Смотри в глаза

Я хо­тел его. Го­тов был лю­бить его — ум­но­го, кра­сиво­го, ди­ко сек­су­аль­но­го му­жика. Мог бы жизнь за не­го от­дать, по­ехать за ним на край све­та. Мог бы, ес­ли бы он поз­во­лил. Но, го­лый, при­вязан­ный к кро­вати, с кля­пом во рту, я не был уве­рен, что этот са­дист даст мне се­год­ня хо­тя бы вы­жить. На кон­чить я да­же не рас­счи­тывал. Он дос­тал что-то из шка­фа, ти­хо по­дошёл сза­ди, от­че­го я не­воль­но вжал­ся в кро­вать. Я ждал уда­ра, бо­ли, но пер­вое при­кос­но­вение, от ко­торо­го дёр­нулся, бы­ло мяг­ким — ко­жаные по­лос­ки ско­рее гла­дили ко­жу. Как хорошо… Я пос­те­пен­но прог­ре­вался от интенсив­ных, ме­тодич­ных хлоп­ков; рас­сла­бил­ся, чувс­твуя, как при­ят­ное теп­ло рас­простра­ня­ет­ся по те­лу, и про­пус­тил мо­мент, ког­да уда­ры ста­ли мощ­нее, — ког­да кон­чи­ки на­чали жа­лить. Но да­же об­жи­га­ющие ка­сания не мог­ли по­гасить воз­буждение, что воз­никло во мне, на­обо­рот — уси­лива­ли: хо­телось ещё, ещё силь­нее. Игорь слов­но ус­лы­шал мои мыс­ли и прер­вался на ми­нуту; я ско­сил гла­за: в ру­ках он дер­жал что-то на­подо­бие длин­ной чёр­ной змеи. Пе­ред тем, как пус­тить её в ход, он нак­ло­нил­ся ко мне и заг­ля­нул в ли­цо; его зрач­ки рас­ши­рились и в целом он выг­ля­дел по-дру­гому: сбро­сил мас­ку бесс­трас­тнос­ти, по­казал се­бя нас­то­яще­го. И мне нравилось то, что я ви­дел — в нём го­рела влас­тная страсть, под­чи­ня­ющая, пог­ло­ща­ющая пол­ностью. Я рас­тво­рял­ся в его чёр­ных гла­зах, па­дал, то­нул, те­рял се­бя. И го­лос проз­ву­чал хрип­ло­вато, но неж­но, лас­ко­во, поч­ти с… лю­бовью? — Го­тов? К че­му? Но кив­нул. Ко все­му го­тов, лишь бы он смот­рел так ещё. Я силь­нее при­жал­ся к кро­вати и неп­ро­из­воль­но по­ёр­зал. Член по­тёр­ся о мяг­кое пок­ры­вало. — Стоп-слово ты сказать не сможешь, — констатировал Игорь. — Если будет невыносимо, постучи ладонью. Но ты вы­дер­жишь, я знаю. Всего пять. Я не по­нял, что пять и что дол­жен вы­дер­жать, по­ка на зад­ни­цу не лёг пер­вый взмах. Ес­ли бы мог, я бы за­орал — это уже не об­жи­гало, про­бивало до кос­тей — буд­то он сди­рал с ме­ня ко­жу. Я мог толь­ко мы­чать из-за круп­но­го, сколь­зко­го от слю­ней ша­рика во рту. Вто­рой, тре­тий уда­ры легли ря­дом. Не знаю, смог бы я продержаться, ес­ли бы он по­пал по пре­дыду­щему сле­ду. — Ещё немного, — ти­хий шё­пот и мяг­кий свист ко­жаного хлыста в воз­ду­хе. Че­тыре! Я да­же не по­нял, что ле­жу, изогнувшись в пояснице, натянув ремни до предела. Как же боль­но! Пять… Из глаз ручь­ём поли­лись сле­зы. Зад­ни­ца го­рела ог­нём, по­лыха­ла прос­то, хоть бли­ны на ней жарь. Я взвыл, ког­да хо­лод­ная ладонь обож­гла по­яс­ни­цу: — Тш-ш-ш… От­дохни нем­но­го. Еще