Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

17. IT’S COMPLICATED.*       Октябрь осыпался листвой. Изнуряющий мелкий недельный дождь настолько пропитал все влагой, что казалось, уровень ее, поднимаясь, уже давно миновал критическую отметку. Рой тоже осыпался. Он опять принялся пить и бесцельно проводил в постели по полдня. В отличие от стабильности погоды, настроение его давало зашкаливающие галсы. Он мог быть нежным до женского умиления, а после вдруг становился раздражительным и грубым. Отчаяние уже пронизало Энди насквозь, и он порядком устал от всего этого. Стив проявлял незаурядное спокойствие, убеждая парня, что все пройдет также вдруг, как и началось. Муза, видимо, выпросила отпуск, потому как уже давненько отсутствовала. Маккена иногда притаскивал себя в клуб, а в обратном направлении его неизменно тащил кто-то другой. Парень начал срываться, что немало его беспокоило. Один раз он чуть не замахнулся на Роя, но после перепугался до такой степени, что полночи не спал. — Стив! — стенал Энди. — Я больше не могу! — Малыш, — ответил тот, мягко глядя на мальчишку, — это не имеет значения, потому что у тебя просто нет выбора. — Не понимаю, что произошло! — не слушал парень. — Тот день, когда вернулись Дик с Каррелем, был лучшим днем моей жизни! А после - бац, и все! Его словно подменили! Словно он выдохся! — Интересно сказано, — покачал головой Стив, — и оспорить сложно. Скажу так: у Роя своего рода агония, и виною тому - ты… — Я-а-а?! — Понимаешь, ну как бы это лучше объяснить? Он попал. Он привязан к тебе. Это уже бесспорно. Ты угрожаешь его великим и незыблемым принципам. Свобода! Совершенная свобода Роя! Он из кожи вон лезет, чтобы скрыть глубину связи, но это не очевидно разве что для слепого. Он в панике… — Ну, а мне-то что делать?! — Ждать. На мой взгляд, это единственно разумное, что ты можешь предпринять. Дай ему время. Либо он победит себя и останется одиноким и свободным, либо признает поражение и станет счастливым. Он любит тебя…       Стив произнес это настолько странно, что Энди испугался. Это звучало, как приговор. Только вот кому? — Сексуальная энергия — одна из мощнейших сил в природе, и обуздать ее подвластно не всем, — продолжил Шон, словно не переставал обдумывать то, что говорил. — Ты никогда не задумывался, почему люди занимаются сексом почти всегда без одежды?       Парень был не готов ответить. Да Стив, в принципе, и не ждал. — Потому что память тела необыкновенно сильна. Это наркотик, и он призывает, довлеет над разумом. Каждая молекула кожи испытывает голод, и это настолько глубоко, что, даже если содрать ее, легче не станет. Он пьет, потому что только так перестает думать. Дай ему время.       Он задумался. — Вот дурак! — спохватился Шон. — Кто? — не понял Энди. — Да мы оба.       Он обреченно махнул рукой. Парень ничего не понял, кроме того, что Стив говорит о чем-то своем. — Я смертельно устал. Мне кажется, что я качусь кубарем с горы и вот-вот разобьюсь в щепки. — Понимаю, — Шон дружески сжал его плечо. — Но вряд ли существует сила, способная остановить тебя. Все зашло слишком далеко. Хочешь правду? — Ну. — Я уже сам не понимаю ничего. Я был полностью уверен, что ваши отношения ненадолго. А теперь не знаю, что сказать. — Тогда не говори ничего. — Жаль, что твоя первая любовь такая трудная… — Стив, ты не представляешь, как мне плохо. — Чего представлять! Вижу. — Мне кажется, не будь меня, все было бы намного проще… — Было бы! — перебил Стив. — Но ты есть, а в истории нет сослагательного наклонения. Что было бы, если бы. — Не могу больше смотреть, как он пьет. Не могу понимать, что неспособен помочь… — Не надо, — не дослушал Шон. — Душа — это самый большой орган, что есть в Рое. Она страдает. Тонкая оболочка, что хранит ее, не выдерживает натиска извне. Его состояние — это тоже способ справиться с болью. — И все же, не понимаю, что произошло. — Хорошо, — твердо произнес Стив, поднимаясь. — Я понял, этого не избежать. Подожди. Я сейчас.       