Смотри в глаза

Я шёл без цели, просто глядя под ноги. Ку­да, за­чем? На голову будто мешок надели, сквозь который я не мог ничего разглядеть. Хотелось выть в голос, орать, но боль в животе отвлекала. Всег­да ка­залось: ког­да го­ворят «бо­лит ду­ша, но­ет сер­дце», это дол­жно быть где-то в рай­оне сол­нечно­го спле­тения. А у ме­ня от­да­вало под реб­ра­, где же­лудок. Я не такой, как все? Да хрена с два. Один из серой массы, такой же, как и миллиарды других людей, может даже, незаметнее. Низкий ростом, с мышиным цветом волос и просто неудачник. Мечтатель, блядь. Это ж просто смешно — на кого я позарился! Игорь… Он не толь­ко ме­ня макнул в гов­но по уши — и Све­ту уни­зил, трах­нув на мо­их гла­зах. Так ведь? Какого ж черта тогда она такая довольная, почти жизнерадостная? Если сперва она и злилась, то как-то подозрительно быстро успокоилась. Болтая с кем-то по телефону, застыла на перекрёстке. Весело рассмеялась, поправила подол платья и, когда загорелся зелёный сигнал светофора, перешла на другую сторону. Я спрятался за какой-то старушкой, не хотел, чтобы Света видела меня — подумает ещё, что преследую. А здесь просто один путь до нужной остановки, так бы глаза мои на неё не глядели. Наблюдать за ней было больно. Я сколько угодно мог обвинять её в том, что Игорь поступил сегодня так, но… это в корне неверно. Неужели ей всё равно, раз спокойно улыбается? И почему Игорь так повёл себя с ней: от­несся, как к слу­чай­ной шлю­хе? Рас­сердил­ся за то, что она ме­ня пы­талась выг­нать? Или я ко­паю слиш­ком глу­боко, пы­та­ясь оп­равдать гнус­ность? Она поднялась на ступеньку и прошла вглубь салона автобуса. Мой маршрут, я доберусь до дома минут за сорок. Нам со Светой по пути. Эй, ты слышишь? Нам по пути. Через одну кровать считай прошли, в один автобус сели. Пункты назначения только разные. Натянув на глаза шапку, прошёл в конец салона и устроился у последней двери. Света не заметила меня, продолжая о чём-то щебетать по телефону. Я мог бы подойти, вырвать телефон из ее рук и сказать: «Слушай сюда, ты…» Затем, потаскав её по салону, выволок бы на улицу, под дождь, под мокрый снег, и толкнул бы в грязь. Но я сам будто в грязи. Я потонул в своих желаниях несбыточных, надеждах этих неправильных. Никогда в жизни я не сделал бы с ней того, о чём думал. Я отступал. Я уступал ей своё место. Блядь, да оно и так её, место это. Рядом с Игорем. С моим Игорем. Почему он сделал это? Попытка доказать свою гетеросексуальность? Не знаю — не слишком ли это самонадеянная мысль? Ещё вариант: ненависть ко мне. Больше идей нет. Голова не желала работать. Я вообще не хотел думать ни о чем; в какой-то момент оторвал залипший взгляд от Светкиного затылка и уставился в окно, за которым неприветливо завывал ветер… Что я говорил там о гнусности? Это недостойно Игоря, но нас­коль­ко я мог су­дить о при­чинах его пос­тупков? Мо­жет, он ко всем от­но­сит­ся, как к гря­зи, как к тва­рям — се­год­ня он про­демонс­три­ровал, от­кры­то, на­показ… Вот имен­но, что на­показ. Слиш­ком яв­но. Как он ска­зал? «Пред­став­ле­ний на се­год­ня боль­ше не бу­дет»? Та­ким го­лосом, буд­то его зас­тавля­ли. Но за­чем тог­да всё это бы­ло на­до? По­чему ему ма­ло при­чинять мне фи­зичес­кую боль, и он вы­вора­чива­ет мне ду­шу и рвет её в клочья? Я ведь понимал, что он спит со Светой, но увидеть самому оказалось совсем не то, что абстрактное знание… «Я не бо­лее чем жи­вот­ное, Кем-то ра­нен­ное в жи­вот. Жжёт… Как буд­то бы