не всё… Игорь вы­шел из спаль­ни, я ус­лы­шал, как он спус­ка­ет­ся по лес­тни­це. Что он еще зап­ла­ниро­вал для ме­ня — те­перь не так важ­но. Игорь уже не был взбе­шён, как в са­мом на­чале. На­вер­ное, его злость на ме­ня за свой про­иг­рыш вып­лесну­лась с пер­вым уда­ром, и я точно знал — вы­дер­жу всё. Слё­зы вы­сох­ли быс­тро, Игорь не уви­дел их, ког­да вер­нулся. В ру­ках он дер­жал ва­зоч­ку с ку­бика­ми льда. Мне по­чему-то ста­ло смеш­но: он хо­чет остудить ме­ня? Спер­ва ра­зог­рел, за­тем ох­ла­дил — за­бав­но. Ещё, по­жалуй­ста, к чле­ну при­ложи­те мокрую холодную тря­поч­ку, и бу­дет во­об­ще айс. Я развернул голову, чтобы хоть как-то наблюдать за процессом. — А я знал, что не нуж­но ог­ра­ничи­вать­ся пятью уда­рами, — ска­зал он, меч­та­тель­но улыб­нувшись. Сел на кро­вать, пос­та­вил вазочку ря­дом и взял не­боль­шой ку­сочек ль­да. Я смот­рел на ли­цо Игоря, в гла­за, и он пред­вку­ша­юще улы­бал­ся. На­вер­ное, сей­час бу­дет при­ят­но — по го­ряче­му холодным-то! Лёг­кое дви­жение ле­дыш­ки по жгущему следу на яго­дице выз­ва­ло ос­трую боль, но она почти сразу прош­ла, ос­тавляя за со­бой шлейф из пот­ря­са­юще ус­по­ка­ива­ющих ощу­щений. Игорь нак­ло­нил­ся ко мне, про­дол­жая мед­ленно дви­гать ру­кой. — Ом-м… — Всё ещё больно? — спро­сил он. Я по­мотал го­ловой: ес­ли толь­ко се­кун­ду, не боль­ше. Лёд та­ял. Я чувс­тво­вал каж­дую кап­лю, они сте­кали по яго­дицам, по бёд­рам, ус­по­ка­ивая ме­ня, и впи­тыва­лись в пок­ры­вало. Игорь провёл пальцем по моей щеке и хитро улыбнулся. — Не подумал бы, что ты… сможешь… — он замолчал, раздумывая. — Сможешь выдержать и… не станешь дёргаться, как сумасшедший. Тебе ведь нравится это, верно? — он нагнулся ко мне. — Тебе больно, но… тебе нравится. Хоть ты и не мазохист, — он констатировал факт. — Это здорово и… Я хочу сделать кое-что ещё. Он вновь поднялся, отставил вазочку на тумбу и прошёл к шкафу. Через несколько секунд позади раздался щелчок зажигалки. Си­гарет­ным ды­мом не за­пах­ло, а что он де­ла­ет я уви­деть не мог — он сто­ял пря­мо за мной. Нес­коль­ко се­кунд в ти­шине, на­руша­емой ти­хим не­понят­ным мне зву­ком и вдруг, аб­со­лют­но не­ожи­дан­но — рез­кий ожог на по­яс­ни­це. — Это простая, даже банальная мелочь, но одна из моих любимых. Так вот что это зна­чили эти пот­рески­вания — Игорь за­жег све­чу. И ка­пал на ме­ня сей­час рас­плав­ленным вос­ком — ряд мел­ких об­жи­га­ющих ка­пель про­тянул­ся по поз­во­ноч­ни­ку, от каж­дой я ежил­ся и сжи­мал­ся. А потом вновь лёд — крат­ким ка­сани­ем или дол­гим, по­ка хо­лод не про­бирал­ся до кос­ти, и сно­ва го­рячие кап­ли — од­на или нес­коль­ко. Без пе­рехо­да, без пре­дуп­режде­ния, без ка­кой-ли­бо