Мальчишка напрягся. Как-то вдруг. Внутри него все мигом потеряло эластичность и задеревенело. Адреналин впрыснулся в вены с излишком. Кровь загустела, и сердце, как забившийся насос, теперь работало на пределе. Шон вернулся с газетой и швырнул Энди. — Читай. Пойду, закажу тебе порнокофе.       Парень уставился в газету. «Самый предприимчивый человек города». Он увидел свою фотографию и имя под ней. Не понял. Ничего не понял. Пока не прочитал. В статье немногозначно говорилось о том, что он удостоен титула самой предприимчивой проститутки на содержании. За полгода он превратился из уличного грязного отброса в дорогую игрушку для стареющего (Энди передернуло) альтернативного капризного фотографа. В статье жирным шрифтом выделялся вопрос: "Где же принципиальная свобода Роя?" Далее сообщалось о том, что даже владелец гей-клуба Шон Стивенсон оказался втянутым в липкие планы предприимчивого альфонса. Его смазливой похотливой мордашкой обклеен весь город, и ослепший Гейл смеет называть его ангелом. Похоже, дурная слава Роя превзошла сама себя, и вряд ли можно будет придумать что-то дурнее. Маленькая развратная муза Маккены! Энди не верил глазам. Лучше бы он не умел читать! Парень часто моргал, словно стараясь избавиться от пелены, словно думал, что проморгавшись, увидит по-другому сложенные буквы. — Стив, что это? — мальчишка с трудом поднял глаза. — Это? Твоя дурная слава. Кажется, она превзошла даже славу Роя. Поздравляю. — Дай мне водки, — попросил Энди. — Не проблема, но это вряд ли поможет.       Он чувствовал себя странно. И очень скверно. Так, словно кто-то перевернул его внутри кожи, а потом еще раз - внутри костей. — Шон, почему? — выдавил парень. — Это всегда сопровождает успех, а, кроме того, зависть… — Почему ты не сказал сразу? Почему молчит Рой? — Если и можно оскорбить его больше, то я не знаю чем.       Парень залпом выпил стопку. — Лучше? — Нет. Я пойду, Стив. — Останься. Не думаю, что сейчас тебе будет лучше одному. — А и то верно! — вдруг оживившись, махнул рукой Энди. — Пойдем, владелец гей-клуба, трахнешь меня! Ты же сам вложился недешево, так что, вправе получить проценты! — Что ты несешь?! — А что?! Должен же я отвечать уровню своей дурной славы! Иначе как?! Не дай бог она рухнет!       Энди не стал дожидаться ответа, нервно направившись в кабинет. — А, черт! — выругался Стив, следуя за ним.       Мальчишка нервно срывал с себя одежду, расшвыривая по сторонам. — Ну что, Шон?! — он не унимался. — Чего стоишь?! Давай!       Тот видел, как подступили слезы, переполнили веки и перекатились, соскальзывая неровными дорожками. — Энди, — Стив жестко сжал его плечи. — Я не хотел, чтобы ты знал все это, но ты должен был знать. — Шон, — губы парня дрожали, и он еще кусал их. — Знаешь, что самое страшное? Я и сам уже так думал. Я спрашивал себя, как это произошло. Там, на мосту, я не просил у него ничего, и я был честен. Да, он - мой первый партнер, и я люблю его. И тебя люблю, но это не потому, что вы дали мне эту жизнь. Она мне нравится, я не скрываю, но все было бы точно так же, будь вы нищие, и живи вы со мной под мостом. — Знаю, — тихо сказал Стив, прижимая его к себе. — Дай ему время, Энди. Рою трудно. Он запутался сам в себе. Ты же должен знать его как никто другой. — Ты говоришь: я угрожаю его сердцу. Это не так! Как я могу, когда он ни разу не подпустил меня?! Я ничего не просил! Я ничего не жду! Я давно смирился с этим «никогда»! Понимаешь, Стив, никогда! — Я бы рад помочь, но чем? Ты должен пережить это сам. Как и Рой. Как и я.       