Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

24. COME ON! *       Рой пребывал в отменном настроении. Жизнь благоволила ему, удача вновь раскрыла дружеские объятия, и он был счастлив. Он только что закупил тонны цемента, нанял высококвалифицированную строительную бригаду и теперь с удовольствием наблюдал, как статуя его свободы вновь сияет обновленными золотыми переливами. Жизнь удавалась. Он получил все, что хотел. Его востребованность росла в прямой пропорциональности к количеству закупленной брендовой одежды. Маккена вновь был элегантен, дерзок и нестандартен. Контракты сыпались, словно монеты из дырявого мешка, и ему стало неохота подбирать каждую.       В студии тоже все было под контролем. Энди продолжал быть нетранспортабельным, домашним и уютным. Ольга помогала по хозяйству и следила, чтобы парень не пропускал прием лекарств. Мальчишка развлекал себя готовкой. Опираясь коленом о табуретку, он ваял уникальные блюда, и Рой вновь был сыт. Пицца с плесневым сыром. Плесневый сыр с креветками. Креветки с тальятелли. Тальятелли с курицей. Курица с пармезаном. Пармезан с ветчиной и грибами. Грибы с начинкой из томатов. Томаты с начинкой из сыра с плесенью… Энди тоже, наконец, начал есть. Сказать, что он пополнел, было трудно. Скорее парень чуть оброс мяском, и щеки приобрели легкий оттенок розовой пыльцы.       Стива тоже тянуло вверх. Он задумал новые программы и сокрушался, что не может включить в них мальчишку. Идеи разрывали его изнутри, и Шон едва сдерживал этот энергетический поток. Он напоминал коллектор под высоким давлением, который то и дело прорывало то тут, то там.       Рой прилетел домой бодрый, впуская вместе с собой клубы морозного воздуха. — Добрый день, господин Маккена, — вежливо и монотонно поздоровалась Ольга. — Добрый. — Есть будете? — Что у нас? — Мальчик приготовил ваши любимые гнезда с креветками. — Хочу. — Сейчас подогрею… — Мальчика хочу, — перебил Рой, состроив ехидную гримасу.       Он швырнул на диван пальто, шарф и взбежал по лестнице. Молодо, словно ему не больше пятнадцати. Энди даже не успел опомниться, когда тот сгреб его и начал тискать. — Диван скрипит так, что, наверное, все соседи в курсе, сколько заходов и толчков я сделал, — улыбнулся Маккена, перебирая волосы парня. — Ты сегодня какой-то странный, — заметил Энди. — Неужели? — Что тебя так возбуждает? — Ты. — Но мы только что закончили. А если честно? — Я чертовски удачлив! — Ну, наверное, это единственная причина, почему я здесь, — улыбнулся мальчишка. — Наверное, ты никогда не перестанешь быть мелким засранцем. — А надо? — Наверное, это единственная причина, почему ты здесь. — И все же, Рой, что случилось? — Во-первых, заеду через пару часов, и мы поедем в клуб. Стив хочет, чтобы ты посмотрел, что там Майкл вытворяет на шесте. Во-вторых, у тебя сегодня танцы до упада. А в-третьих, вечером сюрприз. — Ну, если первое и третье еще как-то понятно, то хотелось бы прояснить техническую сторону второго. — Увидишь. Будь готов, скоро вернусь.       Рой улетел так же мгновенно, как и появился. — Вы же сказали, что будете обедать! — удивилась Ольга, видя, что он натягивает пальто. — Уже пообедал!       Сказал, и хлопнувшая дверь лишь подытожила его слова. — Не понимаю, — раздосадованно произнесла женщина, когда Энди кое-как спустился вниз, — как вам удается уживаться с его таким характером.       Парень улыбнулся. — Не обращайте внимания. Рой есть Рой. — Да уж. Он даже при смерти не переставал им быть. — Мне нравится в нем это. — Нравится? — Хотите честно? — Интересно. — Не будь он таким, меня бы здесь не было. — И все же, не могу понять, что вас удерживает вместе. — Ничего не удерживает. Нам так нравится. Я люблю его. — Чего не сказать о нем, — вздохнула Ольга, но Энди услышал ее слова. — Он пользуется вами. — Вы неправы. Он дает мне много больше, чем вообще способен. — Неужели вам не хочется чего-то иного? Будущего другого, например? — Когда он меня подобрал, у меня и настоящего-то не было. Мне не надо будущего. Я счастлив сегодняшним днем, и пока он позволяет себя любить, я буду рядом. — Все равно не понимаю… — Просто примите и все. Так будет проще. — Я никогда не встречала молодого человека, похожего на вас. — В смысле? — Вы столь юны, а говорите, как человек, проживший долгую жизнь. — Так и есть. — Энди, а вам никогда не хотелось получить большего, чем просто, как бы это лучше сказать… — Быть его мальчиком?       