сис­те­мы. Не­воз­можность пред­ска­зать, на ка­кую часть спи­ны или зад­ни­цы при­дет­ся сле­ду­ющее воз­дей­ствие, и что он вы­берет: све­чу или лёд. Кон­траст хо­лода и жа­ра зас­тавля­ли те­ло вы­гибать­ся и пок­ры­вать­ся му­раш­ка­ми. Дис­комфорт от ле­дяно­го ку­бика сме­нял­ся теп­лом вос­ка и на­обо­рот — жже­ние вос­ко­вой кап­ли га­силось прох­ла­дой та­лой во­ды. Боль­но — при­ят­но, при­ят­но — боль­но. Я по­терял­ся в ощу­щени­ях, за­путал­ся, что при­носи­ло му­чение, а что — удо­воль­ствие. По­пытал­ся выр­вать­ся, зас­то­нал гром­че. Ос­вободи ме­ня, чёрт возь­ми! Что­бы я мог дот­ро­нуть­ся до те­бя, Игорь, по­жалуй­ста… Он потянулся к прикроватной тумбе и достал узкую бутылочку, которую сразу продемонстрировал мне. — Масло, — сказал он, расслабляя ремень на брюках, стягивая и откидывая их в сторону. Трусы тоже остались на полу. — Теперь будет приятно, не больно… Да плевать. Ты разделся — это главное. А я уже и не мечтал… Он залез на кровать и сел мне на бёдра, открыв бутылку, плеснул себе в ладонь. Неж­ны­ми пог­ла­жива­ни­ями он вти­рал в мои яго­дицы аро­мат­ную субстанцию. Я весь го­рел, и мас­ло лишь силь­нее по­дог­ре­вало. Взвыл в го­лос, ког­да он слег­ка шлёп­нул ме­ня. Ка­сание будто пустило электрический импульс прямо по позвоночнику, но ру­ки Иго­ря тут же зас­та­вили за­быть обо всём. Он плав­но ввёл в ме­ня па­лец — на се­кун­ду, за­тем вынул и ввёл ещё раз, но на фа­лан­гу, не боль­ше. Не­уже­ли я смо­гу по­лучить свой… вы­иг­рыш? — Сей­час я сниму кляп, — ска­зал он, — и ты бу­дешь де­лать всё, что я прикажу. Ты бу­дешь чес­тно и ос­мыслен­но от­ве­чать на мои воп­ро­сы. На все, да­же ес­ли я за­хочу узнать, до скольки лет ты писался в кровать, ты ме­ня по­нял? За­кивал, зат­ряс го­ловой, как толь­ко мог. Воз­можность го­ворить — что мог­ло быть луч­ше? Как по­дарок, как чу­до свы­ше. Да я на что угод­но мог от­ве­тить — лишь бы уб­рал этот шар, ко­торый я наверняка под­то­чил зу­бами. Не вы­нимая из ме­ня паль­ца, он по­тянул­ся и своб­од­ной ру­кой рас­стег­нул кляп: — Вып­люнь его в сто­рону. Го­тово. Стис­нул зу­бы, под­жал гу­бы, всё све­ло, что я за­мычал от неп­ри­ят­ных ощу­щений. Но на­конец-то ка­пель­ка сво­боды, да… — Ле­жи, не дёр­гай­ся, не из­да­вай ни зву­ка, по­ка я не раз­ре­шу го­ворить, — ска­зал Иго­рь, скользя по моей спи­не ру­кой. Он ше­вель­нул паль­цем, тол­кнув его чуть глуб­же. По ана­томии у не­го яв­но бы­ло «от­лично», я ед­ва сдер­жался, что­бы не за­рыдать от вос­торга. Ещё раз можно? Ну пожалуйста… — Мо­жет, сто­ит за­менить на виб­ро­яй­цо, — то ли ска­зал, то ли спро­сил он. — По ощущениям оно намного лучше. Что ска­жешь? Да или нет? Можешь отвечать. — Нет, — от­ве­тил, не ду­мая. Луч­ше