Энди разрыдался. Шон впервые видел такое отчаяние. Неподдельное. Искреннее. Бессильное. Сердце его сжалось. Это то же самое, что хлестнуть грубой хворостиной по тонкому, только что поднявшемуся стеблю, что лелеет и холит в солнечных лучах едва раскрывшийся бутон. Стив крепче прижал к себе мальчишку и поцеловал. Просто поцеловал. Ничего не хотел. Ничего не просил, но тот вскинул голову, и Шон увидел в глазах наглое голое «хочу». Ответил, потому что «хочу» восстало и в нем самом. Он не мог противостоять, и последнее, что стройно уложилось в голове, что ученик превосходит его самого. Отдаваясь, Энди брал. Что хотел и сколько хотел. — Ты никогда не замечал, — спросил Стив, вернувшись, — что так же жмешься лбом, как и Рой? — Нет. — Странно. Он всегда так делает. — Знаю. Обожаю это в нем. — Я тоже. — Не зря говорят, что собака похожа на хозяина. — Дурное сравнение. — И тем не менее. Не удивлюсь, если Рой вдруг заметит, что я что-то делаю, как ты. — Тогда все эти газетные раскладки покажутся нам детским лепетом. — Неужели он до сих пор ни о чем не догадывается? — Нет. И лучше бы все «до сих пор» отодвинулись подальше. Я иду ва-банк, занимаясь этим с тобой. — Почему ты не отказал мне тогда? — Не знаю. До сих пор не знаю. Лучше бы и тебе не знать. — Почему?       Стив задумался. Он давно ждал этого вопроса. Сотни раз продумал, как ответить, и не смог, потому что все было бы неправдой. — Мне уже вряд ли удастся научить тебя чему-нибудь еще. Я давно должен был сказать, но, черт возьми, мне самому теперь это нужно!       Энди потянулся, поцеловал и улыбнулся. — Тогда не говори, потому что и мне нужно.       Парень ехал домой. Он был рад, что такси тормозит по пробкам. Жизнь опасно качнулась. Крен превысил допустимый угол, и парень понял: еще немного и он соскользнет. Вот он, самолет. Беспилотник со взбесившимся навигатором. Уже давно миновал полосу разгона и теперь, если не возьмет круто вверх, разобьется в щепки о первую же сопку, а автопилот упорно печатает на мониторе: все хорошо; идем по расписанию; небольшая зона турбулентности.       Роя дома не было. Наверное, разминулся с ним по дороге. Это к лучшему, потому что Энди не знает, что говорить. А его распирает. Чуть тронь, и он взорвется, как перекаченный воздушный шар. Первый раз парень рад хаосу. Это почти спасение. Главное - начать что-то делать, приложить себя к чему-то, что имеет смысл. Он вытаскивал на улицу мешки с мусором, когда около дома остановилась дорогая машина. Энди не разбирался в марках, да и какая разница? Дверь распахнулась, и он увидел Шерон. Она вышла с подобающей кошке грациозностью и приветственно кивнула. — Добрый вечер, — со свойственной ей манерой растягивать слова произнесла женщина. — Добрый, — нехотя промямлил парень. — Роя нет дома. — Я, собственно, не к нему. Надеюсь, я могу войти? — Да, конечно.       Шерон вошла, наполняя пространство изумительным запахом духов. — Могу предложить чай или кофе, — выдавил Энди, надеясь, все же, что она откажется.       К счастью, так и вышло. — Чем могу быть полезен? — парень собрал весь небогатый запас вежливости. — Ничем, — ответила женщина, улыбнувшись так, словно только что сказала что-то очень приятное. — Тогда?.. — Мне хотелось еще раз взглянуть на человека, которому удалось то, что не удавалось еще никому. А ты действительно молод. При нашей первой встрече мне показалось, что я ошибаюсь. — Не понимаю, чем вызван такой интерес ко мне. — Скажи мне, детка (в ее устах слово звучало до омерзения гадко), ты действительно так умен, как о тебе пишут? — Думаю, — тон мальчишки стал жестким, — во-первых, лучше спросить у тех, кто пишет, а во-вторых, это не касается никого, кроме меня и Роя. Но если это уж так интересно, отвечу. Намного. — Ты так и зовешь его? Не лучше было бы обращаться «мистер Маккена»? — В следующий раз, когда он будет меня трахать, я непременно воспользуюсь этим советом. Не сомневаюсь, что вы именно так и делали.       