Ольга чуть покраснела. Мальчишка сказал это так спокойно, словно иного и не могло быть. — Я не это имела ввиду. — Скажу так. Я согласен на любое место, которое он выделит для меня в своей жизни, сколь мало оно бы ни оказалось. Странная вещь - вы никогда не задумывались над тем, что мы любим людей не за их половую принадлежность, а за что-то иное? Оно не имеет возрастных рамок, не бывает мужским или женским, не имеет цвета волос или глаз. Мы любим людей, и сами не знаем за что. Он столь дорог для меня, сколь ничто другое. Меня избили только за то, что я осмелился позволить себе его любить. Так везде. Если люди считают кого-то геем, они почему-то перестают видеть в нем человека. Их не волнует ничего, кроме его отношений в постели, и никто никогда не задумывается о том, что они мало чем отличаются от их собственных. Все то же самое, лишь меньше на одну возможность в силу физиологии. Люди отвергли меня дважды. Когда я попал на улицу и когда понял, что хочу быть с мужчиной. Так какое из прегрешений больше? Он дал мне дом, еду, одежду, постель. Я же ему - то, что могу. То, что у меня есть. Себя. Грешник ли я после этого больше тех, что проходили мимо, отворачиваясь?       Энди говорил так откровенно, что Ольга задумалась. Сколь неприятен был для нее Рой, столь горячо говорил о нем мальчик. Она не знала, что сказать. Нет, можно, конечно, спорить, но стоит ли? Нужно ли это, или все же следует попробовать услышать? Понять как-то? — Вы хороший человек, Энди, — наконец сказала женщина, — и вы достойны того, что делаете. — Спасибо, — парень улыбнулся. — На самом деле Рой не такой, как кажется. Ему просто так легче. — Ну, дай бог. Ой, пока мы тут разговаривали, еда остыла, а если он узнает, что вы не ели… — Я приму удар на себя. Обещаю. Давайте быстренько перекусим, а то хуже, если он вернется, а я не готов. Не знаю, что тогда меня спасет. — Вы хорошо готовите. Где-то учились? — Это было со мной всегда. Я лишь заглянул в книгу, чтобы понять, что все и так давно знаю. Могу научить, коли появится желание. Кстати, Рою тоже очень удается одно блюдо. Он готовит его отменно. — Какое? — Курица по-тайски из соседнего супермаркета. На ней так и написано: «Просто залей водой и наслаждайся».       Ольга засмеялась. Энди не удержался тоже. Сквозь всю тяжесть жизненного опыта изнутри него светился ребенок. «Они зовут его деткой», — подумала она. — «Он детка и есть».       Стив фонтанировал. Он был доволен собой, Майклом, шестом… Майкл и правда был хорош. Энди даже почувствовал вкус зависти. Чуть горьковатый. Чуть солоноватый. — Ну как?! — не мог утерпеть Шон, пружиня вокруг. — Завидно, — сознался парень. — Это все?! — Очень завидно, потому что классно! — Я загнал его в спортзал… — Постой! Он же и так туда ходил? — Вот именно, что ходил. Приходил, уходил, а теперь парится. — Как бы и мне хотелось, — раздосадовано подумал вслух Энди. — Так. Майки, отдохни, а ты иди сюда! — весело сказал Стив, делая побудительный жест рукой. — Я? — не понял парень. — А что, я? Я и так здесь! Давай ползи на сцену! Тащи сюда свою задницу! — Стив… — Совершенно верно! До сих пор Стив! — Но… — «Но» хорошо уместятся у тебя поглубже в одном месте! Ползи сюда, говорю!       Энди колебался. — Ты наконец поднимешься или будешь продолжать плодить лисиц?! — не унимался Шон.       Мальчишка решительно, ну, насколько мог, направился к сцене. Слава богу, но костыли слегка гасили его раздражение. — О! Вижу злость в глазах! Хороший признак!       