па­лец, а не эта не­оду­шев­лённая фи­гови­на. — А си­лико­новый член те­бе пон­ра­вил­ся? М? Ес­ли нет — я не по­верю, — он добавил второй палец и уси­лил дав­ле­ние, от чего го­лова от­ка­залась со­об­ра­жать. Что он спро­сил толь­ко что? Что-то про член… про свой? — От­веть мне. — Мне… нра­вит­ся твой член, ко­неч­но, Игорь… — Ты не рас­слы­шал воп­ро­са? — про­шеп­тал он на ухо, вос­се­дая на мне, при­жима­ясь сво­им те­лом. Я по­чувс­тво­вал его член, воз­буждён­ный, боль­шой, и чуть не сор­вался на моль­бы. Как же я хо­тел его! А он про­дол­жал из­де­вать­ся — по­тёр­ся об ме­ня ед­ва ощу­тимо, не пе­рес­та­вая мед­ленно дви­гать паль­цами. — Ты весь буд­то те­чёшь… Вытащил пальцы, от чего я разочарованно замычал. Шле­пок, силь­ный и воз­бужда­ющий. Ещё один. — Нуж­но схо­дить к ото­ларин­го­логу, Дюша. Ещё шле­пок, и я заж­му­рил гла­за в ожи­дании сле­ду­юще­го. Но по­чувс­тво­вал спи­ной его гу­бы, неж­ные, мяг­кие… за­бот­ли­вые. — Ког­да я гла­жу твою спи­ну — что ты чувс­тву­ешь? Ког­да я де­лаю вот так. Он зас­коль­зил паль­ца­ми по спи­не, спус­ка­ясь к по­яс­ни­це и на­рушая гра­ницу — ед­ва дот­ра­гива­ясь до яго­диц. — Теп­ло… мне теп­ло и очень при­ят­но. — По­хоже на мас­саж? — Нет, — оп­ре­делен­но нет. — Это… неж­ность. Вся, ко­торая воз­можна. На ко­торую ты спо­собен. Пос­ледние сло­ва прох­ри­пел: пе­ресох­ло в гор­ле. — А так? — он пог­ла­дил яго­дицы, раз­дви­гая их и об­на­жая анус. За­тем шлеп­нул по од­ной, по дру­гой. — То­же неж­ность? — в этом воп­ро­се буд­то скры­валась на­деж­да. Что он хо­тел ус­лы­шать? — Го­вори за се­бя. Не за меня. — Нет, — нем­но­го по­думав. — Те­перь же­лание. Я чувс­твую его, твоё же­лание. Ты ме­ня… — Мол­чать, — прер­вал он. — Ина­че кое-кто ос­та­нет­ся се­год­ня без десерта. Приш­лось зак­рыть рот. — Я во­об­ще за­метил, что ты раз­го­вор­чи­вый, — прав­да? Ты то­же, Игорь. Я хо­хот­нул в по­душ­ку. — И юмо­рист, как я пог­ля­жу. Нес­коль­ко ми­нут на­зад под кну­том те­бе яв­но не бы­ло ве­село. Или бы­ло? — Нет. — Под­робнее. Хо­телось… ук­рыть­ся от уда­ров? Хо­телось прек­ра­тить? Я за­думал­ся. Да, в тот мо­мент хо­телось, но те­перь я не был уве­рен в том, что от­ка­зал­ся бы пов­то­рить. Ужас­ная боль, не срав­ни­мая с дру­гой, ко­торую ког­да-ли­бо ис­пы­тывал, — те­перь я меч­тал о ней. Имен­но она под­твержда­ла, что я пол­ностью при­над­ле­жу ему, что Игорь мо­жет де­лать со мной, что за­хочет, рас­по­ряжать­ся как угод­но — при­носить му­чения или да­рить удо­воль­ствие — в за­виси­мос­ти от сво­его же­лания. Зна­ние, что ты бес­по­мощен и пол­ностью за­висим от дру­гого, дол­жно бы­ло пу­гать, но я ве­рил, что он не бу­дет ис­поль­зо­вать свою власть мне во вред. Аб­сур­дно, но