Шерон сдержалась. Энди отметил, что отказать ей в самообладании трудно. — И сколько же он платит тебе за услуги? — Дорого! — обрезал парень. — Оральный секс дешевле всего. Гораздо дороже, когда он трахает меня в задницу. Однако, если я трахаю его — это бесплатно! Хотите снять меня, я пришлю вам прайс! Со скидкой! На возраст! — А ты дерзок и изощрен в своем ремесле. — Совсем немного. Не более того, как любит Рой. — Бедняга, — вздохнула Шерон. — Уже платит за это.       Женщина еще раз окинула взглядом гостиную. — Небогато, — заметила она. — Мы не успеваем менять мебель. Она ломается в оргиях. И к тому же его бюджет едва выдерживает мои салоны, солярии и бутики. Я — довольно дорогая игрушка. — Прыткий мальчик. Ты ведь, наверное, несовершеннолетний? — Неплохое вложение девственности, не так ли?!       Шерон хотела что-то сказать, но Энди опередил. — Мне кажется, вы уже и так слишком задержались. Я провожу. Дверь на том же месте!       Он распахнул дверь. — Думаю, моя порочность уже ни у кого не вызовет сомнения. Я передам Рою от вас привет. И будете в наших краях, непременно посетите нас еще раз. Буду рад. А насчет прайса подумайте. Будет хорошая скидка.       Захлопнув дверь, Энди схватился за голову. Вот он и соскользнул с этой накренившейся плоскости. Осталось только, чтобы жизненная платформа накрыла его сверху. Что за день такой?! Не слишком ли много валится в одну кучу?! Вот сука гламурная! Ро-о-ой! Где же ты?! Без тебя грех окончить представление!       Парень злился. Он расшвырял то, что даже Маккена не тронул. Бесновался в гостиной, пока не разбил до крови надкостницу. Этого показалось мало, и он решил продолжить в студии. Темно. Желтая подсветка картины с креслом. Энди сник. Зверь, бушевавший внутри него, устало припал на лапы и заскулил так громко, что мальчишка не выдержал и заскулил вместе с ним, а после упал на колени и разрыдался, уже воя. Он катался по полу, и бессилие, смешанное с обидой, исторгалось из него рывками вместе со слезами и слюнями. Прошло время, и парень замолк. Он лежал тихий и обездвиженный. Его душа напоминала легкие, изъеденные туберкулезными кувезами, до отказа заполненными слезами. Они кристаллизовались острыми соляными наростами, причиняющими боль. Состояние между полусном и полубеспамятством накрыло его, принося минутное облегчение. Энди ни о чем не думал и ничего не чувствовал, потому что уже не мог ни того ни другого.       Обидно. Обидно до черта! Даже дальше этого черта! — Что с тобой?       Энди вздрогнул от неожиданности. Он не слышал, как вернулся Рой. — Нет. Ничего. Все нормально.       Парень прятал глаза, словно был действительно в чем-то виноват. — Нормально?! Это ты называешь нормальным?! — Прости. Я не ждал тебя так рано. — Вижу. Судя по тому, что творится внизу, на тебя нападали. — Я сейчас уберу. — Я не о том. Может, скажешь, что произошло? — Ничего. Заходила твоя жена… — Я не женат! Что ей было нужно?       Энди молча протянул Маккене газету. — А-а-а. Понятно. Ты уже видел. — Видел. — Ну и что ты думаешь? — Что, в сущности, так оно и есть. — Отлично!       Ну это Энди и выдал! Рой аж захлебнулся. — Знаешь, что я люблю в тебе больше всего?! Так это твою непосредственность! А что?! Преуспевающий, правда, спивающийся кусок дерьма решил на старости лет потешить самолюбие и не нашел лучшего вложения своих финансов, чем в малолетнюю продажную мелкую тварь! Класс! Мне нравится! Как-то оживляет! Да?!       