Стив подставил стул вплотную к шесту. — Садись. Если ты сломал ногу, это не значит, что ты инвалид и не можешь тренироваться. Здравая доля поддержки с моей стороны тебе обеспечена. Остальное ты сделаешь сам. Вопросы? — Уверен? — как-то по-особому спросил Энди. — Ты должен быть уверен. Я помогу, — потом помолчал мгновение и добавил. — Детка.       Мальчишка улыбнулся. — Валяй.       Стив наклонился к нему со спины. — Посмотри наверх. Видишь? Это точка восхождения. А это, — он погладил ладонью шест, — твой путь преодоления. Начинай. Удачи. Я верю в тебя. Сможешь? — Не знаю, — засомневался Энди, но Шон не слушал. — Не слышу! Сможешь? — спросил он более жестко. — Да. — Наконец расслышал! Отлично! Теперь возьмись повыше, обхвати шест ногами, подтянись и удерживайся, сколько удастся. Стул на месте. Так что, если сорвешься, далеко падать не придется. И запомни одну вещь: руки и техника — это основное. И еще одно. Предлагаю научиться, как можно скорее, ибо очень скоро стула не будет, а падать на копчик достаточно больно. Если хочешь - проверь, но советую поверить на слово.       Потом наклонился еще раз и шепнул на ухо: — Не думаю, что Рой скажет спасибо, если ты все же сломаешь его. — А ты злюка, детка, — улыбнулся Стив, когда Энди окончательно обессилел. — Когда-нибудь я превзойду тебя. — Вау! Наконец-то я слышу слова, достойные мужа, не мальчика! Принимаю твой вызов! К тому же он не первый. — Но и первый еще не завершен, — глядя ему в глаза, твердо произнес парень, — и у тебя есть обязательства по отношению ко мне. — Я помню. Состязания добавляют жизни вкуса. Что ж, в таком случае хочу внести коммерческое предложение в твои стройные решительные ряды. — Интересно. — Предлагаю себя в качестве инструктора в тренажерке. Я готов заниматься с тобой, невзирая на твою временную частичную недееспособность. Считай это ответным вызовом. — Принимаю, — широко улыбнулся Энди. — Что ставим на кон? — Мне не нужен твой трон. Если я выиграю, хочу править совместно с тобой, ибо я никогда не перестану преклоняться перед тобой. Я хочу с тобой танцевать. — Обана! Неожиданно и дерзко! Детка, — как-то издалека начал Стив. — Как бы тебе это сказать? Я уже несколько устареваю. Ну, приблизительно как-то так. Я не смогу долго танце… — Сможешь! — перебил мальчишка. — Я подкачу твое инвалидное кресло к шесту, и ты у меня будешь лезть к вершине. Не сомневайся, я помогу.       Шон смотрел на Энди, и что-то огромное, уютное и мягкое сладко потягивалось внутри него. — Ну а если проиграешь? — Я не проиграю, Стив.       Рой вернулся раньше обычного, сияя ярче начищенного медного таза. — Ты под кайфом, что ли? — начал Шон, понимая, что Маккену сейчас разорвет от удовольствия. — Буду позже. Во всяком случае, надеюсь. — Дай угадаю. Контракт? — По фигу контракты! - Ну тогда, по меньшей мере, английская королева уступила тебе трон? — Не-а. — Тогда не знаю, что остается. Не иначе, чем… Ты заполучил левый носок Бреда Пита с автографом? — Нет. Оставил это удовольствие его фан-клубу. Был бы правый, я б не отказался. Я купил кровать. — Действительно. На хрена тебе английский трон?! Совершенно нефункциональная вещь. — Только это секрет. — Боги! Под пытками не скажу об этом королеве! Я сейчас разрыдаюсь от доверенной мне чести быть хранителем твоей тайны! Даже не знаю, как мне не умереть от этой неожиданной радости! — Позже умрешь. Когда испытаешь. Ну, или во время…       Стив мгновенно натянул на лицо серьезное выражение. Просто взял и натянул, словно оно висело рядом на вешалке. — Неужели я все еще в списке избранных? — Твое место не оспорит никто и никогда. — Хоть что-то стабильно в этом вечно меняющемся мире.       