ду­шу сдёр­ну­ли С ко­жей! Па­ром в ды­ру уш­ла Прес­ло­вутая ересь вздор­ная, Име­ну­емая: ду­ша…»* На языке вертелись эти стро­ки, пока автобус то снижал, то набирал скорость между остановками. Продвинулся к двери, держась за поручень, спустя пару секунд увидел Светку. Она поднялась со своего места, не замечая ничего и никого вокруг, продолжала с кем-то говорить. Я не слышал слов, но по виду её сказал бы, что она с кем-то кокетничает. Неужели звонит Игорю? Не назвал бы я его любителем долгих телефонных разговоров. Двери автобуса открылись, и Света бодро соскочила на тротуар. Я — за ней: моя остановка, нет смысла ехать дальше. Можно, конечно, побродить по городу, но… сейчас мне хотелось спрятаться куда-нибудь, под одеяло, например. Или забраться в горячую ванну, в самый кипяток, чтобы прогреть окоченевшее тело. Порывом ветра сбило на бок шапку. Поправив её, я двинулся за Светой. Мы находились друг от друга метрах в десяти, и я почему-то уже не боялся, что она увидит меня. Долетел обрывок ее разговора: — Да-да, я буду у тебя через пару минут, — сказала она. — Да ну перестань, зай… Зай? Что? Встал, как вкопанный, по телу прошлась неприятная дрожь — будто я только что наблюдал самое страшное предательство в жизни. Усилием воли заставил себя идти дальше, но уже на ватных ногах, в сторону моего дома. Она завернула за угол, остановившись, закурила и направилась к детской площадке. У неё был любовник, это определённо. Вот сука. Как она могла обманывать Игоря? Подавив в себе желание вернуться к нему и рассказать об этом, я продолжил идти за ней. Ну что я сказал бы ему? Наябедничал бы, как школьник, не имея доказательств? Смешно. «Убе­дил­ся, урод, ко­го он хо­чет?» — сказала она мне около часа назад, на пороге квартиры. Наверное, именно это и подстегнуло меня на некий подвиг — проследить и выяснить всё окончательно. Только что будет тогда? Вряд ли Игорь изменит своё ко мне отношение. Света затормозила, набрала код на домофоне под моим пристальным взглядом. Затем скользнула в подъезд. Я побежал. Несколько цифр, которые я заучил уже давно. Руки тряслись, сердце колотилось, и интуиция ли моя работала или ещё что, но, поднявшись на второй, бесшумно и стараясь не дышать, я сел на ступень. Какое-то копошение на третьем. Знакомый щелчок дверного замка. Мой дом, мой подъезд. Третий этаж и голос брата. Поцелуй. Да, я слышал, как они целовались… — Паш… — сказала она. Дальше я ничего не разобрал — они скрылись в квартире, только некоторое время приглушённые голоса что-то оживлённо обсуждали. Ну вот, Света еще и брата к рукам прибрала, теперь мне и вернуться некуда. Ясно стало, что они встречаются — таким лёгким был их поцелуй, таким естественным. Игоря она целовала по-другому… За­чем я толь­ко по­лез к нему се­год­ня? На­рушил границу, решив, что имею право, подумав, что реально получить положительный ответ на всё. Тот ве­чер, ког­да Игорь вер­нулся из Мос­квы, был, по­жалуй, од­ним из луч­ших — ес­ли не са­мым — в мо­ей жиз­ни. Пос­ле сек­са его слов­но под­ме­нили — он рас­сла­бил­ся, от­пустил в се­бе ка­кие-то внут­ренние ог­ра­ниче­ния, буд­то не с ме­ня снял рем­ни, а с собс­твен­ной ду­ши. И, гля­дя на не­го за ужи­ном, как он с ап­пе­титом уп­ле­тал то мя­со, ко­торое ка­ким-то чу­дом не сго­рело в ду­хов­ке, я рис­кнул про­вес­ти свой «со­ци­оло­гичес­кий оп­рос». — А ты дав­но жи­вешь в этой квар­ти­ре? Дав­но жи­вешь… один? — переход на ты получился вполне естественным, я даже сам не