Он жестко схватил мальчишку за грудки и притянул к себе. — Да?! Скажи мне! — Рой… — Что "Рой"?! — Я не хотел… — Ах, ты не хотел?! Чего ты не хотел?! Всего этого не хотел?! Но мне так не казалось! — Я ничего не хотел! — осмелел Энди. Выкрикнул и тут же вновь втянул в плечи голову. — Во как! А что ж ты мне раньше не сказал?! А я-то, идиот, переживал! — Не из-за меня! — А что из-за тебя переживать?! Плохо ли тебе?! Скажи-ка мне, супермальчик! Как ты там мне вещал?! А?! Подобрал, отмыл!.. Что там еще?! Ах, да! Оттрахал! А ты не хотел! Сволочь я?! Да?! Только мне казалось, ты доволен был?! Или я ошибся?! — Рой, я люблю тебя! — выпалил Энди. — Любишь?! Меня?! Отлично! Странно было бы, если бы это оказалось не так! Как тебе меня не любить?! Любая блажь за мой счет! Ни цента с твоей карточки! Плохо ли?! Сыт! Одет! Ни одной пары трусов дешевле сотни баксов! Всего-то и надо, что подставлять задницу да отсасывать по расписанию! Поди, не переломился! А?! Весь город твоими рожами облеплен! Где ж под мостом такой успех найти было?! Да?! — Да! — выкрикнул Энди и тут же почувствовал удар по лицу.       Пощечина обожгла, встряхнув воспаленный мозг. Вот плита и накрыла его с головой. Наступила оглушающая тишина. Парень почти слышал стук собственного сердца. Сильные, очень сильные и редкие удары. Словно оно выработало запас прочности, и это последние рывки перед тем как остановиться. Энди отвернулся, чтобы скрыть, что Рой разбил ему губы. — Покажи, — Маккена заметил, что парень прикусил губу, стараясь незаметно слизывать выступающие капли. — Да все нормально, — Энди словно оправдывался, стараясь еще сильнее отвернуться. — Покажи, я сказал! — Что ты хочешь увидеть?! — Я разбил тебе лицо?  — Ничего удивительного! Так должно было случиться! Хочешь посмотреть?! На, смотри! Ты даже бьешь, как бьют женщин! Наотмашь по лицу! — Прости, Энди!       Маккена старался развернуть к себе лицо парня, но тот оттолкнул его. — Рой, что ты хочешь?! Сказал же: все нормально!       Он рванулся, вскочил, быстро сбежал по лестнице и начал хватать разбросанные вещи, стараясь бесцельно приткнуть их куда-нибудь. — Есть хочешь? Что приготовить на ужин? — стараясь говорить как можно спокойнее, спросил мальчишка. — Ничего. — Тогда - не мешай. Мне нужно убраться. У меня кучи дел, а позже я хочу еще и в клуб попасть… — Зачем? — невпопад спросил Рой. — Даже не знаю, как тебе ответить, чтобы это выглядело правдой! Танцевать хочу! — Танцевать? — Маккена тормозил, не успевая реагировать вовремя. — На пепелище своей жизни, — пробормотал Энди себе под нос и, слава богу, что Рой не расслышал. — Отлично! Я как раз собирался именно это тебе и предложить! Отчего ж не потанцевать?! Самое время! — Встретимся там. Да, кстати, раз уж ты за все платишь, дай денег! Мне нужно в магазине пару тряпок прикупить. В салоны и солярии сегодня не пойду. Может быть, завтра.       Рой опешил. Он даже не пытался что-либо сказать, потому как все равно бы и не смог. — Энди, что ты несешь?! — А что я несу?! Ты ведь больше всего боишься, что пострадает твоя свобода! Ну так она уже пострадала, но пока еще не очень! Прикинь, что было бы, если бы кто-нибудь заподозрил тебя в отношениях? А так, все как нельзя лучше! Свобода на месте, а к ней еще недешевая блядь! Рой, ты даже не понимаешь, это придает тебе еще статуса… — Чего не сказать про тебя! — А что я?! Все нормально! Молоденькая проститутка при богатом попечителе! Чем плохо?! Мне нравится! Живенько так!       