Рой поцеловал его в губы. — Какой-то не очень дружеский поцелуй, — философски заметил Шон. — Куда ты дел Энди? — Энди? Постой, дай вспомню. А-а-а! Кажется, расчленил и съел по кусочкам. Хотя, не уверен. — За тобой не заржавеет. Ты столько сердец разбил… — Ну, не целиком же глотать. Эдак и поперхнуться можно. Да задремал он! Слабоват еще. — Для чего слабоват? — с каким-то потусторонним смыслом поинтересовался Маккена. — Я тут его по шесту вверх-вниз гонял. Устал он. — Что, прости, ты делал? — По шесту его гонял. В этом есть что-то удивительное? — А ничего так, что он... ну, типа, не совсем здоров? — Знаешь, Рой, ты там его вакуумными процедурами восстанавливаешь, а мне уж позволь старым дедовым способом. Физическими упражнениями. — Что? Он тебе и это рассказал? — А должен был? Я, знаешь ли, и сам догадаться могу. Для этого много ума не требуется. Мне просто фраза понравилась. — Может, ты уже наконец начнешь романы писать? Что-то в последнее время тебе много фраз нравиться стало? — Не получится. Думал этим на пенсии заняться, а теперь планы как-то вдруг изменились. — Что-то я не то, чтобы последний вагон, я уже и рельсы терять начинаю. — Твой больной ангел поставил меня в известность, что даже в гробу придвинет к шесту, и если я не полезу, все равно заставит. Смерть не будет рассматриваться, как смягчающее обстоятельство. Поэтому, думаю, ничего, что он типа болен.       Рой расхохотался. — Блин! Пожалуй, заставлю себя дожить до этого дня! Как же я такое шоу пропущу?! Может, по такому случаю пропустим внутрь по стаканчику? — Налью тебе в шот, а то, не дай бог, харикейн попросишь. Бар едва выдерживает твои потребности. — Может, посередине остановимся? Меня бы рокс устроил. — Черт с тобой! Уговорил. Сейчас сгоняю. — Видно, жить долго придется… — Чего?! — Если ты еще гонять можешь, в гроб, очевидно, не скоро уляжешься. Ладно, пусть поспит впрок… — Ну да! Конечно! Ночные испытания прочности чудо мебели. Теперь понимаю, почему тебе трон не нужен. Он же старый. На втором рывке развалится. — На первом. Ну, я пошел. У меня еще кое-какие дела есть. Выкармливание птенца на твоей совести! Спрошу по полной. — Боишься, что он костями обивочку попортит? — Типа того. Смотри, ты обещал! — крикнул Рой от самой двери. — Стой! А как же виски?! — Авось не выветрится, пока не вернусь! И смотри, не вздумай оттуда лизнуть! — А я как раз именно это и собирался сделать!       Хлопок двери оттенил фразу. — Наверное, у меня галлюцинации, — заключил Стив. — Чтобы Рой отказался от выпивки? Видно, дело дрянь.       Шон вошел в кабинет. Мальчишка все еще спал. Правда, съежился от холода, потому как плед бесполезно грел пол. Стив постарался аккуратно накрыть парня, но тот схватил его за руку. — Предпочел бы иной покров. — Господи, Энди! — воскликнул Шон. — Напугал до черта! — А где Рой? — Где Рой? — передразнил Стив. — Везде и нигде. Унесся. Оставил мне список поручений по твоему воспитанию… — Так начинай.       Парень перевернулся на спину, и Шон улыбнулся, разглядывая розовые замятины на его щеке. Наивные такие. Детские. — Что в списке? — Холение, лелеяние, выкармливание и контроль, будет ли отрыжка… — А занятия? — Какие занятия? — По моей адаптации к этому сложному, дерзкому и быстроразвивающемуся миру? Я - неопытный, неискушенный, доверчивый… — Что, прости, ты?! Неискушенный?! Неопытный?! Обнаглевший в конец?! Испорченный до предела детка?! Я правильно выражаюсь?! — Соскучился, — улыбнулся Энди. — Дверь на замок закрой и иди сюда.       Стив оторопел. — Что, лисицы одолевают? — спросил парень, сладко потягиваясь. — Ну, знаешь, — с толикой злости произнес Шон, направляясь к двери. — Посмотрим, насколько ты болен. Держись, если что. — Слушай, Стив, — начал Энди, и Шон понял: он давно готовился к разговору, — почему ты никому не сказал раз, говоришь, что давно нашел меня? — Наверное…       Он задумался. — Это было очень нелегко, Энди. Посуди сам. Рой торчит на мосту. Ты под мостом. Я около моста. Каждый из нас хочет, чтобы было по-другому. Каждый обижен и считает, что именно он вина всему. Видимо, должно было пройти время, чтобы обиды задвинулись на последний план. — А ты-то тут при чем? — Да при том, что именно я дал тебе эту долбаную статью! Но хочешь правду? — Валяй. — Это даже неплохо. — Что именно? — То, что