Энди пошли белые пятна. — Тебе все равно как? — Без разницы! — обрубил парень. — Кто сверху, тот и решает! Скажи - как, я все сделаю. — То есть ты согласен на все? — Знаешь, — голос Энди надломился, — не хочу потерять работу! Поэтому потерплю, не обломаюсь. — Крутая ж у тебя работа, раз до такой степени ты не хочешь ее потерять. — Обычная. — Обычная, — повторил Рой. — То есть, не предполагающая чувств и эмоций. — Сэр, я — прислуга. В мои обязанности входит исполнительность и аккуратность. — То есть, если я сейчас продолжу, ты будешь исполнителен и аккуратен? — По мере своих возможностей, сэр. — Ну что ж, попробуем. — Как мне лучше встать, что б вам было удобнее? — обреченно выдавил из себя Энди, чуть не поперхнувшись подступившими слезами.       Рой подошел, обнял его, прижимая к груди. — Никак. Если б мне нужно было только это, я бы купил резиновую игрушку или позвонил бы мальчику по вызову. Наконец, получил бы всего сполна в темных комнатах. Все. Перестань. Шутка затянулась. Прости.       Маккене непросто далось последнее слово, и Энди почувствовал это. Парень не ответил и лишь нерешительно скрестил руки у него за спиной. Наконец Рой попытался взглянуть Энди в лицо. — Смотри, — сказал он мягко, — наплакал мне лужу на рубашке.       Энди грустно улыбнулся, однако стараясь спрятать глаза. На рубашечной ткани предательски ярко выделялось мокрое пятно. — Сейчас принесу другую. — А ты что, действительно решил, что я сделаю это?       Парень утвердительно кивнул. — И ты бы позволил?       Еще чуть заметный кивок. — Неужели тебе действительно так нужна работа. — Нет. Ты.       Рой потянул его за подбородок, долго смотрел в глаза, но так ничего не сказал и лишь поцеловал. Долго.       Энди грустно разглядывал сквозь стекло мелькающие мимо дома. Ему было неуютно внутри себя самого. Слишком много адреналина. Отравление с эффектом подташнивания. Организм не справлялся, пытаясь выдавить его через поры. Парню было жарко. Он исходил потом, но адреналин не испарялся. Казалось, тягучая, вязкая субстанция пропитала тело насквозь, блокируя все процессы. Воздуха не хватало. Мысли текли отрывками. Было по-прежнему обидно и больно. В голове, подобно всплескам метана в болоте, чавкали слова Стива. «Самый быстрый способ потерять его — посягнуть на его первенство». Рой не мешал, позволяя Энди переваривать самого себя. Непонятная нежность ширилась в нем самом, и он старался всеми силами подавить ее, понизить тот критический максимум, которого она достигла. Необходимо сгранулировать ее, засунуть в непроницаемый чехол и завязать покрепче. Что за чушь он там нес про мальчиков по вызову и надувные игрушки? Он уже поделил на двоих свою кровать, и чтобы окончательно сгинуть, осталось только поделить свою жизнь. Но он же не допустит этого? Конечно же, нет! Он же не позволил этого со Стивом, хотя тот был куда опытнее и искушеннее! Чего переживать?! Все точно так же, с той небольшой разницей, что теперь он, Рой, спит на правой половине дивана - у стенки. В конце концов, веселее спать с кем-то, ничего более! Сущий пустяк! Ведь так? Хрена! Не так! Ладно, пойдем с другой стороны. Ну, вскрыл парня, тот трахается теперь как сумасшедший, и что с того? Пусть себе трахается, сколько ему влезет! Нет, не так! Сколько ему угодно! Во, уже лучше! И пусть себе спит на своей левой половине! Он же на правую не претендует. Отлично! И стену возводить не надо. Итак: все ясно и понятно! В том-то и дело, что не совсем понятно. Есть еще что-то, где-то здесь, между всем этим… Чертовщина запутанная! В конце концов, из благодарности (Отличное слово! Рою оно понравилось.) он дал мальчишке работу, выделил эту долбаную половину дивана и собирается снять в рекламе… Чего париться? Это «еще что-то»? Ладно, надо назвать это как есть. Нежность. Но о ней-то вообще нечего думать. Гранулируем, укладываем аккуратно и сверху - самосвал бетона. И все отлично. Значит, так и порешим!       