Рой ничего не ответил, лишь молча швырнул на стол карточку. — Сколько можно потратить? — Сколько потребуется. — Не боишься, что я обанкрочу тебя? Откуда тебе знать, что у меня на уме?! — Вот и посмотрим. — Трахаться не желаешь?! — не унимался Энди. — Любой каприз за твои деньги! А, Рой?! Анально?! Орально?! Как предпочтешь?!       Он не успел закончить, как получил второй удар по лицу. — Так, ты говоришь, бьют женщину?! — вскипел Маккена. — А если она еще и блядь, то, думаю, что еще и так!       Еще одна пощечина с другой стороны… Энди не помнил, как Рой вышел, и лишь вздрогнул от звука хлопка двери. А после - тишина. Тишина в голове. Тишина вокруг. Мальчишка даже рад, иначе наговорил бы еще больше, хотя, сказанного и так уже в переизбытке. Странно. Он не был оскорблен. Он был благодарен. Парень посмотрел на карточку. Банковская карточка Роя. «Сколько потребуется». Это хуже пощечины, потому что глубже и больнее. Да нисколько не потребуется! Ни цента! Ни полцента! — Привет, Дайра! Как всегда великолепна! — весело воскликнул Энди настолько, насколько смог. — А, детка! Твоими устами и горчица - мед! — улыбнулась продавщица. — Давненько ты не заходил. А где Рой? — Его муза умыкнула. Сольюсь с ним позже.       Дайра не могла отказать себе в кокетстве. — Ты не ревнуешь к ней? — Нет. Сам люблю с ней переспать. Она того стоит. — Ну да, — улыбнулась девушка, взглядом показывая на растяжку над шоссе, что была видна сквозь окно. — А, это, — как ни в чем ни бывало, протянул парень. — Здесь она далеко не в форме. Ей не сильно нравился наполнитель в бутылках. — Ты поболтать или по делу? — И так и сяк. Хочу купить нечто облегающее.       Дайра хихикнула. — Понимаю. — Думаю, ты мне поможешь. Я не сильно в этом разбираюсь, но оно должно быть секси. — Мог бы не уточнять. — Очень секси, — повел бровями Энди. — Очень или очень-очень? — Очень-очень. — Иди в примерочную. Сейчас принесу. Я, кажется, знаю, что тебе надо. — Дайра, ну ты понимаешь, что я хочу. — Конечно, детка.       Минут через пятнадцать Энди кокетливо рассматривал себя в зеркале. Ему было противно, но он из кожи вот лез, играя в новый образ. «Пидовка», — подумал парень, — «Ни дать ни взять и по-другому не назвать». — Ну и как? — не сильно желая знать мнение Дайры, спросил мальчишка. — Чтобы обозначить ориентацию лучше не придумать, — уверенно ответила девушка. — Рою понравится? — Если только он не предпочитает тебя без этого. Стой. Чтобы уж совсем наверняка, сюда нужен шелковый шарфик. — Чего? — Вместо ремня в джинсы. — А, без разницы. Валяй. Неси свой шарфик. Такую красоту уже ничем не испортишь. — Энди, что с тобой? — спросил Стив, заметив парня среди танцующих. — Ничего. Развлекаюсь. — Все нормально? — Все отлично! Отличнее не бывает! — Что с твоими губами? — Пустяк. Был нетрезв. Столкнулся с лестницей. Что? Тебе не нравится, как я выгляжу? — Как пи…, — Стив запнулся. — Не стесняйся. Говори как есть. А что Рой еще не приехал? — А должен? — Обещал мне незабываемый вечер. — Многообещающе. — И что в коридорах многолюдно сегодня? — А тебе не все равно? — Нет, раз спрашиваю. — Энди? — Вот только не надо! Не говори мне, что дядя Стив давно живет на свете и знает, чем все это кончается! — Энди, давай я отвезу тебя домой. — Домой?! Нет! Не надо! Я только начал веселиться! Смотри, какие презервативы я купил! Розовые и с клубничным запахом! Нравится?! — Тебе виднее! Как знаешь!       Стив не стал спорить. — Глаз с него не спускай, — шепнул он охраннику. — Руками не трогай. Если что - я должен знать. — Не беспокойся. — Пойдет в коридоры - сообщишь. — Ты узнаешь, как только он соберется об этом подумать. — Вот и славно.       