все это случилось. И знаешь почему? — Ну. — Потому что каждый понял, чего хочет. — Хорошо. И что же понял ты? — спросил Энди, прямо и нагло глядя Стиву в глаза. — Я понял, насколько вы оба дороги мне. Я хочу, чтобы был ты. Был Рой. И ничто не менялось. Посмотри на него. Давно ли он был таким? У меня память короче, чем расстояние до того времени. У него азарт! Адреналин! У него, блин, гормоны зашкаливают! Ты нехило дал ему по носу. У него вновь обострился нюх к жизни. Он только что отказался от алкоголя! Прикинь: Рой и алкоголь, которые не совместились! Мне смешно до черта! Он опять нянчит свою свободу, только не видит, что вожжи не у него. Если будешь разумно править… — Зачем ты мне это говоришь? — Чтобы ты был счастлив! Чтобы он был счастлив! Зачем же еще?! — Научи, — вдруг совершенно серьезно перебил Энди.       Стив запнулся. — Ты уже сам кого угодно научить сможешь. — У меня нет твоей уверенности. Ни черта нет! — А-а-а. Это потому что нет опыта. Хорошо, я понял. Считай, что ты только что окончил авиационные курсы. Чтобы стать опытным пилотом, необходимо налетать определенные часы на разных типах самолетов… — Сколько? — Достаточно конструктивный разговор, — так же серьезно ответил Стив. — Скажем так: это зависит от таланта пилота, условий полетов, зон крайней турбулентности... ну, и попаданий в грозовые разряды. Что-что, а последнее, думаю, будет тебе обеспечено в максимальных пределах. Сейчас, правда, наш супер-боинг немного в ремонте, но как только шасси восстановят, — Шон рассмеялся, - его, уверен, хрен посадишь. — Ну, всегда найдется тяжелая авиация, способная прибить его к посадочной полосе. — Надеюсь, она не устареет к тому моменту. Что ж, вот и поговорили, а пока будем прокачивать узлы и механизмы на земных тренажерах. И еще одно: твои отношения с Роем… Вернее, твое положение - это несколько интимная вещь… Ну, ты понимаешь… Постарайся налетать активные часы.       Стив даже сумел несколько смутиться, что вызвало легкую улыбку мальчишки. — А с тобой? — спросил парень, открыто глядя ему в лицо. — Что "со мной"? — Мои отношения, положение и так далее? — Энди, мне придется принять тебя любым. Я не выбираю… — Как долго?       Шон вскинул на него уверенный взгляд. — Всегда.       Вечер. Не то, чтобы вечер, но в то же время еще и не ночь. Такое неопределенное растянутое время, зависящее от кучи условий. Кто-то приехал в клуб, и для него начинается вечер. Кто-то пристраивается к подушке, и для него уже ночь. Во всяком случае, в клубе полно бодрого народа. Люди заправляются алкоголем, заряжаются друг от друга энергией, разогреваются на танцполе. Энди полулежит на стуле, подпирая с одной стороны кулаком щеку, с другой - локтем столик. Антиалко заполнило все имеющееся в наличии свободное место его организма и больше не влезает. К тому же, кусок достаточно жирной свинины, которую в него вдавил Стив, создает усиление гравитации. Короче, парню хочется спать. Мысль о том, что Рой расскажет ему сказку перед сном, чмокнет и пожелает доброй ночи, как-то не укладывается в голове. Видимо, она слишком горизонтальная, эта мысль, что противоречит нынешнему устройству мозга парня. Как назло Маккену до сих пор где-то носит, и Энди чувствует определенное утомление от ожидания. — Смотри-ка! Какие люди! Без конвоя! Без охраны! В свободной досягаемости!       Парень вздрогнул. — Карелль! Дик! — обрадовано воскликнул он. — Черти! Я уже забыл, как вы выглядите! — Это мы забыли! Детка, где тебя носило?! — Участвовал в одном любопытном эксперименте по выживанию… — Да ладно?! Выжил?! — Ну, почти.       