Мост парит в молочной серости дня. Над водой висит полупрозрачная пелена тумана. Воздух звенит, пропитанный мелкодисперсной влагой. Рою приходит мысль, что для момента падения ангела лучшей декорации не подобрать. Это падение одолевает его последнее время. Навязывается, всплывая с какой-то математической точностью. Уже похоже на паранойю. Нет, реклама с бутылкой, под завязку наполненной мутной жидкостью для удовлетворения низменных плотских пристрастий, слишком примитивна для такого момента. Он снимет Энди быстро для этой проклятой рекламы, потому что его муза уже ходит по воде, задрав по колено подол и рассматривая точеные ноги, теряющиеся в молочной туманной пенке. Она готова принять ангела, чтобы не позволить ему разбиться, сломав при падении крылья. К черту рекламу! После.       Муза. Она - единственная женщина в его жизни, потому что давно научилась соблазнять. И ей нравится Энди. Она и не скрывает. Вот он. Стоит на парапете. Рой изумлен. Он ведь не просил, но мальчишка босиком, словно муза шепнула ему на ухо кто он такой. И рубашка расстегнута. — Рой, — вдруг спрашивает парень. — Ты сможешь не ошибиться? — Что? — Ангелы ведь падают только раз.       Наваждение. Откуда он знает? И об ангелах, и о том, как они падают? — Ты можешь снять кадры в процессе? — В смысле? — Ну, чтобы по нескольку в секунду? — Что ты задумал, Энди? — Ничего, что не было бы тебе под силу.       Мальчишка отворачивается и разводит руки открытыми ладонями вверх. — Скажи, когда будешь готов, — говорит, поднимая лицо к небу.       Невидимые крылья. Они за спиной. Рой вдруг увидел их. Отчетливо и объемно. Развернутся сейчас с ровными рядами белоснежных перьев, или он не расправит их? — Энди, стой! — Рой, только один раз. Скажи, когда будешь готов.       Демон! Когда ты успел разбить флакон с зельем из желания и страха?! Когда заставил решиться на дерзкое сумасшествие?! Когда вспенил кровь так, что отдашь все за одно мгновение?! Внутреннее безумие, рвущееся искрами из глаз, и в них - огонь! — Готов.       Но это не его голос. Он вырывается против воли, и уже ничего нельзя вернуть. Мгновение. Мальчишка все еще стоит на ограждении, а после начинает медленно клониться вперед грудью. Прямой, словно загипсованное изваяние. Распахнутые ладони… Ветер надувает парус рубашки… Падает… Медленно… Щелчки объектива… Быстрые… Сумасшедшие… — Энди! — Рой не помнит, как кричит, бросается к парапету, потому что парня уже на нем нет. — Господи!       Он вглядывается вниз, но там только темно-свинцовая вода. Маккена не помнит, что делает. Скидывает куртку, ботинки и вдруг... — Не стоит этого делать! — откуда-то снизу.       Рой перевешивается через ограждение и видит, как Энди машет ему рукой. Он видит, как текут ручьи воды из ладони вниз. Все расплывается в глазах. Горячо. Это слезы. Внутри воронка. И сердца нет. Оно упало вместе с парнем. Лишь оборванные сосуды, из которых - рывками сгустки крови. — Вода холодная!       Падший ангел. Переломанные крылья. Муза смеется, изящно поднимая из пенки ступню с высоким подъемом. Задирает голову и улыбается. Только улыбка все больше напоминает оскал. Он сделал это, Рой! Для тебя!       Маккена почти мертв, словно сам упал и расшибся вдребезги, разлетевшись кусками вокруг на десятки метров. Хочет бежать, но не может. Стоит, опершись ладонями о колени. Старается продышаться, но в трахее плотная пробка. Ноги словно переломаны. Нечеловеческие усилия. Все-таки бежит, оступается, скатываясь с насыпи к воде. Во рту земля с привкусом крови, потому что губы разбиты… И смеющийся Энди. Дрожащий. Мокрый. Поднимает Роя. Трясет. А у того в глазах кровавые мальчики танцуют на пепелище его жизни. Взгляд безумца, словно демоны явили свою сущность. Муза заливается звонким смехом, откидывая за плечи волнистые пряди. — Я убью тебя! — Маккена кричит, не узнавая собственного голоса. — Да я и сам почти убился! Ты снял?! — Я убью тебя! — уже хрипит, исторгая брызги кровавой слизи.       