В комнаты отдыха мальчишка не спешил. Ему доставало приключений на танцполе. Рой не появлялся. И это напрягало. Стив тоже не приближался, хотя не спускал с него глаз. Энди знал это. Тем не менее, ему было весело. Нездорово весело. Но была какая-то незавершенность. Парень решил догнаться окончательно и отправился в темные комнаты. Искать пятнадцатиминутного партнера не пришлось. Предложение перекрывало спрос. Энди мог позволить себе выбирать. Он выбрал парнишку чуть постарше себя. Физиологическая разрядка, потому что больше он не почувствовал ничего. — Что ты делаешь?       Рой обнял его со спины. — Хочу тебя. — И сколько раз ты уже хотел меня без меня? — Не помню. — Выглядишь блядски оху…о. — Старался. — Вижу. Трахнуть тебя здесь посреди танцпола или предпочтешь темные комнаты? — Без разницы. Как пожелаешь. — Хорошо. Попробую поиметь дорогую куклу. Надеюсь, мне понравится. — Я очень постараюсь.       Энди понял, что ему действительно без разницы, потому что Рой соблазнял его. Но что-то непреодолимое, что возникло во время ссоры, так и стояло между ними. Плотное. Шершавое. Холодное. Парень шел за Маккеной, и его била дрожь, словно он решился лишиться девственности и теперь боится. Веселье улетучилось, оставив внутри разруху. Рой казался чужим. Жестким. Грубым. Ни поцелуя. Ни ласки. Хуже чем любой в этих комнатах. Мальчишка едва вытерпел. Он кусал губы, и они вновь начали кровоточить. — Поехали домой, — вдруг сказал Рой, и даже голос его показался незнакомым. — Как скажешь. — Иди в машину. — Да. — Ну что, выступил?! — тут же набросился Маккена, едва успев захлопнуть в машине дверь. — Хорошо себя чувствуешь?! — Нормально. — Детка, давай разберемся. Насколько я помню, речь шла о дорогой проститутке, а не о дешевой бляди. Так ведь? — Так. — Тогда не понимаю, в чем дело? Судя по твоему виду, ты удачно сходил в магазин. Денег хватило? — Вполне. — Давай так: в следующий раз, когда потребуются обновки, возьмешь хотя бы Стива, коли на мой вкус уже не полагаешься. — А ему это надо? — Будет надо. — Что еще?       Рой застыл на полуслове. Он собирался сказать много, но вдруг понял, что, в сущности, сказать-то и нечего. — Хотелось бы на завтрак пиццу с рокфором. — Как скажешь. — Что ты заладил одно и то же?! — Еще пожелания? — Пять оргазмов подряд, — Рой попытался пошутить. — Не проблема, — перебил Энди с совершенно серьезным видом. — Как скажешь. — Опять! — Начинать в машине или до дома дотянем? — А ты бы где хотел? — Это имеет значение? — Да. — Нигде, но это мои проблемы. — А если бы я попросил десять? — И это не проблема. Сдох бы, но сделал.       Энди повернулся и посмотрел так, что Рой увидел: он не шутит. Трещина, возникшая между ними, перерастала в широкий каньон и, казалось, уже ничто не укрепит оползающие склоны. Селевые потоки пошли с такой силой, что Маккена понял: лучше не шевелиться, иначе откосы вообще рухнут.       Они ехали остаток пути молча. Мальчишка ни разу не повернулся в его сторону. Он думал. Тяжелые мысли. Они отпечатывались на лице, и Энди периодами досадно сжимал губы. Он даже застонал. Шум машины заглушил вздох, но он невольно зажал губы кулаком, что не ускользнуло от Роя. Дорога растянулась в бесконечность, и бесконечность эта тянулась, тянулась и тянулась.       Почти три. Дома тихо. Там всегда тихо, но сегодня как-то обостренно. Энди замешкался в дверях, потом достал из кармана ключи и положил на стол. Рядом с банковской карточкой. Брелок лег буквой «Р» наверх. — Ну, — произнес он так, словно давно репетировал интонации. — Можем начинать.       Рой обернулся. Опять моментальный снимок. Энди стоит, засунув руки в карманы тесных, цвета охры джинсов. Полоска обнаженной кожи живота над цветастым шелковым шарфом, пропущенным в шлевки вместо ремня. Темная впадинка пупка. Укороченная почти в обтяжку футболка. Сбившиеся в стрелки, влажные на концах пряди волос на шее. Длинная косая челка справа налево. Слишком яркая ссадина на нижней губе у левого уголка. Глубокий серьезный взгляд, словно глаза состоят только лишь из зрачков. Чужой. Далекий. Отгороженный толстым звуконепроницаемым стеклом. Повзрослевший как-то вдруг. Крыльев нет, потому что человек. — Раздевайся. Иди наверх. — Как скажешь.       