Энди продемонстрировал гипс. — А где великая любовь твоей жизни? — Да черт ее знает. А вы, смотрю, не меняетесь. У Дика все так же давление? — Мы как раз только сегодня были у врача по этому поводу. — Что случилось? — Мы перестали трахаться… — В смысле? — не понял Энди. — Как это возможно? — В том-то и дело, что невозможно, но, тем не менее, у Дика на третьем круге ничего не получается… — Тьфу ты! — махнул рукой парень. — Я-то уж думал… И что врач сказал? — Ничего, об этом и речь. В кабинете его давление срабатывало отменно… — А врач хорош собой был? — лукаво поинтересовался парень. — Так себе, — заключил Карелль. — Брутальный, — не согласился Дик. — Ни кожи, ни рожи, — подытожил Карелль. — Секси, — воспротивился Дик. — Я хоть и не сексопатолог, — с видом глубокого познания заключил Энди, - но, мне кажется, у вас просто кризис семейного жанра. Некая потеря аппетита. — Он тоже так сказал! — взвизгнул Дик. — Почти слово в слово! — Стесняюсь спросить: и сколько же он взял за визит? — Триста баксов. — Триста баксов? Думаю, — улыбнулся парень, — вам надо сменить доктора. Я дам приличную скидку. Скажем, процентов шестьдесят? Хотя, учитывая серьезность проблемы, и в целях продвижения науки я готов проводить консультации бесплатно. Сколько вы вместе? — Шесть лет. — Шесть лет, — повторил Энди размышляя. — Н-да. Серьезный срок. Я попросил бы подсчитать, сколько раз за этот срок происходила еб…       Карелль принялся что-то перемножать на салфетке. — Что-то среднее между одиннадцатью и девятью тысячами раз, — подытожил Карелль и испугался. — Погрешность всего лишь в две тысячи? — уточнил парень. — Бли-и-ин! Меня пугает число погрешности, не говоря уже… — А чего вы хотите? Подъемная сила механизма подверглась серьезному износу. Карелль, посчитай. Возьмем по пятнадцать минут за раз. В час получается четыре раза без перерыва. Две тысячи раз по пятнадцать минут - это сколько? — Тридцать тысяч минут или… пятьсот часов… почти двадцать одни сутки… без перерыва... Ёу! — Это только погрешность. Думаю, нет смысла считать даже на девять тысяч раз. Боюсь, от полученного результата у Дика давление упадет навсегда.       Но Карелль, увлеченный идеей, не слушал. — Девяносто три с половиной сутки… Три месяца? — его лицо приобрело столь великое растяжение по вертикали, что он перестал быть похожим на самого себя. — Как опытный сексопатолог, — продолжил Энди, - могу заключить… — Кто тут опытный сексопатолог?       Рой обнял парня со спины. — ...что, — продолжил мальчишка, — состояние здоровья пациентов отличное. Попробуйте заняться этим… ну, скажем, на мосту в час-пик или в переполненном автобусе. Подойдет также крыша, люстра, дверь и все имеющееся под рукой. И, кстати, парк во время городских гуляний. Мне кажется возбуждающей идеей! — Если не онанизмом, то чем вы тут занимаетесь? — спросил ничего не понимающий Маккена. — Переводим в осязаемые числа сексуальную жизнь кроликов, — улыбнулся Энди.       Дик, который все это время усиленно боролся с параличом речи, наконец выдавил: — Не знаю, как я еще жив. — Ничего не понимаю, что вы тут считаете? — Рой, я работаю сексопатологом для этой супер-кроличьей семьи. У них проблемы… — Не получается по восемь раз за двенадцать минут? — улыбнулся Маккена. — Хуже. Сбой идет на третьем заходе. — Катастрофа! — заключил Рой. — Детка, если мы срочно что-нибудь не предпримем - это наше ближайшее будущее. Осталось всего лишь пять лет. — Насколько я понимаю, — наконец оживился Дик, — ты планируешь провести их с ним? — С кем? — С деткой. — С деткой? — Рой, я столько не смогу, — кокетливо прыснул Энди. — Лежать сможешь? — Постараюсь. — Знаешь, как говорила одна очень умная леди? Женщина до тех пор женщина, пока лежать может… — Ты это о ком?! — возмутился мальчишка. — Не о тебе, конечно. Это так, к слову, хотя, тоже вариант. Мы с тобой, думаю, только подходим к первой тысяче. — Уже?! — удивился парень. — Еще, — поцеловал его Рой. — Идем, добавим к нашему скромному счету еще одно число. Здесь, конечно, не люстра и не мост, но коридоры располагают к некоторым телодвижениям. — У меня давно не было такого отменного настроения, — признался Маккена. — Хочу танцевать с тобой. — Ну, это совсем немного слишком сложно, — смутился Энди. — Для кого?       