Рой хватает мальчишку за плечи и трясет так, что, того и гляди, голова отлетит, а после - прижимает к себе так, что почти слышен треск костей. — Ты что сделал?! — Ты ж хотел падшего ангела, а они падают не так часто. Считай, тебе повезло.       Печка остервенело греет салон. Мальчишка дрожит на заднем сиденье, поджав ноги и кутаясь в куртку Роя. Почти прозрачный, с посиневшими губами и… Блин, до чего ж сияют глаза! — Я сейчас! — на ходу кричит Маккена, вылезая из машины. — Только не двигайся!       Через мгновение он в салоне, с дымящимся кофе. А он с молоком. И не кофе вовсе, но горячий. Как нравится Энди. Латте. — Пей, — суетится, а после вдруг замирает и, едва шевеля губами, добавляет. — Пожалуйста. — Сп-па-сибо. — Я уволю тебя к чертовой матери. — И купишь резиновую игрушку? — Нет! Приглашу мальчика по вызову. — Ну так я пошел? — Куда?! — К чертовой матери, раз у нее есть работа. — Что, без трусов и в моей куртке?! Да она в обморок упадет! У нее инфаркт будет! — Инфаркт, говоришь? Да-а, незадача. Что, я так ужасен? — Детка, ты прекрасен. — Уверен? — Не-а. Думал незаметно соврать. Может, останешься, а то старушку жаль? — Я подумаю.       Рой остановил машину, въехав на собственный газон. Прохожие останавливались, разглядывая босого парня, обернутого курткой, идущего за Маккеной к дому. — Не удивлюсь, если в кустах случайно окажутся репортеры, — шутит Рой. — Было бы здорово. Нам же надо поддержать твою дурную славу. Странно, что их нет у тебя в кровати. — Там места только на двоих. — Тебе и мальчику по вызову? — Да! Только мальчику с постоянным проживанием! Что тебе так дался этот проститут? Хочешь, приглашу для тебя и посижу, поржу над вами? — Нет уж! Мне хватает одного пожилого джентльмена. — Тьфу ты! Засранец! — А еще - кусок дерьма. Забыл?       Рой окинул Энди взглядом с головы до ног. — Сейчас, ни дать ни взять, - он самый! И чего я в тебе нашел?! — Действительно. Ни дать ни взять, извращенец!       Энди наслаждался теплым душем. Все то же мыло, что и в первый его день. Странно, он так хорошо помнил первое прикосновение этого запаха, словно это был ключ, открывший ему другой мир. Такой непонятный тогда и такой его теперь. Еще только четыре часа, а кажется, что сегодня он прожил половину жизни. — Я тоже не успел принять душ, поэтому нам придется тесниться вместе, что само по себе будет предполагать определенные последствия, — Энди услышал собственную фразу. — Мне не привыкать тесниться с тобой в кровати, душе, машине, причале, на мосту… — Боже! — перебил Рой. — Кажется, остался только потолок и самолет. — Потолок отпадает, — пошутил парень. — Почему? — Тебе придется быть снизу. — Я как-то об этом не подумал. Это случается со мной. Иногда. — Что до меня, то, как ни странно, это случается со мной постоянно. — Ну, друг мой, всему свое время. Хочешь попробовать? — Я… как-то… неожиданно. — Нет, это не то, — заключил Рой, проглотив кусок. — Это разве пицца? — По-моему, ничего. Есть можно. — Вот именно, что можно. То ли дело - твоя! Тебе надо научить их готовить. Поделись с ними секретом. — Да нет никакого секрета. Просто я знаю, что ты любишь. Хочешь, утром сделаю? — Есть смысл ждать следующего дня. — А на вечер что? — Не парься. Что-нибудь закажем. — Беспроигрышный вариант? Курица по-тайски? — Энди засмеялся. — Не-ет! Лучше я с голоду сдохну. — Нет? Когда я вошел в твой дом… — Наш дом, — перебил Рой. — Наш дом, — поправился Энди. — Я думал, ты не можешь без нее жить. — Видишь, как оказалось - могу. С трудом, правда, но кое-как. Поедешь к Стиву? — Вообще-то, он ждет. Если твой бизнес-план на сегодня предусматривает мое отсутствие, то… — Отлично. Поезжай, а я посижу с фотографиями. Решил пофотошопить. Посмотрю, пойдут ли тебе крылья. Кстати, завтра у нас по расписанию - мост. — Опять? — Снова. — Что делать будем? — А ты что хочешь? — Завтра шепну. — О'кей! На самом деле, надо наконец заставить себя заняться рекламой. Не ждет ведь, зараза. — Обещаю, — крикнул Энди, натягивая куртку, — завтра я так нежно буду обнимать твою бутылку, что ты сделаешь все раньше срока! — Смотри! Ты обещал! — Не сомневайся!       