Черт! Он решил добить. Словно пытает, и это уже больно. Да никак не скажу! Не хочу, потому что... И говорить нечего! А склоны оползают, ломая линию откосов. Она искажается. Держится мгновение и вновь рушится. Энди, отступи! Но он не двигается. Спокойный, словно ничего не чувствует. Уже не чувствует? Или еще? Оступишься, и пески разотрут тело в кровавую крупу! Чертов сопляк! Упертый в зашкаливающем максимализме! Бесполезно взывать к разуму. Он не слышит. Не хочет и не слышит.       Рой поднимается в студию. Усталость такая, словно тело слито из чугуна. И чугун пропитан мокрым порохом. Не взорвется уже. Жизнь какая-то новая. Неуютная. Все жмет, словно обувь не по размеру. Темно. Только желтоватая подсветка картины и голубоватый дисплей часов. Рой идет уверенно. Не ошибется ведь. Босые стопы чувствую шелковистость платка, брошенного на полу. Или включить свет?       Маккена перебирается на свою половину дивана. Касается невзначай предплечьем Энди. Горячий. Рой успевает отметить это. Ложится, отвернувшись лицом к стене. Мгновения. Тишина гудит оглушающе. Цоканье секундной стрелки, словно набат в металлической колокольне. Не попадает в ритм сердца. Вена на шее дергается. Того и гляди лопнет. Кровь забрызгает все вокруг, как вода из бесхозного поливочного шланга под напором. Сколько? Две атмосферы? Три? Потому что больше не выдержит. Кожа — полигон, утыканный антеннами, над которым висит низкий щит под напряжением. Это ощутимо каждой клеткой, а генератор вот, рядом. Смотрит в потолок, словно может его разглядеть в темноте.       Энди касается плеча Роя. Тому почти больно. Обостренная чувствительность. Как удар ската. Дрожь нитями пронизывает тело. В одном направлении. В другом. Спутывается в ком с узлами. И ожог от прикосновения на коже. — Не трогай меня, — Маккена говорит шепотом, но мальчишка слышит так, словно он кричит. — Не прикасайся. — А как же десять оргазмов? — Оставь себе. — Как скажешь.       Жестко звучит. Обидно. Безразлично.       В голове путаются слова песни. Она так похожа на них. Такая же безысходная. Она у Энди в плеере. Он прослушал ее сегодня раз пятнадцать. Он даже не знает, кто исполнитель. Да и важно ли? «I was only looking for a shortcut home But it’s complicated So complicated Somewhere in this city is a road I know Where we could make it But maybe there’s no making it now Too long we’ve been denying Now we’re both tired of trying We hit a wall and we can’t get over it Nothing to relive It’s water under the bridge You said it, I get it I guess it is what it is I was only trying to bury the pain But I made you cry and I can’t stop the crying Was only trying to save me But I lost you again Now there’s only lying Wish I could say it’s only me Too long we’ve been denying.» ** * Это сложно. ** Lifehouse «It is what it is» Как долго я ищу знакомый номер дома, Но это сложно. Так сложно. Я знаю, где-то в городе есть знакомая дорога, Где мы могли бы сделать это Но не теперь. Мы отрицали так долго, Что оба устали от попыток, Мы все разрушили и вряд ли исправим это. Так стоит ли переживать? Это лишь вода под мостом. Ты так сам сказал, я принял. Я признаю, это так и есть. Я лишь пытался пережить боль. Я заставил тебя плакать, и сам не могу остановиться, Ведь ты лишь пытался спасти меня, А я потерял тебя вновь. И теперь здесь только поверженные, Хотел бы я сказать так только о себе Как долго мы отрицали…