Он подхватил мальчишку на руки. — Если ты постараешься и обхватишь меня ногами, думаю, мы решим все проблемы. К тому же, сдается мне, ты это делаешь достаточно хорошо. — Ты сошел с ума! Отпусти меня! — А что, если и так? Ты разве не знаешь, что с безумцами лучше не спорить. Вдруг они в неадекват впадут? — Рой, прекрати! — Не раньше, чем ты убедишь меня в этом! Можешь начинать!       Они оказались посередине танцпола. Маккена медленно поворачивался, и Энди видел, как все вокруг приветствуют его. — Здесь могут быть репортеры, — парень искал хоть какие-нибудь доводы. — Отличный повод убедиться, что не умер пока. Если твое фото появляется в газете не в разделе некрологов, значит все нормально. Пусть видят: плевать я хотел на все их рейтинги. — Рой, тебе тяжело. — Тяжело - это когда пережрешь суши. Ты все отлично придумал. Перед тем, как сломать ногу, похудел, а твой птичий костец настолько легкий, что я его почти не чувствую. — На нас все как-то смотрят… — Вау! А тебе не все равно? Они что-то новое увидели? Или для них откровение, что иногда случается такое, что мужики обнимаются? Пусть привыкают. — Они могут решить, что мы партнеры… — Какая неожиданная неприятность! Даже не знаю, как потом всех переубедить в обратном?! Надо подумать. Ты еще скажи, что они могут решить, что у нас отношения… — Ну что ты, Рой! Нет ни малейшего повода! — Верно. Просто мы трахаемся чуть дольше, чем это случалось со мной раньше.       Энди почувствовал холодок, словно в горячее дыхание Маккены примешивалась посторонняя струя. — Я устал, — признался парень, но Рой почувствовал оттенки досадных нот. — Наблюдал за вами, — начал Стив, пристраиваясь у барной стойки. — У нас тут небольшой спор, — признался Энди. — Скажи, на что это было похоже? — На то, что вам нравится делать вид, что ничего не происходит. — А ничего и не происходит, — перебил его Рой. — Конечно, нет, — согласился Шон. — Настолько ничего не происходит, что я удивлюсь, если случайно узнаю, что что-то произошло хотя бы один раз. Думаю, остальные тоже удивятся. Я бы на твоем месте уже давно признался, что состоишь если не в отношениях, что для тебя приблизительно-рвотно, то хотя бы в партнерстве. — Скорее я признаюсь в анально-финансовых отношениях, чем в чем-то еще! А тебя что так все это беспокоит?! — Жаль его! — Не надо, Стив, — вступил Энди. — У нас реально нет отношений. Никаких. Мы вместе, потому что хотим этого. Ничего личного… — Умный мальчик, — довольно протянул Маккена, потрепав парня за подбородок. — Отлично. Просто я хотел еще раз убедиться… — Убедился? — Вполне. — В таком случае полирнем это еще разок на танцполе.       Рой схватил высокий барный стул и отнес в гущу танцующих. — Не умори его насмерть! — вслед крикнул Стив. — Ему завтра еще шест покорять! — Сегодня тоже! — весело ответил Маккена. — Мне было бы немного чуть-чуть очень даже как бы приятно, если бы вы хоть иногда интересовались моим мнением, — начал Энди. — Угу, — согласился Рой. — Сейчас прямо и начну. Для тебя не секрет, что через три с половиной месяца у меня день рождения… — Я помню. Двадцать восьмого апреля. — Могу я сейчас заказать подарок? — Попробуй. — Хочу от тебя такой танец на шесте… — Прости, — перебил Энди. — На каком именно?       Рой расхохотался. — Угадай. — У меня еще есть время? — До конца апреля. — Подумаю. Технически я приблизительно представляю, о чем ты, но… — Но? — Я бы просил в отсутствие основного шеста завести в студии вспомогательный, дабы мне тренироваться, не покладая рук… — По-моему, для тренировки рук у тебя есть все необходимое. Не думал, что для этого необходим дополнительный шест! — Рой, у тебя и правда отличное настроение. — Мы станем очень богатыми! Удача оседлала меня… — Или ты ее? — Или я ее! — согласился Маккена, стаскивая с Энди футболку. — Тебя ведь немногие седлают? — Единицы. И то, если я позволяю. — Зачем ты бросил ее? — возмутился парень. — Они же затопчут… — Купим новую-ю-ю. — И мне опять придется отрабатывать ее. — По-любому. Сегодня же и начнешь. — Определись с ценой. — Детка, я не люблю дешевых вещей. Ты же знаешь. И не только ее-е-е…       Маккену развозило от алкоголя. Это было некое промежуточное состояние между «пьян» и «не пьян». Взгляд мельчал, подергивался влажной, мутной пеленой, волосы липли ко лбу. Энди нравилось. Он считал, что это придает вкус сексуальности. К тому же, тот начинал дурачиться, упуская из виду свои принципы. Те плавились, лишались жесткости и отступали. Рой как-то терял в возрасте, забываясь и заигрываясь. — Поехали домой, — размягчался парень, облизывая Маккену за ухом.       