я чувс­тво­вал и за­боту, и неж­ность, и страсть — имен­но то, что меч­тал от не­го по­лучить. И хо­тел чувс­тво­вать их даль­ше… Вмес­те с эти­ми фан­та­зи­ями во мне рож­да­лось же­лание го­ворить с Иго­рем до бес­ко­неч­ности. Вот пря­мо сей­час. Что­бы он был на мне, что­бы я слы­шал его го­лос, чувс­тво­вал его те­ло. Как жаль, что я не мог кос­нуть­ся его! — Это бы­ло… не­обыч­но. — Пиз­дец, — он ти­хо зас­ме­ял­ся. — В тебе умер дипломат. Он вновь опус­тил ру­ки к мо­ей зад­ни­це, сжал яго­дицы, раз­дви­гая их; опус­тившись, про­вел язы­ком по мо­ей спи­не, бли­же к по­яс­ни­це. Я уже дав­но вспо­тел; пок­рылся му­раш­ка­ми — мне нра­вилась каж­дая его лас­ка. Ког­да он провел членом по ложбинке, у ме­ня поч­ти слу­чил­ся сер­дечный прис­туп. Он трах­нет ме­ня. Он сде­ла­ет это — про­иг­рал ведь. Я уже и не на­де­ял­ся. Ко­неч­но, бу­дет из­мы­вать­ся, от­тя­гивая мо­мент про­ник­но­вения, но… Я по­тер­плю. — Зна­чит, те­бе нра­вит­ся мой член, — за­дум­чи­во ска­зал он, ве­ро­ят­но, размышляя, как бы еще нем­но­го по­мучить ме­ня. — Под­бе­ри си­ноним сло­ву «Нра­вит­ся» — про­верим твой сло­вар­ный за­пас. Я по­чувс­тво­вал его. Го­рячий, влаж­ный, его член так и про­сил­ся в ме­ня, по край­ней ме­ре я пред­став­лял имен­но так. Зачем он тянет? Весь вечер будем трепаться ни о чём? — Ну, ска­жем, я в вос­торге. Весь тре­пещу, мо­гу по­молить­ся, хо­чешь? Звонкий шлепок по заду. — За дерзость, — спасибо, что пояснил, Игорь. Затем сколь­знул го­лов­кой по ану­су, а я по­дал­ся навс­тре­чу. Вой­ди в ме­ня. Блядь, мо­жешь да­же ра­зор­вать ме­ня, но сде­лай уже… — Ис­крен­ности не хва­та­ет, — ше­пот на ухо. Игорь при­под­нял бёд­ра, ус­тра­ива­ясь на мне удоб­нее и не пе­рес­та­вая драз­нить. Од­ной ру­кой он об­хва­тил ме­ня за грудь, вы­нуж­дая силь­нее вжать­ся в кро­вать ниж­ней частью те­ла. Ле­жать ста­ло не­удоб­но — из-за собственного чле­на, прижатого к кровати. За­то те­перь мы бы­ли близ­ки, очень. Я еще раз виль­нул за­дом, нас­коль­ко позволяли ремни на ру­ках и но­гах. — Поп­ро­буй ещё раз, — это он о чём? При­жать­ся плот­нее или по­доб­рать си­ноним? Но не зря же он свя­зал ме­ня. Ес­ли бы хо­тел, что­бы я дви­гал­ся — рас­пустил бы эту, мать её, фиксацию. Зна­чит си­ноним. Ка­кой-то извращенный нар­циссизм, или что это мог­ло ещё зна­чить? Рас­ска­зать ему о том, как силь­но мне нра­вил­ся его член, или как это ещё мож­но наз­вать, кро­ме как нрав… — Воображение иссякло? Под­ки­нуть па­ру идей? Или… мо­жет, по­гово­рим… о не­об­хо­димос­ти ис­поль­зо­вания математического анализа при сборе данных? Есть ещё от­личная те­ма: ми­ровой лес и сель­ско­хозяй­ствен­ные проб­ле­мы в экономике. Или — нас­коль­ко глу­боко я дол­жен вой­ти