заметил, но тогда это казалось правильным и произошло легко. — Так один или в этой квар­ти­ре? — он вы­жал на мя­со лом­тик ли­мона. — В ней во­семь лет уже, один — пять. — Ты женат был? — Лю­бопытс­тво кош­ку сгу­било. Под та­кое мя­со нуж­но ви­но, при­несешь из гос­ти­ной? — он яв­но хо­тел пе­ревес­ти раз­го­вор, но ког­да при­нес бу­тыл­ку крас­но­го и про­тянул ему вмес­те со што­пором, я воп­ро­ситель­но под­нял бро­ви, по­казы­вая, что жду от­ве­та. — Не толь­ко бол­тли­вый и лю­бопыт­ный, но и нас­той­чи­вый, — он слег­ка кив­нул сво­им мыс­лям. — Прос­то хо­чу уз­нать те­бя… поб­ли­же, — дос­тал сна­чала один бо­кал из шкаф­чи­ка, но под его взгля­дом взял и для се­бя. — Еще бли­же? Ну ты да­ешь. Не хва­тило? Хо­рошо дер­жался, кста­ти. Я не ожи­дал. Да­вай, за твоё и моё бо­евое кре­щение, — он рас­сме­ял­ся, как мне показалось, слишком неестественно и под­нял бо­кал. Мы вы­пили, и по­вис­ла па­уза. Игорь раз­ду­мывал, что мне рас­ска­зать, в то время как я лю­бовал­ся им, та­ким неп­ри­выч­но мяг­ким, до­маш­ним и мир­ным. — Же­нат я не был, — ска­зал он в ре­зуль­та­те, — а здесь жил со сво­им учи­телем. Он болел и нуждался в уходе. Так вот, по­хоже, кто был тот ста­рик с фо­тог­ра­фий: не дед, а учи­тель. Игорь ни­как не от­ме­тил, что я рыл­ся не толь­ко в секс-иг­рушках, но и в фот­ках. Ско­рее все­го, это­го он не уви­дел, ина­че, уве­рен, мне приш­лось бы ещё ху­же. Мо­жет, вре­мя за­писи за­кон­чи­лось? В лю­бом слу­чае, по­вез­ло, что он не уз­нал, как да­леко зашло моё лю­бопытс­тво. — А по­том? — по­нял, что зря спро­сил, взгляд Иго­ря тут же пе­рес­тал быть лас­ко­вым, вновь в глу­бине зрач­ков по­яви­лась жес­ткость. — По­том он умер. — Из­ви­ни-те, — под его черными глазами, смотрящими пристально, словно говоря — долго ты еще будешь лезть мне в душу, трудно было не начать вновь выкать, но я сделал усилие над собой. — Тебе бы­ло очень… — Не­лег­ко, — он пок­ру­тил бо­кал за нож­ку, до­пил ви­но и на­лил се­бе еще, под­ба­вив и в мой, хо­тя я сде­лал, мак­си­мум, па­ру глот­ков. — Тог­да всё сов­па­ло: дип­лом, смерть Са­ныча… — И? — яв­но что-то бы­ло еще. — И кру­шение пер­вой люб­ви, — Игорь сно­ва рас­сме­ял­ся, но уже открыто горь­ко. — Она ещё, ког­да Саныч был жив, на­мека­ла на хос­пис: мол ему там луч­ше бу­дет. Бы­ла не­доволь­на, что я мно­го вре­мени на Са­ныча тра­чу, но я не за­мечал, ду­мал, она ме­ня так лю­бит, что рев­ну­ет да­же к не­му. Ро­зовые оч­ки и всё та­кое. А по­том, пос­ле по­хорон, чуть ли не в тот же день, ста­ла вслух об­суждать, что и как пе­реде­ла­ет, где бу­дет дет­ская, ка­кие што­ры по­весить вмес­то тех, что бы­ли у не­го в ком­на­те… И я по­нял, что она всё это вре­мя… жда­ла. Ждала его смерти, понимаешь? Я кив­нул. — Ни­хуя ты не по­нима­ешь, — Игорь под­нялся. — Бол­тун — на­ход­ка для шпи­она. Паш­ка те­бя там еще не по­терял? На­мек был слиш­ком проз­рачным, что­бы его не по­нять. Конечно, надежды на то, что мы бу­дем спать вмес­те, в об­нимку, и еще раз зай­мем­ся лю­бовью пе­ред сном — не­тороп­ли­во, неж­но, я даже не питал, но… По­чему он так? Ему же пон­ра­вилось, я ви­дел. Или же я, второпях всё упрощая, порчу? — Я по­суду по­мою? — хо­тя бы еще нем­но­го по­быть с ним, вдруг он пе­реду­ма­ет. — Зав­тра при­дёшь и по­мо­ешь, — сно­ва этот тон. Вре­мя чу­дес за­кон­чи­лось, прек­расный принц прев­ра­тил­ся в бес­чувс­твен­ную тык­ву. — Как ска­жете, ба­рин! — то­же под­нялся, изоб­ра­зил по­яс­ной пок­лон и