Того начинало передергивать от удовольствия, и мальчишка догонялся вместе с ним. — Точно! — всполошился Рой. — Я забыл! Там кое-что есть! Давай! Побежали! — Стой! Я как бы не очень могу бежать, — напомнил Энди. — Черт! Поковыляли тогда! Как-то звучит не эротично, но и хрен бы с ним. — Я уже смирился, — вдруг признался Рой, переступая порог дома. — Это будет со мной вечно. — Что именно, и почему оно будет вечно? — Тетка. Я надеялся избавиться от нее, но скорее она избавится от меня. — Теперь давай все то же самое и с начала, — перебил Энди. — Детка, у тебя теперь насыщенная программа. Стирка моих подгузников и глажка заштопанных презервативов не вписывается в твой супернапряженный график. Знаешь, покорение вершин шеста со сломанной ногой и мытье полов в позе рака слишком экстремальное мероприятие для одновременного исполнения, чтобы я решился тебя ему подвергать. Правда иногда, при наличии желания и некого подобия свободного времени, если ты будешь совмещать креветки с плесневым сыром, я буду счастлив… — Рой, больше всего на свете я люблю стирать твои подгузники и гладить презервативы. Оставь Ольгу. Я сам выделю ей самые мало относящиеся к тебе куски пространства. — А у нас таковые есть? Ладно. Не хочу об этом говорить. Давай совершим восхождение в студию. Только обещай, что закроешь глаза, иначе сюрприза не будет.       Они поднялись. — Дай мне костыли. Только не подсматривай. Я перенесу тебя немного, а ты терпи изо всех сил, пока я не скажу, что можно. — Можно начинать бояться? — Даже уже нужно. Нужно было начинать еще в гостиной.       Рой перенес Энди несколько шагов, опустил на пол, обхватив со спины рукой. — Смотри.       Парень открыл глаза, а вместе с ними и рот. Случайно. — Вау, — без особого энтузиазма произнес он, потому что эмоции в силу огромности своего размера намертво застряли в нем.       Энди старался выдавить их, но, как назло, они лезли с успехом жилистого мяса из тупой мясорубки, то есть никак. — Вещь? — Ро-о-ой.       Перед глазами мальчишки простиралось белоснежное поле необъятных размеров, покрытое взбитой снежной периной. — Сексодром, — промямлил Энди, пытаясь при этом сглотнуть. Получилось не до конца. — И заходить на посадочные полосы со всех сторон удобно. — Даже при отсутствии тормозного парашюта. — Даже со сломанным шасси.       Рой подтолкнул, и Энди упал лицом в перину, словно с головой окунулся в воду. Он забарахтался, а после извернулся и засмеялся.       Маккена продолжал стоять и улыбаться. — Амортизаторы жесткой посадки удачно предусмотрены в комплектации. — И ты купил все это-о-о? — протянул парень. — В подарок одному сломанному мальчику. Это, конечно, не ящики с картонками, но все же.       Маккена как-то косо скривил губы, пожал плечами, виновато разводя руки.       Утро явилось под руку с усталостью, зевая и наваливаясь тяжестью на веки. Энди чувствовал, как тяжелеет рука Роя, словно, проваливаясь в сон, он тянул за собой что-то громоздкое. Перина нежно ласкала уставшую кожу. Тело сладко поскуливало, распуская напряженные мышцы. Что-то теплое внутри заботливо расправляло каждую клетку, бережно укладывая на место. Энди засыпал. Он изо всех сил старался отодвинуть этот миг. Совсем капельку. Совсем чуть-чуть. Чтобы продлить свой кусочек счастья. Рой спит, и мальчишка вновь чувствует биение родного сердца. Успокоенное. Ровное. Укачивающее. Будь что будет. Это потом. Может быть. Когда-нибудь. Не сейчас. * Давай!