в те­бя, что­бы ты сде­лал вот так?! — А-а-ах! Рез­кий вы­дох. Вдох. Он вог­нал в ме­ня хуй на всю дли­ну и сра­зу вы­шел, тя­жело и мед­ленно вы­дыхая мне меж­ду ло­паток. Я за­был, как го­ворить. Я обо всем за­был. Толь­ко мош­ки све­тящи­еся пе­ред гла­зами, быс­трое би­ение сер­дца; и, ка­жет­ся, я мог кон­чить сей­час же. — Или поговорим об анатомии? Это тебе сейчас должно быть ближе. Ес­ли об­су­дить… де­таль­ное стро­ение по­лово­го чле­на и во­об­ще… вник­нуть в стро­ение те­ла муж­чи­ны… то мож­но пред­по­ложить, что, ког­да я де­лаю так, — он тол­кнул­ся ещё раз — не до кон­ца, но… чёрт, по­пал, ку­да нуж­но, — по тво­ему те­лу про­бега­ет при­ят­ная дрожь. Или лёг­кое ка­сание прос­та­ты? — не вы­нимая чле­на, он под­ви­гал бёд­ра­ми в сто­роны. Кро­ват­ная рум­ба, блин, от­личный та­нец! — А ког­да я вхо­жу в те­бя так, ты дол­жен зас­то­нать. Гром­ко. Это не… не приказ, не прось­ба — я прос­то про­веряю. Счи­тай, ты у ме­ня по­допыт­ный… зай­чик. Ска­зав это, он за­мол­чал и перестал шевелиться, а я раз­вернул го­лову. Где? Где мои сто­ны? По­чему он не дви­гал­ся? — Ждешь? — с ус­мешкой. — Ага. — Счи­тай вслух. — Раз… Два и три — в мыс­лях, ко­торые тут же за­тума­нились. Игорь дви­гал­ся плав­но, вы­рывая из ме­ня глухие сто­ны. Я за­был, что дол­жен счи­тать. Блядь, я сбил­ся со сче­ту или… за­был циф­ры! — Считай! — Два! Игорь… — Дальше! — Три! Четыре… Игорь! — Ещё! Подсказать? Пять… — медленно и издевательски. — Шесть, семь… Восемь… Девять… Десять… — Урок математики прошел отлично. Ставлю тебе пять, — сказал он, вынимая член, а после поднялся с кровати. Нет! Куда?! — Игорь! Подожди! Нет, постой! Я всё что угодно сделаю, только не… не уходи. Трахни меня! Выеби меня, Игорь! — последнее проорал в подушку, а потом… Он освободил мою руку. Затем вторую и ноги. Я смог встать — на колени, но сразу был перевёрнут. Он плевал на то, что спина и задница ныли, и, глядя в его глаза, я понял — мне тоже плевать. Игорь хотел меня, я видел это; он не церемонился, не предупреждал, не говорил больше, что собирается делать: просто подтянул меня и закинул мои ноги себе на плечи. Вставив член, прикрыл ненадолго глаза, а потом начал двигаться, с постепенно нарастающим ритмом. Он идеальный… Я видел как сокращались на животе его мышцы, видел, как поблёскивали капли пота на висках; приоткрыв рот, он еле слышно постанывал и смотрел на меня… Я будто куда-то летел. Не смог бы расслышать и слова, если бы он захотел продолжить вопросы, всё вокруг смешивалось, смазывалось моими стонами. Игорь сводил с ума дикими рывками, своим отрешённо сексуальным видом. Может, он меня убить решил здесь, в постели? Если так — я готов умереть и не раз, крича от восторга и кончая…