Рой свернул остатки пиццы, сунув их вместе с коробкой в помойку. — Ешьте это сами, — сказал он виртуальному производителю, и отправился в студию. — Пахнешь, как дорогой парфюмерный магазин! — заключил Стив, дружески обнимая Энди. — Только что из душа. Еще не выветрился. — Не странное ли время для плескания? — Может быть. Я же не мог к тебе приехать, пованивая болотом. — Господи! А в болоте-то ты что делал? — Купался. — Я всегда подозревал, что ты - нестандартный мальчик, но что до такой степени!.. Как тебя угораздило? Только не говори, что Роя в болоте посетила муза. — Не говорю, потому что его муза в болоте посетила меня. — Безумие заразно! Я всегда знал! Надо бы провериться у доктора. — У тебя ж иммунитет! — И слава богу! Так что ты делал в болоте? — Помогал Рою создать шедевр. — Ничего другого я и не ожидал! Что еще там можно делать? — Погоди, Стив! Ты посмотришь и удивишься! — Именно этим я и занимаюсь уже десять лет. — Падший ангел! Представляешь?! — Нет. Он не мог другого места для падения выбрать? И откуда он падал? — С моста. — Матерь божья! Только не говори, что ты сиганул с моста. — А чего говорить. Сиганул. А когда вылез, был весь в тине и вонял неимоверно. — Хочешь понять, кто ты сам - посмотри на своих друзей, — философски заключил Шон. — Но ты же все равно любишь нас! — ластился кошкой Энди. — Я могу не отвечать? — Можешь, но только от этого ничего не изменится. — Конечно, не изменится, особенно, если предположить, что при падении ангел приложился головой. Про фотографа я промолчу. А крылья не обломал? — Не помню. Посмотрим, когда Рой сделает фоты! — Ты в таком щенячьем восторге, что, можно подумать, тебя действительно от этого прет. — Прет, Стив! Еще как прет! — Пойду-ка я хлебну успокоительного грамм пятьдесят. Сумасшедшие. Ну ладно - ты! У тебя еще детство в попке плещется, но этот старый козел куда?! — Я люблю его, Шон. Я люблю его таким, какой он есть! — Ну что ж, детка! Мне как психиатру остается только молча взирать на этот неизлечимый случай, ибо здесь даже лекарства нет. — Есть, Шон! Как психиатр ты не можешь бездействовать! Пропиши мне лечение! — А ты уверен, что способен сегодня его переварить? — Уверен! За этим и пришел! — Видимо, и я нездоров, раз во всем этом участвую. Ну, идем, герой-любовник, — обреченно произнес Стив, направляясь к барной стойке. — Учти, сейчас - уроки по прикладному мастерству. А потом… — Все, что угодно, — недослушал Энди, и Шон отметил, как изменился его взгляд. — Ни дать ни взять, падший ангел, — бубнил он себе под нос. — Только уж больно стремительно падает. Хотя, кто знает, и воспаряет стремительно. Успеть бы голову прикрыть, когда в следующий раз рухнет. И я, старый дурак, повелся.       Не успел Шон закрыть дверь, как Энди прильнул к нему. — Помоги мне!       