поп­лелся оде­вать­ся. — Ска­жи спа­сибо, что хо­дить мо­жешь, стэн­даппер хре­нов, — Игорь под­пёр пле­чом ко­сяк и уже от­кро­вен­но зе­вал. — Держи пя­тихат­ку, тач­ку пой­ма­ешь. Зав­тра при­ходи. Я ус­тал се­год­ня, всю ночь не спал. Это он пе­редо мной вро­де как оп­равдал­ся, что вы­гоня­ет? И по­забо­тил­ся, что­бы я быс­тро до до­ма доб­рался? Чу­деса не за­кон­чи­лись. Нас­тро­ение немного улуч­ши­лось. И да­же до­ма — хо­тя мне всё труд­нее бы­ло на­зывать мыс­ленно до­мом квар­ти­ру Па­ши, — при­под­ня­тое нас­тро­ение не про­пало от кис­лой ро­жи мо­его бра­та. Он, скотина, обманул меня, запугал практически, но теперь я был благодарен ему в некоторой степени. А ещё чувствовал, что терпеть его мне осталось недолго. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но она твердо осела в моей голове. В тот момент. А те­перь я сидел на лестнице и пытался обдумать свои дальнейшие действия. Вернуться к Игорю, рассказать ему про этих двоих — вот, что я должен сделать. Блин, как они вообще познакомились: где, когда, при каких обстоятельствах? И как долго уже встречались? Я попытался припомнить видел ли раньше Свету. Нет. До нашей встречи с Игорем она у Паши не появлялась, и он не говорил о ней. Он встречался с женщинами, несколько раз я замечал женские вещи в квартире, но никакой навязчивости, никаких длительных отношений. Никакой Светы у него не было. Я просидел в подъезде час, успел замёрзнуть и дважды проскакать до первого и обратно. Вслушиваясь в тишину, рискнул подойти к двери. Прижался ухом — ничего. Конечно, ничего, у меня же уши, а не локаторы. Что, если открыть дверь своим ключом и войти, показав, что я знаю о Светкином предательстве? Я просто посмотрю на них, им в глаза, и уйду, не забыв сказать, что немедленно еду к Игорю. Я уже видел себя спасителем человеческих жизней: избавив Игоря от Светы, я сам буду иметь шанс. Избавив брата — ведь не факт, что он в курсе про Игоря — сделаю ему огромное одолжение. Представив реакцию Игоря, я поёжился. Он не переносил подлость и сплетни, а ведь я хотел поступить именно так. Что выбрать — рискнуть или дождаться ухода Светы? *** Я ничего не скажу ему. По крайней мере сегодня. Если спросит — почему я вернулся, то что? «Просто не хочется со Светой пересекаться, ты ж понимаешь, а она щас как раз к Пашке в гости зашла на пару па… чашек чая. Можно я лягу у твоей кровати на коврике?» Какие только варианты не возникали у меня в мозгу, все были жалкими и бессмысленными. Но я уважал Игоря, потому продолжал копаться в себе, чтобы разобраться, как лучше подступить к этому вопросу. Вста­вив ключ в сква­жину, по­жалел, что не со­об­ра­зил взгля­нуть со дво­ра на ок­на — вдруг Игорь не спит. Нет, не мо­жет быть, на­вер­ня­ка он пя­тый сон ви­дел. А я его не раз­бу­жу, прос­коль­зну ти­хонь­ко в свою ком­на­ту и утром поговорю с ним. Но в ко­торый раз уже, я не смог пред­ска­зать по­веде­ние Иго­ря: не ус­пел пе­рес­ту­пить по­рог ос­ве­щен­ной все­ми лам­па­ми квар­ти­ры, не ус­пел ос­мыслить, по­чему всё выг­ля­дит, буд­то тор­на­до про­шел, как был при­жат силь­ны­ми ру­ками к две­ри. — Ан­дрей! — он ред­ко так на­зывал ме­ня толь­ко ког­да хо­тел уз­нать или ска­зать что-то важ­ное. — Пос­мотри на ме­ня! Я под­нял гла­за, он был взвол­но­ван, на ли­це, обыч­но бесс­трас­тном, сей­час бу­шева­ли эмо­ции, гла­за смот­ре­ли тре­бова­тель­но, но неж­но и… с на­деж­дой? Он по­жалел о том, что сде­лал? По­нял, что я ему ну­жен? Да­вай, ска­жи!..