Устоять против столь неожиданного маневра трудно даже опытному игроку. Юношеская непосредственность переломила даже зрелое здравомыслие, и Стив не успел укрыться щитом, когда прямой лобовой удар обескуражил его. Слово есть слово, и свою часть договора он выполнил. Предпринимать рискованные маневры ему не привыкать, и вскоре он уже владел ситуацией. После, разглядывая покрытого россыпью капель пота Энди, Шон сказал: — Научись подчиняться, чтобы научиться подчинять. Ты молодец. — Правда? — Запомни одну очень простую истину: даже будучи снизу можно быть сверху. Все зависит от того, как ты это делаешь. Я старался дать тебе возможность, побуждал тебя. Если ты сможешь повторить все, что я заставлял тебя делать, и одновременно вспомнишь, что делал я, считай - урок усвоил. — Так просто? — Непросто, потому что другие не дадут тебе такой возможности. Бери ее сам, и тебе не будет цены. Люди хотят получать удовольствие. Дай им это и заставь делать то, что хочешь сам. Только что ты сделал то, что люблю я, а я - то, что хотел ты. — Но как? — Я изучил тебя, ты - меня. Дяди Стива не будет рядом, и у тебя останется только две возможности: либо загнать партнера за нереальные пределы и не опоздать самому, либо все безвозвратно испортить. И еще: люби того, с кем трахаешься, хотя бы во время этого. Это необходимо. После - можешь забыть, но не во время. — Я понял теперь, почему Рой говорит, что тебе нет равных. — Ему тоже нет, но это дано не всем, и ты не хуже меня знаешь. В большинстве своем люди только думают, что делают это хорошо, на самом деле - нет. Делать секс — такая же наука, как и любая другая. Ей надо учиться, чтобы твои аксиомы никто не мог доказать. И опровергнуть тоже. — Делать? — Называй, как хочешь, но делай всегда.       Потом помолчал мгновение и добавил:  — Ты счастливец, парень. Первый партнер - это очень важно. Поверь мне, тебе повезло. — Второй, вроде бы, тоже не совсем плох, — съехидничал Энди. — Надеюсь. — Лучше - не сомневайся.       Парень чувствовал себя так, словно только что пробежал эстафету «три по пять», причем участвовал в ней один, потому что остальные не вышли на старт. Он смотрел на Шона и улыбался. Даже улыбаться у него не было сил, но губы помнили движение, и воспроизводили его почти без участия их обладателя. — Устал, детка? — Ага. — Хорошо. Значит, все прошло отменно. — Рой прав, — сказал Энди и отвернулся, чтобы Стив не заметил его смущения. — В смысле? — Что всегда возвращается к тебе.       Шон улыбнулся. Глаза его вновь стали лисьими. — Чую, ты что-то не договариваешь.       Пройдоха! От него ничего не скроешь! Видит подноготную, словно сканирует рентгеном. И ты голый перед ним. И содержимое желудка на просвет. — Мне кажется, он, — Энди запнулся, — любит меня. — Смелое заявление. Особенно в отношении Роя. Хотелось бы услышать обоснование. — Нет никакого обоснования, но когда я спрыгнул с моста, он перепугался так, что не на шутку перепугал меня. Еще немного и он, наверное, прыгнул бы за мной. — Рой не умеет плавать. Вернее, умеет только топором. — Думаю, его бы это не остановило. — Безумцы! И как только вас угораздило найти друг друга?! Это почти то же самое, что двум блондам за рулем столкнуться на разделительном газоне, следуя по параллельным дорогам в одну сторону. — Случайно. — Случайно? Сомневаюсь.       Не сомневайся, Стив! Тебя там не было, и ты не видел его! Я был! Я видел! Я нужен ему! Он ни за что не признается, да и не надо. Я и так знаю. — Даже, если это и так, — вдруг сказал Шон, — не надейся услышать это своими ушами. По крайней мере, в ближайшее время. Господи, если это вообще произойдет, хотел бы я присутствовать, но это почти ловля черной кошки в темной комнате с завязанными глазами! — Я уже слышал, — ответил Энди, даже не сомневаясь, о чем это Стив. — Слышал? — Да. По тому, как он кричал. — Кто знает, может быть, ты и есть тот самый взломщик, что подберет ключи к его замку. Только вот проблема, как бы он не оказался окончательно ржавым от долгого простаивания. Хотя, будь что будет. Останешься на вечер? Сегодня четверг. Будет голое шоу. Посмотри. Это прикольно. — А как же танцы? — А я разве сказал, что мы их отменяем? Подбирай свою задницу, и пойдем учиться красиво ею двигать, — потом помолчал и добавил. — Детка. * Падший ангел.